Uchebnik_Yaroslavskaya_yuridicheskaya_shkola

сторонам общественно-государственной жизни»65. Он с полной убежденностью заявил, что право по своей природе и по предна­ значению должно действовать и иметь силу независимо от того, какие политические направления господствуют в стране и в пра­ вительстве. «Право, - пишет он, - по самому своему существу, стоит над партиями и поэтому создавать для него подчиненное положение по отношению к тем или другим партиям - это значит извращать его природу»66. Б. А. Кистяковский отстаивает идею самоценности права. «Только тогда, - подчеркивает ученый, - ко­ гда право будет рассматриваться у нас не как средство достижения тех или иных целей, а как самостоятельная цель, у нас будет соз­ дан устойчивый и разумный правопорядок». Могущество и благо­ состояние России, полагает Б. А. Кистяковский, в конце концов зависит от того, насколько право будет действительно господство­ вать в нашей жизни.

Однако самостоятельность права, его независимое положение в жизни общества, уточнял позицию юристов, объединенных во­ круг журнала «Юридический вестник», его редактор, не должно вести к юридическому формализму и так называемой «юриспру­ денции понятий». «Нам нужна не юридическая форма, не господ­ ство юридических понятий, - подчеркивает Б. А. Кистяковский, - а действенное право. Изолируя право от всех окружающих его ус­ ловий, мы не изолируем эти условия и не закрываем перед ними глаза. Напротив, мы даже получили возможность более точно оп­ ределить их влияние и силу»67. Он указывает в этой связи на при­ нятые юридическим журналом практические шаги в направлении исследования социальных явлений68.

Б. А. Кистяковский рассматривает право как сложный со­ циальный феномен. Основываясь на том, что право входит в разные сферы человеческой жизни и деятельности, которые мо­ гут составлять предмет различных отраслей гуманитарных на­ ук, ученый считает научно правомерным существование не од­ ного, а нескольких понятий права69.

65Кистяковский Б. А. Наши задачи // Юридический вестник. 1913.

Кн. 1. С. 11.

66Там же. С. 15.

67Там же. С. 16.

68См.: Там же.

69См.: Кистяковский Б. А. Социальные науки и право: Очерки по ме­ тодологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. С. 320.

241

«Право, - пишет он, - есть и государственно-организован­ ное, и социальное, и психическое, и нормативное явление. Все эти различные его проявления или все эти стороны его много­ ликого, многообразного существа подлежат вполне самостоя­ тельному изучению и разработке»70. Исходя из этих проявлений права, Б. А. Кистяковский дает четкую методологическую ха­ рактеристику каждому из четырех его понятий, которые приоб­ рели до известной степени право гражданства в науке. Однако, несмотря на множественность научных понятий права, подчер­ кивает ученый, оно «как явление едино. Существует общее учение о праве»71.

Б. А. Кистяковский не мог не обратить внимания на опасную для общественного прогресса тенденцию «умаления юридических начал» русской народной жизни, свойственную особенно славя­ нофильской народнической идеологии, проникнутой духом отри­ цания этих начал в русском народе, поэтизировавшей его стрем­ ление действовать исключительно по этическим побуждениям. Не умаляя значения нравственных начал, ученый подчеркивал, что «на одной этике нельзя построить конкретных общественных норм. Такое стремление противоестественно, оно ведет к уничто­ жению и дискредитированию этики и окончательному притупле­ нию правового сознания. Всякая общественная организация нуж­ дается в правовых нормах, т. е. в правилах, регулирующих не внутреннее поведение людей, что составляет задачу этики, а их поведение внешнее»72. Но ученый считает совершенно недопус­ тимым сводить природу правовых норм к внешнему их проявле­ нию. «Выделяя внешнее поведение, правовые нормы, - писал он, - однако, сами не являются чем-то внешним, так как они жи­ вут прежде всего в нашем сознании и являются такими же внут­ ренними элементами нашего духа, как и этические нормы. Только будучи выраженными в статьях законов или применимыми в жиз­ ни, они приобретают и внешнее существование»73. Ученый прида­ вал главенствующую роль в общественной жизни именно внут­ реннему или интуитивному праву. То, что обычно в правовой норме видят лишь правило, получившее внешнее выражение, а не

70Кистяковский Б. А. Социальные науки и право.

71Там же. С. 326.

