Yanin_V_L_Novgorodskie_posadniki

Летопись прямо сообщает о существовании такой провсеволодовской группировки, к которой принадлежал и избранный после смерти Мирослава Гюрятинича в начале 1136 г. посадник Костянтин Микульчич. Удержавшись на посадничестве во время восстания, Костянтин уже 7 марта 1137 г. перебежал к Всеволоду, а на его место был избран Якун Мирославич 133. Внутренняя борьба

âНовгороде не затихает вплоть до смерти Всеволода Мстиславича 11 февраля 1138 г. В начале 1137 г. «милостьнице Всеволожи» покушаются на жизнь нового князя Святослава. Особой остроты эта борьба достигает в 1137 г., когда Всеволод Мстиславич появился в Пскове и вновь предъявил претензии на новгородский стол. В Новгороде снова «мятеж бысть велик», отдельные бояре из числа приверженцев изгнанного князя потянулись в Псков, были разграблены дома Костянтина, Нежаты «и еще же ищюще то, кто Всеволоду приятель бояр, тъ имаша на них не с полуторы тысяце гривен, и даша купцем крутитися на воину» 134.

События времени княжения Всеволода Мстиславича демонстрируют нали- чие трех тенденций во взаимоотношениях новгородского боярства и князя: борьбы за ликвидацию остатков великокняжеского суверенитета и торжество принципа «вольности в князьях», позволяющей поставить княжеское управление под контроль боярских республиканских органов, борьбы за поддержание существующей системы взаимоотношений и, наконец, укрепления боярских позиций путем поддержки князя и в обмен на эту поддержку.

Непростая система взаимоотношений с князем усугубляется внутрибоярским соперничеством, которое демонстрируют события 1118 и 1134 гг. Противоре- чивость боярской позиции особенно подчеркивается тем обстоятельством, что

âмомент наивысших успехов антикняжеского движения в 1132 и 1136 гг. посадничество как орган боярской власти оказывается в конечном счете на стороне Всеволода Мстиславича.

Подводя итоги тем результатам, к которым привели события княжения Всеволода, мы на первом месте должны назвать торжество принципа «вольности в князьях». В 1136 г. новгородцы впервые получили князя не из Киева, а по своей инициативе пригласив противника Мономаховичей. Однако нельзя говорить, что этот принцип родился только в ходе восстания. Он сложился за много лет до 1136 г. и уже с конца XI в. существовал в несколько иной форме — в виде требования новгородцев постоянно удерживать князя на своем столе. Этот принцип был оформлен договором 1117 г., осуществлен в 1125 и 1132 гг., но оконча- тельно восторжествовал в 1136 г.

133НПЛ. С. 24, 209. И. И. Григорович (Опыт. С. 81), ссылаясь на Татищева, говорит об уходе из Новгорода в 1137 г. «посадника Федора Дашкова», но сам признает это сообщение ошибочным.

134ÍÏË. Ñ. 24—25, 210.

Восстание 1136 г. вовсе не порождает тех норм республиканской жизни, возникновение которых обычно связывалось с ним. Их сложение начинается в более раннее время. Посадничество нового типа, этот главный орган боярской власти, впервые возникает еще в конце XI в. и, по-видимому, с самого начала является выборным. Что касается выборности князей, вопрос о принадлежности новгородского стола решался на вече еще в 1125 и 1132 гг. Наконец, невозможно говорить и о том, что выборность прочих новгородских властей была непосредственным порождением восстания 1136 г. Первые выборы епископа относятся к 1156 г., когда владыкой избрали Аркадия. Первым республиканским тысяцким был Миронег — деятель конца XII в. Это весьма отдаленные результаты событий бурного княжения Всеволода Мстиславича.

В то же время восстание 1136 г. является главным и итоговым результатом длительной борьбы, наполнявшей политическую жизнь Новгорода на протяжении всего княжения Мстислава и всего княжения Всеволода, а не стремительной вспышкой внезапно пробудившегося политического самосознания новгородцев. Начало формирования органов республиканского управления Новгорода датируется временем княжения Мстислава Владимировича, а окончательное их сложение происходит долгое время спустя после восстания 1136 г.

Однако в развитии новгородской государственности, и в частности в развитии посадничества, княжение Всеволода и восстание 1136 г. занимает особое место, которое может быть определено более подробным изучением сфрагистических памятников эпохи.

