rovdo_v_chernov_v_kazakevich_a_mirovye_politicheskie_ideolog

Вставка 7.3

Национализм и демагогия в политике Ахмеда Сукарно

ПрезидентАхмедСукарно, правившийИндонезиейсмоментапровозглашения ее независимости (1945), в 1960 г. распустил парламент и соединил в своем лице функции исполнительной и законодательной власти. В качестве первоочередныхзадачонвыдвинулповышениеблагосостояниенарода, укреплениебезопасностигосударства, борьбупротивимпериализма. Конечнойцельюимбылообъявлено построение «индонезийского социализма». По указу президентаускорилсяпроцесснационализациииностраннойсобственности, аннулировалиськонцессиинадобычуископаемых, проводиласьаграрнаяреформа. Однакоосновуегоидеологиисоставляляванскийнационализм, представлявшийсобойнеособенновпечатляющуюсмесьизисламских, марксистскихилиберальныхстереотипов, украшенныхзвучнойнационалистической фразеологией.

Сукарнослылсамымбольшимдемагогомсвоеговремени. Онбыллишен государственныхумений, нообладалдаромслова. Когдапереднимвозникала какая-либо проблема, то он решал ее фразой. После этого превращал фразу в акроним, который начинали скандировать отмобилизованные неграмотные толпы. Он управлял посредством Konsepsi – концепции. Кадры его партии расписывалистенызданийлозунгом«КонцепциипрезидентаСукарно– вдействие». Егопервойконцепциейбыла«Панчашила», или«Пятьосновныхпринципов»: национализм, интернационализм(гуманизм), демократия, социальный расцвет, вера в бога. Они составляли «сущность индонезийского духа». Вто-

рой концепцией был NASAKOM – NASionalisme (национализм), Agama (ре-

лигия) и KOMunisme (коммунизм), что предполагало сотрудничество трех основных идеологических направлений тогдашней Индонезии. Его политическимманифестомбылMANIPOL. Правительственнаякоалицияназывалась «gotong-rojong» (взаимная помощь). Кроме этого имелись «musjawarah» и «mufakat» – «через обсуждение к согласию» и «функциональное представительство» (его термин для корпоративизма). Разочаровавшись в партийном правительстве, он произнес речь «Похороните партии» и выдвинул концепцию«направляемой демократии» (Demokrasi Terpimpin). Этологичнопривело к «направляемой экономике», или Ekonomi Terpimpin. Он чувствовал себя призваннымнаправлятьвсехивтом числе самогосебя: «ПрезидентСукарно призываетгражданинаСукарносформироватьправительство».

Когда в 50-х гг. начали накапливаться внутренние трудности, то Сукарно начал уделять все больше времени и слов международным вопросам. Он говорил о «свободном и активном нейтралитете», затем о дихотомии «старых установленных» и «новых зарождающихся сил», а затем об «оси Джакарта – Пномпень – Пекин – Пхеньян». Одна из его аксиом гласила: «Нации всегда нужен враг». Поэтому он ввел новую Konsepsi –«Великая Индонезия», кото-

рая означала экспансию в голландскую Новую Гвинею, называемую ЗападныйИриан, вМалайзию, португальский Тимориавстралийские территории. Для этой цели он ввел термин «конфронтация», выдумал фразу «Ganjang Malaysia!» («Сокруши Малайзию!») и разработал методы режиссуры «контролируемыхдемонстраций» перединостраннымипосольствами, разрешаяих участникамвремяотвременистановиться«чересчурактивными», какэтобыло в1963 г., когдасгорелобританскоепосольство. Длякаждогоконкретногослучаятолпедавалсясоответствующийлозунг. Длямеждународныхнападокиспользовался лозунг NEKOLIM («неоколониализм, колониализм и империализм»). КогдапрекращалисьпоставкимеждународнойпомощииликогдаСукарнокритиковаливООН, лозунгомбылBERDIKARI («встанемнасвоисобственныеноги»). 1962 г., когдаонполучилЗападныйИриан, стал«Годомтриумфа». 1963 г., когдаунегонеполучилосьсМалайзией, стал«Годомопасной жизни». Таким образом, его национал-популистская риторика составляла странную мозаику из голландских, индонезийских, французских, итальянских и английских слов (и идей), с помощью которыхСукарно заставлял свою шатающуюся из стороны в сторону империю стоять на ногах.

