учебный год 2023 / Степанов_2004

131

вознаграждение превышает триста рублей исходя из расчета рядной платы за год, если договор заключен на срок свыше одного года, а если менее года, то при вознаграждении в размере свыше трехсот рублей за весь срок договора.

Указание срока для договора личного найма по ГУ не являлось обязательным, действительность договора не ставилась в зависимость от наличия или отсутствия в нем срока. Кроме того, согласно ст. 441 ГУ если по истечении срока личного найма обе стороны будут продолжать исполнение договора, то договор признается возобновленным на прежних условиях, но на неопределенный срок. Заключение договора на различные сроки или бессрочно имело практические последствия, которые проявлялись при досрочном расторжении договора, о чем речь ниже.

Принимая во внимание, что проект предлагал традиционное для романистической правовой традиции решение вопроса об оплате услуг, то и распределение рисков неисполнения обязательств между сторонами договора также не отличается какой-либо оригинальность в сравнении с устоявшимся подходом: риск неполучения вознаграждения postnumerando исполнителя противополагается и, в принципе, уравновешивается риском заказчика на неполучение услуг. При этом сторонам предоставляется право изменить такое распределение рисков, предусмотрев иной порядок оплаты услуг.

Если многие законодательные акты не высказывали каким-либо образом свое отношение к вопросу, является ли исполнение обязательств из договора возмездного оказания услуг, встречным, то проект однозначно исключил встречность исполнения. Более того, проект предусмотрел особые, уникальные, с исторической точки зрения, правила в отношении того, когда и как исполнитель обязан приступить к исполнению обязательства по оказанию услуг. В соответствии со ст. 428 ГУ исполнитель обязан приступить к исполнению своих обязанностей в срок, указанный в договоре, а при отсутствии такого срока — по первому требованию заказчика. Более того, в силу указанной статьи наниматель был вправе отступиться (отказаться) от договора и требовать возмещения убытков в случае, если исполнитель не исполнил указанной обязанности. Таким образом, проект придавал договору возмездного оказания услуг свойство так называемого договора на срок, если в договоре был определен срок, по истечении которого исполнитель был обязан приступить к исполнению своего обязательства. Такой договор также приобретал свойство договора на срок в случае, если заказчик своим указанием определял точный срок начала исполнения обязательства по оказанию услуг.

132

Однако наряду со многими традиционными по своему содержанию правовыми решениями, включенными в проект в отношении обязательств по оказанию услуг, в нем содержится большое число новелл в части нормирования оснований и порядка досрочного расторжения договора личного найма, заключенного на срок, а также договоров без указания конкретного срока.

Проект предусмотрел две группы ос1Юваний для прекращения договора личного найма: основания, не зависящие от воли одной из сторон в договоре, и основания, предопределяемые волей одной из сторон, причем последние составляют основания для досрочного расторжения договора.

Первой группе оснований была посвящена ст. 440 ГУ, предусматривавшая, при каких обстоятельствах договор личного подлежал прекращению, а именно: а) по истечении срока, на который был заключен договор; б) при поступлении нанявшимся на военную или общественную службу; в) смертью нанявшегося или нанимателя. При этом если смерть нанявшегося во всех случаях влекла прекращение договора личного найма, то смерть нанимателя приводила к прекращению договора лишь при условии, что услуги, оказываемые по договору, предназначались исключительно или главным образом нанимателю,' либо договор личного найма по изменившимся обстоятельствам, заключенный на срок, истекающий более, чем через три месяца после смерти нанимателя, будет обременительным для наследников нанимателя. Во всех указанных случаях, лишь за исключением последнего, не требовалось какого-либо предварительного уведомления одной стороны другой. В последней из указанных ситуаций было обязательно уведомить нанявшегося не менее, чем за три месяца.

Основания для расторжения договора по воле одной из сторон распадались, в свою очередь, также на две группы в зависимости от того, был ли соответствующий договор заключен на срок до пяти лет либо на срок свыше пяти лет или без указания конкретного срока.

