kozhina_m_n_red_stilisticheskii

сильно взаимодействующие нестабильные частицы, не несущие так называемого барионного заряда... К их числу принадлежат... пионы... каоны... и эта-ме- зон...» (И.В. Савельев. Курс общей физики).

В характеристике, как и в любом О., могут быть элементы рассуждения. Так, в приведенном фрагменте (п. 2) есть предложение («Все пептоны имеют спин, равный 1/2, и, следовательно, являются фермионами»), которое представляет собой дедуктивное умозаключение с отсутствующей первой посылкой. Однако функционирование его в данном тексте подчинено выполнению главной задачи — описать свойства лептонов. Для худож. текста характерна контаминация описания с повествованием (см.). Элементы описательности присутствуют практически в любом повествовательном тексте.

Иногда смысловая нагрузка в О. падает на действие, в этом случае говорят о «динамическом описании» — типе речи переходном, граничащем с повествованием. Динамическое О. передает протекание действий с маленькими временными интервалами в ограниченном пространстве. Структурное содержание О. сводится к временному отношению простого следования. В связи с тем что все внимание сосредоточено на фиксации динамики, на ряде моментов действия, их «шаговом» характере, такое содержание определяет отбор предложений, имеющих самостоятельный характер, автосемантичных. Динамическое О. используется часто для показа внешних событий, являясь средством натуралистического отражения действительности (существует специальный термин для обозначения натуралистического метода очень подробного описания действия с большой точностью передачи деталей — «секундный стиль»). Кроме того, динамическое О. может служить средством острых, тонких психологических зарисовок — при изображении переживания, динамики внутреннего состояния героя.

Динамическое О. широко представлено в науч. текстах (наряду с описанием статическим и рассуждением), где используется для подробного, точного изображения действий, совершаемых в ходе проведения опыта, эксперимента. Задача автора при этом состоит не в рассказе о разворачивающихся в определенном времени событиях (что характерно для повествования), а в описании процесса, этапов этого процесса, обычно вне зависимости от конкретного времени. Напр.: «Берут призму исландского шпата... Призму распиливают перпендикулярно к плоскости... Затем обе половины склеивают канадским бальзамом» (А.Г. Столетов. Введение в акустику и оптику).

Лит.: Нечаева О.А. Функционально-смысловые типы речи (описание, повествование, рассуждение).— Улан-Удэ, 1974; Ее же: Очерки по синтаксической семантике и стилистике функционально-смысловых типов речи. — Улан-Удэ, 1999; Лосева Л.М. Как строится текст. — М., 1980; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М. 1980; Мете Н.А., Митрофанова О.Д., Одинцова Т.Б. Структура науч. текста и обучение монологической речи. — М., 1981; Гришина О.Н. Соотношение повествования, описания и рассуждения в худож. тексте (на материале английской и американской прозы XX в.): Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1982; Брандес М.П. Стилистика немецкого языка. — М. 1983; Протопопова О.В., Трошева Т.Б. Функционально-смысловые типы речи как критерий стилевой дифференциации научных и технических текстов // Очерки истории науч. стиля рус. лит. языка XVIII— XX вв. - Пермь, 1998, т. 2, ч. 2.

Т.Б. Трошева

ОРАТОРСКАЯ РЕЧЬ — разновидность устной формы литературного языка, которая находит выражение в различных типах публичных выступлений. В современной практике публичного общения в зависимости от сферы общения выделяют следующие роды О. р.: социально-политическая, академическая, судебная, социально-бытовая, духовная (цер- ковно-богословская), поэтому многими исследователями О. р. рассматривается как устная форма реализации известных функц. стилей: публиц., науч. оф.-дел. разг.-бытового, религиозного (Н.Н. Кохтевым, Е.Н. Ширяевым и др.). Иногда выделяют среди других ораторский стиль, но в этом случае речь должна идти не об отдельном функц. стиле, т.к. не существует отдельной ораторской сферы деятельности и соответствующей ей формы сознания (В.П. Мурат), здесь под «стилем» понимаются «особенности речи, представленные в совокупности ораторских произведений, характеризующихся единством стилистических качеств». Результатом дальнейшей дифференциации О. р. на основании более конкретных признаков являются ее жанры.

Науч. стиль представлен такими жанрами О. р., как вузовская лекция, науч доклад,

науч. сообщение, науч.-популярная лекция. Публиц. стиль — такими жанрами, как выступления на социально-политические, политико-экономические, социальнокультурные, этико-нравственные темы, отчетные доклады на съездах, собраниях, конференциях, политические, военно-патриотические, митинговые, агитаторские, парламентские речи. Официально-дело- вой стиль — судебными, дипломатическими речами, речами-представлениями. Разговорный стиль — жанрами юбилейной речи, посвященной знаменательной дате или произнесенной в честь отдельной личности и носящей торжественный характер; приветственной речи; застольной речи, надгробной речи, посвященной ушедшему из жизни. Религиозный стиль представлен жанром проповеди. Такова в общих чертах жанрово-стилистическая картина О. р. См. также Риторика.

Стилистика этих жанров обусловлена принадлежностью их к соответствующему функц. стилю. Так, напр., жанры, обслуживающие сферу науки, имеющие основной целью доказательство истинности выдвигаемой концепции, сообщение информации актуализируют черты науч. стиля речи, но наделены специфическими ораторскими приемами и средствами.