Однако вследствие почти тотальной этатизации промышленности индонезийская экономика приближалась к краху. Снижалось промышленное производство, сокращался экспорт, росла инфляция, расстроилась система распределения, голодалигорода. Косени1965 г. внешнийдолгдостигнастолько больших размеров, что кредитовбольше не давали. Втоже время сформироваласьалчнаябюрократическаябуржуазия, подуправлениемкотороймедленно угасали национализированные предприятия. Все это подрывало доверие населения к правительству, попавшей под влияние Коммунистической партии Индонезии (КПИ) и маоистского Китая. Исчерпав запас лозунгов, и не зная, чтоделатьдальше, Сукарно, по-видимому, одобрилзаговорКПИ, приведший квеличайшемукровопролитиюиустановлениюправорадикальноговоенного режима генерала Сухарто (см.: Джонсон П. Указ соч.// www.geocities.com/ israpart/Jones/glava13.html).

рамподчаснедостает. Поэтомусредиэтойпубликивстречаютсяитакие, кто в погоне за легитимностью пытаются конструировать разного рода идеологии и даже объявлятьихгосударственными, хотя на самом деле все ониоказываютсяидеологическимисуррогатами, илипсевдоидеологиями. Так, вформальнооднопартийнойГаневпериоддиктатурыК.Нкрумабылсоздан«консиенсизм» (от фр. сoinsience – сознание), в Гвинее при правлении А.Секу Type – «лирический» социализм, вЕгипте– «философияреволюции» Г.А.Насера, вЛивии– «третьямироваятеория» М.Каддафи, вИндонезии– «Панча шила» А.Сукарно, а в Заире президент Ж.Мобуту испытывал некий комплекс неполноценности, пока не нашел для себя свою «идеальную идеологию» – «мобутизм». Но ни одна из подобных «идеологий» не была сколько-

нибудь основательно разработана на социально-философском уровне. Все ониобычнопретендуютнаобоснование«третьегопути» развитияисводят- сякэклектическойпопулистско-философическойриторикепобольшейчас- ти левого толка с ярко выраженной национально-этнической, расовой или религиознойспецификой, котораявсултанистскихилиблизкихкнимрежимах дополняется безмерным прославлением местного вождя и произвольным использованием идеологических символов (см. вставку 7.4).

Большинство авторитарных режимов, возникших в ХХ в., представляют собой однопартийные и военные диктатуры. Однопартийные авторитарныережимы– эторежимысединственнойдействующей партией, недопускающей или ограничивающей свободу деятельности других политических группировок. Г.АлмондиДж.Б.Пауэллотносятэтисистемыккатегориитех- нократически-мобилизационных режимов. Они обычно возникают в обществах «догоняющей модернизации» – доиндустриальных или частично индустриальныхстранах. Пришедшаяквластипартияпровозглашаетсвоей целью модернизацию (в том виде, как она ее понимает) и организует мобилизацию массовой поддержки выработанному наверху политическому курсу. Чем ниже исходный для модернизации уровень культурного и социаль- но-экономическогоразвития, темвышенаправляющаярольгосударства, котороеберетнасебяосновнуюответственностьзаприспособлениеобщественной системы к вызовам современности. Поэтому конкурентность политического участия чаще всего уничтожается или носит ограниченный характер. Одним из основных средств легитимации политического курса в однопартийных авторитарных режимах выступает политическая идеология, от чегоонаиграетвнихедвалинепервостепенную роль, уступающуюпосвоей значимости лишь роли идеологии при тоталитаризме и в близких к нему системах.

Однопартийныережимывозникливосновномвходеобщейборьбыпротив колониализма. Поэтому в целях своей легитимации и мобилизации поддержки политическому курсу они широко используют идеологиюнационализма, оправдывая свое установление и существование необходимостью национального освобождения и развития. Во многих режимах этого типа правящаяэлитапытаетсясочетатьнационализмслиберально-консерватив- ной системой ценностей. В некоторых случаях национализм (а иногда и либерализм) соединяется с той или иной разновидностью социалистической идеологии.

