Билет 30. Сборник Афанасьева.

Отыск. мифол. корни рус. сказки. Целостность вариантов. Большинство его поправок относится к языку и стилю сказок. Впервые фольклорные тексты представлены в вариантах; сохранены некоторые диалектные особенности речи исполнителей; подготовлен обширный комментарий; где это было возможно, введены паспортные весть о публикуемых текстах. Заметим, что с точки зрения современных требований нас не все может удовлетворить в сборнике: Афанасьев не видел ничего предосудительного в корректной стилистической правке, в создании сводных текстов.

Сборник «Народные русские сказки» составлен А. Н. Афанасьевым в 1855-1864 гг. Для издания из архива Русского Географического общества было извлечено 75 текстов. Остальные материалы собраны из различных источников. Сам Афанасьев записал не более 10 сказок, в основном из его родины - Воронежской губернии. Наибольшее количество текстов принадлежит собранию В. И. Даля. Самое большое количество сказок составляют волшебные сказки: сказки о животных (1-299), волшебные сказки (300-749), легендарные сказки (750-849) и новеллистические сказки(850-999).

Сборник Афанасьева имеет некоторые недостатки. Он зависел от своих корреспондентов, и поэтому качество записей неровное и разнохарактерное. Не указаны места бытования каждой сказки.

Билет 31.

Б. и Ю. Соколовы включили в сборник «Сказки и песни Белозерского края» наряду со

сказками былички, бывальщины, рассказы о гаданиях и другие произведения народной словесности; сказкой они обозначали «всякий устный рассказ, сообщаемый слушателям в целях занимательности». Сборник народных сказок и песен, записанных в начале 20 века в деревнях Белозерского и Кирилловского уездов Новгородской губернии (ныне Вологодская обл.). Записи сказок воспроизводят особенности речи сказителей

Сборники Д.К.Зеленина - "Великорусские сказки Пермской губернии" (1914) и "Великорусские сказки Вятской губернии" (1915).

В 1914-1915 годах вышли два больших сборника Д. К. Зеленина. Это «Великорусские сказки Пермской губернии» и «Великорусские сказки Вятской губернии», в которых содержатся 1311 номеров сказок. Материал располагается по сказочникам, как у Ончукова. Имеется описание края. Указываются подробности жизни крестьян, рассказывающих сказки. Зеленин в приложении к своим сборникам дал краткие пересказы всех сюжетов, которые позволяют быстро ориентироваться в материале.

В сборниках Зеленина не содержатся такие остросатирические сказки, какие содержит сборник Ончукова.

Билет 32 Волшебные сказки (происхождение, основные сюжеты, поэтика).

Волшебные сказки занимают в русском сказочном репертуаре довольно большое место. Они были весьма популярны в народе. В известных сборниках русских сказок помещено значительное число произведений этой жанровой разновидности. Правда, иногда к волшебным сказкам относят произведения другой жанровой разновидности или даже другого жанра, например сказки-легенды, которые выделяют Ю. М. Соколов и В. И. Чичеров. Порой в волшебные сказки не включают произведения, явно относящиеся к этой разновидности. Это расширение или сужение рамок жанровой разновидности происходит потому, что обычно за критерий классификации принимается только так называемая «установка на вымысел». Но сказки нельзя определить как жанр или как жанровые разновидности лишь по одному признаку. Основные особенности волшебных сказок состоят в значительно более развитом сюжетном действии, нежели в сказках о животных и в социально-бытовых сказках; в приключенческом характере сюжетов, что выражается в преодолении героем целого ряда препятствий в достижении цели; в необычайности событий, чудесных происшествиях, совершающиеся благодаря тому, что определенные персонажи способны вызывать чудесные явления, которые могут возникать и в результате использования особых (чудесных) предметов; в особых приемах и способах композиции, повествования и стиля. Фантастика в волшебных сказках. Сюжеты волшебных сказок построены на цепи чудес. Однако вопрос о фантастике в волшебных сказках требует рассмотрения ее характера, происхождения, жизненных основ и отношения к мифу. Характер фантастики в волшебных сказках не всегда определялся точно. Обычно говорят о «вымысле». Но вымысел есть во всех жанрах фольклора. Вымысел в волшебных сказках носит характер фантастики, поэтому