kozhina_m_n_red_stilisticheskii

В данном случае метафоры степь и ключ служат поэтическими трансформами представлений о человеческой жизни, включающей три этапа — юность, зрелость и старость. Семный тип П. р. м. проявляется в конструировании поэтом значений слов, выражений, фраз, фрагментов текста или целого текста из отдельных сем, в создании новых слов и в возбуждении в сознании читателя новых, неизвестных ему до сих пор представлений. Продуктами данного типа речемышления являются неологизмы, окказионализмы, авторские формы слов, авторский синтаксис, авторскиая пунктуация, а иногда и орфография. Напр.:

О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь у смеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльник — смех усмейных смехачей! О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!.. (В. Хлебников)

При анализе подобных стихотворений необходимо, во-первых, определить ключевые для создания гипотетического содержания текста слова; во-вторых, актуализировать в памяти все сведения, относящиеся к семантике ключевых слов; в-третьих, вспомнить весь круг реалий, свя

занных с обозначаемыми явлениями, и, наконец, привлечь ассоциации. Так, направление декодирования стихотворения В. Хлебникова дает его заглавие: «Заклятие смехом». См. у В. Даля: «Заклинать — заповедовать, заказывать, запрещать, под страхом проклятия, кары небесной; упрашивать, умолять всем, что дорого и свято; заговаривать, завораживать, заколдовывать».

Всодержании стихотворения заложены все три набора смыслов слова заклятие. Смех понимается автором и как исцеляющее средство, и как орудие возмездия проявлению зла. Форма и своеобразная семантическая организация стихотворения призваны заворожить, «загипнотизировать» читателя, сделать его единомышленником автора. Описанные типы речевого мышления используются во всех сферах речемыслительной деятельности. При этом семемный тип «обслуживает» в первую очередь репродуктивное мышление; семно-семемный и семный типы «приспособлены» для эвристической речемыслительной деятельности. Применение названных типов к речевому поэтическому мышлению позволяет с новых позиций объяснить многообразие худож. мира стихотворных произведений.

Лит.: Тынянов Ю. Проблема стихотворного языка. — М., 1965; Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. — Л., 1974; П оте б н я А.А. Эстетика и поэтика. — М., 1976; Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. — М., 1978; Васильева А.Н. Художественная речь: Курс лекций по стилистике для филологов. — М., 1983; Григорьев В.Д. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта. — М., 1986; Ч е р н у - хина И.Я. Общие особенности поэтического текста. — Воронеж, 1987; Ее же: Поэтическое речевое мышление. — Воронеж, 1993; Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. — Томск, 1992.

Е.А. Баженова ПРАГМАСТИЛИСТИКА — см. Взаимоотношение стилистики и смежных дисциплин.

ПРАКТИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА - см. Стилистика; Направления стилистики; Стилистика ресурсов.

ПРЕДПИСАНИЕ — функционально-смысловой тип речи (см.) ФСТР, используемый для выражения директив, рекомендаций. Функционирует прежде всего в оф.-дел. и науч.- технических текстах (законах, постановлениях, указах, приказах, разного рода инструкциях) — текстах, коммуникативной задачей которых является передача обязательных для исполнения указаний или вооружение читателя способом действия при соблюдении определенных условий, знанием технологических процессов.

Воф.-дел. речи, основной стилевой чертой которой является императивность, обусловленная регулирующей, регламентирующей функцией права (см. Официальноделовой стиль, Стилевые черты функционально

го стиля), П. является ведущим ФСТР, выражающим типовое коммуникативное волеизъявление создателей правовой нормы. П. реализуется в трех основных подтипах: долженствовании, разрешении и запрещении. Напр.. «Каждый обязан заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры»; «Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления, имеет право пользоваться помощью адвоката... «Не допус-

кается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию» (из Конституции).

Для оформления структурных частей П. в документах типично использование рубрикации. Напр.: «Постановили: 1. Диссертацию... принять к защите как соответствующую специальности 10.02.01 — русский язык. 2. Степень отражения материалов диссертации в опубликованных трудах считать достаточной... 3. В качестве официальных оппонентов... назначить... 4. В качестве ведущей организации диссертации... утвердить... (из протокола).

В науч.-технических текстах П. также относится к основным ФСТР (наряду с еще одним представляющим типом — описанием). Технические науки представляют собой специфическую систему знаний, отражающую процесс целенаправленного преобразования природных материальных объектов в технологические процессы и искусственные материальные устройства. В науч.-технической деятельности происходит накопление репродуктивных операций, которые исследователь группирует, а затем вырабатывает предписания для выполнения стереотипных процедур. Тип речи П. и служит для выражения рецептурного знания, используется в инструкциях, предназначенных для изложения технологических рецептов, которые предписывают определенные действия адресатам. Напр.. «Усилия резания на остром резце при снятии стружки большого сечения принято рассчитывать по выражению [формула]...

Величина касательных усилий применительно к работе проходческих комбайнов устанавливается по эмпирическим выражениям типа [формула]...» (В.В. Ржевский. Физико-технические параметры горных пород); «При разработке тампонажного раствора выбор оптимальной рецептуры необходимо осуществлять в строгом соответствии с конкретными горными и гидрогеологическими условиями. Не обходимо учитывать химический состав подземных вод...» (Э.Я. Кипко и др. Комплексный метод тампонажа при строительстве шахт).

