rovdo_v_chernov_v_kazakevich_a_mirovye_politicheskie_ideolog

ловленного свойственной рыночной экономике способности к саморегулированию. Свободный рынок, с точки зрения классических либералов, долженбылавтоматическиобеспечиватьсоциальнуюгармониювобществе, его стабильность и бескризисное развитие.

Классический либерализм исходил из того, что существует два типа общественной эволюции: естественная, характеризующая процессы, протекающие в гражданском обществе, и искусственная, насаждаемая государством сверху. Благополучно обстоят дела в тех странах, где гражданское обществоактивно, агосударствопассивно. СточкизренияР.Арона, «демократические режимы функционируют хорошо тогда, когда мотор заложен в самом гражданском обществе, а тормоз – в правительстве». Когда же общество лишено внутреннего мотора и импульсы новаций получает из политической сферы, со стороны государства, тогда прогресс выступает в своей деспотической форме, навязанной сверху.

Таким образом, классический либерализм, как теория ограниченного государства, противопоставляет правовое государство абсолютному, государ- ство-минимумгосударству-максимум. Онисходитизиндивидуализма, идей негативнойсвободы(«свободыот») иантипатернализма, признаетлишьформальное равенство перед законом и равноправие граждан. Из теории развитиякакразрешенияантагонистическихпротиворечийвырастаетпротивопоставлениелиберализмасвободныхевропейскихгосударстввосточномудеспотизму.

В-девятых, в политической области идеалом классического либерализма являлась скорее номократия, нежели демократия. Взаимоотношения между классическим либерализмом и демократией не были беспроблемными. Либеральноегосударствонепредполагаетвобязательномпорядкедемократию. Историческионосложилосьвобществах, вкоторыхучастиевуправлениибылоограниченосущественнымимущественнымцензом. Сдругойстороны, из демократического способа осуществления власти закономерно не возникает либеральное государство. Процесс демократизации в Северной Америке и Западной Европе развивался через постепенное расширение избирательныхправ, вплотьдовведениявсеобщегоизбирательногоправа, что, зачастую, сопровождалось кризисами либерального государства.

Противоречиемеждулиберализмомидемократиейвновоевремяприоб-

рело форму столкновения двух концепций свободы: древней и современной.

В древности важнейшей общественной целью было равномерное распределение политической власти между всеми гражданами государства. Целью современныхобществявляетсябезопасностьиблагосостояниечастныхлиц, которые с помощью определенных институтов гарантируют свою свободу. Эти цели противоречат друг другу. Непосредственное участие в принятии коллективных решений ведет к подчинению индивида коллективу и ущемлению его свободы, как частного лица. Поэтому современный гражданин

требует от общественной власти личной свободы и личной автономии и подозрительно относится к широкому и активному политическому участию.

Классический либерализм является антитезой античной демократии, которая не знала ни концепции естественного права, ни представлений о том, что государство должно ограничивать свои полномочия до минимального уровня, чтобы быть безопасным для общества. Либералы с самого начала выражали свою обеспокоенность любыми формами народовластия, на протяжении всего XIX в. и даже позже. Многие из них, например, сопротивлялись введению всеобщего избирательного права, опасаясь «тирании большинства».

Однако в новое время изменилась и демократия. Она стала представительной, существующей в рамках национальных государств. Такая демократиянетольконепротиворечитпринципамлиберализма, ноивизвестной степени является их развитием. Правда, «демократия» должна рассматри- ватьсяподинституционально-правовымугломзрения, анеэтическим; быть,

впервуюочередь, процедурной, анесубстантивной. Еслидемократическую представительскую систему рассматривать как такую, в которой представитель освобождается от репрезентации партикулярных интересов своих избирателей (свобода от императивного мандата), то современная демократия предполагает атомизацию общества. Атомизация же является таким процессом, который совпадает с либеральным индивидуализмом, рассматривающим общество как совокупность наделенных неотчуждаемыми правами индивидов.