Помимо специфических черт, присущих жанрам О. р. и обусловленных принадлежностью разным сферам общения, жанры О. р. характеризуются рядом общих особенностей. Действительно, в процессе подготовки и произнесения постоянно возникает внутреннее противоречие между книжной речью, поскольку выступление тщательно готовится, и устным воплощением, на которое влияет разговорная речь. Такие выступления отходят от строгой книжности и оказываются частично или полностью своеобразно подготовленной импровизацией и выражением

спонтанной устной речи с импровизационной манерой изложения. А.М. Пешковский отметил: «Это особый вид собственно литературной речи — вид, который я бы назвал в известном смысле подделкой письменной речи под устную. Такая подделка действительно необходима в той или иной степени во всех публичных выступлениях, но она ничего общего не имеет с тем случаем, когда оратор не умеет справиться со стихией устной речи или не умеет ориентироваться в должной мере на письменную» (Избр. тр. 1959). Степень книжности/разговорности зависит от способа выступления (чтение текста, воспроизведение его по памяти (с разной степенью опоры на него), импровизация), а также от индивидуальных навыков оратора и его ораторского опыта. Отталкивание от книжно-письменных форм и стремление к живой устной речи характерны для всех выдающихся ораторов. Для создания эффекта непринужденности ими используются разговорная лексика и фразеология, особенности разг. синтаксиса: вопросительные, присоединительные конструкции, обращения и др. Устная форма и слуховое восприятие обусловливают наличие большого количества разговорных средств (среди них сравнительно небольшой объем и четкая синтаксическая структура предложения, деление фразы на интонационные части, достраивание фразы «на ходу», лексические и другие повторы, ассоциативные вставки, прямые обращение к адресату), в том числе паралингвистических (жесты, мимика и др.) (Т.В. Матвеева).

Другая черта, отличающая стилистику О. р. — полемичность. Специально убеждающей О. р. делают сложная и планомерная организация противонаправленного смысла, экспрессивность, аргументативная структура. Таким образом, смысловой план в О. р. выстраивается как целостный противопоставленный, движение речи организуется как развертывание сложной мысли, отталкивающееся от противоположного смысла. Исследователи говорят о двух видах полемичности: 1) имплицитной (или скрытой, внутренней) и 2) эксплицитной (или открытой, внешней). Первый вид проявляется в том случае, когда оратору приходится убеждать аудиторию в своей правоте, не называя возможных несогласных слушателей или оппонентов, которые могут быть в данной аудитории или вне ее. Эксплицитная полемичность связана с открытой защитой своих взглядов и опровержением оппонентов. При этом оратор, высказывая свои взгляды, опровергает взгляды оппонентов, борется с воображаемым противником. Полемика между оратором и оппонентом возникает в том случае, когда эксплицитная полемичность направлена на определенное, реальное лицо, когда оратор публично выступает в защиту своих взглядов. Полемика предполагает тщательный анализ исходного фактического материала, статистических данных, научных проблем, мнений различных людей и т.д., основанную на этом строгую аргументацию, а также эмоциональное воздействие на слушателя, необходимые в процессе убеждения. Ораторы пользуются средствами из богатого полемического арсе

нала: намеками, иронией, сарказмом, многозначительными умолчаниями, резкими

оценочными суждениями, антитезой, сравнениями, ремарками, «картинностью» речи, пословицами, поговорками и другими классическими ораторскими приемами, связанными с речевым контрпланом. Убедительность полемического выступления во многом зависит от тех аргументов, с помощью которых обосновывается истинность основной идеи, а также от степени использования в качестве доказательства фактов и положений, не требующих обоснования, сделанных ранее обобщений, точных цитат и высказываний. В результате усиливается аналитическая сторона речи, ее информативная значимость и проявляется комментаторская позиция оратора (Н.Н. Кохтев).

Все части ораторской речи переплетены и взаимосвязаны, ее связанность обеспечивается когезией, ретроспекцией и проспекцией. Наличие в О. р. интеграционных, т.е. когезийных (связывающих), ретроспективных, проспективных языковых элементов и многие другие особенности ее построения и восприятия объясняются отсутствием обозримой последовательности элементов, которую можно было бы охватить, как письменный текст, взглядом. Когезия выражается различными повторами, словами, обозначающими временные, пространственные и причинноследственные отношения: таким образом, итак, во-первых, во-вторых:, в-третьих, следующий вопрос, в настоящее время, совершенно очевидно, посмотрим далее, перейдем к следующему. Связующую роль выполняют и такие слова и словосочетания, как принимая во внимание, с одной стороны, с другой стороны, между тем, несмотря на это, как оказывается, по всей вероятности, как оказалось впоследствии. Ретроспекция выражается в ссылках на информацию, которая имеется помимо его выступлений (таким образом происходит связь данной речи с общим информационным контекстом), отсылках слушателей к информации, содержащейся в предыдущих его выступлениях или в данном выступлении, но изложена ранее (так осуществляется связь речи с предыдущими речами). Проспекция — это один из элементов речи, относящих содержательную информацию к тому, о чем будет говориться в последующих частях выступления. Когезия, проспекция и ретроспекция в О. р. помогают аудитории ориентироваться в «маршруте» совместного с нею продвижения. Это дает возможность слушателю яснее представить себе связь и взаимообусловленность мыслей и идей, изложенных в речи.

