Сванидзе А.А. (ред.) - Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 2. - 1999

“ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ”: КРУГ ОБЩЕНИЯ, СУДЬБА, САМОСОЗНАНИЕ

НЕМЕЦКАЯ КУПЕЧЕСКАЯ СЕМЬЯ В СТОКГОЛЬМЕ

Известная в Стокгольме семья Дингстад (Дингстед, Дингстеде) пришла в Швецию из каких-то немецких земель, вероятно, еще в XIV в. Во всяком случае, в начале XV в. некий Хенрик Дингстад уже занимал выдающееся положение как “немецкий родман” (советник, 1408)* и за­ седал в совете еще и в 1425 г. В числе его обязанностей был контроль ш госпиталем св. Эрьяна. Хенрик занимал большой дом в центре горо­ да, на Фискеторьет: рента за него составляла целых 7 марок в год! В 1433 г. его имя обнаруживается среди членов привилегированной ду­ ховной гильдии св. Гертруды.

Ожене Хенрика ничего не известно, но у них были дочь Гертруда

исыновья Эрик (умер в 1461) и Корт (Курт, умер в 1456) - все бюрге­ ры Стокгольма. Итак, обратимся к детям Хенрика Дингстада, по швед­ ски - Хенрикссонам.

Гертруда Дингстад вышла замуж за некоего Йенса, видимо, из верхних страт города, так как, во-первых, сама Гертруда была членом привилегированной духовной гильдии Хельга Лекаменс, а, во-вторых, сс дети были весьма известны в свое время. Кнут Йенссон (внук Хен­ рика Дингстада) вступил в орден францисканцев и был его наиболее выдающимся членом “от Швеции” Он учился в Упсале, Грейфсвальде, Страсбурге, посещал Ревель, был лектором в Дании (в том числе в Лунде) и в самой Швеции, в Стокгольме. В 1482 г. стал custos ордена в “провинции Дания”, а через 13 лет фигурирует как главный лектор и глава орденской школы в той же Дании. Впоследствии он окончатель­ но вернулся в Швецию и вступил в монастырь ордена в Сёдерчёпинге, где умер в 1496 г.

Другой внук Хенрика Дингстада от Гертруды - Эрик Йенссон - бургомистр Стокгольма и купец, в том числе торговал одним из важ­ нейших экспортных товаров Швеции - железом. Был в деловых конта­ ктах с рядом известных купцов Стокгольма и иностранными купцами (в частности, Timme Swerin). В своем доме принимал и селил иностран­ ных “гостей”, с которыми имел коммерческие связи. Снимал у города винный погребок. И вообще был очень богат: в качестве ежегодного налога (согласно “Налоговым описям Стокгольма” - Skottebocker) пла­ тил весьма значительную сумму - 4 марки. Владел значительной недви­

*Согласно городскому уложению середины XIV в., только половину городского совета

ибургомистров могли занимать немцы. Это делалось с целью хоть немного ограничить роль немцев в городском, особенно в столичном управлении. Немцем считали челове­ ка, чьим отцом был немец, мать же - немка или шведка. Если же при последнем усло­ вии отец был шведом, претендент считался шведом и выступал “от шведов”. Впрочем, судя по “Служебным книгам” Стокгольма (Ambetsboker), из которых мы черпаем све­ дения о составе городского муниципалитета, некоторые лица ухитрялись числиться то “от шведов”, то “от немцев”.

