kozhina_m_n_red_stilisticheskii

Подборка хроникальных сообщений составляется по тематическому или временному принципу, напр.: «Криминальная хроника», «Актуально», «Официальная хроника», «Новости в середине часа» и др. Заголовок очень часто представляет собой название рубрики и переходит из номера в номер, из выпуска в выпуск.

Жанр X. используется во всех средствах массовой информации, т.е. в газетах, на радио и на телевидении. В форме этого жанра оформляются анонсы и заключения теле-, радионовостей. Констатирующие сообщения часто вводятся в заголовочный комплекс газетных материалов, поэтому газетная страница может быть прочитана как некая рассыпанная хроника, фиксирующая основные актуальные события.

Репортаж — в узком смысле слова это жанр новостной журналистики, в котором рассказ о событии ведется (в электронных СМИ) или как бы ведется (в прессе) одновременно с развертыванием действия. В радио- и телерепортаже при этом все средства, передающие присутствие говорящего на месте события, используются естественным образом, как единственно возможные, например: «мы находимся в зале областного музея», «сейчас спасатель прикрепляет лестницу», «прямо передо мной» и др. В письменной речи те же средства используются для имитации одновременности события и рассказа о нем: это наст, время глагола в сочетании с перфектом, типа «я вижу, что спасатель уже поднялся на третий этаж», эллиптические и односоставные предложения (мы на каменистом плато, сегодня пасмурно), авторское «я» или «мы» в значении „«я и мои спутники».

Композиция Р предусматривает фиксацию естественного хода события. Однако очень мало событий, да и то только в электронных СМИ передаются в режиме реального времени от начала и до конца (футбольный матч, военный парад, инаугурация Президента). В других случаях время приходится сжимать за счет отбора эпизодов. При этом возникает проблема монтажа эпизодов. Сложное событие, состоящее из ряда параллельно протекающих действий типа Олимпиады в режиме реального времени передается как последовательность эпизодов разных действий, напр.: «сейчас у российских гимнасток вольные упражнения, на ковер выходит...», «а сейчас нам показывают выступления румынских гимнасток на

брусьях». В записи событие также передается как последовательность смонтированных эпизодов, за счет монтажа здесь можно добиться четких акцентов на важных моментах события и расширить авторский комментарий. Письменный текст в принципе не способен отразить событие целиком, поэтому автору репортажа приходится излагать только самые яркие эпизоды события, стараясь эту яркость передать в слове за счет отбора самых значимых деталей. И чем больше роль монтажа, тем все более возрастает возможность включения в текст подробного и развернутого авторского комментария, в результате чего может появиться особая разновидность жанра — аналитический Р Такой текст представляет собой чередование по-репортажному поданных фрагментов события и различного рода комментирующих вставок, рассуждений, которые, однако, не должны заслонять от читателя момент присутствия журналиста на месте события. Репортер может передоверить комментарий специалисту — участнику события, тогда в репортаже появляется элемент интервью по поводу текущего события в целом или по поводу отдельных его моментов. Это важный способ динамизации изложения, обогащения содержания и формы текста. С помощью языковых средств в изложение может вовлекаться адресат, напр.: «мы с вами сейчас...

В современной журналистике репортажем часто называется такой текст аналитического характера, в котором подчеркнуты активные действия журналиста, предпринятые им для выяснения вопроса, — даже если нет никаких попыток языковыми средствами создать эффект присутствия говорящего на месте действия. Такое произведение включает интервью со специалистами, изложение и анализ документов, часто с сообщением о том, как автору удалось их получить, рассказы о поездке на место события, о встречах с очевидцами. Поскольку Р предполагает активные действия автора, композиционным стержнем оказываются событийные элементы, хотя содержательно текст направлен на анализ проблемы. Такой прием динамизации в подаче проблемы обогащает арсенал способов представления аналитического материала читателю.

Интервью — полифункциональный жанр. Это могут быть тексты новостной журналистики, т.е. диалогическая форма представления только что совершившегося или текущего события. Это могут быть аналитические тексты, представляющие диалогическое обсуждение проблемы. Объединяются все эти далекие друг от друга по содержанию произведения (как далека заметка от статьи) только одним — формой диалога, который ведет журналист с информированным лицом.

«Новостное», информационное И. содержательно представляет собой короткую или расширенную заметку, т.е. оно констатирует событие и сообщает краткую информацию о его деталях. Журналист задает вопросы о некоторых подробностях события, а информированное лицо коротко на них отвечает.

Аналитическое И. — развернутый диалог о проблеме. Журналист в своих вопросах задает разные аспекты ее рассмотрения (суть, причины, следствия, способы решения), информированное лицо на эти вопросы

подробно отвечает. Роль журналиста отнюдь не пассивна. Его познания в данной проблеме помогают ему ставить вопросы по существу и таким образом участвовать в формировании концепции текста, в формулировании тезисов, которые складываются из предпосылки вопроса журналиста и ответа собеседника.

Между описанными крайностями располагается бесконечное множество И., разных по тематике, по объему и качеству информации, по тональности и т.д. Напр., во всех СМИ популярны портретные интервью и интервью, совмещающие характеристику лица и раскрытие проблемы (герой на фоне проблемы, проблема через призму характера героя).

