Итог_№ 2_2022 ТГиП

Theory of State and Law

functional activity) to show constant activity and interest. A person who wants to be competitive in the labor market must constantly improve the knowledge and skills that they once acquired, expand, and optimize them, and try to master new competencies. This can be done with the help of information and communication technologies, which have become available to almost everyone due to globalization.

Erasing state borders allows people to communicate more closely with each other, sharing cultural experiences and values, getting acquainted with foreign cultures, enriching their own inner world.

It should be stated that legal reality as a relatively independent normativeimperative and formally defined hypostasis of objective reality is socially constructed by ethnicity and is determined by its normative nature. In this sense, identity, or more precisely, legal identity, can be represented as a cross-section of objective reality, a part of a common identity in an indissoluble relationship with ethnic identity. In Russian philosophical and legal studies, a comparative analysis of the two types of identities we study, which reflect, respectively, two ways of social reflection: ethnic and legal, is not so numerous. The comparison of ethnic and legal identities includes a large cross-section of objective reality, and such a scientific discourse can be reduced to a formal-logical comparison of law and ethnicity, but for us, the research interest is legal identity and its relationship with ethnicity, which determines the methodology of scientific knowledge.

Ina systematicinterpretation, identityacquires a legal characterbasedon the legal policy of the state, the consolidation of the rights and freedoms of the citizen. Legal identity is inextricablylinkedwithethnicitysincetheformeristoacertainextentaproductoftheconstruction of the social life in which a person is involved. In turn, a person cannot exist outside of ethnicity. "I have seen French, Italians and Russians in my time, and thanks to Montesquieu, I know that someone can be a Persian, but as for the person, I declare that I have never met him inmylife.Ifthereisone,Idon'tknowaboutit,"writesJosephdeMaistre.

The functions of legal identity include determining the direction of the impact of political (state) power on the consciousness and legal behavior of people. The essence of legal identity, its social and legal role in the system of legal regulation of public relations is revealed in the functions of legal identity. It is quite obvious that the main subject in the process of forming legal identity is the state, but in the context of globalization, the sovereignty of the state is eroded, thereby losing its monopoly in the formation of legal identity. To some extent, globalization "connects" legal identity and ethnicity in their essential meaning, which they have in legal reality, and where the individual's own perception of belonging to the political and legal community and ethnic community prevails over involvement in a certain global identity that has significant globalizing legal qualities.

Legal identity is based on the formation of a person's value orientations of legal culture, the assimilation of legal norms by a person under the influence of the collectively forming policy of the state to impose the established stereotypes of interpretation of sociallegal reality as exemplary. In this sense, the formed socially significant representations as a cognitive scheme organize objective reality; allow us to construct a social-legal reality, where ethnicity sometimes takes on a dominant meaning.

As the study showed, indeed, globalization and the related processes have a serious impact on legal identity. At the same time, there is no consensus on its impact in the scientific literature. On the contrary, there are polar points of view on this issue, which have been actively debated for many years. Some authors argue that globalization has an extremely pronounced negative connotation: it contributes to the erasure of borders, the de-

191

Теория государства и права

struction of the identity of individual peoples, the homogenization and universalization of cultures. But there is also the opposite, less pessimistic position, according to which globalization opens up new unique opportunities for the formation of legal identity based on the universal values, when peoples and individuals can self-actualize in the global legal reality, get acquaintedwithothercultures,therebyenrichingtheirownworldwithoutharmingothers.

We can say that globalization is an objective process that does not depend on the will and consciousness of individual representatives of the human community and, undoubtedly, affects the legal identity. The processes of globalization have been running for a long time and it is impossible to stop them. At the same time, some peoples tolerate it better, without negatively affecting their own identity, while others are worse.

Conflict of interest.

The authors confirm the absence of a conflict of interest.

Bibliographic list

1.Levitt T. The Globalization of Markets [Electronic resource] // Source: https://hbr.org/1983/05/the-globalization-of-markets .

2.Goncharova I.K., Lipetsk E.Yu. To the definition of the concept of "cultural identity" in the context of globalization // Culture and civilization. 2019. No. 1-1.Vol. 9. Рp.13–18.

3.Malyuk A.N. Interpretation of the concept of globalization through the prism of worldsystem analysis // Bulletin of the Moscow University. Series 18. Sociology and Political Science. 2016.No. 4. Рp. 81–97.

