kozhina_m_n_red_stilisticheskii

В парадигматической морфологии стилистической значимостью обладают 1) синонимия (взаимозаменяемость) морфем и 2) вариантность в употреблении морфологических категориальных форм. Напр., разг. стиль маркируется вариантами падежных окончаний существительных (быть в отпуску, двести грамм, подписать договора), употреблением форм 1 л. глаголов и местоимений в значении 2 л. (Ну, как мы себя чувствуем?), заменой форм косвенных падежей числительных формами им. падежа (проехали около двести пятьдесят километров), использованием наст, времени глаголов в функции прош. и буд. времени (Прихожу я вчера до

мой и узнаю: уезжает через неделю); для науч. стиля характерно употребление ед. числа существительных в значении мн. числа {Дуб — порода светолюбивая), 2 л. местоимений и глаголов в значении 1 л. (в результате... мы приходим к выводу); типичным для офиц -дел. речи является использование существительных муж. рода для обозначения лиц женского пола (студент Петрова, управляющий банком Захарова) и т.д.

Важнейшим источником стилистических ресурсов языка являются стилистические парадигмы слов, т.е. парадигматическая лексика. Стилистическая инвентаризация лексики прежде всего предполагает ее подразделение на стилистически нейтральную и стилистически окрашенную; в свою очередь, стилистически окрашенная лексика в зависимости от типа окраски дифференцируется далее на эмоционально-экспрессивно окрашенную и функц.-стилистически окрашенную.

Лексика эмоциональноэкспрессивно окрашенная. Экспрессивные и эмоциональные слова имеют постоянную стилистическую окраску и дифференцируются — с учетом положительной или отрицательной коннотации — на высокие — нейтральные — низкие (см. трех стилей теория). Существуют и более дробные классификации стилистических пластов лексики в зависимости от характера ее эмоциональноэкспрессивной окраски. Так, Ю.М. Скребнев выделяет три степени повышения и понижения эстетической ценности слова сравнительно с нейтральной. Минимально повышенной ценностью обладают книжно-литературные слова, употребляемые в офиц. речи без каких-либо «стилистических претензий» (лекция, доклад, дискуссия, деловая беседа, деловое письмо, объяснительная записка и т.д.), напр. деятельный, важнейший, присущий, завершение, преобладать, повсеместно и др. Средняя степень повышенной стилистической ценности свойственна словам, употребляемым говорящим с целью придания высказыванию окраски торжественности, архаичности, принадлежности к высоким эстетическим сферам: братоубийственный, низвержение, воспрянуть, нижепоименованный, глобальный, тотальный, ваятель, монументальность и др. К максимальной степени повышения относится поэтическая лексика — архаическая (ланиты, рамена, длань, младость, златой), традиционно трафаретная (тишь, синь, гладь, отзвенеть, приволье, сизокрылый) и некоторые авторские новообразования (стозвонный С. Есенин, взорлить — В. Маяковский). Стилистическая градация лексики, лежащей ниже нейтрального пласта, включает минимально сниженные, так наз. разг. слова (сгущенка, штучка, промокашка, язвенник, декрет — декретный отпуск, диплом — дипломная работа). Более значительной степенью снижения обладают арготизмы, выражающие неодобрительное, юмористическое или небрежное отношение к предмету речи (рубать в значении есть, раздавить в значении выпить, железно в значении обязательно и др.). Наконец, максимально сниженными являются слова, отвергаемые самой системой моральноэтических воззрений языкового коллектива — чрезмерно грубые по своим коннотациям арготизмы.

К области стилистической парадигматики относится также лексическая синонимия. Центральными ресурсами стилистики в синонимии языка являются стилистические синонимы, которые при большой близости или тождественности значения различаются стилевой окраской и сферой употребления. Стилистические окраски синонимов становятся очевидными на фоне нейтрального в стилистическом отношении слова, в качестве которого выступает обычно доминанта синонимического ряда. Традиционно различаются синонимы с повышением и с понижением стиля относительно нейтральной доминанты, напр.: взирать (высок.) — смотреть (нейтр.) — глазеть (низк.). Стилистические различия синонимов определяются также сферой их употребления, напр.: просить (нейтр.) — ходатайствовать (офиц.-дел.) — взывать (худож.) — клянчить (разг.).

Использование синонимов в различных функц. стилях неодинаково, что обусловлено задачами общения в той или иной сфере и другими экстралингвистическими факторами. Так, для офиц.-дел. речи характерно стремление к предельной точности

выражения (недопустимости инотолкования) и терминированное™, что приводит к ограничению использования синонимов и даже отказу от них, поскольку синонимы почти всегда привносят в речь изменения оттенков смысла. В публиц. стиле, наоборот, нацеленность на экспрессию выражения, стремление разнообразить речь, избегая повторений, естественно приводит авторов к использованию всех возможных ресурсов синонимии, а также к порождению новых контекстуальных синонимов (нефть

— черное золото, медицинская помощь — служба здоровья и т.д.). Наиболее благодатную почву для развития и использования синонимии представляет худож. сфера общения, для которой характерна индивидуально-авторская, контекстная синонимия.