Демократия становится не только сопоставимой с либерализмом, но и его естественным развитием, только если мы не будем видеть в ней эгалитарный идеал, но некую политическую формулу, которой является суверенитет народа. Единственный путь, с помощью которого этот тип власти может стать реальностью – это признание за как можно большим количеством граждан права на непосредственное или опосредованное участие в принятииполитическихрешений. Другимисловами, этоозначаетрасширениеполитических прав до крайнего предела: признания всеобщего избирательногоправадлямужчиниженщин, ограниченноготольковозрастом(совершеннолетием). Всеобщее избирательное право не противоречит основным постулатамлиберализма(правовомугосударствуиминимальномугосударству). Если в начале взаимоотношений между либерализмом и демократией мы могли себе представить либеральное недемократическое государство (с либеральнойконституцией, носвысокимимущественнымцензом) идемократическое нелиберальное государство (например, якобинскую диктатуру), то

всовременном мире они дополняют друг друга.

Всовременнуюэпоху(1) демократическийспособпринятиярешенийявляется обязательным для защиты фундаментальных прав человека, (2) защитаправчеловека, всвоюочередь, положительновлияетнафункциониро-

вание демократических процедур. Таким образом, в процессе исторического развития справедливой стала истина, что государства, возникшие в результате либеральных революций, являются, одновременно, демократическими и только демократические государства в современном мире защищают права человека. Однако путь к осознанию этой истины был долгим и непростым.

В-десятых, в социально-экономической сфере классический либерализм защищал идеалы свободного рынка, частной инициативы, честной конкуренции. Он осуждал всякий протекционизм, корпоративизм, политическое вмешательствовэкономическуюжизнь. Либеральныетеоретикиактивнопод- держаливыдвинутыйфранцузскимифизиократамилозунг«laissez-faire» (фр. «позвольте действовать», «пусть все идет, как идет»). Он требует полного освобождения экономической деятельности из-под опеки государства. Последнемуотводитсяроль«ночногосторожа», охраняющегочастнуюсобственность, следящего за порядком и законопослушанием граждан.

Либерализм, таким образом, ориентировался на людей, прочно стоящих на ногах, уверенных в своей способности адаптироваться к реальности, в том числе и не совсем удобным ее сторонам. Это была идеология среднего класса, численность которого стало быстро расти в связи с быстрым экономическимростомимодернизациейвстранахЗападавовторойполовинеXIX– ХX вв.

Проблема деполитизации социального прогресса является давней проблемой либерализма, которую он по-разному решал на разных стадиях своей эволюции. В XIX в. он пытался справиться с нею, утверждая принцип свободной рыночной саморегуляции. Однако со вступлением западного общества в монополистичекую фазу развития эффективность этого принципа была поставлена под сомнение. Развитие крупной промышленности, создание трестов и концернов, повышение требований к качеству рабочей силы сделали необходимым государственное регулирование рыночной экономики. Крометого, чтобыснятьсоциальноенапряжениевобществе, предотвратить революцию, правительства ряда развитых стран во второй половине XIX – начале XX вв. были вынуждены пойти на серьезные социальные реформы. Вмешательство государства в экономику усилилось в годы Первой мировой войны и, особенно, во время мирового экономического кризиса

1929–1933 гг.

Все это нанесло сильный удар по экономическим и социально-полити- ческим воззрениям классического либерализма. В Западной Европе, где либерализм в основном оставался на прежних позициях, он оказался в кризисе. В таких странах как Великобритания и Франция, либеральные партии потеряли свой авторитет ведущих массовых политических организаций и уступили свои позиции лейбористам и социалистам. В Италии и Германии либерализм как идейно-политическое течение был разгромлен фашизмом и

национал-социализмом и возродился лишь после Второй мировой войны. В области теории либерализм также переживал тяжелые времена. Однако уже в 30-е гг. прошлого века он нашел в себе силы возродиться из пепла в двух обновленных версиях, которые принято называть либерал-реформизмом и неолиберализмом.

2. Особенности идеологии либерал-реформизма

Либерал-реформизм возник прежде всего в Америке и там его часто называютнеолиберализмом. Однакочтобыизбежатьпутаницы, мыбудемпридерживаться терминов «либерал-реформизм» и «этатистский либерализм» для обозначения данного течения.

Одним из первых мыслителей-либералов, увидевших необходимость и перспективность стратегии государственных экономических и социальных реформ был Джон Стюарт Милль, который еще в XIX в. утверждал важность гибкой социальной политики государства. Огромный вклад в форми- рованиедоктринылиберал-реформизмавнесдругойанглийскиймыслитель, известныйэкономистДжонКейнс(1883–1946). Егоэкономическаяпрограмма, сформулированная под влиянием великой депрессии 1930-х гг., включала всемерное увеличение расходов государства, расширение общественных работ, инфляционнуюициклическуюналоговуюполитику, циклическоебалансирование бюджета, ограничение зарплаты и регулирование занятости. Основной своей целью Дж.Кейнс ставил достижение эффективного спроса

и полной занятости.