4.Matuzkova E.P. Cultural identity: to the definition of the concept // Bulletin of the Baltic Fed- eralUniversitynamedafterI.Kant.Series:Philology,pedagogy,psychology.2014.No.2.Рp.62–68.

5.Ponarina N.N. Globalization: the problem of influence on cultural identity // Society: politics, economics, law. 2011. No. 3. Рp. 28–33.

6.Radugina O.A., Boymatov U.F. Problematization of cultural identity in the era of globalization // Vestnik VSU. Series: Philosophy. 2018. No. 1.Рp. 53–61.

7.Romanov M.I. Globalization as a phenomenon of world development // International Research Journal. 2018. No. 7 (73). Рp. 112–116.

8.Selishcheva T.A., Weidi Zhou, Potapenko A.V., Ananyev A.A. The Eurasian economy and the idea of a multipolar world in the context of globalization and regionalization // Problems of modern Economics. 2016.No. 1 (57). Рp. 6–11.

9.Sertakova I.N. Contradictions of globalization in the ethno-cultural context // Electronic scientific publication "Analytics ofcultural studies". 2009.No. 1(13). Рp. 15–19.

10.Soleimani S. The concept of cultural identity in sociology // Theory and practice of social development. 2017. No. 6.Рр. 37–39.

11.ShkredovV. P. Economics and Law. Moscow: Ekonomika, 1990.

12.Bogatyrev V. V. Globalization of positive law // Russian investigator. 2008. № 19.

For citation: Panibrattsev A.V., Romanov A.A., Oganesyan T.G. The Processes of Globalization and their Impact on Legal Identity: article // Theory of state and law. 2022. № 2 (27). Pp. 185–192.

DOI: 10.47905/MATGIP.2022. 27.2.016

192

Theory of State and Law

Научная статья

УДК 340.0 ББК 67.0

DOI: 10.47905/MATGIP.2022. 27.2.017

Ю.П. Степнова*

К ВОПРОСУ О ПОНИМАНИИ МЕХАНИЗМА ОСВОБОЖДЕНИЯОТ ЮРИДИЧЕСКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Аннотация. В статье исследуются подходы к механизму правового регулирования и механизму освобождения от юридической ответственности. Механизм освобождения от юридической ответственности определяется как разновидность механизма правового регулирования (МПР). Автором отстаивается перспективность инструментального подхода к исследованию МПР. Делается вывод о том, что механизм освобождения от юридической ответственности необходимо исследовать: во-первых, во взаимосвязи с механизмом реализации юридической ответственности; во-вторых, как часть охрани- тельногоблокаМПР;в-третьих,какчастьмеханизмареализациипоощрения.

Ключевые слова: юридическая ответственность; механизм правового регулирования; механизм освобождения от юридической ответственности; позитивнаяюридическаяответственность;нормыправа;правоотношения.

В настоящее время понятие «механизм» прочно вошло в терминологический аппарат юриспруденции. Так, существуют многочисленные исследования, посвященные механизму государства, механизму правового регулирования, механизму социального действия права и различным отраслевым правовым механизмам [14]. Исследования государственно-правовой надстройки с позиции механизмов их отдельных элементов не случайно, так как позволяет «разложить» целое на части, установить между отдельными составляющими различные виды взаимосвязей и противоречий, а также определить различные факторы, приводящие к сбою в функционировании всего механизма в целом. Одновременно это позволяет выявлять взаимодействие между различными смежными механизмами, в том числе являющимися социальными, но которые не относятся к правовым.

Можно отметить, что механизм правового регулирования (далее – МПР) – это понятие предельно обобщенное, в реальной действительности общественные отношения упорядочиваются при помощи различных относительно самостоятельных правовых механизмов. Например, можно утверждать о механизме юридической ответственности, механизме реализации мер защиты, механизме исполнения отдельных предписаний и так далее. Иными словами, механизм правового регулирования – это понятие родовое, по отношению к которому существуют видовые понятия. Одним из таких видовых понятий как раз и выступает механизм освобождения от юридической ответственности.

