- •Начала практической социологии
- •Содержание
- •19 .... Глава I. Личный опыт и научное требование объективности (Луи пэнто)
- •391 Библиография От редактора
- •Введение
- •Глава I. Луи Пэнто. Личный опыт и научное требование объективности
- •1. Объективирующий разрыв
- •1.1. Методологическое применение сравнения: процесс внушения в «тотальных институциях»
- •Наблюдение и институция
- •Наблюдение над техникой умерщвления
- •Техника умерщвления в армии
- •Техника умерщвления в младших семинариях
- •1.2. Установление связей между социальными свойствами агентов и социальными функциями «тотальной институции»
- •Военная селекция и иерархия качеств Как изучать селекцию призывников?
- •Иерархия людей и иерархия качеств
- •Социальные условия повиновения
- •Доминирующие и доминируемые в военной институции
- •Доказательность сравнения
- •Школьная «классифицирующая машина»: la khagne*
- •Процесс классификации в младших семинариях
- •1.3. Воспроизводство «тотальной институции» и наблюдение за изменениями
- •Регулирование кризиса: военная институция
- •Непреодолимый кризис? Пример младшей семинарии
- •2. Объективация опыта
- •2.1. Объективация опыта доминируемых
- •Символическое доминирование и ситуация исследования
- •Навязанный язык и стратегия необходимости: пример письменного сочинения
- •Нейтрализация эффектов доминирования: в поисках свободного языка
- •2.2. Оппозиция «они — мы» как категория восприятия
- •«Они — мы» в мире труда
- •«Они — мы» в армейской жизни
- •Заключение Амбивалентность группы равных
- •2.3. Армия как социальный мир «пережидания»
- •Хитрости, компромисс и отступления от правил, не влекущие за собой риска
- •Дедовщина
- •Заключение: включенное наблюдение и отношение к объекту
- •Глава II. Реми Ленуар. Предмет социологии и социальная проблема
- •1. Заранее сконструированная реальность и конструирование социологического объекта
- •1.1. «Естественная» категория — возраст
- •1.2. «Естественные» категории и социальные ставки
- •1.3. Неосознаваемая семантика и заранее сконструированный объект: «семья»
- •2. Социальное основание заранее сконструированных категорий
- •2.1. Морфологические и экономические трансформации
- •2.2. Социальная проблема и формы солидарности
- •Экономические трансформации и эволюция семейных структур: придуманная старость
- •3. Социальный генезис социальной проблемы
- •3.1. Давление и выражение
- •3.2. Сила слов и социальные силы
- •3.3. Государственное освящение и работа по легитимации
- •Комиссия изучения проблем старости (1960-1962)
- •3.4. Эксперт и социолог
- •4. Институционализация
- •4.1. Бюрократизация социальных отношений
- •4.2. Дискурсы институций
- •4.3. Институционализация новой морали
- •4.4. Государственный позитивизм
- •Заключение: Социальное основание социальных представлений
- •Понятие «ненормального детства»
- •Глава III. Доминик Мерлье. Статистическое конс труирование
- •1. Влияние формы сбора данных на результаты
- •1.1. Статистика самоубийств
- •1.2. Безработица
- •1.3. Контрацепция
- •1.4. Социально-профессиональные категории и квалификация
- •1.5. Какой статус придавать «ошибкам»?
- •2. Социология статистического производства
- •2.1. Толкование «неестественных» смертей
- •2.2. Безработица, ее формы, отношение к безработице
- •2.3. «Иметь детей — это значит не хотеть их не иметь»
- •2.4. Наименование профессии как ставка в игре
- •2.5. Статистическая коммуникация
- •Заключение: Социологическое отношение к социальному миру
- •Глава IV. Патрик Шампань. Разрыв с предвзятыми или искусственно созданными конс трукциями
- •1. Техника опроса — это не наука
- •1.1. Политическая и инструментальная критика опросов общественного мнения
- •1.2. Высокая разнородность «опросов»
- •Мнения или артефакты
- •1.3. Незаконные обобщения
- •2. Социология и опросы общественного мнения
- •2.1. Выборка как элемент политического конструирования
- •Вердикт
- •2.2. Социологическое конструирование «не-ответов»
- •2.3. Социологическое конструирование ответов
- •Магия цифр
- •2.4. Социологическое конструирование вопросов
- •3. Политическое использование опросов общественного мнения
- •3.1. Социальные функции «политологических» вопросов
- •3.2. Эффект легитимации опросов общественного мнения
- •3.3. Опрос общественного мнения: «эффект вердикта»
- •4. Социологическое конструирование: «уличная демонстрация в средствах массовой информации»
- •4.1. Сбор данных: описание демонстрации
- •4.2. Информация как социальная ставка
- •4.3. Эффект круга
- •Заключение: Социальные науки и социальные представления о науке
- •Приложение. Александр Бикбов. Формирование взгляда социолога через критику очевидности
- •1. Программа социального познания школы Бурдье
- •1.1. Обыденная очевидность и объективный мир
- •1.2. Взгляд исследователя и свойства объекта исследования: имманентное и транцендентное описание социального мира
- •1.3. Очевидность, классификация и вопрос власти
- •1.4. Социологическая бдительность против схоластического разума