ПЕЧАТИ НОВГОРОДСКИХ ПОСАДНИКОВ ВРЕМЕНИ ВСЕВОЛОДА МСТИСЛАВИЧА

Называя новые формы новгородского посадничества ограничением княжеской власти, мы вовсе не касались вопроса о сущности этого ограничения. Любое ограничение власти есть в то же время и ее разграничение, если только функции власти не дублируются, когда возникает двоевластие. С чем же мы имеем дело в Новгороде времени Мстислава и Всеволода? Было ли посадниче- ство государственным органом, осуществлявшим функции частичной власти, изъятой из компетенции князя? Или это был орган боярского контроля над деятельностью князя, вторгавшийся во все княжеские мероприятия? Или же, наконец, это был орган, существующий рядом с княжеской властью и осуществлявший те же самые функции? Вполне очевидно, что речь идет о распределении юрисдикции между князем и посадником в это раннее время.

Существует возможность исследовать эту проблему с помощью материалов сфрагистики. Действительно, любое важное государственное решение немыс-

лимо без надлежащим образом оформленного документа. Если такие документы не сохранились в архивах, то земля уберегла их следы в виде многочисленных вислых печатей, которые в своей совокупности отражают всю историю развития средневековых государственных учреждений Новгорода.

Таким образом, первостепенную важность приобретает вопрос о времени возникновения посадничьей печати и ее месте среди других новгородских булл. Мы не придаем в этой связи существенного значения печатям с именем Евстафия, который выше был отождествлен с первым посадником нового типа — Завидом. Печати Евстафия хронологически изолированы от всех позднейших посадничьих булл, и самое их существование, нужно думать, было вызвано сосредоточением в руках Завида всех государственных функций в период малолетства князя Мстислава Владимировича. Отсутствие аналогичных печатей с именами более поздних посадников времени Мстислава — Саввы, Георгия (Гюряты), Николая — говорит о том, что постоянный институт посадничьей печати во времена Мстислава Владимировича еще не сложился.

К решению вопроса о времени появления таких печатей могут быть привле- чены многочисленные найденные в Новгороде печати с русской надписью «Господи, помози рабу своему…». Печати этого типа анализировались в труде Н. П. Лихачева и в моих ранних статьях 135, где признавалась их княжеская принадлежность. Накопление новых материалов позволяет теперь признать, что этот вывод не только не аргументирован в должной степени, но и противоречив.

Признание княжеской принадлежности всех подобных печатей заставляет датировать их только в пределах чрезвычайно длительного периода. Если одни печати с такой формулой датируются началом XII в., то другие приходится относить к первой четверти XIII в., чему противоречит исключительная компактность этой сфрагистической группы. Близкое родство основных признаков этого типа, техническое и стилистическое сходство заставляют настаивать на том, что все такие печати относятся к одному периоду, ограниченному весьма узкими хронологическими рамками. Признавая их исключительно княжескую принадлежность, мы остановимся перед целой серией недоуменных вопросов.

Во-первых, хорошо известно, что княжеская сфрагистика XII—XIII вв. обильно представлена буллами совершенно иного типа, обозначающего христианские имя и отчество князя патрональными изображениями его самого и его отца, самые ранние примеры такого оформления мы уже видели в печатях Всеволода Мстиславича и Иоанна-Ивора Всеволодовича. В конце концов это про-

135 Лихачев Н. П. Указ. соч., раздел «Печати с формулой „Господи, помози“». С. 103— 134; Янин В. Л. Печати из новгородских раскопок 1951 г. // Советская археология. 1953. Вып. 18. С. 376—379; Он же. Вислые печати из новгородских раскопок 1951— 1954 гг. // Материалы и исследования по археологии СССР. М., 1956. ¹ 55. С. 153 и сл.

тиворечие в какой-то степени могло бы быть устранено предположением об особом функциональном назначении печатей с формулой «Господи, помози». Однако такое предположение ставит перед исследователем второй недоуменный вопрос. Нам хорошо известны христианские имена некоторых князей, подолгу правивших в Новгороде. Назовем Всеволода-Гавриила Мстиславича (1117—1136 гг.), Святослава-Николая Ольговича (1136—1138, 1139—1140 гг.), Юрия-Георгия Андреевича (1172—1175 гг.). Тем не менее не существует печа- тей с благопожелательной формулой и именами Гавриил, Николай, Георгий. Имеющиеся на печатях имена в редких случаях могут быть сопоставлены с возможными христианскими именами некоторых князей, правления которых значительно отстоят одно от другого. Большинство же печатей так и остается загадкой, заставляющей предполагать какое угодно решение.