Создать и передать атмосферу взаимопонимания между оратором и аудиторией позволяет субъективность речи и ее контактность, которые формируются личными местоимениями. Напр., с помощью «мы совместное» оратор приглашает слушателей к совместному размышлению о каких-либо фактах, создает атмосферу непринужденного разговора. Установлению контакта с аудиторией и привлечению внимания к информации служат и другие приемы глагольные формы, обозначающие совместное действие, вводные конструкции, содержащие обращения к слушателям: как вы понимаете, как вы догадываетесь, как видите, как вы знаете, как мы знаем, как вы убедились и др., побудительные предложе

ния, этикетные речевые формулы, вопросо-ответное единство, некоторые конструкции с изъяснительными придаточными, имеющими императивную окраску: ясно, что...

известно, что... понятно, что... Использование таких средств и приемов создает ситуацию непосредственного общения со слушателями и придает сообщению непринужденный, разговорный характер. Эффект речи зависит именно от того, как оратор выполняет одну из своих коммуникативных задач — преодолевает дистанцию между собой и слушателями. Благодаря этим приемам устанавливается доверительный разговор между оратором и аудиторией, объединяется позиция оратора и слушателей, возникает их своеобразный диалог.

Лучшим образцам О. р. свойственно использование тропов (см.) и фигур речи, т.е. такой образности, которая способствует эмоциональности, легкости запоминания содержания, большей доступности изложения.

Лит.: Апресян Г.3. Ораторское искусство. — 2-е изд. — М., 1972; В о м п е р - с кий В.П., Риторики в России XVII—XVIII вв. — М., 1988; Кохтев Н.Н. Розенталь Д.Э., Искусство публичного выступления. М., 1988; Сергеич П. Искусство речи на суде. — М., 1988; Ножи н Е.А. Мастерство устного выступления. — 3-е изд. — М., 1989; Гр а - удина Л.К.,Миськевич Г.И. Теория и практика рус. красноречия. — М., 1989; Кохтев Н.Н. Ораторская речь: стиль и композиция. — М. 1992; Его же: Основы ораторской речи. — М., 1992; Его же: Риторика. — М., 1994; Со пер ПЛ. Основы искусства речи: Пер. с англ. — 2-е изд. — М., 1992; Введенская Л.А, Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. — Ростов-на Дону, 1995; Матвеева Т.В. Устная публичная речь // Словарь-справочник по культуре русской речи. — М. 2002.

Л.Р. Дускаева

ОТВЛЕЧЕННО-ОБОБЩЕННОСТЬ (АБСТРАГИЗАЦИЯ) НАУЧНОЙ РЕЧИ — см. Стилевые черты; Научный стиль.

ОФИЦИАЛЬНО-ДЕЛОВОЙ СТИЛЬ (деловой, официально-доку- ментальный, административный, законодательный, официально-канцелярский, канцелярский, деловая словесность) — это функциональная разновидность современного литературного языка, обслуживающая сферу права, власти, администрации, коммерции внутри- и межгосударственных отношений. Оф.-дел. с. относится к социально значимым функциональным разновидностям, т.к. формирование, развитие и совершенствование деловой речи составляет жизненно важную для каждого общества потребность в эффективном управлении и регулировании (Т.В. Губаева).

Как одна из самых древних функциональных разновидностей литературной речи, Оф.- дёл. с. сыграл огромную роль в становлении национального русского языка. Сложившийся еще в древнерусский период, на народной основе именно этот деловой язык являлся общенациональным, понятным и доступным всем средством общения. Г.О. Винокур видел в канцелярском языке «первую попытку человека овладеть языковой стихией».

Основная форма функционирования Оф.-дел. с. — письменная, что связано с необходимостью документировать информацию, придавая ей правовую значимость с помощью особого построения служебных документов. Поскольку «в отличие от других разновидностей литературного языка деловая речь исторически возникла, сформировалась и функционирует как первично письменная» (Культура русской речи и эффективность общения: 279), именно письменные деловые тексты изучены линт гвистами в большей степени, нежели устные варианты общения в ситуации заседаний, переговоров, приемов, презентаций и т.д.

Наиболее общими стилеобразующими экстралингвистическими факторами Оф.-дел. с. является правовая сфера, соотносимая с законодательной, правовой, административной, коммерческой видами деятельности и формой общественного сознания — правом. В этой сфере общения имеется свой базовый комплекс стилеобразующих факторов, которые обусловливают специфику Оф.-дел. е.. назначение, тип содержания, цели и задачи общения. Назначением права как нормативной системы является регулирование отношений в обществе, действий и поведения людей, а также функционирования объединений и государственных органов. Тип содержания Оф.-дел. с. — нормы, устанавливающие отношения в обществе и государстве. Цели и задачи данного стиля — выражение предписаний государства, органа, уполномоченного лица, констатация статуса, состояния кого-л. (чего-л.), положения дел в указанной сфере.

Основные стилевые черты Оф.-дел. с. детерминируются перечисленными экстралингвистическими факторами. Так, стилевая окраска долженствования характерна для деловой речи в силу необходимости реализовывать основные регулировочные функции права. Функции права помогает презентировать и такая черта деловой речи, которую Л.В. Щерба назвал точностью, «не допускающей кривотолков», а М.Н. Кожина — точностью, не допускающей инотолкования. Действительно, закон не должен истолковываться неоднозначно, иначе он лишается авторитета, поэтому точность в Оф.-дел. с. играет особую роль. Условия, в которых протекает коммуникация в сфере деловых отношений, а именно регламентированность, определили такую специфическую черту Оф.-дел. с. как стандартизованность.