© А.А. Сванидзе

81

жимостью - в качестве собственной и арендуемой. Имел обширные связи в Стокгольме с местными и зарубежными бюргерами, в том чис­ ле из известных на Балтике купеческих фамилий, чьи комиссии выпол­ нял, был их свидетелем, поручителем и т.д. Эрик был родманом в 1477 г. и бургомистром в 1480 г. Занимал ряд государственных должно­ стей и, соответственно, выполнял важные поручения. Так, в 1492 г. он вместе с королевским фогдом вошел в комиссию по разрешению спо­ ра между комендантом замка Стегеборг, знатным рыцарем Эриком Турессоном (Бьелке), и одним из его свенов (младших рыцарей, не имев­ ших звания). Эрик имел влияние на внутреннюю и внешнюю политику в сложнейший для Швеции период Кальмарской унии - во время прав­ ления патриотически, антидатски настроенных регентов из знатной се­ мьи Стуре (последняя треть XV - начало XVI в.). Он, в частности, сле­ дил за выполнением бюргерских обязательств при регенте Стене Сту­ ре Старшем. Но отношения между этими людьми не сложились. Вме­ сте с рядом других известных шведов-муниципалиев он в конце концов встал в оппозицию к этому регенту - победителю датчан при Брункеберге (1471) и из-за этого даже попал в судебные протоколы, так как был участником споров между ним и государственным советом. Впро­ чем, эти споры имели, скорее всего, личную подоплеку, так как при следующих Стуре Эрик был в числе их верных приверженцев и, следо­ вательно, выступал против датского режима Кальмарской унии. Он представлял город на важных собраниях при втором Стуре - Сванте Нильссоне и был в дружеских отношениях с последним регентом - Стеном Стуре Младшим. Правда, после гибели последнего при осаде Сток­ гольма датским королем Кристианом II (1520) и последующего кратко­ временного восстановления Кальмарской унии он подписал грамоту верности столичных жителей королю Дании, но в новый городской со­ вет не вошел. Скорее всего, Кристиан II не доверял ему и опасался его влияния. Эрик, однако, уцелел во время бани в Стокгольме 1520 г., из­ вестной под именем “Стокгольмской кровавой бойни”, а после разры­ ва Кальмарской унии стал бургомистром Стокгольма и, судя по всему, умер на этом посту в 1522 г., будучи уже глубоким стариком.

Эрик Йенссон женился поздно, взяв в жены Элину, вдову очень бо­ гатого купца и родмана, возможно, своего родича - Андерша Йенссона, виноторговца, от которого она имела двух сыновей. Один из них был женат на дочери родмана из Сёдерчёпинга. Были и две дочери, од­ на из которых была монахиней во францисканском монастыре св. Кла­ ры; другая же, Доротея, вышла замуж за купца Хермана Фоссера (т.е. тоже немца), бургомистра в Стокгольме (умер в 1535). Брак Эрика и Элины был, видимо, бездетным.

Но вернемся к Дингстадам - дядям Эрика Йенссона по матери. О них известно немного.

Корт Дингстад (умер в 1456) был женат на некоей Эльсете, кото­ рая, овдовев, стала женой богатейшего купца Ханса Ламбертссона, од­ ного из ведущих немецких бюргеров Стокгольма второй половины XV в., который заседал в совете как немецкий родман до своей кончи­ ны (1485). Он торговал, в частности, ботническим лососем, который закупал в Финляндии и экспортировал в Любек. Соответственно состо­

82

ял в тесных деловых отношениях, партнерстве и товариществах (ком­ паниях) с рядом купцов как в Любеке, так и в городах собственно Шве­ ции (в частности, Арбуге). С 80-х годов он добился права для себя и на­ следников разрабатывать рудник в центре добычи серебряной руды

(Ostra Silberget, приход Tuna) и стал, таким образом, silverbergsman, т.е.

горным предпринимателем на серебряных рудниках на условии уплаты горной подати короне. Из его завещания видно, что он владел также плавильней (домницей, hytte) на железных промыслах в Даларне. Его дом в Стокгольме стоил сотни марок.

Корт Дингстад и Эльсете оставили двух сыновей. Один из них, Свен Дингстад, вступил во францисканский орден и стал очень известным органным мастером и органистом (он жил в 1486 г.).

Его брат, другой сын Корта - Ханс Дингстад (умер примерно в 1501) в последней четверти XV в. был известным шкипером (т.е. капи­ таном, а, возможно, и владельцем) корабля и купцом в Стокгольме. Энергичный и предприимчивый, он вел дела и внутри страны (в Арбу­ ге и в Телье), и за ее пределами с немецкими купцами; плавал в Любек, Данциг, Росток и т.д. Экспортировал железо, медь и другие товары, ввозил соль, вино, эль и другие товары. Известны имена его партнеровиемцев, в том числе Хеннинг Пинноу и Хенрик Дункельгод, оба любечане, но эти фамилии встречаются и среди шведского городского пат­ рициата. Занимался также какими-то денежными сделками и торгов­ лей недвижимостью, в частности продал некий дом Стене Стуре Стар­ шему. Хотя Ханс обладал неуживчивым и драчливым характером, час­ то судился и участвовал в неких сомнительных делах, в том числе раз­ личных мошенничествах, тем не менее, в 1480-х-1500-х гг. он вершил рядом коммунальных дел. Скончался он в начале XVI в. Его женой бы­ ла Маргарита, дочь бургомистра Педера, также Йенссона, семья кото­ рого была близка к архиепископу Упсальскому и вообще к церковным кругам. Есть сведения, что сам Ханс вступал в деловые контакты с эти­ ми кругами, в частности с епископом Стренгнесским. Маргарита пере­ жила мужа лет на 15 и в начале XVI в. платила в качестве городского налога 1 марку, что говорит о ее принадлежности к состоятельным кругам.