Н. В. Новиков предложил называть эту разновидность сказок волшебно-фантастическими. В обоснование такого названия он пишет: «Этот термин, несмотря на свою условность, раскрывает два начала в сказке — волшебное и фантастическое, на которых собственно и покоится ее поэтический вымысел. Начало волшебное заключает так называемые пережиточные моменты, и прежде всего религиозно-мифологические воззрения первобытного человека, одухотворение им вещей и явлений природы, приписывание этим вещам и явлениям магических свойств, различные религиозные культы, обычаи, обряды и т. п. Сказка полна мотивов, содержащих в себе веру в существование «потустороннего мира» и возможность возвращения оттуда; представление о смерти, заключенной в какой-либо материальный предмет (яйцо, ящик, цветок), о чудесном рождении (от съеденной рыбы, выпитой воды и т. п.), о превращении людей в животных, птиц, рыб, насекомых, о возможности браков девушек с животными и т. д. Фантастическое же начало сказки вырастает на стихийно-материалистической основе, замечательно верно улавливает закономерности развития объективной действительности. Это то, что М. Горький называл «поучительной выдумкой»—изумительной способностью «человеческой мысли заглядывать вперед факта» [25, 13]. Происхождение фантастики имеет свои корни в особенностях уклада жизни и в мечте людей о господстве над природой. В русской науке нередко употребляется термин «сказки мифологические». Он ведет начало от работ фольклористов первой половины XIX в., например от И. П. Сахарова. За ним следовали П. А. Бессонов, О. Ф. Миллер, собиратель сказок Е. Р. Романов и другие, которые называли волшебные сказки мифологическими. Что же есть мифологического в русских волшебных сказках? Во-первых, чудеса, которые происходят в сказках по воле персонажей, обладающих волшебными способностями, или по воле чудесных животных, или при помощи волшебных предметов; во-вторых, персонажи фантастического характера, такие, как баба-Яга, кощей, многоглавый змей; в-третьих, олицетворение сил природы, например, в образе морозко, одушевление деревьев (говорящие деревья); в-четвертых, антропоморфизм — наделение животных человеческими качествами — разумом и речью (говорящие конь, серый волк). Но все это лишь следы мифологических представлений, так как «формирование классической формы волшебной сказки завершилось далеко за историческими пределами первобытнообщинного строя, в обществе, гораздо более развитом», — пишет Е. М. Мелетинский в статье «Миф и сказка» . Спорным остается вопрос о прямом происхождении волшебной сказки из мифа. Е. М. Мелетинский считает, что происходила трансформация мифа в сказку. На такой точке зрения стоят многие фольклористы. Но она требует еще достаточного обоснования. Правильно лишь мнение о том, что мифологическое мировоззрение дало основу поэтической форме сказки, создалась поэтическая мифология сказки. Перечисленные выше элементы мифологии, вошедшие в волшебную сказку, приобрели художественные функции. Важным моментом является то, что сюжеты волшебных сказок, чудеса, о которых в них говорится, имеют жизненные основания. Это, во-первых, отражение особенностей труда и быта людей родового строя, их отношения к природе, часто их бессилие перед ней; во-вторых, отражение особенностей феодального строя, прежде всего раннего феодализма (царь — противник героя, борьба за наследство, получение царства и руки царевны за победу над злыми силами). Характерно, что капиталистические отношения не нашли отражения в волшебных сказках. Очевидно, ее развитие остановилось до формирования капиталистической формации. Жизненной основой волшебных скзок была и та мечта о власти над природой, которая, по мнению М. Горького, так характерна для них. Сюжетный состав волшебных сказок. Сюжетный состав русских волшебных сказок исключительно богат. Из 192 сюжетов, включенных А. Аарне в указатель, 11. П. Андреев обнаружил в русских сказках 144, сверх этого 38 сюжетов неизвестны фольклору других народов. Среди сюжетов русских волшебных сказок есть такие, которые особенно популярны, особенно любимы народом: «Три царства: золотое, серебряное и медное», «Чудесное бегство», «Волшебное кольцо», «Ивашка и ведьма», «Победитель змея», «Конек-Горбунок» «Сивко-Бурко», «Иван-Медвежье ушко», «Безручка», «Мертвая царевна». В. Я. Пропп в укатателе