Наибольшее распространение однопартийные мобилизационные режимыполучиливАфрике. Онисоздавалисьподруководствомгражданскойнационалистической интеллигенции, которую к середине 60-х годов ХХ в. отстранили от власти военные, также происходившие из среднего класса. Это стало возможным вследствие того, что колониальные администрации препятствовали созданию местных политических институтов. Поэтому в боль-

Вставка 7.4

Политика и идеология президента Ганы Кваме Нкрума

КвамеНкрумавконце1950 – начале1960-хгг. представлялсобоймодель африканскогогосударственногодеятеля. Молодой, красивый, сисключительными ораторскими способностями, он с самого начала был профессиональнымполитикоминикемдругим. АдвокатДж.Б.Данква, создавшийДвижение занезависимостьГаны, нанялК.Нкрумавкачествештатногопартийногоорганизатора. Однаковитогеонзахватилпартийнуюорганизацию, превратилеев массовоедвижение(Народнуюпартиюконвента), вращающеесяоколоегоперсоны, иубедилангличанвтом, чтоонсамыйлучшийили, покрайнеймере, он тот человек, на которого стоит сделать ставку в ходе предоставления Гане независимости. Онипомоглиемувэтом. Указыместногоправительства1950– 1953 гг. ликвидировали власть традиционных авторитетов – вождей, создав политические советы, тут же попавшие под контроль Народной партии конвента, в которую впоследствии формально входило большинство взрослого населениястраны.

Таким образом, в Гане возник зародыш однопартийного государства еще домомента получения независимости. Добравшись довласти, Нкрума нанял британскихюридическихиполитическихсоветниковдлятого, чтобы, используя британские методы судебных расследований, уничтожить все остальные центрывласти, устранитьконституционныеограниченияеголичнойвластии заставить оппозицию перейти на нелегальное положение. После концентрации всей власти в своих руках он уничтожил верховенство закона.

Поворотный момент наступил 9 декабря 1963 г., когда трое оппозиционных лидеров (бывших коллег Нкрума) были оправданы по обвинению в предательстве в специальном суде. Подробный пятичасовой приговор – образец британской правовой мысли – был прочитан главным судьей, сэром Аркю Корса. ОнбыладвокатомЛондонскойадвокатскойколлегиивтечениесорока четырех лет, судьей с 1945 г. и главным судьей с 1956 г. Он был символом самого главного принципа правления – в цивилизованном обществе каждый человек и каждый институт, и прежде всего само государство, подчиняются закону и равны перед ним. Он был конечным продуктом тысячелетнего британского развития, в полном смысле этого слова. 11 декабря Нкрума уволил его. Этитроесновапредсталипередсудомибылиосуждены. Двагодаспустя в тюрьме умер и старый Данква, где он находился без суда и следствия.

Уничтожение господства закона происходило параллельно с моральным падением Нкрума и нарастающей экономической разрухой в стране. Нкрума поддался двум фатальным идеологическим заблуждениям. Первое заключалось в том, что все экономические трудности могут быть разрешены посредствомсозданиябольшоговездесущегогосударства. Быласозданатеория, что колонииявляютсябеднымииотсталыминеповнутреннимпричинам, аиз-за

самого факта их колонизации. Колониализм не просто приостановил экономическоеразвитие, нодажеподвергколонииумышленномузамедлениюпроцессаразвития. Все, чтополитикасделала, политикаможетиустранить. «Недоразвитость» может быть преодолена широкомасштабными государственными программами. Благоденствие на континенте может быть реализовано путем создания государственной экономики. Кроме того, Нкрума призывал к созданию объединенного правительства африканских стран, общего рынка, панафриканской валюты, центрального банка, континентальной коммуникационнойсистемыиобщейвнешнейполитики. «Такимобразом, – говорилон,

– мы положим начало триумфальному шествию царства африканской индивидуальности». Нкруманетолькопроповедовалэтиидеи, нотакжепробовал осуществитьихнапрактикевГане. Приступивкогосударствлениюэкономики, Нкрума быстро накопил огромный внешний долг, в результате чего кредитноедовериемеждународных финансовыхинститутовкГанеснизилось.