Предписания имели большое распространение в науч. речи XVII и 1-й пол. XVIII в. (т. н. рецептурный стиль) — в текстах-руководствах, что связано с общим дидактическим характером науч. литературы того времени. Среди оригинальных науч. сочинений преобладали произведения, сочетавшие в себе черты учебных и научноделовых произведений. В наше время П. также характерны для учебно-дидактической литературы (см. напр. образовательные программы, учебники, методические рекомендации, инструкции).

Выполняя функции регулятива деятельности, П. может выступать в различных модификациях — с оттенками жесткой директивы, рекомен

дации, руководства, пожелания. В связи с этим степень выражения императивности может быть различной. Для вполне определенного выражения императивности используются след. языковые средства: 1) побудительные предложения с глагольными формами повелительного наклонения или инфинитива, часто — цепь этих форм, напр.: «Первые тренировки на льду сочетайте с привычными «сухопутными». Кроме того, 5— 10-минутное катание на коньках в спокойном темпе чередуйте с коротким отдыхом в помещении. Катайтесь на слегка согнутых ногах... Корпус при беге наклоните вперед. Голову и плечи не опускайте... (из рекомендации начинающим конькобежцам); 2) модальные слова со значением долженствования {должен сообщить, обязаны выплатить, необходимо учитывать); 3) усиливающие категоричность П. наречия {незамедлительно решить вопрос). Встречается и несколько завуалированная форма П. — обычно с использованием глаголов в наст, времени (т.н. наст, предписания) в составе неопред.-личных предложений (они типичны, напр. для кулинарных рецептов: «Из перца удаляют семена, творог протирают, перемешивают с брынзой, манной крупой и сметаной, затем добавляют ...»), двусоставных конструкций {наниматель отвечает за вред, причиненный нанятому имуществу... — т.е. должен отвечать); в этом случае контекст является предписующим.

Лит.. М оскзльская О. И. Грамматика текста. — М. 1981, Кожина М.Н., Кыркунова Л.Г О связи функц.-смысловых типов речи со спецификой функц. стилей // Слово в различных сферах речи. — Волгоград, 1988; Красильникова Е.В. Семантика и функции форм числа имен сущ. в разных типах речи // Грамматические исследования. Функц.- стилистический аспект. — М. 1989; Кожина М.Н. Стилистика рус. языка. — М., 1993; Ее же: Общие проблемы истории формирования науч. стиля как одной из функц. разновидностей рус. лит. языка // Очерки истории науч. стиля рус. лит. яз. — Пермь, 1994. Т. 1. 4. 1; Кыркунова Л.Г Смысловая структура оф.-дел. текстов соотносительно с жанром // Разновидности текста в функц.-стилевом аспекте. — Пермь, 1994; Протопопова О. В. Трошева Т.Б. Функц.-смысловые типы речи как критерий стилевой дифференциации научных и технических текстов // Очерки истории

науч. стиля... - Пермь, 1998. Т. 2. Ч. 2. Т.Б. Трошева

ПРЕДПИСУЮЩЕ-ДОЛЖЕНСТВУЮЩИЙ ХАРАКТЕР (деловой речи) — см. Стилевые черты; Официально-деловой стиль.

ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ТЕКСТЫ - см. Интертекстуальность.

ПРИЕМ ОЖИВЛЕНИЯ ВНУТРЕННЕЙ ФОРМЫ СЛОВА - стилистическая фигура, заключающаяся в подчеркивании, выделении внутренней формы слова.

«От частого употребления слова стираются» (С. Маршак). «Чем привычнее для нас слово, тем меньше мы ощущаем его скрытую образ

ность» {Д.Н. Шмелев). Оба высказывания — писателя и ученого — применимы к внутренней форме слова (В.Ф.С.), которая со временем может тускнеть, не так четко осознаваться, как в период возникновения слова. Поэтому художники слова прибегают к использованию П. о. В.Ф.С. — основного средства, выражающего его образность.

Одну из иллюстраций приема представляет стихотворение А. Исаакяна (в переводе

А.Блока) «Ночью в саду у меня... Ночью в саду у меня / Плачет плакучая ива. И безутешна она, / Ивушка, грустная ива. ...Раннее утро блеснет — / Нежная девушка-зорька / Ивушке, плачущей горько, / Слезы кудрями утрет.

Оживление В.Ф.С. плакучая достигается за счет использования серии слов, мотивационно (плачет, плачущий) и тематически связанных (безутешна, грустная, горько, слезы утрет), которые объединяет ряд приемов — прием олицетворения (ива плачет; ивушка, плачущая горько; ивушка-девушка), прием плеоназма (плачет плакучая), дополненных выразительным ассонансом У-У-У имитирующим плач в каждой строке вышеприведенных строф. Благодаря использованию приема не только высвечивается В.Ф.С. плакучий в значении 'имеющий длинные, свисающие ветви' как бы возвращая его к первоначальному значению — 'плачущий' но и возникает дополнительный образ свисающих рук-ветвей «девушки-ивы». (Ср. контекст вне приема оживления В.Ф.С.: «Из-за купы плакучих берез виднелась крутая крыша оранжереи» И. Тургенев).

Рассматриваемый прием может реализоваться посредством привлечения и других фигур речи, напр. приема перевернутой мотивации, особенность которого в инверсии мотивируемого и мотивирующего слов, напр. забыть о незабудках (Сад, где газон зимы, / Забыл о незабудках С. Кирсанов), солнца подсолнечников (Я кружил в полях совхозных / — Полон воздуха был рот / — Солнц подсолнечника грозных / Прямо в очи оборот. О. Мандельштам), приема инотолкования В.Ф.С. (Ах, доброе русское слово острог — и крепкое-то какое! И сколочено как! И все тут стянуто в шести звуках — и строгость, и острога, и острота... А рог? Да рог прямо торчит, выпирает! Прямо в нас направлен! А. Солженицын), приема индивидуально-авторской мотивации, или «поэтической этимологии» (Г.О. Винокур) (Пролетают стрижи, словно небо стригут. — М. Дудин) и некоторые др.