Каждая из указанных черт выражается средствами и способами разных уровней. Императивность на морфологическом уровне проявляется в активности инфинитивов, форм наст, времени в значении предписания (Обвиняемому обеспечивается право на защиту), кратких прилагательных модального характера (должен, обязан, ответствен, подотчетен, подсуден). На синтаксическом уровне — в активности инфинитивных конструкций со значением долженствования (Необходимо решительно пресекать случаи...), пассивные конструкции. На уровне лексики — лексемы, способствующие выражению воли законодателя {разрешить, запрещается, надлежащие, необходимые, дозволенные).

Точность, не допускающая инотолкования, выражается частотностью употребления тех средств, которые помогают достичь

исчерпанности предмета сообщения: на уровне лексики — специальной (дипломатической, юридической, экономической) терминологией (персона нон грата, санкция, учредитель, залоговое обязательство), ограниченным использованием синонимов, лексическими повторами {Документы должны составляться и

оформляться... Вид документа должен соответствовать... Форма документов разных видов унифицирована. Многие документы состоят...). На грамматическом уровне: частотностью конструкций, включающих сложные отыменные предлоги (в части, по линиии, на предмет, во избежание), содержащих цепи родительных падежей (трехкратный размер минимальной месячной оплаты), сложносочиненных предложений с придаточными условия (Залогодатель вправе, если иное не предусмотрено..., пользоваться...), предложений с однородными членами, количество которых доходит до 8—10, в целом преобладанием союзной связи внутри предложений над бессоюзной. Стандартизованность Оф.-дел. с. проявляется в активности устойчивых оборотов речи (в установленном законом порядке, по истечении срока), клишированных фраз (В связи с истечением срока действия договора поставки прекращаются), стандартностью построения текстов.

Характерными чертами Оф.-дел. с. являются неличностность изложения, связанные с этим официальность, а также безэмоциональность изложения, что проявляется в отсутствии местоименноглагольных форм 1—2 л., частотности форм 3 лица в неопред.-личн. значении, собирательных, отглагольных сущ., активностью страдательных конструкций.

Оф.-дел. с. свойственна дифференциация на более частные стилевые разновидности — подстилевые, жанровые и другие, однако вопрос об их выделении еще не получил окончательного решения. Обычно называются следующие подстили: собственно законодательный, административный, канцелярский, дипломатический. Логична и другая схема внутристилевой дифференциации Оф.-дел. с. — на три подстиля: законодательный, юрисдикционный, административный, соответствующие трехчленному делению государственной власти на сферы законодательства, правосудия и управления. Законодательный подстиль обеспечивает координацию деятельности людей в сфере создания нормативных актов. Юрисдикционный подстиль обеспечивает координацию деятельности людей в сфере применения законов в практике правоохранительных органов. Административный — обеспечивает координацию деятельности людей в сфере управления в широком смысле, включая финансовое регулирование, управление собственностью и т.п. (Т.В. Губаева, 1996). Однако выведение за пределы Оф.-дел. с. сферы дипломатических отношений и общения весьма спорно и не поддерживается многими авторами, поэтому представляется возможным выделять также и дипломатический подстиль. Целесообразно также дифференцировать в административном подстиле собственно административную и административнокоммерческую разновидности, к последней можно отнести тексты, обеспечивающие координацию в сфере коммерции, т.е. торговли и предпринимательской деятельности.

В рамках каждого подстиля возможна дальнейшая дифференциация текстов в соответствий с более частными экстралингвистическими задачами, т.е. отнесение их к тому или иному жанру. Так, в рамках законодательного подстиля выделяются лишь письменные жанры — законы, указы, постановления, нормативные акты. В рамках других подстилей выделяются жанры не только письменной, но и устной речи. Юрисдикционные тексты: письменные — акт, приговор, протокол, обвинительное заключение, постановление об аресте, об обыске; устные — допросы, опросы, судебные речи, беседы во время приема граждан. Собственно административные тексты: письменные — устав, учредительный договор, приказ, распоряжение, решение; должностная инструкция, заявления; устные — выступления и доклады на собраниях, совещаниях, телефонные разговоры. Административно-коммерческие: письменные — контракт, договор, коммерческие письма, платежное поручение, чек, аккредитивы, кредитная карточка, акт, ордер, отчет, квитанция, накладная, сертификат соответствия; устные — речи на приемах и презентациях, коммерческие переговоры.

Оф.-дел. с. долгое время оставался «нелюбимым ребенком русской стилистики»: «Бедный лексически, однотонный по содержанию, лишенный, кроме моментов официального холопства, всякой другой эмоциональности, не пользующийся никакой репутацией изысканности и даже отдаленно не претендующий на нее, он, конечно, ничьего внимания при разрешении задачи о слоге для изящной литературы к себе не привлек» (Булаховский Л.А.: 25). Теоретическое изучение Оф.-дел. с. началось в аспекте истории русского литературного языка, продолжилось же в рамках стилистической проблематики. Но целостным и самостоятельным объектом теоретического изучения Оф.-дел. с. стал лишь в последние три десятилетия. В 60— 70 гг. XX в. в связи с разработкой оснований для классификации функциональных стилей Оф.-дел. с. был определен в качестве одной из основных функциональных разновидностей русского языка, описаны базовые экстралингвистические факторы

этого стиля и его стилевые черты (М.Н. Кожина, 1966, 1968, 1972, 1977). Были очерчены языковые параметры стиля (М.Н. Кожина, 1972, 1977; Д.Н. Шмелев). В рамках законодательной стилистики изучался язык законов (А.С. Пиголкин, А.А. Ушаков).