сюжетов, приложенном к изданию сказок Афанасьева (1957), делит русские волшебные сказки на группы соответ ственно действующим персонажам, что обусловлено его теорией функций действующих лиц. Первая группа сказок объединяется борьбой героя с чудесным противником (змеем). Таковы скажи «О молодце-удальце, моло-дильных яблоках и живой воде», «Три царства: медное, серебряное, и золотое», «Кощеева смерть в яйце». Вторая группа сказок отличается тем, что в центре сюжеюв стоя! поиски и освобождение от плена или колдовства невесты или жениха. Таковы сказки о заколдованной царевне, о царевне-лягушке, о заклятом царстве (волк, козел, сокол). Среди них особенно известна сказка «Финист — ясный сокол». Третья группа—сказки о чудесном помощнике, как, например, в сказке «Золушка». Наиболее характерные сказки — «Конек-Горбунок» и «Сивко-Бурко». Четвертая группа-сказки о чудесном предмете, который помогает герою достичь цели («Волшебное кольцо»). Пятая группа-сказки о чудесной силе или умении. Примером может служить сказка об Иване-Медвежьем ушке. В особую шестую группу — «Прочие чудесные сказки» — В. Я. Пропп выделил сказки, которые не укладывались в рамки первых пяти групп. Сюда вошли очень популярные сказки «Мальчик с пальчик», «Снегурочка», «Безручка», «Волшебное зеркальце». Среди эпизодов и мотивов, составляющих действие, выделяются те, которые употребляются наиболее часто, обычны для волшебных сказок: причина, заставляющая героя действовать (отлучение от дома, трудное поручение), появление цели действия, выполнение поручения (нередко поиски похищенной девушки), обнаружение предмета поисков, стремление победить или перехитрить врага, бегство от него и погоня, содействие чудесных помощников и использование чудесных предметов, битва с врагом, победа и наказание врага, торжество героя, который получает невесту и царство. Такова основная сюжетная схема волшебной сказки. Она варьируется в связи с конкретным содержанием произведения. Сюжетные эпизоды и мотивы следуют в сказке в определенном порядке. По вместе с тем в волшебных сказках чаще, чем в других разновидностях сказок, наблюдается так называемая контаминация—соединение различных сюжетов или включение в сюжет мотивов другого сюжета. При этом не нарушается целостность произведения, так как включается лишь то, что соответствует основному сюжету. Основой контаминации чаще всего служит тематическое сходство сюжетов. Структура волшебных сказок. Волшебные сказки имеют структуру, отличную от структуры сказок о животных и социально-бытовых. Прежде всего, им свойственно наличие особых элементов, которые, получили название присказок, зачинов и концовок. Они служат внешнему оформлению произведения и обозначают его начало и конец. Некоторые сказки начинаются присказками — шутливыми прибаутками, не связанными с сюжетом. Они обычно ритмичны и рифмованы. Цель их —привлечь внимание слушателей к тому, о чем далее пойдет речь. Так, сказка «Иван Сученко и белый Полянин» имеет присказку: «Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки. На море, на океане, на острове Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут — похваляются, сами собой забавляются; были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это присказка, сказка будет впереди». За присказкой, которая бывает далеко не у всех сказок, следует зачин, начинающий повествование. Его роль состоит в том, чтобы перенести слушателя в сказочный мир. Зачин говорит о времени и месте действия, обстановке, действующих лицах, т. е. представляет собой своеобразную экспозицию. Время и место действия, о которых говорится в зачине, неопределенны, более того — фантастичны. Это сразу показывает слушателям, что события, которые последуют далее, будут необычны. В волшебных сказках существует несколько типов зачинов; они отличаются от присказок тем, что употребляются в очень многих сказках. Лишь в некоторых начинается сразу действие: «Задумал царевич жениться, и невеста есть на примете - прекрасная царевна, да как достать ее?» Наиболее употребителен зачин «жили-были», «жил-был», при этом указывается, кто жил («старик со старухой») и каковы обстоятельства («у них было три сына»). Другой тип зачина: «в некотором царстве, в некотором государстве...». Два эти зачина могут соединяться. Сказка иногда имеет и концовку. Она носит шуточный