К лексике функц.-стилистически окрашенной относятся прежде всего слова, наиболее или исключительно употребительные в том или ином функц. стиле. Традиция употребления, прикрепленность к определенной речевой сфере приводят к появлению у этих слов функц.-стилевой окраски. Для науч. стиля характерны общенаучные и узкоспециальные термины, напр.: дифференцировать, классификация, синхронный и др. фильтрат, окись, полимер и др. (хим.), дифференциал, вектор, гипотенуза и др. (матем.), этимология, аффиксация, лабиализованный и др. (языкозн.). Лексика офиц.-дел. стиля отличается «сухостью» и антиэмоциональностью, обусловленной его экстралингвистическими факторами и стилевыми чертами. Прежде всего это офиц.-дел. терминология (юрисконсульт, прокурор, декрет и др.), канцеляризмы (нижеподписавшийся, взимать, наниматель и др.), ярким стилистическим средством являются также отыменные предлоги (согласно постановлению, в соответствии с уставом, во изменение приказа и др.). Публиц. стиль маркируется специальной публиц. терминологией (интервью, репортаж, информировать и др.), общественно-политическими терминами, широко употребительными в СМИ {агрессия, ратификация, электо

рат и др.), а также ярко оценочными и потому эмоционально окрашенными словами — не терминами (двурушник, соглашатель, захватнический, пресловутый и др.). Вопрос о функц.-стилистической окраске лексики худож. стиля сложен, так как в худож.

текстах представлено все многообразие словаря. Вместе с тем следует учесть, что, во-первых, лексика, типичная для иных функц. стилей, используется в худож. речи в измененной стилистической функции — как средство создания худож. образа; вовторых, существует лексика, наиболее употребительная именно в худож. сфере общения и почти неупотребительная в других функц. стилях. Это традиционный пласт поэтической лексики, отмечаемой в словарях пометами «поэтическое», «народнопоэтическое», «высокое», «торжественное», «риторическое», «книжное», а также «архаическое», «старославянское». Напр.: венец, упование, божественный, лучезарный, влачить, зардеться, ниспадать, разверзнуться и др. Разг. стиль характеризуется использованием так наз. разг. лексики — литературными словами, придающими речи разг. характер (ахнуть, балагурить, вертлявый, всплакнуть и др.), а также просторечной лексики (белиберда, пустомеля, хлипкий, ляпнуть и др.), жаргонизмов, диалектизмов и др. нелитературных лексических единиц.

К стилистическим ресурсам лексики относятся также слова ограниченного употребления (в том числе и нелитературные): диалектизмы, просторечные слова, арготизмы, профессионализмы, варваризмы, а также архаизмы, неологизмы и т.п. (см.).

Все сказанное о стилистической парадигматике лексики распространяется также на фразеологию.

Ксинтаксической парадигматике относится совокупность существующих в языке параллельных форм (структур) предложений, обладающих соотносительной стилистической ценностью и преимущественным употреблением в том или ином функц. стиле.

В простом предложении стилистическую парадигматику формируют средства выражения членов предложения, особые случаи использования однородных членов, стилистически значимые разновидности простых предложений, порядок слов и др. Напр. сказуемые осложненной формы типичны для науч., дел. отчасти публиц. речи; параллельными им оказываются простые глагольные сказуемые, характерные для разг. и худож. речи: принимать участие — участвовать; вести борьбу — бороться; оказывать помощь — помогать и др. (первые варианты книжные). Яркий разг. характер имеют формы простого глагольного сказуемого, выраженные инфинитивом (ср. нейтральное Она опять стала кричать и разг. Она опять кричать), междометием (А он бац на землю). Использование однородных членов предложения — явление книжно-письменной — худож., науч., офиц.-дел. — речи. К стилистическим явлениям в сфере управления

относится синонимия предлогов: с помощью — при помощи; вследствие дождя — из-за дождя; по окончании — после окончания и др. (первые варианты носят книжный характер). Яркой стилистической окраской отличаются причастные и

деепричастные обороты, носящие книжный характер, и соотносительные с ними придаточные предложения. Особенной экспрессией и стилистической значимостью обладает нарушение прямого порядка слов в предложении — инверсия (см.). Стилистическую парадигматику создают и варианты типов предложения: утвердительных и отрицательных (Кто же этого не знает! — Все знают!); определен- но-личных и безличных (Рекомендуют избрать... — Рекомендуется избрать); эллиптических и полных и т.д.

Сложные предложения, по сравнению с простыми, более частотны в книжной речи в силу ее повышенной логичности и интеллектуальности. Сложноподчиненные предложения стилистически маркируют прежде всего науч. стиль, что обусловлено подчеркнутой логичностью науч. изложения. Для разг. речи более свойственно сочинение, допускающее отсутствие строгих логических связей между простыми предложениями, при этом для выражения связей нередко используются союзы с разговорной окраской да и, да, зато, не свойственные книжной речи, в которой логические связи оформляются союзами а также, к тому же, при этом. Определенную стилевую прикрепленность имеют и виды придаточных предложений. Бессоюзные сложные предложения более свойственны разг. и афористической худож. речи, в то время как союзная связь характеризует науч. и офиц.-дел. речь, поскольку точность выражения требует более отчетливого оформления синтаксических связей между частями предложения.

К числу стилистических ресурсов синтаксиса относятся также типы предложений по цели высказывания (повествовательные, вопросительные и побудительные), обращения, разные формы передачи чужой речи, вводные слова и предложения, экспрессивные синтаксические конструкции (парцелляция, эллипсис, усечение и др.