В поэтических текстах встречаются случаи последовательного, ступенчатого оживления В.Ф.С.: За кустами ивняка / Рябинники уселись на рябинке. / У них на грудке капельки рябин, / Как будто рябь в озерной серой глади, / А дерево на солнце, как рубин, / В глазах рябит при тихом листопаде (И. Флеров).

П. о. В.Ф.С. — один из активно привлекаемых художниками слова приемов, начиная с

А.Пушкина. Прием играет важную роль и в эстетической, и в коммуникативной сферах языка, о чем справедливо писал Г.О. Винокур: «Смысл слова может быть понятен лишь до тех пор, пока жива, действенна его форма. Когда форма слова перестает ощущаться как таковая, не бьет по восприятию, то перестает доходить до сознания

смысл. Живое слово превращается в название, в этикетку. Это особенно ясно на примере поэзии».

Лит.\ Винокур Г.О. Культура языка. — М., 1929; Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 1—2. — М., 1958; Блинова О. И. Явление мотивации слов: Лексикологический аспект. — Томск, 1984; Блинова О.И. Прием «оживления» внутренней формы слова // Проблемы лексикографии, мотивологии, дериватологии. — Томск, 1998; Гол ев Н.Д. Эстетическое функционирование внутренней формы слова // Культура и текст. Вып. 2. — Барнаул, 1998.

О.И. Блинова ПРОЗАИЧЕСКАЯ СТРОФА — группа тесно взаимосвязанных по смыслу и синтаксически

предложений, выражающая более полное, по сравнению с отдельным предложением, развитие мысли; одна из основных единиц речи. В логике прозаической строфе

соответствует логическое единство.

В лингвистической литературе для обозначения этой единицы речи используют и другие термины: чаще других — «сложное синтаксическое целое», а также «сверхфразовое единство», «абзац», «компонент». Однако термин «сложное синтаксическое целое» подчеркивает синтаксическую природу этой единицы, оставляя в стороне ее смысловое единство. Кроме того, термином «сложное целое» некоторые ученые (.А.М. Пешковский) обозначают сложное предложение. Термин же «прозаическая строфа» совмещает признаки смыслового и синтаксического единства. Со стороны интонационной П. с. характеризуется ритмико-интона- ционным единством и сверхмерно удлиненными паузами на границах П. с.

Со стороны смысловой П. с. характеризуется единством мысли, высказывания, темы, что особенно остро ощущается в худож. литературе. Отдельное предложение, как правило, неполно, не закончено по смыслу. Полную, подлинную жизнь предложение приобретает в контексте, т.е. в П. с.

Тесному смысловому единству П. с. соответствует единство синтаксическое. Важнейшей характеристикой П. с. как синтаксической единицы является наличие специфических синтаксических связей между составляющими ее предложениями (цепные, параллельные, присоединительные). Важная черта грамматической организации П. с. — согласование (в широком смысле) форм времени, обусловливающее создание общей временной перспективы повествования или сообщения. Сказуемые в рамках П. с. имеют единый в идо временной план, что способствует тесной связи предложений.

Представляя собой тесное семантико-синтаксическое единство, П. с. является в то же время и модальным единством. Предложения П. с. имеют, как правило, единую субъективно-модальную окраску, и любое изменение модального «тона» сказывается на ее структуре. В качестве средств выражения субъективной модальности (для оформления переходов, начала, конца мысли и т.д.) используются личные местоимения (я, мы), личные глагольные формы, модальные слова, частицы и др.

Будучи одной из крупных структурно-семантических единиц, на которые членится речь, П. с. имеет определенную композицию. Входящие в нее предложения играют неодинаковую роль. Наибольшей самостоятельностью, относительно большей свободой своего строения характеризуется первое предложение П. с. — зачин, для которого используются специальные синтаксические средства, оформляющие момент начала мысли. Другие предложения П. с. менее самостоятельны в структурном и смысловом отношении и зависят синтаксически от зачина, который является организующим центром строфы. Помимо зачина и средней части П. с. часто имеет выраженную концовку, для оформления которой также используются специальные синтаксические средства. Таким образом, П. с. имеет, как правило, следующую композицию: зачин, содержащий начало мысли, формирующий ее тему; средняя часть — развитие мысли, темы; концовка — своеобразная синтаксическая (композиционная) точка, подводящая итог микротеме П. с. и подчеркивающая это не только в смысловом, но и в синтаксическом отношении.

Описанная композиция П. с. — характерная, типовая, но не обязательная. В зависимости от структуры целого произведения или его фрагмента возможны П. с. без зачина, без концовки, строфы-предложения. Композиционно-тематическое многообразие П. с. определяется задачами, содержанием текста. Однако это многообразие основывается на типовом, идеальном виде П. с. состоящей из зачина, средней части и концовки.

Следует различать два плана членения П. с. — композиционно-тематический, дающий как бы внешний контур П. с. ее абрис, и синтаксический — способы связи между предложениями, составляющими П. с. Синтаксическое членение — внутренний план строения П. с. Полная характеристика П. с. складывается из анализа ее в этих двух планах.