В 80—90-е гг. укрупняется единица исследования Оф.-дел. е., объектом изучения становятся функционально-смысловые категории (Т.В. Губаева, 1987; Н.Н. Ивакина, 1990) и функционально-смысловые типы речи (М.Н. Кожина, 1989), исследования продолжаются на более широком и разнообразном материале с привлечением текстов иных подстилей и жанров Оф.-д. с. (Т.В. Губаева, 1984; Н.Н. Ивакина, 1995; Г.Я.Солганик, 1997; Б.С. Шварцкопф, 1998; М.А. Ширинкина, 2001). Данные о специфике Оф.-дел. е., полученные при изучении в синхроническом аспекте, дополняются исследованиями диахроническими (К.А. Логинова\ А.П. Романенко). Оф.-дел. с. активно изучался и в методическом аспекте с целью научить рациональному использованию языковых средств в деловом об

щении (П.В. Веселое, 1993; Т.В. Губаева, 1986; Я.Я. Ивакина, 1997: ЛО. Колтунова, 2000; Л.В. Рахманин, 1997; Русский язык делового общения, 1995). Лит.: Винокур Г.О. Культура языка. — М. 1929; Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. — Пермь, 1967; Веселов П.В. Современное деловое письмо в промышленности. — М., 1970; Иссерлин Е.М. Официально-деловой стиль. — М., 1970; Пиголкин А.С. Основные особенности языка законодательства как особого стиля литературной речи. — М., 1972; Булаховский Л.А. Исторический комментарий к русскому литературному языку. — М., 1975; Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. — М., 1977; Романенко А.П. Проблемы нормализации русского канцелярского стиля первой пол. XIX в., Дис.... канд. филол. наук. — М., 1980; Как составить служебный документ. — М., 1982; Губаева Т.В. Грамматико-стилис- тические особенности юридических текстов: Дис. канд. филол. наук, 1983; Ее же: Семантико-стилистическая категория оценки в законодательном тексте // Стилистика текста в коммуникативном аспекте. Пермь, 1987; Веселовская Т.М. Особенности синтаксиса офици- ально-делового стиля // Типология текста в функционально-стилисти- ческом аспекте. — Пермь, 1990; Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. — Пермь, 1968; Ее же: О специфике художественной и научной речи в аспекте функциональной стилистики. Пермь, 1966; Ее же: О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. — Пермь, 1966; Ее же: Стилистика русского языка. — М., 1977, 1983, 1993; Культура русской речи. — М., 1997; Логинова К. А. Деловая речь и ее изменения в советскую поху // Развитие функциональных стилей современного русского языка. — М., 1968; Рахманин Л.В. Стилистика деловой речи и редактирование служебных документов. — М., 1973, 1982; Солганик Г.Я. Стилистика текста. — М., 1997; Шварцкопф Б.С. Официальноделовой стиль // Русский язык. Энциклопедия. — М., 1979; Русский язык делового общения, Воронеж, 1995; Шварцкопф Б.С. Официально-деловой язык // Культура русской речи и эффективность общения. — М., 1996; Колтунова М.В. Язык и деловое общение. — М., 2000; Ширинки на М.А. Вторичный деловой текст и его жанровые разновидности, Дис. канд. филол. наук. — Пермь, 2001.

Л.Р. Дускаева, О.В. Протопопова ОЦЕНКИ КАТЕГОРИЯ - см. Категория оценки. ОЧЕРК — см. Жанры публицистического стиля.

п

ПАРАДИГМАТИКА СТИЛИСТИЧЕСКАЯ - см. Стилистическая парадигматика. ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ПРОЗАИЧЕСКИЕ СТРОФЫ - прозаические строфы, основанные на параллельной связи между предложениями.

При параллельной связи предложения не сцепляются одно с другим, а сопоставляются, при этом благодаря параллелизму конструкций, в зависимости от лексического наполнения, возможно сопоставление или противопоставление. Формула параллельной связи А — В, С — Д, где все члены смежных предложений или только некоторые выражены одинаковыми формами: Маленькие ветви пригнуло к земле. Желтые листья унесло в сторону. Средство связи этих предложений — структурная соотнесенность, выражающаяся в параллелизме конструкций.

Если некоторые члены соединяемых предложений (нередко первые, стоящие в начале предложения) имеют одинаковое лексическое выражение, то параллельная связь усиливается анафорой. Такая связь называется параллельной анафорической: «Нашу гордость проверили каленым железом. Нашу верность испытали танками и бомбами» (И. Эренбург).

Можно выделить следующие структурные виды параллельных прозаических строф: 1)

параллельные строфы в «чистом виде», предложения которых объединяются благодаря параллелизму их синтаксического строения; 2) повествовательные строфы; 3) описательные строфы; 4) анафорические строфы; 5) эпифорические строфы.

