1malyshev_m_a_khvoshchev_v_e_red_diskursologiya_metodologiya

циаций и организаций большей численности и разнообразия156. При этом многочисленные объединения по интересам и обще­ ственные движения рассматриваются в рамках плюралистиче­ ского подхода к демократии как самый эффективный способ за­ щиты интересов меньшинств157.

В рамках теории совещательной демократии в качестве клю­ чевого принципа организации демократического политиче­ ского процесса рассматривается совещательность, под которой понимается обсуждение политических разногласий вплоть до достижения взаимоприемлемых соглашений158. В качестве про­ цедуры воплощения принципа совещательное™ в современных условиях предлагается использовать технику совещательного опроса: формирование случайной выборки граждан из числа избирателей всей страны, которых затем собирают вместе (ис­ пользуя телевидение как «высшую форму массовой демокра­ тии») и погружают в круг актуальных политических вопросов. При этом задачей совещательного опроса считается моделиро­ вание мнения всего населения, как если бы оно имело возмож­ ность рассматривать обсуждаемые вопросы в полном объеме159.

Теоретики партицитипаторной демократии выражают опа­ сение по поводу забвения идеи массового участия в рамках элитистских по сути подходов электоральной теории демократии, ограничивающих массовое политическое участие лишь проце­ дурой выборов. Вместо этого предлагается идея максимизация роли каждого индивида в политическом процессе через демо­ кратизацию всех сфер общественных отношений (демократия в семье, в вузе, на производстве, в органах местного самоуправле­ ния и т.д.) и организацию их таким образом, чтобы каждый мог свободно участвовать в процедуре принятия решений. Модель политического участия, соответственно, характеризуется как модель, основой которой является максимальное участие на­ селения в принятии политических решений и равные возмож­ ности в сфере реализации решений, а результатам - не только текущая политика, но и развитие социальных и политических возможностей каждого индивида160.

1 5 6 Указывая на необходимость, неизбежность и желательность плюрализма для функцио­ нирования полиархни, Р. Даль одновременно отмечает и некоторые нежелательные его последствия, и, прежде всего, возможность закрепления неравенства влияния различных групп на процесс принятия политических решений. См.: Даль Р. Полиархия, плюрализм и пространство [Электронный ресурс].

157 Карл Т., Шмитгер Ф. Что есть демократия [Электронный ресурс]. URL: http://wvvw. politaauka.oi^library/dem/karl-shmitter.php (дата обращения 10.12.2010).

1 58 Гутман Э., Томпсон Д. Демократия и разногласия // Теория и практика демократии. Из­ бранные тексты. - С. 16—21.

159 Фишкин Д.С. Глас народа // Теория и практика демократии. Избранные тексты. - С. 22-24.

1 60 Пэйтмэн К. Массовое участие и теория демократии // Теория и практика демократии. Избранные тексты. - С. 34-39.

151

Наконец, в рамках теории со-общественной (консоциональной) демократии рассматривается возможность добиться ста­ бильного функционирования демократических принципов в многосоставных обществах, разделенных на сегменты по рели­ гиозному, идеологическому, языковому, региональному, куль­ турному, расовому или национальному признакам. В качестве характерных черт со-общественной демократии называются 1) осуществление власти «большой коалицией» политических ли­ деров всех значительных сегментов многосоставного общества; 2) взаимное вето, или правило «совпадающего большинства», высту­ пающее как дополнительная гарантия жизненно важных интере­ сов меньшинства; 3) пропорциональность как ключевой принцип политического представительства, назначений на посты в государ­ ственной службе и распределения общественных фондов, и 4) вы­ сокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел161.

Обзор основных моделей организации современного демо­ кратического процесса показывает, что двумя основными прин­ ципами современной демократии (как системы осуществления власти населением страны) является принцип политической кон­ куренции и принцип максимального учета в политике мнений

иинтересов каждого члена общества, и, прежде всего, предста­ вителей меньшинства. Каждый из этих принципов может быть вполне четко соотнесен с основными положениями атеистиче­ ского мировоззрения. Так, принцип политической конкуренции (конкуренции мнений, идей, политических программ, кандида­ тов на политические посты и т.д.) прямо вытекает из признания того, что целью любого человека является максимальное удо­ влетворение насущных земных потребностей, жизненный успех

исамореализация, следствием чего является соперничество лю­ дей162 во всех сферах общественной жизни, в том числе и в сфере политики163. Идея же о необходимости максимального учета в политике мнений и интересов каждого члена общества может быть напрямую выведена из атеистического представления о том, что каждый человек вправе сам выбирать для себя цели и

161 Лейпхарт А. Многосоставные общества и демократические режимы // Полис. -1992. -Ла 1. - С. 217-225; Он же. Co-общественная демократия // Полис. - 1992. - № 3. - С. 86-99.

