Uchebnik_Yaroslavskaya_yuridicheskaya_shkola

великому благу отечества, должны пребывать незабвенны от рода в род. Потому, утвердив благотворительное распоряжение статского советника Демидова, повелеваем:

1. Выбить золотую медаль с изображением на одной сторо­ не лица Демидова, а на другой поставить приличную надпись, означающую его действие. И таковую медаль как залог общей признательности вручить ему, Демидову, в Москве, в общем Правительствующего Сената собрании.

2.Придав тиснению прилагаемое при сем прошение, издать оное во всенародное известие, дабы добродетель, достойная почтительного внимания, явлена была пред лицом отечества.

3.Привести в исполнение все распоряжения, самим благо­ творителем учиненные, в точной сообразности с его волею, возложить на министра народного просвещения»9.

Медаль с портретом П. Г. Демидова была изготовлена. На оборотной стороне она имела подпись: «За благотворение нау­ кам. 1803 год». Медаль благотворителем была передана на хра­ нение училищу как историческая память. «Так совершилось Павлом Григорьевичем Демидовым великое дело благотворе­ ния современникам и далеким будущим поколениям рус­ ским»10, - писал К. Д. Головщиков.

Императорский Указ, позволявший открыть в 1803 г. в

Ярославле высшее учебное заведение, «реализовать» сразу не удалось. Трудно было в провинциальном, хотя крупном городе закладывать основание высшему учебному заведению, тем бо­ лее что ярославское дворянство, ратовавшее за открытие в их губернском центре кадетского корпуса, не помогало, но даже противодействовало организации училища гражданского про­ филя. Не просто обстояло дело с подысканием для учебного за­ ведения подходящего здания.

В тех условиях дело с устройством училища могло быть за­ гублено в самом начале. К счастью, во главе Главного правле­ ния училищ Министерства народного просвещения, которому поручалась организация высшего учебного заведения в Яро­ славле, стоял товарищ министра, попечитель Московского уни­ верситета, Михаил Никитич Муравьев (1757-1807), человек

9ПСЗ. Т. XXVII (1802-1803). СПб., 1830. № 20785. Подлинник Указа см.: РГИА. Ф. 733. Оп. 28. Д. 15. Л. 11.

10Головщиков К. Д. Указ. соч. С. 4-5.

11

прогрессивных взглядов, историк, педагог и поэт. Ему, М. Н. Муравьеву, принадлежит главная заслуга в деле органи­ зации училища. Как пишет один из историков лицея С. П. Покровский: «... Муравьев с громадной энергией... взял­ ся за первоначальную организацию училища. Ему пришлось преодолеть немало трудностей в осуществлении воли основате­ ля высшего училища»11. Как истинный друг просвещения, М. Н. Муравьев считал своим гражданским долгом использо­ вать представившуюся возможность - открыть в России еще одно высшее учебное заведение. Напомним, что тогда в России существовали Московский и Дерптский университеты, учреж­ дались Казанский и Харьковский и Петербургский главный пе­ дагогический институт.

Между товарищем министра и Ярославским губернатором князем М. Н. Голицыным завязалась энергичная переписка по поводу основания училища. Губернатор, в отличие от большин­ ства дворян губернии, был искренне заинтересован в открытии в Ярославле училища и всемерно этому способствовал. Косвен­ ное влияние на создание Демидовского училища оказал видный юрист и государственный деятель М. М. Сперанский, бывший в то время сторонником создания подобных заведений. Вероятно, не без его влияния произошло преобразование училища в лицей (1833 г.), о чем будет сказано в дальнейшем.

Чтобы как-то подготовить ярославцев к преобразованию их города в один из центров науки, в 1804 г. по указанию М. Н. Муравьева в Ярославле было организовано чтение пуб­ личных лекций профессорами Московского университета. С первыми лекциями Московского университета выступил доктор медицины Карл Иванович Яниш (1776-1854), ставший и пер­ вым проректором (руководителем) Ярославского высших наук училища (1804-1808 гг.). Впоследствии он был профессором Медико-хирургической академии (1809-1833 гг.), профессором Московского университета. Его преемником (до 1815 г. (с пере­ рывами)) на посту проректора стал доктор философии, профес­ сор Фридрих Андреевич (Федор Иванович) Шмидт (1766— 1845). Этот достаточно известный писатель и переводчик пре­ подавал в Училище с 1804 по 1830 гг., отдал ему свою жизнь, а

11 Покровский С. П. Демидовский лицей в г. Ярославле в его про­ шлом и настоящем. Ярославль, 1914. С. 15.