Таким образом, Дингстады, эта патрицианская, элитарная семья немецкого происхождения была широко представлена, как и другие семьи такого рода, в общественной жизни шведского города и страны вообще, принимала активное участие в ее экономической и политиче­ ской жизни. Эта семья интегрировалась в разные слои, но прежде все­ го в бюргерские, а также церковно-монастырские и университетские, возможно и в рыцарские - через аноблирование (что известно по дру­ гим семьям) и близость к верховной власти. Характерно, что семья Дингстад, как и подобные ей семьи, входила в общий бюргерско-пат­ рицианский круг не только Швеции, но и, благодаря тесным связям с немецкими городами, в общий интернациональный круг торгово­ бюргерской элиты Балтики, “балтийский круг“. Ясно, что этот слой играл большую роль в культурном синтезе, в складывании общего или родственного менталитета на Балтике, во всяком случае, в город­ ской среде.

83

Л И ТЕ РА Т У РА

Sjoden С.С. Stockholm borgerskap under Sturetiden. Stockholm, 1950. Ex. I.

Сванидзе А.А. Механизм патрицианской олигархии в средневековом швед­ ском городе, ч. 1, 2/ / Средние века. 1991. Вып. 54; 1992. Вып. 55.

Сванидзе А А . Купеческая среда и средневековая балтийская общность // Цивилизация Северной Европы: средневековый город и культурное взаимо­ действие на Балтике / Отв. ред. А.А. Сванидзе. М., 1992.

КУПЦЫ, "ЛЮДИ МОРЯ” И НОБИЛИТЕТ В ВЕНЕЦИИ

Дож Республики св. Марка не случайно символически обручался с морем, бросая в него кольцо: и по рождению, и по роду деятельности большая часть венецианцев была неразрывно связана с водной стихи­ ей, с мореходством и торговлей по морю. Это обусловило престиж­ ность и перспективность занятий, имевших то или иное отношение к транзитной торговле - основе экономического процветания правящей элиты. Лишь во второй половине XV в. расширение османской экспан­ сии, с одной стороны, и освоение Терра Фермы - с другой, начнут по­ степенно менять ценностные ориентации и жизненные устремления ве­ нецианского нобилитета. Это будет началом краха “Венецианской ко­ лониальной империи”.

В данном очерке речь пойдет о многообразии судеб венецианских нобилей, связавших свою жизнь с навигацией, на протяжении этого пе­ реломного XV в.

Родиться нобилем в Венеции - это уже начало карьеры, ведь прак­ тически все высшие ступени как социальной, так и должностной иерар­ хии были недоступны пополанам. Капитаны, супракомиты, патроны, даже баллистарии (если речь идет о нобилях) - не столько профессии, сколько должности. Профессия - прерогатива пополанов, служба - но­ билей. Впервые вступив на службу государству, молодой нобиль фак­ тически продолжает карьеру, начало которой уже было положено са­ мим фактом его рождения. И как бы ни сложилась впоследствии его судьба - будь то деятельность в сфере “частного предпринимательст­ ва” или отправление каких-либо должностей - в любом случае речь идет именно о продолжении этой карьеры. Ведь нобиль Республики св. Марка с не меньшим основанием, чем Людовик XIV, мог сказать: “Государство - это я!”.

Баллистарии, или начало пути

Положение молодых людей на галеях - тема еще недостаточно изученная и таящая немало интересного: ведь именно с морской служ­ бы начиналась зачастую государственная деятельность юношей из многих знатных семей. Начало карьере венецианского нобиля на фло­ те могло быть положено службой в качестве баллистария на галее.

