kozhina_m_n_red_stilisticheskii

или вульгаризмы (рыло, пузо, хахаль, шпана, жрать, лаяться, выпендриваться); к разгов. лексике иногда относят также диалектизмы, однако они сами по себе не имеют стилевой окрашенности и приобретают ее только в определенном контексте. В рамках С. р. решается проблема описания и систематизации стилистических средств других языковых уровней. Так, на уровне фразеологии выделяются: 1)

книжные и разгов. средства (почивать на лаврах, домоклов меч, не хлебом единым — книжные; втирать очки, была не была, хоть глаз выколи — разговорные), а также 2) функционально окрашенная фразеология (сила тока, щитовидная железа, поставить опыт — науч. докладная записка, исполнение обязанностей, ответственное лицо — оф.- деловая; гражданский долг, правительственный кризис, с позиции силы, застойный период, новое мышление — публиц.; узы дружбы, мировая скорбь, кисейная барышня, без страха и упрека — поэтич. плакать в жилетку, тютелька в тютельку, с жиру беситься, из пальца высосать — разгов. фразеология).

На уровне словообразования выделяется стилистическая маркированность словосложения (держиморда, славянофил, светолюбивый, винторез, кирпичнокрасный), а также стилистическая синонимия суффиксов и префиксов: 1) суф. субъективной оценки — сестричка, новенький, иголочка, полюшко (уменьшительноласкательный оттенок); здоровенный, котище, детина (значение увеличительное™ с оттенком неодобрения или, наоборот, восхищения, удивления); грязища, белоручка, болтун, вертлявый (значение пренебрежительности с возможным оттенком ласкательности) и др.; 2) суф. и преф. функционально-стилевой окраски —

варварство, феодализм, скульптура, ваятель, объединение, антиобщественный, ультрамодный, экстраординарный (книжной); здоровяк, глазник, дворняга, столовка (разговорной); электрификация, плеврит, тоннаж, передатчик, интервокальный, ультрафиолетовый (научной и научно-тех- нической); групповщина, популистский, критикан (публиц. речи).

На уровне морфологии стилистически маркированными оказываются грамматические формы в зависимости, во-первых, от степени частоты употребления в тех или иных стилях: секретарь (оф.-деловой) — секретарша (разгов.); красивее (лит. язык) — красивее (простореч.); мы в значении «нас много» (нейтр.) — так называемое авторское «мы» (науч.); слышать, видеть, лазить (нейтр.) — слыхать, видать, лазать (разгов.); несомый, ведомый, взяв, высунув, запотевший (лит.-книжные) — взявши, высуня, едучи, запотелый (разгов.-простореч.) и т.п. во-вторых, от связей значений отдельных форм с тем или иным функц. стилем, его спецификой: повел, наклонение глагола типично для разгов., худож. и публиц. речи и нетипично для науч. и оф.-деловой; наст, время глагола для науч. речи характерно как наст, вневременное, абстрактное, а для оф.-делового языка — как наст, долженствования; в разгов. речи усилению экспрессивности глагола в повел, наклонении способствуют частицы да, ну, же, ка и др. (Открой же! Ну, говори! Подойди-ка! Да перестань!). На уровне синтаксиса к стилистическим средствам принято относить прежде всего такие единицы, которые отличаются сильной эмоциональностью и экспрессивностью, напр.: предложения, различные по цели высказывания (побудительные, восклицательные, нередко вопросительные); полные предложения, являющиеся признаком книжнописьменной, интеллектуальной речи, инеполные предложения, свойственные сфере живого общения, а отсюда и худож, и публиц. речи; односоставные предложения, среди которых безличные (Смеркается; Ему не спится; У нас нет времени) тяготеют к разгов. и худож. речи, обобщенно-личные (Цыплят по осени считают; Что посеешь, то и пожнешь) — к народной и поэтич. речи; инфинитивные предложения, являясь эмоциональным типом односоставных предложений, формируют фонд разгов. и худож.-поэтического синтаксиса (Быть беде! Что тебе привезти? Да мне ль его бояться? Не догнать тебе бешеной тройки и т.п.), тогда как синонимичные им безличные предложения с модальными словами необходимо, можно, следует и т.п. а также инфинитивные побудительные предложения характерны для книжн. речи — науч. и оф.- деловой (Необходимо следовать законам; Можно говорить о положительных результатах опыта; Приглушить моторы! Свистать всех наверх!); номинативные предложения, в силу своей способности создавать образную, живую картину, типичны для худож.-поэтической и публиц. речи (Тишина. Перья скрипят, сверчок скрипит (Чехов); Ночь, улица, фонарь, аптека... (Блок)). Стилистическими средствами, кроме того, считаются такие синтаксические единицы, которые характеризуются функциональной ограниченностью. Напр., причастные и деепричастные обороты (преимуществен

но книжн. и публиц. речь), некоторые виды сказуемого (осложненная форма

сказуемого наиболее типична для науч. оф.-деловой и отчасти публиц. речи; простое глагольное сказуемое — для разгов. и худож. речи; случаи расщепления сказуемого — для оф.-деловой и науч. речи и т.п.), случаи использования однородных членов (однородные перечисления наиболее типичны для худож. науч. и оф.-деловой речи и не типичны для разгов. языка), ряд отыменных предлогов и союзов (принес брату — для брата, средство от гриппа — против гриппа, говорить об уроках — касательно, относительно уроков, говорить о жизни — за жизнь, ваза как цветок — типа цветка и т.п.), употребление междометий (характерно для разгов. худож. и отчасти публиц. речи), вводные слова и вставные конструкции (наиболее частотны в науч. и худож. речи), а также различные средства поэтического синтаксиса, которые практически отсутствуют в разгов., науч. и оф.- деловой речи (парцелляция, эллипсис, антиэллипсис, усечение (опозиопезис), позиционно-лексический повтор (см. А.П. Сковородников), анафора, эпифора, антитеза, градация и т.п. (см. Ю.М. Скребнев, В.В. Одинцов, Д.Э. Розенталь) и некоторые др. стилистически маркированные средства синтаксиса.