И.в электронных СМИ — это диалог, реализующий закономерности публичной спонтанной речи. Со стороны журналиста — это сочетание заготовленных и свободно возникающих в процессе разговора вопросов; выражение оценки ответов, живая, часто весьма эмоциональная реакция на них (согласие, несогласие, уточнение и т.п.); высказывание собственного мнения по обсуждаемой теме. Журналист следит за тем, чтобы собеседник не отклонялся от темы, пояснял детали (в том числе термины), которые могли бы оказаться непонятными для слушателей или зрителей. Со стороны интервьюируемого — это глубокая осведомленность в проблеме, обеспечивающая сформированность содержательной стороны речи, спонтанность которой проявляется только в неподготовленности конкретной формы ответа. Ответ строится в соответствии с текущим разговором, зависит от формы вопроса, от сказанного ранее, от сиюминутного замечания журналиста. На уровне формы проявляются все особенности диалогической спонтанной устной речи: особый ритм, обеспечиваемый близкими по длине синтагмами, паузы, поиск слова, неполнота синтаксических конструкций, повторы, подхват реплик, переспросы и т.д.

И.в прессе — это письменный текст, передающий устный диалог и сохраняющий некоторые признаки спонтанной устной речи. Напр. на стыке реплик сохраняется структурная неполнота второй реплики, повтор первой реплики, употребление указательных местоимений, смысл которых раскрывается в предыдущей чужой реплике. Внутри реплик сохраняются моменты поиска слова, недосказанность и т.п.

И.очень часто является составной частью журналистского текста другого жанра: репортажа, статьи, очерка, рецензии.

Статья — аналитический жанр, в котором представлены результаты исследования события или проблемы. Основной стилистический признак жанра — логизированность изложения, рассуждение, развертывающееся от главного тезиса к его обоснованию через цепочку промежуточных тезисов с их аргументами или же от посылок к выводам, также через цепь второстепенных тезисов и их аргументов.

В языковом плане на уровне синтаксиса выделяется обилие средств, выражающих логические связи высказываний: союзы, вводные слова логического характера, слова и предложения, обозначающие вид логической связи, типа «приведем пример», «рассмотрим причины» и др. На

уровне морфологии жанр характеризуется грамматическими средствами, позволяющими выразить формулировки закономерностей: настоящее абстрактное, единственное число с собирательным значением, абстрактные существительные. На уровне лексики наблюдается употребление терминов, в том числе и узкоспециальных с пояснениями, а также слов, называющих отвлеченные понятия. Используются, таким образом, средства языка, позволяющие оформить результат аналитической деятельности автора, который вскрывает закономерности развития явления, его причины и следствия, его значение для жизни общества.

Публиц. С., однако, это не науч. статьи. Это произведения, форма которых разнообразна. Основные источники варьирования формы газетной С. — композиция и стилевая ориентация текста. С. может строиться как рассуждение от тезиса к доказательству или от посылок к выводам. Композиционно С. обогащают различные вставки в виде ярко выписанных эпизодов события, включаемых на правах фактологических аргументов и поводов для рассуждения, или в виде мини-интервью, также выполняющего аргументирующую функцию, ср. например, аргумент «к

авторитету».

Особенно разнообразны С. по стилевой ориентации. С., ориентированные на научный стиль, выдерживают эту направленность чаще всего только в плане логизированное™ текста. Рассуждение в них может эмоционально окрашиваться. В соответствии с общим книжным характером изложения появляются фигуры ораторского синтаксиса, но не ради нагнетания пафоса, а ради подчеркивания мысли. Включается и книжная эмоционально-оценочная лексика.

Широко используется ориентация на разг. стиль. При этом в С. резко возрастает количество приемов, имитирующих дружеское, заинтересованное устное общение с читателем по серьезному вопросу. В синтаксисе появляются конструкции, имитирующие разговорную речь: бессоюзные предложения, передающие причинноследственные связи, разговорного типа присоединение. Уменьшается длина предложений. Текст насыщается разговорной лексикой, выражающей эмоциональную оценку предмета речи.

Аналитические С. критического характера могут сочетать ораторский синтаксис и иронию, элементы разговорного синтаксиса и сниженную эмоционально-оценочную лексику, приемы комического (каламбуры, пародирование известных текстов и др.). Очерк — худож.-публиц. жанр, требующий образного, конкретночувственного представления факта и проблемы. Тематически очерки весьма разнообразны: они могут быть, напр. проблемными, портретными, путевыми, событийными. Поскольку О.

— это произведение с высокой степенью обобщения жизненного материала, герой и событие рисуются автором в процессе анализа актуальной общественной проблемы. В тексте О. гармонично сочетаются ярко, выразительно переданные события, убедительно нарисованные образы героев и глубокие, доказательные рассуждения. Объединение событийных, предметных и логических эле

ментов очеркового содержания зависит от ряда факторов. Прежде всего оно определяется тем, какой тип композиции избран очеркистом. Если используется событийная композиция, тогда О. строится как рассказ о событии, в изложении которого, как и в художественном рассказе, выделяются завязка, развитие действия, кульминация, развязка. Авторские рассуждения, описание героев прерывают действие на какое-то время, но потом развертывание текста вновь подчиняется ходу события. Если используется логическая композиция, построение текста определяется развитием авторского рассуждения, эпизоды одного события или несколько разных событий включаются в изложение как повод для рассуждения, аргумент тезиса, ассоциация по сходству или контрасту и т.д. Изредка используется в О. эссеистская композиция, при которой развертывание текста осуществляется за счет ассоциаций, резких переходов от одного предмета речи к другому. Надо, однако, учитывать, что внешне хаотичное изложение скрывает целеустремленное развитие авторской мысли, ход которой читатель должен уяснять за счет интерпретации ассоциативных связей текстовых элементов.