В зависимости от синтаксического строения П. с. подразделяются на цепные П. с. классифицируемые по типу зачинов, параллельные (повествовательные, описательные, анафорические), а также особые структурные типы П. с. (П. с. с единым субъектом,

П.е., строящиеся по модели зачина, кольцевые П. е.).

П.с. в отличие от предложения, имеет гибкую структуру. П. с. не является воспроизводимой единицей жесткого строения (воспроизводимы лишь грамматические образцы, модели соединения предложений). П. с. задает программу, характер, схему развертывания мысли, способ изложения. Конкретные же варианты воплощения этих схем отличаются многообразием как в синтаксическом, так и в композиционном отношении. Строя предложение, говорящий (пишущий) выбирает одну из моделей,

наиболее подходящую для выражения мысли, но он не может изменить модель предложения (структурную схему), жестко заданную языком. При построении П. с. степень свободы возрастает, но она также не беспредельна. Она достаточно велика при выборе первого предложения (выбор определяется общим замыслом, предполагаемым характером движения мысли) и постепенно сужается к концу П. е., т.к. предшествующие пред

ложения с большой силой принудительно диктуют то или иное продолжение или завершение мысли.

Большое значение имеет П. с. для стилистики, для выявления худож. манеры писателя. Своеобразие слога не столько проявляется в строении предложения, сколько в строении П. е., в связях между ее элементами — предложениями. В худож. литературе, в публицистике не предложение, а П. с. является, как правило, наименьшим худож. целым, единицей слога. У каждого большого писателя существует более или менее постоянный (хотя бы для отдельного периода или произведения) тип П. е., тип организации большого контекста, тесно связанный с его худож. методом, способом познания и видения действительности. Весьма велика роль П. с. и в других стилях.

Лит.\ Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры, Докл. и сообщения Ин-та рус. яз. АН ССР — М., 1948. Вып. 2; Его же: Синтаксический строй стихотворных произведений Пушкина. — М., 1960; Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Т. 1. — Киев, 1952; Сильман Т.И. Проблемы синтаксической стилистики (на материале немецкой прозы). — Л. 1967; Лосева Л.М. Порядок слов как средство организации текстов монологической речи. — Одесса, 1969; Синтаксис текста. — М., 1979; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М. 1980; Гал ьп ер и н И.Р Текст как объект лингвистического исследования. — М. 1981; С о л га н и к Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). — М., 1992.

Г.Я. Солганик ПРОИЗНОСИТЕЛЬНЫЙ (фонетический, орфоэпический) СТИЛЬ - категория устной формы

речи, научное изучение которой в отечественной русистике начинается в XX в. и связано с именем Л.В. Щербы. П. с. это выделяемые в системе литературного произношения соотносительные варианты фонетического выражения, противопоставление которых осуществляется за счет определенного набора признаков. Совокупности таких признаков и конституируют стиль в фонетике. Системы П. с. и содержание стиля, их соотношение и весомость в общей стилистической картине, состояние стилистических границ и закономерности использования стиля в разные эпохи существования одного языка различны. Напр. на этапе становления нового рус. лит. языка в области фонетической дифференциации возможными оказались только два стиля высокий и простой (орфоэпические рекомендации М.В. Ломоносова обсуждаются в «Российской грамматике» 1757 г.). Нормы высокого стиля (оканье, наличие особой фонемы ять, сохранение ударного е перед твердым согласным, произношение фрикативного г и т.п.), совпадающие с церковным чтением, использовались лишь в словах церковно-славянского происхождения, нормы простого стиля (аканье, переход ударного ев о, реализация г как взрывного и т.п.), соответствующие разгов. произношению, — в словах собственно русских. Если слово употреблялось и в цер- ковно-славянском, и в рус. языках, его произношение зависело от кон

текста. Таким образом, фонетические признаки не были предметом особого выбора и определялись происхождением слова, при этом каждый из двух стилей признавался законным лишь в своей специфической области и был «прикреплен» к строго определенным жанрам, что делало соотношение П.с. эквиполентным.

Лит. языку современности также свойственны разные П. е., однако их состав и номенклатура могут представляться по-разному. Применительно к совр. рус. языку одни ученые считают систему П. с. трехчленной, другие выделяют лишь два основных типа соотносительных форм: Р.И. Аванесов, М.В. Панов (публикации 60-х гг.), Н.К. Пирогова, Л.Л. Касаткин и др. различают высокий/нейтральный/разгов. стили, Л.В. Щерба — полный/разгов. стили, Г.О. Винокур — два варианта образцового произношения — более строгое и менее строгое, М.В. Панов (работы конца 60— 90-х гг.), Е.А. Земская, Н.Н. Розанова и др. — кодифицированный лит. язык и разгов. язык и др. Несмотря на несходство существующих классификаций, в каждой из них центральное положение занимают нейтральные произносительные единицы. Основными показателями П. с. служат средства сегментного уровня, т.е. каждый стиль находит