12

все имущество (2 тыс. рублей) завещал Демидовскому лицею. Надворный советник, историк и литератор Степан Алексеевич Вилинский (1757после 1824) с 1816 по 1818 гг. трижды из­ бирался проректором. Отметим, что проректоры училища изби­ рались ежегодно, в связи с чем установление их персонального состава представляет определенную сложность.

Между тем М. Н. Муравьев настойчиво проводил свою ли­ нию. Он собственноручно составил «Начертание Ярославского высших наук училища», которое и легло почти целиком в осно­ ву его первого устава. Начертание предоставляло училищу до­ вольно широкие права самоуправления, в нем подчеркивалось, что «степень Ярославского высшего училища есть непосредст­ венно первая после центральных университетов». «Начерта­ ние» предполагало наделить ученый совет Училища правом присваивать степени кандидата и магистра наук12.

Хотя здание, определенное для училища (бывший архиерей­ ский дом на Стрелке), еще ремонтировалось, М. Н. Муравьев на­ стаивал на немедленном открытии учебного заведения. 1 августа 1804 г. в доме купчихи Васюхиновой, что стоял недалеко от Стрелки, начало свою историческую жизнь одно из первых учебных заведений России - Ярославское Демидовское училище высших наук. В этот день без всякой торжественности в его сте­ ны вступило 11 студентов. Пятеро из этих студентов были пере­ ведены из Московского университета, поскольку являлись деть­ ми бедных родителей и имели содержание из Демидовского фонда. Столь малое количество студентов было обычным явле­ нием для учебных заведений того времени. Не случайно в «За­ писке о древней и новой России», характеризуя тогдашнее отно­ шение общества к высшему образованию, Н. М. Карамзин писал: «У нас нет охотников для высших наук»13.

Двое из первых студентов училища, Василий Соц и Федор Чанов, стали его преподавателями. В первом составе воспитан­ ников не было ярославцев, поскольку дворянство губернии не пожелало обучать в нем своих детей. Отметим, что уроженец ярославской губернии Федор Иванович Чанов (? - около 1862), окончивший училище в 1805 г., преподавал там же (преимущест­

12 См.: Щеглов В. Г. Высшее учебное заведение в Ярославле им. Демидова в первый век его основания и деятельности (6 июня 1803 - 1903 гг.). Ярославль, 1903. С. 14.

13 Карамзин Н. М. Записки о древней и новой России. М., 1992. С. 66.

13

венно в пансионе Демидовского училища) в 1806-1826 гг., а в 1825 г. занимал должность профессора естественного и народно­ го права. Его можно считать первым выпускником Демидовского училища, ставшим преподавателем юридической дисциплины в родном вузе. В дальнейшем он был профессором Харьковского университета. Ради справедливости отметим, что Ф. И. Чанов был специалистом преимущественно в области словесности и ес­ тественных наук, а в качестве правоведа был временной фигурой и не оставил в этом качестве никакого следа.

Подчеркнем, что временное игнорирование местным дво­ рянством училища имело и свою положительную сторону. За счет этого значительно расширялись возможности поступления в него представителей разночинных слоев населения.

28 января 1805 г. императором Александром I был подписан Устав Ярославского училища высших наук14. Им определялось, что «Ярославское Демидовское высших наук училище занимает первую степень после центральных университетов, состоит из семи профессоров, но на факультеты не разделяется». Уставом было предусмотрено преподавание следующих наук: словес­ ность древних языков, российское красноречие, политическая экономия и наука финансов, политическая история, естественная история, философия, право естественное и народное (т. е. меж­ дународное), химия, математика. Кроме этого, постановлением Совета училища вскоре было введено преподавание закона Божьего. Уставом устанавливался трехлетний срок обучения. С 1819 г. в учебном заведении учреждается кафедра богословия. В том же году введено преподавание иностранных языков (немец­ кого и французского). В круг занятий воспитанников входили также рисование, танцы, музыка и фехтование.

Уставом предусматривалось, что училище управляется Со­ ветом и проректором, избираемым ежегодно из состава профес­ соров училища. Совет наделялся полномочием присуждать лучшим из выпускников степень кандидата наук, что давало им право на получение чина 12 класса (§ 11). Остальные воспитан­ ники выпускались в звании действительного студента с правом на чин XIV класса (коллежский регистратор). Что же касается присуждения Советом преподавателям магистерских степеней, как это значилось в «Начертании», составленном

14 ПСЗ. Т. XXVIII (1804-1805). СПб., 1830. № 21606.