Помимо типа композиции на объединение, а также на языковое оформление содержательных элементов О. влияет тип повествователя. Используется повествование в форме третьего и в форме первого лица. В форме третьего лица повествователь может выступать как закадровый наблюдатель или закадровый комментатор. В первом случае событие, о котором ведется рассказ, предстает перед читателем протекающим как бы само по себе, авторское присутствие обнаруживается только косвенно—в выборе слов, обозначающих детали очеркового мира и оценивающих их, в приостановке повествования для введения формулировок, раскрывающих журналистскую концепцию. Повествователь — закадровый комментатор более активен. Не раскрывая себя в форме «я», он может энергично вмешиваться в действие, прерывая его отступлениями в прошлое (ретроспекциями) или забеганием вперед (проспекцией, т.е. изложением будущих событий, о которых герой пока знать не может). Такой повествователь часто весьма пространно комментирует происходящее и выносит ему оценку.

Наиболее разнообразны функции повествователя в форме первого лица. Иногда журналист использует «я» героя, т.е. О. строится как рассказ героя о самом себе. Но чаще всего используется авторское «я», при котором повествователь выступает как текстовое воплощение реальной личности журналиста. Функции такого повествователя разнообразны. Так, он может выступать как участник события, анализу которого и посвящен О. Больше же всего привлекает журналистов форма повествователяисследователя. В этом случае в основу компоновки очеркового материала кладется рассказ об исследовании события, которое в результате развертывается перед читателем не так, как оно происходило на самом деле, а в том

порядке, как о нем узнавал исследователь.

Таким образом, О. может строиться, во-первых, как рассказ о реальном событии, которое развертывается в своей естественной последо

вательности или с ее нарушением в виде ретроспекций и проспекций и которое прерывается или обрамляется авторскими рассуждениями, доносящими до читателя журналистскую концепцию. Автор при этом может выступать как закадровый наблюдатель, закадровый комментатор, участник события, собеседник героя, рассказывающего о событии. Вовторых, О. может строиться как рассказ о журналистском расследовании, и в форме изложения бесед с героями, содержания прочитанных документов и соображений по поводу увиденного читатель узнает о событиях и людях, в них участвовавших, а также о проблеме, которую журналист усматривает в приводимых фактах. В-третьих, О. может представлять собой эмоционально окрашенное рассуждение журналиста о проблеме. По ходу рассуждения излагаются события, описываются герои, что позволяет такому размышляющему повествователю раскрыть проблему на наглядном жизненном материале.

О. характеризуется изобразительным письмом: для представления героя и события требуются конкретные, яркие, наглядные детали, которые в ряде случаев и рисуются как реально наблюдаемые повествователем в ходе исследования, путешествия, встречи с героем и т.д.

И наблюдающий, и комментирующий, и участвующий в событии, и исследующий ситуацию повествователь не может быть бесстрастным. Актуальная общественная проблема, события и люди предстают перед читателем в свете эмоциональной авторской оценки, в результате чего очерковый текст бывает окрашен той или иной тональностью.

При разных типах повествователей по-разному строится общение с читателем. Изложение в форме третьего лица или в форме «я» героя обходится без прямого обращения к читателю. Напротив, авторское «я» чаще всего сочетается с активным общением с читателем, особенно в форме «мы» со значением «я, автор, и мой читатель».

Различные сочетания типов композиции, типов повествователя, тональности и способов общения с читателем создают большое разнообразие очерковых форм. Фельетон — худож.-публиц жанр, представляющий событие или проблему в сатирическом или, реже, юмористическом освещении. Ф. могут быть адресными, высмеивающими конкретный факт, и безадресными, обличающими негативное социальное явление. В тексте может рассматриваться одно событие или несколько событий, привлеченных автором на основе Сходства между ними и тем самым демонстрирующих типичность анализируемого явления.

Форма Ф. обусловливается несколькими факторами. Композиция его определяется тем, какой содержательный компонент текста становится основой изложения. Если автор делает стержнем развертывания текста событие, мы получаем событийный фельетон, представляющий собой насыщенный комическими подробностями рассказ о происшествии. Если основой изложения становится рассуждение, событийные элементы вводятся как аргументы к суждениям автора. В обоих случаях события могут быть не только реальными, но и воображаемыми, нередко фантастичес

кими. Между событийным и «рассужденческим» Ф. размещается масса текстов, поразному комбинирующих аналитические и событийные элементы.

Связь содержательных элементов и их языковое оформление зависят от типа повествователя. Напр., Ф. может быть построен как рассказ о событии с заключительной формулировкой авторской оценки изложенного. Автор при этом избирает форму третьего лица и как бы не вмешивается в ход события. Ф. может быть построен как рассказ об исследовании события. В этом случае используется повествователь в форме первого лица, подчиняющий подачу информации о событии и выражение оценки рассказу о ходе расследования. Повествователь в форме первого лица может быть и участником события. Размышляющий повествователь строит текст как рассуждение о явлении, при этом как бы вспоминая о событиях, которые навели его на ту или иную мысль.

