rovdo_v_chernov_v_kazakevich_a_mirovye_politicheskie_ideolog

жит страх перед переменами, например, страх перед политическим радикализмом.

ИзвестныйамериканскийполитологСэмюэлХантингтонсчитает, что«людей толкает к консерватизму шок, вызванный теми или иными событиями, ужасное чувство, что общество или институты, которые они одобряют или, по крайней мере, принимают и с которыми они тесно связаны, могут вдруг прекратить существование». Поэтому консерватизм предстает не как явление, постоянно сопутствующее политической жизни, подверженное подъемам и спадам, а как нечто эпизодическое, возникающее подобно вспышке иливолне. Такихволнкконцу50-хгг. XX в. С.Хантингтоннасчиталчетыре, начиная с контрреформации XVII в. Вторая половина 1970-х – 80-е гг. – это пятая волна консерватизма, захлестнувшая Запад и вызванная радикализациейлиберализма, контркультурой, наступлением«новыхлевых» наценности и идеалы западного общества.

Люди разного социального положения могут выступать противниками социальныхперемен, нонаиболее ярковыраженным оплотомситуационногоконсерватизмаявляютсяверхниеслоиобщества, которыместьчтотерять.

3. Еслиспомощьювоображениямысоберемвместебольшоеколичество людей первого и второго типа и затем поместим их в круговорот политики,

то придем к третьему, политическому определению консерватизма. Боль-

шинство людей, рассуждающих о консерватизме, имеют в виду именно политическийконсерватизм, т. е. намеренияидействия«правых» партийидвижений, выступающих в защиту социального статус-кво.

Если широкотрактовать политический консерватизм, томожно прийти к выводу, чтоэтоуниверсальныйфеноменвсякогоорганизованногообщества. Можно даже сказать, что в принципе политический консерватизм является защитой любого существующего общества и поэтому консерваторов можно найти в любой стране, в рамках любой культуры. Однако такая трактовка будет слишком широкой. Политический консерватизм, подобно его великому партнеру и противнику, либерализму получил полное развитие только в цивилизованном плюралистическом обществе. Консерваторами мы называем«тори» вВеликобритании, республиканцеввСША, «голлистов» воФранции, христианских демократов в полдюжине европейских стран, либеральных демократов в Японии и т. д.

ПомнениюК.Росситера, врядлиможноутверждать, чтоподлинныйконсерватизмкакполитическаясиласуществуетвнестабильныхсистемахАзии, АфрикииЛатинскойАмерики, находящихсявпроцессемодернизации. Люди, которые в более упорядоченных обществах могли бы стать консерваторами, в этих странах вынуждены выбирать между нигилизмом приспособленчества кпроцессам развития, безнадежными попытками возродитьпрошлое и замаскированнымреволюционнымрадикализмом. Своеобразнаяситуацияс консерватизмомсложиласьивомногихпостсоветскихстранах: консервато-

рыпосвоимидеологическимвзглядамдолжныздесьвыступатьзарадикальныеполитическиеиэкономические реформы, арадикалывидеологии(коммунисты) – за политический консерватизм и реакцию.

Политическийконсерватизмследуетотличатьотполитическойреакции. Реакционность является позицией людей, которые не столько живут настоящим, скольковздыхаютпопрошломуихотятпопробоватьеговернуть. Реакционер – это сторонник реставрации, человек действия, он не желает признать хорошим или, по крайней мере, терпимым все то, что уже однажды установлено. Онготовотменитьнекоторые законы, пуститьнасломнекоторые институты, исправить национальную конституцию и даже пойти на государственный переворот с тем, чтобы вернуть социальное развитие к тому моменту, когда его соотечественники впервые безрассудно, с его точки зрения, уклонились в сторону.

Впериодыреволюцийреволюционерампротивостоятнестолькоконсерваторы, сколько реакционеры. Исторической миссией политического консерватизма на Западе была не борьба с революцией, а ее предупреждение. Взрывподлиннойсоциальнойреволюцииявляетсяубедительнымсвидетельством того, что консерватизм не получил развития в данном обществе или, если и был значительным движением, то оказался несостоятельным. Говорить о консерватизме во Франции в 1792 г., в России в 1917 г., на Кубе в 1962 г. – значитговоритьополитическойпрограмме, которуюнельзяосуществить. Общество, охваченное революцией, не сможет подавить ее с помощью охранительных мер.