«г д т а к ж е Л 1 щ и организаций, претендующих на право представительства индивидуаль­ ных или групповых интересов.

1 6 3 Источником соперничества в данном случае может служить то, что «человеческие по­ требности безграничны, а ресурсы, необходимые для их удовлетворения, ограничены». Эта базовая экономическая идея находит отражение в политологии через признание фун­ даментального конфликта, лежащего в основе любой политической системы - конфликта по поводу авторитарного (властного) распределения в обществе таких дефицитных ресур­ сов, как богатство, собственность, престиж, безопасность и т.д. См.: Истон Д. Категории системного анализа политики. // Антология мировой политической мысли. В 5 т. - Т.Н. Зарубежная политическая мысль. XX в. - М: Мысль, 1997. - С. 630-642.

152

смысл жизни и беспрепятственно их реализовывать. В полити­ ческой сфере беспрепятственная реализация целей каждого ин­ дивида предполагает обеспечение максимального учета этих це­ лей с помощью выработки различных механизмов защиты прав и интересов меньшинства.

Таким образом, если в рамках теории демократии принципы политической конкуренции и учета в политике интересов мень­ шинства, как правило, противопоставляются друг другу, то при анализе мировоззренческих основ современной демократии они вполне могут быть рассмотрены как составные части единого атеистического по своей сути представления о целях и средствах осуществления политики.

Роль религиозных политических акторов. Если демократия - это политическая система, функционирующая на основе атеи­ стических принципов, то какая роль в этой системе отводится ре­ лигиозным акторам и институтам? В отношении данной пробле­ мы в литературе представлены две ключевых позиции, первая из которых может быть обозначена как радикально-светская, а вто­ рая - как умеренно-светская.

Сторонники радикально-светской точки зрения считают религию анахронизмом, который рано или поздно вымрет в связи с процессом модернизации. Они признают влияние ре­ лигии на историю современных развитых демократических стран (в частности, США), но считают ее создающим проблемы элементом демократической жизни, который неминуемо бу­ дет устранен в ходе триумфа секулярности. Западноевропей­ ские демократии провозглашаются постхристианскими, а как ориентир на будущее предлагается «гладкая» версия демокра­ тии, в рамках которой религия более или менее невидима. Ав­ торы подобных рассуждений, как правило, осуждают религии за «все зло под солнцем». При этом утверждается, что любое религиозное верование - будь то либеральный протестантизм в США или радикальный ислам в Пакистане - являются ло­ жью, прикрывающий стремление антидемократических сил навязать теократические порядки. В этой связи главным фак­ тором защиты демократии провозглашается минимизация (сведение на нет) влияния религии на любые аспекты жизни не только государства, но и гражданского общества164.

Примером воплощения подобной позиции в современной поли­ тической жизни, по мнению исследователя Дж. Б. Элштейна, может служить современная Франция, в которой принцип светскости (1а- l'cite) фактически представляет собой вид насаждаемой государством гражданской религии145.

164 Описание этой позиции см: Elshtain J.B. Religion and Democracy // Journal of Democracy.

April 2009, \folume 20, Number 2. - P. 7-8. 165Op. cit.-P.9-10.

153

Сторонники умеренно-светской точки зрения, в отличие от «ра­ дикалов», выступают против исключения религии из гражданской общественной жизни, но одновременно ратуют за безраздельное господство светских отношений в сфере политики166. Исследователь Д. Филпот описывает данную модель как модель консенсусной диф­ ференциации, которая предполагает «мирное сосуществование» государственных и религиозных институтов при максимальной сте­ пени их взаимной автономии. Демократия, как утверждает Д. Фил­ пот, «кроме всего прочего воплощает собой (институциональную) дифференциацию, взаимное и согласованное дистанцирование религиозной и светской власти, описываемое ... как «двойная толе­ рантность» - особенно, если демократия понимается не только как воплощение соревновательности и участия, но и либеральных сво­ бод, таких, как права меньшинств и религиозные свободы»167. При консенсусной дифференциации «церковь отказывается от институ­ циональных привелегий и разрешает религиозным меньшинствам конкурировать (курсив мой - Н.Т.) за последователей и влияние. Го­ сударство, со своей стороны, соглашается уважать автономию рели­ гиозных групп и разрешает их участие в политике»168.

