kozhina_m_n_red_stilisticheskii

факторов, обусловливающих внутренние отношения, и функционально-стилевых особенностей языковых единиц, выражающих связность речи. ФССК связности проявляет вариативность в зависимости от выбора определенных языковых единиц и употребления их в функции средств межфразовой связи, а также формирования системы этих средств в текстах той или иной функционально-стилевой направленности.

Экстралингвистические основания стилей обусловливают принципиальные различия как в составе, так и в функционировании языковых единиц в качестве средств выражения связности. В частности, в науч. стиле используются обстоятельственные наречия местоименного происхождения сюда, отсюда, тогда, тут, там, так, туда, оттуда, здесь, откуда; отчего, оттого, из-за того, почему, потому, зачем, затем и др. а также некоторые наречия неместоименного происхождения с пространственным и временным значениями, такие, как теперь, сейчас, сначала, сперва, после, справа, слева, дальше и др. однако с ослабленным лексическим значением. Кроме того, в науч. текстах широко употребляются специфические словосочетания и конструкции связи (худож. речи, например, они не свойственны) типа необходимо заметить, что; следует подчеркнуть, что; надо сказать, что; заметим, что; как мы отмечали; как известно и многие другие. Функционирование языковых единиц в качестве средств выражения связности различается по стилям как в количественном, так и в качественном отношении (М.П. Котюрова, Н.В. Му-

равъева и др.), что свидетельствует о функционально-стилевом варьировании ФССК связности. Так, в контексте науч. речи актуализируются те значения и оттенки значений языковых единиц, которые могут выражать связность речи, подчеркивать логические отношения между элементами информационно-познавательной стороны науч. речи, а также логику мысли автора, ход его рассуждений, т.е. особую логикосвязующую сторону науч. речи. Связность науч. речи формируется на эпистемической основе, поскольку гетерогенность науч. знания может быть преодолена и автором, и читателем только благодаря установлению и адекватному выражению логико-семантических отношений между высказываниями, реализованными посредством предложений и абзацев. Разноплановый, разноаспектный характер содержания науч. текста предопределяет необходимость специального «стягивания» и «связывания» его компонентов. Это и обусловливает широкое употребление языковых единиц в связующей функции. Средства связи предложений и абзацев способствуют созданию целостности содержания науч. текста.

В худож. стиле нет необходимости подчеркивать логику развития худож. образа, поэтому языковые единицы, которые могут выступать в функции связи, употребляются в незначительном количестве сравнительно с использованием их в науч. речи. При этом отличительной чертой языковых единиц, выражающих связность худож. речи, является их особая стилистическая функция, которая как бы «сливается» с синтаксической связующей функцией. Все средства связи самостоятельных предложений «вовлечены» в эстетическую сферу худож. произведения. Худож. речь преобразует, трансформирует коммуникативную функцию всех языковых единиц для выражения худож. образа. В худож. речи значение слова «осложняется отношением данного слова к данному художественному образу, точнее, к элементу, к частичке его, к «микрообразу», осложняется функционально» {М.Н. Кожина).

Качественное своеобразие выражения связности в газетных текстах (Н.В. Муравьева) заключается прежде всего в том, что связность газетного текста имеет внутренний, но подчеркнутый характер. Внутренняя связь предложений подчеркивается в газетной речи различными способами: использованием нескольких средств межфразовой связи для объединения двух самостоятельных предложений, сложным взаимодействием самих связей («цепочки связей», образование «слоев» связей). В соответствии с основным конструктивным принципом языка газеты (чередование экспрессии и стандарта, по В.Г. Костомарову), с основными функциями газетной речи (Е.Н. Прохоров, М.С. Черепахов, Г.Я. Солганик) средства межфразовой связи могут выступать как: 1) информационно-тематические: те средства, которые отражают предметно-логическую основу текста, обеспечивают логическое развитие темы текста и представляют стандартные элементы (нейтральные единицы) газетной речи; 2) экспрессивновоздействующие: те средства, которые не только объединяют предложения, но и усиливают воздействующую сторону газетной речи, т.е. совмещают функцию связи и какую-либо стилистичес

кую функцию (оценочную, характерологическую, подчеркивания отдельных элементов текста и т.д.)- Распределение в тексте информационнотематических и

экспрессивно-воздействующих средств связи самостоятельных предложений и абзацев отражает процесс развития авторской мысли в газетно-публиц. произведении. Средства сцепления, относящиеся к этим группам, реализуют «волнообразную» по силе связность, и этим обеспечивается адекватное восприятие основных и более частных моментов в содержании материала.

Характер связности речи/текста и средства выражения этой категории (т.е. количественные и качественные закономерности употребления средств межфразовой связи), определяемые экстралингвистическими факторами, своеобразными для каждого функц. стиля, способны передавать функц.-стилевую информацию. Иначе говоря, количественный и качественный аспекты связности (в их единстве) являются критерием разграничения функц. стилей. При этом, несмотря на внутристилевую дифференциацию в выражении связи между отдельными высказываниями, в реализации межфразовой связи проявляется единство того или иного стиля речи.