Идеологияипрактикалиберал-реформизмаполучиланаибольшееразви- тие и распространение в США. Бурное и беспрепятственное развитие свободной рыночной экономики в этой стране в XIX в. обусловило фактически монопольноеположениездесьлиберальнойидеологии. Нитрадиционализм, ни социализм не получили в Соединенных Штатах заметного развития. ВХХ в. в связи с развитием монополистического капитализма в США произошел раскол в либеральном семействе. Классический либерализм приобрелнесвойственные емупрежде консервативные функции. Сформировался специфическиамериканскийтип«рыночногоконсерватизма». Сдругойстороны, ревизионистское течение в американском либерализме трансформировалосьвновую «этатистскую версиюлиберализма». Достоянием егостал тот самый тип политического мышления, который в Европе определяется как социал-демократический.

Свое политическое воплощение этатистский либерализм получил в «новом курсе» Франклина Рузвельта. Благодаря этой политике, Соединенные Штаты смогли выйти из затяжного экономического кризиса 1930-х гг., успешно осуществить глубокую экономическую перестройку общества. Формирование либерал-реформистской идеологии включало в себя два важных

момента: во-первых, обоснованиесобственностратегииреформизма, во-вто- рых, ее интеграцию в либеральную теорию.

Классические представления об обществе как саморегулирующемся механизме либерал-реформисты дополнили тезисом о необходимости его периодическойкоррекции, «ремонте», таккакобщественныеинститутысклонны к старению и со временем усиливается асинхронность в развитии различных частей социальной системы. Реформизм, с точки зрения теоретиков этатистского либерализма, выступает не просто в качестве средства обеспечения жизнеспособности системы, но как единственная альтернатива революционномурадикализму.

Концепциялиберал-реформизмавпиталавсебяидеиУ.Джемса, Дж.Дьюи идругих философов-прагматиков. Практика, согласноэтому философскому направлению, формирует теорию, а конкретный опыт определяет границы политических реформ. Это обусловило характерную особенность либералреформистского подхода к проблемам общества: его меньшую идеологизи-

рованность, ориентацию на технические решения, веру в возможность по-

лучениятехнико-экономическихответовнасоциально-политическиевопро- сы.

Несмотря на свои существенные отличительные особенности, этатистский либерализм не порвал связи со своим классическим предшественником. Мостом между старым и новым либерализмом стала концепция плюрализма. Согласно ей, в обществе существует множество источников власти, и правительство – лишь один из многих центров, готовых использовать своивозможностидляконтролянадгражданами. Поэтомуосновнаяпроблемазаключаетсяневограничениивластигосударстваилидругихсоциальных институтов, авобеспечениидинамичногоравновесиямеждуними, ведущего, вконечномсчете, ксохранениюиндивидуальнойсвободыиудовлетворениюинтересовобщества. Расширениефункцийгосударствапредставлялось идеологамлиберал-реформизманеизбежныминеобходимымпроцессомдля уравновешивания растущей мощи других организаций, в частности, корпораций бизнеса и рабочих профсоюзов. Суть идеологической перестройки, по словам американского историка Р.Хофстэдтера, заключалась в том, что если старое либеральное государство, как считалось, «никому не оказывало покровительства», то теперь предполагалось, что «оно стало оказывать покровительство всем». Тем самым равновесие в обществе не нарушалось, а его саморегулирующая природа полностью сохранялась.

Новая либерал-реформистская идеология осталась либеральной, потому что она формально сохраняла обе основные идеи классической доктрины: индивидуальную свободу и социальный прогресс. Только«свобода», также как и «прогресс» теперь признавались невозможными без реформ, орудием которых выступало государство. Государство в рамках этого направления рассматривалось в качестве единственного общественного института, не

имеющего своих собственных особых интересов, а потому способного вы-

ступать беспристрастным арбитром в конфликтах между группами интересов и действовать ради общего блага.