В собственно параллельных строфах главным средством синтаксической организации строфы выступает часто параллелизм предикативных основ (главных членов предложения), напр.: «Между тем общества представляли картину самую занимательную. Образованность и потребность веселиться сблизила все состояния. Богатство, любезность, слава, таланты, самая странность, все, что подавало пищу любопытству или обещало удовольствие, было принято с одинаковой благосклонностью... (А. Пушкин).

Повествовательные строфы описывают сменяющие друг друга процессы как расположенные в пространстве и во времени параллельно один другому. Предложения таких строф имеют различные по лексическому

наполнению подлежащие и сказуемые, которые расположены в строфе параллельно и однотипно оформлены морфологически. Сказуемые выражены обычно глаголами прош. времени сов. вида, подлежащие — формой им. падежа существительного.

Повествовательные строфы раскрывают тесно связанные между собой события, явления, действия как объективно происходившие в прошлом. Предложения не описывают действия, а повествуют о них, т.е. передается самое событие, самое действие, напр.: «Последний день перед Рождеством. Зимняя, ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем весело было колядовать...» (Н. Гоголь).

Описательные строфы характеризуются единством видовременных форм сказуемых и синтаксическим параллелизмом. Среди описательных строф по структурным признакам можно выделить несколько разрядов: 1) строфы с единым планом наст, времени (сказуемые выражены глаголами в наст, изобразительном времени); 2) строфы с единым планом прош. времени (сказуемые — глаголы в имперфекте, прошедшем описательном; 3) номинативные строфы (целиком состоящие из номинативных предложений); 4) описательные строфы номинативного типа (с номинативным значением и серией двусоставных, полных или эллиптических предложений со значением наст, времени). Вот, напр., номинативная строфа: «Лестница, звонкие ступени. Длинный гулкий коридор. Поворот. Еще поворот. Комната «Ц-86» — «Вход воспрещен» (из газет).

Ванафорических (см.) и эпифорических строфах параллелизм предложений усиливается одинаковым лексическим выражением члена предложения, стоящего соответственно в начале или в конце составляющих строфу предложений.

Лит.: Поспелов Н.С. Синтаксический строй стихотворных произведений Пушкина. — М". 1960; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). — М., 1991.

Г.Я. Солганик ПАРЦЕЛЛЯЦИЯ (от франц. рагсеИе — частица) — стилистический прием (в иной

интерпретации — стилистическая фигура), состоящий в таком расчленении единой синтаксической структуры предложения, при котором она воплощается не в одной, а в нескольких интонационносмысловых речевых единицах, или фразах. Фраза, в которой реализуется структурно господствующая часть предложения, называется базовой (основной); фраза, в которой реализуется структурно зависимая часть предложения (отчленяемая часть), называется парцеллятом. Базовая часть и парцеллят (парцелляты) образуют парцеллированную конструкцию. Напр.: Она действительно отличается от большинства современных актрис, равно хороших или плохих. Играя по своей собственной первоочередной системе. Плача настоящими слезами, не глицериновыми. Истекая не клюквенным соком. Никому не подражая. Ничего не имитируя (Сегодняшняя газета, 16 авг. 1997).

Вданной парцеллированной конструкции базовая часть — «Она дей-

ствительно отличается от большинства современных актрис, равно хороших или плохих», парцелляты — «Играя по своей собственной первоочередной системе», «Плача настоящими слезами, не глицериновыми», «Истекая не клюквенным соком», «Никому не подражая», «Ничего не имитируя».

С точки зрения актуального членения предложения (см.) П. представляет собой средство выделения, усиления наиболее важных моментов предложения, т.е. средство создания в высказывании нового (дополнительного) рематического центра (или нескольких рематических центров). В письменной речи между расчленяемыми частями предложения ставится пунктуационный знак конца предложения (точка, восклицатель-

ный знак, вопросительный знак, многоточие). Напр.:

Некто четвертый — это мой страх. Он сидит во мне. Он правит мной. Подсказывает. Корректирует. Вымогает. Удерживает. Бросает в

дрожь. Усиливает кровообращение. Вгоняет в жар. В холод. Создает ощущение беспомощности. Оцепенения. Полного разлада с другими моими «я» (Ю. Азаров); Что за страсть к пустой болтовне! К пересудам! Сплетням! (Б. Рахманин); Я? Вам? Дал телефон? Что за ерунда! — не понимая, ска-

зал Никитин (Ю. Бондарев); Но все бросаю, все... Сейчас будем пить чай...

С конфетами! (А. Приставкин).

П. может также оформляться при помощи точки с запятой, тире, скобок. Напр.:

Все-таки люди сходятся, именно что вот сходные — похожие, общие там, внутри себя, по своему строю. А они с ним были куда как несхожи...

Но тянулись друг к другу — да, тянулись, что говорить; оба, взаимно (А. Курчаткин); Он чувствовал себя необходимой деталью мирозданья — в какой-то мере, естественно. Потому что масштабы не имеют значения (М. Чулаки); Пора сказать, что Ван Гог — это Евгений Миронов. (Без сближающегося с персонажем грима. Без какого-либо внешнего преображения.) Он играет так, как, казалось бы, сегодня уже невозможно играть (Труд, 12 февр. 1998 г.).

Случаи подобного пунктуационного оформления П. не являются частотными.