Все эти композиционно-речевые приемы определяют общее построение текста и сами по себе ничего комического не содержат, почему и используются не только в фельетоне, но и в других жанрах, напр. в очерке, репортаже, рецензии. Но Ф. — жанр комического, и он прибегает к различным источникам комического эффекта. Основные из них — комический повествователь, комизм положений и словесный комизм.

Комический повествователь может быть участником или исследователем события,

выступающим в маске простака, неудачника, растяпы, глупца и прочих несимпатичных личностей, его нелепые поступки позволяют обнаружить реальные недостатки тех ситуаций, которые осуждаются фельетонистом. Комический рассуждающий повествователь строит рассуждение как доказательство от противного, т.е. он горячо расхваливает то, что на самом деле в фельетоне обличается. Комизм положений либо обнаруживается в реальной ситуации, либо достигается с помощью преобразования реальной ситуации за счет преувеличения, подчеркивания ее недостатков, либо вносится в текст путем создания воображаемой ситуации, моделирующей недостатки ситуации реальной. Словесный комизм — это ирония, сарказм, каламбур, стилистический контраст, пародирование стилей и известных произведений и прочие приемы создания комического эффекта. Он обязательно присутствует в фельетоне любого типа и любой композиции.

В последние полтора десятилетия в жанровой системе газеты произошли существенные изменения (см. Языково-стилистические изменения в современных СМИ).

Лит.: Солганик Г.Я. Стиль репортажа. — М., 1970; Власов В.И. Газетные жанры. — М., 1971; Костомаров В.Г Русский язык на газетной полосе. — М., 1971; Рогова К.А. Синтаксические особенности публицистической речи. — Л., 1975; Вакуров В.Н., Кохтев Н.Н., Солганик Г.Я. Стилистика газетных жанров. — М., 1978; Глушков Н.И. Очерковая проза. — Ростов н/Д., 1979; Тищенко В.А. Интервью в газете: Теория и практика развития жанра. - М., 1980; Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды. — М. 1980; Стилистика газетных жанров. — М., 1981;Васильева А.Н. Газетно-публицистическийстиль. —

М., 1982; Кон ьков В.И., Краснова Т.И., Рогова К.А. Язык художественной публицистики. — Л. 1983; Информационные жанры газетной публикации. — М.,1986; Стилистика русского языка: Жанровокоммуникативный аспект стилистики текста. — М. 1987; Майданова Л.М. Структура и композиция газетного текста: Средства выразительного письма. — Красноярск, 1987; Ее же: Практическая стилистика жанров СМИ: Заметка, интервью, статья. — Екатеринбург, 1996; Тертычный А.А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход. — М., 1987; Современная газетная публицистика. — Л., 1988; Холмов М.И. Художественнопублицистические жанры газеты: Очерк, фельетон. — Л., 1988; Л ы с а к о в а И.П. Тип газеты и стиль публикации: Опыт социолингвистического исследования. — Л., 1989; Мазнева О.А. Объективное и субъективное в очерке: (К теории жанра). Дис. канд. филол. н. — М., 1989; Ее же: Структура газетного жанра. — М., 1990; Вещикова И.А. Публицистический стиль как единица в системе функциональных разновидностей языка. // Вестник МГУ, Сер. IX, Филология. — 1990. — № 1; Стрельцов Б.В. Основы публицистики: Жанры. — Минск, 1990; Читатель и газета: проблемы взаимодействия. — Свердловск, 1990; Аргументация в публицистическом тексте. — Свердловск, 1992; Кай да Л. Г Авторская позиция в публицистике (функц.-стилистическое исследование современных газетных жанров). Автореф. докт. дис. — М., 1992; Горохов В.М. Газетно-журнальные жанры. — М., 1993; Ш о ста к М.И. Информационные жанры. — М. 1998; Ее же: Журналист и его произведение. — М., 1998; Ее же: Репортер: профессионализм и этика. — М., 1999; Бойкова Н.Г., Беззубое А.Н., Коньков В.И. Публицистический стиль. — СПб, 1999; Кройчик Л.Е. Система журналистских жанров // Основы творческой деятельности. — СПб, 2000; Смелкова З.С., Ассуирова Л.В.. Савова М.Р., Сальникова О.А. Риторические основы журналистики. Работа над жанрами газеты. — М., 2000; Ким М.Н. Очерк: теория и методология жанра. — СПб, 2000.