— см.: Сковородников А.П. 1981).

По традиции в синтаксическую парадигматику включают средства поэтического синтаксиса — особые синтаксические приемы и поэтические фигуры, которые широко используются в худож. литературе и публицистике: анафору, эпифору, параллелизм, антитезу, градацию, период и др. (см.).

Средства словесной образности являются объектом парадигматической семасиологии (Ю.М. Скребнев), которая изучает проблематику выбора языковых наименований для обозначения и характеристики предмета речи. Один и тот же предмет (явление, процесс, свойство) в зависимости от обстоятельств коммуникации можно назвать либо общепринятым, прямым наименованием, либо переносным по некоторым второстепенным признакам, субъективно существенным для отправителя речи. Напр. один и тот же объект языковой номинации фигурирует в речи разных лиц или в разных условиях как молодой человек, молокосос, очкарик, шляпа, свинья и т.п. Парадигматическая семасиология устанавливает языковые и речевые механизмы осуществления переносов названий, именуемых в стилистике тропами (см.).

Согласно традиции, к тропам относятся метафора, метонимия, ирония, гипербола, олицетворение, синекдоха, эпитет (см.) и некоторые другие явления.

Поскольку стилистические отношения охватывают весь лит. язык, то изменения в стилистике влияют на лексическую, грамматическую, фонетическую системы. По мнению М.В. Панова, стилевые градации должны быть в центре внимания при изучении истории рус. языка. Кроме того, овладение стилистической парадигматикой, или стилистикой ресурсов, необходимо говорящему для того, чтобы его речь отвечала основным стилистическим требованиям — выразительности, точности, стилистической мотивированности, а используемые в ней средства были бы наиболее целесообразными для выражения данного содержания и уместными в данном контексте.

Лит.: Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. — М., 1960; Панов М.В. О развитии русского языка в советском обществе (К постановке проблемы). — ВЯ. — 1962. — №3; Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М., 1963; Шмелев Д.Н. Слово и образ. — М., 1964; Его же: Проблемы семантического анализа лексики. — М., 1973; Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. — М., 1965; Черемисин П.Г Опыт исследования стилистической синонимии. — Орел, 1966; Проблемы синтаксической стилистики. — Л., 1969; Прокопович Е.Н. Стилистика частей речи. — М., 1969; Головин Б.Н. Язык и статистика. М., 1971; Грехнева Г.М. О стилевой дифференциации сложного предложения в современном русском литературном языке. — Горький, 1971; Винокур Т.Г.,

Петрищева Е.Ф. Стилистические исследования. М., 1972; Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. — Пермь, 1972; Ее же: Стилистика русского языка. — М., 1993; Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. — М., 1972; Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избр. статьи. — Л., 1974; Журавлев А.П. Фонетическое значение. — М., 1974; Пумпянский А.Л. Информационная роль порядка слов в научной и технической литературе. — М., 1974; Розентал ь Д.Э. Практическая стилистика русского языка.

— М., 1974; Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика. — М., 1977; Винокур Т.Г Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980; Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка. — Томск, 1981.

Е.А. Баженова СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ПОМЕТА — разновидность словарной пометы, лексикографический прием

указания на стилистические особенности разъясняемой словарной единицы. Напр.: книжн. — книжное слово; разг. — разговорное; простор. — просторечное и т.д.

С помощью С. п. отмечаются те стилистические признаки языковой единицы (слова, устойчивого сочетания слов), которые определяют ее особую позицию в отношении других, сопоставляемых с ней, единиц. Напр.: глаза — без пометы (нейтральное), очи (высок., устар.), зенки (просторен., груб.) и т.д.

С. п. ставится в словаре (как правило, толковом словаре) после грамматической характеристики слова и перед его значением / значениями, если относится к слову в целом, или перед тем значением многозначного слова (ЛСВ), к которому С. п. относится. При устойчивых сочетаниях слов (фразеологизмах) С. п. ставится обычно после них в скобках. Напр.: Гнать в шею (прост.) — грубо выгонять.

Кроме толковых словарей, С. п. имеют и некоторые специальные лингвистические словари, напр., «Словарь трудностей русского языка» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой, «Словарь синонимов русского языка» А.П. Евгеньевой.

Система стилистических помет зависит от уровня развития разных областей языкознания (стилистики, лексикографии и др.) и отражает их.

Впервые подробно разработанная система помет (в том числе и стилистических) была использована в «Словаре русского языка, составленном вторым отделением Академии Наук» под ред. Я.К. Грота (1895 г.). С тех пор некоторые пометы вышли из употребления (общерусское, простонародно-ироническое и др.), другие, наоборот, появились. В целом, система С. п. далека от совершенства. Об этом свидетельствует тот факт, что в каждом толковом словаре используется своя система С. п. иногда существенно отличающаяся от системы С. п. других толковых словарей.

