384

участвуют в его осознании. Именно поэтому критической философии Канта предшествует догматическая философия, основанная на онтологической трактовке норм. Я волен действовать согласно им или нет, но если я хочу по-

знать истину, то следование им становится обязательным. Иного пути к до-

стижению цели просто не существует.

Конечно, априоризм Канта является продуктом своего времени и по-

этому ограничен. Кант не распространил, да и не мог распространить идею историзма на нормы мышления, но без его философии это было бы невоз-

можно. Поэтому нет жесткой связи между априоризмом и врожденностью,

как утверждают неопозитивисты. Априоризм ― это принцип запрета на гно-

сеологическую робинзонаду, на натуралистически понимаемую гносеологию,

а не учение о единственно возможных формах чувственности и рассудка.

Конвенционализм Пуанкаре, доказав условный характер исходных посылок науки, тем самым подтвердил их невыводимость из опыта, подтвердил их трансцендентальный характер. Неопозитивистское же понимание трансцен-

дентального философствования как антиисторического не позволяет понять,

почему философия Канта оказала существенное влияние на становление диа-

лектической философии Гегеля и Маркса.

Постпозитивизм явно использует исторический подход к методологии науки. При этом он реабилитирует Канта, критикуя наивную критику априо-

ризма неопозитивизмом как разновидности нативизма. Признавая целесооб-

разным неопозитивистское деление логики открытия и логики обоснования,

постпозитивисты отказываются трактовать логику открытия только как пси-

хологическую проблему, а логику обоснования только как логическую про-

блему. Они расширяют понятие рациональности, исключая его сведение к логической непротиворечивости и эмпирическому оправданию. Сама про-

блема обоснования для них не может быть удовлетворительно решена без учета культурно-исторического контекста.

161

Распространив идею развития на методологию научного познания,

постпозитивизм формулирует два подхода к истории науки: кумулятивный и антикумулятивный. В рамках кумулятивной трактовки эволюция научного знания сводится к постепенному увеличению информации о внешнем мире, к

признанию объективного характера поступательного движения науки. Анти-

кумулятивный подход исходит из социально-культурного анализа эволюции науки, обращая внимание на качественную несводимость различных этапов развития науки. При таком подходе проблема истины как соответствия науч-

ного знания реальности вообще снимается. Короче, кумулятивная концепция основное внимание обращает на отношение науки к объекту, антикумуля-

тивная ― на отношение науки к субъекту. Амбивалентность науки реализу-

ется в двух подходах на ее историю.

Антикумулятивная концепция развития науки критикует сведение ис-

тории науки к истории идей. Центральным понятием учения Куна как наибо-

лее яркого представителя этой концепции является понятие научного сооб-

щества, через которое он вводит в свою концепцию человека. Такая установ-

ка позволяет выйти за пределы чисто имманентного толкования развития науки, открывая новые возможности для объяснения механизма развития науки. Доктрина Куна о структуре научных революций сводит их к смене научных парадигм, то есть стилей научного мышления. При этом смена па-

радигм понимается в духе научных школ как носителей определенных сти-

лей мышления. Ученый выходит за пределы той или иной парадигмы в силу социально-психологических факторов. Выбор новой парадигмы определяется ценностями научного сообщества.

Анализ взаимоотношения науки и социально-культурного контекста в рамках антикумулятивной трактовки ведет к интерпретации научного позна-

ния не как приближения к реальности, а как развития сознания, развития ин-

дивидуальных способностей человека. Характер познавательной деятельно-

сти становится определяющим для понимания сущности науки и научного познания. Наука понимается не как средство познания объективной действи-

162

тельности, а как средство развития человека. Естествознание сближается с обществознанием посредством введения в естественно-научное объяснение социальных, исторических и психологических факторов. Фокусировка вни-

мания на этих факторах делает понятным многообразие путей эволюции науки и разнообразие теорий, имеющих один и тот же эмпирический базис.