Договор личного найма, заключенный на срок менее пяти лет, мог быть расторгнут лишь в ограниченном числе случаев, указанных в ГУ. Заказчик услуг по ст. 444 ГУ мог расторгнуть договор при наличии следующих оснований: в случае

' Таким образом, общим правилом выступало то, что со смертью нанимателя договор не прекращался. И.В. Гессен указал в этой связи на одно противоречие, которое не находило какого-либо разрешения. В соответствии со ст. 432 ГУ право на труд нанявшегося не могло быть передано без его согласия, однако при смерти нанимателя такая передача допускалась в качестве общего правила, при этом какого-либо согласия нанявшегося (его правопреемника) не требовалось. (Гессен И.В. Указ. соч., с.466). Подобное различие в подходах с предоставлением известного преимущества стороне нанимателя в сделках mortis causa сложно как-либо объяснить.

133

неспособности нанявшегося к оказанию услуг, составляющих предмет договора, при его грубой неосторожности или недобросовестности при исполнении договора, совершении исполнителем таких преступных деяний или безнравственных поступков, которые делают его недостойным доверия нанимателя либо по иной уважительной причине.

Исполнитель услуг согласно ст. 445 ГУ наделялся во многом сходными основаниями для одностороннего досрочного расторжения договора, которые включали в себя такие моменты: задержка рядной платы со стороны нанимателя, непредоставление надлежащего помещения или содержания, если оно было оговорено, нанесение нанявшемуся грубых оскорблений или дурное с ним обращение со стороны нанимателя, иное важное (существенное) нарушение нанимателем своих обязанностей, а также в случае наличия иной уважительной причины.

Таким образом, свобода сторон в вопросах досрочного расторжения договоров, заключенных на срок, была ограничена, хотя и не столь существенно, учитывая широкое применение так называемых каучуковых формулировок, определяющих основания для расторжения договора. Поскольку проект в отличие от иных оснований для прекращения договора личного найма не предусмотрел какие-либо особые сроки, по истечении которых договор признавался прекращенным, следует прийти к заключению, что договор признавался расторгнутым с момента соответствующего заявления о прекращении.

Вторая группа оснований для расторжения договора по инициативе одной из сторон включала в себя следующие правила. В соответствии со ст. 442 ГУ договор личного найма, заключенный на срок свыше пяти лет, может быть расторгнут по инициативе нанявшегося по истечении пятилетнего срока с обязательным предварительным уведомлением нанимателя как минимум за шесть месяцев.' Сюда же примыкают правила расторжения договора личного найма, заключенного без указания определенного срока.

Всоответствии со ст. 443 ГУ если срок личного найма не установлен договором

ине может быть определен на основании местного обычая или исходя из цели

оказываемых услуг, то каждая сторона в договоре вправе расторгнуть такой договор.

' В ст. 442 ГУ также нормировался порядок расторжения договора личного найма, заключенного под зажив денег, который традиционно имел очень важное значение для русского гражданского права, о чем говорилось выше. Договор личного найма по проекту ГУ, заключенный под зажив денег, мог быть расторгнут нанявшимся по истечении одного года с предварительным уведомлением нанимателя как

134

предварительно уведомив другую сторону о предстоящем прекращении договора. Вслед за ГГУ проект установил дифференцированную шкалу минимальных сроков, в течение которых должно быть сделано уведомление о расторжение договора. Согласно Ч.2 ст. 443 ГУ такое уведомление должно быть сделано в следующие сроки: а) если рядная плата назначена поденно, то не менее, чем за одни день; б) если плата исчисляется понедельно - за три дня, и, наконец, в) если вознаграждение выплачивается помесячно, то уведомление должно быть сделано за две недели до прекращения договора. Во всех иных случаях уведомление должно делаться не менее, чем за месяц.

Ввопросах распределения ответственности проект также придерживался традиционного подхода: каждая из сторон несет все невыгодные последствия неисполнения, обусловленного ее поведением.

Всоответствии со ст. 437 ГУ если заказчик услуг без вины исполнителя не был в состоянии воспользоваться услугами исполнителя, тогда как последний был готов их оказать, то заказчик услуг обязан уплатить вознаграждение за весь оставшийся срок договора, но в любом случае не более, чем за шесть месяцев. Если же срок в договоре не был установлен, то вознаграждение должно было выплачиваться за время, в которое должно быть сделано предупреждение о прекращении договора личного найма.' В то же время в силу ст. 438 ГУ наниматель освобождался от обязанности выплачивать вознаграждение в полном объеме или был обязан выплатить его лишь в соответствующей части, если нанявшийся по своей вине или вследствие случайного события, касающегося лично его, полностью или частично был лишен возможности оказать услуги. Таким образом, проект допускал, в принципе, сходные правила для обеих сторон с той лишь разницей, что наниматель отвечал за вину и грубую неосторожность, а нанявшийся, кроме того, отвечал также и за случай.