* Степнова Юлия Павловна, аспирант кафедры теории и философии права Самарского государственного экономического университета. E-mail: julia.stepnova@gmail.com

Научный руководитель – Липинский Дмитрий Анатольевич, ФГБОУ ВО «Тольяттинский государственный университет», профессор кафедры теории и истории государства и права. доктор юри-

дических наук, профессор, E-mail: Dmitri8@yandex.ru

193

Теория государства и права

Однако сам МПР неоднозначно понимается в юридической литературе. Существуют споры, как о количестве элементов, его составляющих, так и самих методологических подходах к его понимаю. Соответственно и от определенных методологических посылок зависит и количество элементов, включаемых в МПР. «Механизм правового регулирования выражает деятельную строну процесса перевода нормативности права в упорядоченность общественных отношений. При этом правовое регулирование представляет собой долговременны процесс, который распадается на стадии, на каждой из которых работают особые юридические средства, в совокупности составляющие механизм правового регулирования» [6, с. 97].

Следовательно, в целях исследования необходимо определить само понятие МПР, ввиду того, что механизм освобождения от юридической ответственности выступает по отношению к нему видовым понятием. Первой фундаментальной монографической работой, посвященной МПР по праву, принято считать работу С.С. Алексеева [2]. При этом следует отметить, что он в свою очередь основывался на научных разработках Л.С. Явича [19], С.Ф. Кечекьяна [4], Н.Г. Александрова [1], В.М. Горшенёва [3], которые были посвящены проблемам регулирования общественных отношений, но в них только ставился вопрос о существовании МПР и необходимости его исследования. На основе анализа различных работ С.С. Алексеев сделал вывод, что в теории государства и права существуют социальный и инструментальный подходы к исследованию МПР, но одновременно им отмечалось необходимость детального анализа психологического аспекта воздействия права на общественные отношения.

Такое акцентирование внимания на психологическом аспекте МПР предопределено рядом постулатов. Во-первых, право рассчитано на волю и сознание субъекта. Во-вторых, претворение в жизнь правовых предписаний не возможно, без уяснения смысла правовых норм, их оценки, выработки к ним определенного психического отношения,которое опять же основанонаволе исознаниисубъекта.Сам С.С. Алексеев определял МПР как «взятую в единстве всю совокупность юридических средств, при помощи которых обеспечивается правовое воздействие на общественные отношения» [2, c. 30]. При этом им выделялись необходимые элементы правового регулирования: нормы права; правоотношения; акты реализации прав и обязанностей, а в ряде случаев

иактыпримененияправа.С.А. Комаров,исходяизналичиятрехосновныхстадийправового регулирования (не исключая и наличие факультативной стадии правового регулирования), выделяет четыре основных элемента МПР: а) норма права; б) правоотношение;в)актыреализацииправиобязанностей;г)актыпримененияправа[5,с.474].

Таким образом, проблема МПР одновременно связана не только с элементами, входящими в него, но и с определенными стадиями, а именно: регламентации общественных отношений; действием правовых норм; реализации субъективных прав

иобязанностей. Причем следует отметить, что выделение подобного рода стадий носит весьма условный характер. И, несмотря на то, что в самом определении указывается на оказание воздействия, ученый указывает о необходимости разграничения понятий «регулирование» и «воздействие».

Всовременной юридической литературе часто звучит необоснованная критика в адрес С.С. Алексеева, основанная на том, что в МПР необходимо включать большее количество стадий и элементов, а также связанная с отсутствием учета всех особенностей МПР, применительно к регулированию и охране общественных отношений. На наш взгляд, в критике, не учитывается ряд обстоятельств. Во-первых, работа С.С. Алексеева – по сути, первая монография, посвященная данной проблемати-

194

Theory of State and Law

ке, и в ней заложены методологические основы исследования МПР. Во-вторых, понятие МПР дается им предельно обобщенно без учета особенностей его различных разновидностей. В-третьих, сам автор признает возможность существования дополнительных стадий, которые связаны со спецификой охранительного или регулятивного правового воздействия.

Продолжая рассматривать проблему, можно отметить, что после издания фундаментальной работы С.С. Алексеева, по мнению А.Д. Корецкого теория МПР развивалась в следующих направлениях: социологическом; инструментальном; психологическом, а также системно-структурном [7, с. 84]. Безусловно, наиболее развитыми выступают инструментальный и социологический подходы.

