новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том третий. Кн. 4 продолжение, 5 Кн

огромного превосходства сил в ряде удачных сражений и побед, но и подчинил себе большую часть Испании. В Дальней Испании власть Метелла распространялась лишь на непосредственно занятую его вой­ сками территорию; здесь все племена, имевшие эту возможность, ста­ ли на сторону Сертория. В Ближней Испании после побед Гиртулея не оставалось уже больше римского войска. Эмиссары Сертория ис­ колесили всю Галлию; и здесь население начинало уже волноваться и собравшиеся шайки делали небезопасными альпийские проходы. На­ конец, море в одинаковой мере принадлежало повстанцам и законно­ му правительству, так как союзники первых, корсары, были почти так же могущественны в испанских водах, как и римский военный флот. Серторий устроил для них укрепленную базу на мысе Дианы (ныне Дения, между Валенсией и Аликанте), где они подстерегали римские суда, снабжавшие римские портовые города и армию, торго­ вали с повстанцами, а также обеспечивали сношения их с Италией и Малой Азией. Эти всегда готовые к услугам посредники повсюду раз­ носили искры пылающего пожара, что было в высшей степени тре­ вожным явлением, особенно в такое время, когда повсеместно в Рим­ ском государстве накопилось столько горючего материала.

При таких обстоятельствах скоропостижно скончался Сулла (676). Пока жив был тот человек, по чьему слову каждую минуту готово было двинуться опытное и надежное войско ветеранов, олигархия могла еще считать почти неизбежный, казалось, захват испанских провинций эмигрантами, а также избрание главы оппозиции высшим римским магистратом лишь временными неудачами. По своей бли­ зорукости, хотя и не без некоторого основания, она могла надеяться, что либо оппозиция не посмеет вступить в открытую борьбу, или же, если она осмелится на это, двукратный спаситель олигархии вызво­ лит ее и в третий раз. Теперь положение изменилось. Нетерпеливые столичные демократы, давно уже недовольные бесконечной медли­ тельностью и воодушевленные блестящими известиями из Испании, настаивали на выступлении. Лепид, от которого в данное время зави­ село решение, согласился на это со всем рвением ренегата и свой­ ственным лично ему легкомыслием. Одно время казалось, что от того факела, которым был зажжен погребальный костер Суллы, вспыхнет гражданская война, но влияние Помпея и настроение сулланских ве­ теранов заставили оппозицию дать спокойно пройти похоронам пра­ вителя. Тем более открыто начались затем приготовления к новой революции.

Римский форум опять ежедневно оглашался обвинениями про­ тив «карикатурного Ромула» и его прислужников. Диктатор еще не успел закрыть глаза, как Лепид и его приверженцы открыто объяви­ ли своей целью свержение сулланского государственного строя, во­ зобновление раздач хлеба, восстановление народных трибунов в пре­ жних правах, амнистию незаконно сосланных, возвращение конфис­

кованных земель. Теперь были завязаны сношения и с изгнанника­ ми. Марк Перпенна, бывший во времена Цинны наместником Сици­ лии, появился в столице. К участию в движении были приглашены сыновья лиц, объявленных при Сулле государственными изменника­ ми, на которых законы реставрации тяготели невыносимым гнетом, и вообще все видные сторонники Мария; многие из них, как, напри­ мер, молодой Луций Цинна, присоединились к оппозиции, а другие последовали примеру Гая Цезаря, который, узнав о смерти Суллы и планах Лепида, возвратился, правда, из Азии в Рим, но, познакомив­ шись поближе с характером вождя и движения, осторожно отстра­ нился. В столице происходили за счет Лепида попойки и велась аги­ тация в тавернах и публичных домах. Наконец, и среди недовольных этрусков замышлялся заговор против нового порядка*.