Звездный час либерал-реформизма в США пробил в 1960-е гг., в период правленияадминистрацииДж.КеннедииДж.Джонсона, чьипрограммы«Новых рубежей» и «Великого общества» осуществлялись под лозунгами «конца идеологий» и «эры технократии». Ключевыми моментами в стратегии либерал-реформизма в это время стали поддержка высоких темпов экономического роста, внешняя экспансия капитала, стимулирование потребления («консюмеризм»). Эта стратегия принесла свои плоды: темпы экономического роста более чем в два раза превысили те, которые наблюдались в 50-е годы, также в два раза выросли ежегодные прибыли частных корпораций, существенно увеличился уровень жизни американцев.

Все это содействовало формированию в 1960-е гг. в рамках либерал-ре-

формизма новой теории «welfare state» («государства благосостояния»).

Она отражала новую роль и функции государства в социальной сфере стран свободнойрыночнойэкономики. Расходынасоциальныенуждывфедеральном бюджете США, например, выросли с 27% в 1960 г. до 54% в 1979 г., на образование– с1% до4,5%, наздравоохранение– с1% до10% ит. д. Еслив предшествующийпериодвсефункциивспомоществованиярассматривались как относящиеся к сфере частной жизни индивидов, то со второй половины ХХ в. система социального страхования, пособия по безработице, различныеформысоциальныхвыплатимногоедругоесталипереходитьвведение государства.

Реализацияконцепции«государстваблагосостояния» привелакпротиворечивым результатам. С одной стороны, вырос жизненный уровень населения, существенносократилсяразрывмеждунеимущимиисреднимклассом, были продемонстрированы возможности капитализма трансформироваться и решать сложные социальные проблемы. С другой стороны, программы «welfare state» породили новые проблемы.

Во-первых, идеяответственностигосударствазаблагосостояниевсехграж-

дан привела к так называемой «революции растущих притязаний», за-

хлестнувшей развитые страны в 1960–1970-е гг. Занятость, образование, медицинская помощь, различные формы социального вспомоществования, права меньшинств и др. стали рассматриваться рядовыми гражданами как права, которые государство обязано им гарантировать. Как справедливо отмечаетвэтойсвязиамериканскийсоциологУ.Бернхем, «чувствоотносительной обездоленности усиливается, когда люди начинают осознавать, что они страдают не в результате действий «невидимой руки» (рынка), а вследствие того, что государство встало на сторону их противников в важных для них экономических, расовых или культурных вопросах».

Во-вторых, осуществлениемногочисленныхгосударственныхсоциальных программ, распространение технократических иллюзий наступления «эры техническихответовнасоциальныевопросы» привелокростубюрократизации общества. Укрепились амбиции значительного слоя либеральной интеллигенции и чиновников, связанных с реализацией программ «welfare», так называемого «нового класса». В расширении государственного интервенционизма в экономику, в политике «социальной инженерии» эта группа увидела возможность укрепления своего политического и социального статуса, не обращая внимания на невысокую эффективность такой политики.

В-третьих, программа строительства «государства благосостояния» вошла впротиворечие с потребностями новой стадии развития стран с рыночной экономикой. Эпоха технологической перестройки, в которую развитые странызападавступилив70-хгодах, требовалаосвобожденияэкономикиот оков жесткого государственного регулирования, снижения налогов на частный бизнес, поощрения предпринимательской инициативы, риска в многовариантномпоискеперспективныхнаправленийтехнологическогопрогресса.

В-четвертых, посколькуфинансированиеогромныхсоциальныхпрограмм шло главным образом за счет среднего класса, представляющего большинство населения в развитых демократических странах, аадресатом ихвыступало менее обеспеченное и менее политически активное меньшинство, социальная стратегия либерал-реформизма потеряла поддержку избирателей в большинстве развитых стран мира на рубеже 1970–1980-х гг.

Однимизвариантоввыходаизкризиса, вкоторомоказалсясовременный этатистский либерализм, являются предложения левых теоретиков по радикализации программы либеральных реформ. По мнению лидера этого направления философа Джона Роулза, с помощью последовательных государственных социальных реформ западное общество должно трансформироваться в общество экономического и социального равенства, народной демократии. Всвоейкниге«Теориясправедливости» онуказывает, что«социальноеиэкономическоенеравенстводолжнопреодолеватьсяпреждевсегов пользу тех граждан, которые находятся в самом невыгодном положении». Дж.Роулзиегопоследователифактическивыступаютзатрансформациюлиберальногопринципаравенствавозможностейвсоциалистическийпринцип равенства условий (см. вставку 2.3).