Лит.: Б ы л и н с к и й К.И. Практическая стилистика языка газеты. — М., 1941; Пешковский А.М. Избранные труды. — М., 1959; Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. — М., 1965; Прокопович Е.Н. Стилистика частей речи: Глагольные словоформы. — М., 1969; Чернышев В.И. Правильность и чистота русской речи: Опыт русской стилистической грамматики // Избранные труды. Т. 1. — М., 1970; Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Граудина Л.К., Ицкович В.А.

Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи: Опыт частотностилистического словаря вариантов. — М. 1976; Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика. — М., 1977; Его же: Практическая стилистика // Рус. яз. Энц. — М., 1997; Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. — М., 1977 (и др. издания); Б ар л ас Л.Г Русский язык: Стилистика. — М., 1978; Черемисин П.Г Русская стилистика. — М. 1979; Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского языка. — Томск, 1981; Практическая стилистика русского языка: функциональные стили / Под ред. К.А. Роговой. — М., 1982; Вакуров В.Н. Основы стилистики фразеологических единиц. — М., 1983; Б р а г и н а А.А. Синонимы в литературном языке. — М. 1986; Кожина М.Н. Стилистика русского языка. — М., 1993; Солганик Г.Я. Русский язык. 10—11 кл. Стилистика. — М. 1995 и др.

Н.В. Данилевская СТИЛИСТИКА СИНХРОНИЧЕСКАЯ - см. Направления стилистики.

СТИЛИСТИКА СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ - одно из направлений общей стилистики, изучающее сходство и различие двух или нескольких сравниваемых языков в стилистическом отношении: стилистических систем этих языков, их функц.-стилевой дифференциации и др. С. с. представлена — как и стилистика вообще и лингвистика — двумя аспектами (направлениями) исследований: структурным и функциональным. Пер

вый исторически более ранний и более традиционный, чем второй. Традиционно С. с. изучает стилистические ресурсы сравниваемых языков в сопоставительном плане по уровням языковой системы (фонетическому, лексическому, морфологическому, синтаксическому), описывая сходство и различие стилистических окрасок этих средств, их семантических нюансов, вообще стилевого расслоения языковых средств, особенностей их употребления в вербальном контексте, а также рассматривая средства образности и изобразительности, синонимы и антонимы и др. Иначе говоря, реализует в лингво-сопоставительном плане проблематику «стилистикиресурсов» (см.). Тем самым выявляется национальная и культурно-историческая специфика сравниваемых языков, отраженная в их стилистической стороне. Одним из аспектов исследований этого направления является проблема наибольшей точности выражения одного и того же содержания (мысли, понятия, явления) средствами того и другого из сравниваемых языков, связанная с трудностями перевода с одного языка на другой.

Менее изученный и новый аспект С. с. — функц.-стилистический — реализует в сопоставительном плане проблематику функц. стилистики (см.). В этом случае исследуются и описываются сходство и различие сравниваемых языков в отношении их стилевого расслоения, жанровой и другой, более частной дифференциации функц. стилей (см.), полевой структуры этих стилей в том и другом языке, а также стилистико-тек- стовое своеобразие сравниваемых языков, закономерности функционирования языковых средств со стилевой значимостью, особенности композиции, текстовых единиц — при анализе всего этого с учетом сопоставления сравниваемой экстралингвистической основы стиля (наличии, отсутствии,

видоизменении экстралингвистических стилеобразующих факторов сравниваемых языков) и др.

Основы и некоторые положения С. с. были заложены еще в начале XX в. во французской стилистике Ш. Балли, а затем развиты в работах А. Мальблана, Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне, однако активный процесс формирования С.с. связан с появлением контрастивной лингвистики.

Другим основанием и побудительной причиной становления С. с. явились потребности перевода литературы (степени его адекватности) с одного языка на другой. В исследованиях этого плана идеи контрастивной лингвистики транспонируются в стилистику; функц. же аспект сопоставительной стилистики развивается лишь с конца XX столетия. Ср. напр. высказывания В.Н. Ярцевой: «Актуальным для современного состояния сопоставительного языкознания является его расширение в сторону сопоставительно-стилистических исследований» (Ярцева, 1986. Выделено нами. — М.К.), а также А.Д. Швейцера: «Проблемы сопоставления функц. стилей еще нуждаются в фундаментальной разработке» (1991). Идею создания С. с. в России (бывшем СССР) выдвинул А.И. Ефимов на V международном конгрессе славистов (1963), однако работы этого плана появляются позже (см., напр. монографию Г.П. Ижакевич и др. 1980 г.). В исследованиях А.Д. Швейцера (1991) определяются предмет,