Так, напр., «Толковый словарь русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова (1935) (далее СУ) не отделяет стилистические пометы от других помет, определяющих круг употребления слова и предлагает следующую систему: 1. Пометы, указывающие на разновидности устной речи (разг., просторе*и, фам., детск., вулъг., арго, школън., обл.)] 2. Пометы, указывающие на разновидности письменной речи (книжн., науч., тех., спец., газет., публиц., канц., офиц., поэт., нар.-поэт.); 3. Пометы, устанавливающие историческую перспективу в словах современного языка (нов., церк.- книжн., старин., устар.); 4. Пометы к словам, обозначающим предметы и понятия чуждого быта (истор., дореволюц., загр.)\ 5. Стилистические пометы, указывающие на выразительные оттенки (экспрессию) слов (бран., ирон., неодобрит., шутл., презрит., пренебр., укор., торж., ритор., эвф.).

«Словарь русского языка» С.И. Ожегова (1936) (далее СО) выделяет пометы, указывающие стилистическую характеристику слов: книжн., высок., офиц., разг., прост., обл., презр., неодобр., пренебршутл., ирон., бран.

«Словарь русского языка» АН СССР в 4-х т. под ред. А.М. Евгеньевой (1957—1961 гг.) (далее МАС) к стилистическим относит следующие группы помет: 1. Пометы, указывающие принадлежность слова к различным пластам лексики русского языка (обл., прост., груб, прост.); 2. Пометы, указывающие на стилистическую ограниченность употребления слов в литературном языке (разг., книжн. офиц. и офиц.-дел., высок., трад.-поэт., народно-поэт.)\ 3. Пометы, указывающие специальную область применения слова (астр., бакт., бухг., геол., зоол. и др.); 4. Пометы, указывающие

эмоциональную окраску слова (бран., ироншутл., пренебрпрезр., неодобр. и почтит.); 5. Помета устар. к словам, выходящим из употребления в современном

русском языке.

«Словарь русского литературного языка» АН СССР в 17-ти т. (1950— 1965 гг.) (далее БАС) сопровождает слова следующими стилистическими пометами: разг., простореч., обл., устар., народно-поэт., шутл., ирон., бранно, устар. быт. С. п. одного плана в разных словарях могут отличаться. Напр., стилистически

возвышенные слова и значения в СУ имеют пометы торж. и ритор., а в СО — помету высок.

Очень часто С. п. при одном и том же слове (значении слова) не совпадают в разных словарях. Так, напр., слово амуниция в СУ дается без каких-либо помет, в БАСе имеет помету воен., в СО и МАСе характеризуется как устарелое. Слово диспутировать в СО и СУ имеет помету книжн. в МАСе — устар. а в БАСе помет не имеет.

Существующие несогласованность и непоследовательность в применении С. п. неоднократно отмечались лингвистами (В.П. Берков, X. Касарес, К. Людвиг, Ф.П. Сороколетов, Л.П. Ступин, Ф.П. Филин, Л.В. Щерба, И.Л. Резниченко, Л.В. Бойко, О.А. Нестерова, Г.Ф. Кузьмина и др.). «Описание стилистического качества слова представлено практически во всех существующих словарях. Однако <...> это описание сравнительно с описанием других свойств лексических единиц до сих пор характеризуется существенно меньшей степенью обоснованности и упорядоченности» (Бойко Л.В. 1991, с. 1).

По мнению лингвистов, разногласия, возникающие по поводу выделения тех или иных разновидностей С. п., их иерархии и т.п., обусловлены прежде всего: более быстрой, по сравнению с другими, сменой стилистических норм; отсутствием специально ориентированной на потребности лексикографии стилистической теории слова; сосуществованием различных подходов к интерпретации стилистического потенциала слова, отсутствием в современной отечественной лингвистике общезначимого потенциала слова (через категорию экспрессивности, через категорию функциональности, через синтез этих категорий); существенными различиями в понимании самих данных категорий и отношений между ними (отсутствием единого представления о категориях эмотивности, оценочности, экспрессивности и их возможных взаимоотношениях и т.п.).

Т. о., мы можем говорить о том, что недостатки стилистического описания лексики в словарях обусловлены в значительной степени нерешенностью ряда важнейших проблем теоретической стилистики и отсутствием концепции стилистического потенциала слова, разработанной специально с ориентацией на лексикографическое применение.

Лит.: Сорокин Ю.С. О нормативно-стилистическом словаре современного русского языка. — ВЯ. — 1967. — № 5; Денисов П.Н. Костомаров В.Г. Стилистическая дифференциация лексики и проблема разговорной речи // Вопросы учебной лексикографии. — М. 1974; Кат- л и некая Л.П. Нормативные пометы в словарях и реальное речевое

употребление (языковое сознание и критерии нормы) // Литературная норма и просторечие. — М. 1977; Скляревская Г.Н. Заметки о лексикографической стилистике // Современность и словари. — Л., 1978; Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. — М., 1984; Резниченко И.Л. Стилистический узус русского языка и его отражение в лексикографии. — М., 1984; Бойко Л.В. Стилистическая ценность русского слова и ее отражение в учебных словарях. М. 1991; Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. — М. 1993.

О.Н. Емельянова СТИЛИСТИЧЕСКАЯ СИНОНИМИЯ — см. Синонимы; Стилистические ресурсы лексики.

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ СИНТАГМАТИКА - стилистически значимые линейные отношения между разноуровневыми языковыми единицами, совместно встречающимися в тексте, а также правила объединения единиц в некоторые последовательности (синтагматические цепочки). С. с. лежит в основе стилистики речи (М.В. Панов).