Л.М. Майданова, Л.Р. Дускаева

3 ЗАВЕРШЕННОСТЬ ТЕКСТА — 1) психолингвистическое свойство целого текста по

отношению к названию (заголовку), соотносимое с исчерпывающим выражением замысла автора; это функция замысла, положенного в основу произведения и развертываемого в процессе коммуникации; 2) в лингвистике текста — это грамматическая категория, вариативно реализующаяся в текстах разных функц. стилей через соотношение содержания текста и его заголовка (названия). Название — это компрессированное, нераскрытое содержание текста; в нем выражается основной замысел, идея, концепт автора текста. В науч. текстах название выражает либо тему произведения (онтологический аспект знания), либо содержательно-концептуальную сущность (науч. знание в единстве его аспектов — онтологического, методологического и аксиологического) (М.П. Котюрова, Е.А. Баженова). В худож. текстах название лишь опосредованно связано с содержательно-концептуальной информацией (ср. название-

символ, название-тезис, название-цитата, название-сообщение, название-намек и др.), вместе с тем оно обладает способностью ограничивать текст и наделять его завершенностью. Заглавие — это рамочный знак, требующий возвращения к себе по прочтении текста. Семантическая специфика заглавия состоит в том, что в нем одновременно осуществляется конкретизация и генерализация (обобщение) значения. Первое отличается от обычной контекстуальной реализации значения тем, что происходит с разрывом между появлением формы и ее осмыслением, причем не единовременно, а поэтапно. Второе связано с тем, что в расшифровку заглавия включаются значимости различных элементов худож. текста, что позволяет значению, пройдя через этап конкретизации, приобрести обобщающий характер, стать знаком целого завершенного текста.

Кроме того, в текстах всех функц. стилей — научного, делового, публицистического, художественного и др. — смысловой законченностью, завершенностью характеризуется, по мнению В.В. Одинцова, такая речевая единица, как логическое единство. Относительная смысловая законченность такого отрезка текста обусловливается структурной его завершенностью, организацией по определенной схеме (модели). Конструктивные схемы обеспечивают смысловую и структурную целостность

(а значит, и завершенность) текста как в отношении отдельных речевых единиц (логических единств), так и в отношении целого произведения. По мнению же И.Р Гальперина, текст можно считать завершенным тогда, когда с точки зрения автора его замысел получил исчерпывающее выражение. Завершенность текста — функция замысла, положенного в основу произведения и развертываемого в ряде сообщений, описаний, размышлений и т.п. Понятие завершенности приложимо лишь к целому тексту, а не к его части. Завершенность как признак правильно оформленного текста читателю, не разгадавшему замысла автора, может показаться нереализованной.

Лит.: Кухаренко В.А. Интерпретация текста. — Л. 1978; Одинцов В.В. Стилистика текста. — М., 1980; Гальперин И.Р Текст как объект лингвистического исследования. — М., 1981; Баженова Е.А. Научный текст в аспекте политекстуальности. — Пермь, 2001.

М.П. Котюрова ЗАКОНОМЕРНОСТИ (ОБЩИЕ) ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ЯЗЫКОВЫХ ЕДИНИЦ В ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЯХ

заключаются в строгой количественной (стило-статистической) зависимости употребления языковых единиц определенной семантики от обусловливающих это употребление экстралингвистических факторов.

На основе анализа большого объема фактического материала — текстов трех функц. стилей — стилостатистическим методом обнаружены общие закономерности функционирования языковых средств, проявляющиеся с последовательностью и силой закона.

Одна из них: существует строгая количественная (вероятностно-статистическая) зависимость между абстрактностью содержания текста (с проявляющимся в нем типом мышления) и абстрактностью речи, то есть между частотой употребления слови грамматических форм (с их лексико-грамматическими значениями) абстрактного же, отвлеченнообобщенного значения. Та же зависимость имеется между конкретностью содержания и конкретностью речи.

Схематически эту зависимость можно выразить следующим образом.

При абстрактности содержания (АС) число абстрактных по значению речевых форм (АРФ) стремится к 100%, а конкретных (КРФ) — к нулю.

Иначе говоря, при АС АРФ -> 100%, а КРФ 0%.

Можно вычислить и коэффициент абстрактности речи по формуле: ЕАРФ

АР = ЕАРФ + ЕКРФ' ГДе Е еСТЬ СуММа' Коэффициент конкретности речи определяется по формуле: ЕКРФ КР = ^^ —-, где Е — сумма.

1КРФ + 1АРФ

В текстах абстрактного, отвлеченно-обобщенного содержания, представленных прежде всего науч. публикациями (и их фрагментами), суммарный средний коэффициент абстрактности речи равен 0,76, или 76%, а конкретности = 0,24 (24%). Эти показатели как самые общие можно распространить на науч. стиль в целом, хотя сама по себе закономерность (тенденция частоты употребления соответствующих языковых единиц) касается не только науч. стиля, но и других речевых

разновидностей при указанном типе содержания (в их фрагментах).

Для текстов конкретного содержания, напр. художественных, также суммарно в среднем: АР = 0,30, а КР = 0,70, т.е. 30 и 70%.

Как видим, разница существенная, данные диаметрально противоположны. Отмеченная закономерность отражает прежде всего специфические стилевые черты двух функц.-стилевых разновидностей — научной и художественной, которые обусловлены активизацией в процессе творчества отвлеченно-обобщенного либо образно-конкретного типа мышления субъекта речи. Хотя мы говорим о содержании речи, однако зависимость отвлеченности / конкретности речи обусловлена более глубинными факторами, а именно типом творческого мышления, что и создает в конечном счете стилевую специфику соответствующей речевой разновидности. По

словам А.А. Леонтьева, «Речевое мышление всегда есть речевое мышление» (1965), и вот эту-то речевую «оболочку» мышления, а также ее отношение к мысли призван изучать лингвостилист.