задачи и методы изучения функц. стилей в аспекте контрастивной стилистики и дается обоснование последней как особого науч. направления; представлен также и конкретный анализ материала в пределах публиц. стиля. Сопоставительные исследования науч. стиля осуществлены в работах В.Н. Ярцевой, Т.С. Тетериной, М.Н. Кожиной, С.В. Абрамовой, затрагиваются они и в известных монографиях Н.М. Разинкиной, Е.С. Троянской и др. Кстати, в них отмечены факты зависимости функционально -стилистических значений грамматических единиц от экстралингвистической основы науч. речи, а именно идентичности этих значений в разных языках. Ср. теоретическое положение, сформулированное В.Н. Ярцевой: «Стиль научной прозы имеет некоторые общие тенденции вне зависимости от конкретных языков» (1970, с. 6). Значимость для развития С. с. не только структурного подхода, но и функционального подчеркивает и А.В. Федоров (1971 г.). Активизации сопоставительных функц.-стилистических исследований естественно способствует комплекс проблем антропоцентрической и лингвокультуроведческой парадигмы новейшего периода языкознания (Ю.Н. Караулов и др.). В связи с этим характерно высказывание Ван Дейка: «существенные результаты в современных исследованиях языка вряд ли могут быть получены путем изучения чисто языковых явлений. Только тщательно и детально исследуя социальный контекст функционирования языка мы можем надеяться узнать о нем действительно новое» (1989, с. 11). Обсуждение проблем сопоставительной стилистики в славянских странах было представлено на конференции в Оро1е (Польша, 1993), в ж. 51уИ81ука, 1994, в выступлениях и статьях Ст. Гайды, М. Баловского, В. Лейчика, М. Кожиной и др.

Лит.: Балли Ш. Французская стилистика. — М., 1961; Бархударов Л.С. Общелингвистическое значение теории перевода // Теория и критика перевода. — Л. 1962; Степанов Ю. Французская стилистика. — М. 1965; Ярцева В.Н. Межд. роль языка науки // VII Межд. социологический конгресс, Варна, 1970. Доклады советской делегации. — М., 1970; Ее же: Теория и практика сопоставит, исследования языков. — Изв. АН СССР Сер. Л. и Я. — М., 1986; Федоров А.В. Очерки общей и сопоставит. стилистики. — М., 1971; Тетерина Т.С. Становление науч. стиля английского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1973; Кожина М.Н. Сопоставительное изучение науч. стиля и некоторые тенденции его развития в период научно-технической революции // Язык и стиль научной литературы. — М., 1977; Ее же: Сопоставительная стилистика: современное состояние и аспекты изучения функц. стилей, «ЗгуНзгука-Ш». — Оро1е, 1994; Кумахова З.Ю., К у махов М.А. Функциональная стилистика адыгских языков. — М., 1979; Ижакевич Г.П. Кононенко В.И. Пилинский Н.Н., Сироти н а В.А. Сопоставительная стилистика русского и украинского языков. — Киев, 1980; Абрамова С.В. Выражение связности текста в научной литературе на испанском языке (сравнительно с русским) // Лингвостилистические особенности научного текста. — М., 1981; Гак В.Г О сопоставительной стилистике // Методы сопоставительного изучения языков. — М. 1988; Гарбовский Н.К. Сопоставительная стилистика профессиональной речи (на материале русского и французского языков, Изд-во МГУ, 1988; Файзуллаева Ш. А. Функционирование простого двусоставного предложения в научной речи русского

языка сопоставительно с узбекским:

Автореф. дис. докт. филол. наук, Баку, 1990; Швейцер А.Д. Проблемы контрастивной стилистики (к сопоставительному анализу функциональных стилей). — ВЯ. — 1991; Его же: Контрастивная стилистика. Газет- но-публицистический стиль в английском

ирусском языках. — М. 1993; Л е й ч и к В. По поводу расширения предмета сопоставительной стилистики // 51уН81ус2пе копГгоп1ас)е / Яед. 3. Са]да, М. Ва1о^$1а. — Оро1е, 1994; Ма1Ыапс А. 81:уПз1:1яие сотрагее ди Ггап9а18 е1 де Га11етапс1. — Рапз, 1961; КойеУГпкоуаК. РгоЫетаИка рогоупоуаа з1уНз1:1ку, «51оуо а 81оуе8ГЮ81», 1979. — № 4; С а] да 5. 51уП81ю8 Юдау, «81у1151ука-1», 1992; Ва1о\Узк1 М. Родз1:а^о\уе га^адтеша з1уНз1ук1 рогодупа^сге] (2агу8 ргоЫета1ук1) // $1уП81:ус2пе копГгоп1:ас1е / Кед. 5. Са]да, М. Ва1о\У8к1. — Оро1е, 1994.

М.Н. Кожина СТИЛИСТИКА ТЕКСТА — одно из направлений стилистики, предметом изучения которого

является целый текст и его (текстовые) единицы в стилистическом аспекте, а именно закономерности организации текста (речевого произведения) как содержательно-смыслового, композиционно-структурного и жанрового единства в зависимости от целей и задач общения, идейного содержания и функц.-стилевой принадлежности со всем комплексом его экстралингвистических факторов — для наилучшей его интерпретации (см. Стилистика).

Текст издавна был объектом стилистики, поскольку стиль — свойство текста. Основы

итеоретические разработки С. т. были заложены в трудах В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, М.М. Бахтина. Однако в качестве особого направления С. т. оформилась лишь в последние десятилетия в связи с развитием лингвистики текста (см.) и на пересечении ее с функц. стилистикой (см.). Четкие границы между этими дисциплинами не всегда осознаются, и проблемы С. т. рассматриваются в рамках лингвистики текста (Л. т.). Так, И.Р Гальперин, говоря о соотношении Л. т. и С. т. отмечает, что ряд проблем первой «довольно подробно рассматривался стилистикой языка» и что «стилистика языка служит подспорьем для лингвистики текста в тех случаях, когда объектом наблюдения являются функц. стили языка и средства их детерминирующие» (1981, с. 6). Между тем есть основания для утверждения о принципиальном различии указанных направлений исследования и наличии своего онтологического статуса у С. т. Если Л. т. изучает структуру текста вообще и собственно текстовые единицы (ССЦ — сложное синтаксическое целое, СФЕ — сверхфразовое единство, абзац — см.), их роль в развертывании текста, создании основных его свойств — связности и цельности, т.е. представляет собою грамматику текста, то С. т. сосредоточивается на исследовании стилистической значимости этих и других единиц в конкретном произведении (целом тексте и типе текстов), их роли в создании стилевой специфики последних и выражении содержания текста. По определению В.В. Одинцова, «стилистика текста изучает структурно-стилистические возможности речевых произведений (включая литературнохудожественные), композиционно-стилистические типы и формы, кон

структивные приемы и функционирование в речи языковых средств. Стилистика текста входит в состав стилистики речи», «ее методологической основой служит представление о единстве формы и содержания», «стилистика текста, учитывая стилистическую значимость языковых единиц, стремится определить и описать стилистические эффекты, возникающие в речи благодаря структурной организации текста». Кроме того, автор отмечает, что «важно показать принципиальное отличие подхода с позиций стилистики текста от подхода с позиций лингвистики текста» (с. 50. — Разрядка наша. — М.К).