свое выражение прежде всего в особом характере позиционного варьирования фонем и/ или фонемных чередований (в настоящее время фонемные чередования потеряли свое значение критерия высокого стиля). Многие явления произносительной системы универсальны, поэтому нормы нейтрального стиля не всегда находят соответствия в других стилях. Набор признаков, составляющих содержание нейтрального стиля, обычно отражает орфоэпический 8*аШ8 ^ио, получая отражение как в учебниках и грамматиках, так и словарных описаниях; он же является и тем фоном, на котором проявляются особенности окрашенных стилей. Так, высокий стиль характеризуется уменьшением числа фонем, вступающих в нейтрализацию, и числа позиций, допускающих нейтрализации, отсутствием нулевой репрезентация фонем и т.п. В разгов. стиле, напротив, противопоставленность фонем ослаблена, набор представляющих фонему звуков увеличен (ординарна и нулевая реализация), сочетаемость звуковых единиц более свободная, одно и то же слово может приобретать различный облик. Окрашенные стили, кроме того, имеют различия и на уровне восприятия: формальные показатели высокого стиля в той или иной степени осознаются, приметы же разгов. стиля нередко остаются неосознанными. При этом стилистический статус отдельных фонетических фактов со временем может претерпевать изменения. Так, черты старомосковского произношения в настоящее время уже не ассоциируются с нейтральной зоной, продолжая свое существование либо в качестве признаков высокого стиля (эканье), либо примет нелитературного произношения (многие случаи ассимилятивного смягчения согласных). Некоторые произносительные особенности (иканье или ослабленное ассимилятивное смягчение согласных), напротив, потеряв значение окрашенных единиц, становятся сегодня показателями нейтрального стиля, что делает границы между П. с. в XX в. достаточно сложными и тонкими.

Существуют разные мнения относительно принципов употребления сосуществующих П. с. При одном подходе разработка данной проблемы связывается с «поиском» и описанием основных сфер их применения и в конечном итоге с анализом характера этого взаимодействия; при другом подходе первоочередное внимание уделяется решению вопроса, связанного с определением «тех смыслов», которые передаются с помощью подобного рода разграничений. В первом случае акцентируется, что П. с. не являются фонетическими эквивалентами функц. разновидностей языка и что выбор того или иного П. с. представляет собой сложный и многоаспектный процесс. Во втором случае подчеркивается, что «основное значение стилистических различий надо видеть в том, что сама речь может оцениваться как важная, существенная для всех (или многих) или, наоборот, как имеющая значение только ограниченное: здесь, сейчас, для присутствующих» (М.В. Панов). Вместе с тем, отмечая «отмирание» высокого стиля и актуализацию разгов. произносительных форм, обнаруживающую себя в том, что «разговорные единицы превращаются из вкраплений, которые окрашивают текст, состоящий из нейтральных единиц, в господствующий, основной тон, в самостоятельное, самодостаточное средство общения» (М.В. Панов), сторонники этой точки зрения утверждают, что разгов. особенности образуют уже не один из П. с. но особую самостоятельную разновидность устной литературной речи — разгов. речь, параллельную кодифицированному литературному языку. Это влечет за собой перестройку стилистических отношений и возникновение в произношении нового разграничения — К.Л.Я./РР: РР обслуживает сферу неофициального, неподготовленного, личного общения, «К.Л.Я. в этом отношении нейтрален: на нем можно говорить всегда» (М.В. Панов). Несмотря на различия в членении произношения и в объяснении характера реализации соответствующих единиц, принципиально важным оказывается то, что отношения между сосуществующими вариантами фонетического выражения оказываются привативными: нейтральный стиль или К.Л.Я. лишены функциональной спецификации и, таким образом, могут употребляться повсеместно; высокий/разгов. стиль или РР, напротив, имеют ограничения в своем использовании. Нередко в числе П. с. называется и просторечный стиль. Однако включение их в один понятийный ряд нельзя признать правомерным, поскольку просторечные формы (напр. положить, колидор, жисъ и т.п.) противопоставлены лит. языку в целом и имеют иную природу (просторечная фонетика — это не имеющая системного характера совокупность особенностей, обнаруживающая себя в речи носителей просторечия), чем стилистические разграничения.

Лит.: Черны шов В.И. Заметки о делении слов в русском произношении, Известия ОРЯС, 1911, кн. 2; Аванесов Р.И. Русское литературное произношение. 1—6 изд. — М., 1950—1984; Щерба Л.В. О разных стилях произношения и об идеальном фонетическом составе слов // Избранные работы по русскому языку. — М., 1957; Его

же: Фонетика французского языка. — М., 1963; Его же: Теория русского письма. — Л., 1983; Трубецкой Н.С. Основы фонологии. — М., 1960; П а н о в М.В.

О стилях произношения (в связи с общими проблемами стилистики) // Развитие современного русского языка / Под общей ред. С.И. Ожегова и М.В. Панова. — М., 1963; Его же: Русская фонетика. — М., 1967; Его же: Стилистические изменения в фонетике // Фонетика современного русского литературного языка. Социологолингвистическое исследование / Под ред. М.В. Панова. — М., 1968, гл. 8; Берн штейн С.И. Словарь фонетических терминов. — М., 1966; Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. — М., 1966; Поливанов Е.Д. О фонетических признаках социально-групповых диалектов и, в частности, русского стандартного языка. Фонетика интеллигентского языка // Статьи по общему языкознанию. — М., 1968; Бондарко Л.В. и др. Стили произношения и типы произнесения. — ВЯ. — 1974. — №2;Пирогова Н.К. Об орфоэпических стилях и их эволюции в русском языке // Славянская филология. Вып. XI / Под ред. К.В. Горшковой и А.Г. Широковой. — М., 1979; Ее же. Н.С. Трубецкой и фонетическаяя стилистика// Вестник Московского унта. — Сер. 9. Филология. — 1992. — 1; В и н о гр а д о в В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII—XIX веков. М., 1982; История русского литературного произношения XVIII—XX вв. — М., 1990; Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI—XIX вв.). — М., 1994; Борунова С.Н., Воронцова В.Л., Еськова Н.А. Орфоэпический словарь русского языка. Произношение, ударение, грамматические формы / Под ред. Р.И. Аванесова. — М., 1997; Агеенко Ф.Л., Зарва М.В. Словарь ударений русского языка / Под ред. М.А. Штудинера. — М., 2000; см. также лит. к статье Фонетика функциональных стилей.

