kozhina_m_n_red_stilisticheskii

основывающееся на соотнесенности языка и речи: «язык становится видимым в форме текста» (П. Хартман).

Истоками Л. т. можно считать античную риторику, поэтику, изучавшие тексты, фигуры речи, герменевтику, семиотику, психологию и др. Однако текст в данных науках рассматривался лишь как объект исследования, в качестве одного из «побочных продуктов» коммуникации, представляющегося в виде статической структуры элементов и типов их связей.

Формирование и развитие Л. т. в 1970-е гг. совпадает с возникновением нового направления — лингвистического функционализма, ориентированного на изучение дискурса, более широкого понятия, чем текст (У Чейф — квант дискурса, Т. Гивон — дискурсивный синтаксис, С. Томпсон — теория риторической структуры, П. Хоппер — эмержентная грамматика и др.). Дискурсом считается функционирование языка в реальном времени. У Чейф «декларирует право исследователя опираться на интроспекцию как на законченный источник информации о когнитивных процессах» (А.А. Кибрик, В.А. Плунгян). Исследуя структуру дискурса, У. Чейф выделяет интонационную единицу, квант дискурса, соответствующий одному фокусу сознания. Т. Гивон основывает дискурсивное направление в синтаксисе, использующее новые теоретические и методологические принципы (когнитивность, коммуникатив

ность, иконичность) для анализа таких традиционных грамматических категорий, как порядок слов, референция, топикали- з а ц и я и др. С. Томпсон и У. Манн изучают риторические отношения между единицами дискурса, иерархически организующие уровни дискурса, составляют инвентарь риторических отношений дискурсивных единиц и выявляют классы риторических отношений.

Л. т. и теория дискурса имеют «точку пересечения». Работа с текстом в рамках Л. т. не сводится к простому оперированию чистыми объектами, заданными вне знания, особенностей языковой личности, ситуации, а всегда опирается на результаты понимания смысла речевого сообщения, подразумевающего более широкий контекст деятельности. Выявление содержания текста на основе анализа его компонентов соотносимо с интерпретацией текста, целью которой является преобразование исходного текста в другой тип. В этом смысле Л. т. и теория дискурса выступают как взаимно ассимилирующие направления.

Работа Г.О. Винокура «Горе от ума» как памятник русской художественной речи» (1948 г.) считается первой отечественной работой по Л. т. (Г.Я. Солганик). Зарождение Л. т. часто связывают со стремлением ученых изучать грамматику языка в рамках единиц более сложных, чем предложение. Так, исследователи приходят к выводу о значительной обусловленности порядка слов в предложении его связями с соседними предложениями. «Исследование тесно связанных между собой групп самостоятельных предложений значительно обогащает наши представления о синтаксической роли союзов и союзных слов, функции которых в качестве связующих средств между законченными предложениями сложнее и разнообразнее, чем при связи слов в простом предложении и частей сложного предложения» (Г.Я. Солганик). В качестве предпосылок зарождения Л. т. в России рассматривают учение М.В. Ломоносова о «союзе периодов», понятие «отрывистой речи» А.Х. Востокова, понятие «органисма языка» Ф.И. Буслаева, понятие речи А.А. Потебни, определение синтаксической единицы более крупной, чем сложное целое, А.М. Пешковского, понятие «сложного синтаксического целого» Н.С. Поспелова, типы связи между законченными предложениями И.А. Фигуровского, понятие «сверхфразного единства» Л.А. Булаховского. Л. т., возникшая первоначально как раздел синтаксиса, развивающаяся затем как самостоятельная, но достаточно обособленная от других наук область лингвистики, «оказывается втянутой в общий круг лингвистических и нелингвистических наук, изучающих текст». «Сам же текст становится объектом изучения всех этих дисциплин. Именно связь лингвистики текста с данным кругом наук и превращение текста в интрадисциплинарный объект изучения определяет новое понимание текста и новый подход к тексту» (Русский язык. Функционирование грамматических категорий. Текст и контекст. — М., 1984). Т. о., Л. т. признала право говорящей и понимающей личности выносить свои суждения о тексте, позволила ей быть экспертом текста.

Объектом изучения Л. т. является текст, рассматриваемый на фоне единства,его противоречивых свойств. М.М. Бахтин — один из первых исследователей текста — отмечал противоречивую природу текста, выражающуюся в том, что, с одной стороны, за каждым текстом стоит система языка, т.е. нечто повторяемое, воспроизводимое, а с другой — индивидуальное, неповторимое (1976). В Л. т. 1970-х гг. текст

рассматривался не только как результат речевой деятельности, но и как процесс, как язык в действии. Объект лингвистики текста изначально носит интегрированный характер, поскольку входит в объекты изучения разных наук — философии, логики, социологии, психологии, и др.

ПредметЛ.т. во многом определяется интрадисциплинарным характером объекта, т.е. при всей его широте и определенности остается открытым. Определение предмета Л. т. шло во многих аспектах: лингвоцентрическом, стилистическом, текстоцентрическом, философском, семиотическом, культурологическом, литературоведческом и др. В рамках Л. т. формирование предмета изучения происходило в двух направлениях: 1) текст определялся как некая знаковая форма, созданная в ходе соотнесения с определенной ситуацией, т.е. как частная структура акта коммуникации; 2) текст трактовался как процесс актуализации смысла в знаковой форме. Существование этих направлений во многом обусловлено сопряженностью процесса формирования предмета лингвистики текста с эволюцией взглядов на текст: от структуралистского понимания текста как готового, подлежащего таксономическому описанию продукта, фено-текста (Ю. Кристева), к постструктуралистской трактовке текста как постоянно конструируемого объекта, гено-текста. В предмете Л. т. учитывается дифференциация понятий произведение и текст. Произведения, по Р. Барту, должна изучать критика, т.е. интерпретирующее литературоведение. Ю.М. Лотман предлагал рассматривать текст только как момент его актуализации.

