Ocherki_istorii_zapadnoi_politicheskoi_filosofii
.pdfние. Тем самым Гоббс закладывает основы современного либераль- ного проекта, облеченные у него в парадоксальную абсолютистскую форму. Разрешение этого парадокса и составляет основную интригу всей политической философии XVII—XVIII вв. вплоть до Руссо.
Лекция 15
«Цель государства в действительности есть свобода»
(политическая философия Бенедикта Спинозы)
Тенденция рационализации политического пространства и рас- смотрение его с точки зрения естественного состояния находят свое дальнейшее развитие в творчестве голландского мыслителя Бенедикта Спинозы (1632—1677). В своих философско-политических трудах «Богословско-политический трактат» (1670) и «Политиче- ский трактат» (1677) Спиноза ставит перед собой задачу — «выве- сти из самого строя человеческой природы то, что наилучшим об- разом согласуется с практикой».
Исходные посылки социально-политической философии Спи- нозы близки взглядам Гоббса: каждый индивид обладает верховным правом на все, что он может, и право каждого простирается так да- леко, как простирается его мощь. Каждый человек имеет верховное право на то, чтобы существовать и действовать сообразно с тем, как он к тому был естественно предопределен. Таким образом, есте- ственное право — это не что иное, как «правила природы каждого индивидуума, сообразно с которыми мы мыслим каждого человека естественно определенным к существованию и деятельности опре- деленного рода». Оно определяется не «здравым рассудком», но «желаниемимощью»каждогочеловека.Иеслирассматриватьчело- века как действующего только по повелению одной лишь природы, то все, что он считает для себя полезным, верховное право природы позволяет ему присваивать и захватывать — силой ли, хитростью ли или просьбой; и, следовательно, такой человек может считать сво- им врагом всякого, кто ему в этом захочет воспрепятствовать. Есте- ственное право, т. е. право, действующее в естественном состоянии, запрещает только то, чего никто не желает или чего никто не хочет. Поэтому в естественном состоянии возможны распри, ненависть человека к человеку, проявления гнева, хитрость (Богословско-по- литический трактат. Гл. XVI).
81
Для того чтобы жить в согласии, люди по указанию разума заклю- чают соглашение и передают в коллективное владение право, которое каждый от природы имел на все, и отныне в своих взаимоотношениях руководствуются не силой и желанием каждого, а этим коллектив- ным правом и коллективной мощью. Таким образом, основанием общества и государства у Спинозы, так же как и у Гоббса, выступает разум. Поэтому «из людей наиболее своеправны те, разум которых наиболее обширен и которые наиболее им руководствуются». Кроме того, разум является и основанием свободы: человек свободен лишь постольку, поскольку он руководствуется разумом, ведь «свобода не уничтожает необходимости действования, но предполагает ее» (По- литический трактат. Гл. II. Спиноза Б. Трактаты. М., 1998. С. 270).
Тем самым Спиноза вводит новое определение свободы. Как мы помним, Гоббс определял свободного человека как такого, которому ничто не препятствует делать желаемое: «Свобода подданных за- ключается в свободе делать то, что не указано в соглашении с вла- стью» (Левиафан. Гл. XXI // Гоббс Т. Цит. произв, т. 2, с. 165). Для Спинозы же человек — раб, до тех пор пока он не в состоянии управ- лять своими страстями и сдерживать их. Когда же он формулирует четкую и ясную идею о каком-либо аффекте, последний утрачивает свою активность. Человек становится свободным, как только он мо- жет обуздывать и координировать страсти и аффекты своего тела в соответствии с требованиями Разума и подчинять их любви к Богу.
Кроме того, у Гоббса естественное право каждого индивида обя- зательно исчезает в общественном состоянии, человек умирает для природы, чтобы родиться для социальной жизни. У Спинозы же естественное право сохраняется и при переходе к общественному состоянию, ибо, по его мнению, жить в безопасности означает по возможности сохранить свое естественное право существовать и действовать.
Голландский мыслитель предпринимает первую попытку преодо- ления гоббсовского абсолютизма. В исходных рассуждениях о госу- дарстве и гражданском состоянии его взгляды совпадают с точкой зрения Гоббса: люди не рождаются гражданами, но становятся ими. В гражданском состоянии каждый человек не своеправен, но подчи- нен праву государства и не имеет никакого основания судить о спра- ведливости или несправедливости, благочестии или неблагочестии; он обязан исполнять законы государства, даже если считает их не- справедливыми. Право, определяемое мощью народа, — верховная власть — сосредоточена в руках того, на кого с общего согласия воз-
82
ложена забота о делах правления. Соответственно Спиноза — доста- точно традиционно — различает три вида гражданского состояния:
—монархия,прикоторойвластьсосредоточенаврукаходноголица;
—аристократия, когда власть отправляется коллегией, в состав которой входят только избранные граждане;
—демократия, представляющая собой коллегию, составленную из всего народа.