Таким образом, важнейшим (основополагающим) у С. т. является не структурнограмматический, а функциональный аспект, предполагающий единство формы и содержания и экстралингвистическую обусловленность текста. Тем самым С. т. является функциональной дисциплиной, можно сказать, ответвлением функц. стилистики, однако она уже по объекту и предмету исследования (изучая преимущественно конкретный, худож. и публиц., реже науч. текст), тогда как прерогативой функц. стилистики (см.) является типология речи, закономерности функционирования языковых единиц всех уровней в текстах разных сфер общения. Именно на основе функц. подхода С. т. можно объединить с функц. стилистикой. Сближает их и центральный для той и другой исследовательский аспект — внимание к речевой системности (организации) текста (см.), предполагающий взаимосвязь всех составляющих текста (дотекстовых и текстовых единиц, композиционных, жанровых и

др. особенностей) на определенной экстралингвистической основе, тем самым выполняющих единую коммуникативно-стилевую функцию. В этом плане в последнее время целый текст исследуется в аспекте развертывания его смысловой структуры (см.) (М.П. Котюрова, Е.А. Баженова, М.Н. Кожина и др. Очерки...), отражения в нем речевых действий адресанта и экспликации при этом речевых жанров в связи с определенным типом мышления и функциональным стилем (см., напр.: В.А. Салимовский, 1999, 2000).

Одной из проблем функциональной С. т. является изучение стилевых функций текстовых категорий (см.) и их роли в организации речевой и содержательносмысловой структуры произведения и текстообразовании, а также особых функционально-стилевых текстовых категорий (см.) и, конечно, вопросов композиции (см.) и архитектоники текста, обусловленных экстралингвистической основой последнего.

С. т., будучи теоретической основой учебной дисциплины Лингвистический анализ худож. текста (см.), призвана решать две задачи: способствовать лучшему пониманию анализируемых (читаемых) текстов, а также развитию и совершенствованию умений создавать тексты в разных жанрах и стилях (и здесь она сближается со стилистикой кодирования) и их адекватному пониманию и толкованию, т.е. связана с интерпретацией текста (см.) как целого речевого произведения.

В последнее время начинает оформляться в качестве особого направления функц. стилистики «коммуникативная стилистика худож. текста»

(см.), которая формируется «на стыке с другими науками, комплексно изучающими целый текст (речевое произведение) как форму коммуникации и явление идиостиля» (Болотнова, 1998, с. 6), для которой характерен «коммуникативно-деятельностный подход к тексту как явлению идиостиля в его проекции на все уровни модели языковой личности» (там же, с. 7). Большое внимание при этом уделяется проблемам ассоциативного развертывания текста, реализации регулятивной функции адресанта, эффективности текстовой деятельности. При этом используются методы опроса, анкетирования, эксперимента и др. Оригинальная концепция стилистики именно как С. т. представлена А.И. Горшковым (2001).

Лит.: Винокур Г.О. О задачах истории языка. Язык худож. лит. Язык писателя // Избр. работы по русскому языку. — М., 1959; Лотман Ю.М. Структура худож. текста.

— М., 1970; Виноградов В.В.О теории худож. речи. — М., 1971; Его же: О худож. прозе// О языке худож. прозы. Избр. труды. — М. 1980; Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М. 1973; Его же: Стилистика текста. — М., 1997; Чернухи на И.Я. Очерки стилистики худож. прозаического текста. — Воронеж, 1977; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979; Кухаренко В.А. Интерпретация текста. — Л., 1979; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М. 1980; Гальперин И.Р Текст как объект лингвистич. исследования. — М., 1981; Ковтунова И.И. Вопросы структуры текста в трудах акад. В.В. Виноградова // Рус. язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. — М., 1982; Кожин А.Н., Крылова О.А. Одинцов В.В. Функц. типы русской речи. — М. 1982 (ч. III); Купина Н.А. Смысл худож. текста и аспекты лингвосмыслового анализа. — Красноярск, 1983; Долинин К.А. Интерпретация текста. — М. 1985; Баженова Е.А. Выражение преемственности и формирования знания в смысловой структуре рус. научных текстов: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Воронеж, 1987; Ее же: Специфика смысловой структуры науч. текста и его композиции // Очерки истории научного стиля рус. лит. языка. Т. II. Ч. I. Стилистика науч. текста. — Пермь, 1996; Стилистика рус. языка: Жанрово-коммуникативный аспект стилистики текста. — М., 1987; Котюрова М.П. Об экстралингвистических основаниях смысловой структуры науч. текста. — Красноярск, 1988; Матвеева Т.В. Функц. стили в аспекте текстовых категорий. — Свердловск, 1990; Данилевская Н.В. Вариативные повторы как средство развертывания научного текста. — Пермь, 1992; Кожина М.Н. Интерпретация текста в функц.- стилевом аспекте, «51;уН81ука-1». — Оро1е, 1992; Ее же: Стилистика русского языка.— 3-е изд. — М., 1993; Ее же: Целый текст как объект стилистики текста, «51:уи81:ука-1У». — Оро1е, 1995; Баранов А.Г Функц. прагматическая концепция текста. — Ростов н/Д., 1993; Дымарский М.Я. Метафоры текста // Русский текст. — 1993, № 1; Салимо в с к и й В.А. Функц.-смысловое и стилистикоречевое варьирование научного текста, «81:уН51ука-У1». — Оро1е, 1997; Его же. Речевые жанры научного эмпирического текста: Статья первая // Текст: стереотипность и творчество. — Пермь, 1998; Его же: Жанры речи в функц.- стилистическом освещении (научный академический текст). — Пермь, 2002; Болотнова Н.С. Задачи и основные направления коммуникативной стилистики худож. текста,