Вслед за римским правом и немецкой пандектистикой проект (ст. 437 ГУ) предусмотрел норму, в силу которой нанимателю предоставлялось право удержать из рядной платы сумму, соответствующую тому, что нанявшийся заработал, (а) найдя себе иное занятие, (Ь) или мог заработать, если бы недобросовестно не отказался от заработка. Однако данная норма, сформулированная таким образом, как ее можно

минимум за три месяца. Таким образом, проект продолжил наметившуюся Сводом законов гражданских тенденцию искоренения сочетания займа с личным наймом, ограничив срок зажива одним годом.

' В случае непредоставления нанимателем жилища и содержания нанявшемуся, если предоставление их было предусмотрено договором, он был обязан возместить соответствующие суммы как убытки нанявшегося в силу ст. 437 ГУ.

135

найти в последней редакции проекта, не может не вызывать замечаний. Первая часть указанного правила не вызывает каких-либо серьезных нареканий. Вместе с тем, вторая часть данной нормы предоставляет неограниченное право нанимателю на производство вычетов, что представляло огромную опасность для гражданского общества, учитывая, что договор личного найма покрывал собой также трудовой договор.

В ответ на запросы нового времени проект в главу о личном найме включил, кроме норм собственно договорного права, также правила о возмещении вреда. Так, в силу ст. 430 ГУ нанявшийся обязан возместить ущерб, причиненный вверенному ему нанимателем имуществу, если не докажет, что вред произошел от употребления имущества соответственно его назначению или согласно указаниям нанимателя либо вследствие случайного события. Таким образом, при причинении вреда имуществу нанимателя нанявшийся был обязан доказывать отсутствие своей вины либо надлежащее использование такого имущества.

Данная норма имела большое практическое значение, поскольку проект, в отличие от аналогичных актов гражданского законодательства, одним из первых закрепил определенные правила, регламентировавшие обязанность предоставления той или иной стороной орудий и инструментов. Обычно такая обязанность нормировалась лишь применительно к договору подряда, однако при оказании услуг также может возникать подобный вопрос. Проект в ст. 431 закрепил презумпцию, что нанявшийся не обязан доставлять необходимые для исполнения договора орудия и инструменты, если иное не предусмотрено договором или принятым в отношении данных работ обычным порядком. Несмотря на всю прогрессивность такой нормы, включенной в проект, она представляет собой еще один пример трудностей, обусловленных недиффиринцированным подходом к регулированию трудового договора и договора личного найма. Указанная норма, очевидно, применима к трудовому договору, в то время как в отношении договора возмездного оказания услуг должна закрепляться прямо противоположная презумпция (орудия и инструменты должны предоставляться исполнителем, если иное не оговорено соглашением сторон), иначе исполнитель может недобросовестно воздерживаться от исполнения обязательства, но при этом не будет признаваться находящимся в просрочке.

Детальная проработка отдельных элементов договора личного найма, которая обнаруживается в проекте, не может не вызывать восхищения своей продуманностью и глубиной. Проект завершает наметившееся движение по конвергенции идеи правовой конструкции услуг, как они понимались в римском праве и континентальных

136

правопорядках, с отечественным правопониманием.

Более того, проект Гражданского уложения в данном случае являет собой пример блестящего развития юридической мысли, которое наблюдалось России начала XX в. Однако данные достижения, с позиций сегодняшнего дня, вызывают, скорее, болезненные переживания по поводу того, что оказалось утраченным в отечественной юриспруденции. Особенно горестные размышления возникают при анализе ситуации, наблюдавшейся в отечественной правовой системе после 1917 г. в области нормирования услуг и обязательств по их оказанию.

137

Раздел 2.2. Услуги в советском гражданском праве.

После революции 1917 года услуги как особый объект гражданских прав оказались в числе тех многих исконно частноправовых и цивилистических институтов, которые были отвергнуты отечественной системой гражданского права. Это проявилось, в частности, в том, что ни в одной гражданско-правовой кодификации советского периода не вьщелялся особый тип модельного договора возмездного оказания услуг, не использовался термин услуга законодателем также и при нормировании иных гражданско-правовых отношений.