Но вот в вопросе о наилучшей форме правления Спиноза значи- тельно отступает от традиции считать наилучшей формой правле- ния монархию как способную адекватным образом управлять госу- дарством. По его мнению, наилучшая власть та, при которой люди живут в согласии и законы соблюдаются всеми и неукоснительно. Такой формой у него выступает демократия, при которой гражда- не, предназначенные для управления государством, определяются не врожденными привилегиями, но законом. Главный аргумент Спинозы в пользу демократического правления состоит в том, что только при демократии менее всего стоит опасаться ошибок и за- блуждений, ибо «невелика вероятность того, что множество людей сойдутся в одной нелепости». Кроме того, демократия менее других режимов удаляется от естественной свободы и равенства, так как каждый индивид передает свое естественное право не просто дру- гому человеку, но большинству граждан; здесь все равны, подобно тому, как все равны в естественном состоянии.
Но наиболее радикален Спиноза в своем учении о свободном го- сударстве. Он считает, что конечная цель государства состоит не в том, чтобы держать людей в страхе, подчиняя их власти другого че- ловека, а в том, чтобы освободить от страха каждого человека, дабы тот жил в безопасности, т. е. «наилучшим образом удерживал свое естественное право на существование и деятельность без вреда себе
идругим». Свобода — не в том, чтобы превращать людей из разум- ных существ в животных или бездумные автоматы, но, напротив, в том, чтобы «их душа и тело отправляли свои функции, не подверга- ясь опасности, а сами они пользовались свободным разумом». По- этому, заключает философ, истинная «цель государства в действи- тельности есть свобода» (Богословско-политический трактат. Гл. ХХ // Спиноза Б. Цит. произв., с. 237).
Какое же государство можно считать свободным? Для Спинозы критерием свободы государства является свобода мышления. Сво- бодно государство, в котором каждому можно думать то, что он хо- чет, и говорить то, что он думает. Соответственно насильственное
83
правление — это правление, посягающее на умы людей, а узурпация и несправедливость в обществе господствуют тогда, когда власть предписывает каждому, что тот должен принимать за истину или отвергать как ложь. Подвергать гонениям можно только мятежные мнения, т. е. такие, которые нацелены на сами основы общества — на ликвидацию общественного договора.
Спиноза формулирует основные правила, которых должно при- держиваться государство, желающее быть свободным:
—невозможно отнять у людей свободу говорить то, что они ду- мают;
—эта свобода без вреда праву и авторитету высших властей может быть дана каждому, и каждый может сохранять ее без вреда тому же праву, если при этом он не берет на себя смелость выступать против основ и законов государства;
—свобода не наносит никакого вреда сохранению мира в госу- дарстве, и от нее не возникает никаких неудобств, которые нельзя было бы с легкостью устранить;
—каждый гражданин может пользоваться данной свободой без вреда благочестию;
—законы, издаваемые против «спекулятивных предметов» (т. е. против каких бы то ни было теорий и идей), бесполезны;
—эту свободу не только можно допускать без вреда, но и должно
еедопустить для процветания общества.
Итак, Спиноза был сторонником теории естественного права и противником абсолютизма, но его радикальное свободомыслие — в отличие от гоббсовского абсолютизма — не было логическим след- ствием его исходных посылок. Для подлинного преодоления абсо- лютизма, вытекающего из теории естественного права и обществен- ного договора, требовалось установить связь между естественным правом и индивидуальной свободой. Этот следующий шаг был сде- лан Джоном Локком.
Лекция 16
Политическая философия Джона Локка
Английскому философу Джону Локку (1632—1704) по праву принадлежит заслуга теоретического обоснования основ либераль- ной демократии. С одной стороны, его рассуждения разворачива-
84
ются в намеченном Гоббсом русле теории естественного права, но при этом он устанавливает тесную связь естественного права с ин- дивидуальнойсвободой;сдругойстороны,Локкразрабатываеткон- ституционную технику либеральной демократии сообразно с тре- бованиями индивидуализма и утверждает право на сопротивление угнетению и притеснениям со стороны власти. Предложенная пред- ставителями школы естественного права теоретическая конструк- ция оказалась поливалентной: гипотеза естественного состояния и общественного договора служила самым разным целям.