Все это происходило на глазах правительства. Консул Катул и более рассудительные из оптиматов настаивали на немедленном ре­ шительном вмешательстве, чтобы подавить восстание в зародыше, но дряблое большинство не могло решиться начать борьбу, а пыта­ лось как можно долее обманывать себя политикой компромиссов и уступок. Лепид сперва тоже вступил на этот путь и в неменьшей мере, чем его коллега Катул, отвергал мысль о возвращении народным три­ бунам отнятых у них полномочий. Зато введенная Гракхом раздача хлеба была с ограничениями восстановлена. Согласно новому поряд­ ку, хлеб выдавался теперь не всем беднейшим гражданам, а — в от­ личие от семпрониева закона — лишь определенному числу — веро­ ятно, 40 тыс. — в установленном Гракхом количестве, по 5 модиев** в месяц за 6 1/3 асса, что обходилось казначейству по крайней мере в 3 млн талеров3* в год4*.

*Последующее изложение основано, главным образом, на рассказе Лициниана, в котором, как ни отрывочен он как раз в этом месте, сооб­ щаются важные сведения о восстании Лепида.

**Медимн — греческая мера сыпучих тел — равняется 52,53 литра. Медимн соответствовал 6римским модиям, каждый модийравнялся при­ близительно 8,75 литра %Грим. ред.),

3* Талер равен приблизительно 3 маркам, или 1,2 золотого рубля. {Прим. ред.)

4* Лициниан (изд. Пертца, стр. 23; боннское изд., стр. 42) под 676 г. со­ общает [Lepidus] [le]gem frumentari [am] nullo resistente l[argi]tus est, ut annon[ae] quinque modi popu[lo da]rentur».

Таким образом, закон консулов 681 г., Марка Теренция Лукулла и Гая Кассия Вара, о котором упоминает Цицерон (In Verr., 3; 70, 136, 5, 21, 52) и на который ссылается и Саллюстий (Hist., 3, 61, 19, изд. Дитча), не восстановил выдачу 5 шеффелей, а только обеспечил разда­ чу хлеба и, быть может, изменил некоторые частности, регулировав закупку хлеба в Сицилии. Несомненно, что семпрониевы законы по­ зволяли каждому гражданину, постоянно проживавшему в Риме, пользоваться раздачей хлеба, но впоследствии раздачи хлеба были со-

Сенат пустил в ход оракулы, для того, чтобы принудить его к возвра­ щению, и поручил ему руководство предстоявшими консульскими выборами, но Лепид дал уклончивый ответ, и, в то время как гонцы ездили по этому делу взад и вперед и годичный срок его полномочий приходил к концу в переговорах о соглашении, его отряд вырос до размеров армии. Когда, наконец, в начале следующего (677) года Лепид получил категорический приказ сената немедленно вернуться, проконсул дерзко отказался и со своей стороны потребовал восста­ новления прежней власти трибунов и возвращения изгнанникам их гражданских прав и собственности, а также переизбрания его в консу­ лы на текущий год, что означало бы установление тирании в закон­ ной форме. Это было объявление войны.

Сенатская партия могла рассчитывать, помимо сулланских вете­ ранов, чьим гражданским правам угрожал Лепид, на армию, собран­ ную проконсулом Катулом. По настоятельному увещанию наиболее прозорливых людей, в особенности Луция Филиппа, Катулу и было поручено сенатом защищать столицу и дать отпор находившимся в Этрурии главным силам демократов. Гней Помпей был одновремен­ но послан с другим отрядом в долину По, чтобы отнять у своего пре­ жнего фаворита Лепида эту область, которую занимал подчиненный тому полководец Марк Брут. В то время как Помпей быстро выпол­ нил это поручение и окружил неприятельского полководца в Мутине, Лепид появился перед столицей, чтобы, как некогда Марий, с боем захватить ее для революции. Правый берег Тибра был уже целиком в его власти, и ему даже удалось перейти через реку. Решительное сра­ жение произошло на Марсовом поле, под самыми стенами города.