Данное обстоятельство считается признаком прогресса науки, а поиск крите-

рия оценки теорий и путей их развития рассматривается как путы, сковыва-

ющие свободу человека и тормозящие развитие науки.

Несомненным достижением антикумулятивного подхода к развитию науки является его трактовка принципа соответствия. Первоначальная ин-

терпретация этого принципа выделяла асимптотическую связь между старой и новой теориями, согласно которой новая теория содержит в себе старую как свой предельный случай. Создавалось впечатление, что индуктивный процесс определяет переход от менее общей старой теории к более общей новой теории. Махистский идеал понимания, связанный со сведением непо-

нятного к привычному, лежал в основе такой трактовки. При этом неизбежно затемнялось принципиальное различие понятийной структуры старой и но-

вой теорий. Постпозитивизм показал, что не существует непрерывного пере-

хода от понятий новой и старой теорий, так как в случае предельного пере-

хода мы говорим о равенстве численных переходов, а не равенстве понятий.

Поэтому нельзя говорить, что из неевклидовых геометрий и релятивистской физики вытекают евклидова геометрия и нерелятивистская физика.

Так, например, из римановой концепции неоднородных пространств,

которую Эйнштейн использовал при построении общей теории относитель-

ности, не может быть получена концепция однородных пространств Ф. Клейна, используемая во всей остальной физике, поскольку тензор кри-

визны в геометрии Римана имеет локальный характер, тогда как концепция однородных пространств основана на глобальной симметрии. Подобно этому из специальной теории относительности не может быть получена классиче-

ская механика, так как постоянство скорости в этой теории Эйнштейна явля-

163

ется атрибутивной характеристикой поля, исключая тем самым ее механиче-

скую трактовку. Гениальность Эйнштейна проявилась прежде всего в крити-

ческом подходе к очевидным вопросам, навеянным предшествующей физи-

кой, что и привело к изменению исходных посылок механистического пони-

мания мира. Именно учет отношения физического познания не только к объ-

екту, но и к деятельности физика открыл новую перспективу в развитии фи-

зики. Короче, Эйнштейн отнес трудности механического эфира не к объекту,

а к культурной среде. Он ясно осознал, что механической эфир ― это не фи-

зическая реальность сама по себе, существующая как бы за спиной ученого, а

одна из моделей этой реальности, построенной физиками и поэтому суще-

ствующей перед глазами.

Таким образом, если кумулятивная трактовка эволюции науки обраща-

ет внимание на физические законы, как основные элементы физической тео-

рии, то антикумулятивная ― на физические принципы, как базисные струк-

туры, определяющие сущность физической теории. Поэтому социокультур-

ный контекст физического познания антикумулятивная концепция эволюции науки учитывает явно, тогда как кумулятивная ― опосредованно, поскольку вынуждена говорить о культурной детерминации эволюции науки на языке физических законов, вынуждена говорить о красоте, простоте этих законов.

И если при этом нет полного согласия между результатами теории и экспе-

риментом, то отсюда еще не следует прямолинейный вывод о ложности са-

мой теории, поскольку расхождение может быть вызвано несущественными факторами, правильный учет которых будет возможен лишь при дальнейшем развитии науки. Мораль, которую извлекли физики из эволюции современ-

ной физики, заключается в том, что красота, простота, компактность физиче-

ских теорий важнее их согласия с экспериментом. Поэтому Эйнштейн и не удивился экспериментальному подтверждению общей теории относительно-

сти, а заметил, что был бы чрезвычайно удивлен, если бы это не имело места.

Но антикумулятивная концепция развития науки столь же односторон-

няя, как и кумулятивная. Без идеала истины наука не существует. Размноже-

164

ние теорий является необходимым, но недостаточным условием прогресса

науки. Рекомендация рассматривать одновременно несовместимые друг

сдругом научные теории имеет смысл, но считать их все равноправными

сточки зрения перспектив развития ― явно неудовлетворительный совет.

