новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том третий. Кн. 4 продолжение, 5 Кн
..pdfлинии, без плана, без настоящего руководства, так как вследствие неожиданности нападения и из-за пересеченной высокими изгородя ми местности отдельные части совершенно утратили всякую связь между собой. Вместо сражения происходил ряд нестройных стычек. Лабиен с левым крылом опрокинул атребатов и преследовал их по ту сторону реки. Римский центр оттеснил веромандуев с горы. Но пра вое крыло, где находился сам главнокомандующий, было без труда обойдено нервиями благодаря их значительному численному превос ходству, тем более что центр, увлекшись своим успехом, очистил около него место; даже полуготовый римский лагерь был занят не рвиями; оба легиона, сжатые каждый порознь в тесный клубок, ата кованные спереди и с флангов, лишенные большинства своих офице ров и лучших солдат, были, казалось, готовы рассеяться и быть из рубленными. Римский обоз и союзные войска бежали уже в разные стороны; кельтские конные части, как, например, контингент треверов, мчались с опущенными поводьями, чтобы непосредственно с поля сражения доставить домой желанную весть о понесенном римлянами поражении. Бее было поставлено на карту. Сам главнокомандующий схватил щит и боролся в первых рядах; его пример и его все еще вдохновляющий призыв остановили поколебавшиеся ряды. Римля нам удалось расчистить себеместо и восстановить хотя бы связь между обоими правофланговыми легионами, когда подоспела помощь — отчасти с крутого берега реки, куда прибыл тем временем вместе с обозом и римский арьергард, а отчасти с противоположной стороны, где Лабиен успел проникнуть до неприятельского лагеря, овладел им и, заметив, наконец, опасность, грозившую на правом фланге, по слал на помощь своему главнокомандующему победоносный деся тый легион. Нервии, отрезанные от своих союзников и атакованные одновременно со всех сторон, обнаружили при этой перемене счастья тот же героизм, какой они проявили, когда считали уже себя победи телями, и боролись до последнего человека, стоя на груде трупов сво их воинов. По их собственному свидетельству, из 600 их старейшин только трое пережили этот день.
После этого страшного поражения нервиям, атребатам и веромандуям пришлось признать римское главенство. Адуатуки, прибыв шие слишком поздно, чтобы принять участие в сражении на Самбре, пытались еще, правда, держаться в своем укрепленном городе на горе Фализ (у реки Мааса, возле Гюи), но вскоре сдались. Ночное нападе ние на расположенный перед городом римский лагерь, на которое они решились после капитуляции, потерпело неудачу, и это веролом ство было жестоко наказано римлянами. Клиентела адуатуков, со стоявшая из эбуронов (между Маасом и Рейном) и других мелких соседних племен, была объявлена римлянами независимой, а плен ные адуатуки были массой проданы с молотка в пользу римской каз
ны. Казалось, что судьба, постигшая кймвров, преследовала и этот последний их обломок. По отношению к остальным покоренным пле менам Цезарь ограничился разоружением их и взятием заложников. Ремы стали, конечно, ведущим округом в области белгов, подобно эдуям в средней Галлии; даже в последней многие из враждебных эдуям кланов перешли в клиентелу ремов. Только отдаленные при морские кантоны моринов (Артуа) и менапиев (Фландрия и Брабант), а также населенная по большей части германцами область между Шельдой и Рейном остались на этот раз в стороне от римского наше ствия и сохранили свою исконную свободу.
