рябова тернова МК взаимодействие

Евросоюз (Исландия, Лихтенштейн, Норвегия), что является подтверждение общности культурного пространства Европы, причем более широкого, чем пространство экономическое или политическое.

Второе направление связано с сотрудничеством в области литерату координировалось программой Ariane, принятой в 1997 г. Это направлени развивается в русле рекомендаций о проведении общей политики в области «книги и чтения» и предлагает содействие переводам на или с малораспространен европейских языков, изданию словарей и справочной литературы, выделению стипендий для повышения квалификации переводчиков. Законодательная база этой работы определена Европейской хартией региональных языков и языков ма народов, принятой Советом Европы и направленным на поддержку таких языков и сохранение лингвистического разнообразия. Сейчас можно говорить о том, что языковая политика поднимается на общеевропейский уровень. И это связано н только с актуальностью задач, отраженных в программе Ariane, но и с тем, что в условиях расширения Евросоюза увеличивается количество рабочих языков это организации, а, следовательно, возрастает значение переводческой работы. Разумеется, единое

направление и также выходит за рамки деятельности Евросоюза, предполагая участие государств Центральной и Восточной Европы, Мальты, Кипра и других стран, которые в то время не являлись членами ЕС. То есть, рассчитана на уже трансформировавшиеся границы Евросоюза. По этой программе поддерживаютс работы по восстановлению ихранениюсо памятников, археологические подводные исследования, акции, способствующие расширению доступа гражда Европы к культурному наследию.

Четвертое направление не связано с какой-либо одной програм

130

мой, а предполагает поддержку акций, имеющих символическое значение утверждающих единство европейской культуры. Это и создание Орке молодежи и Оркестра барокко ЕС, и проекты «Столица европейской культуры» и

побратимов», литературный приз Europalia, приз Королевы Елизаветы, призы за лучший перевод, архитектурное и литературное произведение. С помощью таких акций также расширяется культурное пространство ЕС.

программы выявились разногласия между Европарламентом и Комиссией. Европарламент высказался за ,точтобы новая программа была нацелена осуществление культурной политики Евросоюза, а не на кооперацию в этой сфере. Комиссия отвергла это предложение, сославшись на то, что для перехода к единой культурной политике нет соответствующей правовой базы. В итоге программа все же была принята Советом ЕС и Европарламентом, но бюджет программы был очень скромным, всего 167 млн. евро1. Это позволяет утверждать, что культурная политика пока не попадает в число приоритетных направлений деятельности ЕС.

На пути проведения общей культурной политики встречаются разногласия лингвистического плана. Так, в 1999 г. Германия и Австрия дважды отказывались от участия в неформальной сессии Европейского Совета в финских городах Оулу и Савонлиние из-за того, что заседания велись лишь на трех рабочих языкаханглийском, французском и финском (языке председательствующей страны). А до этого в течение года немецкий фактически был

1 Европейский Союз: факты й комментарии. 1999. Вып. 3(17). С. 18.

третьим рабочим языком. Но немецкий язык так и не был введен в

общего языка ЕС, ибо этот шаг потребовал бы аналогичных действий в отношении испанского и итальянского, а затем и языков других стран Евросоюза.

И все же постепенно происходит расширение форм культурной политики. В особое направление выделяется политика в области музыкального искусства. Сюда включается преподавание музыки с раннего детства(здесь интересен оп Венгрии), повышение квалификации преподавателей музыки, взаимное признание дипломов о музыкальном образовании, создание Европейской консерватори, Европейского центра музыкальной информации. Расширяется перече европейских мероприятий по программеKaleidoscope за счет встреч молоды актеров, фестивалей джаза, средневекового драматического искусства и т.д. Пока просматривается разделение стран ЕС по оценке перспектив культурной политики. Одни считают, что имеется недооценка культурного аспекта интеграции, другие, что существует тенденция к унификации подходов в культурной политике сто различных стран. Вероятно, эти противоречия следует рассматривать изолированно, а в контексте дискуссий о перспективах Евросоюза. Надо признать, что культурная политика, хотя и может вызывать недовольство отдел политиков или деятелей культуры, способствует тому, чтобы новые страны-члены ЕС могли адаптироваться к тем правилам, которые сложились в Евросоюзе.