Лит.: Поспелов Н.С. Проблема сложного синтаксического целого в современном русском языке. — Учен. зап. МГУ — Труды кафедры рус. языка. — М., 1948. Вып. 137. Кн. 2; Кобрина Н.А. Синтаксические средства связи самостоятельных предложений в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1953; Б ос ко в а М.Е. Союзные функции вводных слов и вводных сочетаний слов в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Рига, 1956; Макарова М.М. Средства связи самостоятельных предложений в научно-технической речи современного немецкого языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1960; Фигуровский И. А. Синтаксис целого текста и ученические письменные работы. — М., 1961; С к и б о В.Н. О средствах связи самостоятельных предложений в английской научной прозе (на материале лингвистической литературы): Автореф. дис. канд. филол. наук. — М. 1966; Сильман Т.И. Проблемы синтаксической стилистики. — Учен. зап. ЛГПИ. — 1967. — № 315; Лосева Л.М. К изучению межфразовой связи (абзац и сложное синтаксическое целое). — Русский язык в школе. 1967. — № 1;Доблаев Л.П. Логико-психологический анализ текста. — Саратов, 1969; Севбо И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. — М., 1969; Боевец И.А. Сложное синтаксическое целое в современном французском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Л., 1971;Берзон В.Е. Исследование связности текста при разработке автоматических методов его свертывания: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Л., 1972; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1973; Котюрова М.П. Лингвистическое выражение связности речи в научном стиле (сравнительно с художественным): Автореф. дис. канд. филол. наук. — Саратов, 1975; Ее же: Эволюция выражения связности речи в научном стиле XVIII—XX вв. — Пермь, 1983; Кожевнико- в а Кв. Об аспектах связности в тексте как целом // Синтаксис текста / Под. ред. Г.А. Золотовой. — М., 1979; Муравьева Н.В. Лингвистическое выражение связности газетной речи (сравнительно с научной и художественной):

Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1980; Лапынина Н.Н. Межфразовые скрепы, формирующиеся на базе стандартизованных предикативных единиц: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Воронеж, 1996; Очерки истории научного стиля русского литературного

языка XVIII—XX вв. Т. 2. Стилистика научного текста (общие параметры). Ч. 2. Категории научного текста: функционально-стилистический аспект / Под ред. М.Н. Кожиной. — Пермь, 1998 (глава III. Связность научного текста — автор М.П. Котюрова).

М.П. Котюрова СИНЕКДОХА — см. Стилистические ресурсы лексики.

СИНОНИМЫ (от греч. зупопугша — одноименность) — тождественные или близкие по значению (но разные по звучанию) единицы языка одного уровня (морфемы, слова и словосочетания, синтаксические конструкции).

С. чаще всего называют близкие или тождественные по значению слова и устойчивые словосочетания: красный — багровый — алый; смелый — храбрый — мужественный — стойкий — отважный; капля в море — кот наплакал; пальчики оближешь — язык проглотишь. Это лексические (фразеологические) С. Среди них выделяют: 1. Семантические С. — их еще называют идеографическими или понятийными — слова и словосочетания, различающиеся оттенками в значениях: молодость — юность; 2. Стилистические С. — это С., имеющие одинаковые значения, но различающиеся стилистической окраской. Стилистическая синонимия бывает:

эмоциональные и экспрессивные оттенки: толковый (с положительной окраской) — башковитый (гру- бов.-фамильярн.). Этот вид синонимии особенно развит в разговорной речи; в) семантико-стилистическая синонимия — С., отличающиеся и значением, и стилистической окраской: бродить (ходить без определенной цели; нейтр.) — шататься (ходить без всякого дела; простореч.) — блуждать (плутать, терять дорогу; книжн).

Кроме лексической, выделяют грамматическую и словообразовательную синонимию. Под грамматическими С. понимают функц.-тождественные грамматические формы: ложка сахара — ложка сахару, умный — умен, мудрейший — самый мудрый. Разновидностью грамматических С. являются синтаксические С.: а) разные модели предложений, передающие одно и то же значение (.Я купил книгу — Книга куплена мной); б) предложения, составляющие вариативный ряд по отношению к основной модели,

выражающей общее значение минимальными языковыми средствами: Словари синонимов — типовое значение «признак предмета», основная модель. Синонимические варианты: Словари, описывающие синонимы; Словари, фиксирующие синонимы и др.; в) словоформы разных типов в сходных конструкциях и в одинаковой синтаксической функции: пошли за ягодами — пошли по ягоды и др.

Словообразовательные С. — это: а) слова с одной основой и разными аффиксами, имеющие тождественные или близкие значения: зас-

путь — уснуть, затухнуть — потухнуть, лимонный — лимоновый и т.д.; б) разные аффиксы, соединяющиеся с разными основами и имеющие одно значение: -н\ -ов — со значением принадлежности — сестрин, материн, отцов и под.

Синонимы служат для точности выражения мысли, избежания тавтологии, передачи экспрессии, стилистической окраски и вместе с антонимами (см.) и омонимами (см.) составляют парадигматику семантических отношений в языке.

