1 Психологический параллелизм (а.Н. Веселовский)

— это сопоставление человеческого образа и образа из мира природы по признаку действия или состояния. Его корни — в анимистическом мировоззрении древних.Более всего человека им напоминали животные, но и растения указывали на такое же сходство: и они рождались и отцветали, зеленели и клонились от силы ветра.Песни с двухчастным сюжетом строились на психологическом параллелизме – такой его тип наз. развёрнутым.

У сокола ножки сопутаны,

На ноженьках путечки шелковые.

Занавесочки на глазыньках жемчужные!

Подобно соколу добрый молодец:

У добра молодца ноженьки сокованы,

На ноженьках оковушки немецкие,

На рученьках у молодца — замки затюремные,

А на шеюшке у молодца — рогатки железные

Психологический параллелизм чаще всего использовался в песенных зачинах как сигнал лирического смысла песни

(И) Цвели, цвели да в поле цветочки,

Э, цвели да повяли.

Любил, любил да парень девчонку,

Э, любил да покинул.

Разновидностью психологического параллелизма является па­раллелизм отрицательный, в котором сопоставление заменено противопоставлением:

Не былинушка в чистом поле зашаталася —

Зашатался-загулялся добрый молодец.

Песня могла накапливать психологические параллели из мира природы — такой тип параллелизма Веселовский назвал много­членным.

2.Прием ступенчатого сужения образа (Б.М. Соколов)В песне последовательно перечисляются образы пространственные, все более сужаясь, или члены патриархальной семьи по степени их значи­мости, начиная со старшего — и т. п. Б. М. Соколов писал: "...После­дний наиболее "суженный" в своем объеме образ как раз с точки зрения художественного задания песни является наиболее важным. На нем-то, собственно говоря, и фиксируется главное внимание.Нисхождение предыдущих образов имеет своей художественной функцией выявление конечного образа, стоящего на самой узкой нижней ступени ряда, с целью фиксации на нем наиболь­шего внимания. Кроме того этот прием позволяет постепенно детализировать образ.

Случаи применения этого приема: изображение природы; изображение жилища; описание наряда; изображение семейных отношений; изображение соци­альных отношений. Ступенчато-нисходящий ряд мог распола­гаться в начале, в конце, в середине песни. Особенно вырази­тельно подчеркивают смысл песни ступенчато сужающиеся кон­цовки. Например, в рекрутской песне "Ох ты, пей-ка, моя голо­вушка, прохладися... "богатые мужики-мироеды решают, кого от­давать в солдаты. Выбор падает на самого беззащитного — сына вдовы:

"Нам богатого отдать — прогневити,

Одинокого отдать — разорити.

На ряду-то живет вдова грешная с сиротою,

У нее есть один сыночек-сиротина, —

Отдадим-то мы его во солдаты!"

В шуточной песне "Светит, светит месяц... "герой собирает­ся жениться на красивой девушке, но встречает препятствия в лице попа, дьякона, дьячка и проч. Он отправляется в лес на охоту, надеясь подарить всем-то им по зверю:

Попу-то — куницу.

Дьякону — лисицу,

А дьячку-то бедному —

Белу горностайку.

Пономарю-то горюну —

Хоть серого зайку,

Просвирне-горюше —

Хоть заячьи уши, —

Чтоб они не мешали,

С девкой обвенчали!

Прием ступенчатого сужения образов мог применяться не­сколько раз в одной песне, создавая образные ряды, которые способствовали выявлению лирического содержания ("Ты взойди, взойди, солнце красное...").В песне "Уж вы, горы высокие, горы Воробьевские.." создано пять рядов ступенчато нисходящих образов. Первый ряд — пространствен­ный: горы Воробьевские — сер-горюч камешек — речка быстрая — част ракитов един куст. В этом ряду пространственное содержание образов из мира природы философски осложнено тем, что каждый предыду­щий образ "порождает" последующий: горы породили камень, камень — вытекающую из-под него речку, речка — один-единственный ракитов куст.На кусточке орел допрашивает ворона: где летал, кого видел; ворон рассказывает, что в диких степях Саратовских лежит тело белое.Дальнейшее содержание песни составляет своеобразный повтор: че­тыре ряда одних и тех же ступенчато нисходящих образов. Убитого оплакивают родная матушка, родная сестра, молодая женаСмысл повто­ра — подчеркнуть с нарастанием разную степень горя этих женщин. При первом упоминании они как бы равны, каждая называется ласточкой (Прилетали к телу три ласточки). При втором — женщины припали к разным по их важности частям тела убитого: матушка — к голове, сестра — к груди, жена — к ногам. При третьем — женщины плачут над убитым, но глубина горя у каждой разная: мать плачет — как река течет, сестра — как ручьи весной бежат, жена — как роса падет. Наконец, при последнем, четвертом упоминании женских образов отме­чается, что их горе будет отличаться и по времени:

Родная матушка плачет до гробовой доски,

Родна сестрица плачет до замужьица,

Молода жена плачет до мила дружка.

Разные композиционные приемы песен могли взаимодейство­вать. Например, в одном песенном зачине использо­ваны одновременно два приема: ступенчатое сужение образов + многочленный отрицательный психологический параллелизм. Их сочетание подчеркивало особенный драматизм песни об умира­ющем молодце:

Как далеченке-далече, в чистом поле,

Что еще того подале, во раздольице,

Как не белая березынька к земле клонится,

Не шелковая ковыль-травынка расстилается;

Как не ясен огонечек загорается,

Как у огничка разостлан бел шелков ковёр;

Как на ковричке лежит удалый-добрый молодец.

Избит и израненный,

Припекает свои раночки кровавые...