Л. т. как наука включает теорию текста и прикладные направления. «Если бы мы были неравнодушными к неологизмам, то могли бы определить теорию текста как гифологию (гифос означает «ткань» и «паутина») (Р. Барт). В области теории текста Л. т. видит свои задачи в нахождении и построении системы категорий текста, в области прикладных направлений — изучить условия правильной человеческой коммуникации (Г.М. Николаева). Большую роль в развитии теории текста сыграли концепции и теории европейских лингвистов, представителей Пражского лингвистического кружка (К. Гаузенблад, П. С гам, X. Изенберг и др.), французской лингвистической школы (Ш. Балли, Э. Бенвенист, Р. Барт, Ю. Кристева, П. Серио, М. Пеьиё и др.), немецкой лингвистической школы (Э. Косериу, X. Вайнрих, П. Хартман, И. Беллерт, Р. Харвег, В. Дресслер и др.), российских лингвистических школ и направлений (В.В. Виноградов, Л.В. Щерба, И.И. Мещанинов, В.М. Жирмунский, М.М. Бахтин, С.Д. Кацнельсон, Ю.М. Лотман, О.И. Москалъская, И.Р. Гальперин, М.Н. Кожина, В.В Одинцов, Г.Я. Солганик, 7 Стилистический энциклопедический словарь русского языка

Лингвистика текста 194

З.Я. Тураева, Т.М. Николаева, Новиков, Г.М Дридзе, НД. Зарубина, В.Я. Шабес, Г.И. Богин, АА Залевская и др.).

Лит.: Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры // Докл. и сообщ. русск. языка АН СССР. Вып 2. — М., 1948; Распопов И.П. Актуальное членение предложения. — Уфа, 1961; Севбо И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. — М., 1969; Виноградов В.В. О теории художественной речи. — М., 1971; Арнольд И.Б. Стилистика декодирования: Курс лекций. — Л., 1974; Лингвистика текста. — М., 1974; Бахтин М.М. Проблемы текста: Опыт философского анализа. — ВЛ. — № 10. — 1976; Апухтина В.Б. Психолингвистический метод анализа смысловой структуры текста. — М. 1977; Языковая номинация. Виды наименований. — М., 1977; Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. — М. 1978; Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. — М., 1979; Синтаксис текста. — М., 1979; Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980; Кожина М.Н. Об отношении стилистики к лингвистике текста // Функциональный стиль научной прозы: Проблемы лингвистики и методики преподавания. — М., 1980; Колшанский Г.В. Контекстная семантика. — М., 1980; Барт Р. Текстовый анализ // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. — М., 1980; Гальперин И.Р Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981;3арубина Н.Д. Текст: лингвистический и методологический аспекты. — М., 1981; Москальская О.И. Грамматика текста. — М., 1981; Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. — М., 1982; Основные понятия и категории лингвостилистики. — Пермь, 1982; Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии. — М., 1984; Категории текста. — М., 1984; Проблемы типологии текста. — М., 1984; Текст и его компоненты как объект ком-

плексного анализа. — Л., 1986; Текст, контекст, подтекст. — М., 1986; Тураева З.Я. Лингвистика текста. — М., 1986; Новиков Л.А. Художественный текст и его анализ. — М., 1988; Новое в зарубежной лингвистике, вып. XXIII. — М., 1988; Дейк Т.А., ван. Язык. Познание. Коммуникация, 1989; Лингвистика текста // ЛЭС. — М. 1990; Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. — М., 1991; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1991; Его же: От слова к тексту. — М., 1993; Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика.

— М. 1994; Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу. — ВЯ. — № 4. — 1994; Человек — текст — культура. — Екатеринбург, 1994; Демьянков В.3. Доминирующие лингвистические теории в конце XX в. // Язык и наука конца 20 в.. — М. 1995; Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек — текст — семиосфера — история. — М., 1996; Категоризация мира: пространство и время. — М., 1997; Кибрик А.А., Плунгян В.А. Функционализм // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. — М. 1997; Бисималиева М.К. О понятиях «текст» и «дискурс». — Филол. науки. — N° 3. — 1999; Б а б е н к о Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. — Екатеринбург, 2000; Есо ишЬеЛо. ТЬе Ко1е оГ 1Ье Яеадег: Ехр1огаПоп ш 1Ье Бетюйсз оГ 1Ье Тех*. — В1оотш§1оп: 1пс11апа \]т\. Ргезз, 1979; 01Ууп Т., 018Соиг8е апс! 5уп1ах. — Т^.У., 1979; 0к Т.А. уап. Напс1Ьоок оГ01зсоигзе Апа1у818. — Т^.У., 1985; Мапп \У.С. ТЬотрзоп 5.А. 1Ш*опса1 51тсШге ТЬеогу: То\уагс1 А Рипс1юпа1 ТЬеогу оГ {ех1 Ог^ашгайоп // Тех18. — 1988. — С Ь а Ге \У 018соигзе, Сопзсюизпезз, апс! Т1ше. ТЬе Р1о\у апс! В18р1асешеп1: оГ Сопзсюиз Ехрепепсе 1п 5реакт§ апё — СЫса^о, 1994; С1ууп Т РипсИопаНзш апс! Огаттаг. — Атз1егс1ат, 1995.