- •1.5. Метод имманентного анализа
- •2. Система практических оппозиций и структура школы
- •2.1. Оппозиция исследователя/профессора: против самодовлеющей учености
- •2.2. Оппозиция узкого/широкого производств: критика обыденных и политических представлений в социологии
- •2.3. Основание критической диспозиции
- •2.4. Генезис и структура школы Бурдье
- •2.5. Введение социологии в политическую практику
- •Заключение: Расколдование мира и освобождение от иллюзий
- •Примечания
- •Литература
- •Глава I. Луи Пэнто. Личный опыт и научное требование объективности 7
- •Глава II. Реми Ленуар. Предмет социологии и социальная проблема 30
- •Глава III. Доминик Мерлье. Статистическое конс труирование 56
- •Глава IV. Патрик Шампань. Разрыв с предвзятыми или искусственно созданными конс трукциями 87
1. Влияние формы сбора данных на результаты
1.1. Статистика самоубийств
«Самоубийство» (Durkheim, 1897) признано сегодня (а так было не всегда, см.: Besnard, 1987, р. 142—144) наиболее значительным произведением Дюркгейма, по той причине, что оно в основном опирается на статистические материалы, а также потому, что из Дюркгейма сотворили классика — основателя количественной методологии. Вот почему нам кажется интересным в качестве первого примера взять статистику самоубийств. Однако можно с удивлением обнаружить, что «критике документа», о необходимости которой говорили выше процитированные представители дюркгеймовской «школы», в этом произведении места нет.
Сравнивая весьма многочисленные статистические данные различного (во времени и пространстве) происхождения, Дюркгейм подразумевает их сопоставимость, т. е. однородность условий сбора информации. Сомнительный характер этой его гипотезы может стать очевидным, помимо прочего, уже из самого стремления Дюркгейма дать обдуманное и строгое определение изучаемого феномена, которое приводит его к отклонению от обычного смысла термина — расширению его определения вплоть до случая «самопожертвования» мучеников. Как только он перестает удовлетворяться имплицитным определением «здравого смысла», возникает некоторое несоответствие между таким образом определяемым феноменом и тем, что охватывается используемой им официальной статистикой. К этому общему различию можно добавить дополнительные вариации в
[150]
«определениях», использованных в различных статистических рядах.
Если проанализировать наблюдения Дюркгейма за способом конструирования этих данных, то, с одной стороны, обнаруживается глобальная критика тех из них, что основываются на «мотивах» самоубийства, и, с другой стороны, несколько разрозненных заметок (обычно в сносках), указывающих на статистические колебания, труднообъяснимые в теоретических рамках данного произведения. Эти фрагментарные замечания, сколь обоснованными они ни были бы, носят очевидный характер ad hoc. Так, замечание, что статистический рост явления может быть связан просто с улучшением условий сбора информации («правда прежде всего в том, что статистические переписи делаются точнее», р. 400), дано в рамках критики идей Тарда и по поводу несчастных случаев. Особенностью регистрации, условия которой зависят от определенных социальных групп, объясняется тот случай, когда ожидаемое и обычно констатируемое статистическое различие представляется чрезмерным: повсюду военные кончают жизнь самоубийством чаще, чем гражданские, но в Австрии различие явно превышает ожидавшийся Дюрк-геймом уровень. Он задается вопросом, не «происходит ли это от того, что самоубийства в армии более точно учитываются, чем среди гражданского населения» (р. 256), — соображение, которое могло бы быть справедливым не только для рассматриваемого исключения, но и для общего правила, которое еще следует подтвердить. Подобно этому и утверждение, что затрагиваемые социальные интересы влияют на условия статистического регистрирования, высказано по поводу Англии как второстепенное объяснение довольно низких показателей самоубийств в этой стране: «Верно то, что английская статистика само-
[151]
убийств не отличается большой точностью. Множество случаев относят к смерти вследствие несчастного случая, поскольку самоубийство влечет уголовное расследование»(р.160).
Касаясь критики, посредством которой Дюркгейм объясняет, почему он не использует статистику «мотивов» самоубийств для построения научной теории их причин, можно также задаться вопросом, почему эта критика не распространяется на всю совокупность рассматриваемых данных. Невежество «агентов, людей, часто подчиненных, которым поручена задача сбора информации», решения «сложной проблемы» о «причинах явления», в конечном счете приводит только к тому, что остается добавить: «к сожалению, официальные констатации слишком часто ошибочны, хотя и опираются на материальные и очевидные факты, доступные пониманию любого разумного наблюдателя и не оставляющие места для оценок» (р. 144). Но вынести заключение, что тот или иной случай гибели есть самоубийство, не означает ли «оценить» именно «причины»?