Лит.: Ков ту нова Т.И. О синтаксической синонимике // Вопросы культуры речи. Вып. 1. — М., 1955; Клюева В.Н. Краткий словарь синонимов русского языка. — М., 1961; Евгеньева А.П. Проект словаря синонимов. — М., 1964; Ее же: Введение // Словарь синонимов русского языка. Т. 1. — Л., 1970; Очерки по синонимике современного русского литературного языка. — М.; Л., 1966; Лексическая синонимия. — М., 1967; Золотова Г.А. Синтаксическая синонимия и культура речи // Актуальные проблемы культуры речи. — М. 1970; Синонимия в языке и речи. — Новосибирск, 1970; Словарь синонимов русского языка: 2 т./ Под ред. А.П. Евгеньевой. — Л., 1970—1971; Синонимы русского языка и их особенности / Под ред. А.П. Евгеньевой. — Л., 1972; Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973; Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. — М., 1974; Словарь синонимов / Под ред. А.П. Евгеньевой. — Л., 1975; Шанский Н.М. Русский язык. Лексика. Словообразование. — М., 1975; Винокур Т.Г Синонимия // Русский язык: Энциклопедия. — М., 1979; Крысин Л.П. Синонимы // Энциклопедический словарь юного филолога. — М., 1984; Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. — М., 1986; Браги на А.А. Синонимы в литературном языке. — М., 1986; Раков Т.А. Диалектная лексическая синонимия и проблемы идеографии. — Томск, 1988; Касаткин Л.А., Крысин Л.П., Львов М.Р Русский язык. Ч. 1. — М., 1989; Черняк В.Д. Проблема синонимии илек- сико-грамматических классификаций слов. — Л., 1989; Новиков Л.А. Синонимы //Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990.; Алекторова Л.П., Зимин В.Н., Ким О.М. и др. Учебный словарь синонимов русского языка. — М., 1994; Апресян Ю.Д., Богусловская О.Ю. и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка: Проспект. — М., 1995; Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. — М., 1998; Чумакова Т.В. Синонимия односоставных инфинитивных предложений: Дис. канд. филол. наук. — М., 1998.

О.Н. Емельянова СИНТАГМАТИКА СТИЛИСТИЧЕСКАЯ - см. Стилистическая синтагматика.

СИНТАКСИС ТЕКСТА — отрасль лингвистики текста и синтаксиса, изучающая синтаксическую организацию целого текста: связь между самостоятельными предложениями, единицы текста (предложение, прозаическая строфа — сложное синтаксическое целое, фрагмент и др.), целое речевое произведение.

В отличие от семантики текста, изучающей его смысловую структуру, С. т. исследует синтаксическую (в т. ч, интонационно-ритмическую)

организацию текста, опираясь, естественно, и на закономерности мышления. Между предложениями, составляющими речевое произведение, существует не только смысловая связь (что не требует доказательств), но и синтаксическая,

отличающаяся от связи слов в словосочетании и предложении. Это более высокий уровень синтаксических явлений, к которому лишь в незначительной степени приложимы понятия и категории низших уровней.

Синтаксическая связь между самостоятельными предложениями определяется, вопервых, движением мысли (смысловыми закономерностями), во-вторых, природой предложения как законченной единицы.

По смыслу каждая пара соседних предложений объединяется благодаря общему компоненту мысли, который обозначается в языке, вопервых, лексическим повтором, во-вторых, словом и заменяющим его лично-указательным местоимением {лодка — она), в-третьих, словом и заменяющим его синонимом (елка — дерево). Это три способа обозначения общего компонента мысли, т.е. смысловой связи между предложениями, своеобразные сигналы, свидетельствующие, что речь идет об одном и том же. Эти сигналы имеют важный, хотя и внешний, поверхностный характер. Глубинная же суть связи между предложениями заключается в ее структурном характере, в структурной соотнесенности соединяемых предложений. Существуют определенные языковые модели структурной соотнесенности предложений: дополнение

—подлежащее, подлежащее — подлежащее, подлежащее — дополнение и т.п. Синтаксическая связь возникает благодаря тому, что член предыдущего предложения (напр. дополнение) становится в последующем предложении другим членом предложения (напр. подлежащим): Маша читает книгу. Книга очень интересная. Синтаксический характер связи в данном примере заключается именно в структурной соотнесенности предложений по модели дополнение — подлежащее. Лексический же повтор (Книгу — Книга) лишь обнаруживает синтаксическую модель, делает ее явной. Вместо повтора могут быть использованы другие средства, напр.: Маша читает книгу. Она очень интересная; Маша читает книгу. Роман очень интересный. Меняются средства выражения модели, но модель остается неизменной: дополнение — подлежащее. По этой модели может быть соединено бесконечное количество предложений. Такой способ связи называется цепной связью (см.). Она отражает последовательное движение мысли, при котором второе предложение вытекает из первого, развивает первое.

Другой способ структурной соотнесенности, синтаксического соединения предложений

—параллельная связь, осуществляемая благодаря параллелизму структуры предложений (Кто на лавочке сидел, кто на улицу глядел...). При параллельной связи (см.) предложения не развиваются одно из другого, а сопоставляются, сравниваются.

Итак, самостоятельные предложения текста Соединяются по определенным синтаксическим моделям, обнаруживающим синтаксический

характер связи. Лексическое же наполнение моделей — это внешнее, индивидуальное, поверхностные сигналы, показывающие, обнаруживающие модели, «проявляющие» связь. Между самостоятельными предложениями текста существуют три типа связи: цепная, параллельная и присоединительная, хорошо известная из синтаксиса предложения. Второй объект С. т. — прозаическая строфа (ССЦ), фрагмент и другие более крупные единицы текста. Главный строительный материал связной речи — самостоятельные предложения, которые объединяются в тесно связанные по смыслу и синтаксически группы предложений прозаические строфы (ССЦ) — см. Последние объединяются в более крупные единства — фрагменты и т.д. до законченного речевого произведения. Членение на прозаические строфы и фрагменты — важная сторона синтаксической организации текста, показывающая стилевые, художественные его особенности. Большое значение имеет и членение на абзацы (см.), соотношение их с прозаическими строфами и фрагментами.