Однаколевыйлиберал-реформизмневыдержалконкурентнойборьбына рынке идей иуступил свое местовконцеХХв. другим направлениям, берущим свое начало в истоках классического либерализма и получившим название«неоконсерватизма» и«неолиберализма».

Вставка 2.3

Дж. Роулз о принципах справедливости

«…Упомянутыедвапринципасправедливостизвучатследующимобразом: (а). Каждая личность имеет равное право на целиком адекватную схему равныхосновныхсвобод, которыесовпадаютсаналогичной схемойсвободы

для всех.

(б). Социальноеиэкономическоенеравенстводолжноотвечатьдвумусловиям. Во-первых, оно должно касаться должностей и положений, доступных всемпричестномравенствевозможностей; и, во-вторых, онодолжнопреодолеватьсяпреждевсеговпользутехграждан, которыенаходятсявсамомневыгодномположении. …Равныеосновныесвободывпервомпринципесправедливостисоставляютследующийперечень: свободамыслиисвободасовести; политическиесвободыисвободаобщественныхобъединений, атакжесвободы, обусловленные свободой и целостностью личности; и, наконец, права и свободы, гарантированныезаконом. …Переченьосновныхсвободможносделать двумя способами. Один из них исторический: мы изучаем конституции демократических государств и делаем список свобод, которые обычно в них защищаются, потом изучаем роль свобод в конституциях, которые хорошо себязарекомендовали. …Второйспособ– определить, какиесвободыслужат существенными социальными условиями для адекватного развития и полного раскрытия двух моральных сил человека на протяжении всей жизни. Это связываетосновныесвободысконцепциейличности, рассматривающейсправедливость как честность. …В справедливости как честности, таким образом, равные основные свободы одинаковы для каждого человека, и не возникаетвопросакаккомпенсироватьменьшуюстепеньсвободы. Однакоценность, илиполезность, свободынеодинаковадлявсех. Всоответствииспринципом дифференциации, некоторые граждане имеют, например, большие доходы и богатство, а значит – и большие средства для достижения своих целей. Но еслиудовлетворяетсяэтотпринцип, томеньшаяценностьсвободыкомпенсируется в том смысле, что в целом средства, доступные для самых обездоленных членов общества для достижения их целей, были бы даже меньшими, если бы экономическое и социальное неравенство, обусловленное перечнем первоочередныхвещей, отличалосьбыотсуществующегосостояния. Основная структура общества создана таким образом, чтобы максимально обеспечивать первоочередными вещами самых обездоленных, чтобы те могли использоватьравныеосновныесвободы, открытыедлявсех. Это– одноизглавныхпредназначенийполитическойисоциальнойсправедливости» (РоўлзДж. Асноўныясвабодыііхпрыярытэт/ Анталогіясучаснайпалітычнайфіласофіі / Укладанне і ўводзіны Янаша Кіша; Пер. з англ. мовы пад рэд. У. Роўды. –

Мн.: Тэхналогія, 1999. – С. 152–154, 178).

3. Неолиберализм

Неолиберализм появился в конце 30-х годов прошлого века, когда в ходе работы коллоквиума американского журналиста и политического деятеля Уолтера Липпмана сложилась группа «неолибералов», принципиально вернувшаясякнекоторымрешениямXIX в. Этугруппусоставилипреждевсего экономисты, представляющие неолиберальные школы Англии, Австрии, США и Германии. В ходе коллоквиума выявились разногласия между позицией У.Липпмана, который рассматривал возврат к свободной конкуренции вкачествесредствадлядальнейшеговыравниванияматериальногоблагосостояния людей и улучшения условий жизни низших классов, и Ф.Хайека, строгого приверженца классической либеральной теории.