Л.М. Алексеева

ЛИНГВОСТИЛИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА — подробный и тщательный анализ роли и функций языковых средств разных уровней в организации и выражении идейно-тематичес- кого содержания произведения.

Начало формирования теоретических основ Л. а. х. т. было заложено в работе известного русского лингвиста Л.В. Щербы «Опыты лингвистического толкования стихотворений» (1922 г.). Ученый указывал на недостаточность сведения анализа художественного произведения (далее — ХП) лишь к тем или иным историколитературным или историко-культурным построениям и ратовал за анализ, основанный на разыскании «тончайших смысловых нюансов отдельных выразительных элементов» языка произведения в их теснейшей связи с особенностями содержания и идеи текста. При этом отдельный художественный текст (далее — ХТ) как бы вычленялся исследователем из общего контекста литературы и рассматривался в качестве имманентного явления.

В.В. Виноградов в работе «О языке художественной прозы» (1930 г.) обосновывает мысль о том, что язык ХП может быть рассмотрен и «проекционным» методом, т.е. как элемент общего литературно-языкового контекста. В связи с этим сегодня выделяются два типа анализа языка ХП: имманентный и проекционный.

Особый рост интереса лингвистов к проблемам Л. а. х. т. отмечается с конца 60-х гг. XX в., а в начале 70-х гг. Л. а. х. т. вводится в программу педагогических институтов как особая дисциплина. Именно в 70-е гг. разрабатывается отечественная теория Л. а. х. т. (см. работы Л.Г. Барласа, В.П. Вомперского, А.И. Горшкова, С.Г. Ильенко, Е.В. Капацинской, В.И. Кодухова, Н.А. Купиной, А.Н. Кожина, Л.Ю. Максимова, Л.А. Новикова, В.В. Одинцова, Л.Ф. Тарасова, Н.М. Шанского и др.). Постепенно усиливается тенденция к комплексному изучению литературного произведения, когда лингвистический анализ 1) рассматривается как составная часть исследования текста; 2) охватывает единицы всех уровней языка;

3)осуществляется с учетом экстралингвистических оснований текстопроизводства;

4)объединяется со смежными дисциплинами (историей, культурологией, литературоведением, психологией, теорией коммуникации и др.) с целью истолкования языковых особенностей; 5) все больше выходит на уровень анализа целого текста (всего произведения).

Благодаря комплексному, синтетическому подходу к исследованию ХТ преодолевается поаспектное, поуровневое его изучение, господствовавшее в лингвистике долгие годы. Именно комплексный анализ ХП позволил увидеть, что взаимодействие языковых единиц в рамках текста носит не случайный, а целенаправленный характер: языковая структура (лингвистический узор) произведения всегда глубоко продумана автором с точки зрения наиболее полной и эффективной (а также эффектной) реализации в ней эстетической концепции.

В отличие от литературоведческого анализа (целями которого являются изучение образного и идейного планов текста, определение особенностей его взаимодействия с культурно-историческим и концепту

альным — творчество автора — контекстами, изучение ХП как факта истории общественной мысли и социальной борьбы и др.) предметом Л. а. х. т. служит языковая организация текста, а именно связи и отношения единиц разных уровней, в единстве выражающих ту или иную линию эстетической концепции произведения. Поэтому материалом Л. а. х. т. оказываются: 1) архаизмы и историзмы; 2) непонятные факты поэтической символики; 3) незнакомые или малознакомые читателю диалектизмы, профессионализмы, арготизмы, жаргонизмы и термины; 4) особенности писательского словоупотребления: индивидуально-авторские языковые инновации; 5) ключевые слова; 6) тропы; 7) особенности синтаксиса; 8) своеобразие композиции; 9) специфика употребления и сцепления друг с другом нейтральных и стилистически значимых (экспрессивных) языковых элементов и структур; 10) особенности языковой организации подтекста; 11) особенности выбора и организации языкового материала в его частностях и целостности — речевая системность; 12) взаимосвязь языкового

исмыслового уровней текста с точки зрения полноты выражения авторской концепции

идр.

Относительно последней разновидности материала лингвистического анализа следует сказать, что вопрос о том, как писатель использует язык при выражении определенного художественного содержания, относится скорее к области стилистического анализа. Впрочем, исследование эстетической функции языка (на что в самом общем смысле и направлен Л. а. х. т.) уже само по себе предполагает взаимодополняющее единство лингвистического и стилистического анализов, «образуя комплексный лингвостилистический анализ того, чем и как создается неповторимая оригинальность литературного произведения» (Шанский, 1990, с. 8).

Сказанное означает, что основная задача Л. а. х. т. заключается в изучении языковых средств разных уровней в системе определенного ХТ с точки зрения их соответствия замыслу автора и его индивидуальной манере письма. При этом единство формы и содержания является исходным методологическим принципом современного Л. а. х. т. Ср.: «Форма упорядочивает, организует материал, диалектически с ним соотносится. Форма «мстит» за пренебрежительное отношение к ней прежде всего тем, что не позволяет адресату адекватно воспринять содержание, правильно понять мысль автора» (Одинцов, 1982, с. 134). Вместе с тем при изучении ХП нельзя ограничиваться только формальной стороной текста, поскольку последний «создается не для того, чтобы употребить какие-то слова или синтаксические конструкции, а для выражения мыслей содержания» (там же, с. 4). Поэтому объяснение структурных особенностей текста необходимо соотносить с содержательными понятиями и категориями, такими, как тема, идея, авторский замысел, художественно-образная система.