Нижняя граница текста — одно предложение, верхняя — неопределенное множество предложений. Специфика всех перечисленных единиц речи состоит в их структурной и относительной смысловой законченности, что позволяет каждой из них выступать в качестве самостоятельного речевого произведения (афоризмы, загадки, пословицы, сентенции, хроникальные заметки и т.д.). Такая возможность свидетельствует о том, что они являются важнейшими единицами речи.

Основной способ синтаксической организации крупных текстов — дистанционная семантико-синтаксическая связь зачинов (первых фраз) прозаических строф и фрагментов. Являясь ключевыми, опорными фразами, заключая в себе основные мыслитезисы, зачины образуют логический, смысловой и синтаксический каркас текста. Они выступают своеобразными двигателями сюжета, развития мысли.

С. т. — одна из важнейших отраслей лингвистики текста наряду с семантикой и стилистикой текста. Возможности ее далеко не исчерпаны. Особенно перспективно

изучение синтаксической организации крупных худож., публиц. и науч. произведений.

Лит/. Поспелов Н.С. Синтаксический строй стихотворных произведений Пушкина. — М., 1960; Севбо И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. — М., 1969; Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. — М., 1976; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М., 1980; Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981; Синтаксис текста. — М., 1981; М оскал ьская О.И. Грамматика текста. — М. 1981; Реферовская Е.А. Лингвистическое исследование структуры текста. — Л. 1983; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). — М., 1991; Его же: Стилистика текста. — М., 1997; Текст: стереотип и творчество. — Пермь, 1998; Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII—XX вв. Т. 2. Стилистика научного текста (общие параметры). 4. 2. Категории научного текста: функционально-стилистический аспект. — Пермь, 1998.

Г.Я. Солганик

СИНТАКСИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА — см. Стилистические ресурсы синтаксиса. СИНТАКСИЧЕСКИЙ ЭЛЛИПСИС И АНТИЭЛЛИПСИС см.

Стилистические ресурсы синтаксиса.

СИНТАКСИЧЕСКОЕ УСЕЧЕНИЕ — см. Стилистические ресурсы синтаксиса.

СЛАВЯНИЗМЫ (церковнославянизмы, старославянизмы) как стилистические средства русского литературного языка — слова или обороты, заимствованные рус. языком из старославянского или из более позднего церковнославянского языка русской редакции. Основная масса С. вошла в рус. язык с принятием христианства (конец X— XI вв.) и в период т.н. второго южнославянского влияния (конец XIV—XV вв.). Лексические С. могут содержать фонетические и словообразовательные признаки принадлежности к старославянскому языку. Ср.: брег, храм (неполногласие) — пророк, святой (без специальных фонетических и морфемных примет).

Главными фонетическими признаками С. являются следующие: 1) т.н. неполногласные сочетания ра, ла, ре, ле между согласными, соответствующие русским полногласным сочетаниям оро, оло, ере, ело(оло) (град — город, злато — золото, древо — дерево, млеко — молоко); 2) сочетания ра, ла в начале слова перед согласными, соотносительные с русскими ро, ло {равный — ровный, ладья — лодка); 3) сочетание жд и звук щ (из ьи'т ) на месте русских ж и ч (чуждый — чужой, нощь — ночь); 4) е в начале слова, соответствующее русскому начальному о (единый — один).

К словообразовательным признакам С. относятся некоторые префиксы, например: извыделительного значения, соотносительный с префиксом рус. происхождения вы- (избрать — выбрать); воз- в соответствии с русским за- (возгореться —> загореться); префикс низ- (нис-), синонимичный русскому с- (нисходить — сходить); во-, со- (рус. в-, с-); некоторые суффиксы существительных: -ствие (странствие), -знь (жизнь), -ыня (гордыня) и др. Нередко аффиксы отражают характерные для С. фонетические явления: префиксы пре-, пред-, чрезявляются неполногласными эквивалентами рус. префиксов, старославянскими по происхождению являются суффиксы причастий -ущ-, -ющ-, -ащ-, -ящ-. К словообразовательным элементам, типичным для С., относятся и первые части сложных слов благо-, добро-, зло- и нек. др.: благоразумие, добродетель, злословие.

Будучи заимствованиями из письменных текстов главным образом церковного характера, С. за время функционирования в рус. языке претерпели семантические преобразования, в большинстве случаев утратив свойственное многим из них прежнее религиозное содержание. При этом С. могли вытеснить древнерусские эквиваленты (благо; ср. тот же корень в названии Бологое), либо разойтись с ними в значениях (гражданин — горожанин), либо стать стилистическими вариантами (глас — голос).

Многие С. лишились книжной окраски и вошли в фонд нейтральной лексики: власть, вред, пещера, сладкий, среда и др. Однако большое количество С. сохранило книжный характер, оттенок возвышенности: бремя, всемогущий, грядущее, предтеча, созидание и др. Фонетический облик таких слов, их семантика несут в себе экспрессивно-эмоциональный заряд, делающий эти лексические единицы стилистически окрашенными средствами языка. Они употребляются в основном в публиц. устной и письменной речи для придания ей торжественности, патетичности, в худож. произведениях — для создания исторического колорита (напр.. «древний городок с детинцем и златоверхими теремами» — Б.Л. Пастернак. Доктор Живаго) или речевой характеристики персонажей («— Ступай, — говорила ворожея Агафье, — корову твою отчитала я — выздоровеет. Молись Божьей Матери. Се б о света чертог... Там же).