Однако Катул победил; Лепид должен был отступить в Этру­ рию, а другой отряд под начальством сына Лепида Сципиона укрыл­ ся в крепость Альбу. Этим восстание, по существу, окончилось. Мутина сдалась Помпею; Брут, несмотря на обещанную ему охрану, был затем убит по приказу Помпея. Альба также была взята измором пос­ ле долгой осады, и командующий был также казнен. Лепид, тесни­ мый с обеих сторон Катулом и Помпеем, дал еще бой на этрусском побережье для того лишь, чтобы обеспечить себе отступление, и от­ плыл затем из гавани Коза в Сардинию, откуда он надеялся отрезать столице подвоз и установить связь с испанскими повстанцами. Но наместник острова оказал ему энергичное сопротивление, и вскоре после высадки Лепид умер от чахотки (677), что положило конец вой­ не в Сардинии. Часть его солдат разбежались. С ядром повстанчес­ кой армии и богатой казной бывший претор Марк Перпенна отпра­ вился в Лигурию, а оттуда в Испанию, к Серторию.

Итак, олигархия одержала победу над Лепидом; зато опасный оборот, который приняли военные действия с Серторием, заставил олигархию пойти на уступки, нарушавшие как букву сулланской кон­

ституции, так и ее дух. Было безусловно необходимо послать в Испа­ нию сильную армию и способного полководца, и Помпей весьма ясно давал понять, что он желает или даже требует, чтобы это поручение было дано ему. Притязания Помпея были немалы. Достаточным злом было уже и то, что под давлением критических обстоятельств лепидовской революции этого тайного противника опять допустили до чрезвычайного военного поста; но еще опаснее было, нарушая все установленные Суллой правила должностной иерархии, поручить че­ ловеку, не занимавшему еще гражданской должности, одно из важ­ нейших провинциальных наместничеств, и притом в таких условиях, когда о соблюдении законного годичного срока нечего было и думать. Таким образом, олигархия, помимо того что она должна была счи­ таться со своим полководцем Метеллом, имела основание серьезно воспротивиться этой новой попытке честолюбивого юноши увекове­ чить свое исключительное положение, однако это было нелегко. Преж­ де всего, у нее совершенно не было подходящего человека для труд­ ного поста полководца в Испании. Ни один из консулов этого года не обнаруживал желания померяться с Серторием, и пришлось согла­ ситься с заявлением Луция Филиппа в собрании сената, что никто из видных сенаторов не способен и не хочет командовать в серьезной войне. Возможно, что на это все же не обратили бы внимания и, по обычаю олигархов, за неимением способного кандидата предостави­ ли бы эту должность какой-нибудь бесцветной личности, если бы Помпей только заявил желание получить командование, а не требо­ вал его, стоя во главе целой армии. Он оставил уже без внимания указание Катула распустить войско, и было по меньшей мере сомни­ тельно, чтобы распоряжения сената нашли лучший прием, а по­ следствий разрыва никто не мог предвидеть, — дело аристократии легко могло быть проиграно, если бы на весы был брошен меч изве­ стного полководца. Поэтому большинство решило пойти на уступки. Помпей получил проконсульскую власть и главное командование в Дальней Испании от сената, а не от народа, мнение которого, соглас­ но конституции, следовало здесь спросить, поскольку речь шла о вру­ чении высшей магистратуры частному лицу. Через 40 дней после на­ значения, летом 677 г., Помпей перешел через Альпы.

Прежде всего новый полководец нашел себе дело в стране кель­ тов. Здесь не вспыхнуло, правда, настоящее восстание, но во многих местах был серьезно нарушен порядок. Вследствие этого Помпей ли­ шил самостоятельности кантоны вольков-арекомиков и гельвиев и подчинил их Массалии. Проложив новую дорогу через Коттийские Аль­ пы (Мон-Женевр), он установил кратчайшее сообщение между доли­ ной По и страной кельтов. На эту работу ушло все лето, и лишь по­ здней осенью Помпей перешел Пиренеи.