Несмотря на то, что процесс европейской интеграции идет уже не

делом гораздо более сложным, нежели введение единой валюты. И это связано не только с заботой о сохранении национальной идентичности, и с тем, что национальная культура имеет гораздо более глубокие корни, чем промышленность или финансы. Так, недавно греческое правительство ответило отказом на решение

Греции. И таких конфессионально - правовых проблем в богатой

132

европейской истории немало. Много проблем, связанных с принятием законов о защите национального языка. Как, впрочем, немало и примеров, доказывающих

ожесточенные сражения тогда, когда линию фронта пересекала восковая кукла человеческий рост «Пандора», названная так в честь героини гре мифологии. Это была не просто кукла, а своеобразный посол моды, ибо одета она была в костюм, сшитый по последней французской моде. А вскоре пос появления «Пандоры» война прекратилась, и был заключен Вестфальский ми,

отношениях. Эта система стала результатом развития и европейской политики, и

протяжении нескольких тысячелетий, именно как ценности присущие всей Европе. И обращение к этим ценностям является богатейшим инте потенциалом. Но, вместе с тем, в европейском «культурном парке» представлены различные национальные культуры, каждая из которых требует береж отношения, так как ее потеря может привести к непоправимым изменениям и всего культурного ландшафта. В этой связи следует задать вопрос об измен культурного ландшафта Европы в связи с миграцией. Преграждая путь Турции в Евросоюз, европейские политики озабочены тем, что «иная культура» (то есть исламские традиции) и высокий уровень рождаемости создадут новый культурноконфессиональный баланс на континенте. В. Жискар д’Эстен, возглавляющий Европейский конвент, прямо заявил, что принятие Турции станет«концом Евросоюза»1. Естественно, столь не политкорректное заявление не прошло внимания его коллег, которые осудили эти слова, но так, что было понятно: они

1 См.: Коммерсантъ Рейтинг. 2003. Январь. С. 32.

1 3 3

также разделяют подобные опасения. Хотя, надо признать, Турция - довольно европеизированная страна с высоким экономическим потенциалом.

Сложнее обстоит дело с тем культурно-цивилизационным багажом, с которым

средствах, включая водные велосипеды, переправляются из Марокко через узки Гибралтарский пролив. Наблюдаются проявления ксенофобии, когда экстремисты разоряли лавочки переселенцев и их мечети. Да и вполне законное пребывани

лондонского универмага его владельцы вынуждены были убрать фигурку одно из героев сказки А. Милна - Пятачка, которая оскорбляла религиозные чувств мусульман. Но те же мусульмане высказалисьпротив замены назв Рождественских праздников на - зимние праздники.

Новая культура, как и новое мировоззрение, может быть сформировано только в результате синтеза достижений Востока и Запада. Как и любая сложная система, новый европейский культурныйландшафт должен быть понятен«познающему субъекту», то есть каждому европейцу и не только. Но для европейца эта система должна быть еще и комфортна, к должен быть комфортен и приро ландшафт, сейчас воспроизводимый в таких культурных объектах, как исторические сады. Поэтому задача европейской культурной политикисформулировать такой общеевропейский сад. А эта задача не может быть решен

посмотреть на то, как этот вектор интеграционной политики развивается пространстве бывшего СССР. Когда в 1991 г. произошел распад Союза, то одним из наиболее значимых факторов смягчения горечи от утраты государственной общности оставалось наличие общего культурного пространства. Это чувство базировалось на убеждении в том, что синтез культур

134

сформировал устойчивые стереотипы поведения, стандарты и ценнос культуры, независимые ни от политических, ни от экономических пертурбаций, сколь радикальны они бы ни были. Действительно, постоянные мероприятия, связанные с демонстрацией достижений национальных культур(месячники, недели, дни...), многочисленные фестивали и другие смотры народного творчества,