Стилистический эффект сообщения, как правило, создается не языковой единицей как таковой, а фактом совместной встречаемости, соотнесенности в тексте данной единицы с другой единицей. Характер их соотнесенности квалифицируется как то или иное стилистическое явление. Нередко сами по себе две или несколько единиц могут быть стилистически нейтральными: стилистически значимо лишь их взаимоотношение, тип их взаимосвязи. Данные явления изучаются уровневыми стилистическими дисциплинами — синтагматической фонетикой, синтагматической морфологией и т.д., суммарно называемыми синтагматической стилистикой, или стилистикой последовательностей (Ю.М. Скребнев). Решение вопроса о том, наблюдается ли

стилистический эффект совместной встречаемости единиц, различается применительно к разным уровням языка. Так, если соотнесенность содержания двух высказываний (предложений), разделенных десятками страниц текста, способна сохранять свою актуальность для читателя, то соотнесенность, связь фонетических единиц (напр. явлений рифмы, аллитерации и т.п.) актуальна лишь в пределах фрагментов небольшой протяженности.

Кобласти компетенции синтагматической фонетики относятся проблемы просодии и взаимоотношений звуков в речи (ритм, рифма). В этом аспекте прежде всего разграничиваются две противопоставленных разновидности текстов — с неупорядоченной и упорядоченной, регулярной ритмикой, т.е. прозаические и стихотворные тексты. Ритмический рисунок прозы произволен, стихотворная же речь предполагает созвучие ударных и безударных слогов и их чередование, лежащее в основе стихотворных размеров — ямба, хорея, дактиля, амфибрахия, анапеста и др. Если в поэзии рифма является одним из основных и необходимых средств ее звуковой организации, то в прозаическом тексте так называемая «случайная рифма» представляет собой стилистическую погрешность.

Ксобственно стилистическим явлениям фонетической синтагматики относятся также случаи целенаправленного повторения в пределах соотносимости, т.е. на небольшом расстоянии друг от друга, одних и тех же гласных и согласных звуков — ассонанс и аллитерация, свойственные худож. стилю — прежде всего поэтической речи.

Синтагматическая фонетика решает не только проблемы стилистического использования совместной встречаемости фонетических единиц языка в специальных — эстетических — целях, но также проблемы стилистически отрицательных, нежелательных последствий такой встречаемости. К их числу относится, напр., нежелательность фразовой омонимии, порождающей ошибочное понимание сказанного. Так, В. Маяковский, критикуя строку одного из своих современников Не придет он так же вот, писал: «Получается определенный живот». Непреднамеренность ошибок подобного рода отличает их от каламбуров (см.), создаваемых умышленно в юмористических целях. Нежелательны, кроме того, сочетания звуков, ассоциируемые со словами, изгоняемыми из культурного обихода, а также труднопроизносимые сочетания нескольких согласных.

Проблемы стилистической синтагматики морфологических единиц в теоретическом плане исследованы мало. В рамках практической стилистики и культуры речи разработаны некоторые нормы, касающиеся соотнесенности в одном высказывании тех или иных грамматических форм. Напр., недопустимо смешение форм времени и вида глагола: Он мечтает посвятить себя литературной деятельности, но задуманная им пьеса так и осталась неоконченной, и он бросил занятия литературой (все глагольные формы следует перевести в план одного — прош. или наст. — времени); ошибочным является употребление полной формы прилагательного в функции сказуемого при наличии зависимого слова: Наш край богатый талантами (следует сказать богат талантами); неправильно смешивать простые и составные формы сравнительной и превосходной степеней прилагательных и наречий (более худший, менее дороже, самый наибольший и др.); к ошибке приводит употребление собирательных числительных с существительными, обозначающими лиц женского пола (двое сестер) и др.

Своего рода законом «хорошего слога» является варьирование способов выражения одних и тех же (или близких) грамматических значений: напр., вместо формы род. падежа — Чехова — в одном предложении, в следующем предложении рекомендуется употреблять притяжательное прилагательное чеховский и, наконец, в третьем предложении использовать описательную конструкцию свойственный Чехову. Требование варьировать способы выражения морфологических значений основывается на запретительном правиле: монотонная повторяемость грамматических форм считается стилистическим дефектом.

Собственно функц.-стилистическая значимость морфологической синтагматики может рассматриваться в статистическом аспекте при общей сравнительной оценке типов текстов. Установлено, что функц. сти

ли дифференцируются в зависимости от представленности и частотности в них тех или иных частей речи. Так, по данным М.Н. Кожиной, О.Б. Сиротининой, Е.А. Земской и др., в разг. речи меньше существительных и прилагательных, чем в книжной речи; в то же время в разг. речи чаще употребляются местоимения, частицы и междометия и практически отсутствуют причастия и деепричастия. Офиц.-дел. стиль является самым «именным»: частота употребления существительных в нем выше,

чем в остальных функц. стилях, в том числе науч. тоже обладающем именным характером. В худож. стиле одним из специфических способов достижения образной конкретизации (см. Художественно-образная речевая конкретизация) является глагольное речеведение, или сюжетоведение (М.Н. Кожина), которое заключается в том, что писатель называет каждое движение (физическое и психическое) и изменение состояния героя как бы поэтапно — отсюда повышение частоты глагола и вообще роли глагола в худож. речи; другим видам речи (науч., офиц.-дел., разг.) такая черта не свойственна.