«Вестник ТГПУ». Вып. 6, Серия «Гуманитарные науки». — Томск, 1998; Горшков А.И. Русская стилистика. — М., 2001.

СТИЛИСТИКО-РЕЧЕВАЯ СИСТЕМНОСТЬ - см. Речевая системность функционального стиля. СТИЛИСТИКО-ТЕКСТОВЫЕ КАТЕГОРИИ - см. Текстовая категория; Функциональная семантико-стилистическая категория.

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ КОННОТАЦИЯ (окраска, стилистическое значение) обычно определяется как дополнительные по отношению к предметно-логическому и грамматическому значению языковой единицы ее экспрессивно-эмоционально-оценочные и функциональные свойства. В более широком смысле это любая субъективная (т.е. выражающая человеческий фактор) окраска языковых единиц, в том числе социальнополитическая, морально-этическая, этнографическая и др.

Традиционное представление о дополнительности, второстепенности субъективного компонента семантики языковой единицы (закрепившееся в номинациях «созначение», «обертон», «наслоение» и др.) в последнее время обоснованно подвергается сомнению. Факты говорят о том, что предметно-логические и эмоциональные элементы могут соединяться в содержании языковых единиц в разных пропорциях. Показательно, что у многих слов эмоционально-оценочная информация является основной (гуляка, канючить, дребедень), а у междометий, выражающих чувства, — единственной (ай-ай-ай, вот тебе раз, тьфу). По-видимому, указанные элементы могут расцениваться как потенциально равноправные.

Виды С. к. имеют разную природу, но при этом они тесно взаимосвязаны, «взаимопроницаемы». Так, согласно наиболее распространенной точке зрения, экспрессивная окраска (усиленная выразительность, изобразительность) проявляется в отклонении от общепринятого стандарта, эмоциональная — в выражении эмоций, чувств, оценочная в квалификации обозначаемого предмета как «хорошего» или «плохого» по отношению к социальной норме, образная — в эффекте прозрачной внутренней формы, собственно функц.-стилистическая — в отнесенности языковой единицы к обычной для нее сфере употребления, ср.: синтез, вакуум (н^учн.), недвижимость, получатель (оф.-дел.), спикер, кворум (публиц.). Часто экспрессивность, эмоциональность и оценочность слиты в содержании языковой единицы (что находит отражение в составных терминах «экспрессивно-эмоциональное» или «эмоционально-оценочное» значение) и выделяются лишь аналитически. Экспрессивно окрашенная единица может иметь и определенную функциональную окраску (см). Напр., слово драндулет выражает шутливость, оценку качества обозначаемого предмета и при этом используется преимущественно в разг.-бытовом общении. Негативно-оценочное слово приспешник функционально закреплено за книжной речью (преимущественно публицистической).

Языковые единицы, не имеющие устойчивой внеконтекстуальной С. к. тем не менее обладают коннотативным потенциалом, актуализируемым в высказывании в ходе реализации выразительных намерений

говорящего, обычно с использованием стилистического приема (см. Конструктивный прием): Осторожно, 508луживцы!(заглавие журнальной статьи).

В функц. стилистике при изучении коммуникативно целесообразной организации речевых разновидностей как стилистически значимые рассматриваются все те языковые средства и особенности их употребления, которые способствуют наиболее эффективной реализации коммуникативных задач той или иной сферы. В каждой речевой разновидности активизируются и создаются специфические С. к., определяемые сферой и условиями общения, целенаправленностью речевого акта. Таковы, напр., значения форм настоящего времени глагола в различных стилях: настоящее вневременное — в научном, долженствования — в официальноделовом, настоящее репортажа — в публицистическом, живого представления — в художественном, момента речи — в разговорно-бытовом. Активизация С. к. происходит у всех единиц, в принципе обладающих такой возможностью, чем создается своеобразная макроокраска стиля (см.).

Лит.: Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике (на материале глагольных форм современного немецкого языка). — М., 1970; Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980; Говердовский В.И. Диалектика коннотации и де нотации (взаимодействие эмоционального и рационального в лексике). — ВЯ. — 1985. — № 2; С т е р н и н И.А. Лексическое значение слова в речи. — Воронеж, 1985; Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. — М., 1986; Ее же: Коннотация // Энц. Рус. яз. — М., 1997; Шаховский

В.И. Категоризация эмоций в лексико-семанти- ческой системе языка. — Воронеж, 1987; Кожина М.Н. Стилистика русского языка. — М., 1993. См. также лит. к ст. Стилистические средства.

В.А. Салимовский СТИЛИСТИЧЕСКАЯ НЕЙТРАЛЬНОСТЬ - см. Нейтральный стиль.

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ НОРМА — совокупность исторически сложившихся и вместе с тем закономерно развивающихся общепринятых реализаций заложенных в языке стилистических возможностей. С. н. подразделяются на экспрессивностилистические, связанные с созданием выразительного эффекта высказывания, и функционально-стилистические — наиболее целесообразные в каждой сфере общения реализации принципов отбора и сочетания языковых средств, создающих определенную сти- листико-речевую организацию. Лит. язык представляет собой систему функц. стилей, каждому из которых присуща особая нормативность (см. функциональный стиль; научный; официально-деловой; публицистический; художественный; разговорный стиль).