Тем временем Серторий не оставался праздным. Он отправил

Гиртулея в Дальнюю Испанию, чтобы держать под ударом Метелла, а свои усилия направил на обеспечение полной победы в Ближней провинции и на подготовку к борьбе с Помпеем. Отдельные кельтиберские города в этой провинции, признававшие еще власть Рима, подверглись нападению и были взяты один за другим; наконец, уже зимой, пала укрепленная Контребия (к юго-востоку от Сарагосы). Напрасно осажденные города посылали одного за другим гонцов к Помпею; никакие просьбы не могли заставить его изменить своей привычки медленного продвижения вперед.

За исключением приморских городов, которые защищал римс­ кий флот, и округов индигетов и лалетанов в северо-восточной око­ нечности Испании, где утвердился Помпей, когда он наконец пере­ шел через Пиренеи, расположив свои неопытные еще войска на всю зиму бивуаком, чтобы приучить их к лишениям, вся Ближняя Испа­ ния к концу 677 г. зависела в силу договора или принуждения от Сертория, и область по верхнему и среднему Эбро оставалась с тех пор надежнейшей опорой его власти. Даже тревога, которую вызвали в -армии повстанцев свежее римское войско и славное имя его полко­ водца, имела для нее благодетельные последствия. Марк Перпенна, претендовавший до тех пор как равный по рангу Серторию на самосто­ ятельное командование приведенным им из Лигурии войском, по по­ лучении известия о прибытии Помпея в Испанию должен был по тре­ бованию своих солдат подчиниться своему более даровитому коллеге.

Для предстоящей кампании 678 г. Серторий опять направил про­ тив Метелла отряд Гиртулея, между тем как Перпенна с сильным войском стал на нижнем течении Эбро, чтобы помешать Помпею пе­ рейти через эту реку, если он, как можно было ожидать, выступит в южном направлении, для того чтобы помочь Метеллу, и будет следо­ вать вдоль берега, чтобы обеспечить снабжение своих войск. В по­ мощь Перпенне был сперва назначен отряд Гая Геренния; в глубине страны, по верхнему Эбро, Серторий сам завершал дело подчинения отдельных, верных еще Риму, округов, готовый в то же время, в за­ висимости от обстоятельств, поспешить на помощь Перпенне или Гиртулею. И на этот раз он хотел избежать генерального сражения, изнуряя противника мелкими стычками и отрезая ему снабжение. Между тем Помпей, оттеснив Перпенну, перешел через Эбро и занял позицию у реки Палланции, возле Сагунта, недалеко от мыса Дианы, откуда серторианцы, как сказано было выше, поддерживали свои сно­ шения с Италией и Востоком.

Теперь пора было появиться самому Серторию, чтобы противопо­ ставить лучшим воинским качествам солдат противника численное превосходство своих войск и свой гений. Борьба была долгое время сосредоточена у города Лаврона (на реке Сукаре к югу от Валенсии), который стал на сторону Помпея и поэтому был осажден Серторием.

Помпей напрягал все усилия, чтобы добиться снятия осады; но после того, как несколько отдельных его частей подверглись нападению и были уничтожены, — как раз в тот момент, когда великий полково­ дец считал, что он окружил серторианцев, и пригласил уже осажден­ ных полюбоваться капитуляцией осаждавшей их армии, — все его маневры внезапно оказались расстроенными, и ему пришлось, чтобы не быть самому окруженным, наблюдать из своего лагеря занятие и сожжение союзного города и увод жителей его в Лузитанию. Это со­ бытие побудило ряд колебавшихся городов в средней и восточной Испании опять примкнуть к Серторию.