72 Кистяковский Б. А. В защиту права. Интеллигенция и правосозна­ ние // «Вехи»: Сб. ст. о русской интеллигенции. Изд. 5-е. М., 1910. С. 143.

73 Кистяковский Б. А. В защиту права. С. 144.

242

правовое убеждение, является, по мнению Б. А. Кистяковского, проявлением «низкого уровня правосознания»74. Тенденция к все­ объемлющей регламентации и регулированию «общественных отношений статьями писанных законов, - утверждает ученый, - присуща полицейскому государству, и она составляет отличи­ тельный признак его в противоположность государству правово-

75

му» .

Как и М. Н. Капустин, Б. А. Кистяковский социальное назна­ чение права усматривал в его постоянном действии, «приложении к жизни». Этот вопрос имеет существенную методологическую ценность. Не случайно его обоснованию Б. А. Кистяковский по­ святил значительную часть своего труда «Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права». Ему пришлось полемизировать с рядом видных юристов начала XX столетия, не признававших в реализации права опреде­ ляющего момента его бытия, основного признака права. Так, фи­ лософ и теоретик права И. А. Ильин в своей работе «Понятие пра­ ва и силы» утверждал, что право «может не иметь в числе своих предиктов признаков бытия». Возражая ему, Б. А. Кистяковский писал: «Если бы право не осуществлялось, не воплощалось в жиз­ ни, в общественных отношениях и учреждениях, то оно не было бы правом ... Право состоит из норм, постоянно и регулярно осу­ ществляющихся в жизни, и поэтому осуществление есть основной признак права»76.

Б. А. Кистяковским подробно анализируются социологиче­ ская и психологическая теории права. Особое внимание им уде­ ляется первой. «Русский научный мир, - пишет он, - может гор­ диться тем, что именно в русской научно-юридической литера­ туре раньше других было выдвинуто требование изучать право как социальное явление. Во второй половине семидесятых годов С. А. Муромцев чрезвычайно последовательно разработал строй­ ную социально-научную теорию права»77. Выражая сожаление по поводу того, что идейное богатство, заключающееся в трудах С. А. Муромцева, у нас должным образом не используется, Б. А. Кистяковский в широком теоретическом и практическом планах раскрывает огромные возможности социально-научного

74Кистяковский Б. А. В защиту права.

75Там же. С. 144.

76Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. С. 346.

77Там же. С. 338.

243

изучения права. Если традиционное учение о праве, подчеркива­ ет он, рассматривает субъективное право как производное объек­ тивного права, то при социально-научном изучении права «надо признать осуществление права основным моментом для позна­ ния его и соответственно этому исходить из рассмотрения права в его воплощении в правовых отношениях»78.

«При изучении права с социально-научной точки зрения, - указывает Б. А. Кистяковский, - главное внимание должно быть обращено на право, осуществляющееся в жизни, ... должен быть оставлен традиционный предрассудок, будто бы право, которое осуществляется в жизни, является только отражением или лишь простым следствием того права, которое выражено в законах. Если мы захотим выразить в кратком определении, что представляет право, изучаемое с этой стороны, то мы должны сказать, что право есть совокупность осуществляющихся в жизни правовых отношений, в которых вырабатываются и кри­ сталлизируются правовые нормы»79. Следовательно, утвержда­ ет он, нужно смотреть на право, которое живет в народе и вы­ ражается в его поведении, поступках, сделках, а не на то право, которое установлено в параграфах кодексов80.

«Не только в теоретическом, но и в практическом отноше­ нии социально-научное исследование права чрезвычайно важ­ но, - подчеркивает ярославский ученый, - только оно дает воз­ можность законодателю работать не вслепую, не наугад, как это бывает по большей части теперь, а вполне ясно отдавая себе от­ чет в том, как должен быть издан тот или другой закон для того, чтобы он оказал желаемое воздействие на жизнь»81. Вместе с тем Б. А. Кистяковский предостерегает от шараханий в крайности. Из признания права социальным фактом, из наличия его тесной связи с жизнью, однако, не следует вывод об исследовании права только в составе социологии. Но именно этой точки зрения при­ держивался русский юрист Ю. С. Гамбаров, признавая правиль­ ным метод, «который не изолирует права от других частей соци­ ального целого, а рассматривает их в связи и во взаимодействии с ними»82. «Эти заманчивые предложения изучать право в связи с

78Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. С. 346.