процесс распада единого культурного пространства. Хотя пока можно говорить полураспаде: еще сохраняется русскоязычная диаспора в странах СНГ; действует, пусть с ограничениями, общая информационная сеть; русский язык остаетс рабочим языком институтов СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ и различных

сотрудничества. Можно предположить, что эта стадия будет длиться весьма долго. Во-первых, окончательный распад культурного пространства противоречи

логике глобализации. Ведь в сфере культуры она проявляется совсем -поиному, чем, например, в экономике. Притом, что многие исследователи гот распространение массовой культуры отнести даже не к глобальным проблемам, а к угрозам и вызовам глобализации, представляется, что ими движет не столь забота о сохранении культурного разнообразия, сколько неготовность увидеть массовой культуре не одни лишь негативные моменты. Надо признать, что она

Во-вторых, распад единого культурного пространства не может быть таким же быстрым, как суверенизация, в силу самой специфики культуры. Исследователи насчитывают более пятисот определений культуры. По-разному формулируя само понятие

135

«культура», они, тем не менее, сходятся в ограниченности арсенала проявлений. И все же из этого арсенала нельзя исключить то, что культура любом обществе выступает как ритуализированная форма борьбы: старого и нового, регионального и централизованного, народного и элитарного, высокого и низкого и других дихотомий, взятых в парадигматическом смысле.

Всоциалистическом бществео эта борьба, вернее, ее ритуализированна

форма подвергалась жесткому государственному дирижированию. Нельзя утверждать, что оно полностью исчезло с распадом СССР. И все же с развитие институтов гражданского общества культура, как такая форма борьбы, позволяет достигать равновесия между факторами, разрушающими и сохраняющи традиции. Резкое разрушение тех традиций, которые были заложены в советски годы, неминуемо создает дисбаланс не только в культуре, но и в обществе в целом. Симптомы расстройств в передаче культурной традиции вызыва называемую проблему идентичности. А от нее до идентичностного конфликтаодин шаг. Ни одно государство не заинтересовано в том, чтобы провоцировать появление внутренних конфликтов. Поэтому сохранение традиций, даже прежних, советских времен, скорее снижает общий уровень конфликтности в обществе, чем ее повышает. Примером здесь может служить возрождение гимна на музыку Б.. Александрова в Российской Федерации.

В-третьих, история подтверждает, что смена господствующей в обществ культуры - процесс длительный. Даже в далекие времена редкие захватч стремились полностью уничтожить культурные памятники завоеванных земе. Когда в 1453 г. под ударами турок пал Константинополь, то султан Мухаммед II не препятствовал его разграблению, но строжайше запретил разрушать здания. А величественный собор святой Софии был превращен в мечеть«Ал-София», которую предварительно, чтобы избавить от «скверны» омыли от купола до пол гигантским количеством розовой воды. Прежняя культура сохранялась в деталях, материалах, предметах быта и просто в культурном слое, на котором выстраивалась новая.

Имеются основания говорить о наличии особых инвариантов

136

культурно-цивилизационной идентичности, свойственных для всех исключения народов. К таким инвариантам следует отнести: территорию или пространство, которое может быть шире территории и даже не совпадать с ней, а представляться чем-то вреде «земли обетованной», «исторической родины» и т.д.; ментальность, понимаемую, в первую очередь, как способ мировосприятия, стиль поиска смысла жизни и другие подобные параметры, наиболее сложно выявляемые рациональными методами; традиции и символы, господствующие во всех сферах духовной и материальной жизни; язык, который не всегда является атрибутом лишь одной единственной национальной общности, например, английский, испанский, французский, равно, как в многонациональном государстве мо функционировать различные языки; религию, играющую в истории чаще все объединяющую роль; представление о собственной миссии, имеющее, как историческую сторону, связанную с оценкой вклада в цивилизационный процесс,

отдельного случая вовсе не обязателен такой полный перечень. Даже нескольких инвариантов достаточно, чтобы четко очертить контуры той ил культурноцивилизационной идентичности, независимо от ее привычных , икак правило, необходимых для описания количественных парамет: ровазмера территории, численности населении, его этнического состава, источников существования и т.д. Так, для СССР, провозгласившего себя в качестве культурноцивилизационной общности, совсем необязательными были инварианты языка религии. А инварианты территории, ментальности, традиций и миссии значительной степени были новыми, не поддерживающими связь со сво предшественниками.