Между тем признание печатей с надписью «Господи, помози» типом, существовавшим непродолжительное время, позволяет дать им атрибуцию, лишенную противоречий. Прежде всего следует отметить, что предполагавшаяся ранее их княжеская принадлежность основывалась лишь на сравнении русской благопожелательной формулы с греческой благопожелательной формулой пе- чатей XI в. Считалось, что, поскольку печати XII в. с русской надписью «Господи, помози» прямо продолжают линию развития булл XI в. с греческой надписью «К¼РIЕ ВОНºЕI», зафиксированной на различных княжеских печатях, они и в своем русском варианте должны обязательно связываться с княжеской сфрагистикой. Однако благопожелательная формула в XI в. присуща не только княжеским печатям, но и целому ряду владычных булл. Как мы уже видели, она имеется и на печатях «протопроедра Евстафия».

С другой стороны, само понятие типа в русской сфрагистике вислых печа- тей в позднейшее время, несомненно, связано с принадлежностью булл. Знакомство с наиболее разработанными разделами русской сфрагистики второй половины XII — XIII вв. и более позднего времени позволило утверждать, что сосуществование печатей разных должностных лиц предполагает обязательные различия в оформлении их типа. Печати князей оформлены иначе, чем пе- чати митрополитов и епископов, посадников или тысяцких. Этой особенности еще не знала сфрагистика XI в. Следовательно, правильность общего истолкования печатей с надписью «Господи, помози» во многом зависит от их хронологического определения. Они могут относиться к тому периоду, когда тип уже стал признаком принадлежности к институту государственной власти; в этом случае вся группа однотипных печатей должна быть единой по своей принадлежности. Но они могут относиться и к более раннему периоду и принадлежать разным институтам.

Таким образом, атрибуция этих печатей не может быть построена на отвле- ченных представлениях. Она должна основываться на четком решении хроно-

логической проблемы. В этом отношении наиболее существенным обстоятельством является несомненная преемственность печатей с надписью «Господи, помози» от печатей с надписью «К¼РIЕ ВОНºЕI», которая прослеживается не только в смысловом тождестве их легенд, но и в приемах оформления печатей (в частности, на буллах с русской надписью преобладают поясные изображения святых, что характерно для русской сфрагистики XI — первой трети XII в.).

Греко-русский тип буллы, сохраняющийся во владычной сфрагистике на протяжении всего XII в., в светской сфрагистике отмирает на рубеже XI—XII вв. Последние княжеские печати, несущие на себе греческую благопожелательную надпись, датируются временем Всеволода Ярославича (1078—1093 гг.), Святополка Изяславича (новгородское княжение, 1078—1088 гг.), Давыда Игоревича (1081—1112 гг.), Владимира Мономаха (докиевский период его княжения, до 1113 г.), Ярослава Святославича (1097—1129 гг.) 136. В киевско-новгородской сфрагистике этот тип с вокняжением Святополка Изяславича (1093—1113 гг.) сменяется типом печатей с надписью «Дьн±слово», который, однако, прекращает свое существование в 1113 г., не оказав никакого влияния на русскую сфрагистику за пределами киевской отчины 137. Эти ранние типы уже не употребляются во времена великого княжения Владимира Всеволодовича Мономаха (1113—1125 гг.). Выясняя состав русской сфрагистики времени этого княжения, мы должны учи- тывать, что в ранний период своей деятельности Мономах употреблял буллы с греческой благопожелательной надписью и что еще в начале XII в. тип печати не определял ее принадлежности к определенному институту государственной власти: печати «Дьн±слово» принадлежали и князьям, и митрополитам, и епископам.

В этой связи весьма важно то обстоятельство, что некоторым из наследующих греко-русскому типу печатям с надписью «Господи, помози» свойствен чрезвычайно широкий ареал распространения, тогда как другие местом своей находки связываются исключительно с Новгородом.

Наиболее многочисленна и территориально распространена группа печатей с надписью «Господи, помози рабу своему Василию» и поясным изображением св. Василия Кесарийского на обороте. Из 46 зафиксированных к настоящему времени таких печатей 17 найдены в Киеве и его окрестностях, 13 в других областях Украины, 12 в Новгороде, по одной — в Смоленске, в Брянской обл., в Ростове Ярославском и на Белоозере 138. Для определения принадлежности этой группы чрезвычай-

136Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 168—173; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 114—117.

137Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 75—86.

138Òàì æå. Ñ. 187—189, 234; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 125—126; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в1997 г. С. 340; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998—

но важна киевская находка 1909 г., на которой имеется более распространенная легенда «Господи, помози рабу своему Василию, князю русскому» 139. Эта легенда так же, как и исключительная распространенность данного типа, позволяет отнести его великому князю Владимиру-Василию Всеволодовичу Мономаху.