Второе заблуждение заключалось в том, что для выхода новых наций из зловещего состояния «недоразвитости» необходимы харизматические лидеры. Такая идея была присуща ленинизму, который приписывал авангардной элите некое духовное начало и сакральное прозрение в понимании исторического процесса. Она была присуща и гандизму, который отводил решающую политическую роль «святому человеку». Дж.Неру, А.Сукарно, Г.А.Насер, К.Нкрума и многие другие считались не только политическими лидерами, но и духовными вождями в том смысле, что государство воплощало духовные устремления людей, а их вожди олицетворяли народ. Очень скоро Нкрумаразрешилсвоимпоследователямназыватьсебяприобращении«Спаситель». Разложение наступило быстро, появилась особая форма культа личности. ВофициальнойбиографииНкрума, вышедшейв1960 г., былонаписанобуквальноследующее: «Оннашотец, учитель, нашбрат, нашприятель, то естьвсянашажизнь, потомучтобезнегомыбы, безсомнения, существовали, но не жили... То, чем мы обязаны ему, – это больше чем воздух, которым дышим, так как он создал нас, также как создал Гану». Сам Спаситель начал верить в эту галиматью. «Все африканцы знают, – говорил он, – что я представляюАфрикуивыступаюотееимени». ИменнонаэтомфонеНкрумаразгромилоппозициюиуничтожилверховенствозакона. Харизмапродержалась определенное время, но затем появились и стали центром внимания новые, болеесовременныефигуры. НаихфонеНкрумапотерялсвойблеск. Самфакт, чтоонприсвоилсебепсевдобожественнуюсилу, делалегоуязвимымусебяв стране, таккакпостепенное, авпоследствииибыстроеснижениежизненного уровня доказало, что магия не действует. Но в середине 60-х годов в Гане не существовалоконституционныхсредствсмещенияСпасителя. Онбылсвергнут в результате военного переворота в 1966 г. и умер в изгнании в 1972 г. (см.: ДжонсонП. Указсоч.// www.geocities.com/israpart/Jones/glava15.html).

шинствестранАфрикиполитическиеорганизацииявлялисьаморфнымиобразованиями. Они не имели четких программных установок и не обладали поддержкой масс. Значительная часть политических объединений коренного населения создавалась на этнической или этнорелигиозной основе. Нередко антиколониальные выступления облекались в религиозно-мистичес- кую форму, а их лидеры провозглашались мессиями, пророками или святыми. Врезультатепоспешного уходаколониальныхадминистрацийнемногочисленная интеллектуальная элита оказалась лицом к лицу с большим, слабо стратифицированным и все еще достаточно традиционным обществом. Темнеменее, местнаяинтеллигенция, котораяполучилазападноеобразование и стремилась к модернизации, попыталась навязать политические институты, не вполне пригодные для политической культуры африканских народов, например, британскую модель парламентского правления однопартийногобольшинства. Врезультатенаиболеесильная, доминирующаяпартия становилась единственной. Однако, в большинстве случаев, и она оказывалась не способной обрести постоянную мобилизованную социальную опору и тем самым заполнить вакуум власти и легитимности, возникший после национального освобождения. Поэтому многие африканские однопартийныегосударствасталибыстропревращатьсявгосударствабезпартий, вперсоналистские или военные автократии, как, например, Гана, Конго, Нигерия, Судан, Сьерра-Леоне.

Взависимостиотуровнянисходящегоконтролявнутрипартииистепени партийного контроля над другими группами в обществе однопартийные режимы можно подразделить на системы с эксклюзивной («исключающей») правящейпартиейисистемысинклюзивной(«включающей») правящейпартией. Авторитарныережимыс эксклюзивнойправящейпартиейпредполагают полный контроль партийногоруководства над политическими процессами. Эксклюзивная партия полностью отрицает легитимную агрегацию интересов внутрипартийными группами и не допускает никакой свободы политической активности граждан, социальных групп или других правительственных органов. На основе неподвергаемой сомнению идеологии и централизованного политического курса партия стремится пронизывать собой общество, организует и мобилизует большинство общественных структур, что сближает такие режимы с тоталитарными и посттоталитарными системами.

Будучи инструментом всеобщей мобилизации, институт эксклюзивной правящейпартиииспользовалсялидерамитоталитарныхполитическихдвижений, ориентированных на радикальные и крупномасштабные, как правило, коммунистические, преобразования. Втехиндустриализирующихсяииндустриальных странах, где эксклюзивные правящие партии в течение длительного времени поддерживали абсолютный контроль над обществом и идеологическуюмобилизацию, сложилисьтоталитарныеполитическиесис-

темы. Все они (кроме КНДР и Кубы) по мере старения правящих партий, снижения роли идеологии и политической мобилизации вступили в стадию посттоталитаризма, закоторойвбольшинстве случаев последовали процессы либерализации и демократизации.