В народной лири­ке был распространен прием исключения единичного из мно­жественного, он позволял выделить лирического героя из среды окружающих его людей. Например:

Добры молодцы все на волюшке живут.

Один Ванюшка в победушке сидит,

В каменной Ваня, в государевой Москве,

В земляной тюрьме, за решетками...

3. Прием цепочного построения, основанный на поэтичес­ких ассоциациях между образами (С. Г. Лазутин).Сущность этого приема: "...Отдельные картины песни связыва­ются между собой "цепочно": последний образ первой картины песни является первым образом второй картины, последний образ второй картины — первым образом третьей и т. д. Так вся песня постепенно от одной картины при помощи ее последнего обра­за "цепочно" переходит к следующей, пока не дойдет до самой важной картины, выражающей основное содержание песни. Образы как бы вырастают один из другого. Каждый последую­щий является продолжением и конкретизацией, поэтическим развитием предшествующего ему образа. Например, "Никак не возможно мне без печали жить...

Вздумаю про милого — не мил девке белый свет, не мил белый свет...

Не мил девушке белый свет — бежала б я в лес, Бежала б я в лес...

В лесу пользы нету мне — все листья шумят.

Все листья шумят...

Шумят, шумят листики, пошумливают,

Пошумливают.

А нам с тобой, милый друг, разлуку они дают,

Разлуку дают...

Разлука-разлучница — чужая дальняя сторона.

Чужая сторона... И т. д.

5.. Строфика и ритмика.

Разнообразные повторы занимали в народной лирике боль­шое место, проявляясь на всех уровнях: в композиции, в стихе, в лексике. Например, повторы тавтологические (темная темница, чудо чудное, тропы тропятся, струя струит, живешь-поживаешь) и синонимические (путь-дороженька; грусть-печаль-тоска; клялася ему, божилася; спится-дремлется; стучит-гремит; призадумался, пригорюнился). В песне могли повторяться целые строки, что подчеркивало их музыкальное звучание. Вводились повторяющиеся ритмичес­кие частицы ( ах-да, ой-да, ой-ли, ах, эх) и рефрены (припевы).

Ритмико-интонационная структура устной лирики зави­села от музыкально-мелодического оформления текста. Купле­ты народных песен содержат самое разное количество стихов: один, полтора, два, три и т. д.

Народные песни имели тонический стих, а также гибридные или переходные формы силлабо-тонического стиха. Протяжные песни обычно имели белый стих; если встречались рифмы, то они были только смежными, причем рифмовались одинаковые части речи. Относительная бедность протяжных песен рифмами компенсировалась за счет ассонансов и аллитераций. Песни шу­точные, быстрые, напротив, украшались рифмами.

Сочетание в народной лирике широкой типизации образов с универсальным принципом аналогии между миром природы и внутренним миром человека привело к появлению устойчивых метафор. Песенная поэтика выработала свою систему иносказа­ний, обозначающих ее героев или состояние их души.

6.Поэтический язык необрядовой лирики

1. Эти тра­диционные иносказания — "окаменевшие" метафоры — пре­вратились в образы-символы.

А. М. Новикова:

• симво­лы личного характера, обозначающие отдельных героев песни,

• символы общего значения, передающие сущность жизненно­го явления..., народное представление о горе и радости, о счас­тье и о несчастье.

Например,

• символы девушки — белая лебедушка, белая березонька, красная калина, ягода; молодца — ясный соколи-чек, ясный месяц, сизый орел, дубочек; молодой женщины — утушка луговая, серая кукушечка; мужа и жены — утка с селезнем и т. д

• символы молодости, радости и веселья — зелёный сад, зелёная роща, расцветшие цветы, цветущие деревья; символ верной люб­ви — золотое колечко; символы печали и грусти — засохшие цве­ты, облетевшие деревья, темная, туманная ночь; символы горя и смерти — чёрный ворон, ракитов куст.

2.постоянные эпитеты. Они поэтически типизировали русскую природу, образ человека, его семейный быт. В песнях много изобразительных эпитетов, особенно относящихся к природе и быту: березонька белая, частый осинничек, чистое поле, красная калина, светел месяц, часты звёзды, красно солнышко, шелковая трава, лазоревы цветочки, темны леса, серы волки, сине море, буйные ветры, речка быстрая, песок жёлтый, вольны пташ­ки, зеленой сад, роща зеленая — природа; широки ворота, вороний конь, тройка серо-пегих лошадей, соболиное одеялице, тесова кро-ватушка, пуховые подушечки, висячие замки, ременный кнут, шел­ковой пояс, окован сундук, золота казна — быт.

Лирическое нача­ло наиболее ярко проявилось в выразительных эпитетах; многие из них относятся к образу человека: ретиво сердечушко, крепкая думушка, буйная головушка, слеза горючая, распобедная моя голо­вушка, люди добрые, родимая сторонушка. Ряд эпитетов можно назвать изобразительно-выразительными, так как в них одина­ково значимы внешняя характеристика образа и его внутренняя оценка: добрый молодец, красные девушки, дети малые, ясны очи, резвы ножки, ясен огонечек, раночки кровавые, звончатые гусли, горькая осинка, садовый яблочек. При употреблении эпитетов в песнях часто применялась инверсия (обратный порядок слов), что подчеркивало значение эпитета:

Как у камешка у горючего,

У колодчика у студёного...

Очень выразительны двойные эпитеты: млад-сизой орёл, мил-любезный друг, млад-ясен сокол, горе-горькая серая кукушка, нов-высок терем, бел-тонкой шатёр, бел-шелков ковёр, золот-чуден крест, част-ракитов куст, сер-горюч камешек.