Определение печатей Василия способствует правильному пониманию еще нескольких групп булл с надписью «Господи, помози». В сфрагистике новгородского князя Мстислава-Феодора Владимировича до 1113 г. бытовала печать с изображением св. Феодора и надписью «Дьн±слово», употребление которой отражает существование киевского суверенитета над Новгородом при Святополке Изяславиче. Однако смена типа великокняжеской печати с вокняжением в Киеве Владимира Мономаха не остается без последствий и в Новгороде. С последним периодом новгородского княжения Мстислава и его дальнейшей деятельностью на южных столах возможно связывать буллы, несущие изображение св. Феодора и надписью «Господи, помози рабу своему Феодору» или «Спаси, Господи, раба своего Феодора», известные к настоящему времени в 10 экземплярах, пять из которых найдены в Новгороде, две в Киеве и Киевской обл., по одной в Смоленске, Витебске и в Московской обл. 140

Ñкняжеской сфрагистикой связываются и печати с изображением св. Кирилла

èнадписью «Господи, помози рабу своему Кириллу», известные в пяти экземплярах, четыре из которых найдены в Киевской обл., а одна в Новгороде 141. Кириллом в крещении звали Всеволода Ольговича, княжившего в Чернигове в 1126— 1139 гг. и в Киеве в 1139—1146 гг. На 10 буллах изображению св. Иоанна Предте- чи сопутствует надпись «Господи, помози рабу своему Ивану». Четыре таких печати найдены на Украине, две в Новгороде, четыре на Белоозере 142. Ïî ïðàâ-

1999 гг. С. 288—289; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2000 г. С. 183—184; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2001 г. С. 159—160; четыре печати, найденных в 2002 г., пока не изданы.

139Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 187, ¹ 97.

140Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 190, ¹ 117—121; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 126, ¹ 118, 121; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 343, ¹ 118; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2001 г. С. 160, ¹ 117-2.

141Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 189, ¹ 114, 115; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 126, ¹ 114а; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 343, ¹ 114, 114а.

142Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 189, ¹ 110; Янин В. Л., Гайдуков

Ï.Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 126—127, ¹ 121а, 121б, 121в, 121г; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 343, ¹ 121г; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998—1999 гг.. С. 289, ¹ 121б; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 2000 г. С. 184, ¹ 121в.

доподобному предположению А. А. Купраниса, эти буллы принадлежат князю Ярополку Владимировичу, крестильное имя которого источники не сохранили. Ярополк княжил в Переяславле в 1114—1132 гг. и в Киеве в 1132—1139 гг.

Сложной является атрибуция уникумов рассматриваемого типа. В Новгороде была найдена печать с изображением св. Давида; вероятна ее принадлежность князю Давыду Святославичу (уп. с 1104 г., ум. в 1123 г.). Из киевских находок происходят буллы, на одной из которых изображен св. Димитрий, а на другой — архангел Михаил (еще одна печать с таким изображением найдена в Новгороде). На Белоозере обнаружена булла с изображением св. Дамиана. В Курской обл. найдена печать с поясным изображением св. Николая Мирликийского и надпись «Господи, помози рабу своему Святославу», которая, несомненно, принадлежала черниговскому князю Святославу Ольговичу. Не касаемся здесь булл с женскими именами, которые могут быть только печатями княгинь 143.

Приведенными материалами исчерпывается тот комплекс булл, который может быть связан с княжеской сфрагистикой. В Новгороде преемниками Мсти- слава-Феодора Владимировича были Всеволод-Гавриил Мстиславич и затем Святослав-Николай Ольгович. Среди булл с надписью «Господи, помози» нет печатей с именем Гавриил, а с именем Николая имеется единственная булла, естественно связываемая с доновгородским периодом деятельности Святослава Ольговича. Всеволоду, как показано выше, принадлежали многочисленные печати с изображением Благовещения и св. Феодора, а новгородскому княжению Святослава-Николая Ольговича-Михайловича соответствуют печати с изображением св. Николая и архангела Михаила. Сходная картина наблюдается и в княжеской сфрагистике Киева, где преемником Всеволода-Кирилла Ольговича был Изяслав-Пантелеймон Мстиславич-Феодорович (1146—1154 гг.); печатей с надписью «Господи, помози рабу своему Пантелеймону» не существует, но хорошо известны буллы с изображением святых Пантелеймона и Феодора.

Рассмотрим теперь группу печатей с надписью «Господи, помози», не укладывающихся в рамки княжеской принадлежности (рис. 3).

1.Печати с изображением св. Димитрия

Ë.с. Поясное изображение св. Димитрия.

По сторонам колончатая надпись: Вокруг точечный ободок.