Представленная закономерность употребления средств языка в речи касается функционирования не только лексических единиц, но и морфологических, а также синтаксических (насколько позволяет применение к последним признака отвлеченности или конкретности грамматического значения). Таким образом, и морфология обладает стилистическими средствами (хотя, например А.М. Пешковский, считал морфологию почти целиком нейтральной в стилистическом отношении).

Что касается лексики, то затронутый вопрос не требует специальных пояснений (оговорим лишь, что здесь имеется в виду не только сама по себе абстрактная или конкретная лексика, но и учет употребления различных лексико-семантических вариантов — ЛСВ — у многозначного слова). В отношении грамматики он сложнее, хотя имеет давнюю историю. Прежде всего следует учесть, что еще Ш. Балли писал об отражении в речи чисто рассудочной деятельности, или о научном языке: «научный язык — это отнюдь не то же самое, что научная терминология», «научный язык совпадает с понятийно-логическим языком... а «понятийный язык выступает как более абстрактный».

Лингвистической традиции русистики известна характеристика грамматических средств языка по степени их обобщенности (и отвлеченности) или конкретности: см. Ф.И. Буслаев, К.С. Аксаков, А.А. Потебня, А.М. Пешковский, А.И. Томсон, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, В.Г Адмони, А.Н. Гвоздев, А.В. Бондарко и др. При этом, особенно в более поздних работах (В.Г. Адмони, А.В. Бондарко), отмечается, что лексико-

грамматическое значение, т.е. семантический план форм, связан с закономерностями и общностью их функционирования, в частности наблюдаются закономерно повторяющиеся обобщенные контекстные «окружения» словоформ.

А.И. Томсон замечал, что «сов. вид глаголов обозначает конкретное действие». В.В. Виноградов говорит об отвлеченности среднего рода (по сравнению с мужским и женским), так как существительные ср. рода представляют собой общее отвлеченное значение вещной предметности, как и обозначение «абстрактных понятий». По мнению ученого, со ср. родом сочетается самое отвлеченное представление о категории нелица. Как известно, в грамматиках среди глагольных форм несов. вида выделяются наст, вневременное, или абстрактное (птицы летают, рыбы плавают), как способность, свойственная лицу или предмету вне ограничений времени. Формы сов. вида глагола в целом отличаются более конкретным значением, чем вида несов.; лицо глагола, в частности 2-е л. может выступать в обобщенном значении; от особенностей употребления зависит грамматическое число существительных, напр., ед. числа в собирательном значении (в этих местах водится белка) и при выражении общего понятия (лист состоит из... береза порода светолюбивая) и т.д. В отношении лексики характерно, что не только отвлеченные либо конкретные по своему значению слова (лексемы) обнаруживают противоположные частоты употребления в науч. текстах сравнительно с художественными, но это касается и лексико-се- мантических вариантов — ЛСВ (см.: В.А. Салимовский, 1991). Ср. напр.. синтезы идут с большой скоростью — по дорожке идет женщина; оценочность входит в значения подобных слов... — вот он входит в лес и видит; в этой теории опираются на синтагматический анализ — девушка оперлась рукой о стол; на это указывает его структура — дед указал в сторону леса; теперь переходим к доказательству... через улицу переходит «стайка» ребятишек.

Таким образом, с учетом контекстного употребления слов и форм (их семантики) по признаку их отвлеченности либо конкретности (или степени отвлеченности/конкретности) может быть сформулирован закон функционирования

языковых единиц, отражающий их зависимость от определенных экстралингвистических факторов.

Другая закономерность употребления языковых единиц в разных функц. стилях заключается в том, что в зависимости от специфики того или иного функц. стиля (в свою очередь обусловленной его экстралингвистической основой) из общего фонда лит. языка отбираются и используются далеко не все возможные языковые средства, а способные наилучшим образом выразить специфику соответствующего стиля. В данном случае речь идет не только о различиях стилей по признаку абстрактности/конкретности, но имеется в виду вообще соотношение языковых средств в текстах того или иного функц. стиля с фондом общелитературного языка и выбор из него не всех единиц, а лишь соответствующих коммуникативным целям общения в той или иной сфере.

Наблюдается количественно-качественная функционально-семантическая зависимость языковых средств, употребляющихся в той или иной речевой разновидности, от экстралингвистической основы функц. стиля, определяющей специфику последнего. Или — иначе — имеется теснейшая, закономерно проявляющаяся взаимосвязь функционально-семантической стороны языковых средств со специфическими признаками стиля. Происходит как бы семантическое расщепление одной и той же языковой единицы общелитературного языка и преимущественное использование ее ЛСВ в том или другом функц. стиле лишь в определенном значении, которое наиболее согласуется со спецификой стиля.

Напр. из различных значений глагольных форм наст, времени рус. лит. языка наст, вневременное используется преимущественно в научной речи; наст, долженствования

— в оф.-деловой; наст, историческое, или наст, живого представления, — в художественной, хотя в последней преобладают формы глаголов прош. времени, наст, репортажное (А.Н. Васильева) — в публицистической. Характерны в этом отношении данные по отбору и употреблению в каждом функц. стиле определенных (а не всех) лексем и ЛСВ из числа словарных, представленные в монографии В.А. Салимовского (1991). При этом соответствующие значения проявляются весьма отчетливо у большого числа слов, форм, конструкций в контексте соответствующей речевой разновидности. В результате образуется общая для данной речевой разновидности макроокраска, специфическая и неповторимая, которая и становится стилеобразующей, охватывая средства всех уровней. Это и создает речевую системность стиля.