В соответствии с этим основной целью Л. а. х. т. является рассмотрение ХП как организованной системы языковых средств, отражающей определенное идейнотематическое, образное и эстетическое содержа

ние текста в их общих и особенных чертах. При этом совокупность языковых средств писателя должна рассматриваться, по мнению А.И. Горшкова, не как «язык», т.е. не как механическое сочленение в тексте лингвистических форм и приемов (= языковой материал), а как «стиль», т.е. «языковая реальность», само функционирование языка, исходя из которого выявляются конкретные случаи употребления, использования элементов общенародной языковой системы (Горшков, 1982, 1996).

Л. А. Новиков различает несколько видов анализа ХТ: ^лингвистический анализ — раскрытие значения различных элементов языка с целью полного и ясного понимания текста. Этот анализ может быть

системы языка и его истории; 2) стилистический анализ изучение образных средств текста как а) общеязыковых (в разных стилях и жанрах) и б) авторских, раскрывающих идею ХП; 3) литературоведческий анализ — изучение ХП как продукта национальной культуры, общественной мысли, произведения словесного искусства (т.е. исследование связи ХТ с эпохой, его места в литературном процессе и творчестве писателя, проблематики, идейного содержания, образов, композиции, сюжета, языка и др.). При этом Л. а. х. т. опирается, по мнению ученого, на ряд

основных положений, образующих его принципы, среди которых: 1) рассмотрение ХТ в трояком аспекте: «идейное содержание — образ — язык». Промежуточное положение худож. образа в этом ряду делает первый «средоточием» идейно-эстетического содержания и определенной формы его языкового выражения, придающим образу индивидуальность и неповторимость. «Образ оказывается как бы обращенным разными своими сторонами одновременно и к идейному, социальному содержанию ХП, будучи включенным в общую систему образов (= «литературный образ»), и к языку, худож. материалу (= «словесный образ»). Он представляет собой своеобразное диалектическое единство этих разных начал» (Новиков, 1979, с. 14); 2) конкретноисторический подход к толкованию текста, опирающийся на культурно-исторический комментарий, обеспечивающий более полное и глубокое понимание ХП в контексте того периода общественной жизни, к которому принадлежит изучаемый текст; 3) разграничение в тексте фактов нормативных, свойственных современному словоупотреблению, и различного рода отклонений от нормы, фактов общеязыковых и индивидуальных, авторских и их соответствующая оценка; 4) понимание поэтического языка как особой формы эстетического освоения действительности, как активного средства создания худож. обобщения; 5) активная роль читателя (интерпретатора) текста; 6) единство различных принципов толкования ХТ, схема которых варьируется в зависимости от особенностей текста и целей его анализа (Новиков, 1979).

Л.Г Бабенко выделяет следующие существующие основные подходы к изучению ХП: 1) лингвоцентрический подход: изучение особенностей функционирования в условиях худож. речи лексических, фонетических, грамматических и стилистических единиц и категорий. Это, напр., прилагательные цвета, звука, глаголы речи, движения, действия, синтаксические конструкции разных типов, особенности выражения категорий времени, пространства, условия, императивности и пр. В рамках данного подхода выявляется специфика идиостиля определенного писателя (см.: Григорьев, 1979; Иванчикова} 1979; Долинин, 1985; Ларин, 1974; Новиков, 1983; Сулименко, 1990; Шанский, 1990 и др.); 2) текстоцентрический подход: текст рассматривается как самостоятельный объект исследования в его целостности и завершенности. При этом актуальными для анализа являются как статический, так и динамический аспекты текста (ХП анализируется и как результат, и как отражение в нем процесса творческой деятельности), однако в работах этого плана за пределами внимания остаются коммуникативный, в том числе диалогический аспекты худож. речи, в результате чего ХТ предстает как структурносемантическое целое. Достоинством текстоцентрического подхода является вычленение и разработка собственных категорий и свойств ХТ (см.: Гальперин, 1981; Золотова, 1982, 1995, 1998; Ковтунова, 1986; Кожевникова, 1979; Кубрякова, 1997; Кухаренко, 1988; Падучева, 1985; Чернухина, 1990 и др.); 3) антропоцентрический подход: интерпретация ХТ осуществляется с учетом позиций автора текста (аспект порождения) и его адресата (аспект восприятия), а также с учетом воздействия текста на читателя. Кроме того, в рамках данного подхода активно разрабатывается деривационный аспект. В связи с этим антропоцентический подход совмещает в себе психолингвистическое, прагматическое, коммуникативное и деривационное направления Л. а. х. т. (см.: Выготский, 1980; Дридзе, 1984; Болотнова, 1992; Баранов, 1993; Мурзин, 1994; Сахарный, 1994.; Жинкину 1998 и др.); 4) когнитивный подход: ХТ осмысляется как сложный знак, выражающий знания писателя о действительности, воплощенные посредством определенным образом организованных языковых средств в худож.-образной системе произведения. В рамках этого подхода ХТ предстает как отражение индивидуально-авторской картины мира. Семантическое пространство текста рассматривается как единство концептуализированных областей, структура концептов. Понятия концепт (см.), концептуализированная область являются здесь основными и понимаются как ментальные сущности, связанные с процессами говорения и понимания, т.е. отражают психический аспект взаимодействия субъектов худож. коммуникации (см.: Караулов, 1981, 1987; Белянин, 1990; Сидоров, 1991; Лихачев, 1993; Кибрик, 1994; Кубрякова, 1994; Лотман, 1996 и др.).