143 Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси. Т. 1. С. 189—191, 234, ¹ 113, 116, 121а, 123; Янин В. Л., Гайдуков П. Г. Актовые печати Древней Руси. Т. 3. С. 127, ¹ 121д, 121е, 121ж, 121з; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1997 г. С. 343, ¹ 113а; Они же. Древнерусские вислые печати, зарегистрированные в 1998— 1999 гг. С. 289—290, ¹ 113б, 121и.

Î.с. Зеркальная надпись в пять строк: Вокруг точечный ободок.

4 экземпляра

1.Д. — 22 мм. М. н. — Смоленск, до 1894 г., западная часть города развалины церкви Козмы и Дамиана. Хр. — Смоленский музей, ¹ 895. Изд. — АПДР. Т. 1.

Ñ.191, ¹ 124-1.

2.Д. — 26 мм. М. н. — Новгород, 1926 г., «Веселая горка» в конце Дмитриевской ул. Хр. — не разыскана. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191, ¹ 124-2. Оттиснута поверх буллы Владимира Мономаха (АПДР. Т. 1, ¹ 101-3).

3.Ä. — 22—24 мм. М. н. — г. Новгород Северский Черниговской обл., 1960 г. Хр. — Черниговский музей. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 127, ¹ 124-3.

4.Ä. — 23—25 мм. М. н. — Новгород, Городище, раскопки 2001 г. Хр. — НЭ. Изд. — ННЗ. Вып. 16. С. 160, ¹ 124-4.

2.Печати с изображением св. Константина

Ë.с. Погрудное изображение св. Константина в короне, без нимба. Вокруг ободок.

Î.с. Надпись в четыре или пять строк: Вокруг точечный ободок.

4 экземпляра

1.Д. — 22 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1950 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 4087. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191, ¹ 125-1.

2.Д. — 18 мм (обл.). М. н. — Новгород, Городище, 1966 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 17732-24. Èçä. — ÀÏÄÐ. Ò. 1. Ñ. 191, ¹ 125-2.

3.Ä. — 18—23 мм. М. н. — Черниговская обл., 1979 г. Хр. — неизвестно. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 127, ¹ 125-3.

4.Ä. — 20—24 мм. М. н. — Новгород, Городище, 2001 г. Хр. — частная коллекция (Москва). Изд. — ННЗ. Вып. 16. С. 161, ¹ 125-4.

3.Печать с изображением св. Бориса

Ë.с. Погрудное изображение св. Бориса в княжеской шапке. Вокруг точечный ободок.

Î.с. Надпись в пять строк: Вокруг точечный ободок.

2 экземпляра 1. Д. — 16—18 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1958 г. Хр. — Новгород-

ский музей, ¹ 12411. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191, ¹ 126.

2. Д. — 20 мм. М. н. — Гочево (Курганская обл.), 2002 г. Хр. — частная коллекция. Не издана.

4.Печать с изображением св. св. Феодора и Димитрия

Ë.с. Изображение двух святых воинов в полный рост; правый с копьем и щитом, левый с мечом. Между фигурами и по сторонам колончатые надписи.

Вокруг ободок.

Î.с. Надпись в пять строк: Вокруг ободок.

3 экземпляра

1.Ä. — 19—25 мм. М. н. — Новгород, до 1917 г. Хр. — Отдел нумизматики Эрмитажа, ¹ 64. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191, ¹ 127.

2.Ä. — 22—25 мм. М .н. — Новгород, Городище, 1977 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 33657-2. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 127, ¹ 127-2.

3.Ä. — 21—23 мм. М. н. — Белоозеро, 2000—2002 гг. Хр. — частная коллекция (Вологда).

Л. с. Поясное изображение св. Феодора Тирона. По сторонам:

Вокруг точечный ободок.

Î.с. Надпись в пять строк: Вокруг точечный ободок.

2 экземпляра

1.Д. — 22 мм. М. н. — Новгород, до 1906 г. Хр. — Отдел нумизматики Эрмитажа, ¹ 62. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191, ¹ 122.

2.Ä. — 22—26 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1983 г. Хр. — Новгородский музей, ¹ 33656-14. Изд. — АПДР. Т. 3. С. 127—128, ¹ 127а-2.

5.Печать с изображением св. Даниила

Ë.с. Изображение св. Даниила во рву львином; пророк во весь рост, львы по сторонам его.

О. с. Надпись в пять строк:

Д. — 17—20 мм. М. н. — Новгород, Городище, 1928 г. Хр. — Отдел нумизматики Эрмитажа, ¹ 65. Изд. — АПДР. Т. 1. С. 191—192, ¹ 128.