характер, ритмична, рифмована, переключает внимание слушателей от сказочного мира к реальному. Существует несколько типов концовок. Наиболее простая: «А Мартынка и теперь живет, хлеб жует». Концовка может включать в себя заключение, вывод: «Стали они жить благополучно — в радости и спокойствии, и теперь живут, хлеб жуют»; «Иван-царевич простил ее и взял к себе; стали все вместе жить-поживать, лиха избывать». Кроме концовки может быть конечная присказка, которая иногда соединяется с концовкой: «Свадьбу сыграли, долго пировали; и я там был, мед-вино пил, по губам текло, в рот не попало. Да на окошке оставил ложку; кто легок на ножку, тот сбегай по ложку!» Некоторого типа концовки и конечные присказки, как полагают фольклористы, — след профессиональных рассказчиков или след рассказывания сказок для детей: «Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировал свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка». Присказки, зачины и концовки имеют довольно устойчивый текст и представляют собой своего рода формулы. В сказках часто употребляются и другого типа устойчивые формулы, которые определяют особенности персонажей, переходы от одной ситуации к другой, содержат в себе замечания по ходу действия. Таковы магические обращения: «Избушка, избушка на курьих ножках, повернись к лесу задом, ко мне передом!», «Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед травой»; определения особенностей персонажей: «Баба-Яга, костяная нога, в ступе едет, пестом упирает, помелом след заметает», «Конь хвостом след устилает, долы и горы промеж ног пускает»; описания внешности: «Во лбу светел месяц, в затылке часты звезды», «По локоть в красном золоте, по колени в чистом серебре», наконец: «Ни в сказке сказать, ни пером описать»; замечания по ходу действия: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Повествование в волшебных сказках развивается последовательно, действие динамично, ситуации напряженны, нередко происходят страшные события, многое случается неожиданно, положения, в которые попадают герои, повторяются: три брата три раза ходят ловить Жар-птицу, три раза бьется герой со Змеем, три препятствия встречает он при достижении цели, три волшебных предмета бросает он при бегстве. Структура сказки подчинена созданию драматически напряженных ситуаций, преодоление их героем обнаруживает его удивительные качества. Удивительное — характерная особенность волшебных сказок.

Состав и расстановка действующих лиц в волшебных сказках не случайны. Они мотивируются идейным заданием сказок, состоящим в борьбе добрых и злых сил и в победе добра. Поэтому основой состава и расстановки персонажей служит антитеза. Персонажи волшебных сказок делятся на две группы: к одной относятся положительные, к другой — отрицательные. «Эти персонажи в своей совокупности составляют определенную систему образов, — пишет Н. В. Новиков. — Центральное место в ней занимают положительные герои, наделяемые силой, мужеством, смелостью, упорством в достижении цели, красотой, подкупающей прямотой, честностью и многими другими идеальными физическими и моральными качествами, представляющими в глазах трудового народа наивысшую ценность в человеке. Это как бы персонажи первого ряда. Они в свою очередь разделяются на две большие группы — герои-богатыри (Покати-горошек, Медвежье Ушко, Иван Сучич и т. п.) и «иронические удачники» (Незнайка, Иванушка-дурачок, Емеля-дурачок). Во втором ряду располагаются помощники героя. Без них не обходится ни одна волшебно-фантастическая сказка. В числе помощников его могут быть люди, животные, фантастические существа, чудесные предметы (волшебный конь, Невидимка, дубинка). Наконец, в третьем ряду находятся противники героя — коварные, завистливые, жестокие и неблагодарные. Ими могут быть люди или фантастические существа (змей, кощей бессмертный, царские зятья ] 10 и т. п.)». Персонаж в волшебной сказке всегда носитель определенных моральных качеств. Комплекс основных черт его всегда устойчив. Могут меняться сюжетные ситуации, в которые он попадает, могут меняться второстепенные его черты, но основные сохраняются. Устойчивость особенностей характеров — первая отличительная черта персонажей этого рода сказок. Вторая — постоянство оценки персонажей: положительные действующие лица всегда положительны, отрицательные — отрицательны. В