Если бы физики следовали совету Пуанкаре, то теория относительности ни-

когда не была бы создана. Тезис о несоизмеримости теорий, сменяющих друг друга, основывается на социопсихологическом анализе эволюции науки и поэтому сам по себе не может запретить поиск критерия оценки теорий за пределами такого анализа.

В антикумулятивной интерпретации эволюция науки утрачивает свой внутренний смысл и конечную цель. При таком подходе проблема возникно-

вения нового знания рационально неразрешима, так как игнорируется внут-

ренняя связь между эволюционным и революционным аспектами развития науки. Антикумулятивная трактовка принципа соответствия лишает его кон-

структивного характера, поскольку игнорирует его гносеологический аспект.

Феноменологизм и конвенционализм этой концепции исключает целостное понимание эволюции научного познания, используя эклектический подход в понимании научного метода и развития науки. Односторонность такого по-

нимания связана с фокусированием внимания на социальных, исторических и психологических факторах научного познания и игнорировании его онтоло-

гического статуса. Естествознание по самой своей сути опосредовано приро-

дой и культурой. И это должно быть учтено в фундаменте любой концепции его развития.

Гуманизация естествознания ― несомненный факт ХХ века. Но этот факт не отрицает специфики естествознания как науки о природе. Эволюция естествознания осуществляется в контексте более медленного и более широ-

кого процесса расширения человеческого понимания, который предшествует каждому революционному открытию и следует за ним. Работа по восприя-

тию и усвоению этого открытия после того, как оно сделано, столь же длин-

на, сложна и трудна, как и та работа, которая расчищает и прокладывает до-

165

рогу к рождению этого открытия. Именно поэтому до сих пор не смолкают споры вокруг физических открытий начала ХХ века. Сами участники этого процесса в основном склонны придерживаться более взвешенной, осторож-

ной и конструктивной позиции, согласно которой эволюция естествознания,

включающая в себя и эволюцию моделей понимания, больше напоминает

«естественное распускание цветка» (Эддингтон), чем хаотичный процесс, до-

ступный только описанию, но не пониманию. Даже основоположник есте-

ственно-научного конвенционализма Пуанкаре писал об однозначном выборе при переходе от одной теории к другой, следующей за ней.

Эйнштейн писал: «Замечательный характер имеет взаимосвязь, суще-

ствующая между наукой и теорией познания. Они зависят друг от друга.

Теория познания без соприкосновения с наукой вырождается в пустую схе-

му. Наука без теории познания (насколько это вообще мыслимо) становится примитивной и путаной»1. В основе любой физической теории лежит гносео-

логическое требование деления на субъект и объект: «В любом случае, сколь далеко ни продолжали бы мы вычисления ― до ртутного сосуда термометра,

до его шкалы, до сетчатки или до клеток мозга, ― в некоторый момент мы должны будем сказать: а это воспринимается наблюдателем. Это значит, что мы всегда должны делить мир на две части ― наблюдаемую систему и наблюдателя. В первой из них мы можем, по крайней мере принципиально,

сколь угодно подробно исследовать все физические процессы; в последней это бессмысленно»2. Гносеологический принцип деления на субъект и объект делает возможным физическое познание и поэтому сама гносеология суще-

ственным образом входит в физику и в науку в целом. Естествознание нуж-

дается как в экспериментальном подтверждении, так и в гносеологическом обосновании, которое осуществляется вне специально-научных процедур в контексте культуры, на что явно и обращает внимание постпозитивизм, пре-

давая забвению подчас коррелятивный характер отношения субъект ― объ-

1Эйнштейн А. Собр. науч. тр. М., 1967. Т. 4. С. 310.

2И. фон Нейман. Математические основы квантовой механики. М.,1964. С. 307−308.