Локк определяет естественное состояние как состояние «полной свободы в отношении их [людей] действий и в отношении распо- ряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящим для себя в границах закона природы» (О гражданском правлении. Кн. II, гл. II, § 4 // Локк Д. Избр. филос. произв. в 2-х т., т. 2. М., 1960. С. 6). Гражданского общества здесь еще не существует, а люди свободны и равны. Человек «рождает- ся с правом свободы своей личности, над которой ни один другой человек не имеет власти и свободно распоряжаться которой может только он сам» (там же. Гл. XVI, § 190 // Там же, с. 108). Люди несут в себе свет разума, позволяющего им осознать естественный закон, в соответствии с которым они и строят свое поведение.
Однако в отличие от Гоббса, для которого своеволие людей пре- вращает естественное состояние в «войну всех против всех», Локк различаетестественноесостояниеисостояниевойны.Поегомнению, закон природы, облеченный в форму разума, учит всех людей, кото- рые пожелают с ним считаться, что поскольку все люди равны и неза- висимы, постольку ни один из них не должен наносить ущерб жизни, здоровью, свободе или собственности другого, и при этом «выступает каквечноеруководстводлявсехлюдей,длязаконодателейвтакойже степени, как и для других» (там же. Гл. XI, § 135, с. 78).
В описании Гоббса естественное состояние предстает несколько аморфным и бесформенным, характеризуемым лишь полной анар- хией и враждебными отношениями. Естественное состояние у Лок- ка более детализировано, исполнено смысла и красок жизни и напо- минает описание жизни первобытного человека. Во-первых, несмо- тря на отсутствие гражданского общества в естественном состоянии существует семья и отцовская власть, отличаемая философом от власти политической. «Власть отца не идет дальше того, чтобы обе- спечивать своим детям теми средствами, которые он считает наи- более подходящими, силу и телесное здоровье, мощь и чистоту их
85
умов... для того чтобы они были в состоянии как можно больше при- носить пользы себе и другим». В отличие от власти политической, отцовская власть распространяется только на время несовершенно- летия детей и может проявляться только в той степени, в какой это необходимо для руководства ими (там же. Гл. VI, § 64, с. 37—38). В естественном состоянии также существуют отношения между хозя- ином и его слугами или рабами.
Во-вторых,иэтопринципиальныймомент,вестественномсосто- янии возникает собственность. Именно в рамках теории естествен- ного состояния Локк развивает свою широко известную трудовую теорию происхождения собственности. Первоначально Бог отдал мир «всем людям вместе», т. е. в коллективную собственность. Зем- ля и все находящееся на ней были отданы людям «для поддержа- ния их существования и их удобства». И земля, и все, что она есте- ственным образом производит, и низшие животные первоначально принадлежали всему человечеству. Единственная собственность, которой обладал человек, — это «труд его тела и работа его рук». Прилагая свой труд, который принадлежит ему всецело и неотъем- лемо, к предметам природы, человек делал эти предметы своими. И на это не требовалось ни согласия, ни предписания кого бы то ни было. Таким образом, именно «труд, который был моим и который был затрачен на то, чтобы извлечь их [предметы природы] из того состояния общего владения, в котором они находились, утвердил собственность на них». Именно труд «заключал в себе самом вели- кую основу собственности» (там же. Гл. V, § 26—28, с. 19—20).
В дальнейшем уже не плоды земли и не животные, а сама зем- ля становится объектом присвоения. Обрабатывая какой-либо уча- сток земли, собирая с него урожай, человек «как бы отгораживает его своим трудом от общего достояния». Мера же собственности естественным образом устанавливалась в соответствии с тем, как далеко простирались сфера труда человека и его удобства. Но люди обладают различными физическими способностями и «различной степенью прилежания», поэтому и их труд давал разные результа- ты. Люди стали получать излишки продуктов и предметов труда, которые использовались ими для обмена или накопления. С целью урегулирования этого процесса было введено употребление денег, «этой долговечной вещи, которая может оставаться у человека, не подвергаясь порче, и которую люди принимают по взаимному со- глашению в обмен на действительно полезные, но недолговечные средства существования» (там же. Гл. V, § 47, с. 30).