Для синтагматической лексикологии главная стилистическая проблема — «слово в контексте», т.е. проблема стилистических функций совместной встречаемости слов разных стилистических тональностей.

Содной стороны, стилистически маркированное слово, будучи помещенным в нейтральный контекст, становится стилистически господствующим элементом, «окрашивает» все высказывание, становится его стилистической доминантой (напр.: Мы узнали божественную новость или Мы узнали громоподобную новость — возвышенная тональность; Мы узнали вышеозначенную новость — тональность офиц.-дел. стиля; Мы узнали мировую новость — разг. тональность. Приобретение текстом стилистических свойств «сильного» (доминирующего) элемента имеет место только в тех случаях, когда контекст стилистически нейтрален.

Сдругой стороны, нейтральное слово в контексте стилистически окрашенного высказывания само приобретает стилистическую окраску и становится носителем стилистического значения. Напр.: Капитальный ремонт лежит на нанимателе (в значении долженствования — «должен лежать», — свойственном офиц.-дел. речи); Обломов лежит на диване (значение конкретного физического состояния, вызывающее живое представление, свойственное худож. речи); Эти факторы лежат в основе определения стиля (отвлеченное значение «быть основой», свойственное науч. речи); Я же говорю тебе, что он еще лежит (значение физического состояния в конкретный момент речи, свойственное разг. стилю).

В худож. текстах столкновение в одном высказывании единиц различных функц.- стилистических окрасок умышленно используется авторами как средство речевой характеристики персонажа с целью создания комического эффекта (напр., речь чеховского унтера Пришибеева, персонажей М. Зощенко, И. Ильфа и Е. Петрова, В. Шукшина и др.).

Ненамеренное смешение разностильных слов свидетельствует о языковой некомпетентности отправителя речи и является одной из стилистических ошибок (см. Стилистическая ошибка).

15 Стилистический энциклопедический словарь русского языка

Проблематика совместной встречаемости лексических единиц включает также вопрос о лексическом повторе, т.е. появлении в тексте одного и того же слова в контактной или дистантной позиции, напр.: Роман классический, старинный, отменно длинный, длинный, длинный (А.С. Пушкин); Вот тебе книга, читай книгу, дружи с книгой. Функция повтора как намеренного стилистического средства (в отличие от случайного повторения при неподготовленной устной речи) всегда является усилительной: повторяемое слово подчеркивается отправителем речи; к понятию, выражаемому этим словом, привлекается особое внимание адресата речи. Случайные, непреднамеренные повторения слова, свидетельствующие о неумении заменить его синонимом или изменить тип конструкции, расцениваются как стилистический дефект. Синтаксическая синтагматика изучает структурную соотнесенность сцепляемых предложений в образовании фрагментов текста (сверхфразового единства, сложного синтаксического целого, прозаической строфы) и выявляет стилистические функции совместной встречаемости форм предложений. Напр. регулярное чередование, регулярная смена вопросительной и повествовательной форм предложений характеризует диалог (если вопросы и ответы принадлежат разным лицам) или внутренний монолог, т.е. вопросно-ответная форма построения монологического текста. Регулярно воспроизводиться (повторяться) может также синтаксическая структура (модель) предложения: смежные предложения нередко являются тождественными или аналогичными по своему синтаксическому (иногда — синтактико-морфологическому) строению.

От чисто синтаксического повтора следует отграничивать лексикосинтаксические повторы, в которых обязательно лексическое тождество тех или иных частей смежных предложений. Среди таких повторов традиционно различаются анафора, эпифора, анадиплозис, хиазм, симплока и обрамление.

Связь предложений (суждений) в речи может быть 1) параллельной, когда один и тот

же субъект характеризуется с разных сторон, разными предикатами; 2) цепной, когда предикат предыдущего суждения выступает в последующем в качестве субъекта,

и3) смешанной. При этом каждый вид связи осуществляется посредством различных лекси- ко-грамматических единиц: лексических повторов, синонимов, местоимений и др. (Г.Я. Солганик). Названные типы построения синтаксических цепочек оказываются стилистически значимыми. Так, цепная связь посредством лексического или местоименного повтора максимально обеспечивает непрерывность и последовательность рассуждения, поэтому она свойственна преимущественно науч. тексту, напр.: Земная кора сохраняет в своих недрах остатки вымерших животных и растений. По этим остаткам изучается история нашей планеты и история жизни на ней.

Параллельная связь с анафорическим местоимением это обладает яркой эмоциональной

ириторической окраской и поэтому широко распространена в публицистике и ораторской речи, напр.:

Это было в День Победы, 9 мая.

Это было в солнечном городе, в сквере, где буйная зелень, яркие цветы и веселые ребятишки — все говорит о весне и жизни.

Это было там, где над братской могилой павших горит вечный огонь (газ.). Параллельное сцепление вопросительных анафорических предложений организует подчеркнуто эмоциональную, экспрессивную, взволнованную речь худож. произведения, напр.: Кто не проклинал станционных смотрителей, кто с ними не бранивался ? Кто, в минуту гнева, не требовал от них роковой книги? ...Кто не почитает их извергами человеческого рода, равными... муромским разбойникам? (А.С. Пушкин).