Очередь дошла и до армориканских округов. Еще осенью 697 г. туда был послан Публий Красе с римским отрядом. Он добился того, что венеты, занимавшие в судоходстве первое место среди всех кель тских округов, так как они обладали портами нынешнего департамен та Морбиган и значительным флотом, вообще все прибрежные окру га между Луарой и Сеной покорились римлянам и выставили залож ников. Однако вскоре они раскаялись в этом. Когда следующей зи мой (697/698 г.) в эти края прибыли римские офицеры для распре деления хлебных поставок, они в свою очередь были захвачены вене тами в качестве заложников. Примеру венетов тотчас последовали не только армориканские, но и сохранившие еще независимость примор ские кантоны белгов. Там, где, как в некоторых нормандских окру гах, общинный совет отказывался примкнуть к восстанию, толпа уби вала его членов и с удвоенным рвением примыкала к национальному движению. Все побережье от устья Луары до устьев Рейна поднялось против Рима; самые решительные патриоты из всех кельтских окру гов спешили туда, чтобы участвовать в великом деле освобождения; ожидалось восстание всей бельгийской конфедерации, помощь из Британии и переход германцев из-за Рейна.
Цезарь отправил Лабиена со всей конницей на Рейн, чтобы пода вить брожение в области белгов и в случае необходимости воспрепят ствовать переходу германцев через Рейн. Другой подчиненный Цеза рю военачальник, Квинт Титурий Сабин, был послан с тремя легио нами в Нормандию, где сосредоточивались главные силы мятежни ков. Но настоящим очагом восстания было могущественное и способ ное племя венетов; против него был направлен главный удар как с моря, так и с суши. Децим Брут повел флот, составленный частью из судов покоренных кельтских округов, а частью из римских галер, на скоро построенных на Луаре и снабженных гребцами из Нарбоннской провинции. Сам Цезарь вступил с главными силами своей пехоты в область венетов. Но они были подготовлены, умело и энергично ис пользуя преимущества, предоставляемые условиями местности в Бре тани и обладанием значительным флотом. Страна была изрезана го рами и бедна хлебом, города, расположенные большей частью на уте
«Ш 44Ш »
сах и мысах, соединялись с материком лишь неудобными тропинка ми; осада была так же тяжела для наступавшей с суши армии, как и снабжение ее, между тем как кельты на своих кораблях легко могли снабжать города всем необходимым и в крайнем случае обеспечить их эвакуацию. Легионы тратили время и силы на осаду венетских городов, чтобы видеть, как исчезали в конце концов существенней шие плоды победы на неприятельских судах. Когда поэтому римский флот, задержанный бурями в устье Луары, прибыл, наконец, к бретанскому побережью, ему было предоставлено решить исход войны морским сражением.
Кельты, сознавая свое превосходство в этой стихии, повели свой флот против эскадры, предводительствуемой Брутом. Флот их, со стоявший из 220 парусных судов, был не только гораздо больше рим ского; прочные парусные корабли их с высокими бортами и плоским дном были гораздо лучше приспособлены к могучим волнам Атлан тического океана, чем низкие, легко построенные весельные галеры римлян с их острыми килями. Ни стрелы, ни абордажные мостки римлян не достигали высокой палубы неприятельских судов, а об их дубовые доски бессильно ударялись железные носы римских кораб лей. Но римские матросы стали перерезать укрепленными на длин ных шестах серпами канаты, связывающие реи с мачтами на неприя тельских судах; реи и паруса падали, и так как это повреждение не приятель не умел быстро поправить, то корабль становился вслед ствие этого негодным, как нынешнее судно, если у него упадут мач ты, и римским лодкам легко удавалось соединенными силами завла деть неподвижным неприятельским кораблем. Когда галлы увидели этот маневр, они попытались отплыть от берега, где они вступили в бой с римлянами, и уйти в открытое море, куда римские галеры не могли за ними последовать. Но, к их несчастью, внезапно наступил полнейший штиль, и огромный флот, на сооружение которого при морские округа употребили все свои силы, был почти целиком унич тожен римлянами. Таким образом, это морское сражение —по исто рическим данным, древнейшее из происходивших на Атлантическом океане, — несмотря на самые неблагоприятные обстоятельства, окон чилось победой римлян благодаря вынужденной обстоятельствами удачной выдумке, как это было и за 200 лет перед тем в битве при Милах.