Определенная осторожность Дюркгейма в отношении некоторых статистических данных, которые он использует (или отвергает), все же не снимает вывода, что он в целом не задается вопросами о практических условиях их разработки. Это замечал уже Франсуа Симиян в своем обзоре о «Самоубийстве»: «В подобном вопросе был бы желателен предварительный анализ относительной значимости статистических выкладок по странам и во времени — всякий факт, у которого есть основания быть кем-либо сокрытым, очень трудно поддается статистическому учету. Статистические материалы по самоубийствам, следовательно, неизбежно неточны, но отнюдь не правомерно и априорное утверждение, что эти неточности будут равнозначны в разных странах, в разные эпохи различия в организации полиции, в организации сбора сведений, например, могут оказывать свое влияние)»
[153]
(Simiand, 1898, р. 650; 1987, р. 82). Кстати, работа, в которой Морис Хальбвакс комментирует в 1930 г. произведение Дюркгейма, содержит достаточно полное описание административных уложений, при которых были тогда собраны эти данные в различных странах Европы (Halb-wachs, 1930, chap. 1).
И сто лет спустя вопрос о значимости этих статистических данных остается одной из болевых точек дискуссий, поднятых книгой Дюркгейма, о чем свидетельствует, например, один посвященный ему педагогический труд (Baudelot, Establet, 1984). Ответ, который дает этот труд, характеризует наиболее распространенную позицию по данной проблеме. Она сводится главным образом к признанию, что статистические материалы «по умолчанию» недостоверны (в современной Франции недостоверность, видимо, составляет 25%) и что нужно ограничить во времени и пространстве поле сравнений, допуская при этом, что в данной стране в данный период «погрешность» может быть незначительной, т. е. колебания «охвата» статистическим «замером» явления по социальным категориям достаточно слабы. Такова гипотеза, часто применяемая статистиками, в соответствии с которой можно строить справедливые рассуждения на основе ложных статистических данных потому, что если даже сами массивы плохо замерены или мало известны, их изменения можно фиксировать с достаточно большой достоверностью. Таким образом, не будет абсурдным сказать, что такое явление, как суицид или безработица, увеличилось или уменьшилось на 5%, имея в то же время в виду, что применяемый метод измерения дает значения с отклонением в 10-20% от «истинного» значения. Ведь разница (остающаяся неизвестной) между фактическим и «истинным» значением оказывается при этом более-менее постоянной в силу стабильности процедур, с помощью которых произведено измерение.
Однако нельзя ли предположить, что причины расхождения между «явлением» и его статистической фиксацией, не обладая постоянством действия, изменяются
[153]
в зависимости от социальных условий таким образом, что статистические колебания частично или полностью могут проистекать из изменений условий самого измерения? Джек Дуглас с достаточной точностью развивал подобные гипотезы в отношении колебаний индексов суицида (Douglas, 1967), и именно в ответ на его критику Бодло и Эстабле защищают достоверность статистических показателей самоубийств и пытаются показать, например, что сокрытие фактов есть величина конечная. Тем не менее, они сами показывают убедительную иллюстрацию этих изменений измерительного инструментария: исследование современных правил статистической регистрации самоубийств во Франции приводит к констатации, что информация о случаях, расследуемых жандармерией, более регулярно передается в статистическую службу, чем информация полиции, что влечет за собой — с учетом их территориальных полномочий — значительное занижение числа городских самоубийств. Таким образом, тот факт, что суицид кажется более распространенным в сельской местности, чем в городе (в настоящее время, поскольку в эпоху Дюркгейма было наоборот), следует объяснять, по крайней мере частично, различием в административных подходах к составлению отчетности. «Судя по таблицам INSERM, какой департамент ни возьми, индекс самоубийств наименее значителен в больших городах. К сожалению, в большой степени здесь речь идет об артефакте, связанном с тем, как жандармерия (в сельской местности) и полиция (в городах) ведут дело после идентификации причины смерти» (Baudelot, Establet, 1984, p. 90).
Этому артефакту, следовательно, соответствует «ошибка», которую можно исправить, как только она станет очевидной (прежде всего статистически, «восстанавливая» затронутые статистические ряды, и, далее, административно, по возможности реформируя порочную практику), но которая, якобы, по мнению авторов работы, не оказывает значительного воздействия на другие колебания статистических показателей суицида. Тем не менее, следуя
[154]
за Дюркгеймом и за теми, кто его защищает от возражений Дугласа, можно констатировать, что между самоубийством и его статистической фиксацией существуют различные опосредованные показатели, которые могут быть ненадежными и благодаря которым вопрос о «качестве» или «точности» данных распространяется не только на подсчет явлений в их совокупности (число самоубийств в стране), но и на значение его статистических колебаний. Для начала можно ограничиться этой констатацией, хотя в дальнейшем не мешало бы обдумать, является ли вопрос о допустимых пределах ошибки и их изменчивости единственно важным и достойным внимания.