79Там же. С. 322.

80См.: Там же. С. 377.

81Там же. С. 351.

82Там же. С. 342.

244

социальным целым, - замечает Б. А. Кистяковский, - методоло­ гически совершенно несостоятельны. Мы всегда изучаем только части, и целое недоступно нашему познанию. Прямо противоре­ чат фактам из истории научного развития утверждения, что пра­ во нельзя отделять от социальной жизни и что правоведение нельзя изолировать от социологии. Ведь в научном познании право было как особая область явлений гораздо раньше, чем, на­ пример, хозяйство. Без изолирования невозможно полное и все­ стороннее познание права»83.

Б. А. Кистяковский подвергает критическому осуждению негативное отношение многих юристов к обычному праву, их склонность к удобным стереотипам мышления. «Обычное пра­ во, - отмечает он, - в современной правовой теории занимает положение какого-то пасынка; ему уделяется лишь чисто деко­ ративное значение. В действительности в обычное право не ве­ рят; от него часто требуют, чтобы оно оправдало или легитими­ ровало себя перед правом, установленным в законе. Так, на­ пример, придают серьезное значение вопросу о том, допускает ли или не допускает та или иная законодательная система обы­ чай в качестве источника права. Далее верят в возможность ус­ тановить границы обычного права законодательным путем. На­ конец, иногда отрицают правомерность некоторых форм обыч­ ного права; существует, например, целая группа теоретиков, утверждающих, что обычай не может дерогировать (частично изменять закон. - авт.) или отменять законодательные поста­ новления. Все это, несомненно, свидетельствует о том, что тра­ диционная теория права влияет на психику большинства теоре­ тиков права и создает одностороннее устремление их внимания на право как на совокупность норм и, в частности, исключи­ тельный интерес к праву, выраженному в законах»84.

Б. А. Кистяковский последовательно приводит различие между правом и законом. Он выражает полное согласие с не­ мецким юристом Шпигелем, полагавшим, что требование отде­ лять право от закона есть постулат научной честности85.

Б. А. Кистяковский наряду с Н. И. Палиенко принадлежат к числу крупнейших в дореволюционной России теоретиков пра­

83Кистяковский Б. А. Социальные науки и право.

84Там же. С. 351.

85См.: Там же. С. 351-352.

245

вового государства. Оба они действенную силу правовой госу­ дарственности видели не в разделении властей, а в связанности государства правом, в верховенстве общественного правосоз­ нания, в неподвластности государству сферы прав и свобод личности. «В правовом государстве, - писал Б. А. Кистяков­ ский, - власти положены известные пределы, которых она не должна и не может преступить. Ограниченность власти в пра­ вовом государстве создается признанием за личностью неотъ­ емлемых, не нарушаемых и неприкосновенных прав. Впервые в правовом или конституционном государстве признается, что есть известная сфера самоопределения и самопроявления лич­ ности, в которую государство не имеет права вторгаться. Не­ отъемлемые права человеческой личности не создаются госу­ дарством; напротив, они по самому существу своему присвоены самой личности ... Вся сфера мнений, убеждений и верований должна быть, безусловно, неприкосновенна для государства»86.

Эта сфера должна быть неприкосновенна и для народа. Б. А. Кистяковский решительно отказывается видеть политиче­ ский идеал в установлении неограниченного народовластия, «са­ модержавия народа». Как бы заглядывая в недалекое будущее России, он пишет по этому поводу: «... можно ли признать иде­ альным тот порядок, при котором государственная власть, хотя бы и всецело сосредоточенная в руках народа, могла бы по желанию отменять свободу слова, печати, собраний и союзов? Свободы эти настолько неотъемлемое право каждого человека, что тот государ­ ственный строй, в котором они нарушаются, не может быть при­ знан нормальным, независимо от того, в чьих руках находится власть. Там, где этих свобод нет или они во всякий данный мо­ мент могут быть хотя бы временно упразднены, там нет даже эле­ ментарной политической свободы, и там государственная власть имеет характер насильственный, а не правовой ... Принцип народ­ ного суверенитета вовсе не требует неограниченной народной власти. Он предполагает лишь верховенство народа, народный су­ веренитет вовсе не требует такой громадной жертвы, как жертва человеческой личностью во имя всемогущества власти народа. Напротив, в атмосфере бесправия, насилия и несвободы легко мо­ жет погибнуть и само народное верховенство. Однако защитники

//Вопросы философии и психологии. 1906. Кн. 5 (85). С. 474.