4. Помимо консерватизма как свойства характера и деятельности, существует также консерватизм мышления или консерватизм как политическаяфилософия(идеология). Консерватизмвкачествеинтеллектуальнойсилы всегда с трудом завоевывал свою долю уважения и влияния. До 70-х – 80-х годовпрошлоговекаонвидейно-теоретическомпланеявноуступаллибера- лизму и социализму. Впрочем, существует мнение, что серьезное теоретическое обоснование консерватизма вступает в противоречие с сущностью подлинного консервативного сознания, которому чуждо доктринерство. СамыйзначительныйконсервативныйгосударственныйдеятельХХв. Уинстон Черчилль, несмотря на свое литературное дарование, постоянно отказывалсясформулироватьиописатьтепринципы, которымионруководствовалсяв своей политической карьере.

Темнеменее, консервативнаяидеологияпрошладлительныйпутьразвития, имеетдостаточнобогатуюинтеллектуальнуютрадицию. Еслиговорить о политической идеологии консерватизма, то она появилась на свет вместе сосвоимпротивником– либерализмом– вXVIII в. «Современныйконсерватизм – это дитя реакции на французскую революцию и Просвещение», подчеркивает американский философ Р.Низбет. На французской же почве родился и термин «консерватизм». «Консерватор» – так назвал свой журнал в

1818 г. РенедеШатобриан, писательипублицист, вполитическойпозициии взглядахкоторогоконсервативнаякритикалиберальногоиндивидуализматесно переплеталась с реакционным романтизмом.

Консерватизм – это тип мышления и поведения тех социальных групп, положению которых в обществе угрожают объективные тенден-

ции социального прогресса. Первоначально он представлял собой аристократическуюреакциюнаразвитиесвободнойрыночнойэкономики. Идеология классического консерватизма была развита в работах английского философаXVIII в. Э.Бёрка, французскихмыслителейXIX в. Ж. деМестраи Л. деБональда, швейцарскогоправоведаК.Галлера, лидеровбританскойконсервативной партии Р.Пиля и Б.Дизраэли, испанского дипломата Х.Доносо Кортеса и др.

Современный консерватизм в США и Западной Европе, конечно же, существенноотличаетсяотсвоегоклассическогопредшественника. Иноевремя, иные проблемы стоят перед обществом, другие социальные силы ищут теоретическое обоснование незыблемости статус-кво. Однако из современного консерватизма можно вычленить тот субстрат, ту основу, которая восходит к истокам и до сих пор не утратила своего морального и интеллектуальноговоздействиянамассовоесознаниеисовременнуюсоциальнуюмысль. К.Росситер, П.Стейнфельс, Д.Золль выделяют ряд основных принципов консерватизма, свойственных и раннему, и современному вариантам этой идеологии. Золль называет главными среди них нравственный абсолютизм, отрицание мелиоризма (веры в неизбежность прогресса), политический реализм, отрицательное отношение к идее социального равенства, традиционализм, отрицательноеотношениекполитизациичеловека, приверженность локальным ценностям.

Консерваторы всегда выступали и выступают сторонниками объектив-

ности и неизменности нравственных ценностей. Представители различ-

ных течений в консерватизме расходятся между собой по вопросу об источнике и природе объективных этических категорий. Одни видят его в Боге, поддерживающимморальныйзакон; другиепредпочитаютнетеологическое объяснениесуществованияивластиморальныхценностей. Однакодлявсех их ценностный релятивизм равнозначен анафеме. По их мнению, ценности не только не зависят от воли человека, но, наоборот, человеческое общество и его институты сами являются актуализацией морального закона или, по крайней мере, содержат всебе этический компонент. Свобода, следователь-

но, никогда не может быть свободой от моральных предписаний. Деятель-

ность общественных систем, правительств, частных лиц, согласно консерваторам, должна оцениваться в соответствии с неизменными нравственными стандартами. Легитимация политического руководства основывается на его этических достоинствах.

Нравственныйабсолютизмконсерваторовнарядусдругимипрагматическимисоображениями объясняетихнедовериекдемократии(классический

консерватизм был открытым врагом народовластия), в особенности, демократиипопулистскоготолка. Поихмнению, массоваядемократияведетккоррозии моральных ценностей: нравственному релятивизму, распущенности, торжествупосредственности, эгоцентризму. Вместестемистинныеконсерваторы испытывают и глубокое отвращение к авторитаризму и тирании. По ихмнению, репрессивныеавтократическиережимывозникаютиливрезультате правления толпы, или вследствие разрушения хорошо организованной, отвечающей природе человека социальной иерархии.