Впублиц., худож. и разг. речи встречается также пародийное использование С. придающее высказываниям ироническую окраску (напр.: не соизволил прийти, соблаговолите ответить). Ироническое и сатирическое употребление С. стало традицией в XIX в. В произведениях критической направленности широко использовался прием намеренного столкновения С., носивших яркую книжно-архаичную окраску, с просторечной лексикой («Много в том месте, злачнем и прохладнем, паразитов» — Н.Г Помяловский. Очерки бурсы).

ВXVIII—XIX вв. С. использовались главным образом для создания высокого стиля — одного из «трех штилей», система которых была описана М.В. Ломоносовым и просуществовала до пушкинской эпохи (см. Трех стилей теория). Ломоносовское понятие стиля имело прежде всего экспрессивно-жанровый характер. Высокий стиль, закрепленный за литературными жанрами, предназначенными для «речей о важных материях», характеризовался ориентацией на языковые единицы соответствующей (торжественной) стилистической окраски.

Среди лексических С. с окраской возвышенности особую группу составляют т. н. поэтизмы (см.): десница, ланиты, лобзать, очи, перси, перст и др. К этой группе С. относятся и многие слова с неполногласием и другими фонетическими приметами старославянского языка: власы, врата, младость, хлад, елени, могущ и т.п. С XIX в. их функционирование связано прежде всего со стихотворными жанрами («...Перстом невидимым свои невидимы черты на них Судьба уж написала»; «...И вдруг стоят пред ним чертог и...»; «... Торжественный поющих глас...» — В.А. Жуковский. К Воейкову; «Навис покров угрюмой нощи...», «Блеснул кровавый меч в неукротимой длани...»;«.. .Над ним сидит орел младой» — А.С. Пушкин. Воспоминания в Царском Селе; «Там погружались в хладный сон воспоминанья

величавы...»; «Как часто по брегам твоим бродил я Как ты, могущ, глубок и мрачен...» — А.С. Пушкин. К морю). До наст, времени С. этой

группы, давно перешедшие в разряд архаизмов, сохраняют колорит поэтичности и не характерны для других стилей, кроме художественного.

Велика роль А.С. Пушкина в решении проблемы использования С. в рус. лит. языке. В сочинениях Пушкина за С., не ушедшими к тому време

ни из лит. языка, окончательно закрепляются разнообразные стилистические функции, сохранившиеся за ними до сих пор: 1) традиционная функция придания тексту торжественности, возвышенности («Перстами легкими как сон моих зениц коснулся он. Отверзлись вещие зеницы... — «Пророк»); 2) выражение гражданской патетики, обличительного пафоса (обличение угнетателей — продолжение традиции А.Н. Радищева и поэтов-декабристов): «Тираны мира! Трепещите!

А вы, мужайтесь и внемлите, восстаньте, падшие рабы!» («Вольность»); 3) пародирование, создание комического эффекта: «Пошли нам, Господи, греховным, поменьше пастырей таких, — полу благих, полу святых» («На Фотия»); 4) историческая стилизация: «И он пром-

чался пред полками, могущ и радостен, как бой» («Полтава»). Новаторским в литературной практике Пушкина было явление нейтрализации (ассимиляции) церковнославянизмов, отражающее одну из основных тенденций пушкинского языка — к взаимодействию и смешению С. и русских литературных и разговорно-бытовых выражений. С. перестают восприниматься как элементы церковно-книжного языка, сталкиваются с рус. словами: «Зима!. Крестьянин, торжествуя, на дровнях обновляет путь» («Евгений Онегин»), обрастают «светскими» переносными значениями: «Там скука, там обман и бред; в том совести, в том смысла нет.

На всех различные вериги» (там же). Процесс нейтрализации С. был очень важен для развития рус. лит. языка, С. органично входили в ткань рус. речи, обогащая запас нейтральной лексики.

В рус. языке помимо лексических имеются фразеологические С.: бразды правления, во время оно, глас вопиющего в пустыне, исчадие ада, кладезь премудрости, притча во языцех, святая святых, хранить как зеницу ока и др. Напр.: «Притчей во языцех были состоятельность его купечества и фантастическое плодородие его почвы» (Б.Л. Пастернак. Доктор Живаго). Ср. ироническое употребление фразеологизма: «Это тетка Либерия, местная притча во языцех и свояченица Микулицына...» (там же). Фразеологические С., как правило, сохраняют оттенок книжности, хотя некоторые из них нейтрализуются (ради бога, всей душой и др.).

С. как отдельный стилистический пласт, как особая стилистическая

категория в совр. рус. языке уже не существуют. Особую стилистическую роль играют лишь те С. которые являются архаизмами. Однако архаизмами могут быть не только старославянизмы, но и исконно русские слова, и заимствования из самых разных языков. И все же значение С. как стилистических средств рус. лит. языка чрезвычайно велико, прежде всего потому, что именно они традиционно составляют ядро книжной лексики и фразеологии с окраской возвышенности, риторичности.

Лит.: Шахматов А.А. Очерк совр. рус. лит. языка. — 4-е изд. — М. 1941; Виноградов В. В. К истории лексики рус. лит. языка. — Русская речь. Новая серия, 1. — Л., 1927; Его же: Очерки по истории рус. лит. языка XVII—XIX вв. - 2-е изд. — М.; Л., 1938; Винокур Г.О. Избр. работы по рус. языку. — М. 1959; Левин В.Д. Очерки стилистики рус. лит. языка конца XVIII—начала XIX в. Лексика. — М. Л. 1964; Горшков А.И.

