Решение суда

Президиум ВАС РФ оставил без изменения решение суда первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований и отменил постановление суда кассационной инстанции (постановление Президиума ВАС РФ от 29.09.2010 № 7090/10).

Комментарии экспертов:

Рабинович Альмин Моисеевич, главный методолог Группы компаний Energy Consulting

Ссылка ответчика на статью 207 ГК РФ представляется неосновательной. Требование об оплате НДС — не дополнительное к требованию об оплате цены договора, а составная часть этого последнего. Ведь предъявление требования об оплате НДС — это результат не свободного волеизъявления (что является неотъемлемой сущностной характеристикой всякого гражданско-правового требования), а выполнения указаний налогового законодательства (п. 1 ст. 168 НК РФ). Косвенным подтверждением может служить тот факт, что ни в п. 24 совместного постановления пленумов ВС РФ и ВАС РФ об исковой давности (№ 15/18), ни в предложениях по дополнению ст. 207 ГК РФ (п. 7.7 Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации) нет упоминания о НДС или каких-либо иных налогах. Так что в этой части (то есть безотносительно к вопросу об исчислении срока исковой давности) мне лично более точной представляется позиция кассационной инстанции.

Мотос Антон Андреевич, юрист, лауреат премии журнала «Налоговед» (2008)

На мой взгляд, данное дело осложнено вмешательством государства в условия гражданского оборота. Ведь если бы не существовало неясности с толкованием нормы о налоговой льготе, то, очевидно, и спора тоже бы не было. Однако вплоть до 2007 года правомерность льготы подтверждали как обширная судебная практика, так и Минфин России. Можно упомянуть и о пресловутой обязанности толковать все неустранимые сомнения в пользу налогоплательщика. Таким образом, истец действовал в соответствии со сложившимся порядком применения названной нормы. Затем (как это часто бывает) государственные органы скорректировали порядок правоприменения, что повлияло на финансовое состояние истца. Вызываемое фабулой дела ощущение несправедливости связано, скорее, не с позицией ответчика (который не имел намерения обогатиться за счет средств истца, когда исходил из вполне определенной стоимости работ), а с действиями органов государственной власти. Рискну предположить, что последствием такого решения по делу станут иски к Российской Федерации.

Комментарий редакции:

Коллегия судей ВАС РФ передала дело для пересмотра в порядке надзора, поскольку решила, что течение срока исковой давности не зависит от заблуждений истца относительно порядка применения налогового законодательства. Однако о позиции Президиума ВАС РФ можно будет судить только после публикации полного текста его постановления.

ИНТЕРВЬЮ

«Гонорар успеха прежде всего защищает интересы доверителя, а не адвоката»

Принесет ли пользу законопроект о «гонораре успеха»?  Какие наиболее интересные споры рассматривал в последнее время Президиум ВАС РФ?  Эти и другие вопросы с корреспондентом «АП» обсудил Юлий Валерьевич Тай, управляющий партнер Адвокатского бюро «Бартолиус».

— Юлий Валерьевич, по некоторым оценкам, клиентами юридических фирм обычно становятся организации, а физические лица (индивидуальные предприниматели, участники хозяйственных споров) чаще обращаются к адвокатам. Разделяете ли вы эту точку зрения?

— Принципиально не согласен с подобной позицией применительно к бизнес-адвокатуре. Мелкие дела физических лиц (бракоразводные, трудовые, пенсионные) могут вести адвокаты-одиночки. Но если мы говорим о профессионально организованных адвокатских образованиях и юридических фирмах, то они в большинстве случаев ведут дела компаний, а не физических лиц..

— Как обычно проходит общение адвоката со штатным юристом организации-клиента? Возникают ли какие-то организационные сложности?

— Разумеется, может проявиться профессиональная конкуренция, приводящая к некоторым недоразумениям. Но это текущий недостаток, связанный с индивидуальными особенностями и амбициями юристов, который не должен мешать оказанию правовой помощи и от которого не должны страдать интересы доверителя.  В нашей практике никаких существенных проблем с юристами-инхаусами не было. Если сторонний юрист (адвокат) воспринимает инхаусов как тех, кто «подносит патроны» и выполняет иную техническую работу, то, наверное, будут конфликты. Гораздо продуктивнее воспринимать их как основных помощников, детально знающих ситуацию и все обстоятельства, факты, обычаи оборота и технологии, существующих у доверителя и его контрагентов. Необходимо работать в режиме синтеза наших знаний в области материального и процессуального права и их знания фактуры. Если мы будем работать дружно, то это будет в интересах клиента. А защита интересов клиента — основная цель существования адвокатуры.