Результатом одержанной Брутом победы была капитуляция ве нетов и всей Бретани. Скорее с целью устрашить кельтскую нацию, показав ей теперь, после многократно проявленной кротости с побеж денными, пример страшной суровости с упорно сопротивляющимися врагами, чем с намерением наказать ее за нарушение договора и пле нение римских офицеров, Цезарь приказал казнить весь общинный совет и продать в рабство всех граждан венетского округа до послед
245
него человека. Этой тяжелой участью, так же как своим умом и пат риотизмом, венеты, больше, чем какой-либо другой из кельтских кланов, приобрели право на сочувствие потомства. Ополчению при морских государств, собранному на берегу канала, Сабин противопо ставил ту же тактику, посредством которой Цезарь за год перед тем одержал верх над белгами на реке Эн. Он придерживался оборони тельного положения, пока нетерпение и лишения не расстроили ряды кельтского ополчения; тогда он сумел, скрыв от неприятеля настрое ние и силы своего войска, увлечь его на необдуманный штурм римс кого лагеря и разбил его, после чего ополчение рассеялось и вся об ласть до самой Сены покорилась римлянам.
Одни только морины и менапии упорно отказывались признать римское господство. Для того чтобы принудить их к этому Цезарь появился у их границы; но умудренные опытом своих соотечествен ников, они уклонились от сражения на границе своих владений и уда лились в леса, в то время почти сплошь простиравшиеся от Арденн до Северного моря. Римляне пытались проложить себе дорогу через эти леса топором, нагромождая по обе стороны срубленные деревья как преграду против нападений неприятеля; но как ни смел был Це зарь, после иескольких дней тяжелого перехода он нашел лучшим, так как к тому же дело шло к зиме, дать приказ об отступлении, хотя лишь небольшая часть моринов была покорена, а могущественные менапии не были даже настигнуты. В следующем году (699), когда сам Цезарь был занят в Британии, большая часть его войска опять была послана против этих племен, но и эта экспедиция осталась в основном безуспешной. Тем не менее результатом последних похо дов было почти полное подчинение Галлии римскому господству. Если средняя Галлия была покорена почти без сопротивления, то благода ря походу 697 г. бельгийские, а в следующем году и приморские ок руга силой оружия были вынуждены признать господство римлян. Те большие надежды, с которыми кельтские патриоты начали по следний поход, нигде не осуществились. Ни германцы, ни британцы не пришли к ним на помощь, а в Бельгии одного присутствия Лабиена было достаточно, чтобы предупредить возобновление борьбы.
Объединяя с оружием в руках римские владения на Западе в одно сплошное целое, Цезарь не преминул установить сношения вновь покоренной страны, которая должна была заполнить интервал между Италией и Испанией, как с италийской родиной, так и с испанскими провинциями. Сообщения между Галлией и Италией были, правда, значительно облегчены проложенной Помпеем в 677 г. военной до рогой через Мон-Женевр, но с тех пор как вся Галлия стала подвлас тна римлянам, нужна была дорога, которая, начинаясь в долине реки По, пересекала бы гребень Альп не в западном, а в северном направ лении, устанавливая более короткую связь между Италией и средней
Галлией. Торговцам давно уже служила для этой целидорога, кото рая вела через Большой Сен-Бернар в Валлис и к Женевскому озеру. Чтобы завладеть этим путем, Цезарь еще осенью 697 г. приказал Сервню Гаяьбе занять Октодурум (Мартиньи) и покорить жителей Вал лиса, что, конечно, было лишь замедлено храбрым сопротивлением этих горных народностей, но не могло быть избегнуто ими. Для даль нейшего установления связи с Испанией был отправлен в следующем году (698) в Аквитанию Публий Красе, которому было поручено при нудить жившие там иберийские племена признать римское госпед- \ство. Задача эта была нелегка, так как иберы были теснее сплочены, чем кельты, и лучше их умели учиться у своих врагов. Племена, жившие по ту сторону Пиренеев, в особенности храбрые кантабры, прислали подкрепление своим подвергшимся нападению сородичам. К ним прибыли опытные, обученные Серторием по римскому образ цу офицеры, которые, по возможности, стали внедрять в значитель ном как своей численностью, так и мужеством аквитанском войске основы римского военного искусства, в особенности искусство уст ройства лагеря. Но превосходный военачальник, командовавший рим лянами, сумел преодолеть все трудности и после нескольких упор ных, по счастливо окончившихся сражений принудил к подчинению новЬму хозяину все народности от Гаронны до подножия Пиренеев.
