3.2. Эффект легитимации опросов общественного мнения

Мы хотим ограничиться тремя примерами такого поли­тического использования опросов. Первые два примера, один из которых взят в газете, имеющей «правую» ори­ентацию, а другой в еженедельнике, считающем себя «ле­вым», хорошо иллюстрируют то, как журналисты часто используют опросы (против чего часто выступают сами «опрашивающие»), когда сам способ представления ре­зультатов превращает «мнение большинства» о реальнос­ти в саму реальность. Третий пример касается еще более извращенного, но внешне вполне пристойного использо­вания опросов, когда сами организаторы опроса предлага­ют телезрителям оценить то, как выглядят на экране по­литические лидеры, мы проанализируем более подробно. После поражения левых партий на выборах 1986 г. «Figaro Magasine» опубликовал большую статью на ос­нове опроса, проведенного Sofres; она была озаглавлена: «Новая волна 1986 г.: семья, родина, труд. Молодежь пол­ностью порвала с духом мая 1968 г.» (суббота, 6 сентября 1986 г.). Следующий вопрос хорошо иллюстрирует прин­ципы данного опроса: «Что, по-вашему, в большей степе-

[278]

ни приводит к асоциальному поведению части молоде­жи? — Проблемы семьи, поскольку родители не выпол­няют больше своих функций (недостаток внимания к де­тям, разногласия в семье); — Проблемы общества (без­работица, насилие в средствах массовой информации)» 57% опрошенных придерживались мнения, что это в ос­новном «общественная проблема», что позволило журна­лу дать крупный заголовок: «Асоциальное поведение: се­мья не виновата». Следующий пример основан на опро­се, проведенном IFOP для журнала «Nouvel Observateur» на тему «Сексуальное поведение французов» (номер от 14—20 ноября 1986 г.). Журнал пытался выяснить, что осталось от лозунгов «сексуальной революции» мая 1968 года, произошел ли «возврат к нежности и семье» в то время, когда телевидение отличается все большей «сво­бодой нравов», а реклама становится все более «сексу­альной». Среди вопросов, касающихся личной жизни, исследовать которую подобными методами весьма затруд­нительно, можно встретить, например, такой: «По-ва­шему мнению, то, что называют "сексуальной револю­цией", это скорее хорошо или скорее плохо? Нет мне­ния». 56% ответили «скорее хорошо», что позволило журналу дать заголовок: «56% — за сексуальную рево­люцию», хотя невозможно точно сказать, что имели в виду опрашиваемые, да и те, кто заказывал опрос, под «сексуальной революцией». Другой вопрос: «Считаете ли вы, что в сексуальных отношениях женщины становятся все более и более инициативны?» Этот вопрос характе­ризуется неточностью формулировки, обесценивающей кажущуюся точность полученных процентов. Что значит «все более и более инициативны»? Как в этой области можно высказываться о «женщинах» вообще? Опраши­ваемые женщины будут говорить о себе? А мужчины бу­дут основывать свое мнение на поведении своей партнер­ши или своих партнерш, или же на своем представлении о поведении других женщин? Как молодые смогут судить о вероятных изменениях, если они не имеют возможно­сти сравнивать? На самом деле важен не столько вопрос,

[279]

сколько ответы, позволяющие считать, что в действитель­ности есть позитивные изменения в сексуальном поведе­нии, что революция продолжается, и дающие основания для заголовка «Женщины все более активны: 62%».