— Бывает ли так, что к адвокатам обращаются организации, у которых вообще нет штатных юристов?

—Насколько я знаю, до кризиса 2008 года существовали фирмы, которые из принципиальных соображений не имели никаких внутренних юристов, и все вопросы в режиме аутсорсинга передавали внешним консультантам.  Но я не в курсе, есть ли сейчас такие компании. В моей практике таких компаний не было.  Впрочем, даже если в штате фирмы-клиента существуют юристы, ему не всегда есть чем поделиться с адвокатом. Если проект абсолютно новый, то внутренние юристы осведомлены точно так же, как и ты. И поэтому встречаются проекты, в которых пересечений с внутренними юристами нет – в этом просто нет необходимости.

— Юлий Валерьевич, каковы, на ваш взгляд, перспективы законопроекта1 о «гонораре успеха»?

— Перспективы туманные. С одной стороны, существует постановление Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 № 1-П, в котором к «гонорару успеха» отнеслись негативно, но, с другой стороны, в этом же постановлении есть пункт, который дает возможность появления такого закона. Согласно позиции КС РФ, законодатель может предусмотреть возможность иного правового регулирования, но с учетом конкретных условий развития правовой системы и исходя из конституционных принципов правосудия. Впервые проблема «гонорара успеха» была поднята еще в информационном письме Президиума ВАС РФ от 29.09.1999 № 48. Тогда кулуарно в ВАС РФ высказывалось неудовольствие, что по сути дела «правосудие продается».

— А что вы думаете о законопроекте?

— Я разделяю особое мнение, которое при вынесении постановления № 1-П высказал судья Кононов. Он обоснованно развенчивает представление о том, что разрешение судом имущественного спора никак не связано с позицией, усилиями и участием в процессе представителей сторон, поскольку это противоречило бы принципу состязательного процесса и обессмысливало бы саму потребность в юридической помощи. Во многом благодаря усилиям сторон и их представителей по собиранию доказательств и представлению правовых доводов и аргументов суд выносит законное и обоснованное решение.

—Как скажется на практике принятие этого закона?

— «Гонорар успеха» предполагает, что платить надо тогда, когда дело будет выиграно, и поэтому он защищает интересы доверителя, а не адвоката. Очевидно, что заплатить с прибыли возможно, а с убытка — нет. Это защищает многих хозяйствующих субъектов от ситуации, когда они не пытаются отстаивать свои права, поскольку понимают, что им тяжба просто не по карману. Именно для этих ситуаций и используется в мире «гонорар успеха». В таких случаях адвокатура идет навстречу клиенту и говорит: «Да, размер гонорара больше, чем средняя ставка. Но это алеаторные обязательства, которые необязательно наступят. Будем совместно нести риски неудачного завершения процесса». Адвокат никогда не будет обманывать сам себя. Если он соглашается на «гонорар успеха», то в значительной степени уверен, что сможет победить. Доводы некоторых наших коллег о том, что «гонорар успеха» способствует коррупции (или даже провоцирует ее) не находит подтверждения в мировой и в исторической практике. А бороться с завышенными гонорарами можно и нужно предоставлением суду соответствующих дискреционных полномочий.

— Еще один вопрос, связанный с исполнением договора о правовой помощи. В сентябре Президиум ВАС РФ рассматривал дело по поводу неустойки, которую запросили адвокаты за расторжение договора2. Каково ваше мнение об этом споре?