© А.А. Талызина

84

Быстрота и, главное, надежность перевозок являлись основными приоритетами в функционировании системы “галей линии”, что обес­ печивало важную роль баллистариев в экипаже: ведь именно от них во многом зависела боеспособность судов. Источники отражают тенден­ цию к росту числа баллистариев на галеях: от 12 в 1350 г. до 32 в 1437 г. Кроме того, в отдельных случаях (война, рост пиратской активности) число баллистариев могло временно увеличиваться постановлениями ('ената. Особую группу среди баллистариев составляли так называе­ мые “нобили кормы”. Как правило, это были молодые люди из патри­ цианских фамилий, начинавшие таким образом свою карьеру на фло­ те. Согласно постановлению Сената от 14 июня 1397 г., из общего чис­ ла баллистариев галеи, набираемых патроном, четверо могли быть но­ билями. “Инструкция капитану галей Романии” (1412) вносит опреде­ ленные коррективы: отныне патрон обязан иметь по меньшей мере грех баллистариев-нобилей, четвертого же - по своему усмотрению. Такие изменения вносятся Сенатом из стремления “оказать помощь многим нуждающимся нобилям, пригодным к морской службе и не имеющим достаточных средств для жизни” Отчетливо прослеживает­ ся тенденция к увеличению числа нобилей-баллистариев на галеях: от трех - четырех в конце XIV в., в начале XV в. до шести, а с 1455 г. - до восьми. К сожалению, сведения о баллистариях, которыми мы распо­ лагаем, как правило, единичны, крайне отрывочны и дошли до нас лишь благодаря документам, связанным с конфликтными ситуациями.

Известно, что претенденты - обычно люди в возрасте 20-40 лет - должны были пройти специальные испытания. Отбор арбалетчиковкополанов осуществлялся патронами непосредственно в тире, где они демонстрировали свое искусство стрельбы из арбалета. Что касается испытаний “нобилей кормы”, то сохранились два регистра так называ­ емых “Проверок” возраста патронов галей и других должностных лиц за 1430-1436 и 1444-1452 гг. В них, помимо проверки возраста, зачас­ тую фиксировались и другие моменты: законность происхождения пре­ тендента, подлинность документов, предъявляемых при освидетельст­ вовании, и т.д. Специальная комиссия, состоящая из трех адвокатов коммуны, была призвана освидетельствовать не только патронов и баллистариев как галей й галер, так и невооруженных судов, но и стар­ ших сыновей патрицианских семейств, входящих в Большой Совет (ми­ нимальный возраст 20 лет; законности происхождения в таком случае, естественно, уделялось особое внимание), а также лиц, избранных на различные государственные должности. Однако во всех случаях сама процедура апробации идентична. Остановимся на ней подробней.

Ключевыми фигурами в процедуре проверки являлись свидетели - родственники претендента (отец, мать, братья, жена, кормилица и т.д.), а также посторонние лица. Иногда принимались к освидетельствова­ нию письменные документы либо признавались действительными дан­ ные предыдущих испытаний. Вообще в качестве свидетеля предпочи­ тался отец: его показания, как правило, не нуждались в дополнитель­ ном подтверждении. Во всех других случаях фигурируют либо два сви­ детеля, либо один основной свидетель (мать, жена и т.д.) и два лица, за­ веряющих его показания.

85

Посторонние лица, принимавшие участие в освидетельствовании, могли быть как нобилями, так и пополанами, но преобладали первые. Интересно, что среди свидетелей встречаются и бывшие рабыни. Так, при апробации Франческо Манолессо, сына покойного Марко, были приняты показания “Марии Манолессо, некогда рабыни названного господина Марко, проживающей в доме Франческо, и Марины Мано­ лессо, некогда рабыни нобиля Маттео Пезаро”. Статус свободных жен­ щин, дававших показания, определялся, как правило, по мужу (напри­ мер, “госпожа Катарина, жена магистра Бернардо, ректора школы св. Павла”)- Наиболее распространены были апробации баллистариев галей Таны, основанные на документах самих адвокатов коммуны пре­ дыдущих лет. Почти всегда в таких случаях речь идет о лицах, уже на­ ходившихся на службе у государства, обычно уже имевших опыт по­ добной работы, как правило, на галеях других маршрутов. Изложен­ ный порядок освидетельствования не являлся неизменным. Процедура проверки была тесно связана с общей обстановкой в Средиземномо­ рье. При ее осложнении условия испытаний также становились более жесткими.

Хотя считается, что среди претендентов на пост баллистария суще­ ствовала значительная конкуренция, в материалах “Проверок” она от­ ражения не нашла. Претенденты подчас не только отказывались от ме­ ста, выдержав испытания, но даже позволяли себе вовсе на них не яв­ ляться, что не имело никаких серьезных последствий. Достаточно час­ ты случаи замены одного баллистария другим.

Наконец, интересно отметить, что некоторые знатнейшие патри­ цианские фамилии из года в год посылали своих сыновей баллистариями именно на галеи Романии; возможно, их привлекли условия службы на этом направлении.