Консерваторы отвергают мелиоризм, т. е. веру в неизбежность про-

гресса. В их понимании человеческая история вовсе не представляет собой цепь неуклонных совершенствований различных сфер жизнедеятельности людей. Такая позиция объясняет больший скептицизм консерваторов по отношению к переменам, происходящим в обществе, нежели людей с более оптимистической установкой. Осторожное отношение консерваторов к нововведениям проистекает прежде всего из понимания природы человека как неизменнойипорочной, нуждающейсявпостоянномсдерживанииобщественной моралью и социальными институтами. Поскольку прогресс не является неизбежным, априродачеловека, восновном, неизменна, резкиесоциальные перемены создают ситуацию дискомфорта, несут угрозу целостности цивилизации. Выгоды стабильного существования намного превосходят результаты, получаемые в итоге радикальных реформ и революций.

Даже тогда, когда консерваторы вынуждены признавать необходимость реформ, апризнаютониих, главнымобразом, какпревентивноесредствоот социальныхпотрясений, какменьшеезлопосравнениюсреволюциями, они настаивают на том, что та часть общественного организма, которая подвергается переменам должна быть значительно меньше той, которая остается неизменной.

Взглядконсерватизманаприродучеловекалежитвосновеиегополитического реализма. Консервативные политики в общем и целом воздерживаютсяотдоктринерскихподходов, идеализациисоциальногопланирования, социальныхабстракцийвообще. АлексисдеТоквильставилвпримерфранцузам трезвомыслящих англичан, никогда не строивших своей политики на голых рациональных конструкциях. Любая реформа в Англии являлась результатомеедлительнойапробации вразличныхусловияхместаивремени. ВоФранциижепредтечейкровавойполитическойреволюцииконцаXVIII в. выступиладуховнаяреволюция– Просвещение, котороеподзнаменемкрайнегорационализмапредложиловсеосновныеидеи, скрупулезнопретворенные в жизнь А.Дантоном, Ж.–П. Маратом, М.Робеспьером и их последователями (см. вставку 3.1).

Консервативные течения расходятся между собой по вопросу о равенстве. Приверженцы христианства признаютравенствовсехлюдейпередБогом. Сторонники других школ акцентируют внимание на равенстве перед

Вставка 3.1

Политический реализм и мессианство

«По мнению Оукшота, современная история Европы «переполнена про- жектамиполитиков-рационалистов». Онубежден, чтозакаждойутопией, каждойвеличественнойабстракциейнасчет«историческогопрогресса» или«природычеловека», каждымпоспешнымпровозглашениемконституциивновом государстве, каждым вновь созданным объединением, за каждой радикальной реформой стоит политический рационализм …Наибольшая заслуга по- литиков-рационалистов заключается в том, что они подарили миру «образованныхдеспотов» …Вотпочему навсемпротяженииистории, где бынирасцветалорационалистическоесознание, всегдапоявляласьмечтаовеликомразумеилисовокупности великихразумов, которыебынепосредственно ивсесторонне управляли народом (а народ всегда воспринимается ими как однороднаямасса) иотом, чтобыразинавсегдабылиликвидированытеинституты власти, которые сдерживают логичный разум: обычаи и традиции, представительные органы, общественные организации, судебные учреждения и другиеподобныеим» (НісбэтР. Кансерватызм/ Пер. зангл. падрэд. А.Дынько. – Менск-Вільня: Фрагмэнты, Віленскі клюб, 2000. – С. 40).

* * *

«Благодарясвоимнациональнымкачествам, аименнотолерантности, «памяркоўнасці», неспешности, осторожности, атакжеисторическомуопыту(бе-

лорусы как западный форпост России в результате контактов с Западом давновыработалииммунитетпротивиноцивилизационноговлияния) – белорусскийнароднепозволяетинепозволитувлечьсебякрасивойдемагогиейо либеральных ценностях. По сути, в восточнославянском (а если учесть проживаниенанашихпросторахидругихнародов), ввосточноевропейскоммире мы остались единственной страной, открыто проповедующей верность нашим традиционным цивилизационным ценностям. Все это позволяет гово-

рить, что временем, судьбой, ситуацией Беларусь выдвинулась на, наверное, великую роль духовного лидера восточно-европейской цивили-