Одна лз целей, поставленных себе Цезарем, — покорение Гал лии— была за некоторыми незначительными исключениями достиг нута постольку, поскольку это вообще может быть сделано мечом. Но другая половина начатого Цезарем деладалеко ещене была завер шена, и германцы отнюдь еще не были принуждены повсюду при знать рейнскую границу. Как раз в то время, зимою 688/689 г., на нижнем течении реки, куда римляне еще не проникали, произошло новое нарушение границы.
Германские племена^зипетов и тенктеров, о попытках которых перейти через Рейн во владениятленапиев говорилось уже выше, пе реправились наконец на менапийских же судах, обманув бдительность противника мнимым отступлением. Это была громадная орда, состо явшая вместе с женщинами и детьми из 430 тыс. человек. Они нахо дились еще, кажется, в окрестностях Нимвегена и Клёве, но носи лись слухи, ^ о , следуя призыву кельтской патриотической партии, они намеревались вступить внутрь Галлии; слух этот подтверждался тем, что их конные отряды появились уже на границе области трене ров. Но когда к ним приблизился Цезарь со своими легионами, изму ченные переселенцы не жаждали, казалось, новой борьбы, а были расположены принять земли от римлян, ^ о б ы мирно обрабатывать их под римским верховенством. Пока велись об этом переговоры, у римского главнокомандующего возникло подозрение, что германцы только хотят выиграть время, пока вернутся высланные ими конные
*& 247& *
отряды. Трудно сказать, было это оправданно или нет, но еще более убежденный в этом после нападения, предпринятого, несмотря на существовавшее перемирие, неприятельским отрядом на его авангард, и раздраженный понесенными при этом чувствительными потерями, Цезарь решил отбросить всякие соображения международного права. Когда на следующее утро князья и старейшины германцев явились в римский лагерь просить прощения за предпринятое без их ведома на падение, они были задержаны, и римское войско внезапно напало на ничего не подозревавшую, лишенную вождей толпу. Это была скорее охота на людей, чем сражение. Кто не упал под мечом римлян, тонул в Рейне; только частям, отделенным во время нападения, удалось избежать этой кровавой бойни и вернуться обратно за Рейн, где сугамбры предоставили им пристанище в своих владениях, по-видимо му, на реке Липпе. Образ действий Цезаря с германскими переселен цами встретил строгое и справедливое неодобрение со стороны сена та, но, хотя и невозможно оправдать подобный поступок, он своим устрашающим влиянием положил конец нападениям германцев.