14

М. Н. Муравьевым, то это положение уставом не подтверждено, видимо, из-за малочисленности профессорской коллегии. От­ сутствие этого права, конечно, отрицательно сказывалось на ав­ торитете училища, его статусе.

Согласно Уставу учебного заведения двадцать его студентов из числа «недостаточных» (нуждающихся) дворян и другого свободного состояния людей Ярославской губернии находились на иждивении училища, получая содержание из Демидовского фонда (§ 18). Список иждивенцев утверждался основателем учи­ лища П. Г. Демидовым15. Остальные студенты считались «свое­ коштными», т. е. содержались на собственные средства.

Устав предусмотрел направление за счет хозяйственных средств училища наиболее одаренных его выпускников для усовершенствования в науках в заграничные университеты. На одного из профессоров по выбору Совета возлагался надзор за поведением студентов в звании инспектора. За исполнение обя­ занностей инспектора, а также директора полагалось добавоч­ ных 300 рублей в год. Годовое жалование профессора составля­ ло 1200 рублей. Проректор и Совет училища были подотчетны Московскому университету.

29 апреля 1805 г. состоялось торжественное открытие учебного заведения. Императорским указом министру народно­ го просвещения от 14 января 1811 г. уточнено, что аттестаты училища имеют равную силу с аттестатами университетов16.

Таким образом, Ярославское высших наук училище офици­ ально было учреждено 6 июня 1803 г., занятия в нем начались

1 августа 1804 г., а его Устав был подписан Александром I

28 января 1805 г. Торжественное открытие училища состоялось

29 апреля 1805 г. В материальном содержании училищные профессора были приравнены к университетским, а учащиеся изначально именовались студентами17.

15Звания почетного попечителя училища последний на себя не при­ нял, ссылаясь на возраст и состояние здоровья. Ему в то время было 65 лет.

16См.: Головщиков К. Д. Павел Григорьевич Демидов и история осно­ ванного им в Ярославле училища (1803-1886). Ярославль, 1887. С. 55.

17См: Лушников А. М. К проблеме учреждения высшего учебного заве­ дения в Ярославле // Вторые Алмазовские чтения. Ярославль, 2002. С. 45-50.

15

Обреченное своим уставом на «неразделение» на факультеты училище не имело и не могло иметь в своем составе факультета или отделения нравственно-политических наук (юридического), что объективно ограничивало его возможности служения на ниве юридической. Но юридическая подготовка воспитанников в жизнедеятельности училища занимала далеко не последнее место. Да иначе не могло и быть, поскольку согласно видам правительства главным предназначением высших учебных за­ ведений и близким к ним по статусу лицеев (Царскосельского, Ришельевского в Одессе и имени И. А. Безбородко в Нежине) было приготовление образованных чиновников, нужда в кото­ рых с разрастанием бюрократического аппарата империи ста­ новилась все более ощутимой. Приготовление это шло в основ­ ном в русле изучения юридических наук, вооружения будущих чиновников знанием отечественного законодательства и про­ цессуальных форм отправления службы.

Ярославскому высших наук училищу предстояло более двадцати лет находиться под эгидой Московского университе­ та, быть, по сути, структурным подразделением, чем-то вроде филиала. Это обстоятельство, несомненно, имело свою положи­ тельную сторону, поскольку нахождение в составе главного университета России служило поддержкой и опорой молодому учебному заведению, значительно ускоряло его становление. Труды профессоров училища печатались в типографии Мос­ ковского университета. Существовала реальная возможность для взаимодействия с его факультетом нравственно­ политических наук. Но взаимодействие это не могло быть все­ сторонним. Подготовка юристов в Московском университете в первой трети XIX в. имела сильный практический уклон. Влия­ тельное, а в отдельные периоды главенствующее положение на факультете нравственно-политических наук принадлежало зна­ менитой школе законоискусства, т. е. практической юриспру­ денции. Энергичными проводниками идей этой школы были московские профессора 3. А. Горюшкин и Н. Н. Сандунов18. В Ярославском высших наук училище преподавание юридиче­ ских дисциплин имело более теоретическую направленность. Но дело, разумеется, не в том, что совет ярославского учебного

го права. Ярославль, 1909. С. 339-346.