Различаются норма языковая (основополагающая категория культуры речи) и норма стилистическая (категория стилистики). Языковая норма — общепринятое употребление, регулярно повторяющееся в речи говорящих и признанное на данном этапе развития лит. языка правильным,

образцовым.'Общелитературные нормы охватывают все стороны (уровни) языковой системы и поэтому сами представляют собой определенную систему: лексических, фразеологических, морфологических, синтаксических, словообразовательных, орфоэпических, правописных норм. В отличие от С. н., языковые нормы лит. языка не связаны с ограничением сферы их применения. Языковая норма, т.о. обладает качествами правильности и общеупотребительности.

Понятие языковой нормы включает как статический аспект (систему языковых единиц), так и динамический (функционирование языка). Важным условием признания употребления языковых средств нормативным является их функциональная целесообразность, соответствие целям общения и др. характеристикам коммуникативной ситуации. Эта точка зрения восходит к взглядам И.А. Бодуэна де Куртенэ, Е.Д. Поливанова, Л.П. Якубинского. С функциональной природой нормы связано наличие вариантов, синонимических способов выражения. Вариативность языковых средств обеспечивает функционально-стилистическую дифференциацию лит. языка.

Динамический характер нормы, ее обусловленность целями и задачами общения, ее творческое начало (последнее заключается в том, что понятие нормы не ограничивается реализованной частью, оно включает и потенциальную) все это базируется на функциональном аспекте лингвистики и перекликается с функц. стилистикой. Такое понимание языковой нормы сближает ее с нормой стилистической. Вопрос о соотношении стилистической и языковой нормы тесно связан с проблемой взаимоотношений стилистики и культуры речи как научных дисциплин. Границы этих дисциплин не определены достаточно ясно. Если предметом культуры речи считать не только правильность, но и в известном смысле искусство речи, то оказывается, что на высшем своем уровне культура речи пересекается со стилистикой, ее проблематикой (см. Культураречи\ Стилистика). Элитарная речевая культура предполагает владение всеми функц. стилями. В соответствии с концепцией Г.О. Винокура о двух ступенях культуры речи (низшей, связанной лишь с правильностью речи, и высшей, смыкающейся со стилистикой, состоящей в разнообразном применении языковых средств в каждой функц. разновидности языка), стилистические нормы — это цель и вершина речевой культуры, т. о. С. н. не противопоставлены общеязыковым лит. нормам.

Функционально-стилевые нормы (как и системно-языковые) охвачены кодификацией — отражены в лингвистических описаниях функц. разновидностей лит. языка, хотя кодификация здесь не столь строгая и всеобъемлющая, т.к. С. н. имеют более свободный характер, чем общеязыковые. Правда, свобода эта относительна. Степень допустимости отхода от сложившихся правил организации речи меняется в зависимости от того, какое место — центральное (наиболее близкое к специфике данного функц. стиля) или периферийное, «межстилевое» — занимает данное высказывание (текст) и какие функционально-стилистические

категории и стилевые черты при этом реализуются. В случае, если текст тяготеет к центру функц. стиля, нормы строже и определеннее, к периферии — свободнее, вариативнее.

Степень вариативности зависит и от характера самого функц. стиля. Вариативность, наблюдающаяся в рамках функц. нормы, разновелика в различных стилях. Напр., если рассматривать тексты рассуждающего характера, легко обнаружить, что наибольшей четкостью, а след., максимальной близостью к композиционно-смысловому инварианту отличаются построения науч. речи — основной сферы функционирования рассуждения. На другом полюсе книжных стилей находится в этом отношении худож. речь. Рассуждение характеризуется здесь наименьшей степенью функциональносемантической и структурной стабильности. Худож. речь демонстрирует многовариантность, большое разнообразие в способах построения и оформления рассуждения, высокую степень проявления авторской индивидуальности в пределах функц.-стилевой нормы. Ср. такое по внешним признакам ненормативное синтаксическое построение: «Гаражи, сооруженные из лифтов, потому что. По трамвайной линии прошел последний трамвай, а потом пошел поезд» (В.С. Нарбикова. План первого лица. И второго). Употребление причинных союзов в высказываниях с нарушенной логикой подчеркивает абсурдность изображаемого. Отсюда функционально обусловлены и, следовательно, нормативны соответствующие синтаксические конструкции в данном худож. произведении. Тот факт, что функц. норма по-разному проявляет себя в различных функц. стилях, может быть подтвержден и другими примерами. Если для худож. речи нормативной является словесная образность (стилевая черта — художественно-образная речевая конкретизация), то для др. функц. стилей — в большей степени необразность. Различные требования существуют в отношении лексических повторов. Если в газетно-публиц., худож. речи во избежание повторов рекомендуется использовать синонимы, местоимения, то применительно к научн. речи нормативным как раз является повтор слов (терминов), что позволяет реализовать такую стилевую черту ее, как смысловая точность (однозначность). Точность, не допускающая инотолкования, ограничивает возможности синонимических замен и в оф.-дел. текстах, типичной особенностью которых является поэтому широкая повторяемость одних и тех же слов, преимущественно терминов.

Функц. норма исторически изменчива. Претерпевают эволюцию состав и частота употребления лексико-грамматических средств в каждом функц. стиле. В процессе становления и развития стилей, по мере эволюции средств выражения специфических стилевых черт той или иной разновидности лит. языка более существенными становятся различия между функционально-стилевыми вариантами единиц текстового уровня функционально-смысловых типов речи, развернутых вариативных повторов (см.) и др.