166

ект. Из того факта, что граница между субъектом и объектом сегодня уже не может рассматриваться как абсолютная, еще не следует, что она произволь-

на. Стремление к истине было, есть и всегда будет высшей ценностью науки,

несмотря на эволюцию самого понятия «истина» как фундаментального по-

нятия гносеологии.

Как математизация физики не означает растворения физики в матема-

тике, так и учет культурной составляющей физического познания не означает его деформации, а свидетельствует лишь о том, что путь к истине становится длиннее, тоньше и сложнее. Явный учет операционального и ценностного аспектов физического познания свидетельствует о зрелости современной фи-

зики, открывая новые возможности в ее эволюции. Принципы эмпиризма,

рационализма, операционализма, простоты, красоты (изящества), учет этиче-

ских, религиозных соображений и т.д. ― это, с современной точки зрения,

ценностные принципы и идеи, с помощью которых строится научное знание и регулируется путь к истине. Они уходят своими корнями в толщу совре-

менной культуры и предопределяют само понимание науки и научного по-

знания. Если проблемы, решаемые ученым, не требуют выхода за рамки су-

ществующего стиля мышления, то и влияние общекультурных компонентов будет минимальным, поскольку они уже есть в научном знании в самой его основе, как грамматика уже есть в языке. Только в области фундаментальных исследований это влияние очень важно и ученый должен их осознавать и критиковать, чтобы перейти к новой парадигме, без которой невозможно разрешить «драму идей» (Эйнштейн).

Учет гносеологического аспекта принципа соответствия позволяет преодолеть субъективизм и конвенционализм антикумулятивной трактовки этого принципа. Аксиоматическое понимание научной теории, исходящее из априорных синтетических суждений как исходных для построения теории,

делает возможным наряду с внешней историей науки, на которую обращает внимание постпозитивизм, выделить внутреннюю историю, связанную с фи-

лософским пониманием эволюции логической структуры научной теории.

167

Философский анализ математического языка, который используется теоре-

тической физикой, позволяет выявить общую форму различных физических теорий. Такой формой является «Эрлангенская программа» Ф. Клейна. Глав-

ной заслугой этой программы является не получение новых геометрических результатов ― она не дает прироста геометрического содержания тех гео-

метрических систем, которые она объединяет, ― а формулировка общей точ-

ки зрения на многообразие обособленных до нее геометрий. Иначе говоря,

здесь мы имеем дело с прогрессом в области оснований геометрии.

Теоретико-групповой подход к физике, начало которому положил А. Пуанкаре, а реализовал Г. Минковский, переформулировавший операцио-

нальную трактовку специальной теории относительности (СТО), данную Эйнштейном, на языке «Эрлангенской программы», позволяет распростра-

нить идею историзма на формы мышления. В связи с этим один из наиболее плодовитых физиков ХХ века П. Дирак писал: «Возрастающее применение теории преобразований, которая сначала была применена в теории относи-

тельности, а затем в квантовой теории, представляет сущность нового метода в теоретической физике. Дальнейший прогресс состоит в том, чтобы делать наши уравнения инвариантными относительно все более широких классов преобразований»1. Применение «эрлангенского» метода в физике ведет к теоретическому пониманию ее истории. При таком подходе эволюция физи-

ки заменяется системой вложенных друг в друга принципов относительно-

сти, устраняющих историческое время. Иначе говоря, история физики пони-

мается не как смена парадигм в духе научных школ и группировок, а как вложение одной теоретической схемы в другую, благодаря чему возникает теоретическое понимание времени и эволюции.

С точки зрения теоретической трактовки эволюции физики гносеоло-

гический аспект принципа соответствия становится очевидным. Переход от старой теории к новой, связанный с обобщением принципа относительности,

ведет к устранению чувственно-наглядных элементов из теоретического опи-

1 Дирак П. Принципы квантовой механики. М., 1960. С. 12.