Вместе с тем некоторые национально-освободительные движения и партии, которыеуспешномобилизовалисвоинародынаборьбузанезависимость, также затем превратились в эксклюзивные правящие партии и были использованы для осуществления той или иной автократической модели модернизации слаборазвитых обществ. Большинство таких систем стали радикальными авторитарными однопартийными режимами левойориентации. Идеология эксклюзивной правящей партии нередко закреплялась в качествегосударственной(например, конституционноепризнаниемарксизмаленинизмавБенине, философия«гуманизмаидемократическогоучастия» в Замбии, идеология «уджамаа» в Танзании и т. д.), что в некоторых случаях превращало подобные авторитарные системы в предтоталитарные режимы (см. вставку 7.5).

До недавнего времени к категории эксклюзивных однопартийных режимовотносилисьвосемьафриканскихстран«социалистическойориентации» и (в более мягкой, хотя и милитаризованной форме) некоммунистический Тайвань, а по сегодняшний день – Китай и Вьетнам, которые открыли свои экономикидлярыночныхотношений. КакотмечаютАлмондиПауэлл, опыт многихновыхнацийпоказывает, чтоизэксклюзивнойправящейпартиикрай- несложносделатьагентасоциально-экономическойтрансформации. Соблазны власти постоянно ведут к политическим эксцессам, которые не сдерживают ни идеология, ни конкурентная демократическая политика.

Возможностиэксклюзивныхправящихпартийконтролироватьобщество тоже все больше ограничиваются. В начале 1990-х гг. утрата веры в маркси- стско-ленинскую идеологию и советскую модель однопартийной системы заставила все восемь африканских стран, которые когда-то пошли по этому пути, отказаться от него. В это же время Тайвань начинает постепенный переход к конкурентной многопартийной демократии, а перед КНР и Вьетнамом, которые добились значительного экономического подъема, возникла проблема, как долго еще они смогут обходиться без хотя бы ограниченного политического плюрализма.

Современные некоммунистические однопартийные режимы, как правило, являются системами с инклюзивной правящей партией. Они наиболее эффективны в тех доиндустриальных и частично индустриальных странах, где имеются заметные этнические, племенные или религиозные расхождения. Инклюзивные партии признают автономию различных социальных группипытаютсясогласовыватьихинтересы, чтодостигаетсяпосредством ведения переговоров или простой инкорпорации тех или иных групп интересов в политическую систему. Вместе с тем инклюзивная партия включает

Вставка 7.5

Идеология однопартийных режимов в Танзании и Замбии

Самым показательным примером из африканских однопартийных государств, выбравших путь леворадикального тоталитаризма, была Танзания. Лидер правящей партии Танганьикский африканский национальный союз (ТАНС) Джулиус Ньерере был профессиональным политиком поколения Нкрумы. В 1960-е гг., когда многие партийные политики были свергнуты военными, он смог уцелеть, милитаризируя свои речи и режим. В 1960 г. по поводукризисавКонгоонсказал: «Несуществуетдажемалейшейвозможности того, чтобы в Танганьике взбунтовались силы закона и порядка».

В январе 1964 г. это произошло, и Дж.Ньерере едва уцелел, разоружив своючернуюармиюспомощьюбританскихвойск, состоящихизбелых. После этого он расформировал армию и создал ее вновь, но уже как партийную армию: «Я обращаюсь ко всем членам Молодежной Лиги ТАНС, независимо от их местонахождения, чтобы они обратились в местный комитет ТАНС и записались в войска; из этой группы мы попробуем создать ядро новой армии». Спустя четыре дня он объявил о назначении политического комиссара Танзанийскихнародныхвооруженныхсил.