18

заведения отстаивал собственную позицию. Его подотчетное положение мало располагало к проявлению самостоятельности. Это направление юридической подготовки было предопределе­ но Уставом училища, существенно отличавшимся от универси­ тетского 1804 г. В соответствии с ним ярославскому учебному заведению не полагалось иметь отдельных кафедр уголовного и гражданского судопроизводств, тех кафедр, на которых в глав­ ном университете России сложилось и процветало «законоискусство», ставившее в центр подготовки юристов практическое познание права. Устав училища предусматривал преподавание только двух юридических дисциплин: права естественного и права народного (международного). В рамках первого студенты получали основные сведения об институтах уголовного и граж­ данского права, об их судопроизводствах. При изучении поли­ тической экономии и науки финансов некоторое внимание уде­ лялось финансовому праву. Кроме того, в отдельные периоды в училище читалось римское право.

Преподавание юридических дисциплин возлагалось на од­ ного профессора. Первым преподавателем юридических дисци­ плин (естественного и народного прав) училища (1804-1809 гг.)

был Иван Давидович Вильке (1768после 1809), выпускник Лейпцигского университета, имевший степень кандидата прав. Этот преподаватель совершенно не владел русским языком и только в Ярославле начал уяснять его основы. Лишь к концу ученой карьеры он дерзнул читать лекции по естественному праву на русском языке. Его задача облегчалась тем, что в то время министерской установкой предписывалось чтение лекций по руководствам и пособиям, составленным известными уче­ ными, уже апробированным в высоких инстанциях в целях ис­ ключения вольнодумства. Вильке излагал с кафедры таковые пособия, главным образом переведенные на русский язык, им­ понирующие абсолютистскому режиму труды С. Пуфендорфа, подчас не понимая смысла русского текста, коверкая слова, тем самым превращая лекцию в пытку для слушателей. Кроме того, он часто пропускал лекции по состоянию здоровья, а вместо правовых дисциплин преподавал римскую историю. В 1809 г. он был уволен за полную неспособность к преподаванию. Его сменил Герасим Федорович Покровский (1774 - после 1837).

В отличие от своего предшественника он был автором весьма значительных для своего времени трудов (в основном это речи,

19

произносившиеся по разным торжественным случаям). В 18121814 гг. он избирался проректором училища, а в 1818-1824 гг. был инспектором училища и пансиона. Этот выпускник юриди­ ческого факультета Московского университета (1805 г.) со сте­ пенью кандидата стал первым юристом-проректором Демидов­ ского училища. В 1814 г. он выступил инициатором создания и стал первым руководителем «Общества любителей российской словесности при Демидовском училище», имевшего научные и просветительские цели.

В своих трудах и лекциях этот профессор выступает про­ водником правовых идей кантовской школы. Юридические во­ просы рассматриваются им в тесной связи с нравственной фи­ лософией. Г. Ф. Покровским придается большое значение нрав­ ственному воспитанию как фактору, предупреждающему пороки и преступления. В своих рассуждениях по этому поводу он охотно пользуется аргументами из идейного арсенала эн­ циклопедистов. Ему весьма импонирует учение К. Гельвеция. «В первые дни наши, мы чистая бумага, на которой ничего не написано», - вторит Г. Ф. Покровский великому философу. По его сочинениям можно судить и об основательном знакомстве автора с учениями Ш. Монтескье. Первый печатный труд Г. Ф. Покровского - речь «Рассуждение о войне и свойствах воину нужных», изданная Московским университетом в 1810 г. В ней сформулированы некоторые принципы войны, базиро­ вавшиеся на кантовском категорическом императиве19. В 1817 г. в том же издании выходит его речь «Рассуждение о про­ исхождении и некоторых чертах гражданских законов». Следуя И. Канту, естественное состояние человечества рассматривает он как гипотезу, видит в нем лишь мечту «философов, которые, переносясь мыслями за пределы бытия обществ, исследывают там права и должности человеческие»20. Обычное право («обыкновения») Г. Ф. Покровский считает мало действенным, поскольку оно, составляя достояние одних судей, является ключом к их обогащению за счет ограбления граждан.

19См.: Лушников А. М. Демидовский юридический лицей и форми­ рование международного гуманитарного права // Для великого блага оте­ чества (Демидовские чтения). Ярославль, 1998. С. 48.

20Покровский Г. Ф. Рассуждение о происхождении и некоторых чер­ тах гражданских законов. М., 1817. С. 5.

20