Итак, вторая закономерность кратко может быть сформулирована следующим образом. В каждой речевой разновидности, в зависимости от ее экстралингвистических стилеобразующих основ и в результате выражения специфики стиля, формируются и активно функционируют (являются преобладающими и специфичными) особые функц.- семантические значения используемых здесь единиц различных языковых уровней. Они создают общую для данного стиля функц.- стилевую окраску речи и являются одной из существенных черт речевой системности функц. стиля.

Именно в результате проявления в речи (тексте) указанной закономерности, отражающей принцип отбора (выбора) и сочетания (в целом — организации) языковых средств, функц. стили различаются присущими каждому доминантными стилевыми чертами: научный — отвлеченнообобщенностью, точностью и логичностью, официально-деловой предписующе-долженствующим и констатирующим характером речи, га- зетно-публицистический — социальной оценочностью, художественный — художественно-образной речевой конкретизацией. Это самые общие и базовые черты макростилей, обусловленные их экстралингвистической основой (фундаментом). Как всякое общее, они не полностью отражают конкретное. В конкретных же текстах функц. стилей представлены и другие стилевые черты и признаки, как бы наслаивающиеся на базовые (иногда несколько трансформирующие их — см. полевая структура функц.

стиля). Помимо базовых (первичных) экстралингвистических факторов и соответствующих им стилевых черт в конкретном тексте представлены и другие — вторичные, обогащающие его стилевую палитру.

Проблема закономерностей использования языковых единиц в аспекте экспрессивной стилистики подробно и глубоко разработана Т.Г. Винокур (1980). (См. статьи словаря: Экспрессивная стилистика; Стилистическое значение; Стилистическое задание; Стилистический прием; Стилистический эффект; Стилистическое согласование; Стилистический контраст.)

Лит.:Т оловин Б. А. Язык и статистика. — М., 1971; Кожина М.Н.Оречевой

системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. — Пермь, 1972; Ее же: Стилистика русского языка. — 3-е изд. — М'. 1993; Кожина М.Н., Капустина Н.М. Эволюция употребления двух семантических групп глаголов в русских научных текстах // Специфика и эволюция функциональных стилей. — Пермь, 1979; Митрофанова О.Д. Язык научно-технической литературы. МГУ — М. 1973; Л а- риохина Н.М. Вопросы синтаксиса научного стиля речи. — М., 1979; Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М., 1980; Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка / Под ред. О.Б.Сиротининой. Лексика. — Саратов, 1983; Грамматика. — Саратов, 1992; Салимовский В.А. Семантический аспект употребления слова в функциональных стилях речи, 1991.

М.Н. Кожина

И

ИДИОСТИЛЬ (индивидуальный стиль, идиолект) — совокупность языковых и стилистикотекстовых особенностей, свойственных речи писателя, ученого, публициста, а также отдельных носителей данного языка.

Проблема индивидуального стиля речи носит интердисциплинарный характер, поэтому зафиксирована в литературе в разных аспектах: историко-научном (Коммуникация, 1976; Карцев В.П., 1984 и др.), науковедческом (Человек науки, 1974; Творчество, 1976; Школы, 1977; Яковлев В.В., 1989 и др.), психологическом (Научное творчество, 1969; Абульханова-Славская К А., 1986; Мерлин В.С., 1986; Семенов И.Н., 1992 и др.), функц.-стилистическом (Терешкина Р.К, 1982; Кошюрова М.П., 1996; Са/с1а 1996 и др.). Различие в подходах обусловлено тем, какие свойства текста (концептуально-содержательные, идейно-содержательные, коммуникативно целесообразные и др.) рассматриваются как доминирующие, в какой степени они отступают от норм функц. стиля, жанра, «коммуникативного блока» и т.п. («Отступление от принятой нормы в плане более свободного стиля изложения, большей персонификации и авторской индивидуализации в большей степени свойственно крупным научным авторитетам и свидетельствует о творческом начале языковой личности» — Хорошая речь, 2001, с. 76).

Индивидуальный стиль речи выдвигает на передний план интеллект личности. Но интеллектуальные свойства человека отчетливо проявляются не на всяком уровне использования языка, в частности на уровне структурно-языковом, отражающем степень владения обыденным языком, а лишь на сложных уровнях организации языковой личности — лингвокогнитивном и мотивационном {Караулов Ю.Н. 1987). Соотношение именно со сложными уровнями может стать основанием для дифференциации близких, но не тождественных понятий «идиостиль» и «идиолект». Если идиолект представляет собой совокупность собственно структурно-языковых особенностей (стабильных характеристик), имеющих место в речи отдельного носителя языка, то идиостиль — это совокупность именно речетекстовых характеристик отдельной языковой личности (индивидуальности писателя, ученого, конкретного говорящего человека), тем не менее формирующихся под воздействием всей экстралингвистической основы — как функц.-стилевой, жанрово-

стилевой, так и индивидуально-стилевой. Идиостиль имеет разноуровневый (по степени обобщения) интегрированный характер уже потому, что является «посредником» между текстом и его создателем. Именно близость к человеку обусловливает особые трудности в процессе изучения И.: слишком мало пространство для абстрагирования от конкретного текста и обобщения его особенностей. В то же время несомненно, что идиостиль (см. коммуникативная стилистика художественного текста) — это стиль языковой личности во всем многообразии проявления специфики ее уровней (по Ю.Н. Караулову, вербально-семантического, когнитивного, мотивационного) в текстопорождающей деятельности и в структуре, семантике и прагматике текста в рамках того или иного функц. стиля речи.