зации. УпасиГосподь, непотому, чтомыэтогохотимиликэтомустремились. Не потому, что мы «такие умные», мним о себе, что «мы умные». Так сложилось в силу нашего консерватизма, и умеренности, и тех черт, присущих нашемународу, окоторыхясказал, чтомывотэтосохранили. Ивсеэто, очемя сказал, немноюпридумано. Обэтом говорят, преждевсего, российские мыслители. Ониговорятотом, что«вывБеларусисохранилито, чтонамнеобхо-

димо сегодня». Ощущение этого предназначения может поднять наш на-

род на удивительные подвиги. Множество людей в России, в Украине и в другихстранахсмотрятнаБеларусь, какнапримерпоследовательнойисамостоятельной политики. Это требует изменения психологии, как нашего наро-

да, такинашихуправленцев. Мынечья-топровинция, невосточнаяокраина Европы или западная окраина России. Надо выпрямиться, отказаться от позиции обороняющегося и оправдывающегося. Беларусь должна притягивать силы патриотической направленности со всего нашего Отечества, постсоветского пространства. Именно здесь люди должны получить трибуну, свободнуюотнеолиберальноготеррораитравли» (ЛукашенкоА.Г. Указ. соч. –

С. 20–21).

законом. Некоторые консерваторы в наше время охотно поддерживают усилия, направленныенаутверждениеполитическогоравенства. Новсехихобъе-

диняетрешительноенеприятиесоциальногоравенства, антиэгалитаризм.

Этот подход базируется на следующих исходных посылках: (1) человеческое общество, по мнению консерваторов, представляет собой естественнуюиерархию, (2) неразумноинесправедливоутверждать, чтолюдиравныв своих способностях, (3) существующее в обществе разделение труда требует сохранения различий в социальном положении людей.

Естественная иерархия лежит в основе социальной стратификации общества. Группы, составляющие структуру общества, одновременно обладают определенной устойчивостью и открыты для социальной мобильности наосноветалантаизаслуг. Вершинупирамидыстратификациизанимает«естественнаяаристократия», или«меритократия», представляющаянаиболее одаренных, выдающихся, обладающих заслугами людей, происходящих из различных слоев общества.

Политика, преследующая эгалитарные цели, опасна тем, что разрушает естественныеинеобходимыеразличиявобразежизни, творческихпроявлениях и надеждах людей. Социальное уравнивание всегда чревато утверждениемгосподствапосредственностей, моральнойдеградациейобщества, резким снижением стимулов к творческому труду. Гуманность и доброта, подчеркиваютконсерваторы, никоимобразомнедолжныпониматьсякакустранение различий между заслуженным и незаслуженным вознаграждением. Развитаясистемагосударственныхсоциальныхпрограмм, существующаяво многих странах Запада, критикуется современными консерваторами, прежде всего за то, что она воздает одинаково лености и трудолюбию, безответственности и самодисциплине. Кроме того, часто требование большего равенства превращается в лозунг популистских политиков, которые охотно потворствуют самомнению масс ради достижения эгоистических целей. Результатом такой политики неизбежно становится разочарование народа и усиление социальной напряженности в обществе (см. вставку 3.2).

Приверженностьконсерваторовтрадициямиобычаямпрошлого(тра-

диционализм) коренится в свойственной большинству из них телеологиче-

Вставка 3.2

Антиэгалитаризм или социальное равенство?

«Консерваторыобъясняютсвоепротиводействиеперераспределению(почти инстинктивное с самого начала), отдельным правам и «программам конструктивногодействия» тем, чтовсеэтиперераспределенияипрограммыподвергаютнеизбежноразрушительномувоздействиюмногообразиеобществаи такому же, если не большему, воздействию – иерархию общественного устройства. Законом общественную иерархию не уничтожишь, но, как показали попытки сделать это в социалистических обществах (наиболее грубо эта политикаосуществляласьвСоветскомСоюзе), вэтомслучаенаблюдаетсятолькоминимальноеискоренениеиерархии(иливообщеникакогоискорененияне наблюдается), а просто одни классы теряют, а другие приобретают власть и богатство. Зато в результате значительного перераспределения существенно обедняется культурная, общественная, психологическая и социально-эконо- мическаяразнородностьлюдей… Никтоизконсерваторов, которыеработали напротяжениидвухпоследнихстолетийнадвопросамикритики«уравниловки», «однородности массы», понятиями «уровень благосостояния» и «общественный статус» не превзошел в этом деле А. де Токвиля. В «Демократии в Америке» А. деТоквильпретендуетнаолимпийскуюобъективность, которая, по большому счету никогда не была присуща ему. «Воспоминания» (мемуары, написанные импроегоучастие вреволюции1848 г. вПариже) отчетливо выявляютегоантипатиюктомувидуравенства, который«проникаетвсознаниелюдейзавистническими, жадными желаниями исеетсемена новойреволюции» (Нісбэт Р. Пазнач. сач. – С. 60–61).