86
Таким образом, уже в естественном состоянии, как его представ- лял английский философ, налицо разветвленная сеть отношений, нуждающихся в поддержании и урегулировании. А поскольку каж- дый человек по природе своей обладает правом не только охранять свою жизнь и собственность, но также судить и наказывать за не- соблюдение естественного закона, будучи одновременно и судьей,
иисполнителем закона природы, то это создает существенные не- удобства: «Сила без власти, обращенная против личности человека, создает состояние войны». Для того чтобы сохранить свою свободу
исобственность, — ведь пользование собственностью в естествен- ном состоянии «весьма небезопасно и весьма ненадежно», — люди вступают в соглашение, итог которого — гражданское или полити- ческое сообщество. «Политическое общество, — пишет Локк, — на- лицо там, и только там, где каждый из его членов отказался от этой естественной власти и уступил ее, передав в руки общества во всех случаях, что не препятствует ему обращаться за защитой к зако- ну, установленному этим обществом» (там же. Гл. VII, § 87, с. 50). Заключение общественного договора кладет конец частному суду каждого отдельного человека, создает общие правила и законы, ко- торым все обязаны подчиняться, а также назначает людей, на кото- рых возлагается бремя исполнения законов и отправления суда от имени всего общества.
Вместе с тем, несмотря на всю схожесть изначальных установок Гоббса и Локка по вопросу о происхождении государства, между их концепциями имеется весьма существенное отличие. У Гоббса, как мы помним, индивиды передают в руки правителя все свои права
ивласть последнего абсолютна и неделима; собственно, от того, насколько полная и абсолютная власть сосредоточена в руках су- верена, зависят благополучие и безопасность граждан. Локка не устраивает гоббсовский абсолютизм. По его мнению, политическая власть, устанавливаемая общественным договором, должна про- стираться только на то, что является общественно необходимым. «Власть общества или созданного людьми законодательного органа никогда не может простираться далее, нежели это необходимо для общественного блага; эта власть обязана охранять собственность каждого», не допуская тех неудобств, которые делали бы естествен- ное состояние ненадежным и небезопасным. Кто бы ни обладал вер- ховной или законодательной властью, он, по Локку, должен править «беспристрастноисправедливо»,«винтересахмира,безопасностии общественного блага народа» в соответствии с законами, провозгла-
87
шенными народом, а не «путем импровизированных указов» (там же. Гл. IX, § 131, с. 74—75). Следовательно, установление политиче- ского общества только ограничивает, но не уничтожает полностью индивидуальных свобод и тем более собственности.
Локк формулирует основные принципы ограничения власти го- сударства, в чьих бы руках она ни была сосредоточена:
—во-первых, гражданское общество должно быть управляемо «посредством провозглашенных установленных законов, которые не должны меняться в каждом отдельном случае»; более того, «дол- жен существовать единый закон для богатого и бедного, для при- дворного временщика и для крестьянина за плугом»;
—во-вторых, конечная цель любого правления и любых зако- нов — благо народа;
—в-третьих, гражданские законы не должны повышать налоги на собственность народа без согласия на то народа;
—в-четвертых, «законодательный орган не должен и не может передавать законодательную власть кому-либо другому... кроме как тем, кому ее доверил народ» (там же. Гл. XI, § 142, с. 83).
Различие между установками Гоббса и Локка, быть может, на первый взгляд не очень существенное, на самом деле имеет огром- ное значение. Именно теоретическое положение Локка об ограниче- нии государственной власти и сохранении за индивидом определен- ной доли его естественной свободы обозначило водораздел между двумя традициями в политической философии: с одной стороны, политический абсолютизм и даже тоталитаризм, при котором чело- век всецело принадлежит государству, полностью поглощающему его свободу и пронизывающему все его общественное существо; с дру- гой — либерализм, политическая концепция которого подразумева- ет передачу человеком лишь частички его существования. Поэтому именно Джон Локк традиционно считается предтечей политическо- го либерализма.
Еще одна заслуга Локка — теоретическое обоснование либераль- ных политических институтов, т. е. таких институтов, которые наи- лучшим образом способны обеспечить индивидуальную свободу. Первая и главная мера — разделение власти.