Цезарь нашел, однако, нужным пойти еще дальше и повести свои легионы за Рейн. Связей по ту сторону реки у него было достаточно. Германцы на тогдашней ступени их культуры были еще совершенно лишены национальной связи, а по части политической неурядицы, хотя и по другим причинам, они нисколько не уступали кельтам. Убии (на реках Зиг и Лан), наиболее цивилизованное из германских пле мен, были незадолго до того подчинены одним из могущественных свевских племен внутренней Германии и обязались платить ему дань; еще в 697 г. они через своих послов просили Цезаря избавить и их, подобно галлам, от владычества свевов. Цезарь не собирался серьез но заняться этим делом, которое вовлекло бы его в бесконечные пред приятия, но ему казалось целесообразным хотя бы показать римское оружие по ту сторону Рейна, для того чтобы воспрепятствовать появ лению германского оружия в Галлии. Защита, которую нашли бежав шие узипеты и тенктеры у сугамбров, была подходящим предлогом для этого. По-видимому, между Кобленцом и Андернахом Цезарь построил свайный мост через Рейн и перевел свои легионы из владе ний треверов в землю убиев. Несколько небольших округов заявили о своем подчинении, но сугамбры, против которых поход прежде всего и был направлен, предпочли при приближении римского войска уда литься внутрь страны вместе со своими клиентами. Могущественное свевское племя, притеснявшее убиев, — очевидно, это было то, кото рое позднее получило имя хаттов, — точно так же очистило округа, примыкавшие к владениям убиев, и отвело негодное к войне населе ние в безопасное место, между тем как всем способным носить ору жие было приказано собраться в центре области. Римский полково дец не имел ни повода, ни желания принять этот вызов; его цель, с
248 Ш»
одной стороны, произвести рекогносцировку, а с другой — внушить походом за Рейн уважение к своей силе если не германцам, то хотя бы кельтам и своим собственным соотечественникам, была в основ ном достигнута. После 18-дневного пребывания на правом берегу Рейна он вернулся в Галлию и разрушил сооруженный им мост через Рейн (699).
Оставались еще островные кельты. При тесной связи, существо вавшей между ними и кельтами на континенте и в особенности при морскими округами, понятно, что они участвовали в национальном сопротивлении и по крайней мере симпатизировали ему и предостав ляли если не вооруженную поддержку противникам Цезаря, то хотя бы почетное убежище на своем защищенном морем острове каждому из них, который не чувствовал себя в безопасности на родине. Это не представляло пока непосредственной опасности, но в будущем она была несомненна, и римляне считали целесообразным, не предпри нимая завоевания острова, придерживаться и здесь активной оборо ны и десантом на британском побережье показать островитянам, что рукаримлян простирается и за канал. Уже первый военачальник, всту пивший в Бретань, Публий Красе, переплыл оттуда на «Оловянные» (Сциллийские) острова у западной оконечности Англии (697). Летом 699 г. сам Цезарь с двумя только легионами переправился через Ламанш в самом.узком его месте*, берег оказался усеянным массой
*По существу дела, как и из определенных указаний Цезаря, ясно, что переправы Цезаря в Британию совершались из портов, находившихся между Кале и Булонью, на кентское побережье. Часто делались по пытки определить место точнее, но это до сих пор не удалось, извест но лишь, что в первое плавание пехота села на суда в одной гавани, а конница в другой, находившейся в 8 милях к востоку от первой (Caes.9 4, 22, 23, 28), и что второй раз отплытие состоялось из той гавани, которую Цезарь нашел более удобной, а именно из нигде более не упоминаемой Итской гавани, отстоявшей от британского берега на 30 миль (по Цезарю, 5, 2) или на 40 (равняется 320 стадиям, по Страбо ну, 4,5,2, который, несомненно, заимствует у Цезаря). На основании слов Цезаря (4, 21), что он избрал «кратчайшую переправу», можно полагать, что он плыл не через Ламанш, а через Па-де-Кале, но нельзя все же делать вывод, что он переправился по математически кратчай шей линии. Нужно быть верующим во вдохновение топографом, что бы, обладая такими данными, самые достоверные из которых делают ся почти непригодными из-за ошибочной передачи цифр, заниматься точным определением местности. Наиболее вероятно, что Итская га вань (относительно которой Страбон считает, по-видимому правиль но, что оттуда в первое плавание переправилась пехота) находилась близ Амблетез, к западу от мыса Gris Nez, а гавань, откуда отплыла конница, — близ Экаль (Wissant), к западу от того же мыса; высадка же произошла, вероятно, к востоку от Дувра, близ Вольмеркэстля.