Основой умеренно-свесткой позиции в отношении роли рели­ гии в современной демократии является так называемый «прин­ цип нейтральности». Исследователь Дж. Оуэн описывает его как элемент современной либеральной политической теории, со­ гласно которому либерализм должен носить политический, но ни в коем случае не метафизический характер. В связи с этим, со­ гласно «принципу нейтральности», фундаментальные философ­ ские и теологические доктрины не должны оказывать никакого влияния на демократический процесс принятия решений169.

Примером реализации модели консенсусной дифференциа­ ции в современной политической практике называются США, где высочайшая степень разделения между светским и религиозным авторитетами сосуществует с определенным активизмом и влия­ нием религиозных групп в рамках гражданского общества170.

1 6 6 Op. cit.-Р. 10,15.

1 67 Philpot D. Explaining the Political Ambivalence of Religion // American Political Science Review. Volume 101. Issue 03. August 2007, - P. 510.

1 68 Op. c i t - P . 522.

1 6 9 В качестве примера реализации основных положений данной доктрины исследователь Дж. Оуэн приводит решение суда США, согласно которому текст Десяти Заповедей не должен быть размещен на правительственной собственности, поскольку Первая поправка к Конституции США предписывает правительству занимать нейтральную позицию между различными видами религии, а также между религиозностью и нерелигиозностью. При этом автор подчеркивает, что решения суда, базирующееся на доктрине нейтральности, типически сложно отличить от решений, которые базировались бы на откровенно атеисти­ ческих принципах. Как пишет Дж. Оуэн, принцип нейтральности имеет нерелигиозную сущность, а часть стандартов американского суда, призванных обеспечить претворение данного принципа в жизнь, имеют явную «секулярную цель». Op. cit. - Р. 493-494,502.

1 70 Elshtain J.B. Op. cit. p. 10; PhilpotD. Op. cit. - p . 507.

154

Представляется, что и радикально-светский, и умеренносветский взгляды на соотношение государства и церкви в рамках современной демократии являются проявлениями одной и той же атеистической по своей сути позиции. В рамках радикально­ го подхода она выражена вполне четко и определенно. Умеренная же позиция, с одной стороны, не предполагает жесткого запрета на исповедование гражданами тех или иных религиозных убеж­ дений. Однако, с другой стороны, роль религии в общественнополитической жизни признается только в строго очерченных рамках и подвергается «мягкому» вытеснению на периферию общественно-политической жизни. Тем самым формально ми­ ровоззренческим основанием умеренно-светской модели консенсусной дифференциации является позиция «слабого атеизма» (первичное начало вещей неизвестно и не может быть познано, поэтому государство должно соблюдать нейтралитет- в отноше­ нии различных видов религий, а также в отношении принципов религиозности и атеизма). Однако на деле религиозным акторам в рамках данной модели предполагается строго придерживаться «правил игры», вытекающих из жесткой атеистической позиции. От представителей религиозных сообществ требуется признание светских (атеистических по сути) принципов организации госу­ дарственной власти, а также согласие на конкуренцию с другими религиозными сообществами (и атеистами) «за последователей и влияние». Очевидно, что тем самым подразумевается максималь­ ное «распыление» влияния религиозных акторов на общественные и политические процессы посредством поддерживания постоян­ ной конкуренции множества церквей и религиозных общин. В условиях организации власти на принципиально атеистических принципах, максимального отделения церкви от государства и максимально рассредоточенной структуры религиозного влияния любые притязания религиозных акторов на обоснование важности религиозных целей для общества в целом априори оказываются обреченными на провал. В этом случае «мирное сосуществование» (т.е. отказ светского государства от полного устранения влияния религии на общественную жизнь) становится результатом того, что религиозные силы теряют всякую угрозу для демократии как системы, основанный на светских атеистических принципах171.