Современная теория Л. а. х. т. основывается на признании сложности и многогранности ХТ как объекта исследования, в частности, сосуществуют разноречивые представления о тексте как многослойном, многоуровневом объекте. Так, самым традиционным для лингвистики являет

ся понимание текста, основанное на стратификационном подходе — текст как система взаимосвязанных и взаимодействующих уровней языка. Причем лексический уровень

обычно считается самым значимым для формирования и выражения идейнотематического содержания ХТ. Кроме того, текст представляется как единство таких трех уровней, как идейно-эстетический, жанрово-композиционный и собственно языковой. Отдельно выделяются также такие аспекты ХП, как эстетический, метрический, метроритмический, суперсегментный (ритмический и ритмомелодический), композиционно-синтаксический, план фабулы, идей и др. В целом же, обобщая все существующие подходы к выделению аспектов изучения ХТ, релевантных для его лингвистического анализа, можно назвать три основных: 1) функциональностилистический; 2) структурно-языковой (собственно лингвистический); 3) текстовой (структурно-семантический, или композиционно-смысловой); 4) коммуникативный.

Н.А. Купина предлагает разграничивать поверхностный и глубинный уровни смысла ХТ и в соответствии с ними осуществлять его анализ. К поверхностному уровню исследователь относит словарь текста, или текстовую специфику семантики лексических средств. Взятые в единстве и системности лексические средства ХТ формируют его поверхностный смысл текста (см.). Глубинный уровень произведения представляет собой иерархию смысловых уровней, к которым относятся: а) предметный смысл (денотативное пространство ХТ), соответствующий ситуации, описанной в тексте. Если содержание текста не отражает такой ситуации, оно оказывается внефабульным, внепредметным. В этом случает денотативный уровень смысла сливается с образным или приобретает условный характер; б) образный смысл (эмоционально-оценочное пространство ХТ), представляющий собой результат объективации ассоциа- тивно-худож. мышления автора. Он условно расчленяется на два пласта: образно-изобразительный смысл (представление в тексте какой-либо картины) и образно-оценочный смысл (или эмотивный), связанный с положительной или отрицательной оценкой изображаемого; в) идейный смысл (концептуальное пространство ХТ), отражающий замысел автора, систему его эстетических представлений (Купина, 1983).

Подобный поуровневый анализ ХП позволяет выявить количество и состав микротем представляемой в тексте темы, описать механизмы связи между этими микротемами, а также дает возможность определить основы динамики смысла текста как результат взаимодействия всех трех подуровней, составляющих глубинный уровень (см.) ХП. В зависимости от глубины проникновения в содержание ХТ и от объема учета литературоведческого анализа различают три вида лигвистического анализа: 1) лингвистическое комментирование; 2) полный поуровневый и частичный лингвистический анализ; 3) лингво-поэтический разбор текста (Болотнова, 2001). При этом любой из видов анализа всегда начинается с замедленного чтения литературного произведения под «лингвистическим микроскопом» (Н.М. Шанский).

Лингвистическое комментирование направлено на выявление в тексте трудных для понимания мест, наиболее значимых с точки зрения эстетической концепции фрагментов или индивидуальных особенностей авторского изложения и их комментирование (разъяснение). Можно сказать, что лингвистическое комментирование выполняет популяризаторскую функцию, истолковывая для широкого круга читателей наиболее сложные или интересные места ХТ; поэтому в теории Л. а. х. т. он относится к поверхностному лингвистическому анализу.

В зависимости от уровня образования и культуры адресата лингвистическое комментирование может быть полным и выборочным. Полное комментирование обычно связано с целым произведением (стихотворение, рассказ, т.е. чаще всего с текстом небольшого объема) и носит характер подробных, развернутых объяснений. Разновидностями полного комментирования являются филологический и культурно-ис- торический виды комментирования. Разновидностями выборочного комментирования являются разъяснения непонятных слов или отдельных фрагментов текста, анализ наиболее интересных и ярких отрезков и др.

По отношению к моменту первого прочтения текста выделяют предваряющее, синхронное и последующее комментирование. При этом наиболее эффективным представляется синхронное лингвистическое комментирование, выступающее как замедленное чтение ХТ лингвистически вооруженным глазом (Н.М. Шанский). Поуровневый лингвистический анализ направленна полный или частичный анализ того или иного языкового уровня произведения — фонетического, морфологического, лексического или синтаксического — и преследует своей целью объяснение отдельных особенностей текста, связанных с идейным содержанием. В отличие от лингвистического комментирования этот вид анализа носит глубинный характер, поскольку стремится определить специфику взаимосвязи формальной и содержательной

сторон ХТ. Таким образом, поуровневый лингвистический анализ, выявляя особенности использования автором в тексте тех или иных языковых единиц, объясняя их особую речевую и композиционную организацию, позволяет мотивированно судить о тонкостях содержательного плана текста, открывает новые грани его эстетического смысла.

Однако системный характер ХТ обусловливает непременную взаимосвязь, с одной стороны, всех языковых уровней между собой, с другой — каждого из уровней с концепцией произведения. Полный поуровневый анализ основан на исследовании всех языковых уровней текста в их единстве, взаимодействии и соотнесенности с содержательной, тематической, образной и идейной (эстетической) наполненностью произведения. Анализ каждого из языковых уровней по-своему дополняет и конкретизирует представление читателя о худож. смысле текста. Частичный анализ не может дать адекватного понимания содержательного плана текста и тем более адекватного, целостного представления о воплощенной в произведении эстетической идее.