* * *

«Провал социалистического эксперимента не означает смерть коммунистическихидей. Онибудутживыпокаживчеловек, посколькувихосновестремлениекравенствуисоциальнойсправедливости. …РазведлясувереннойБеларусинеподходяттакиепринципыизнашейпрежнейкоммунистическойидеологии, как коллективизм, патриотизм, социальная справедливость? …Вторая идеология, консерватизм, знакома нашим людям гораздо меньше. Хотя отдельные его элементы от природы присущи белорусам в таких традиционных для них чертах, как «добразычлівасць», «памяркоўнасць», «талерантнасць», «разважлівасць». Это уже в кровь вошло. Наше поколение этого не знает, этонепомнит, нопрежниепоколенияжили, видимо, вусловияхгосподствавотэтогоконсервативногоподходавидеологии. Имногиепонятиясегоднянетеряютсвоейактуальности. Надобытьхорошимиконсерваторамивхорошем смысле слова. Мы ни в коем случае не отбрасываем многие идеи идеологии консерватизма» (Лукашенко А.Г. Указ. соч. – С. 17–18).

скойточкезрениянаисториюобщества. Согласноей, цели, лежащиевоснове человеческой истории, и прошлый опыт оказывают определяющее влияниенасовременность. ЭдмундБёркназывалэтопредопределением. Различные течения в консерватизме по-разному объясняют этот феномен, но все они подчеркивают ценность и авторитетность любого культурного и социальногоопыта, лежащеговоснове«солидарностипоколений». История, как считает Э. Бёрк, есть не результат спекулятивных размышлений, а кладезь традиций, предвидений и морали. Конституции государств также должны представлять собой не результат абстрактных теоретических предписаний, а вырастать из многовековых традиций. В этом смысле, например, английская неписаная Конституция выгодно отличается от Конституции Французской республики. Французские, равно как и русские, революционеры исходили из теоретических посылок и стремились преобразовать общество на умозрительной основе, тогда как творцы английской Конституции создали гармоничноеединствоизконгломерататрадиций, обычаев, предрассудкови учреждений.

Главнойопасностью, котораяпоявиласьнагоризонтечеловечествавХХв., по мнению одного из крупнейших философов прошлого века Хосе Ортега- и-Гассета, являетсяполитизациячеловека. ПодэтимсловосочетаниемОртега понимал все большее и большее превращение человека в «политическое

Вставка 3.3

История и традиция

«Возможно, самое знаменитое из замечаний Э.Бёрка в его «Рассуждениях», то, в котором он опровергает веру Просвещения в договор, не в смысле общественного договора, который Гоббс, Локк, Пуфендорф и многие другие политические философы считали фундаментом общества, а договор в значительно более революционном значении этого термина, в котором его использовал Руссо, а именно в значении беспрерывной и постоянной предпосылки суверенитета. Бёркписал: «Общество– этофактическидоговор…этосотрудничество во всех знаниях, во всех делах; сотрудничество в каждом достижении и во всех совершенствах …это не только сотрудничество живых, но и сотрудничествомеждуживыми, междутеми, ктоужеумеритеми, ктоещене родился». Почти таким же известным является еще одна фраза Бёрка: «Те не будут смотреть в будущее, кто ни разу не оглянулся на своих предков» …Неправда, что легитимность государства зависит от молчаливого согласия, от постоянного возобновления общественного договора, как утверждал Руссо. Легитимность – работа истории и традиции, которая выходит за рамки возможностей одного поколения». (Нісбэт Р. Пазнач. сач. – С. 30).

животное», но не в аристотелевом смысле, который подразумевает, что человек по природе своей социален и гражданственен, а в том смысле, что человек в наше время всё сильнее и сильнее попадает под влияние политической идеологии.