некоторых сказках особенности героев раскрываются не сразу: в глазах других персонажей он может вначале представляться иным. Иван-царевич —герой самых популярных волшебных сказок: «Иван-царевич и серый волк», «Молодильные яблоки», «Финист ясный сокол», «Царевна-лягушка», «Мертвая царевна». Он совершает различные подвиги: побеждает кощея и отправляется за его смертью, побеждает змея и идолище, ворона вороновича, на сером волке добывает жар-птицу, коня и девицу, сражается с войском бабы-яги, проходит три царства — медное, серебряное и золотое, женится на Марье Моревне или на Елене Прекрасной. Он многим помогает: животным и птицам, которые ему за это благодарны и в свою очередь помогают ему, братьям, которые часто стараются погубить его.. Он представлен в сказках как народный герой, воплощение высших моральных качеств: смелости, честности, доброты. Он молод, красив, умен и силен. Это тип смелого и сильного богатыря. Основной герой, представляющий, по словам М. Горького, тип «иронического удачника» —Иванушка-дурачок. Он обычно третий сын в семье и поэтому не получает наследства, его всегда унижают, над ним смеются. Он добр и доверчив, всех жалеет, в отличие от старших братьев трудолюбив и честен. Он действует чаще всего в сказках «Сивко-бурко» и «Конек-горбунок». В первой он три ночи по завещанию отца проводит на его могиле и в награду получает чудесного коня Сивку-бурку; во второй —он добывает Жар-птицу, которая воровала яблоки в саду и разоряла пшеничное поле. Тихий, мирный и простой, он становится удачливым и в результате получает награды: в ряде сказок он женится на царевне. Об этом герое Горький говорил: «... коллективу как бы свойственны сознание его бессмертия и уверенность в его победе над всеми враждебными ему силами. Герой фольклора —«дурак», презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда — победитель всех житейских невзгод...» (Собр. соч., т. 27, с. 305—306). Этот образ, вероятно, пришел в волшебные сказки из бытовых. Характер и действия этого героя, среда, в которой он действует, подтверждаю! это. И Ивану-царевичу и Иванушке-дурачку обычно содействуют в достижении цели лица и животные, которых называют чудесными помощниками, так как они обладают способностями совершать чудеса. В такой роли нередко оказываются жены или невесты героев, особенно Василиса Премудрая и Елена Премудрая; помогают героям и богатыри-великаны: Дубыня, Вернидуб, Объедало, и Опивало; помогают и животные: сивка-бурка, конек-горбунок, серый волк, собака, кот и другие, которым помог или которых спас герой. Важную роль в достижении героем цели выполняют чудесные предметы. Их довольно много, они разнообразны: ковер-самолет, сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, гусли-самогуды, дубина-самобойка, шапка-невидимка, живая и мертвая вода. Пользуются герои, особенно при бегстве, гребешком, который, если бросишь его, превращается в лес и закрывает от погони; полотенцем или платком, которые превращаются в реку или озеро; волшебное зеркальце показывает, что происходит вдалеке (правда, им может воспользоваться и злая мачеха). Значительное место в волшебных сказках занимают героини-женщины, воплощающие народный идеал красоты, ума, доброты, смелости. Таковы Василиса Прекрасная или Премудрая (они нередко сливаются в один образ), Елена Прекрасная и Премудрая, царь-девица, царевна. Это «писаные красавицы», о ттих «ни в сказке сказать, ни пером описать». Типы положительных героинь включают в себя зри категории женщин: богатырш и воительниц, как Марья Моревна, мудрых дев, как Елена и Василиса, добрых и страдающих сирот или падчериц, трудолюбивых и честных, как Золушка и Аленушка. М. Горький особо отметил Василису Премудрую, подчеркнув в ней замечательные особенности русской женщины-красавицы: «Величественная' простота, презрение к поте, мягкая гордость собою, недюжинный ум и глубокое, полное неиссякаемой любви сердце, спокойная готовность жертвовать собою ради торжества своей мечты —вот духовные данные Василисы Премудрой...» (Собр. соч., т. 24, с. 72). Антитетичная композиция волшебных сказок определяет наличие в них персонажей, враждебных положительным героям. Наиболее часто выступают в сказках баба-яга , змей и кощей Бессмертный. Баба-яга — обычно злая, жестокая людоедка, мстительная колдунья. Живет она в подземном