Лингвопоэтический разбор текста — это анализ стихотворного произведения с точки зрения набора, отбора и специфики структурирования в нем языковых единиц, а также с точки зрения поэтики. Это анализ поэтической формы, дающий ключ к мотивированной интерпретации смысла стиха. Иными словами, данный вид анализа ХП предстает как «анализ и систематизация элементов языковой организации текста, воплощающих «образ мира» и «образ автора» с позиций определенного эстетического идеала» (Болотнова, 2001, с. 48). Очевидно, поэтому лингвопоэтическому разбору (гораздо более, чем другим видам Л. а. х. т.) свойственно вторжение в литературоведческий анализ.

Лингвопоэтический разбор текста включает в себя следующие необходимые компоненты исследовательских действий: 1) определение места произведения в творчестве поэта; 2) интерпретация жанровых и тематических особенностей текста; 3) определение идеи произведения; 4) эмоциональной тональности; 5) ритмики, стихотворного размера, особенностей рифм; 6) описание художественных приемов и их роли в произведении; 7) анализ языковых средств в их соотнесенности с образным строем.

В качестве специфического инструментария Л. а. х. т. служат текстообразующие категории (см. Текстовая категория). Среди текстовых категорий можно выделить универсальные и соотнесенные с ними (неуниверсальные). Так, к универсальным категориям относятся: целостность (план содержания) и связность (план выражения), вступающие друг с другом в отношения дополнительности. Целостность (или цельность) текста (см.) как пространственное и временное единство содержательной организации, направленное на решение определенной

внеречевой задачи (Гальперин, 1981, с. 84—85), связана с содержательным планом, смыслом произведения, или, иначе, с худож.-эстетической концепцией писателя/поэта. Следовательно, эта категория соотносится прежде всего с ментально-эмоциональными особенностями чтения, с особенностями восприятия читающим худож. информации и реализуется в интерпретационной деятельности адресата как его стремление объединить в единое смысловое целое отдельные части произведения. Отсюда ясно, что целостность является категорией больше психологической, чем собственно лингвистической (Сорокин, 1982).

Как явление психолингвистическое, цельность не может возникать «на выходе» (при завершении чтения) автоматически. Она обеспечивается денотативным пространством текста и конкретной ситуацией его восприятия, а также способностями воспринимающего: кто воспринимает текст, где, когда, зачем? Это говорит о потенциальности и ситуативное™ цельности ХТ. Кроме того, противоречивость цельности заложена самой природой ХТ — его линейно-нелинейным (дискретно-не- прерывным) характером изложения. Таким образом, целостность худож. текста носит парадигматический характер.

Однако важно, что «на входе» автор, понимая (интуитивно или осознанно) сложность в достижении целостного восприятия текста читате

лем, стремится так или иначе заложить условия для возникновения именно такого восприятия в сознании адресата, стремится сформировать целостность в общих и конкретных чертах, используя для этого различные языковые и речевые средства, в том числе и средства, относящиеся к другим (неуниверсальным) категориям ХТ. Связность (см.) — это взаимосвязь к взаимообусловленность всех элементов текста, иначе, это его системность на всех уровнях, когда изъятие из общего континуума

даш незначительной части приводит к разрушению целого (Гальперин, 1981). Б рамках целого текста связность реализуется как расчлененность содержательносмыслового пространства на предопределяющие друг друга и зависимые друг от друга компоненты. В отличие от целостности эта категория более лингвистична, поскольку материализуется на поверхностном уровне текста с помощью синтагматики слов, предложений, текстовых фрагментов.

Л.Г. Бабенко выделяет интенциональную и синтагматическую связность. Интенциональная связность обусловлена замыслом автора и создается по его воле как особое, специфическое для конкретного художника и конкретного произведения членение континуального смысла на компоненты. Интенциональная связность реализует в ХТ интрасвязность текста, т.е. обеспечивает содержательный план концептуальной (внутренней) связностью. Синтагматическая связность — это связность, имеющая внешнее, собственно лингвистическое выражение, она реализует в ХТ его экстрасвязность, т.е. взаимосцепление звуков, слов, предложений, композиционных частей текста и т.п. Эти два проявления связности взаимообусловлены, но не жестко, поэтому можно говорить об их относительной независимости (Бабенко, 2000). Таким образом, связность ХТ может быть реализована на пространстве текста семантическими, смысловыми или структурноязыковыми средствами.

Эти две фундаментальные текстообразующие категории притягивают к себе и формируют вокруг себя категории, соотнесенные с ними. Так, целостность ХТ обеспечивается категориями информативности, интегративности, завершенности, хронотопа (текстового времени и текстового пространства), категориями образа автора и персонажа, модальности, эмотивности и экспрессивности; связность ХТ обеспечивается семантическими, структурно-языковыми и смысловыми повторами, континуумом, когезией, ретроспективной и проспективной направленностью высказывания (Гальперин, 1981).