Мировоззренческие (культурные) условия становления демократической политической системы. Признание демо­ кратии политической системой атеистического типа актуали-

1 7 1 В данном случае возможно проведение аналогии с институтом монархии в Великобри­ тании и ряде других западноевропейских стран. Монархический принцип не представляет в настоящее время никакой угрозы для функционирования в этих странах институтов вы­ борности и парламентаризма и поэтому спокойно сосуществует с этими институтами как дань традиции, не оказывающая никакого особого влияния на сущность политического процесса

155

зирует вопрос о мировоззренческих условиях демократизации: должно ли мировоззрение людей стать атеистическим для того, чтобы демократия в стране утвердилась и начала функциониро­ вать с наибольшей эффективностью? Прямых и однозначных от­ ветов на этот вопрос в научной литературе не содержится. Вместе с тем, некоторая информация на этот счет может быть почерпну­ та из дискуссии о роли культурных условий демократизации172.

В рамках этой дискуссии сторонники антикультуралистских подходов выступают против включения в анализ процесса де­ мократизации каких-либо культурных (религиозных) перемен­ ных, уделяя основное внимание в этой связи анализу процессов экономического и технологического развития (структурные факторы демократизации)173, а также изучению рациональных (прагматических) стратегий поведения политических акторов (процедурные факторы демократизации)174. При этом в од­ них случаях положения о роли культурных условий становле­ ния демократии просто игнорируются, в других же - активно оспариваются и опровергаются. Так, в работе исследователей А. Пшеворского., Х.А. Чейбуб и Ф. Лимонджи для обоснования антикультуралисткой позиции приводится следующий набор аргументов: 1) в любой религиозной традиции есть элементы, совместимые и несовместимые с демократией; 2) религиозные

та При этом, говоря о культуре в контексте анализа условий демократизации, исследовате­ ли чаще всего имеют в виду религиозные представления населения.

1 73 Так, в рамках классической теории модернизаций (СМ. Липсет и др.) основные усилия теоретиков сосредотачиваются на выявлении причинной связи между демократией и та­ кими социально-экономическими показателями, как уровень дохода на душу населения, уровень индустриализации и урбанизации, а также уровень образования. Исследователи Хьюбер Э., Рюшмайер Д., Д.Д. Стивене отмечают, что решающим для становления демо­ кратии являются не сами процессы капиталистического развития, индустриализации и урбанизации, а связанное с ними изменение социально-классовой структуры и, соответ­ ственно - изменение структуры материальных интересов и требований населения (осла­ бление класса землевладельцев, укрепление власти зависимых классов). Исследователи А. Пшеворский, М.Е. Альварес, Х.А. Чейбуб и Ф. Лимонджи, в свою очередь, указывают на следующую закономерность: «Взглянув только лишь на показатель среднедушевого дохода, можно правильно сделать прогнозы относительно характера режима в 77,5% слу­ чаев ... Независимо ни от чего, ни одна демократия не была ниспровергнута... в стране, где годовой доход на душу населения был выше, чем в Аргентине в 1975 г.: 6055 долла­ ров». См.: Липсет СМ. Политический человек: социальные основы политической жизни // Теория и практика демократии. Избранные тексты. - С. 46-53; Хьюбер Э., Рюшмайер Д., Д.Д. Стивене. Влияние экономического развития на демократию // Там же. С. 60-64; Пшеворский А., Альварес М.Е., Чейбуб Х.А., Лимонджи Ф. Экономическое развитие и политические режимы // Там же. - С. 92-95.

174 В частности, в работах А. Пшеворского и ряда других сторонников теории демократиче­ ского транзита утверждается, что демократия в стране стабилизируется только в тех случаях, когда выгода каждой из значимых политических сил от участия в демократических процеду­ рах (и, прежде всего, в конкурентных выборах) становится больше, нежели выгода от попытки разрушения демократических порядков. См.: Пшеворский. Демократия и рынок. - С. 47-54; Пшеворский А., Чейбуб X. А., Лимонджи Ф. Культура и демократия // Теория и практика демо­ кратии. Избранные тексты.-С. 156-157идр.

156

представления имеют тенденцию меняться, постоянно создава­ ясь и переосмысливаясь; 3) в истории все религиозные традиции вполне успешно сочетались с самыми разными политическими режимами; 4) из-за сложного характера религиозных представ­ лений практически невозможно собрать адекватные эмпириче­ ские данные для строгой количественной кросснациональной проверки влияния религии на становление демократии; 5) су­ ществуют некоторые эмпирические подтверждения отсутствия статистически значимой взаимосвязи между конфессиональной принадлежностью членов общества (доля католиков, протестан­ тов и мусульман в населении каждой страны) и типом существу­ ющего в стране политического режима175.