ИЛ. Вещикова ПРЯМАЯ РЕЧЬ (от лат. огайо гес!а) — один из способов передачи чужой речи (см.) —

воспроизводимая дословно речь какого-либо лица, оформленная как относительно самостоятельное предложение и вводимая в текст словами другого лица — автора этого текста, так называемыми авторским словами, комментирующими ситуацию.

Напр.: «Вот граница! — сказал Ноздрев. — Все, что не видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое» (Н. Гоголь).

Употребление П. р. — свидетельство достоверности, подлинности приводимого чужого высказывания, и, кроме того, она косвенно передает уважение к источнику информации и сказанному им.

С точки зрения структуры, П. р. представляет собой простые и сложные, полные и неполные, одно- и двусоставные предложения. Грамматические элементы в составе конструкций с прямой речью специфичны для разговорного стиля: обращения, форма повелительного наклонения глагола, междометия, частицы, личные местоимения, лексические и морфологические диалектизмы и проч. Напр.: «Весна близко! — говорил один приятель другому, стараясь взять его под руку. — Пакостница эта весна! Грязь везде, нездоровье, расходов много... Дачу нанимай, то да се... Ты, Павел Иваныч, провинциал и не поймешь этого... Тебе не понять. У вас в провинции, как выразился однажды какой-то писатель, благодушие одно только... Ни горя, ни печалей. Едите, пьете, спите и никаких вопросов не знаете... Не то, что мы... Подмерзать начало... замечаешь? Впрочем, и у

вас не без горя... И у вас своя печаль. Хе-хе-хе. Теперь у вас, провинциалов, начинает кровь играть... страсти бушуют. Мы, столичные — люди каменные, ледяные, нет в нас пламени, и страстей мы не знаем, а вы вулканы, везувии! Пш! пш! Дышит! Хе-хе-хе... Ой, обожгусь! А признайся-ка, Павел Иваныч, сильно кровь играет?» (А. Чехов).

Таким способом может воспроизводиться и внутренняя речь коголибо, напр., персонажа в лит. тексте: «Икуда все это делось, — вздохнул Танин. — Где теперь это счастье и солнце, эти рюхи, которые так славно звякали и скакали, мой велосипед с низким рулем и большой передачей? ...По какому-то там закону ничто не теряется, материю истребить нельзя, значит, где-то существуют и по сей час щепки от моих рюх и спицы от велосипеда. Да вот беда в том, что не соберешь их опять, — никогда. Я читал о «вечном возвращении»... А что если этот сложный пасьянс никогда не выйдет во второй раз?» (В. Набоков).

В форме чужой может представляться речь не другого лица, а своя собственная: «Как это скучно!» — воскликнул я невольно (М. Лермонтов).

Вводящие П. р. авторские слова могут предшествовать ей, вклиниваться в нее или следовать за ней, напр.: Он вздохнул и сказал, пустивши кверху трубочный дым:

«На все нужно родиться счастливцем, Павел Иванович»; «Андрей Иванович, помилуйте! — сказал он, взявши его за обе руки. — Какое ж оскорбление? что ж тут оскорбительного в слове ты?»; «Какой, однако же, чудак этот Тентетников!» — думал между тем Чичиков (Н. Гоголь).

П. р. может находиться внутри авторских слов: Когда товарищ прокурор сумел доказать, что Шельмецов виновен и не заслуживает снисхождения; когда он уяснил, убедил и сказал: «Я кончил», — поднялся защитник (А. Чехов).

Иногда П. р. вводится в текст в качестве элементов подлинного выражения, напр.: Предположение дневального, что «взводный нажрался и дрыхнет где-то в избе», все больше собирало сторонников (А. Фадеев).

Выбор слов, вводящих П. р. очень важен. Как правило, для этого используются глаголы речи и мысли (сказал, заметил, отметил, подумал), эмоции и чувства (удивился, обрадовался, возмутился, увлекся), действия (оборотился, привстал, подскочил), глаголы, обозначающие мимику и жесты (улыбнулся, нахмурился, кивнул). Напр.: «Я считаю «Темные аллеи» лучшим, что я написал, — заявлял он запальчиво, — а они, идиоты, считают, что это порнография и к тому же старческое бессильное сладострастие. Не понимают, фарисеи, что это новое слово в искусстве, новый подход к жизни!» (И. Одоевцева).

Авторские слова не только указывают на сам факт чужой речи, но и содержат ее оценку, отношение к ней автора, характеристику говорящего, т.е. являются важным экспрессивным, выразительным средством.

Конструкцию с П. р. не следует путать с репликой диалога, которая также является передачей прямого, дословного высказывания, но не вводится авторским словами. М. Бахтин отмечает наличие множества модификаций прямой речи в лит. языке, таких, как подготовленная П. р. (возникновение пря

мой речи из косвенной или несобственно прямой; классическим образцом этой модификации М. Бахтин называет изображение состояния князя Мышкина перед эпилептическим припадком в «Идиоте» Достоевского); овеществленная прямая р е ч ь (авторский контекст строится так, что характеристики героя, данные ему автором, «бросают густые тени на его прямую речь». Такова, как правило, прямая речь у Гоголя и представителей так называемой «натуральной школы»); предвосхищенная, рассеянная и скрытая П. р. (предвосхищение чужой речи рассказом ее темы, оценок и акцентов. Запрятанная в авторском контексте чужая речь как бы прорывается в действительном прямом высказывании. По мнению Бахтина, эта модификация очень распространена в современной прозе — у А. Белого, И. Эренбурга и др.); риторическая П. р. (риторические вопросы, восклицания и др.); замещенная П. р. (это говорение за другого, очень близкое к несобственно-прямой речи, при котором авторская речь сливается с чужой речью).