История рус. лит. языка. — М., 1969; Ильинская И.С. Лексика сти-

хотворной речи Пушкина. «Высокие» и поэтические славянизмы. — М. 1970; Замков а В.В. Славянизм как стилистическая категория в рус. лит. языке XVIII в. — Л., 1975; Мещерский Н.А. История рус. лит. языка. - Л., 1981; Арапова Н.С. Славянизмы // ЛЭС. - М., 1990; Колесо в В.В. Общие понятия исторической стилистики // Историческая стилистика рус. языка. — Петрозаводск, 1990; Тарланов З.К. О предмете и задачах исторической стилистики рус. языка (там же); Кожина М.Н. Стилистика рус. языка.—3-е изд. — М. 1993; Копорская Е.С. Славянизмы // Энц. Рус. яз. — 2-е изд. — М., 1997 Т.Б. Трошева СЛОГ — см. Стиль.

СМЫСЛОВАЯ СТРУКТУРА (смысл) текста — многоуровневая иерархическая организация содержательной стороны текста (представленная в его поверхностной структуре посредством взаимосвязи текстовых единиц, типовых текстовых структур, архитектоники, композиции и др.), компонентами которой являются смыслы, формируемые комплексом экстралингвистических факторов, детерминирующих стилевую специфику текста.

В современной лингвистике дифференцируются понятия «семантика», «содержание» и «смысл» по отношению к структуре текста. Под семантикой понимаются значения составляющих текст языковых единиц, обладающих способностью во взаимодействии друг с другом отражать объективную действительность. Содержание текста составляют знания о действительности, объективируемые в произведении автором. В свою очередь, смысл соотносится со знаниями, получаемыми реципиентом при восприятии текста. Отсюда, семантическая структура текста связана с его знаковым характером, содержательная структура — с кодированием заключенной в нем информации, смысловая структура — с декодированием информации и восприятием текста как целого. По мнению Г.В. Колшанского, «смыслы высказываний и смысл текста представляют собой единство и цельность, в рамках которого семантика отдельных языковых единиц составляет лишь часть этого целого. Семантическая дискретность текста есть его смысловое структурирование, а не сумма отдельных значений единиц... Элементарные значения отдельных единиц есть результат структурирования тотального смысла высказывания (текста)» (Колшанский, 1979, с. 55).

С. с. т. интерпретируется по-разному. В коммуникативных направлениях лингвистики

— семантике текста, лингвосоциопсихологии, функц. стилистике — С. с. т. не сводится к совокупности составляющих ее грамматических единиц, а обусловливается внелингвистическим контекстом, связанным с речемыслительной деятельностью и коммуникацией. Наиболее известны три подхода к пониманию С. с. т.: 1) смысл текста на денотатной основе, отсюда — С. с. т. как иерархия тем и подтем (аспект семантики текста); 2) С. с. т. как иерархия коммуникативных программ — предикаций первого, второго и т.д. порядков зна

чимости — при передаче авторского замысла (аспект лингвосоциопсихологии); 3) С. с. т. как многоуровневая организация содержательной стороны целого текста, обусловленная комплексом экстралингвистических факторов (аспект функц.

стилистики).

В семантике текста различаются понятия «смысл» (целостное и потому не структурируемое образование) и структурно оформленное «содержание». Содержательная структура текста, или его внутренняя форма, представляет собой иерархию денотатов — единиц мысли, причем в качестве элементов структуры

выступают предмет и его признаки, а не предложение и слово {А.И. Новиков и др.).

Влюбом тексте выделяется главный предмет (тема) и ряд других элементов содержания (подтемы), непосредственно или опосредованно раскрывающих аспекты главного предмета. По А.И. Новикову, структуру текста составляет совокупность денотатов, связанных предметными отношениями в целостный семантический комплекс. Объективация содержания в тексте подчинена языковому закону линейности. Содержание, будучи мыслительным образованием и существуя в виде целостных образов, данных как бы в одновременности, в тексте может быть выражено только в виде последовательности языковых единиц, репрезентирующих дискретные фрагменты этого содержания. Поэтому мыслительное содержание определенным образом расчленяется и организуется в соответствии с линейной структурой текста. Собственно коммуникативный аспект текстовой организации является специальным предметом изучения в лингвосоциопсихологии, а также психолингвистике, прагматике, герменевтике, в рамках которых С. с. т. исследуется в зависимости от структуры речемыслительной (познавательно-коммуникативной) деятельности и речевого акта (см.) (Т.М. Дридзе, А.А. Леонтьев, Г.И. Богин, Е.В. Сидоров, Ю.А. Сорокин, А.А. Залевская, Т.А. ван Дейк и др.).

Влингвосоциопсихологии С. с. т. рассматривается как концептуальная организация текста — иерархия мотивов и целей его порождения и способов реализации «коммуникативных программ», подчиненных интенции (основному коммуникативному намерению) автора. Метод «информативно-целевого анализа», разработанный Т.М. Дридзе, по сравнению с другими (например тема-рематическим) позволяет ближе подойти к моделированию структуры внутреннего плана (программы, замысла) текста в сознании его автора, а также дает возможность объективировать интуитивное ощущение смысловой структуры и смысловой насыщенности текста. В этом плане безусловно значимым является вывод, что единицы языка реализуют в тексте не только свои системные свойства, но вступают и в иные — иерархические, семантикосмысловые, собственно коммуникативные отношения, мотивированные задачами общения. Коммуникативные отношения определяют лингвистическую организацию текста, или иначе — в терминологии функц. стилистики — его сти- листико-речевую системность (см. Речевая системность функционального стиля).