В традиционной стилистике ресурсов (см.) понятие нормы обычно связано с представлением о единстве стиля — недопустимости смеше

ния в тексте средств с контрастными стилистическими маркировками. Для совр. речеупотребления такая строгость стиля имеет весьма относительный характер, хотя

вкачестве общего правила она не утратила своей силы. Напр. известно, что в бытовой речи неуместны канцеляризмы или книжные слова и конструкции. Однако применительно к конкретной речевой ситуации следует, оценивая соответствие или несоответствие высказывания стилистическим нормам, учитывать фактор коммуникативной целесообразности, обусловливающий возможность взаимодействия стилевых единиц разного порядка (ср. мнение о том, что «узуально-стилевая норма — это в некотором смысле антинорма». Т. Г. Винокур).

Исходя из того, что каждый речевой акт осуществляется в русле определенной функц. разновидности языка и в рамках конкретного жанра, лингвистами делаются обобщения относительно допустимости иностилевых вкраплений в тех или иных контекстах. Так, намеренное столкновение разностилевых элементов издавна (со времен посланий Ивана Грозного) является одним из эффективных стилистических приемов публиц. речи. Такое употребление языковых средств является нормативным,

вчастности, для совр. фельетона. Нарочитое смешение контрастных по стилистической окраске единиц встречается и в худож. литературе. Напр.: «Пробовали тут прижиться вновь посаженные елки и сосны, но дальше младенческого возраста дело у них не шло — елки срубались к Новому году догадливыми жителями поселка Вэпэвэрзэ, сосенки ощипывались козами и всяким разным блудливым скотом, просто так, от скуки, обламывались мимо гулявшими рукосуями до такой степени, что оставались у них одна-две лапы, до которых не дотянуться... Всегда тут, в парке, стояла вонь, потому что в канаву бросали щенят, котят, дохлых поросят, все и всякое, что было лишнее, обременяло дом и жизнь человеческую» (В.П. Астафьев. Людочка). Соединение в этом тексте сниженной лексики (блудливый скот,

рукосуи, вонь, дохлые поросята) и книжной, высокой (обременять жизнь человеческую, младенческий возраст) порождает комический эффект, помогающий читателю осознать вырисовывающийся за видимым комизмом глубинный смысл произведения — опасность уничтожения всего живого, вечного чем-то преходящим и ужасным. Использование разностильных языковых средств характерно и для разг. речи. Последней вообще присуща большая по сравнению с другими функц. стилями свобода в сочетаемости различных стилистических элементов (преимущественно как выражение эмоциональности устно-разг. речи). Для речи оф.-деловой (основных ее жанров) и научной отмеченное явление нехарактерно, т. о. при наличии более или менее типичных и устойчивых словоупотреблений в том или ином функц. стиле встречаются и отклонения от этого, нестрогое употребление языковых единиц. Контрастные стилевые средства, используемые в некоторых стилях и жанрах, могут быть квалифицированы как нормативные, но только в том случае, если они оправданы функционально-стилистически: коммуникативным заданием, сферой, ситуаци

ей общения и т.д. Стилистически нормативным является то, что оказывается стилистически уместным для данной сферы общения, функц. стиля, жанра.

Лит/. Винокур Г.О. Культура языка. — М., 1925; Виноградов В.В. Проблемы культуры речи и некоторые задачи рус. языкознания. — ВЯ. 1964. — N9 3; Костомаров В.Г., Леонтьев А.А. Некоторые теоретические вопросы культуры речи. — ВЯ. — 1966. — № 5; Ризе ль Э.Г Проблемы лингвистической стилистики. — М., 1969; Кожина М.Н. О речевой структуре функц. стиля и методах его изучения // Науч. конференция по проблемам лингвистической стилистики. — М., 1969; Ее же: Стилистика рус. языка.— 3-е изд. — М., 1993; Винокур Т.Г Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980; Головин Б.Н.'Основы культуры речи. — М., 1980; Скворцов Л.И. Теоретические основы культуры речи. — М. 1980; Кожи н А.Н., Крыл о в а О.А., Одинцов В.В. Функц. типы рус. речи.— М. 1982; Едличка А. Типы норм языковой коммуникации // НЗЛ. М., 1988. Вып. 23; Купина Н.А., Матвеева Т.В. От культуры речи к новой рус. риторике // Вопросы стилистики. — Саратов, 1993. Вып. 25; Захарова Е.П. Коммуникативные нормы речи (там же); Лаптева О.А. Стратификация лит. нормы, «81уН$1ука-Ш». — Оро1е, 1994; В е п - рева И.Т. Разг. норма: в поисках новых критериев // Рус. разг. речь как явление городской культуры. — Екатеринбург, 1996.

Т.Б. Трошева СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ОШИБКА (НЕДОЧЕТ) - вид речевых ошибок, состоящих в употреблении

слов, словосочетаний, конструкций, которые не соответствуют стилю данного текста, нарушают требование коммуникативной целесообразности высказывания. С. о. возникает вследствие выбора слова, не соответствующего по своей дополнительной (функц. или экспрессивной) окраске условиям и задачам речи. Нарушение стилевого единства текста ослабляет его выразительность. Напр. лексика терминологического характера, а также конструкции и обороты, свойственные науч. или офиц.-дел. стилю, отяжеляют ткань худож. описания или разг. повествования и лишают речь яркости (Болконский храбро сражался на войне, согласно желанию отца. Или отец своему ребенку: Пожалуйста, можешь гулять, но поставь в известность меня и маму). Различают лексико-стилистические ошибки, напр.: неоправданное употребление диалектизмов, архаизмов, жаргонизмов, вульгаризмов, канцеляризмов (Попечитель богоугодных заведений подмазывается к Хлестакову; Девочка, ты по какому вопросу плачешь?), морфолого-стили- стические, проявляющиеся, напр., в неоправданном использовании слов с уменьшительно-ласкательными и другими оценочными суффиксами и приставками в офиц.-дел. и науч. тексте {На стенках колбы появляются капелюшечки воды), синтаксико-стилистические ошибки, напр., неоправданное употребление предложений с причастными оборотами в разг. речи (Человек, назвавший этот факт, казавшийся большим знатоком вопроса...), и логико-стилистические ошибки. Известна и другая классификация С. о.: стилистические недочеты, связанные со слабым овладением