Относительно социологического подхода следует отметить, что в рамках него исследуется весь механизм социального действия права, а МПР как таковой выступает в виде одной из составляющей данного механизма. И вряд ли можно согласиться с существованием отдельной системно-структурной теории МПР, ввиду того, что как в рамках социологического, так и инструментального подхода всегда определяют отдельные элементы механизма, взаимосвязи между ними, и он сам рассматривается не как хаотичный набор элементов, а в виде системы. Поэтому неверно сам метод исследования (системно-структурный) выдавать за самостоятельную теорию МПР. Если встать на подобного рода позицию, то количество теорий МПР будет равно количеству методов научного познания, применяемых в юриспруденции.

Отдельно следует остановиться на психологическом подходе. В отечественной юриспруденции отсутствует целостная теория психологического механизма МПР. По крайне мере нам не известны такие исследования. Однако отдельные элементы МПР изучаются с применением методов психологической науки. В частности, учеными, включающими правосознание в качестве одного из элементов МПР, анализируется как отражение ценностей, закрепленных в правовых нормах, в психике субъекта влияет на эффективность их реализации. Кроме того, сложное явление как юридической, так и социальной ответственности в целом рассматривается учеными и с позиции психологических составляющих, которые в свою очередь пересекаются с отдельными элементами МПР [7, 9, 11]. Мы полагаем, что исследовать МПР на основе психологических категорий необходимо, но в настоящее время еще нельзя утверждать о существовании психологической теории МПР как таковой.

Можно констатировать, что в настоящее время преобладающим является инструментальный подход к исследованию МПР. В частности А.В. Малько отмечает, что МПР представляет собой «систему правовых средств, организованных наиболее последовательным образом в целях преодоления препятствий, стоящих на пути удовлетворения интересов субъектов права» [10, с. 134]. Очень блики к данной позиции такие ученые как К.В. Шундиков [18, с. 9] и Н.М. Кропачев [8, с. 42].

Следует отметить, что ряд ученых, рассматривая МПР по своей сути, ведут речь о социальном механизме действия права, смешивая два понятия, одно из которых по своему объему, безусловно, шире и богаче, как и по способам влияния, так и по количеству различных элементов. В частности, отмечается: «механизм правового регулирования включает всю совокупность взаимосвязанных элементов и процессов влияния правовойреальностинасознаниеи поведениесубъектов права»[13,с.12].

Неоднозначно рассматривается и вопрос о количестве элементов МПР. Сразу отметим, что мы придерживаемся позиции, согласно которой в МПР входят такие элементы как: нормы права; правоотношения; акты применения права. Не сложно

195

Теория государства и права

заметить, что в число элементов МПР нами не включаются акты реализации прав и обязанностей, так как мы полагаем, что данный элемент «охватывается» правоотношениями. Относительнопоследнегоэлемента(актовпримененияправа)необходимо указать, что он выступает обязательным для такой формы реализации права как применениеправаивбольшейстепенисвойственендляохранительногоблокаМПР.

Некоторые ученые в структуру МПР включают такие элементы как: юридические факты; правосознание; правотворчество; юридическую технику; толкование принципы права и др. Подробный обзор данных позиций приведен в монографической работе В.В. Лучкова [12, с. 44]. Мы только отметим, что значительное количество элементов МПР обусловлено двумя факторами. Во-первых, смешением социального механизма действия права. Во-вторых, выделением «элементов», которые по своей сути охватываются другими элементами.

Как уже указывалось, общему МПР посвящены многочисленные работы, но он выступает предельно обобщенной категорией, ему характерна высокая степень абстрагирования и обобщения, но в реальной действительности МПР состоит из отдельных блоков (механизмов), которым также свойственны нормы права, правоотношения, а в необходимых случаях и акты реализации права. Механизм освобождения от юридической ответственности (далее – МОЮО) – это одна из разновидностей общего МПР, его отдельный структурный блок, входящий в свою очередь правоохранительную часть МПР. Соответственно, для его исследования могут быть использованы и наиболее общие подходы, применяемые при изучении МПР.

Однако, в отличие от МПР, механизм освобождения от юридической ответственности практически не подвергался специальному исследованию. Существуют только единичные работы, посвященные данному правовому явлению и сложному понятию. Так, М.Ю. Троицкая, рассматривая МОЮО фактически исходит из инструментального подхода, определяя его как «системно организованный комплекс юридических средств, необходимый и достаточный для достижения цели освобождения от юридической ответственности. Структура механизма освобождения от юридической ответственности состоит из: нормативной основы, правоотношений и непосредственно актов реализации» [16, с. 9].