Стилистические функции совместной встречаемости предметных значений слов, словосочетаний, предложений и более крупных единиц, образующих текст, исследуются синтагматической семасиологией (Ю.М. Скребнев). Различаются три типа предметных соотнесенностей («фигур совмещения»): 1) соотношение тождественных значений, когда языковые единицы обозначают один и тот же предмет (явление, процесс, свойство) действительности, или «фигуры тождества» — сравнение, и синонимы-заменители; 2) соотношение различающихся между собой значений, или «фигуры неравенства» — синонимы-уточнители, каламбур, зевгма и др. 3) соотношение противоположных значений, или «фигуры противоположности» — оксюморон и антитеза.

Изучение стилистической синтагматики необходимо для понимания одной из базовых категорий стилистики — речевой системности функционального стиля (см.), а также для выявления механизмов текстообразования в различных видах речи; в аспекте культуры речи — для построения стилистически правильных высказываний.

Лит.: Панов М.В. О развитии русского языка в советском обществе (К постановке проблемы). — ВЯ. — 1962. — №3; Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. — М., 1963;Прокопович Е.Н. Стилистика частей речи. — М., 1969; Головин Б.Н. Язык и статистика. — М., 1971; Грехнева Г.М. О стилевой дифференциации сложного предложения в современном русском литературном языке. — Горький, 1971; Винокур Т.Г Петрищева Е.Ф. Стилистические исследования. — М., 1972; Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. — Пермь, 1972; Ее же: Стилистика русского языка. — М., 1993; Пумпянский А.Л. Информационная роль порядка слов в научной и технической литературе. — М. 1974; Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка. — М. 1974; Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика. — М. 1977; Винокур Т.Г Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980; Земская Е.А. и др. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. — М. 1981; Сол ган и к Г.Я. Синтаксическая стилистика. — М., 1991; Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка / Под ред. О.Б. Сиротининой. — Саратов, 1992.

СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ФИГУРА (от лат. йеига — очертание, образ, изображение, оборот речи) — термин, привнесенный в античную риторику из искусства танца и вошедший в употребление в эллинистическое время, когда развилось учение о фигурах как о необычных оборотах, украшающих речь и способствующих ее убедительности (Об античной теории фигур см., напр.: Античные теории языка и стиля, 1996).

В современной филологии нет общепринятой точки зрения на природу, терминологическое обозначение и классификацию С. ф. Существует широкое и узкое

понимание С. ф. В широком смысле к С. ф. относят любые языковые средства, служащие для создания и усиления выразительности речи. При таком взгляде на С. ф. в их состав включаются тропы (см.) и другие риторические приемы (см., напр.: Хазагеров Т.Г. Ширина Л.С. 1994). В узком понимании С. ф. называются синтагматически образуемые средства выразительности (см., напр.: Скребнев, 1997).

С точки зрения системного подхода к исследованию выразительных средств языка/речи и их терминологическому обозначению, целесообразно рассматривать понятия С. ф. и тропа в качестве гипонимов (разновидностей) по отношению к родовому понятию (гиперониму) стилистического приема.

Отличительной особенностью С. ф. как разновидности стилистического приема является ее относительно формализованный характер (наличие синтагматической схемы, модели). Например, С. ф. являются 1) конструкции с именительным темы, 2) анадиплозис, 3) полисиндетон и ряд других фигур.

1.Москва! На картах мира нет для нас подобного, наполненного таким содержанием слова (Л. Леонов).

сегмент базовая часть

сущ. в им. падеже + пауза + коррелят (Москва)- (подобного слова)

2.Так и вышло — запнулся и завяз... завяз и покраснел; покраснел и потерялся; потерялся и поднял глаза; поднял глаза и обвел их кругом; обвел их кругом и — обмер... (Ф. Достоевский).

3. ...Попишу животом, и ноздрей, и ногами, и пятками, Двухкопеечным мыслям придам сумасшедший размах.

(Саша Черный)

#, и##, и##, и##

Разные С. ф. обладают различной степенью формализованное™ (моделируемости). Так, рассмотренные выше фигуры обладают достаточно высокой (хотя и не одинаковой) степенью формализованное™, так как их реализация требует соблюдения не одного, а нескольких условий: именительный темы — четырех (сегмент, пауза, базовая часть, коррелят в базовой части); анадиплозис — трех (минимум два повторяемых компонента, их лексическое тождество, контактность повторяемых компонентов); полисиндетон — двух (минимум два перечисляемых компонента, повторяющиеся союзы при каждом компоненте).

Меньшая степень формализованное™ наблюдается, напр. в парентезе, при реализации которой необходимо соблюдение только одного условия — разрыв синтаксической связи в предложении (высказывании) каким-либо вставляемым компонентом. Напр.: Личность ценна прежде всего не своей особенностью, своеобразием (хотя она, конечно, невозможна без этого!), но богатством содержания и духовной высотой, которые имеют всечеловеческое значение (В. Кожинов).

Т. о., С. ф. можно определить как синтагматически формализованный стилистический прием, основанный на прагматически мотивированном отклонении от языковой или речевой нормы.