ресурсами русского языка (немотивированное повторение в узком контексте одного и того же слова или однокоренных слов, плеоназмы и тавтология, штампы, словапаразиты, нелитературная лексика); стилистические ошибки, обнаруживающие недостаточно развитое языковостилистическое чутье (погоня за красивостью, смешение разностильной лексики, неблагозвучие); ошибки, связанные с нарушением норм функц. стилей (злоупотребление канцеляризмами, специальными терминами в тексте ненаучного характера). Последнюю группу составляют ошибки, заключающиеся в нарушении стилистических требований, связанных с широким контекстом, в отличие

от указанных выше стилистических недочетов (обычно узкоконтекстных).

В школьной практике нередко любые речевые ошибки называют С. о., что неверно, поскольку С. о. — одна из разновидностей речевых ошибок. С. о. не связанные с нарушением грамматических норм, могут квалифицироваться не как ошибки в строгом значении этого слова, а как недочеты (отсюда условный характер термина «стилистическая ошибка»). В школе проводится специальная работа над стилистическими ошибками (недочетами) учащихся, при этом исходят из того, что залог успешной работы по предупреждению подобных ошибок — в точной квалификации ошибки и верном определении ее лингвистического механизма. Работа по предупреждению и исправлению стилевых смешений направлена на развитие языкового чутья, воспитание речевого вкуса учащихся. При этом не следует забывать, что «большинство эффектов литературной речи основано на тонкой игре стилями» (Л.В. Щерба), что совмещение разностилевой лексики служит иногда стилистическим приемом, напр., создания комического, иронического эффекта {Ксендз!Перестаньте трепаться! — строго сказал великий комбинатор. — Я сам творил чудеса. Не далее как четыре года назад мне пришлось в одном городишке несколько дней побыть Иисусом Христом. И все было в порядке. Я даже накормил пятью хлебами несколько тысяч верующих. Накормить-то я их накормил, но какая была давка. — И. Ильф, Е. Петров).

Лит.: Алгазина Н.Н. Предупреждение ошибок в построении словосочетаний и предложений. — М. 1962; 4уковский К.И. Живой как жизнь: Разговор о русском языке. — М. 1962; Воронин М.Т. Предупреждение и исправление стилистических ошибок в школе. — М. 1963; Плен- к и н Н. А. Предупреждение стилистических ошибок на уроках русского языка. — М. Л. 1964; Сули мен ко Н.Ф. Стилистические ошибки и пути их устранения. — М., 1966; Галь Н. Слово живое и мертвое. — Л., 1972; Писатели о литературном языке. — М., 1974; Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. — М., 1981; Цейтлин С.Н. Речевые ошибки и их предупреждение. — М., 1982; Ладыженская Т.А. Живое слово. — М. 1986; Оценка знаний, умений и навыков учащихся по русскому языку. — М. 1986; Граудина Л.К. Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. — М. 1989; Панфилов А.К. Сборник упражнений по стилистике русского языка. — М., 1989; Капинос В.И. Культура речи // Методика развития речи на уроках русского языка / Под ред. Т.А. Ладыженской. — М., 1991; Капинос В.И. Сергеева Н.Н. Соловейчик М.С. Развитие речи: теория и практика обучения. — М., 1991; Кожина М.Н.

Стилистика русского языка. — М. 1993; Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. — М., 1994; Иванова Т.Б., Баженова Е.А., Дускаева Л.Р Орфографические, пунктуационные, речевые нормы русского языка в таблицах и тестах. — Пермь, 1998. Т.Б. Иванова СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМАТИКА - это совокупность разноуровневых единиц,

составляющих стилистические ресурсы языка и обеспечивающих говорящему возможность выбора для осуществления акта коммуникации в соответствии с целями общения и всем комплексом экстралингвистических факторов (см.) речи. Парадигматический аспект предполагает описание статической системы сосуществующих, соотнесенных одна с другой единиц вне их пространственных (линейных) и временных характеристик. С. п. лежит в основе стилистики единиц, или стилистики ресурсов (см.), и составляет стилистику языка (М.В. Панов). Стилистическим значением (см.) может обладать изолированная языковая единица безотносительно к ее контекстуальному окружению и соотносимая лишь с параллельными ей (тождественными, различающимися, контрастными) единицами, образующими в совокупности стилистические градации в виде парадигм. Парадигматические отношения в стилистической системе характеризуются стилистическим сходством и стилистическим противопоставлением. Стилистические оппозиции могут быть межуровневыми и внутриуровневыми, двучленными и многочленными. Стилистические парадигмы пронизывают все уровни языка — фонетический, морфологический, лексический, синтаксический.

В области фонетики стилистическую парадигму образуют варианты фонем или собственно стилевые реализации фонем. Напр., использование в речи фрикативного г вместо г взрывного несет очевидную стилистическую информацию о том, что говорящий является носителем одного из южнорусских диалектов; употребление нередуцированного о в безударной позиции — признак северного говора; ударения в словах добыча, искра, каучук, компас, алкоголь свидетельствуют о профессиональном жаргоне; просторечию принадлежат формы «чё» вместо чего или «што», «тока» вместо только и др. для религиозной речи характерно оканье и т.д.