3. Антиклерикальная и антифеодальная сатира Мольера

Талант Мольера обращался не только к критике нравов мещан, но и на другие сферы (например, клерикально-феодальную), однако его сатира всегда сопрягала нравственную и социальную линию. Это приводило к тому, что Мольер неоднократно задевал интересы высших сословий.

Так в 1664 году он поставил пьесу «Тартюф», в которой высмеял нравы придворной партии пиетистов, во главе которой стояла Анна Австрийская, мать короля Людовика XIV. Пиетисты под поверхностной набожностью и религиозностью скрывали жесткую систему цензуры, репрессий, шпионажа и т.п. Мольер задел интересы сильного противника, связанного с высшими церковными кругами. После постановки пьесы на придворном празднике пиетисты потребовали казни драматурга как еретика. От костра Мольера спасло только заступничество короля. Вторая редакция пьесы вышла в 1667 году, автор расширил объем за счет еще трех актов и изменил имя героя – теперь его звали Панюльф, и если в первой редакции он был священником, то во второй – дворянином, что позволяло ввести любовную линию. Третья редакция пьесы вышла уже после смерти анны Австрийской в 1669 году. Герой снова носил имя Тартюф, которое вскоре стало нарицательным, а пьеса стала очень популярной и после постановки в придворном театре шла с аншлагом по всей стране. Пьеса содержала сатиру на ханжество (лжерелигиозность) и ложное благочестие пиетистского «Общества святых даров». Однако сатира Мольера шире актуального политического подтекста.

Коллизия состоит в том, что в доме доверчивого господина Оргона появляется лицемер Тартюф, выдающий себя за набожного прихожанина, собирающий пожертвования для благотворительного общества и т.п. тарт Юф постепенно узурпирует власть в доме: хозяин подчиняется всем его решениям, собирается выдать за него свою дочь, по его воле из дома изгоняют сына Дамиса. На его стороне оказывается и мать Оргона ворчливая старуха госпожа Пернель. Нежелание Оргона видеть правду акцентируется в эпизоде диалога со служанкой Дориной. Где после долгого отсутствия хозяин выясняет, что произошло в доме в его отсутствие:

Оргон: Дорина, расскажио новостях мне вкратце,

Что вы тут делали, здоровы ль домочадцы?

Дорина: Да вот у госпожи позавчерашний день

Вдруг приключился жар и страшая мигрень.

Оргон: А что Тартюф?

Дорина: Тартюф? По милости Господней

Еще стал здоровей, румяней и дородней.

Оргон: Бедняга!

Дорина: Так у нее болела голова,

Что госпожа была под вечер чуть жива.

Хоть вышла к ужину, но вовсе есть е стала.

Оргон: А как тартюф?

Дорина: Тартюф? Наелся до отвала.

С благоговением окинув взором стол,

Двух жареных цыплят и окорок уплел.

Оргон: Бедняга! <…>

Дорина: И теперь тут снова тишь да гладь…

Но вашей поспешу я доложить супруге,

Как огорчила Вас весть о ее недуге.

Здесь комический эффект создается нежеланием Оргона видетьь правды, в результате его реплика сочувствия адресуется не жене, а Тартюфу, оторыый как раз в полном порядке. Свое чревоугодие, сластолюбие и похоть он прикрывает благоговейной физиономией и разговорами о постах, самобичевании и т.п. В конце концов, лицемера удается изобличить благодаря находчивости госпожи Эльмиры, супруги Оргона. Она жалуется на «приставания» Тартюфа и в доказательство просит мужа спрятаться под столом в ее комнате и все увидеть собственными глазами. В результате Оргон в этой фарсовой сцене воочию убеждае6тся в лицемерии своего любимца. Тартюфа прогоняют, но история на этом не заканчивается. Оказывается, что доверчивый Оргон доверил пройдохе компрометирующие бумаги (его друг, участник Фронды, Аргас находится в эмиграции, но перед отъездом он оставил шкатулку с документами на хранение Оргону, и если король узнает об их существовании, ему не миновать наказания). Тартюф шантажирует его и с помощью судейских стряпчих (чиновник Лояль – закон) пытается выгнать из собственного дома. Однако пьеса заканчивается немотивированным вмешательством короля, который обо всем узнал, во всем разобрался и велел наказать Тартюфа, а Оргона простить и даже вознаградить.

В этой пьесе важно не только лицемерие и ханжество, а то, на что оно направлено – косность и узколобость Оргона, его «слепота». Он верит в авторитеты, потому и попадает впросак. Любовная коллизия здесь выполняет второстепенную роль, и в центре оказываются не семейные отношения, а социально-нравственные пороки. Эффект здесь достигается сплавом дидактики с фарсом: мудрые рассуждения героев-резонеров (Клеонта и Дорины) уступают место хитрости и грубой мткости слова субретки (Дорины). В предисловии сам Мольер писал»Ничем так не проймешь людей, как изображением их недостатков. Упреки они воспринимают равнодушно, а вот насмешку вынести не могут». Тем самым, Мольер показывает, что смех может стать мощным орудием социально-политической борьбы.