Индивидуальный стиль мышления и речи можно изучать в пределах лишь одного функц. стиля (что установлено в отношении худож. науч. публиц. стилей рус. языка). Действительно, только в широком психологическом контексте творческого процесса, напр. художественного или научного, можно объяснить собственно лингвистические научные факты, полученные в результате анализа целого текста. Кроме того, индивидуальный стиль речи (и мышления) автора, в частности ученого, испытывает воздействие таких внелингвистических факторов, как эмпирический или теоретический уровень развития научной области знания, соответствующие этому уровню методы исследования (наблюдение, эксперимент, классификация, типология,

теория и др.), рафинированно объектный либо субъектный способы изложения, речевой жанр и т.д.

Понятие И. традиционно используется в науке о стилях худож. литературы для описания стиля того или иного писателя, а также стиля отдельного худож. произведения при решении вопросов интерпретации конкретных текстов. В.В. Виноградов считает, что одной из центральных проблем стилистики худож. литературы является характер речевого воплощения в произведении образа автора. Эта проблема активно разрабатывается новым направлением стилистики — коммуникативной стилистикой худож. текста (Болотнова Н.С. и др., 2001).

В функц. стилистике идиостиль понимается как совокупность доминирующих отличительных свойств речи индивида, проявляющихся в употреблении языковых единиц — как в качественном, так и в количественном отношениях — в рамках данного функц. стиля, жанра, текстовой категории и т.п. И. соотносится поэтому не с языковой личностью вообще, а с языковой личностью в определенной социальной роли субъекта речи. В связи с этим и основной методологический принцип анализа И. ученого, писателя, публициста тот же, что и в функц. стилистике, а именно констатирующий лингвистический и объяснительный, заключающийся в установлении воздействия экстралингвистических факторов на формирование И. данной языковой личности. Поэтому применительно к стилистике науч. речи предполагается учет взаимодействия таких трех основных компонентов экстралингвистической основы, как тип мышления, познавательный стиль и стиль мышления ученого. Исходя из

того что субъект познавательной деятельности проявляет себя в тексте по существу односторонне, в отвлечении от конкретных психологических черт, т.е. преимущественно в обусловленности типичной психологией науч. творческого мышления, можно сказать, что тип мышления является «фоновым», всеобъемлющим фактором, потому лежащим в основе творческой индивидуальности ученого. Получить более или менее полное науч. представление об И. можно лишь в результате синтезирования количественно-качественных данных о формировании определенных качеств текста целого произведения, а также в результате выявления доминирующего качества и доминирующих же в употреблении языковых единиц.

Врамках стилистики науч. текста изучение И. опирается на единство двух сторон функционирования языка — лингвистической и экстралингвистической. Именно связь с экстралингвистической основой письменного стиля речи ученого, причем с акцентом на субъективированной стороне науч.-познавательной деятельности и ее продукта, является базой формирования индивидуального стиля речи ученого. В плане аргументации этого основного принципа имеют значение науч. факты проявления речевой индивидуальности не только писателя (чему посвящена обширная литература), но и ученого. Экстралингвистическими предпосылками проявления И. ученого являются сама личность (полиструктурное образование, включающее природные и социальные свойства человека), когнитивный стиль, творческий характер деятельности, активность в поиске средств для лучшего выражения мысли, т.е. весь комплекс социальных, психологических и языковых факторов.

Вшироком смысле познавательная деятельность всегда является аналитикосинтезирующей деятельностью. Вместе с тем при неразрывной связи обеих сторон познавательного процесса различаются два основных стиля мышления, а именно: дискретно-логический и континуально-психологический, которые и определяют специфику науч. изложения. Так, преобладающий дискретно-логический стиль мышления обусловливает такую характеристику стиля речи, как подчеркнутая логичность, специально выраженная в речевой ткани функционально ориентированными языковыми единицами, а также их комплексами. Творческая преобразовательная сущность дискретно-логического мышления заключается в том, что оно позволяет членить знание на разных основаниях (находя все новые и новые), правда, нередко не доводя этого членения до логического конца. Важно, что естественная при этом фрагментарность мысли не всегда является недостатком, но переходит в достоинство, связанное с количественной стороной фрагментов. Второй принцип формирования индивидуально-стилевой специфики речи ученого составляет обусловленность И. науч. функц. стилем изложения. Однако функц. стиль реализуется творческой индивидуальностью не во всей его целостности, а в соответствии со спектральным взаимодействием свойств, качеств, признаков и т.п. Это позволяет объяснить единство науч. стиля при диффузном многообразии индивидуальных стилей. Третий принцип формирова- 4 Стилистический энциклопедический словарь русского языка