Кроме указанных текстовых категорий ХТ, в научной литературе называются и некоторые другие универсальные свойства текста, которые следует учитывать при Л. а. х. т. К ним относятся: абсолютная антропоцентричность ХТ (Гончарова, 1983), связанная с тем, что худож. текст «зиждется» на трех центрах: авторе — создателе ХП; действующих лицах — образах ХП, в качестве которых выступают чаще всего люди; читателе, выступающем в качестве «сотворца» ХП. Таким образом, ХТ насквозь антропоцентричен. Социологичность ХТ — это его, с одной стороны, связь с определенным временем, эпохой, соци

альным устройством общества, а с другой — способность самостоятельно выполнять социальные функции (Бахтин, 1994; Гюббенет, 1991). С этим свойством связаны понятия «вертикального контекста», т.е. контекста воссозданной в произведении эпохи, и «фоновых знаний», под которыми понимается совокупность общих для коммуникантов сведений. Диалогичность ХТ — свойство, связанное, с одной стороны, с бесконечностью, открытостью его содержания, не допускающими однозначного толкования смысла произведения, в связи с чем ХТ не теряет своей актуальности на протяжении многих лет; с другой — с соотнесенностью с другими текстами, как более ранними, уже существующими, так и последующими, на данном конкретном историческом этапе развития литературного процесса лишь потенциальными. Теория диалогичности ХП была разработана в трудах М.М. Бахтина (Бахтин, 1975, 1979). Напряженность текста — это динамическая плотность его содержания, способная держать читателя в эмоционально-интеллектуальном напряжении от начала произведения до самого конца (Адмони, 1994). Это его психологический накал, развивающийся по нарастающей от завязки к кульминации и далее — к развязке, а также, в некоторых случаях, эпилогу. И др. универсальные свойства ХТ.

Н.С. Болотнова определила некоторые специфические качества, порождаемые эстетической функцией ХП: эстетически обусловленная прагматичность — способность текста вызывать эстетический эффект всей системой средств и приемов; эстетически ориентированная концептуальность — неповторимость творческой индивидуальности автора и его отношения к действительности; образность — способность ХТ вызывать в читательском восприятии систему представлений.

Одной из характерных черт ХТ является его интерпретируемость — принципиальная неоднозначность понимания, толкования, раскрытия смысла произведения. Множественность интерпретаций обусловлена тем, что худож. текст является психоэстетическим феноменом, «ибо он создается автором для выражения своих индивидуальных представлений о мире, знаний о мире при помощи набора языковых средств и направлен читателю» (Бабенко, 2000, с. 63). Читатель, пытаясь проник-

нуть в концептуальный мир писателя, выступает не пассивным воспринимающим, а активным деятелем, т.е. «сотворцом» худож.-образной системы. При этом структурно-языковая и композиционно-смысловая организации ХП являются основой объективности его интерпретации, а коммуникативно-прагматическая природа текста и социальные характеристики читателя (возраст, пол, образование, уровень культуры и т.п.) допускают неоднозначность интерпретации всего того, что объективировано в языковой и глубинной ткани текста.

В заключение следует отметить, что Л. а. х. т. является достаточно молодой лингвистической дисциплиной, при этом тесно связанной с такими недавно оформившимися направлениями, как лингвистика текста, психолингвистика, герменевтика, стилистика, прагматика, теория

коммуникации и некоторые др. Очевидно, поэтому в теории Л. а. х. т. пока еще больше вопросов, чем ответов.

Лит.: ЛотманЮ.М. Структура художественного текста. — М. 1970; Его же: Анализ поэтического текста. — М., 1972; Его же: Внутри мыслящих миров: Человек — текст

—семиосфера — история. — М., 1996; Ларин- Б.А. Эстетика слова и язык писателя.

—Л., 1974; ЩербаЛ.В. Избранные работы по русскому языку. — М., 1975; Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. — М., 1975; Его же: Эстетика словесного творчества. — М., 1979; ЧернухинаИ.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста: Факторы текстообразования. — Воронеж, 1977; Ее же: Элементы организации художественного прозаического текста. — Воронеж, 1984; Ее же: Общие особенности поэтического текста. — М., 1987; Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. — М., 1979; Нови ко в Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. — М., 1979; Его же: Художественный текст и его анализ. — М., 1983; Виноградов В.В. Избранные труды: О языке художественной прозы. — М. 1980; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М., 1980; Купи на Н.А. Лингвистический анализ художественного текста. — М., 1980; Ее же: Смысл художественного текста и аспекты лингвистического анализа. — Красноярск, 1983; Гальперин И.Р Текст как объект лингвистического исследования. — М. 1981; Горшков А.И. Язык предпушкинской прозы. — М., 1982; Его же: Русская словесность: От слова к словесности. — М., 1996; КарауловЮ.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. — М., 1981; ЗолотоваГ.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М., 1982; Сорокин Ю.А. Текст, цельность, связность, эмотивность // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. — М., 1982; Его же: Текст и его пространство // Категоризация мира: пространство и время. — М., 1997; Н о в и - ков А.И. Семантика текста и ее формализация. — М., 1983; Долин и- нК.А. Интерпретация текста. — М., 1985; КовтуноваИ.И. Поэтический синтаксис. — М., 1986; Кухаренко В.А. Интерпретация текста. — М. 1988; Шанс кий Н.М. Лингвистический анализ художественного текста.

—Л., 1990; БелянинВ.П. Психолингвистический и концептуальный анализ художественного текста с позиций доминанты // Логический анализ языка. Концептуальный анализ. — М., 1990; Максимов Л.Ю. Лингвистический анализ художественного текста. — М., 1992; Лиха- ч е в Д.С. Концептосфера русского языка. Изв. АН СССР Сер. ЛиЯ. — 1993. Т. 52. — № 1; Баранов А.Г Функциональнопрагматическая концепция текста. — Ростов н/Д., 1993; Б а бен ко Л.Г Вас ил ьев И.Е., КазаринЮ.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000; Б о л отн ова Н.С. Анализ текста. — Томск, 2001.

Н.В. Данилевская ЛИТЕРАТУРНО-РАЗГОВОРНЫЙ СТИЛЬ (тип) речи (разговорная речь) — 1) Функц.