царстве или в темном лесу в избушке на курьих ножках. Ее дети (и сыновья, и дочери)-змеи. Мстит она героям сказок за убийство детей. Это худая, страшная, нередко одноглазая старуха с костяной ногой. Она действует во многих сказках: «Трех царствах», «Царь-девице», «Ивашке и ведьме». В последней она похищает детей. В сказках нередко действует змей (змей змеевич, змей горыныч) — многоголовое чудовище, с которым борется и которого побеждает герой. Он похищает людей, пожирает их. В сказках «Три царства» и «Кощеева смерть в яйце» он похищает женщин. При его приближении наступает тьма, поднимается ветер, земля «стонет». Герой отрубает ему поочередно по три головы. Змей выступает и как соблазнитель Елены Прекрасной или сестры героя. Змей — воплощение злой силы. Кощей Бессметрный —популярный в сказках персонаж. Слово «кощей», вероятно, тюркского происхождения, обозначает мальчика, слугу, пленника. В русских сказках этот образ появился, по мнению исследователей, в XVIII в. До него подобный образ носил имя Карачуна. Кощей — воплощение скупости, лицемерия и сластолюбия. Его образ наиболее полно раскрывается в вариантах сказки «Смерть Кощея от волшебного коня». Основа их сюжетов — борьба героя с Кощеем за похищенную им женщину. Гибнет Кощей обычно тогда, когда герой находит яйцо, в котором скрыта его смерть. По своему происхождению это образ мифологический. Но на него наслоилось много новых черт. Баба-яга, змей и кощей — враждебные силы. Победа героя над ними —торжество добра и справедливости. Социально-бытовые сказки. Сказки, в которых социальные и бытовые отношения стоят в центре действия, получили название социально-бытовых. Социально-бытовые сказки очень кратки; в центре сюжета, как правило, — один эпизод, действие развивается быстро, без замедлений, присущих волшебным сказкам, нет повторений эпизодов, события, которые служат предметом повествования, можно определить как нелепые, смешные, странные, необычные, хотя они совершаются в правдоподобной жизненной обстановке. В этом типе сказок широко развит комизм поступков и словесный комизм, что определяется их сатирическим, ироническим, юмористическим характером. Повествование очень простое, лишенное так называемой обрядности, свойственной волшебным сказкам. Развит диалог, изложение от лица условного рассказчика выполняет роль пояснений или ремарок. Темой одной группы сказок служит социальная несправедливость; темой другой служат людские «пороки», в них осмеиваются ленивые, глупые, упрямые. В зависимости от этого и различаются в социально-бытовых сказках две разновидности: в одной превалируют социальные конфликты, в другой — бытовые.

Билет 33. Сказки о животных (происхождение, сюжеты, поэтика). Сказки о животных — своеобразная разновидность сказочного жанра. Возникнув в глубокой древности, они отразили наблюдения над животными человека первобытного общества — охотника и зверолова, а затем и скотовода. Смысл этих сказок в те времена состоял прежде всего в передаче молодым людям жизненного опыта и знаний о животном мире. В начале складывались простые рассказы о животных, птицах и рыбах. Позже, с развитием художественного мышления, рассказы превратились в сказки. Жанр формировался длительное время, обогащался сюжетами, типами персонажей, вырабатывая определенные структурные особенности. В сказках о животных действуют и животные, и птицы, и рыбы, а в некоторых и растения. В. Я. Пропп в указателе, приложенном к третьему тому народных русских сказок А. Н. Афанасьева (1957), выделяет шесть групп сказок этого вида: 1) сказки о диких животных, 2) сказки о диких и домашних животных; 3) сказки о человеке и диких животных; 4) сказки о домашних животных; 5) сказки о птицах, рыбах и др.; 6) сказки о прочих животных, растениях и др. Каждая группа сказок имеет свои характерные сюжеты. Так, первая группа включает в себя сказки о лисе, которая крадет рыбу из саней, и о волке у проруби; о лисе, попавшей в горшок со сметаной; известные сказки: битый небитого везет (лиса и волк)5 лиса-повитуха, звери в яме, лиса и журавль (приглашение друг друга, в гости), лиса-исповедница, мир у зверей. Ко второй группе относятся сказки: волк в гостях у собаки, старая собака и волк, кот и дикие животные (звери пугаются кота)5 волк и козлята. К третьей группе следует причислить сказки: о мужике, медведе и лисе (мужик обманывает медведя при дележе урожая); о том, что старая хлеб-соль забывается (волк, спасенный мужиком хочет его загрызть); о медведе —липовой ноге; о лисе, которая меняла скалочку на гусочку, гусочку на индюшечку, индюшечку на овечку. В четвертую группу входят сказки о козе лупленой, о лошади собаке; в пятую — о журавле и цапле (несостоявшемся сватанье) о разбитом золотом яичке, о смерти петушка, подавившего^' зернышком; в шестую —о лисе и раке, пустившимся вперегонки о тереме мухи, о колобке и животных, о войне грибов, наконец о морозе, солнце и ветре. В сказках о животных отразились древние представления чело, века о природе: анимизм, антропоморфизм и тотемизм. Примеров, анимизма может быть сказка «Жадная старуха» — вариант сказки золотой рыбке, где одушевляется дерево. Анимизм проявляете и в мотиве чудесных деревьев, вырастающих на могилах невинно убитых. В сказке «Крошечка-хаврошечка» из костей коровы вырастает чудесная яблоня: она помогает девушке выйти замуж. Антропоморфизм в сказках выражаемся в том, что животные говорят и действуют, как люди. Возможно, что основой этого было наблюдаемое людьми сходство человека и животных: в действиях, в поведении, в ссорах, в страхе слабых перед сильными. На животных в сказках переносятся качества людей: ум, доброта, хитрость. Тотемизм, состоящий в представлении о том, что человек ведет свой род от животных, проявляется во многих сказочных сюжетах: рождении человека от животного, превращении человека в животное, а животного в человека. Наиболее показательна сказка «Медведь —липовая нога». С развитием представлений человека о природе, с накоплением наблюдений в сказки входят сюжеты о победе человека над животными и о домашних животных, что было результатом их приручения. Выделение сходных особенностей у животных и человека (речь—крик, поведение—повадки) послужило основой для совмещения в образах животных их качеств с качествами человека: животные говорят и ведут себя, как люди. Это совмещение повело и к типизации характеров животных, которые стали воплощением определенных качеств: лиса —хитрости, волк —глупости и жадности, медведь —доверчивости, заяц —трусости. Так сказки приобрели иносказательный смысл: под животными стали разуметь людей определенных характеров. Образы животных стали средством морального поучения, а затем и социальной сатиры. В сказках о животных не только высмеиваются отрицательные качества (глупость, лень, болтливость), но и осуждаются угнетение слабых, жадность, обман в целях наживы. В сказке «Кот на воеводстве», которая также называется юз «Бурмистр сибирских лесов», лесные звери обязаны приносить воеводе все, что ему нужно. В сказке «Кот и лиса» лиса выходит замуж за кота, выдает его всем за страшного зверя; лесные звери вынуждены ему прислуживать, а кот свободно всех обирает и прижимает. В сказке «Лиса-исповедница» лиса, прежде чем съесть петуха, убеждает его исповедоваться в грехах; при этом остроумно высмеивается ханжество духовенства. Лиса обращается к петуху: «О милое мое чадо, петел!» Она рассказывает ему библейскую притчу о мытаре и фарисее. Сказки о животных, создавая образы персонажей, в которых соединяются черты животного и человека, естественно, передают немало характерного для психологии людей. Однако едва ли есть основания считать, что во всех образах животных изображаются человеческие черты. Своеобразие образа животного в сказках как раз в том и состоит, что черты человеческие в нем никогда не вытесняют полностью черт животного. Как ни развито иносказание в сказках этого типа, в них можно найти и образцы, в которых трудно обнаружить иносказание. Известная сказка о лисе и тетереве содержит в себе ясное иносказание; оно очевидно из ряда деталей: лиса, например, говорит тетереву об указе, требующем, чтобы тетерева не летали на дерево, а ходили по земле. Но в сказке «Медведь — липовая нога» или в сказке «Волк и козлята», вероятно, нет иносказания. Эти сказки увлекают не иносказанием, а изображением действия. В сказках о животных аналогия «человек—животное» не позволяет сказке упускать ни качеств человека, ни качеств животного. В этом состоит своеобразие сказок, в этом особый эстетический эффект. «И именно в переплетении, пересечении животного и человеческого в неожиданном соприкосновении этих, в сущности, разных планов (условного