Вфункц. стилистике, рассматривающей целый текст, т.е. речевое произведение, подчеркивается, что именно целый текст характеризуется свойствами, качественно отличающими его от единиц языковой системы (А.Н. Васильева, Т.В. Матвеева, М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, В.В. Одинцов и др.). Только целый текст способен полностью передать авторский замысел, концепцию, т.е. обладает смыслом, не сводимым к сумме значений составляющих его языковых единиц. Смысловое приращение текста обусловлено его особой организацией, детерминированной не только языковыми законами, но и экстралингвистически.

Изучение С. с. т. в функц. стилистике связано с решением вопроса, каким образом различные коммуникативно-познавательные процессы в их широком экстралингвистическом контексте отражаются в языковой и смысловой организации текста, обусловливая его стилевую специфику. Так, реализованный в функц. стилистике подход к изучению С. с. н а у ч текста, опирающийся на принципы системности и функциональности, позволил выявить механизм перехода экстралингвистического, внешнего по отношению к речевому произведению, в собственно лингвистическое и тем самым объяснить стилистико-речевую природу науч. текста (М.Н. Кожина, М.П. Котюрова, Л.М. Лапп, Е.А. Баженова, Н.В. Данилевская, В.А. Салимовский и др.).

С. с. науч. произведения понимается как типовая текстовая организация, обусловленная комплексом экстралингвистических факторов, связанных со спецификой научного мышления, познавательной деятельности и функционирования вербализованного знания в науч. коммуникации. Содержанием науч. произведения является науч. знание, представленное в единстве трех аспектов: онтологического (связанного с предметным содержанием старого и нового знания); методологического (объединяющего способы и приемы получения знания); аксиологического (соотносимого с ценностной ориентацией ученого в общем фонде знания). Названные компоненты оказывают закономерное воздействие на формирование смысла науч. текста, обусловливая его лингвостилистическую специфику. Каждый из этих аспектов имеет типизированный характер речевой реализации посредством функционально ориентированных языковых (дотекстовых и текстовых) единиц, организованных по принципу поля (М.П. Котюрова) или субтекста (Е.А. Баженова). Взаимодействие глубинной (содержательно-смысловой) и поверхностной (формально-языковой) сторон

текста проявляется в стилистическом согласовании содержания и формы произведения.

С.с. структура художественного произведения чрезвычайно специфична и многослойна: она соотнесена с такими уровнями смысла, как тематический, проблемный, идейный, идеологический, эстетический. Более того, в высокоэстетическом худож. произведении глубинный идейно-эстетический смысл текста обычно завуалирован, скрыт в подтексте.

С.с. худож. текста объединяет различные компоненты: макроконтекст (широкий контекст культуры, в'котором функционирует произведение),

микроконтекст (контекст конкретного образа), контекст линейного движения текста (речевое развертывание произведения), контекст реальной последовательности «событийного» движения изображаемого (сюжет и композиция) и т.д. (А.Н. Васильева). Все эти компоненты значимы для понимания смысла худож. произведения. Один из важнейших факторов, определяющих структурированность худож. текста, связан с целостностью, единством замысла, воплощаемого в процессе его словесной реализации. Исходя из этого объединяющим началом целостной, замкнутой структуры худож. текста является образ автора (см.) — единый организующий центр всех элементов худож. структуры. Образ автора объединяет систему речевых структур, является идейно-стилистическим средоточием, «фокусом целого текста» (В.А. Кухаренко). Наряду с образом автора, единство и цельность С. с. худож. произведения обеспечиваются сюжетом, композицией, архитектоникой и другими компонентами текста.

В отношении публиц., оф.-дел., разг. стилей речи вопрос о С. с. т. остается неизученным.

Очевидно, С. с. публицистического текста определяется взаимодействием информации разных видов — содержательно-фактуальной и коммуникативно-прагматической. При этом все составляющие С. с. публиц. текста ориентированы на выполнение функции воздействия на адресата.

С.с. официально-делового текста детерминируется его регулятивной функцией, которая может быть конкретизирована посредством информативной, императивной (функцией долженствования), предписывающей и др. С. с. деловых текстов фиксируется посредством устойчивых композиционных форм, а также типизированных, стереотипных, клишированных речевых единиц, имеющих стандартизованный характер.

С.с. разговорного текста определяется спецификой коммуникативного акта в ситуации неподготовленного, спонтанного общения. Немаловажную роль играют тема, формат речи (монолог, диалог, полилог), коммуникативные установки участников речевого взаимодействия — внеязыковой контекст в целом.

Изучение С. с. т. в функц.-стилистическом аспекте позволяет более точно определить лингвостилистическую специфику произведений разных функц. типов с учетом их обусловленности экстралингвистической основой.