246

неограниченного народовластия часто стремятся оправдать его хотя бы как временную меру. Они обыкновенно указывают на то, что народовластие сможет утвердиться и направить государствен­ ную деятельность в пользу народных масс только после того, как оно разделается с врагами народа, воспользовавшись неограни­ ченными полномочиями, а для этого и должно временно распола­ гать ими. Но это тот же аргумент, который приводит в оправдание своих насилий всякое деспотическое правительство. Политическая свобода - такое громадное и драгоценное благо, что от него нельзя отказаться ни на одно мгновение и ни за какие временные выгоды

... Мы должны, наконец, научиться смотреть на политическую свободу, на свободу личности, на права человека и гражданина как на абсолютно неотчуждаемые блага»87.

Во имя торжества этих высоких гуманистических ценностей власть в правовом государстве должна быть организована таким образом, чтобы исключалась сама возможность подавления ею личности, отступления от правовых постулатов. Для Б. А. Кистяковского неприемлема позиция С. А. Котляревского и некоторых других правоведов, считающих, что государственная власть в силу своей самобытной природы склонна и в отдельных случаях может действовать в несогласии с правом и вне его сферы88. «В законченно-правовом государстве, - утверждает Б. А. Кистяков­ ский, - сильная власть и есть чисто правовая, сильная той проч­ ностью и устойчивостью, которые гарантирует ей неукоснитель­ ное соблюдение норм права как со стороны власть имущих, так и подвластных»89. Правовое государство, чтобы быть по-настоя­ щему прочным и устойчивым, должно иметь постоянную опору

П. А. Столыпина как проникнутое духом пренебрежительного отношения к правовой личности крестьянина.

«Наше новейшее аграрное законодательство, - пишет он, - пока ни сколько не повысило положение правовой личности кре­ стьянина, напротив, оно сделало ее предметом насильственного воздействия административной власти. Прежде всего тот основ­

87Кистяковский Б. А. Государство правовое и социалистическое.

С. 478-481.

88См.: Скакун О. Ф. Указ. соч. С. 116-117.

89Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. С. 607.

247

ной прием, которым это законодательство стремится насадить частную собственность среди крестьян, заключающийся в том, что члены общины, изъявившие желание перейти к частному владению, приобретают известные экономические преимущества за счет всей остальной общины, навряд ли способен утвердить движение не только к частной собственности, а и к собственно­ сти вообще. Далее, перешедшие к частной собственности кресть­ яне в административно-правовом отношении нисколько не ста­ новятся в более независимое положение от той же общины как административно-финансовой единицы и других органов власти,

... правовое положение новых частных собственников очень не­ определенно и неясно, т. е. лишено наиболее ценных преиму­ ществ всякого истинного права. Во всяком случае, общее впе­ чатление от нового аграрного законодательства таково, что в нем личность крестьянина служит пока объектом для экономистов, но ее действительные права нисколько не обеспечиваются и не гарантируются вновь насаждаемым правопорядком»90.

Б. А. Кистяковскому принадлежит идея построения социа­ листического правового государства. Социалистический строй общества, по его утверждению, вполне совместим с правовой государственностью91. Вместе с тем он считал, что в социали­ стическом государстве репрессия будет «еще более ослаблена, чем в государстве конституционном и правовом»92. Словом, ему было присуще видение социализма с человеческим лицом.

Выражая вполне определенные симпатии к социалистиче­ скому преобразованию общественного быта России, он крити­ ковал революционные партии за их недооценку политических свобод, за непонимание ими ценности права для государствен­ ной организации, создания юридических гарантий политиче­ ской и иных свобод93.

К числу весьма значительных исследований в области об­ щей теории права относится вышедший в Ярославле в 1912 г. труд профессора юридического лицея Александра Львовича

90Кистяковский Б. А. Наши задачи. С. 7-8.

91См.: Скакун О. Ф. Указ. соч. С. 118.

92Кистяковский Б. А Сущность государственной власти // Юридиче­ ские записки, издаваемые Демидовским юридическим лицеем / Под ред. Б. А. Кистяковского, А. Р. Свирщевского, JL С. Таля и В. Н. Ширяева.