В целом, поддерживая данную позицию считаем необходимым указать, что недопустимо определять понятие через аналогичное. Так, механизм освобождения от юридической ответственности раскрывается через цель освобождения. Между тем, самоосвобождение – это не самоцель. Если использовать методологию парных юридических категорий, то освобождению от юридической ответственности противоположна реализация юридической ответственности, но она ставит перед собой цели превенции, восстановления общественных отношений и так далее, но не «цель» реализации. Здесь следует отметить, что освобождение от юридической ответственности возможно только в том случае, если как таковые цели юридической ответственности могут быть достигнуты(илиужедостигнуты)безеефактическойреализации.

А.Г. Чернявский не дает определения механизма освобождения от юридической ответственности, но отмечает следующее: ««в качестве основных элементов (звеньев) механизма освобождения от юридической ответственности следует рассматривать нормы материального и процессуального права как нормативную основу механизма; правоотношение освобождения от юридической ответственности, а также непосредственно связанную с ним деятельность компетентных органов власти – как процессуальную форму» [17, с. 222]. Мы полагаем, что существуют два от-

196

Theory of State and Law

носительно самостоятельных механизма: процессуальный механизм освобождения от юридической ответственности и материальный. При этом процессуальный производен от материально-правового. В своих суждениях мы исходим из того, что юридическая ответственность – это институт материального права, соответственно и освобождение от нее выступает в качестве материально-правового института.

Механизм освобождения от юридической ответственности тесным образом связан с механизмом реализации юридической ответственности. Ввиду того, что его действие как таковое возможно только в том случае, если возникла хотя бы статическая стадия юридической ответственности. Как известно она возникает в момент совершения правонарушения, а развитие ее динамики зависит уже от действий компетентных органов. Не сложно заметить, что с данного момента начинает реализовываться охранительный блок МПР. Особенность МОЮО заключается в том, что он направлен на прекращение действия механизма реализации юридической ответственности. Таким образом, два механизма как бы противостоят друг другу. Такое противопоставление носит достаточно условный характер, ввиду того, что для освобождения от юридической ответственности необходимо, чтобы были достигнуты цели, стоящие перед механизмом привлечения.

Изложенное наводит нас на мысли о том, что МОЮО выступает в качестве одной из разновидностей охранительного механизма, но охрана здесь происходит специфическими способами и методами, а именно при помощи сочетания принуждения и поощрения. Свою позицию мы основываем на научных разработках, в которых обосновывается освобождение от юридической ответственности в качестве специфической формы поощренияиодновременнореализациипозитивнойюридическойответственности.

В завершении статьи необходимо сформулировать ряд выводов.

Не отрицая важности инструментального подхода к исследованию правовых механизмов, МОЮО необходимо исследовать: во-первых, во взаимосвязи с механизмом реализации юридической ответственности; во-вторых, как часть охранительного блока МПР; в-третьих, как часть механизма реализации поощрения.

Механизм освобождения от юридической ответственности характеризуется такими элементами как: нормы права, предусматривающие поощрительные меры; правоотношения освобождения от юридической ответственности; акты применения права. Акты реализации прав и обязанностей, характеризуют сами правоотношения, но не выступают в качестве самостоятельного элемента, а юридические факты занимают промежуточное положение между нормами права и правоотношениями, действуя на данный механизм извне.

Библиографический список

1.Александров Н.Г. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. – М.: Госюриздат, 1961. – 162с.

2.Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. –

М.: Юрид. лит., 1966. – 144 с.

3.Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. –

М.: Госюриздат, 1963. – 120 с.

4.Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. – М.: Госюриздат, 1958. – 180 с.

5.Комаров, С. А. Общая теория государства и права: учебник для вузов / С. А. Комаров. – 10-е изд., испр. и доп. – М.: Издательство Юрайт, 2022. – 529 с.

197

Теория государства и права

6. Комаров, С. А. Механизм правового воздействия //Общая теория государства и права. Академический курс в трех томах /отв. ред. М.Н. Марченко. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2014. С. 92–113.

7.Корецкий А.Д. Договор в механизме правового регулирования: Дис. … канд. юрид. наук. – Ростов н/Дону, 1999. – 180с.

8.Кропачев Н.М. Уголовно-правовое регулирование: механизм и система. – СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 1999. – 192с.