Лит.: Жинкин Н.И. Механизмы речи. — М., 1958; Его же: Речь как проводник информации. — М., 1982; Его же: Язык. Речь. Творчество. — М., 1998; Лотман Ю.М. Структура художественного текста. — М. 1970; Ван Дейк Т.А. Вопросы прагматики текста // НЗЛ. Вып. VIII. — М. 1978; Колшанский Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики. — ВЯ. — 1979. — № 6; Е го же: Контекстная семантика. — М., 1980; Его же: Коммуникативная функция и структура языка. — М., 1984; Кухаренко В.А. Интерпретация текста. — Л. 1979; Леонтьев А.А. Понятие текста в современной лингвистике и психологии // Психолингвисти

ческая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. — Киев, 1979; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М., 1980; Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М. 1981;Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания. — Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. — 1981. — № 4; В а с ил ь е в а А.Н. Художественная речь: Курс лекций по стилистике для филологов. — М. 1983; Купина Н.А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмыслового анализа. — Красноярск, 1983; Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. — М., 1983; Павилёнис Р.И. Проблема смысла (Современный логикофилософский анализ языка). — М. 1983; Дридзе Т.М..Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. — М., 1984; Сорокин Ю.А. Психолингвистические аспекты изучения текста. — М., 1985; Б о г и н Г.И. Типология понимания текста.

— Калинин, 1986; Его же: Схемы действий читателя при понимании текста. — Калинин, 1989; Его же: Субстанциональная сторона понимания текста. Тверь, 1993; Васильев С.А. Синтез смысла при создании и понимании текста. — Киев, 1988;

Залевская А.А. Понимание текста: психолингвистический подход. — Калинин, 1988; Ее же. Текст и его понимание. Тверь, 2001; Котюрова М.П. Об экстралингвистических основаниях смысловой структуры научного текста. — Красноярск, 1988; Мурзин Л.Н., Штерн А.А. Текст и его восприятие. — Свердловск, 1991; Болотнова Н.С.

Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992; Ее же: Основы теории текста. — Томск, 1999; Кожина М.Н. Смысловая структура текста в аспекте стилистики научного текста // Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII— XX вв. Т. И. Ч. 1. Стилистика научного текста (общие параметры). — Пермь, 1996; Леонтьев Д. А. Психология смысла. — М., 1999; Крюкова Н.Ф. Метафорика и смысловая организация текста. — Тверь, 2000; Сидорова М.Ю. Грамматика художественного текста. — М. 2000; Баженова Е.А. Научный текст в аспекте политекстуальности. — Пермь, 2001; Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: структура и динамика. Екатеринбург, 2001.

ЕЛ. Баженова, М.П. Котюрова СМЫСЛОВОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА -

поэтапное отражение в сознании коммуникантов многообразных знаний о мире, выраженных в словесно-образной форме с позиций определенного эстетического идеала.

Следует дифференцировать объективное содержание худож. текста (как продукт эстетической речемыслительной деятельности автора и объект познавательной деятельности читателя) иотражение этого содержания в сознании коммуникантов. Это связано, во-первых, с тем, что С. р. х. т. выражает прямо или косвенно лингвистически материализованную интенцию автора, однако то, что автор, возможно, хотел сказать, и то, что им действительно сказано, не всегда совпадает. Во-вторых, объективно воплощенное содержание текста может по-разному интерпретироваться читателями ввиду несовпадения их информационного тезауруса, разной языковой компетенции и общего культурного уровня.

Согласно концепции И.Р. Гальперина (1981), информация, составляющая содержательный план текста, может быть содержательно-

фактуальной, содержательно-концептуальной, содер- жательно-подтекстовой. Отражаясь в сознании адресата, содер- жательно-фактуальная информация приобретает статус поверхностного смысла (см.) текста, который, по мнению Н.А. Купиной (1983), выражается прежде всего лексическими средствами. Освоение содержательно-концептуальной и содержательно-подтекстовой информации требует более высокого уровня духовной и языковой культуры адресата и связано с постижением им глубинного смысла текста на основе интерпретации системно организованных языковых средств всех уровней, включая лексические.

Поскольку худож. текст содержит эстетическую информацию (А. Моль), способную рождать «лирическую эмоцию» и отражающую реальный мир в образной форме с позиций эстетического идеала автора, С. р. х. т. всегда прагматически окрашено и имеет ассоциативно-образный характер.

В худож. тексте как форме коммуникации дифференцируются два аспекта его смыслового развертывания: лингвистический и экстралингвистический. Первый предполагает систему контекстуального выдвижения отобранных автором и особым образом организованных речевых средств, призванных возбудить творческое воображение читателя в нужном для писателя русле. С. р. х. т., таким образом, воплощает коммуникативно-эстетическую стратегию автора. Второй (экстралингвистический) аспект смыслового развертывания произведения характеризуется прагматической направленностью, определяющей особый ассоциативно-образный характер отражения эстетической информации в сознании читателя.

Вторичная коммуникативная деятельность адресата, включающая, согласно концепции В.З. Демьянкова, восприятие, интерпретацию, понимание текста, рождает динамику личностных смыслов, позволяя выявить «доминантный личностный смысл» (В.А.

Пищальникова). Существуют и другие походы к определению сущности смысловой интерпретации, которую трактуют как постижение собственного «я» (М. Мамардашвили), как освоение идейно-эстетической, смысловой и эмоциональной информации худож. произведения (В.А. Кухаренко), как взаимодействие текста с воспринимающей его личностью (В.В. Васильева и др.). Проблема смыслового восприятия текста разрабатывается в психологии и психолингвистике (Л. С. Выготский, Н.И. Жинкин, А.А. Леонтьев, А.А. Брудный, И.А. Зимняя, Т.Н. Дридзе, Ю.А. Сорокин, В.А. Пищальникова и др.), в лингвистике текста (О.И. Москальская, Н.Д. Зарубина, С.Г. Ильенко, З.Я. Тураева и др.), в стилистике