Ярославль, 1913. Вып. 1/2. С. 304.

93См.: Кистяковский Б. А. Наши задачи. С. 116.

248

Байкова (1874-1943) «Междувластные и властные отношения в теории права». Это был выпускник Александровского учили­ ща правоведения (1895 г.). С 1908 по 1911 гг. он был экстраор­ динарным профессором Демидовского юридического лицея по кафедре энциклопедии права. В 1911-1913 гг. - экстраординар­ ный, с 1913 по 1917 гг. ординарный профессор Московского университета по кафедре энциклопедии права и истории фило­ софии права. В 1922 г. он был выслан из Советской России, жил в основном во Франции. Умер в Париже 30 декабря 1943 г.94

Если Н. И. Палиенко, склоняясь к психологизму, не расста­ вался с позитивизмом, а Б. А. Кистяковский более принадлежал к сторонникам социально-научного изучения права, то А. Л. Байков представлял психологическое направление в пра­

воведении. Рассматривая право как психическое явление, он высказывает критическое отношение к пониманию права как внешней свободы, подчеркивая невозможность мыслить внеш­ нюю деятельность совершенно отрешенной от внутренних пе­ реживаний, ее обусловливающих. В этой связи, полагает он, нельзя рассматривать право и нравственность на почве свободы (внешней и внутренней). «Не в природе обязанностей, не в осо­ бенностях притязательного воздействия, - пишет он, - не в ка­ ких-то свойствах субъекта или объекта коренится различие ме­ жду правом и нравственностью, и не во внешнем авторитете, физическом принуждении или объеме нормативных требований следует искать отличительных признаков права. Понятия права и нравственности дифференцируются в силу внутренних пси­ хологических процессов, вызывающих к жизни многообразные "дестинарные" представления»95, т. е. представления о тех эф­ фектах, которые обусловливаются надлежащим отношением зависимости96. В свете психологической теории строится им и учение о функциях права97. В отличие от других представите­

94См.: Томсинов В. А. Александр Львович Байков //Российские пра­ воведы XVIII - XX вв.: Очерки жизни и творчества. В 2 т. Т. 1. М., 2007. С. 414 и далее.

95Байков А. Л. Междувластные и властные отношения в теории пра­

ва: Опыт теоретико-познавательного построения. Ярославль, 1912. С. 325.

96См.: Томсинов В. А. Александр Львович Байков // Вестник Мос­ ковского университета. Сер. 11. Право. 1996. № 2. С. 111.

97См.: Карташова Н. В., Мельников Ю. И. А. Л. Байков о функциях права // Высшее образование в России: история, проблемы, перспективы:

249

лей Ярославской юридической школы, он придает государству значение авторитарного союза, властвующего над подчинен­ ным ему населением98.

бецкого характерно понимание права как внешней свободы99. Отметим, что Н. Е. Трубецкой в 1885 г. окончил юридический факультет Московского университета, затем получил степень магистра философии. В 1886-1897 гг. он был приват-доцентом Демидовского юридического лицея, затем профессором Киев­ ского (1897-1905) и Московского (1905-1917) университетов (в последнем заведовал кафедрой философии). После октябрьской революции 1917 г. стоял на большевистских позициях, умер от тифа в Новороссийске в январе 1920 г.

Важное методологическое значение имеет прочитанная в лицее 2 ноября 1906 г. профессором Федором Васильевичем Тарановским (1875-1936) вступительная лекция по энциклопе­ дии права «Историческое и методологическое взаимоотношение

Тез. докл. на международ. науч. конф. / Отв. ред. А. М. Селиванов. Яро­ славль, 1994. Вып. 1. С. 66-67.

98См.: Карташов В. Н. Междувластные и властные отношения в тео­ рии права // Высшее образование в России: история, проблемы, перспек­ тивы: Тез. докл. на междунар. науч. конф. / Отв. ред. А. М. Селиванов.

Ярославль, 1994. Вып. 1. С. 58-60.

99Мы не останавливаемся на анализе трудов этого ученого, посколь­ ку они написаны в «послелицейский» период его научно-педагогической деятельности. В Ярославле вышла только его диссертация pro venia legendi (см.: Трубецкой Е. Н. Рабство в Древней Греции // Временник Деми­ довского юридического лицея. Ярославль, 1886. Кн. 40. С. 1-85).

250