и реального) кроется эффект комического в животной сказке». В сказках о животных основой сюжетов и основой трактовки образов зверей, птиц и рыб служит условное совмещение двух указанных планов. Это условность, а не фантастика. Некоторые исследователи полагают, что в сказках о животных большую роль выполняет фантастика. Однако с этим нельзя согласиться. Фантастика—не только отступление от действительности, но и резкое нарушение ее законов и особенностей. В сказках же о животных, в отличие от сказок волшебных (где роль фантастики очень велика), нет чудес, нет волшебства, хотя есть действия персонажей, не соответствующие действиям их прототипов в жизни. В сказках о животных нет мифологических мотивов и образов, а есть реалистические (в некоторой степени) фигуры животных; Они резко отличаются от фантастической жар-птицы волшебных сказок: такой птицы нет в действительности, но лиса, волк, медведь, заяц — обитатели наших лесов. Нет, по сути дела, в сказках о животных и оборотничества в такой степени и в такой форме, как в волшебных сказках. В волшебной сказке «Девушка-рысь» мачеха обращает падчерицу в рысь, муж сдирает с нее кожу, сжигает и тем снимает заклятье. Это не сказка о животных. Нельзя к сказкам о животных отнести и сказку «Иван Медведко», где герой —«по пояс человек, а от пояса медведь». Сюжеты и образы сказок о животных имеют нередко социальный сатирический аспект. Однако следует подчеркнуть, что основной смысловой аспект сказок о животных —моральный. Это объясняется тем, что сказки о животных гораздо старше классового общества, в котором они действительно стали приобретать ясную социальную трактовку. В моральном плане можно выделить две основных идеи сказок о животных: прославление товарищества, благодаря которому слабые побеждают злых и сильных, и прославление самой победы, которая приносит слушателям моральное удовлетворение. Мирные животные, даже если они глупы, достигают победы: баран одурачивает волка, овца и лиса побеждают волка. Волк нередко глуп, но это не основная его черта: он жесток, свиреп, зол, жаден — вот основные его качества. Он съедает коня у бедного старика, вламывается 'в зимовье зверей и нарушает их мирную жизнь, хочет съесть козлят. Лиса хочет съесть петуха, тетерева. Если она вместе с другими зверями выступает против волка, то получает положительную оценку, если сама наносит вред другим — отрицательную. Поэтика сказок о животных. Структура сказок о животных довольно проста. Основой композиции служит строение сюжета. В зависимости от хода действия распределяется и весь повествовательный материал. Самая примечательная особенность строения этого типа сказок—нанизывание эпизодов. Весьма характерна для развития действия встреча животных друг с другом. «Бежала лисица по лесу, увидела на дереве тетерева...», «Шел бык лесом, попадается ему навстречу баран...». Но встреча обычно —лишь начало целого ряда других встреч. Весьма типична для сказок о животных так называемая комулятивная, или цепочная, структура. Петух подавился бобовым зернышком, курица бегает от одного к другому, просит помощи, пока не спасает петуха («Бобовое зернышко»); муха построила теремок, к ней по очереди приходят разные звери: один, другой, третий... («Теремок»). Такая же структура в сказках «Колобок» и «Коза с орехами». Нередка в сказках трехкратность ситуаций: три раза лиса обращается к петуху и три раза к тетереву; три раза волк приходит к избушке козы. Началу сказок свойственна конструкция «жили-были старик и старуха» (разные варианты). Соответственно этому в сказках о животных находим: «жили-были кум с кумой — волк с лисой», «жили-были волк да лисичка», «жили-были лиса да заяц». В сказках о животных диалогизм развит значительно более, нежели в сказках другого типа: он движет действие, раскрывает ситуации, показывает состояние персонажей. Широко вводятся в сказки песенки: лиса песенкой выманивает петуха, волк песенкой обманывает козлят, колобок бежит и напевает песенку: «Я по коробу скребен, по сусеку метен...» Для сказок о животных характерен яркий оптимизм: слабые всегда выходят из сложных положений. Он поддерживается комизмом многих ситуаций и юмором. В сказке «Напуганные 105 медведь и волки» баран по совету кота пугает волков найденной на дороге волчьей головой и те разбегаются, боясь, что и у них отгрызут головы.