разновидность лит. языка, употребляемая в условиях неофициального, непринужденного общения и противопоставленная в пределах лит. языка как дихотомической системы стилю книжному (см.). Лит.-разг. стиль в данном значении рассматривается вне системы функц. стилей и может быть обозначен термином не стиль, а тип языка. Основная форма реализации Л.-р. с. (т.) р. — устная речь (см.), однако он функционирует и в некоторых жанрах письменной речи (см.): записках,

частных письмах, дневниковых записях. Экстралингвистическими факторами (ориентацией прежде всего на устную форму речи, использованием в неофициальной обстановке, преимущественно — в частно-бытовом, обиходном общении, реже — в служебной и социально-культурной сфере, но тоже в ситуациях неподготовленного, неофициального общения) обусловливаются основные стилевые черты Л.-р. с. (т.) р.

— непринужденность, конкретность, экспрессивность, субъективная оценочность. Эти

черты находят яркое и последовательное отражение в составе употребляемых в Л.-р. с. (т.) р. языковых единиц и особенностях их функционирования.

Один из функциональных стилей лит. языка (см. Разговорный стиль). Индивидуальная манера речи с «налетом» разговорности, или «фрагментарным» использованием способов и средств Л.-р. с. (т.) р. в первом значении (см. п. 1), т.е. это стиль непринужденного изложения, возможный в различных функц. стилях и жанрах, в т.ч. в письменной форме (ср., напр., индивидуальный стиль некоторых ученых). Данная разновидность речи является книжно-разговорной, или «олитературенной» разговорной, следовательно, нормативной, но характеризующейся более свободной формой выражения, чем собственно книжная речь.

Намеренное использование средств разг. речи (непринужденной, может быть, даже фамильярной) — сигналов разговорности (разг.-просторечной лексики, разг. порядка слов, неполных предложений и т.д.) — для получения разг. окраски в неразг. жанрах. Это, во-первых, стилизация разг. стиля и самого процесса говорения в худож. литературе, когда разговорность выступает в качестве эстетической категории; во-вторых, употребление разг. элементов с целью достижения простоты, доступности, эмоциональности речи, создания впечатления меньшей официальности в ораторском искусстве, СМИ, научно-популярном изложении (особенно в устной публичной речи, но также и в письменной), разговорность проявляется при этом как риторическая категория (О.Б. Сиротинина). Указанное значение Л.-р. с. (т.) р. близко к предыдущему (см. п. 3), поскольку и в том и в другом случае разговорность характеризует индивидуально-авторский стиль. Однако в последнем случае (в отличие от предыдущего) это качество речи достигается осознанно, усилия автора специально, с определенной целью направлены на передачу особенностей разг. речи.

Если применительно к первому значению (п. 1) более уместен термин «тип языка», а во втором случае имеется в виду функциональный стиль (п. 2), то в последних значениях (п. 3 и 4) зафиксировано понимание стиля, идущее от традиций рус. словесности XIX в.

К числу наиболее общих лингвистических признаков разг. речи (разг. системы общения) относятся следующие: активность некнижных средств языка (со стилевой окраской разговорности и фамильярности), средств субъективно-модального и эмоционально-оценочного характера на всех уровнях языка; употребительность языковых единиц конкретного значения; неполноструктурная оформленность синтаксических конструкций.

В лексике широко используются единицы бытового, конкретного содержания (т. н. бытовизмы): чайник, кастрюля, расческа, шкаф, куртка

и мн. др. слова, специализирующиеся на повседневном обиходе, образующие лексикосемантические поля еда, дом, одежда и т.п. Ограничен состав абстрактной лексики, книжных слов, терминологии, необщеизвестных слов иноязычного происхождения.

Подавляющее количество слов в разг. речи относится к нейтральной общеупотребительной лексике (напр., нейтральное говорить используется гораздо чаще, чем болтать). Используются оценочные слова (балбес, растяпа, дрыхнуть). Отрицательную или (реже) положительную оценку в контекстах разг. речи приобретают слова нейтральные (собака, корова, орел и др.). Экспрессивная окраска имеет широкий диапазон — от дружески фамильярной до грубо фамильярной и бранной. Разг. речь богата фразеологизмами: экспрессивно окрашенными разговорными (заговаривать зубы, палка о двух концах, рвет и мечет), просторечной окраски (ни в зуб ногой, ни в какие ворота не лезет, курам на смех), бранными (ну их к черту, ко всем чертям, шут гороховый и др./ Говорящие (независимо от уровня образованности) видят во фразеологизмах единицы с постоянной экспрессией, готовые выразительные средства и легко употребляют их в спонтанной речи. Словообразовательные особенности Л.-р. с. (т.) р. связаны прежде всего с его экспрессивностью и оценочностью. Активны суффиксы субъективной оценки: лапушка, мамуся, кисонька, холодина, слабак, хитрюга, злюка; суффиксы с функциональной окраской разговорности: -к- (тетрадка, известка), -ик (ножик, дождик), -ун (говорун, крикун), -яг(а) (работяга, трудяга) и др. Употребительны бессуффиксные образования (хворь, пляс), словосложения (вертихвостка, лежебока, пустомеля), существительные, образованные способом универбации — на базе словосочетания (сгущенка — сгущенное молоко, маршрутка — маршрутное такси), способом усечения (комп — компьютер, диссер — диссертация). Оценочное значение получают не только имена существительные, но и прилагательные, в основном благодаря суффиксам: очкастый, кус-ачий, худющий, бедн-енький, высоч-енньш и т.д., и глаголы, среди