0 ^ 249 ^ »
неприятельских войск, и он поплыл со своими кораблями дальше, но британские боевые колесницы двигались сухим путем так же скоро, как римские галеры на море, и лишь с величайшим трудом римским солдатам под охраной военных судов, расчищавших им путь посред ством метательных машин и ручных орудий, удалось достигнуть бе рега в виду неприятеля частью вброд, частью на лодках. В первую минуту страха ближайшие деревни сдались, ко всхореостровитяне увидали, что неприятель слаб и не решается удаляться от берега. Ту земцы скрылись внутрь страны и возвращались только для того, что бы угрожать лагерю; флот же, оставленный в открытом рейде, по терпел большие повреждешйнгои первом постигшем его шквале. Пришлось ограничиться отраженйеь! нападений варваров, пока не удалось кое-как поправить корабли ^возвратиться на них к галльс ким берегам, прежде чем наступило суровое время года.
Цезарь был так недоволен результатами этой легкомысленно и с недостаточнымисредствами предпринятой экспедиции, что тотчасже (зимой 699/700 г.) велел снарядить транспортный флот в 300 парус ных судов и вторично отплыл к кентскому берегу весной 700 г., на этот раз с пятью легионами и 2 тыс. всадников. Перед этой грозной армадой военные силы бриттов, собранные и на сей раз на побере жье, отступили, не решившись вступить вбой. Цезарь немедленно двинулся в глубь страны и после нескольких удачныхсражений пере правился через реку Стур; однако вопреки его воле ему пришлось остановиться, так как флот опять был наполовину уничтожен в от крытом море бурями канала на рейде Дувра. Пока корабли вытаски вались на берег и делались обширные приготовления для ремонта, уходило драгоценное время, которое было мудро использовано кель тами.
Храбрый н осмотрительный князь Кассивелаун, повелевавший в нынешнем Миддлсексе и бывший прежде грозой всех кельтов к югу от Темзы, сделался теперь заступником и передовым борцом всей нации и стал во главе обороны страны. Он понял, что с кельтской пехотой ничего нельзя сделать против римской и что масса ополче ния, затрудняющая снабжение и руководство, была лишь помехой для обороны. Поэтому он распустил его и удержал только боевые колесницы числом до 4 тыс., защитники которых, умевшие, спрыг нув с колесницы, бороться пешими, могли подобноримской коннице найти двоякое применение. Когда Цезарь снова был в состоянии про должать свой путь, оя нигде не нашел его прегражденным, но бри танские боевые колесницы постоянно двигались впереди и по обе сто роны римского войска, производя эвакуацию страны, что при малом числе городов не представляло больших трудностей, препятствовали римлянам отделять от себя части и грозили их сообщениям. Римляне
переправились через Темзу, по-видимому, между Кингстоном и Брен тфордом, несколько выше Лондона. Войско шло вперед, но дело, собственно, не двигалось с места; главнокомандующий не одержал ни одной победы, солдаты не имели добычи, и единственный дей ствительный результат похода — покорение тринобантов (в нынеш нем Эссексе) — был не столько следствием страха перед римлянами, сколько глубокой вражды этого племени к Кассивелауну. С каждым шагом вперед возрастала опасность. Нападение на римскую корабель ную стоянку, произведенное кентскими князьками по приказанию Кассивелауна, было отбито, но оно настоятельно напомнило о необ ходимости возвращения. Взятие штурмом большой британской лес ной засеки, где в руки римлян досталось множество скота, было снос ным завершением бесцельного продвижения вперед и являлось под ходящим предлогомдля возвращения. Сам Кассивелаун был настолько умен, что не хотел доводить опасного врага до крайности, и обещал, как требовал Цезарь, не беспокоить тринобантов, платить дань и дать заложников. О вьщаче оружия или оставлении римского гарнизона не было н речи; даже эти обещания, поскольку они касались будуще го, вероятно, не давались и не принимались всерьез. Получив залож ников, Цезарь вернулся к своим кораблям, а затем в Галлию. Если он надеялся завоевать на этот раз Британию, а таковы, действительно, были, по-видимому, его намерения, то план этот потерпел полную неудачу — отчасти вследствие мудрой оборонительной системы Кас сивелауна, а прежде всего из-за непригодности италийского гребного флота для вод Северного моря, — так как известно, что условленная дань никогда не выплачивалась. Ближайшая же цель похода — ли шить островных кельтов дерзкого сознания их полной безопасности и заставить их в их же личных интересах не делать больше британские острова очагом континентальной эмиграции — была, надо полагать, достигнута, по крайней мере впоследствии не раздавалось уже жалоб на подобное покровительство.