ВГражданском кодексе РСФСР 1922 г., вероятно, в силу научной традиции и известной инерции научного мышления, свойственной разработчикам этого кодифицированного акта, большая часть которых наследовала дореволюционной частноправовой традиции, еще можно найти указание на услуги, однако в последующих кодифицированных актах вплоть до 1991 г. не встречается даже термина услуги.

ВГражданском кодексе РСФСР 1922 г. (далее: ГК РСФСР 1922 г.) термин услуга встречается дважды: в ст. 165 применительно к нормированию наемной платы по договору имущественного найма и в ст. 227, посвященной определению того, что может быть внесено в качества вклада в имущество простого товарищества. Согласно ст. 165 ГК РСФСР 1922 г. наемная плата по договору имущественного найма могла выражаться: а) в совершении определенных срочных платежей деньгами или натурой, б) в отчислении условленной доли продуктов, предметов выработки, полезной площади помещений или денежного дохода, в) в выполнении определенных услуг, г) в сочетании указанных форм оплаты. Таким образом, выполнение услуг признавалось законодателем как допустимое встречное имущественное предоставление за получение

впользование чужого имущества. Поскольку ГК РСФСР 1922 г. не выделял в особый договорный тип договор возмездного оказания услуг (как модельный договор услуг), при этом исходя из буквы закона нельзя было провести разграничения между работами и услугами, в данном случае под выполнением услуг понималось как оказание собственно услуг, так и выполнение работ. Более того, под оказанием услуг имелось в виду оказание услуг лишь из поименованных в ГК РСФСР 1922 г. договоров на оказание услуг, а также заключенных на их основе смешанных договоров.

Всоответствии со ст. 277 ГК РСФСР 1922 г. в качестве вклада, вносимого в имущество простого товарищества, признавалось все, что каждый товарищ вносит в

138

общее дело, будут ли это деньги, другое имущество или услуги. Соответственно, отмеченная выше специфика понимания услуг, свойственная для нормирования наемной платы по договору имущественного найма, была в полной мере применима и в отношении договора простого товарищества.

В последующих гражданско-правовых актах советского периода законодатель не только не изменил своего отношения к модельному договору возмездного оказания услуг, но исключил напрочь употребление понятия услуги. Ни в Основах гражданского законодательства 1961 г., ни в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. термин услуга не встречается пи разу. Лишь в Основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. (далее: Основы 1991 г.) законодатель обратился к использованию термина услуга и упомянул его дважды, в ст. 105 применительно к договору транспортной экспедиции и в ст. 148 в связи с правовым регулированием товарных знаков и знаков обслуживания.

Давая легальное определение договора транспортной экспедиции, Основы 1991 г. в П.1 ст. 105 предусмотрели, что по договору транспортной экспедиции экспедитор обязуется за вознаграждение и за счет отправителя груза заключить от его или своего имени один или несколько договоров перевозки груза и выполнить или организовать выполнение определенных договором экспедиции дополнительных услуг, связанных с перевозкой. В той же статье законодатель пояснил, что может пониматься под дополнительными услугами, оказываемыми по договору транспортной экспедиции: «В качестве дополнительных услуг договором экспедиции может быть предусмотрено осуществление таких необходимых для доставки груза операций [курсив мой ~ Д.С.], как получение требующихся для экспорта или импорта документов, выполнение таможенных и иных формальностей, проверка количества и состояния груза, его погрузка и выгрузка, уплата пошлин, сборов и других расходов, возлагаемых на отправителя, хранение груза, его получение в пункте назначения.» Кроме того, в п.З ст. 105 Основ 1991 г. предусматривалась ответственность за невыполнение и ненадлежащее выполнение обязанностей, составляющих содержание дополнительных услуг, оказание которых принял на себя экспедитор, которая должна была определяться по правилам, предусмотренным «... законодательством о соответствующем договоре (подряда, хранения и др.) и условиями договора экспедиции».

В п.З ст. 148 Основ 1991 г. предусматривалось ограничение на выдачу лицензий обладателем товарного знака (знака обслуживания), в силу которого лицо, получающее лицензию, было обязано обеспечить качество товаров и услуг не ниже качества

139

обладателя права на товарный знак.' Таким образом, учитывая отсутствие указания на разграничение работ и услуг в

приведенных нормах Основ 1991 г., можно прийти к заключению, что законодатель исходил из недифференцированного понимания работ и услуг, объединяющего обе указанные категории в одно понятие, которое даже в этом случае не было каким-либо последовательным образом проведено на протяжении всего текста Основ 1991 г.