Оппоненты антикультуралисткого подхода настаивают на том, что при анализе условий становления демократии культурные факторы «имеют значение» и заслуживают спе­ циального рассмотрения (зачастую - наряду с комплексом всех других условий перехода к демократии - социальноэкономических, политических, международных)176. При этом в качестве основного культурного условия демократизации на­ зывается либерализация политических взглядов религиозных акторов. Б частности, отмечается, что исторически наиболее благоприятными для демократии были религиозные пред­ ставления протестантов, включающие идею прямых взаимо­ отношений человека и Бога (человек спасается после смерти не через Церковь, а системой личных усилий), а также право толкования Священного Писания каждым человеком с опорой лишь на его индивидуальную совесть177. В свою очередь, одним же из наиболее значимых источников современной (третьей) волны демократизации (начало этой волны датируется 1974 годом) называются перемены, произошедшие в политической теологии и деятельности католической церкви после Второго Ватиканского собора (1962-1965 гг.). Отмечается, что на Втором Ватиканском соборе в учение католической церкви были ин­ корпорированы идеи прав человека178, религиозной свободы и демократии, а также произошел отказ от притязаний церкви на какие-либо светские прерогативы и окончательное приня­ тие ею положения о религиозно-светской дифференциации179. Причиной подобных изменений называются постепенной вы-

175 Пшеворский А., Чейбуб Х.А., Лимонджи Ф. Культура и демократия // Теория и практи­ ка демократии. Избранные тексты. - С. 154-162.

176 Такова, в частности, позиция С. Хантингтона. См.: Хантингтон С. Третья волна. Демо­ кратизация в конце XX века. - М: РОССПЭН, 2003. - С. 42-121.

1 77 Хантингтон С. Указ. соч. - С. 88-89.

1 78 В том числе обязанность церкви «выносить моральный приговор в делах политическо­ го устройства, если с точки зрения основных прав личности... есть необходимость такого приговора». Цит. по: Хантингтон С. Указ. соч. - С. 91.

175 Philpot D. Op. cit. - P. 510.

157

зревание в рамках католической церкви доктрины так назы­ ваемого «дружественного либерализма»180, а также влияние на католическую церковь США и американских епископов'81. Основным же следствием этого процесса считается то, что третья волна демократизации стала волной католической182. Проецируя в будущее выявленные каузальные связи между характером политической теологии и демократизацией, неко­ торые исследователи выражают надежду на то, что исламские проповедники, вслед за протестантами и католиками, также со временем выйдут на путь оппозиции авторитарной власти, защищая человеческие права и демократию183.

Как видно из содержания дискуссии о культурных условиях демократизации, вопрос о роли атеистического мировоззрения в процессе становления и развития демократии исследователями фактически игнорируется. Однако, несмотря на это, обе крайних позиции в рамках данной дискуссии все-таки содержат некото­ рые косвенные свидетельства в пользу тезиса о непосредственной взаимосвязи между доминированием в обществе атеистических взглядов и стабильностью (консолидацией) демократии. Так, антикультуралистский подход исходит из посылки, что люди выбирают (или поддерживают) демократию по рациональным утилитарным соображениям материального (экономического) характера. Исходя из этой посылки можно прийти к заключению, что чем более материалистическими (атеистическими) будут устремления индивидов, тем более стабильной будет демокра­ тия как система, ориентированная на максимизацию удовлетво­ рения этих материалистических устремлений. С другой стороны, позиция сторонников культуралистских подходов, в сущности, может быть сведена к тому, что для стабильного функционирова­ ния демократии религиозные силы должны полностью отказать­ ся от традиционных представлений об идеальном политическом устройстве, где религия «имеет значение», и внедрить в свою ре­ лигиозную доктрин)7 светские (атеистические по сути) представ­ ления - об отделении церкви от государства, о приоритете прав человека над его обязанностями (перед Богом, другими людьми) и т.д. Это также вполне соответствует простому логическому от­ ношению: чем меньше религиозности (больше атеизма) в жиз­ ненных реакциях людей на различные проявления общественной жизни, тем более устойчивой является демократическая форма политической организации.

ш Philpot D. Op. cit - P. 511.

181 Хантингтон С. Указ. соч. - С. 90.