9.Липинский Д.А., Мусаткина А.А. Субъективные признаки позитивной юридической ответственности // Вестник Томского государственного университета. Право. – 2018. –

№29. – С. 29–39

10.Малько А.В. Механизм правового регулирования // Правоведение. – 1996. – № 3. – С. 132–139.

11.Муздыбаев К. Психология ответственности. – М.: URSS, 2010. – 190 с.

12.Лучков В.В. Юридическая ответственность в механизме правового регулирования. – Тольятти: ВУиТ, 2005. – 144 с.

13.Нарыкова С.П. Системный подход к исследованию механизма правового регулирования: автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М., 2006. – 26 с.

14.Общая теория государства и права. Академический курс в трех томах. Том 3: Государство, право, общество / отв. ред. М.Н. Марченко. – 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: ИНФРА-М, 2016. – 576 с. // URL: https://znanium.com/catalog/product/542401

15.Ситковская О.Д. Психология уголовной ответственности. – М.: Изд-во «НОРМА», 1998. – 290 с.

16.Троицкая М.Ю. Институт освобождения от юридической ответственности и механизм его реализации в российском законодательстве: автореф. … дис. канд. юрид. наук. – М., 2012. – 24с.

17.Чернявский А.Г. Понятие механизма реализации освобождения от юридической ответственности // Образование и право. – 2017.– № 10. – С. 220–226.

18.Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. – Саратов: Изд-во СГАП, 2001. –

210 с.

19.Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. – М.: Госюриздат, 1961. – 190с.

Для цитирования: Степнова Ю.П. К вопросу о понимании механизма освобождения от юридической ответственности: статья // Теория государства и права. – 2022. – № 2 (27). – С. 193–198.

DOI: 10.47905/MATGIP.2022. 27.2.017

Yulia P. Stepnova*

ON THE QUESTION OF UNDERSTANDING THE MECHANISM

EXEMPTION FROM LEGAL LIABILITY

Annotation. The article examines approaches to the mechanism of legal regulation and the mechanism of exemption from legal liability. The mechanism of exemption from legal liability is defined as a kind of legal regulation mechanism (MPR). The author defends the prospects of an instrumental approach to the study of MPR. It is concluded that the mechanism of exemption from legal liability should

* Stepnova Yulia Pavlovna, post-graduate student of the Department of Theory and Philosophy of Law, Samara State University of Economics. E-mail: julia.stepnova@gmail.com

Supervisor – Lipinsky Dmitry Anatolyevich, Togliatti State University, Professor of the Department of Theory and History of State and Law. Doctor of Law, Professor, E-mail: Dmitri8@yandex.ru

198

Theory of State and Law

be investigated: firstly, in conjunction with the mechanism of implementation of legal liability; secondly, as part of the protective block of the MPR; thirdly, as part of the incentive implementation mechanism.

Keywords: legal responsibility; mechanism of legal regulation; mechanism of exemption from legal liability; positive legal responsibility; norms of law; legal relations.

Currently, the concept of "mechanism" is firmly embedded in the terminological apparatus of jurisprudence. Thus, there are numerous studies devoted to the mechanism of the state, the mechanism of legal regulation, the mechanism of social action of law and various sectoral legal mechanisms [14]. The research of the state-legal superstructure from the position of the mechanisms of their individual elements is not accidental, since it allows you to "decompose" the whole into parts, establish various types of interrelations and contradictions between the individual components, as well as identify various factors that lead to a malfunction in the functioning of the entire mechanism as a whole. At the same time, this makes it possible to identify the interaction between various related mechanisms, including those that are social, but which do not relate to legal ones.

It can be noted that the mechanism of legal regulation (hereinafter – MPR) is an extremely generalized concept, in reality, social relations are regulated using various relatively independent legal mechanisms. For example, it can be argued about the mechanism of legal responsibility, the mechanism for the implementation of protective measures, the mechanism for the execution of individual prescriptions, and so on. In other words, the mechanism of legal regulation is a generic concept, in relation to which there are specific concepts. One of such specific concepts is the mechanism of exemption from legal liability.

However, the MPR itself is ambiguously understood in the legal literature. There are disputes both about the number of elements that make up it, and the methodological approaches to its understanding. Accordingly, the number of elements included in the MPR also depends on certain methodological assumptions. "The mechanism of legal regulation expresses the active structure of the process of translating the normativity of law into the ordering of public relations. At the same time, legal regulation is a long-term process that breaks up into stages, at each of which special legal means work, collectively constituting the mechanism of legal regulation" [6, p. 97].