Консерваторы отвергают приоритет политики и идеологии в жизни человека. Религия, искусство, мирские удовольствия, спорт и даже карточная игра, в их представлении, ценятся гораздо выше, чем занятие политикой. Это, однако, неозначает, чтоконсерваторынедооцениваютзначениеполитической власти, или, что они подобно либералам XIX в. выступают за слабое правительство. Сильное правительство, согласно их взглядам, необходимо как преграда против возможных социальных беспорядков, инструментсоциальногоконтроля. Важнейшейегообязанностьюдолжнобытьподдержание законов в государстве. В то же время правительство должно быть ограничено в использовании власти посредством нравственного самоограничения и конституционных запретов. Важнейшей гарантией против злоупотреблениявластьюконсерваторысчитаюткачествополитическогоруководства, «правильных людей у власти, а не правильную систему власти», говоря словами Бэббита. Власть опасна в неверных руках и полезна и необходима, когда она используется мудро и самодисциплинированно.

Консерватизм привержен локальным ценностям. В существующей в миренапряженностивотношенияхмеждуцентромипериферией, симпатии консерваторовнасторонепоследней. Поихмнению, амбицииотносительно «переделки мира» зародились в центре. Наиболее явно они представлены в коммунистической доктрине. Провинция же, напротив, всегда демонстрировалаприверженностьтрадициям, многовековомународномуопытуиздравомусмыслу.

Интересно, что провинциализм современные консерваторы пытаются обосновать последствиями новейших тенденций развития науки и техники. Например, советник Ж.Ширака Мишель Понятовский утверждал, что макро- и микротехническая среда по-разному детерминируют общественную жизнь. Если индустриальная система породила «массовое общество», сосредоточила людей в крупных городах-мегаполисах, создала авторитарную иерархическую структуру, превращающую рабочих в роботов, то техника малых форм, идущая на смену индустриализму, способна изменить труд и образ жизни и придать им формы, поразительно напоминающие доиндустриальнуюэпоху.

Нанашихглазахменяетсяорганизациятруда. Онавсечащеопираетсяна малые группы – коллективы бригадного типа, в которых М.Понятовский усматривает дух общины. Микрогруппы создают высокоспециализированную продукцию, рассчитанную не на массового потребителя, а на заказ. Таким образом, между производителями и потребителями устанавливаются отношения, напоминающие общение традиционного ремесленника с жите-

лями своего села или квартала. Благодаря технике малых форм возрождаетсянадомныйтруд. Темсамымпреодолеваетсяразрывтрудаибыта, бытвозвращает себе значение центра социальной жизни. Информатика и телекоммуникация способствует разгрузке городов, возвращению к малым географическим и социальным сообществам.

Развитие науки и техники ведет и к изменению политического устройства. Государство, по мнению М.Понятовского, должно посторониться, уступив основные прерогативы власти местному самоуправлению. Классы и массы теряют свою роль и значение. Космополитический гражданин государства сменяется укорененным в местное сообщество и местную культуру индивидом. Как в эпоху средневековья, территориальная общность становится основой социокультурной консолидации людей.

2. Исторические формы консерватизма

Первоначальной формой консерватизма был классический консерватизм, выражавший интересы аристократии, позиции которой рушились под ударами буржуазных революций. Поэтому основные положения идеологии классического консерватизма возникли в качестве антитезы соответствующим положениям идеологии Просвещения и либерализма. Консерватизм XVIII–XIX вв. выступал против народного суверенитета, выдвигая взамен идею абсолютного суверенитета, исходящего от Бога и воплощенного в королевскойвласти. Народ, помнениюЖозефа деМестра– «этовечный ребенокисумасшедший. Вручитьемувластьравнозначновыпусканиюсвирепого тигра из клетки». Единственным средством спасения цивилизации является абсолютизм. Рационализму просветителей противопоставлялся принцип подчинения разума вере. Луи де Бональд считал общество и человека творением Бога. Французскую революцию он рассматривал бунтом человека против своего творца. Желание иметь писаное право привело французский народ к утрате обычаев и традиций, основы любого здорового общества. Просвещению народа противопоставлялась позитивная роль предрассудков. «Единственное, чтоможносделатьсгреховным, подверженнымвлияниюстрастей, неразумным, полнымпредубежденийчеловеком– этовколачиватьемувголовуправильныепредрассудкидотехпор, покаонненаучитсяподдерживать порядок», – считалЛ. деБональд. Идеяобщественногодоговора– этоглупаяабстракция, лишьразрушающаяполитическийорганизм, потому что власть лучше всего принимать целиком (in toto), а не по кусочкам, приправленным легалистской терминологией.

Уже ранний консерватизм не был однороден. В нем существовали две тенденции: ультраконсервативная (традиционалистская) и умеренная

(либерально-консервативная). Позиции Ж. де Местра, реакционера, ратовавшего за установление универсальной европейской монархии во главе с