С большим успехом сражался в это время Метелл. В упорном сражении под Италикой (недалеко от Севильи), на которое неосто­ рожно решился Гиртулей и в котором оба полководца лично приняли участие в рукопашном бою, а Гиртулей был даже ранен, Метелл на­ нес ему поражение и заставил его очистить собственно римскую тер­ риторию и уйти в Лузитанию. Эта победа дала Метеллу возможность соединиться с Помпеем. На зимние квартиры (678—679) оба полко­ водца расположились в Пиренеях. Вближайшую кампанию 679 г. они решили совместно атаковать врага на его позициях у Валенсии. Но пока приближался Метелл, Помпей, стремившийся загладить про­ мах, сделанный им под Лавроном, и по возможности не делить ни с кем лавры победы, на которую надеялся, не дожидаясь его, дал бой главным силам неприятеля, и Серторий с радостью использовал воз­ можность драться с Помпеем до прихода Метелла.

Обе армии встретились у реки Сукроны (Сукар); после жаркого боя Помпей потерпел поражение на правом фланге, а сам был тяжело ранен и вынесен с поля сражения. Правда, на левом фланге Афраний одержал победу и захватил лагерь серторианцев, но Серторий внезап­ но напал на него во время разграбления лагеря, так что и он вынуж­ ден был отступить. Если бы Серторий мог возобновить сражение на следующий день, армия Помпея, быть может, была бы уничтожена. Но тем временем подошел Метеля, смял выставленный против него отряд Перпенны и занял его лагерь; против обеих соединившихся ар­ мий невозможно было продолжать борьбу. Успехи Метелла, объеди­ нение сил неприятеля, внезапная остановка после победы вызвали смятение среди серторианцев, и — как нередко бывало с испанскими армиями — в результате этого оборота событий большая часть серторианских солдат разбежалась. Однако этот упадок духа прошел так же быстро, как и появился; белая лань, представлявшая в глазах масс военные планы главнокомандующего, вскоре опять сделалась более популярной, чем когда-либо. Спустя короткое время Серторий выс­ тупил против римлян с новой армией в той же местности, к югу от Сагунта (Мурвиедро), упорно хранившего верность Риму, между тем как серторианские каперы затрудняли снабжение римлян морем и в

римских банкиров и принимать на себя непосильные долги. Как полководцы, так и солдаты вели войну неохотно. Полководцы на­ толкнулись на противника, значительно превосходившего их талан­ том, на утомительно упорное сопротивление, на войну, полную се­ рьезных опасностей при далеко не блестящих и с трудом достигну­ тых победах. Утверждали, что Помпей носится с мыслью добиться отозвания из Испании и назначения на какой-либо более приятный военный пост в другом месте. Солдаты были также мало удовлет­ ворены походом, в котором не на что было рассчитывать, кроме жестоких ударов и незначительной добычи, и где даже жалованье выплачивалось крайне неаккуратно. В конце 679 г. Помпей сообщал сенату, что уже в течение двух лет жалованье не выдается в срок и войско грозит распасться. Римское правительство могло бы, конеч­ но, устранить большую часть этих бедствий, если бы оно решилось вести войну в Испании менее вяло или, лучше сказать, более охот­ но. Но в основном ни правительство, ни полководцы не были ви­ новны в том, что такой исключительный гений, как Серторий, мог в этих чрезвычайно благоприятных для мятежа и пиратства местах вести малую войну целые годы, несмотря на численное и военное превосходство противника. Конца здесь не предвиделось, и, наобо­ рот, казалось, что серторианский мятеж сольется с другими одно­ временными восстаниями, что еще более усилит его опасность. Как раз в то время велась на всех морях война с пиратами, в Италии — с восставшими рабами, в Македонии — с племенами, жившими на Нижнем Дунае, а на Востоке царь Митридат под влиянием успехов испанского восстания решился еще раз испытать военное счастье. Невозможно доказать, что Серторий вступил в связь с италийскими и македонскими врагами Рима, хотя он, несомненно, поддерживал постоянные сношения с марианцами в Италии; зато с пиратами он еще раньше вступил в открытый союз, а с понтийским царем, с ко­ торым у него давно уже имелся контакт через посредство находив­ шихся при дворе Митридата римских эмигрантов, он заключил те­ перь настоящий союзный договор. Серторий уступил здесь царю подвластные Риму малоазийские государства, — но не римскую про­ винцию Азию, — а помимо того обещал послать ему пригодного для командования его войсками офицера и известное число солдат, а царь обязывался ему передать 40 судов и 3 тыс. талантов. Мудрые политики столицы вспоминали уже о том времени, когда Италии угрожали с Востока и Запада Филипп и Ганнибал; поговаривали, что новый Ганнибал, завоевав так же, как его предшественник, Ис­ панию своими собственными силами, сможет, подобно ему, при­ быть в Италию с испанской армией, и притом раньше, чем Помпеи, чтобы, по примеру финикийского полководца, призвать к оружию этрусков и самнитов против Рима.