Локк различает три вида власти в государстве: законодательную, исполнительную и федеративную. Законодательная — это верхов- ная власть в государстве; она имеет право «указывать, как должна быть употреблена сила государства для сохранения сообщества и его членов». Но, как замечает мыслитель, человек по природе слаб
88
и склонен цепляться за власть, поэтому создающий законы может такжезахотетьсосредоточитьвсвоихрукахещеиправонаисполне- ние последних и тем самым противопоставить свои интересы инте- ресам всего общества. Поэтому общество всецело заинтересовано в разделении законодательной и исполнительной власти. Но в обще- стве есть и еще один вид власти, которую Локк сравнивает с вла- стью природной, поскольку она соответствует той власти, которой по природе обладал каждый человек до вступления в общество. Это федеративная власть. В отличие от исполнительной, включающей в себя «исполнение муниципальных законов общества внутри него самого по отношению ко всему, что является его частями», власть федеративная подразумевает «руководство безопасностью и инте- ресами общества во вне, в отношениях со всеми теми, от кого оно может получить выгоду или ущерб» (там же. Гл. XII, § 144—148, с. 84—85). Право созывать или распускать законодательный орган принадлежит власти исполнительной, но это совершенно не означа- ет ее верховенства и приоритета перед всеми прочими видами вла- сти. А в том, что касается возможных конфликтов между ветвями власти,топриихразрешенииследуетруководствоватьсякритерием блага народа: salus populi suprema lex (благополучие народа — выс- ший закон), утверждает Локк, и тот, кто искренне следует этому правилу, не может впасть в какое-либо пагубное заблуждение.
Но в обществе существует и более глубокий и серьезный кон- фликт, нежели конфликт между ветвями власти, — речь идет о кон- фликте между гражданами и тираном. Тирания — это исполнение власти помимо права и в целях личной выгоды, когда действиями правителя руководит не закон, а честолюбие, месть, жадность или какая-либо другая недостойная страсть. Причем тирании подверже- нынетолькомонархии,ноивообщевсевидыправления.Стиранией можно встретиться и в межличностных отношениях: «Если человек на законном основании обладает огромной властью и богатствами, превосходящими то, чем располагают подавляющее большинство сынов Адама, то это далеко не извинение и тем более не повод для грабежа и угнетения, каковыми является причинение вреда другому бездолжныхнатооснований»(тамже.Гл.ХVIII,§202,с. 114).При- чем, утверждает философ, преступать пределы власти для короля еще более позорно, чем для констебля.
Что же делать, если тирания правителя непереносима? Можно ли противится велениям государя? Ведь подобные действия могут расшатать государственные устои и привести к беспорядку и пол-
89
ной анархии? На эти вопросы Локк отвечает однозначно: «...Силу следует применять лишь против несправедливой и незаконной силы» (там же. Гл. XVIII, § 204, с. 114). Пассивное повиновение и покорность тирану не означают социального мира. «Кто будет ут- верждать, что замечательный мир существует между могуществен- ным и ничтожным, когда ягненок без сопротивления допускает, что- бы всевластный волк перегрыз ему горло?» Народ, с которым дур- но обращаются и чьи права все время нарушаются, будет всячески стремитьсякизбавлениюотбремени.Нопризнаниеправанародана восстание против собственного правителя вовсе не означает превра- щения политической истории в череду бунтов и восстаний. Народ, считает мыслитель, достаточно мудр и прекрасно умеет ориентиро- ваться в ситуации: он способен долгое время переносить ошибки и промахи государственной власти, но если он начинает осознавать, что «здесь имеется определенный умысел», то восстает и передает власть в руки более достойных. Таким образом, заключает Локк, «народ имеет право действовать в качестве верховной власти и са- момупродолжатьявлятьсязаконодательныморганом;онимееттак- же право создать новую форму законодательной власти или, сохра- няя старую форму, передать эту власть в новые руки в зависимости от того, что он сочтет лучшим» (там же. Гл. XIX, § 243, с. 137).
Значение политической философии Джона Локка трудно пере- оценить. Во-первых, в своем политическом проекте ему удалось со- единить принцип индивидуализма и принцип свободы индивида. Он утверждает необходимость ограничения власти государства и провозглашает свободу индивида не только в естественном состоя- нии,ноивгражданском,политическомсостоянии.Во-вторых,Локк сформулировал и развил идею разделения власти — идею, которая станет одним из принципов современной либеральной демократии.
Лекция 17
Теократический абсолютизм Жака Бениня Боссюэ
Мы уже говорили о том, что XVII столетие было периодом упро- чения национальных государств и становления абсолютизма в исто- рико-политическом плане, что нашло свое отражение и в плане по- литической идеологии: практически все философы этого времени
90