168

сания, которые непосредственно связаны с материальными объектами, не имея теоретического обоснования. Например, в принципе относительности классической механики время имеет непосредственный физический смысл,

поскольку не связано с пространственными преобразованиями. В принципе относительности СТО время перестает быть внутренней степенью свободы,

изначально характеризующей объект, поскольку физический смысл имеют пространственно-временные преобразования Лоренца. Отказ от динамиче-

ской интерпретации преобразований Лоренца и интерпретация их как спосо-

ба перехода от одной системы отсчета к другой и вытекающая отсюда реля-

тивистская трактовка абсолютных понятий классической механики, осво-

бождают физическое познание от содержательных элементов, делая возмож-

ным их формальную трактовку. Абсолютные элементы предшествующей теории становятся относительными элементами следующей теории с точки зрения новых абсолютов, которые выражают инвариантные характеристики новой физической реальности. Таким образом, эволюция физики связана с эволюцией форм высказываний, преодолевающей эмпирическое мышление,

что проявляется в увеличении общности физических законов как суждений о мире, основанных на математической формулировке того или иного принци-

па относительности, эволюция которых укладывается в «Эрлангенскую про-

грамму». В связи с этим является не вполне корректным само название ис-

ходного принципа физического познания как принципа относительности, так как оно несет в себе печать происхождения новой теории из старой, а не суть новой теории. Именно поэтому Эйнштейн согласился с Планком, что назва-

ние «теория относительности» является неудачным и было бы лучше пере-

именовать его теорию в теорию абсолютности, что соответствует сути, а не происхождению этой теории. Это же замечание относится и к характеристике Бором новой теории как «безумной» теории. И в этом случае фиксируется внимание на отклонении от привычного, а не сути нового, более последова-

тельного и гносеологически удовлетворительного, чем старое. С гносеологи-

ческой точки зрения новая теория всегда более понятна, хотя и менее при-

169

вычна, а старая теория более привычна, но менее понятна. «На научных се-

минарах, ― пишет в связи с этим М. Марков, ― при обсуждении научных докладов очень часто возникают такие ситуации, когда неясное место в ка-

ком-либо классическом вопросе вдруг кем-то иллюстрируется на хорошо знакомом квантовом примере и вопрос становится вполне "прозрачным". Та-

кое разъяснение недоумения всегда вызывает характерную улыбку у участ-

ников семинара. В этой улыбке сквозит не только обычное удовлетворение наступившей ясностью, но и специфическое отношение к тому пути, на кото-

ром достигнута эта ясность»1.

С точки зрения «Эрлангенской программы» возможно теоретическое понимание эволюции физики, совершенно отличное от психологически-

исторического и социального контекста, на котором делает ударение постпо-

зитивизм. При теоретическом подходе к истории физики сам процесс эволю-

ции физики заменяется конструкцией вложенных друг в друга принципов от-

носительности, то есть заменяется системой парадигм, в которой последняя охватывает все предыдущие. Смысл этой замены состоит в том, что исчезает сам процесс как внешняя история науки. Поэтому, хотя в истории науки и присутствует эволюция стилей мышления, учитывается структура смены па-

радигм, совершенно отсутствует так называемая историческая дистанция, что позволяет критиковать прошлое с точки зрения настоящего, поскольку само прошлое становится частным случаем настоящего.

Так, например, «Историю западной философии» Б. Рассела часто упре-

кают за субъективизм в выборе тех философов, учения которых нашли свое отражение в этой книге. Но это замечание становится некорректным, если учесть, что автор исходил из четко понимаемого им разделения на внешнюю и внутреннюю историю философии. Внутренняя история, по Расселу, опре-

деляется принципом, согласно которому, предметом философии является ло-

гический анализ языка науки. Исходя из этого принципа, он и отбирает и бо-

лее или менее детально рассматривает само учение, сквозь призму его опи-

1 Марков М. Размышляя о физике… М., 1988. С. 41−42.

170