Возможно написание парцеллята как с прописной, так и (значительно реже) со строчной буквы, напр.:

...Ныряй в эту рыночную стихию. В одиночку. Головой. Головой о камушек. Может, повезет. Если! голова! крепче! камушка! (Южно-Си- бирский вестник, 15 окт. 1994 г.).

Можно встретить размещение базовой части парцеллированной конструкции и парцеллята (парцеллятов) в разных абзацах. Напр.: Все мы жили рядом с ней и не поняли, что есть она тот самый праведник, без которого, по пословице, не стоит село.

Ни город.

Ни вся земля наша (А. Солженицын); А сейчас этот жанр... политическая острота, сатирическое мышле-

ние, умный юмор настолько нужны и любимы, что когда меня один министр спросил: «Чем вы так быстро берете публику?»

Я остолбенел (Известия. 9 авг. 1986 г.).

В лингвистической литературе можно встретить обозначение одних и тех же речевых фактов то термином «парцелляция», то термином «присоединение». Однако их не следует смешивать, так как присоединение — это грамматическая категория, обладающая собственным грамматическим значением (значением добавочного сообщения) и собственной грамматической формой (специальными союзами, союзными речениями, интонацией). Причем П. может «накладываться» на присоединительные отношения и усиливать их. Напр.:

О чем же новое произведение? Я не могу пересказать. Да и не надо этого делать (Лит. газета, 30 апр. 1995 г.); Надежды на новые перемены враз улетучились от новых, более высоких, цен на все молочные продукты. Причем «новизна» эта оказалась довольно внушительной — где-то процентов на 25—30 (Хакасия, 9 января 1997 г.).

П. может осуществляться не только в простых, но и сложных предложениях разных структурно-семантических типов (сложносочиненных, сложноподчиненных, бессоюзных). Напр.:

Кошка может стать бешеной. И она так же опасна, как и бешеная собака (Комсомольская правда, 4—9 янв. 1998 г.); У банды Малахова было три полных комплекта милицейского оборудования. Еще у них были наручники. Настоящие. Которые в свободной продаже не появляются. Но которые по сходной цене на токарном станке смастерит любой работяга (зарплату ведь на заводах не платят) (АиФ, 6 марта 1998 г.); Жили-были на свете три брата. (\дин работал лаборантомтехнологом. Другой — электромонтажником (Известия, 15 августа 1970 г.).

Прием П. используется во всех стилях, допускающих экспрессию, но с наибольшей частотностью и разнообразием конкретных стилистических функций он представлен в текстах художественных и публицистических. Так, в следующих примерах из худож. прозы П. используется в изобразительных целях:

Кнозоров долгим полусвистом выпустил воздух через сжатые зубы. Положил руку на трубку.

Взял ее. Сел.

— Саша. Соедини с Хабалыгиным (А. Солженицын) (изобразительный эффект «замедленного кадра»); Ребятам так и сказали: хотите, мол, нажраться, поезжайте. Там все есть. И хлеб

там есть. И картошка. И даже фрукты, о существовании которых наши шакалы и не подозревали (А. Приставкин) (выделение наиболее существенных деталей общей картины).

П. часто, вступает в конвергенцию (взаимодействие) с другими стилистическими приемами, усиливая их прагматический (воздействующий) потенциал. Напр.: Вскоре на манеже появилась русая циркачка в слюдяном шарфе. И в воздух. По лестнице, опущенной пилотом. На лету. Без страховки. Кокетливо помахивая узкой ладошкой (Н. Воронов).

В приведенном примере П. взаимодействует с эллипсисом, выполняя функцию выделения наиболее важных элементов общей картины, способствующих большей наглядности образа. Ср.: ...появилась русая циркачка в слюдяном шарфе и поднялась в воздух по лестнице, опущенной пилотом...

Редко встречается слоговая П., которая осуществляется в предложении, состоящем из одного слова. Напр.:

Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло- ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та (В. Набоков,).

Лит.: Иванчикова ЕЛ. Парцелляция, ее коммуникативно-экспрессивные и синтаксические функции // Русский язык и советское общество: Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. — М., 1977; Сковородников А.П. О классификации парцеллированных предложений в современном русском литературном языке. — Филол. науки. — 1978. — № 1; Его же: О функциях парцелляции в современном русском литературном языке. — РЯШ. — 1980. — №5; Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка. — Томск, 1981; Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. — М. 1979; Библиографический указатель по вопросам присоединения, парцеллирования и сложного синтаксического целого. — Самарканд, 1987; Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. — М., 1998. Г.А. Кожина ПЕРИОД (от греч. реподоз — обход, круг, круговращение) — стилистическая фигура,

представляющая собой семантико-структурное единство, образованное простым или сложным предложением, а также сложным синтаксическим целым, которые разделяются на две интонационно противопоставленные части протазис, характеризующийся повышением, восходящим движением тона, и аподозис, характеризующийся понижением, нисходящим движением тона, и, с точки зрения содержания, представляющий вывод или следствие из того, о чем говорилось в протазисе. Протазис и аподозис отделяются друг от друга длительной (явно выраженной) паузой. Со стороны содержания П. характеризуется смысловой законченностью.

Таким образом, выделяют следующие признаки периодических построений: 1) структурная замкнутость; 2) бинарность (двучленность) структуры; 3) семантикоструктурная взаимосвязь и взаимообусловленность частей; 4) контрастная интонационная оформленность частей: повышение тона в протазисе и понижение в аподозисе; 5) длительная пауза между протазисом и аподозисом; 6) структурносемантический параллелизм членов частей периода.