— Президиум ВАС РФ правомерно признал ничтожным спорный пункт договора. Но, к сожалению, высшая судебная инстанция ничего не сказала (и не могла сказать) о причинах введения подобных условий. Возникла проблема, тысячу раз пройденная юристами (особенно теми, кто связан с небогатой клиентурой), — незащищенность людей, оказывающих юридические услуги, в том числе адвокатов. Сумма, которая в этом деле была названа неустойкой, на самом деле — завуалированная выплата юристу за совершение юридически значимых действий. «Гонорар успеха» пока запрещен, и недостаточная гибкость нашего нормативного регулирования породила подобного «мертворожденного уродца». Очевидно, нельзя запретить лицу отказаться от договора оказания услуг. Но в конкретном деле сложилась ситуация, когда адвокат подготовил документы, направил их должнику, в результате чего последний понял всю существенность требований и выплатил долг, а после этого клиент отказался вести с адвокатами дело. По сути, произошел обман клиентом адвоката. В житейском и в правовом смысле. Сложность заключается в том, что существующее нормативное урегулирование стимулирует недобросовестные действия со стороны клиентов. Уверен, что адвокаты не разорятся от того, что им не заплатили. Но ситуация, когда они взяли на себя работу и не получили ничего, несправедлива и незаконна.

— Как это решение ВАС РФ скажется на практической работе адвокатов в будущем?

— Не могу говорить обо всех адвокатах, но те, которые проиграли упомянутый вами спор, очевидно, больше не будут верить клиентам на слово, станут жестко требовать авансы и т. д. Разрушать презумцию добросовестности в гражданском обороте вообще и доверительные отношения между клиентом и юристом, в частности, чрезвычайно вредно. Возможно, в практике будут шире привлекаться escrow-aгенты (независимые третьи лица, которые выполняют поручение на перечисление денег лишь при выполнении определенных условий) или даже вводиться неправовые способы обеспечения.

— Весной этого года вы выиграли в надзоре спор, в котором защищали интересы миноритарных акционеров. Как вы считаете, суд при рассмотрении дела «Ингосстраха» сформулировал выводы, которые пригодятся всем миноритариям в подобных спорах?

— Разумеется, да. Ни один иск, ни одно судебное решение, которые появились за эти три года, не возникли просто так. Если акционер был чем-то недоволен, он объяснял свою позицию. Если он не был услышан, то он шел в суд. Права уже есть в законе, но фактическое обладание правами может возникнуть только в результате ежедневной дискуссии, порой переходящей в более острую форму — судебные разбирательства. Впервые в надзорной инстанции рассматривалось дело, одним из существенных вопросов которого было обжалование Положения о совете директоров. Налицо пробел в праве: в законодательстве об акционерных обществах не урегулированы вопросы, связанные с локальными нормативными актами, в том числе с возможностью и процедурой их обжалования. Постановление Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 № 67/10 внесло некоторую ясность в этот вопрос. Кроме того, ВАС РФ впервые пояснил, что при разрешении споров между крупными и мелкими акционерами нельзя отталкиваться только от нормативного урегулирования. Практика показывает, что в любой момент может появиться проблема, которая не противоречит закону, но очевидно не соответствует его духу.

— Какие именно пункты Президиум ВАС РФ исключил из Положения о совете директоров?

— Суд констатировал необходимость предоставления документов в разумные сроки. Была признана незаконной обязанность члена совета директоров лично и непосредственно получать документы. Запрещена процедура ознакомления без возможности копировать документы. Подобного рода излишества, которые только раздражают людей и препятствуют конструктивной взаимной работе, должны быть запрещены. Закрытого перечня недобросоветных действий со стороны мажоритариев или руководства эмитента никто не напишет. Вот тут нужно отметить роль ВАС РФ с его полномочиями и специфическим подходом в толковании правовых норм и учета фактического поведения сторон. Нижестоящие суды должны последовать этому примеру.

— Разбирательства по делу «Ингосстраха» еще не закончены. Какие вопросы остались нерешенными?

— Будет заседание по делу, которое содержит правовую коллизию и касается заинтересованных лиц. В данном случае есть пакет акций, порядка 60%, который принадлежит де-юре и де-факто группе «Базовый элемент». Во всех случаях, когда дело доходит до суда, мажоритарии «Ингосстраха» отрицают, что они как-то аффилированы между собой. Вызов заключается в том, что надо не только доказать, что эти лица связаны, но и ввести определенный механизм защиты от совершения подобного рода сделок. Сделки в интересах акционеров «Базового элемента» не должны одобряться заинтересованными лицами. Голосования подобного рода происходили в «Ингосстрахе» до появления миноритариев, и тогда никто не возражал. Но сейчас мы против, поскольку бесконтрольное заключение таких сделок приводит к выводу активов общества на цели, не связанные с его основной хозяйственной деятельностью. Вторая проблема: все еще существует «правовое регулирование», в соответствии с которым о заинтересованности сообщает сам акционер. В результате аффилированные акционеры могут безнаказанно утверждать, что они друг с другом не связаны, и это никак не будет проверяться, в том числе и ФСФР России.