Therefore, for the purposes of the study, it is necessary to define the very concept of MPR, due to the fact that the mechanism of exemption from legal liability acts in relation to it as a specific concept. The first fundamental monographic work devoted to MPR is rightfully considered to be the work of S.S. Alekseev [2]. At the same time, it should be noted that he, in turn, was based on the scientific developments of L.S. Yavich [19], S.F. Kechekyan [4], N.G. Alexandrov [1], V.M. Gorshenev [3], which were devoted to the problems of regulating public relations, but they only raised the question of the existence of the MPR and the need for its research. Based on the analysis of various works, S.S. Alekseev concluded that in the theory of state and law there are social and instrumental approaches to the study of MPR, but at the same time he noted the need for a detailed analysis of the psychological aspect of the impact of law on public relations.

Such an emphasis on the psychological aspect of MPR is predetermined by a number of postulates. Firstly, the law is designed for the will and consciousness of the subject. Secondly, the implementation of legal regulations is not possible without understanding the meaning of legal norms, evaluating them, developing a certain mental attitude to them, which is again based on the will and consciousness of the subject. S.S. Alekseev himself de-

199

Теория государства и права

finedMPRas"thewholesetoflegalmeanstakeninunity,withthehelpofwhichlegalinfluence on public relations is ensured" [2, p. 30]. At the same time, they identified the necessary elements of legal regulation: legal norms; legal relations; acts of realization of rights and obligations, and in some cases, acts of application of law. S.A. Komarov, based on the presence of three main stages of legal regulation (not excluding the presence of an optional stage of legal regulation), identifies four main elements of the MPR: a) rule of law; b) legal relationship; c)actsofrealizationofrightsandobligations;d)actsofapplicationoflaw[5,p.474].

Thus, the problem of MPR is simultaneously connected not only with the elements included in it, but also with certain stages, namely: the regulation of public relations; the action of legal norms; the realization of subjective rights and obligations. Moreover, it should be noted that the allocation of such stages is very conditional. And, despite the fact that the definition itself indicates the impact, the scientist points out the need to distinguish between the concepts of "regulation" and "impact".

In modern legal literature, there is often unjustified criticism of S.S. Alekseev, based on the fact that it is necessary to include more stages and elements in the MPR, as well as related to the lack of consideration of all the features of the MPR, in relation to the regulation and protection of public relations. In our opinion, the criticism does not take into account a number of circumstances. Firstly, the work of S.S. Alekseev is, in fact, the first monograph devoted to this problem, and it lays the methodological foundations for the study of MPR. Secondly, the concept of MPR is given to them extremely generically without taking into account the peculiarities of its various varieties. Thirdly, the author himself recognizes the possibility of the existence of additional stages that are associated with the specifics of protective or regulatory legal impact.

Continuing to consider the problem, it can be noted that after the publication of the fundamental work of S.S. Alekseev, according to A.D. Koretsky, the theory of MPR developed in the following directions: sociological; instrumental; psychological, as well as sys- tem-structural [7, p. 84]. By far, the most developed are the instrumental and sociological approaches.

Regarding the sociological approach, it should be noted that within the framework of it, the entire mechanism of social action of law is studied, and the MPR as such acts as one of the components of this mechanism. And it is hardly possible to agree with the existence of a separate system-structural theory of MPR, due to the fact that both within the framework of the sociological and instrumental approach, individual elements of the mechanism, the interrelations between them are always determined, and it itself is considered not as a chaotic set of elements, but as a system. Therefore, it is not correct to give the research method itself (system-structural) as an independent theory of MPR. If we take this kind of position, the number of MPR theories will be equal to the number of methods of scientific cognition used in jurisprudence.

Separately, we should focus on the psychological approach. There is no holistic theory of the psychological mechanism of MPR in Russian jurisprudence. At least we are not aware of such studies. However, individual elements of MPR are studied using methods of psychological science. In particular, scientists who include legal awareness as one of the elements of the MPR, analyze how the reflection of values enshrined in legal norms in the psyche of the subject affects the effectiveness of their implementation. In addition, the complex phenomenon of both legal and social responsibility is generally considered by scientists from the perspective of psychological components, which in turn intersect with individual elements of MPR [7, 9, 11]. We believe that it is necessary to investigate MPR on

200