Но это сравнение было более остроумно, чем правильно. Серто­ рий далеко не был так силен, чтобы возобновить гигантское предпри­ ятие Ганнибала. Он погиб бы, покинув Испанию, так как все его успе­ хи зависели от особенностей этой страны и ее народа, да и здесь ему все чаще и чаще приходилось отказываться от наступления. Его пора­ зительное военное счастье не могло изменить качества его войск; ис­ панское ополчение оставалось тем, чем оно было: непостоянное, как ветер и как морская волна, оно то вырастало до 150 тыс. человек, то опять превращалось в горсточку людей, а римские эмигранты были по-прежнему непокорны, высокомерны и упрямы. Те роды оружия, которые требуют продолжительного пребывания в строю, как прежде всего конница, были, конечно, представлены в его армии очень недо­ статочно. Война постепенно лишала его способнейших офицеров и кадровых ветеранов, и даже самые надежные общины, уставшие от притеснений римлян и злоупотреблений серторианских офицеров, ста­ ли обнаруживать признаки нетерпения и колебаться в своей верности. Замечательно, что Серторий, и в этом напоминавший Ганнибала, ни­ когда не заблуждался относительно безнадежности своего положения; он не пропускал ни одной возможности, чтобы добиться соглашения, и каждую минуту готов был отказаться от своей власти, если ему будет позволено мирно жить на родине. Но политическая ортодоксия не знает ни соглашения, ни примирения. Серторий не мог ни пойти назад, ни уклониться в сторону; он должен был следовать избранно­ му им пути, как бы узок и опасен он ни становился.

Ходатайства Помпея, которым придало вес выступление Митридата на Востоке, имели в Риме успех. Он получил от сената необходи­ мые ему деньги и подкрепления в виде двух свежих легионов. Вес­ ною 680 г. оба полководца опять приступили к делу и вновь перешли через Эбро. В результате боев на Сукаре и Гвадалавиаре восточная Испания была отнята у серторианцев; борьба сосредоточилась теперь на верхнем и среднем Эбро, возле Калагурриса, Оски и Илерды, слу­ живших Серторию главными складами оружия. Метелл, более счаст­ ливый, чем Помпей, в прежних кампаниях, достиг и на этот раз важ­ нейших успехов. Выступивший опять против него его старый против­ ник Гиртулей был разбит наголову и пал в бою вместе со своим бра­ том, — это была для серторианцев невозместимая потеря. Серторий, получивший известие об этом несчастье, когда он сам собирался на­ пасть на противостоящего ему врага, заколол гонца, чтобы эта весть не вызвала уныния в его войсках, но долго скрывать ее было невоз­ можно. Один город за другим сдавался римлянам. Метелл занял кельтиберские города Сегобригу (между Толедо и Куэнка) и Билбилис (у Калатайуда). Помпей осаждал Палланцию (Паленсия), к северу от Вальядолида, но Серторий выручил этот город и заставил Помпея отступить к расположению войск Метелла; оба они понесли чувстви­