Напр.:

1. Когда я вижу, что исчезает нравственность, то есть люди действуют не по совести, когда любовь стала элементом физическим, то есть превратилась в удовлетворение физических потребностей и переродилась в

механическую любовь на обочине любви, когда сексуальные аномалии узаконены в странах Европы, в том числе и в России, когда омертвляют несравнимую русскую культуру, а школьникам вместо любви к гениям своего Отечества прививают умение раскавычивать и запоминать цитаты из пособий и руководств по порнографии, когда в разбитые окна России дуют ледяные сквозняки,. несущие могильные запахи тлена, голода и вымирания недавно самой здоровой и самой сильной нации, — то я в невеселые минуты спрашиваю себя: наступит ли наконец пробуждение России,

кончатся ли оцепеняющий сон моих современников, их сказочное долготерпение, их как бы усталое безразличие собственному позору, малодушию, бессилию, кончится ли наше душное погружение во тьму блаженного рабства? Где же предел унижения? (Правда, 17 янв. 2000 г.).

Графически период часто совпадает с абзацем, но может быть и не тождествен ему.

Вотношении лингвистической природы и границ П. в лингвистической литературе нет единого мнения. При широком подходе под П. понимают всякое сложное синтаксическое целое (сверхфразовое единство, микротекст, прозаическая строфа), т.е. два и более самостоятельных предложения, объединенных тождеством темы в смысловые блоки (Г.Я. Солганик, 1997; В.Я. Шевякова, 1999, с. 435; Л.Е. Тумина, 1998, с. 214). В узком смысле слова термин П. закрепляют за особым кругом построений экспрессивного синтаксиса и относят к синтактико-стилистичес- ким выразительным средствам языка. При этом утверждается, что П. выходит за рамки сложного синтаксического целого, т.к. может представлять простое предложение, весьма распространенное, сложное многокомпонентное предложение, а также сложное синтаксическое целое. Т. о. не исключается и возможность трансформации П. в сложное синтаксическое целое, равно как и сложного синтаксического целого в П. {Л.И. Байкова, 2000).

Вотношении стилистического статуса П. также нет единства мнений. Так, некоторые словари и справочники содержат определения П. без указания на его стилистический статус (А/7. Квятковский, 1964, с. 209; В.Я. Шевякова, 1990, с. 435; Л.Е.

Тумина, 1998, с. 214). Иногда П. рассматривают как выразительный прием синтаксической организации речи (.М.Ю. Скребнев, 1968, с. 74—76); как гибридную фигуру, сочетающую в себе свойства разнотипных изобразительных средств (Т.Г. Хазагеров, Л. С. Ширина1999, с. 252—257), как один из типов выдвижения — средство усиления выразительности (И.В. Пекарская, 2000, с. 179).

Наиболее распространенные типы П. выделяют на основе смысловой связи между протазисом и аподозисом: временной П. (в протазисе которого указывается время действий, событий, явлений, составляющих предмет речи в аподозисе), причинноследственный П. (между частями П. — причинно-следственные отношения), определительный П. (в протазисе которого определяется лицо, явление, представляющее предмет речи в аподозисе), предикативный П. (в протазисе П. содержится подлежащее, а в аподозисе — сказуемое), соединительный П. (в аподозисе

которого имеется дополнение, добавление к сказанному в протазисе), сопоставительный П. (период, между частями которого устанавливаются сопоставительные отношения), сравнительный П. (П., содержащий сравнение), условный П. (в протазисе которого указывается на условия, при которых происходит то, что описано в аподозисе), уступительный П. (в протазисе П. данного типа дается описание обстоятельств, препятствующих совершению того, о чем говорится в аподозисе). Несколько примеров:

2. Когда душе моей Сойдет успокоенье С высоких после гроз Немеркнущих небес, Когда душе моей, Внушая поклоненье, Идут стада дремать Под ивовый навес, Когда душе моей Земная веет святость, И полная река Несет небесный свет, Мне грустно оттого, Что знаю эту радость Лишь только я один: Друзей со мною нет...

(Н. Рубцов)

Но когда на полотне экрана перед вами бьется благородное человеческое сердце, когда мужество, честность, благородство и любовь к человечеству разворачиваются, как широкая сюита, когда у зрителя закипают слезы благодарности к этому высокому, юному душой старику ученому, уверяю вас, никакие штыковые атаки и военные марши, никакая самая горячая перестрелка между гангстерами и полицейскими сыщиками не увлекут и не захватят вашу душу, как фильм, подобный «Депутату Балтики» (А.Н. Толстой).

Данные примеры иллюстрируют временные П., т.к. здесь подчеркнута временная соотнесенность событий, представленных в протазисе и аподозисе.

4. Но ни в том, ни в другом случае, как бы мы ни изменяли нашу точку зрения, как бы ни уясняли себе ту связь, в которой находится человек с внешним миром, или как бы ни удлиняли или укорачивали период времени, как бы понятны или непостижимы ни были для нас причины — мы никогда не можем себе представить ни полной свободы, ни полной необходимости (Л. Толстой).

Данный пример показывает уступительный П., т.к. в протазисе указанного П. описываются обстоятельства; недостаточные для того, чтобы изменить то, что отражено в аподозисе.