1 82 По мнению С. Хантингтона, католичество в качестве вездесущей силы, работающей на демократизацию в 1970-е и 1980-е гг., уступало только экономическому развитию, в связи с чем «логотипом третьей волны вполне могло бы быть распятие на фоне значка доллара». См. Хантингтон С. Указ. соч. - С. 98.

183 Elshtain J.B. Op. cit. - P. 15.

158

В целом связь атеистического мировоззрения и демократии представляется вполне очевидной. Она проявляется и на уров­ не общих принципов организации демократического полити­ ческого процесса (отрицание идей общей воли и общего блага, опора на принципы политической конкуренции и максималь­ ного учета в политике насущных потребностей каждого члена общества), и сфере урегулирования взаимоотношений государ­ ства и церкви (сведение на нет возможностей религиозных акто­ ров по влиянию на базовые принципы демократического поли­ тического устройства), и в процессе становления и укрепления современной демократии (уменьшение уровня религиозности населения как одно из базовых условий демократизации).

Следует иметь в виду, что приведенные в работе аргументы носят преимущественно теоретический характер. В реальной жизни демократия и атеизм (религиозность) могут сочетать­ ся в гораздо более сложных формах184. Вместе с тем, за много­ образием эмпирической реальности в большинстве случаев скрывается вполне отчетливая логика влияния атеистических мировоззренческих принципов на функционирование совре­ менной демократии. Учет этой логики в перспективе может стать значимым аспектом анализа современных политических процессов, конечно при условии разработки соответствующе­ го теоретического и методологического инструментария.

184 Помимо этого, всегда нужно помнить и о том, что атеизм может служить мировоз­ зренческой основой не только демократии, но и авторитарного, и тоталитарного типов политического устройства (наиболее известный пример - атеистическое тоталитарное государство в Советском Союзе).

159

2.1.7. Современный идейно-политический дискурс (Чередниченко А.В.)

2.1.7. И discurso contemporaneo politico-ideologico (Cherednichenko A.V.)

Резюме. Рассматривается состояние основных политических идеологий к началу XX века. Исследуется трансформация понятия «идеология» современны­ ми мыслителями, разбирается проблема актуальности таких политических идеологий, как: либерализм, консерватизм, социализм, социал-демократизм. В результате проведенного анализа автор приходит к выводу, что к началу XXI в политические идеологии не утратили свою значимость, а, трансформируясь, попрежнему продолжают играть важную роль в жизнедеятельности общества.

Resumen. En este trabajo se analizan las ideobgias politicas baskas que existieron a principles del sigh XX; se exploran las transformaciones del concepto "ideologia" realizadas por los pensadores contemporaneos; se desarrolla la actualidad de ideologias politicas tales como el liberalismo, el consetvadurismo, el socialismo у el social-democratismo. Al final, el autor llega a la conclusion de que a principio del siglo XXI, las ideologias politicas no ban perdido su significado, sino, al transformarse, continuan desempenando un papel importante en la vida de la sociedad..

Идеологии появились и стали неотъемлемым атрибутом по­ литики еще с древнейших времен. Во второй половине XIX в. сформировались основные идеологии, к которым относятся ли­ берализм, консерватизм, социализм, национализм.

Хотя основные идеологические системы сложились во второй половине XIX в., оформление политических идео­ логий происходило в XX. Поэтому XX век называют «Беком идеологий».

Судьба политических идеологий складывалась по-разному. В начале XX в. три главные идеологии - консерватизм, либе­ рализм, социализм - находились в фазе трансформации. Кон­ серватизм пытался приспособиться к появлению серьезной конкуренции слева, выходя за рамки традиционной классовой и религиозной основы, привлекая разочарованных либералов. Либерализм испытывал организационные и политические трудности, находился в фазе бурного идейного развития, при­ ступая к реализации проекта по переоценки утилитаризма. Что касается социализма, то он стремительно развивался как политическое движение, но одновременно дробился на боль­ шое количество разных направлений.

В общем и целом, начало XX в. было эрой серьезной конку­ ренции этих идеологических течений за возможность влиять на политику.

Известно, что впервые в науку понятие «идеология» ввел мыслитель XVII в. Антуан Дестюд де Траси в работе «Проект идеологии». Он понимал идеологию, как особую, ценносгнонейтралыгую, беспристрастную науку, изучающую природу и

160