Несмотря на отмеченную специфику отношения законодателя к категории услуг как особого объекта гражданских прав, в доктрине понятие услуг не подверглось забвению. Доктрина советского гражданского права на протяжении всего периода его развития обращалась с переменным интересом, то возраставшим, то сходившим на нет, к анализу гражданско-правового понятия услуг. Именно благодаря цивилистической доктрине категория услуг не была искоренена из науки гражданского права, что позволило ей возродиться в современном гражданском праве России. При этом условно можно выделить три течения в советской доктрине (и соответствующих им временных периодов), в рамках которых происходило развитие правопонимания услуг, их правовой конструкции.

Первая тенденция, наиболее ранняя, с исторической точки зрения, характеризуется полным отрицанием модельного договора возмездного оказания услуг (договора личного найма). Вторая тенденция, проявившаяся лишь с начала шестидесятых годов XX столетия, отмечена возрастающим интересом к понятию собственно услуг и разработкой отвлеченной категории услуг в связи дискуссиями о классификации гражданско-правовых договоров и обязательств. Наконец, третья тенденция связана с обращением к категории услуг, возникшим при развитии понятия так называемых договоров обслуживания.

Как известно, отношение к правовому регулированию труда наемного работника составляло один из главнейших политических вопросов, лежавших в основе революции 1917 г., именно поэтому сразу же после ее свершения данный вопрос был урегулирован новым советским законодательством одним из первых. Стремление к разрушению эксплуататорской системы нормирования труда привело к тому, что законодатель не ограничился внесением каких-либо изменений в договор личного найма, традиционно располагавшийся в системе гражданско-правовых договоров. Уже первыми советскими

' П.З ст. 148 Основ 1991 г. дословно гласил следующее: «Обладатель права на товарный знак может выдать лицензию на товарный знак лишь при условии обеспечения лицом, которому выдана лицензия, качества товаров и услуг не ниже качества товаров и услуг обладателя права на товарный знак.»

140

декретами отношения, связанные с наймом работника, были выведены из рамок собственно гражданского права и помещены в отдельный блок, относившийся, скорее, к социальному законодательству или к законодательству о трудящихся. Наряду с этим, желание истребить любые элементы капиталистической эксплуатации труда одного человека другим привело к тому, что из гражданского права был исключен договорный тип личного найма, поскольку предполагалось, что такие оттюшения исчерпывающим образом будут регулироваться трудовым законодательством, получившим развитие в то время. Однако при подобном подходе гражданско-правовые договоры, направленные на осуществление лишь действий (деятельности), в которых на стороне исполнителя не участвовали граждане, не получили какого-либо регулирования, за исключением договора подряда.

Решение, предложенное советским законодателем в первые годы после революции, было призвано снять наблюдавшееся долгое время противоречие между услугами в гражданско-правовом смысле и трудовой деятельностью, которые прежде подвергались нормированию со стороны одного договорного типа, договора личного найма. Кроме того, советский законодатель в первые послереволюционные годы довел до своего логического завершения тенденцию все большего включения элементов социального законодательства в договор личного найма путем выведения трудового договора из сферы гражданского права. Для этого также имелись и исторические предпосылки, учитывая исконно российскую правовую традицию смешения услуг и трудовой деятельности.

Однако, проведя разграничение между трудовым договором и договором подряда параллельно с делением частного права на право гражданское и трудовое право, отечественный законодатель не решил проблем, имевших истоки еще в римском частном праве, которые были связанны с разграничением договора личного найма и договора подряда. Это нашло отражение в текущей правоприменительной практике и вызывало мощную научную дискуссию в юридической печати середины двадцатых годов XX века. Отдельные положения той дискуссии имеют известный научный интерес не только применительно к разграничению трудового договора и договора подряда или договора личного найма, но также и для уяснения сущности услуг как категории гражданского права.

В статьях и научно-практических комментариях к действовавшему тогда гражданскому законодательству большинство ученых-правоведов и практиков начиная с 1924 г. стали обращать внимание на то, что выявить какое-либо устойчивое или