Помимо функции вооруженной защиты галей в случае нападения противника, баллистарии-нобили зачастую выступали доверенными лицами капитана, выполняя различного рода поручения, например, осуществляли еженедельные проверки качества питания экипажа. Очевидно, что опыт, приобретенный молодым человеком во время та­ кой службы, мог пригодиться для его дальнейшей карьеры.

Наставления начинающему купцу-мореплавателю

Кроме баллистариев, к охраняющему корабль контингенту можно отнести и часть купцов: 16 лет - возраст, начиная с которого (и до 50 лет) купцы должны были иметь при себе арбалет и прочее оружие. В связи с этим большой интерес представляет опубликованное Л. Финкати письмо-наставление, написанное между 1474 и 1477 гг. Бенедетто Санудо, представителем одной из знатнейших и известнейших венеци­ анских фамилий, своему младшему брату Андреа, впервые отправив­ шемуся в плавание с галеями Александрии.

Скорее всего Андреа Санудо был купцом, хотя указания на то, что он находился в числе восьми молодых нобилей в подчинении у капитана, позволяет предположить, что параллельно Андреа обу­ чался морскому делу. По крайней мере, основной целью этой первой

88

поездки молодого Санудо в Александрию была закупка там перца, для чего старший брат выдал ему значительную сумму - более ^500 дукатов, причем две трети этой суммы принадлежали непосред­ ственно фамилии Санудо, а одна треть - торговой компании, кото­ рую представлял Бенедетто. Старший брат благоразумно советует Лндреа грузить все тюки (colla) не в одну галею, а разделить их меж­ ду капитанской галеей и прочими. Вообще советы Бенедетто Санудо касаются практически всех сторон жизни Андреа как непосредствен­ но на судне, так и в Александрии: от взаимоотношений с собствен­ ным слугой до способов избежать морской болезни. Это позволяет воссоздать картину жизни молодого нобиля на венецианской торго­ вой галее.

Так, говоря о других (семи) нобилях, плывших на галее капитана и равных Андреа по положению, Бенедетто явно пытается оградить Лндреа, как бы мы сегодня сказали, “от дурного влияния компании” Он советует брату “не сближаться с ними, но обходиться вежливо”: «На галеях больше нечего делать, кроме как играть в карты или шах­ маты, и мне известны люди, которые только за тем туда и направля­ ются, поэтому избегай игры в карты или шахматы: ведь говорят: “Ес­ ли выиграешь один марчелло, потом проиграешь один дукат” (1 марчелло = 1/12 дуката - А.Т.). Когда другие играют, ты можешь почи­ тать какую-нибудь книгу из тех, что возьмешь с собой; но если когданибудь тебе захочется провести время иначе, а не читать или писать, можешь поиграть в шахматы с мессером Пьеро Антони, капелла­ ном».

Вообще, игра на деньги и в более ранний период была сущим бед­ ствием даже на галерах. Определенное отношение к этому имеет, на наш взгляд, параграф 36 Статута Р. Дзено (1255), запрещающий “отда­ вать рружие для уплаты какого-либо долга” Ордонанс Педро Арагон­ ского (1340) прямо запрещал продавать оружие либо давать его под за­ лог с целью получения денег для уплаты проигрыша. Аналогичный за­ прет содержится в известном “Капитулярии по управлению галерой”

(1428).

Во время стоянок в портах брат не рекомендует Андреа Санудо уходить далеко от судов, чтобы не остаться на берегу “к своим убыт­ кам”. В случае морской болезни Андреа лучше находиться “в средней части галеи, на настиле из матов, и не есть слишком много”. Заботли­ вый брат предостерегает Андреа и еще от одной напасти: “Имей в ви­ ду, на Корфу и Крите много продажных женщин, больных француз­ ской болезнью; ради Бога, не сближайся с ними!”

Оберегать юного господина (обслуживать Андреа и заботиться о его вещах) был призван слуга Пьеро, вознаграждать которого следова­ ло, ориентируясь на то, что дают своим слугам другие нобили. Судя по этому и другим советам Бенедетто, Андреа, впервые покидавший род­ ной дом для столь важного предприятия, был еще совсем юным и не­ опытным. Ему напоминают, что размещать свои вещи надо так, чтобы ветер не унес рубашки из сундука в море (!), и советуют: “В середине зимы следи за тем, чтобы не испытывать холода, для чего всегда тепло одевайся и прежде всего закрывай горло”.

89