Кодухов В.И. Прямая и косвенная речь. — Л. 1957; Кулагин А.Ф. Конструкции с прямой речью и сложное предложение. — РЯШ. — 1969. № 1; Блинов Г.И. Изучение способов передачи чужой речи. — РЯШ. 1974. — № 2; Ширяев Е.Н. Прямая речь // Русский язык. Энциклопедия. — М. 1979: Коньков В.И. Прямая речь и цитата в художественном тексте. — Русская речь. — 1980, № 4; Кручинина И.М. Прямая речь//Лингвистич. энциююпедич. словарь. — М., 1990; Бахтин М.М. Косвенная речь, прямая речь и их модификации // Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении.

— М., 2000. О.Н. Емельянова

ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ СТИЛЬ (газетно-публицистический, га зетный, политический, газетно-журнальный) — один из функц. стилей, обслуживающий широкую область общественных отношений: политических, экономических, культурных, спортивных и др. П. с. используется в политической литературе, его представляют средства массовой инофрмации (СМИ) газеты, журналы, радио, телевидение, документальное кино. В качестве синонимов термина П. с. употребляются приведенные в заголовке наименования: наиболее распространенное газетнопублицистический характеризует наличие в П. с. двух подстилей — газетно-информационного и собственно публицистического; газетный игазетно-журнальный выделяют главную сферу применения П. с. периодическую печать в указанной сфере общения; политический подчеркивает важную роль политического аспекта в подходе к действительности. Тематический диапазон П. с. практически неограничен: политика, идеология, философия, экономика, культура, спорт, повседневный быт, текущие события (не случайно публицистику называют «летописью современности»), рассматриваемые, однако, сквозь призму определенных политико-идеологических установок.

Главные задачи П. с. — сообщение новостей и их комментирование, оценка фактов и

событий. П. с. реализует две функции языка — воздей

ствующую и информативную. Взаимодействие этих функций и составляет языковую специфику П. с. Информативная функция ведет к формированию нейтрального слоя словаря, речевых стандартов, строевой лексики, необходимой для словесного оформления сообщений. Воздействующая функция обусловливает наличие и формирование оценочной лексики прежде всего концептуальной, т.е. идеологической, общественно-политической (концептуальные слова, как правило, оценочны). Это наиболее важный разряд П. с. ключевые слова, характеризующие социальнополитическую направленность газетно-публиц. текста. Воздействующая функция формирует и большой разряд оценочной (неконцептуальной) лексики.

Благодаря взаимодействию информативной и воздействующей функций, а также в результате условий создания газетного текста (оперативность) последнему свойственно сочетание экспрессии и стандарта (В.Г. Костомаров), поиски новых, необычных выразительных средств, переходящих нередко в стандарт, штамп.

Таким образом, организацию языковых средств П. с. определяют его главные функции

— информативная и воздействующая. Использование языковых средств обусловливается во многом их социально-оценочными качествами и возможностями с точки зрения эффективного воздействия на аудиторию. Материалом для формирования газетнопублиц. лексики выступает вся общелитературная лексика. В результате газетнопублиц. специализации разнородная по составу, тематике, языковым качествам общелитературная лексика трансформируется в единые, однородные функционально и стилистически разряды публиц. (газетной) лексики. Напр., основной путь формирования публиц. лексики из специальной переносное ее использование, сопровождаемое развитием в ней социально-оценочной окраски (сцена, арена, агония, артерия, раковая опухоль).

Социальная оценочность — одна из главных особенностей языка газеты (публицистики), нуждающейся не только в номинации явлений, фактов, событий, но и в их социальной оценке, интерпретации. Социальная оценочность определяет главные языковые процессы, происходящие в недрах П. с. Так, для периода 70—80-х гг. XX в. было характерно обусловленное идеологическими причинами резкое разграничение языковых средств на позитивно- и негативно-оценочные (ср. с одной стороны, веха, форум, свершения и, с другой — злодеяния, клика, клеймить). В 90-е годы действие социальной оценочности сохраняется, но она принимает более тонкие формы: исчезает резкое разделение языковых средств на положительные и отрицательные, многие слова меняют знак оценки на противоположный (бизнес, бизнесмен, ВПК) или нейтрализуются (элита). Широкое распространение получает ирония как средство непрямой оценки, позволяющая в условиях отсутствия в обществе четких идеологических ориентиров избегать выражения собственных позиций.

Действие социальной оценочности проявляется и на уровне речи, прежде всего в ее структуре. Специфика публиц. речи определяется во

многом характером публиц. субъекта — автора. В отличие от худож. литературы автор публиц. текста — конкретная личность, подлинный, реальный, «частный» человек. Отсюда документальность, эмоциональность, субъективность публиц. речи. Другая сторона личности автора публиц. текста — человек социальный, что обусловливает социально-политический, социально-оценочный подход к явлениям действительности, т.е. широкое привлечение приемов риторики, теории аргументации, полемики, методов социального, политического анализа и т.д. Взаимодействие двух сторон категории автора публиц. произведения (человек частный — человек социальный) определяет широкий спектр публиц. произведений — от сдержанных, трезво-аналитических до эмоциональных, личностных, пристрастных. Последнее особенно характерно для современной газеты; автор же советской газеты до середины 80-х гг. выступал как обобщенное лицо, как рупор партии и издающего органа.