Построение однопартийного государства сопровождалось сознательным подражанием марксизму-ленинизму. В 1961 г. Ньерере сказал, что он приветствует партию, которая будет в оппозиции ТАНС: «Я буду первым, кто защитит ее права». Но в январе 1964 г., когда молодежная организация партии была реорганизована в армию, он назначил комиссию по подготовке конституции, каконсамговорил, «демократическогооднопартийногогосударства», отметив, что в функции этой комиссии не будет входить «обсуждение того, необходимолиТанзаниибытьоднопартийнойстраной. Эторешениеужепринято. Ее задача – сообщить, какой именно вид однопартийного государства необходимо иметь». На следующих выборах в Национальное собрание участвовалиальтернативныекандидаты, носодинаковойпартийнойпринадлежностью(этоозначало, чтопередтем, какпредложитьсвоюкандидатуру, нужно было получить одобрение Ньерере) и они не могли свободно поднимать вопросы.

Способ, которымбывшийпацифистНьеререиспользовалмилитаристскую терминологию для того, чтобы дать толчок вперед своему авторитарному государству, был очень удачным, и объяснял его привлекательность для западнойинтеллигенция– такую, чтоодинчерныйсоциологспециальнопридумал термин «танзанофилия». Защищая нарушения таких политических прав, как свободу слова, свободу печати и собраний, Ньерере отметил: «До тех пор, пока мы не победим в войне с бедностью, неграмотностью и болезнями, мы не позволим, чтобы чей-нибудь чужой сборник правил разрушал наше единство». Естественно, такую «войну» едва ли можно было выиграть. Но такую

войну легко было перенести с внутренних врагов на внешних – Ньерере последовал совету Сукарно найти себе внешнего врага. После мятежа 1964 г. он был в первых рядах африканских лидеров, которые настаивали на организованнойполитическойиэкономическойкампаниипротивРодезии, португальскихтерриторийиЮжнойАфрики. Философия его авторитарногоивзначительнойстепенитоталитарногогосударствабылаобобщенавАрушскойдекларации, принятойвфеврале1967 г., вкоторойонбесцеремоннозаявил: «Мы находимся в состоянии войны», и которая была полна милитаристских метафор и боевых призывов.

Конечно, Танзаниянискемневоевала, номилитаристскиеметафорыбыли использованы для оправдания ограничений военного времени и нарушений гражданскихправ. Арушскаядекларациябылаафриканизированнойверсией радикального государственного социализма и представляла собою верх фразерства. Все, «чтопротиворечитбесклассовому обществу», было запрещено. «Никому не должно быть позволено жить за счет чужого труда» – это дало возможностьдляширокогораспространенияарестов«капиталистов», особенноазиатов. Правительстводолжно«выбиратьсяивозглавлятьсякрестьянами и рабочими» – это позволило Ньерере отстранить всех, кого он пожелал, от политическойдеятельности. «Лень, пьянство, безделье» осуждались, иэтопослужило предлогом для введения принудительного труда. «Необходимо постоянно быть начеку с внутренними провокаторами, которые могут быть использованы нашими внешними врагами, у которых одна цель – уничтожить нас», – эта фраза стала хорошим предлогом для непрекращающейся охоты за ведьмами. Особенно осуждалось «бродяжничество» – предлог для облав, которыенравилисьвсемчернымафриканскимправительствам, икоторыебыли скопированысинструкцийдляюжноафриканскихполицейских.

Машина тотального государственного контроля содержалась в структуре партии: основной единицей было «партийное ядро из десяти домов», затем следовали квартал, район, область, на самом верху государство. Философия, которая выдвигалась Арушской декларацией, была названа Ньерере «уджамаа» (род) и базировалась на мифическом прошлом: «В нашем традиционномобществемыявляемсяиндивидамивобщине. Мызаботимсяобобщине, а община заботится о нас. Нам не нужно и мы не желаем эксплуатировать своихсобратьев». «Уджамаа» должнабылавозродитьэтотдух, нонаделеона, каквсетоталитарныедоктрины, быланаправленапротивсемьи. Нарушители представали перед судом «партийного ядра из десяти домов». «Офицеры из отдела политического образования» раздавали брошюры, в которых, например, говорилось: «Лидер партийной ячейки должен внимательно следить и обнаруживатьпоявлениеновыхлицвегодесятидомах. Еслионувидитнезнакомого, то должен расспросить о нем и узнать, кто он такой, откуда пришел, кудаидет, какдолгоостанетсявокрестности ит. д. Обычно хозяиндомадокладывает лидеру ячейки о своих гостях и дает необходимую информацию. Еслилидерусомнитсяврассказахнезнакомых, ондолженсообщитьобэтомв местнуюорганизациюиливполицию».