Перенос в детском анализе

Как только специалисты были вынуждены отказаться от фазы введения в анализ и заменить ее анализом защиты (Б. Борнштейн, 1949 г.), не могло не измениться и мнение о том, что дети не осуществляют полного переносного невроза, а развивают лишь отдельные реакции переноса (А. Фрейд, 1936 г.). Но это вовсе не означает, что я, исходя из современных представлений, убеждена в идентичности проявлений переносного невроза у детей и взрослых. Вопрос о соотношении между этими двумя явлениями до сих пор остается открытым. Поиск ответа на него осложняется, в частности, указанными выше двумя специфическими особенностями детского анализа — отсутствием свободных ассоциаций, без которых аналитик не может получить полной картины феномена переноса, и действованием детей, из-за которого решающее значение приобретает сам агрессивный перенос, а не либидоносные реакции.

К сложностям можно отнести и то, что различные аналитики по-разному трактуют перенос во взрослом анализе, так как в последние десятилетия это понятие претерпело много изменений. Многие представители нашей профессии до сих пор придерживаются первоначального мнения, рассматривая процесс переноса примерно так: поскольку в начале обследования отношения между аналитиком и анализируемым строятся в соответствии с внешними обстоятельствами, то они относительно реалистичны; постепенно в процессе анализа, из-за вытесненного и возрожденного с помощью анализа детства пациента, в эти отношения начинают все больше и больше закрадываться либидоносные и агрессивные элементы; подобное возрождение прошлого в настоящем продолжается, пока центральный патологический конфликт не разыгрывается на личности аналитика и возникающий из-за этого мнимый переносный невроз не вытесняет полностью реальные отношения врач-пациент; реальные взаимоотношения начинают вновь проявляться лишь в конце анализа, когда с помощью объяснения аналитику удается избавиться от инфантильных элементов, а расшифровка переноса объяснит и аналитику, и анализируемому искомую структуру и содержание невроза.

Согласно последним представлениям, переносы на аналитика имеют место с самого начала обследования, и поэтому необходимо сразу объяснять их и включать в сознание пациента. Даже без учета их противопоставления реальной действительности, они сами по себе являются материалом для анализа и поэтому имеют преимущество перед такими производными бессознательного, как сновидения, воспоминания, свободно возникающие в голове мысли и т. д. Основываясь на этом, работающие исключительно с переносом аналитики твердо убеждены: все процессы внутри психического аппарата базируются на взаимоотношениях между объектами и, следовательно, могут быть проанализированы в переносе на аналитика; все архаические начальные стадии взаимоотношений между объектами одинаково доступны как переносу и толкованию в анализе, так и изменению с помощью анализа; взаимоотношения между индивидом и объектом из внешнего мира в каждом отдельном случае — это в первую очередь замещение со стороны агрессии или либидо, а поэтому другие способы использования окружающих подобного влияния не оказывают.

В экстремальных случаях переносное отношение объектов и вовсе оказывается для аналитика настолько важным, что становится уже не просто средством для толкования, а приобретает статус самостоятельной терапевтической цели (например, лечение переносом, коррекция патологии с помощью переносных переживаний и т. п.).

Для решения подобных проблем взрослого анализа детский аналитик, основываясь на собственном опыте, способен сделать целый ряд выводов, касающихся, в первую очередь, своей роли в отношениях с пациентом.