Лит.: Корольков В.И. К теории фигур // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 78. — М., 1973; Скреб нев Ю.М. Очерк теории стилистики. — Горький, 1975; Его же: Фигуры речи // Русский язык, Энциклопедия. — М., 1997; Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др. — М., 1986; Гаспаров М.Л. Фигуры стилистические// Литературный энциклопедический словарь. — М. 1987; Риторика и синтаксические структуры. — Красноярск, 1988; Василькова Н.Н. Типология стилистических фигур в риториках и курсах словесности II пол. XVIII—нач. XIX вв.: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М. 1990; Хазагеров Т.Г. Ширина Л.С. Общая риторика: Курс лекций; Словарь риторических фигур. — Ростов н/Д., 1994; Античные теории языка и стиля (Антология текстов). — СПб. 1996; Горшков А.И. Русская словесность: От слова к словесности. — М. 1996; Никитина С.Е. Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. Принципы составления и избранные словарные статьи. — М. 1996; Боженкова Н.А.

Стилистические фигуры и типологические аспекты исследования: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1998; Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. — М., 1998: Топоров В.Н. Фигуры речи // Языкознание, Большой энциклопедический словарь. — М., 1998.

СТИЛИСТИЧЕСКИ ОКРАШЕННАЯ ЛЕКСИКА - это лексические единицы (однозначные слова или отдельные значения многозначных слов), характеризующиеся способностью вызывать особое стилистическое впечатление вне контекста. Эта способность обусловлена тем, что в значении данных слрв содержится не только предметнологическая (све А.П. Сковородников, Г.А. Копнина

дения об обозначаемом предмете) информация, но и дополнительная (непредметная) — коннотации (см.). В непредметной информации, заключенной в лексических единицах, находят выражение не только экспрессивно-эмоциональные коннотации, но и отражается влияние различных экстралингвистических (стилеобразующих) факторов, таких как: сфера общения, специфика функц. стиля, жанр, форма и содержание речи, взаимоотношения между адресантом и адресатом сообщения, отношение автора к предмету речи и др. Вместе с тем непредметной информацией являются и содержащиеся в некоторых лексических единицах исторически сложившиеся характеристики самого слова как вульгарного, неприличного, устарелого и т.п., причем одна и та же лексема может совмещать разные характеристики.

Хотя в лексикологии нет единой классификации С. о. л., однако в качестве общепринятой считается подразделение С. о. л. на экспрессивно-эмоциональную и функционально-стилистически окрашенную (соотнесенную с функц. стилями рус. языка). Более детальную систематизацию С. о. л. дает Е.Ф. Петрищева, выделяя три основные группы средств с их дальнейшей дифференциацией.

В С. о. л. совр. рус. лит. языка Е.Ф. Петрищева выделяет следующие типы: а) лексика, сообщающая о сфере своего употребления; б) лексика, сообщающая об отношении говорящего к предмету речи; в) лексика, характеризующая говорящего.

Клексике, сообщающей о сфере своего употребления, относятся слова разговорные и книжные. Разговорно окрашенная лексика характеризует сферу своего употребления как обиходно-бытовую (напр. бывало, ведь, видно в значении вводного слова, высыпать 'появиться толпою', дедушка, застрять 'плотно попасть во что-н. так, что трудно высвободить', кладовка, мама, морковка, натянуть 'надеть с усилием, надвинуть что-н.' папа, примоститься 'поместиться в неудобном для этого месте' тетя, чуть и др.). Книжно окрашенная лексика характеризует сферу своего употребления как возвышающуюся над уровнем бытовой повседневности, напр. возложить, впоследствии, вследствие того что, вышеназванный, ибо, конфигурация, опознать, потреблять, предварительно, проживать, произрастать, с тем чтобы, супруги, указанный, явление и др.

Второй тип С. о. л. составляют слова, сообщающие об отношении говорящего к предмету речи. Этот тип С. о. л., в свою очередь, можно подразделить на т.н. рассудочно-оценочные слова (обозначающие отрицательные или положительные предметы, действия и вызывающие у адресата речи определенное эмоциональное отношение к объекту высказывания) и эмоционально-оценочные слова (характеризующиеся способностью сообщать адресату речи об эмоциональном состоянии адресанта). В словах последней подгруппы информация об эмоциональном отношении к предмету речи может наслаиваться на рассудочную оценочность (напр., в словах писака, рифмоплет) либо слово может содержать только какой-то один из названных видов оценки.

Крассудочно-эмоциональным относятся такие слова, как безапелляционный, безвозмездный, благоухание, даровой, демонстративный 'подчеркнутый' дилетант, зачинщик, коновал 'врач', насаждать, наукообразный, обелить 'оправдать', обречь, пустяк, рассадник, сговор, слишком, чрезмерно и др. Эмоционально-оценочная лексика, сопровождаемая в словарях стилистическими пометами бран. ирон., шутл. неодобр. пренебр., презрит., укор., торж., ритор, по признаку особого стилистического впечатления, указывает на чувства, которые обычно вызывают предметы или явления, соответствующим образом оцениваемые обществом.

В подгруппе эмоционально-оценочной лексики выделяются слова, содержащие отрицательную или положительную эмоциональную оценку предмета речи (напр., верзила, вытворять 'совершать какие-то отрицательные, нежелательные поступки', гнусный, миндальничать 'проявлять излишнюю мягкость', модничать 'франтить', необъятный, прихвостень 'чей-н. приспешник', счастливчик) и слова, которые