Несомненно, наибольшие изменения произошли в осмыслении культурноорганизующей роли пространства и после1917 г., и после 1991 г. Чтобы понять природу этих изменений обратимся к мыслям, высказанным Г. Зиммелем в работе «Социология про

137

странства»: «Если некоторое количество лиц мелится друг подле друга, то каждое из них наполняет своей субстанцией и деятельностью непосредстве свое место, а между этим местом и местом следующего лицанезаполненное пространство, практически говоря: ничто. В то мгновение, когда оба они вступают во взаимодействие, пространство между ними оказывается заполненны оживотворенным... Граница - это не пространственный факт с социологически воздействием, но социологический факт, который принимает пространственную форму. (Социологический факт - это то, что люди вообще отграничивают себя о соседей. А будут ли они считать границей гору, реку, ущелье или же, за неимением таковых, проведут межу в чистом поле, - это уже конкретное«пространственное наполнение». Пространство само по себе незначимо. Это люди придают ему смысл и действуют соответственно)»1.

Политический смысл советскому пространству придавала не тольк общность - одна шестая суши, но и идеологическая наполненность. А так ка первые годы своего существования оно отличалось политико-идеологической исключительностью, когда не было других социалистических стран ни в Европ, ни в Азии, то важно было даже не столько культурно-мифологическое осмысление и описание этого гигантского пространства, сколько его границ, на которых «тучи ходят хмуро». Распад СССР неизбежно привел к отказу от прежней мифологем границ, ведь многие из них исчезли, а новые - долгое время не воспринимаемы как границы (особенно с российской стороны) не смогли «перетянуть» на себя прежние символы границы. В странах СНГ ситуация оказалась зеркальной: для них новые границы стали обретать политикоэкономическую значимость. А вот их культурологическая интерпретация отстает политико-экономического и правового оформления.

Акценты в описании самого пространства оссииР и стран СНГ также стали заметно различаться. Россия предпочла позиционировать себя как страну городов, вплоть до того, что их изображения появились на банкнотах, сменив портрет Ленина. При этом города

1 Simmel G. Soziologie. Untersuchungen Uber die Formen der Vergesellschaftung / Georg Simmel. Gesamtausgabe. Bd. 11. Frankfurt a.М., 1992. S. 689,697.

138

Новгородом. А вновь освоенное пространство отмечалось появлением копии уж имеющегося города: Туруханск сначала был Новой Мангазеей, Архангельск -

провинциальности.

В отличие от России страны СНГ не могли принять городскую парад

ландшафтные признаки. Не случайно в Таджикистане высшая точка(7495 м) на Памире из пика Коммунизма (а еще раньше - пика Сталина) была переименована в пик Саманидов. Государство Саманидов, образовавшееся после распада Арабского халифата, было эпохой таджикского Возрождения. Но подобные переименования, не подкрепленные экономически, не обещают быстрого культурного расцвета. В других странах Центральной Азии произошло обращение к образам коч освоения земли.

Инвариант территории действует как в макроформах, например, когда речь идет о территориях государства, так и микроформах, что справедливо отношению к жилищу человека. Заметим, что в и микроформах происхо отдаление системы описаний этого пространства в России и других постсоветских государствах. Сигизмунд Крижановский, посетивший Узбекистан осенью 1932 г., отметил, что в этом краю во всем царили два образа, две формы, в которые как

бы были отлиты пространство и время человеческой жизниарку и купол. «В сущности все пространство всех узбекских городов - от поверхности земли д поверхности кровель - исчерчено арчато-купольным росчерком... Какой-нибудь житель Бухары, встав поутру, пьес свой утренний чай из чайника с арч заостренным носиком и, вынув... нож, режет его двусторонним арчатой форм лезвием овощи. Затем, надев поверх тюбетейки

139