После Второй мировой войны победила позиция Фридриха Хайека, выдающегося австрийского экономиста и философа, которая подчинила своему влиянию европейский неолиберализм. Согласно его точке зрения, кризис, с которым столкнулись развитые страны Запада в 1930–1940-е гг., был обусловлен отходом от принципов либерализма, активным вмешательством государства в общественную и экономическую сферы. Упадок либеральной мысли позволил утвердиться идеям коллективизма и планирования, которые, помнениюФ.Хайека, неизбежноведутнетолькокликвидациисвободного рынка, но и к уничтожению демократии и гражданских свобод. Более того, принудительныйколлективизм, согласнонеолиберальнойпозиции, ведет к войне, т. к. он вводит этатизм, насаждающий среди граждан национализмиимеющийтенденциюксозданиютоталитарногогосударства. Подчиняя деятельность всех индивидов единому плану, ограничивая экономическуюи, следовательно, политическуюсвободу, коллективизмсодействуетбюрократизации общества, ведет к экономической неэффективности.

Ф.Хайек не отрицает необходимости государственного вмешательства в область экономических и социальных отношений. Он не причисляет себя к сторонникам принципа laissez-faire. Вопрос заключается в формах и границах такого вмешательства. Правлению закона отвечает только умеренный интервенционизмгосударства, т. е. такой, которыйусиливаетвсеобщееправо, служит гражданам в реализации их потребностей, защищая их «жизнь, свободуисостояние» (выражениеДж.Локка). Правительствостановитсярепрессивнымкактолькоононачинаетвместосамихлюдейопределятьихцели и задачи.

Примером подобного перерождения власти для Ф.Хайека были попытки многихлиберал-реформисткихправительстввмешатьсявсоциально-эконо- мические отношения под лозунгом утверждения социальной справедливости. Распределительная справедливость всегда допускает существование ка- кой-либо центральной структуры, которая опирается на власть, собирает и концентрируетресурсы, какбудтобызная, какоевознаграждениелюдидол-

Вставка 2.4

Равенство и свобода

«Великойцельюборьбызасвободусталоравенствопередзаконом. Такое равенствопередправилами, установленнымигосударством, можетдополняться равенством правил, которых люди добровольно придерживаются в отношениях между собой. Эторасширение принциповравенства направила морали

иобщественногоповедениясоставляетглавноесодержаниетого, чтообычно называется демократическим духом, авозможно, – такойегоаспект, который наиболеедейственносглаживаетнеравенство, котороенесетссобойсвобода. Равенство перед общими положениями закона и правилами поведения, однако, – единственнаяразновидностьравенства, котораясогласуетсясосвободой

иединственный вид равенства, который можно обеспечить, не нарушая самой свободы. …Из того факта, что люди очень разные, следует: если мы будемотноситьсякнимодинаково, утвердитсянеравенствоихреальногосостояния, иединственнымспособомобеспеченияимравногосостояниемоглобы быть только разное к ним отношение. Значит, равенство перед законом и материальноеравенство– нетолькоразныепонятия; онивступаютмеждусобой

вконфликт, и мы можем достичь либо первое, либо второе, но не то и другое одновременно. Равенство перед законом, которое требует свобода, приводит кматериальномунеравенству. Нашаргументзаключаетсявтом, чтодажекогда государство использует принуждение по каким-то другим причинам, оно должноотноситьсяковсемлюдямодинаково, ажеланиесделатьлюдейболее похожими по их условиям жизни не может считаться ни в каком свободном обществе основанием для дополнительного и дискриминационного принуждения» (ГаекФ. Роўнасць, каштоўнасцьівартасць/ Анталогія сучаснай палітычнайфіласофіі/ УкладаннеіўводзіныЯнашаКіша; Пер. зангл. мовыпад рэд. У.Роўды. – Мн.: Тэхналогія, 1999. – С. 93–95).

** *

«Либерализм(илиточнеенеолиберализм) короткоможноопределитькак

идеологиюсоциальногонеравенствалюдей, наживыииндивидуализма…

Черты либерализма в какой-то степени должны быть присущи и нам. Я думаю, ничего нет плохого в признании жесткой конкуренции. Все равно мир развиваетсявэтомнаправлении, конкуренцияпорождаетвысочайшиеобразцы творчества и результатов труда. Нет ничего порочного и в том, мы можем эту идею приписать либерализму, что человек должен, прежде всего, рассчитывать на себя, чтобы получить средства существования, одеть себя, накормить свою семью и защитить ее. Что касается защиты, тут, наверное, больше должно сделать государство. Но и человек должен об этом думать. Рискну предположить, чтоэтикачестваможноотнестиклиберальномунаправлению

видеологии» (Лукашенко А. Г. – Указ. Соч. – С. 18).