Таким образом, структура понятия «автор» определяет во многом стиль публицистики того или иного периода. Так, авторское «я» в современной публицистике приобретает черты мягкости, человечности, раскованности. Автор не человек, вершащий суд, расставляющий безапелляционные оценки, но размышляющий, наблюдающий, выражающий свои чувства и мысли. Авторское «я» стало богаче, разнообразнее, конкретнее, сменив прежнее безликое, обобщенное и унифицированное «мы». Изменились и взаимоотношения автора и читателей: речь из преимущественно однонаправленной становится более диалогичной (отсюда увеличение доли интервью). С точки зрения структуры, публиц. речь однослойна в отличие от художественной.

Она представлена авторским монологом, оживляемым диалогами и редкими вкраплениями несобственно-прямой речи (в очерке, фельетоне, репортаже). Однако однослойность публицистической речи не недостаток, но признак ее специфики, силы и выразительности. Она позволяет прямо, открыто, эмоционально выразить чувства и мысли. К этому средству нередко прибегают и писатели, когда испытывают необходимость в непосредственном обращении к читателю (публиц. отступления). В документальности (подлинности), персонализованности (личностность и эмоциональность) и заключается специфика и выразительность публиц. речи. Структура авторского «я» формирует и систему жанров, в которых реализуется П. с. Обычно выделяют информационные жанры (хроника, информационная заметка, интервью, репортаж), аналитические жанры (статья, корреспонденция), худож.-публиц. жанры (очерк, фельетон, памфлет, эссе, рецензия).

Естественная форма бытования П. с. — письменная. Но он реализуется и в устной форме — доклады, речи, выступления на собраниях, митингах, в государственных и общественных организациях и т.д.

П. с. занимает ведущее место в стилистической структуре рус. литер, языка. По силе и масштабу влйяния на развитие лит. языка, формирования языковых вкусов, речевых норм он превосходит худож. речь. Особен

но велика роль в этих процессах СМИ. Многие новые средства лит. выражения рождаются и проходят апробацию сначала в П. с. Однако следует иметь в виду и возможность отрицательного влияния СМИ на лит. язык (злоупотребление заимствованиями, жаргонами, вульгаризмами, нарушение языковых норм и т.д.). Лит.: Костомаров В. Г Русский язык на газетной полосе. — М. 1971;Его же: Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой массмедия. — М. 1994; Рогова К.А. Синтаксические особенности публицистической речи. — Л., 1975; Света на С.В. Телевизионная речь. М. 1976; Вакуров В.Н., Кохтев Н.Н., Солганик Г.Я. Стилистика газетных жанров. — М., 1978; Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды / Под ред. Д.Э. Розенталя. — М. 1980; Его же: Современная публицистическая картина мира // Публицистика и информация в современном обществе. — М., 2000; Лысакова И.П. Язык газеты: социолингвистический аспект. — Л. 1981; Ее же: Тип газеты и стиль публикации. Опыт социолингвистического исследования. — Л. 1989; Солганик Г.Я. Лексика газеты. Функциональный аспект. — М., 1981; Васильева А.Н. Газетно-публицистический стиль речи. — М., 1982; Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста. — Екатеринбург, 1987; Стилистика русского языка. Жанрово-коммуникативный аспект стилистики теста / Под ред. А. Н. Кожина. — М., 1987; Лаптева О.А. Живая русская речь с телеэкрана. — Сегед, 1990; Аргументация в публицистическом тексте. — Свердловск, 1992; Вещикова И.А. Публицистический стиль как единица в системе функциональных разновидностей языка. — Вестник Моск. ун-та. Сер. IX. Филология. — 1992. № 1; Кай да Л.Г Авторская позиция в публицистике: Автореф. дис. д-ра. филол. наук. — М. 1992; Какорина Е.В. Стилистические изменения в языке газеты новейшего времени: Автореф. дис. канд. филол. наук. — М., 1992; Кожина М.Н. Стилистика русского языка. — 3-е изд. — М. 1993; Кожина М.Н., Дускаева Л.Р Лингвостилистические изменения в русской газете последнего десятилетия, «5гуП§1:ука-11». — Оро1е, 1993; Лазарева Э.А. Системно-стилистические характеристики газеты. — Екатеринбург, 1993; Дускаева Л.Р Диалогичность газетных текстов 1980—1990-х гг.: Автореф. дис. канд. филол. наук, 1994; Русский язык / Под ред. Е. З^аеу. — Оро1е, 1997; В и н о гр ад о ва В.Н. О некоторых изменениях в стилистике русского языка, «$1уП$1ука-У11». — Оро1е, 1998.

Г.Я. Солганик

Р

РАЗВЕРНУТЫЕ ВАРИАТИВНЫЕ ПОВТОРЫ (РВП) - смысловые единицы научного текста различной протяженности (от словосочетания до нескольких абзацев), дословно или с перефразировкой повторяющие высказанное ранее в тексте положение и содержащие в своей структуре элементы нового знания, т.е. некоторое развитие темы (содержания) произведения. Это коммуникативные единицы, способствующие развертыванию целого научного произведения, точнее — выражению динамики старого и нового знания как средство реализации коммуникативной функции языка именно в научной сфере и «спиралевидности» научного познания. Они специфичны для научного стиля речи, поскольку обращение к ним автора научного произведения обусловлено учетом психологии восприятия научного текста, необходимостью преодоления психологического барьера при понимании нового знания и стремлением добиться