— Но есть ли способы доказать аффилированность?

— Мы берем информацию, как полагается законопослушным гражданам, из открытых источников. Косвенно ее подтверждаем. Жалуемся в ФСФР. Но у них есть полномочия только на то, чтобы задать вопрос заинтересованному лицу «Принадлежит вам компания?» Оно отвечает «Нет, у меня нет акций этого эмитента». Но акции зарегистрированы на юридические лица, принадлежащие ему через длинную цепочку посредников. И в этом вся проблема. Единственный, кто об этом знает — Федеральная антимонопольная служба, которая в рамках своей деятельности обладает максимальной полнотой информации. Получается, что по запросу в ФАС, подтвержденному решением суда, нам, возможно, сообщат о том, что и так знает каждый, но в суде это требует сложного доказывания. Увидим после судебного заседания, представят ли нам эту информацию. Точка в этом деле еще не поставлена.

Беседовала: Софья Филина

Фото: Максим Симон

Биография  Тай Юлий Валерьевич окончил юридический факультет МГУ им. Ломоносова. В 1998–2001 гг. – юрист АБ «Эдас», с 2001 г. – управляющий партнер АБ «Бартолиус». В 2005 г. под руководством В. В. Витрянского защитил кандидатскую диссертацию о правовых проблемах арбитражного управления. Доцент кафедры гражданского и арбитражного процесса Российской академии правосудия, председатель Совета молодых адвокатов Адвокатской палаты г. Москвы.

1 Госдума должна была 06.10.2010 рассмотреть в первом чтении законопроект, прямо допускающий возможность включить условие о «гонораре успеха» в соглашение между адвокатом и его доверителем, но в итоге рассмотрение было перенесено на 20.10.2010. – Примеч. ред. 2 См.: рубрика «Прения сторон» // Арбитражная практика. 2010. №?10. С. 10–11. — Примеч. ред.

ГЛАВНАЯ ТЕМА

Что изменилось в порядке обжалования судебных актов

Приходько Игорь Арсениевич  председатель некоммерческого партнерства «Первая коллегия адвокатов г. Москвы», доктор юридических наук

Обжаловать решение суда в кассации теперь можно будет только после обращения в апелляцию. Апелляционный суд вправе провести первое заседание только после того, как истечет срок на подачу жалобы. Процессуальные документы вскоре можно будет направлять в суд в электронном виде.

Поправки, внесенные в АПК РФ в 2009–2010 гг., изменили порядок обжалования судебных актов. Наиболее значительные новшества, которые вступают в силу с 01.11.2010, внес Федеральный закон от 27.07.2010 № 228-ФЗ.

Установлены ограничения на кассационное обжалование

Если ранее решение и определение арбитражного суда после их вступления в законную силу можно было обжаловать в кассационный суд независимо от того, обжаловались ли они ранее в суд апелляционной инстанции, то теперь это, по общему правилу, невозможно.

Обжалование решений суда

Если иное не предусмотрено АПК РФ, решение арбитражного суда первой инстанции может быть обжаловано в арбитражный суд кассационной инстанции только при выполнении одного из двух условий:

— оно было предметом рассмотрения арбитражного суда апелляционной инстанции;

— суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы1.

Исключение из этого правила сделано для решений, которые вступают в законную силу немедленно после их принятия и по этой причине не подлежат апелляционному обжалованию. Это решения об оспаривании нормативного правового акта (ч. 4 ст. 195 АПК РФ) и решения по делу о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок (ч. 4 ст. 222.9 АПК РФ).

Особые ограничения на обжалование в кассационном порядке установлены в отношении:

— решений по делам об административных правонарушениях, в которых размер штрафа не превышает 100 000 руб. (для юридических лиц) или, соответственно, 5000 руб. (для индивидуальных предпринимателей)2;

— решений по делам упрощенного производства3.

Такие решения, если они были обжалованы в апелляционный суд (а также постановления арбитражного суда апелляционной инстанции, принятые по данным делам), могут быть обжалованы в кассационном порядке только по основаниям, предусмотренным ч. 4 ст. 288 АПК РФ (так называемые «безусловные» основания для отмены судебного акта).