Дело отражения германского нашествия и покорения континен тальных кельтов было завершено. Но часто бывает легче покорить свободную нацию, чем удержать в повиновении покоренную. Сопер ничество из-за гегемонии, вследствие которого еще больше, чем от римской агрессии, кельтский народ пришел в упадок, было до извес тной степени прекращено завоеванием Галлии, так как завоеватель взял гегемонию в свои собственные руки. Частные интересы отсту пили на задний плав, под общим гнетом все снова почувствовали себя единым народом, и бесконечная ценность того, что было легко мысленно проиграно, — свободы и национальности — измерялась теперь бесконечностью тоски. Но было ли, в самом деле, слишком поздно? Со стыдом и гневом пришлось сознаться, что нация, насчи
<>^251 В*
тывавшая по крайней мере миллион способных носить оружие муж чин, нация с древней и вполне заслуженной воинственной славой дала наложить на себя ярмо самое большее пятидесяти тысячам римлян. Покорение федерации средней Галлии, не нанесшей врагу ни одного удара, покорение бельгийского союза, который только собирался вое вать, а с другой стороны, геройская гибель нервиев и венетов, умное и удачное сопротивление моринов и бриттов под предводительством Кассивелауна, все, что было сделано или упущено, что было достиг нуто или не удалось, — все это разжигало умы патриотов, побуждая их к новым, по возможности более единодушным и успешным по пыткам. В особенности среди кельтской знати господствовало броже ние, ежеминутно грозившее перейти в общее восстание. Еще до вто рого похода в Британию, весной 700 г., Цезарь нашел необходимым лично отправиться к треверам, которые, скомпрометировав себя в 697 г. в сражении с нервиями, не появлялись больше на общеземских собраниях и завязали более чем подозрительные сношения с зарейнскими германцами. Цезарь ограничился тогда тем, что увез с собой в Британию в составе конного отряда треверов наиболее видных деяте лей патриотической партии, в том числе Индутиомара; он делал все, что мог, чтобы не замечать заговора и не превратить его суровыми мерами в восстание. Только эдуй Думнориг, также числившийся ка валерийским офицером при назначавшейся в Британию армии, а в действительности бывший заложником, категорически отказался сесть на корабль и вместо этого уехал домой; Цезарь не мог не преследо вать его как дезертира; посланный за Думноригом отряд настиг и убил его, так как он пытался оказать сопротивление (700). Убийство римлянами наиболее уважаемого рыцаря, принадлежавшего к само му могущественному и независимому из кельтских округов, было громовым ударом для всей кельтской знати. Все, кто придерживался подобных же взглядов — а таких было огромное большинство, — видели в этой катастрофе указание на то, что ожидало их самих. Если патриотизм и отчаяние побудили вождей кельтской аристократии к заговору, то теперь страх и чувство самосохранения заставили их на нести первый удар.
Зимой 700/701 г. за исключением одного легиона, находившего ся в Бретани, и другого, стоявшего в очень беспокойном округе карнутов (близ Шартра), вся римская армия, насчитывавшая шесть леги онов, была расположена во владениях белгов. Вследствие ограничен ности запасов хлеба Цезарь назначил стоянки своих отрядов дальше друг от друга, чем он делал обычно, в шести различных лагерях в округах белловаков, амбианов, моринов, нервиев, ремов и эбуронов. Самый восточный и сильнейший из римских лагерей, находившийся во владениях эбуронов, должно быть, недалеко от позднейшей Адуа-