1malyshev_m_a_khvoshchev_v_e_red_diskursologiya_metodologiya

рого является строго иерархизированная структура. Чиновник, в отличие от люмпена, не эгоцентрист, а поэтому он понимает, что для повышения своего статуса (что является его целью) необходи­ мо приложить много усилий. С достижением новой ступени его ждет награда. Как правило, он аполитичен, ему присущ консер­ ватизм суждений310.

В-третьих, предприниматели, представители которых «видят мир скорее горизонтальным, чем вертикальным». Главный залог их успеха - это умение договариваться и соблюдать установлен­ ные договоренности. При этом человек, который не способен за­ рабатывать, не имеет права голоса, по их мнению, поскольку пра­ ва может иметь только тот, кто выполняет свои обязанности311.

В-четвертых, интеллигенция, для представителей которой мир также горизонтален, но еще в большей степени. На её взгляд каждый обладает правом голоса, а в мире не существует конку­ ренции. Представители этого класса единственные чувствуют от­ ветственность за состояние мира в целом. А отсюда ее стремление к созданию абстрактных идей, идеализм, самопожертвование.

Описанные типы мировоззрения Ю.Г. Коргунюк выстраивает в особую иерархию по степени социальности носителей. Люмпе­ ны из-за своей асоциальное™ занимают низшую ступень, бюро­ кратия - вторую, предприниматели - третью, а интеллигенция, способная на пожертвование - высшую. В результате Ю.Г. Коргу­ нюк приходит к выводу, что преобладание в политической элите люмпенов, говорит о высокой степени раздробленности обще­ ства, а поэтому враждебных отношений между его группами. Такая ситуация складывается обычно во время кризисов. Доми­ нирование чиновничества говорит не только о высокой степени организованности внутри самой элиты, но и о слабости ее связи с остальной частью общества, закрытостью для новых членов. До­ минирование в элите предпринимателей говорит о том, что она формируется при помощи механизмов саморегуляции. Это по­ зволяет корректировать баланс интересом различных групп по­ лит, элиты, а ее социальная база становится довольно широкой. В случае преобладания интеллигенции в политической элите, можно сказать, что она выполняет либо функции других классов, либо «значительная часть политиков ориентируется непосред­ ственно на общественные интересы». А значит, степень консо­ лидированное™ общества значительна. Социальная база элиты наиболее широка312.

Все эти перечисленные группы, по мнению Ю.Г. Коргунюка, можно выделять с относительно недавнего времени. «Вход» в по-

3 1 0 Коргунюк Ю.Г. Политическая элита современной России с точки зрения социального представительства (II) // Полис. - 2001. - № 2. - С. 34.

311 Там же.-С. 35.

3 12 Там же.-С. 38.

221

литическую элиту стал возможен после появления парламен­ таризма и снижения сословного принципа. Представители ин­ теллигенции, по мнению Ю.Г. Коргунюка, заложили фундамент современной многопартийности, инициировали экономические реформы. Однако позже влияние этого слоя снизилось, он раз­ делился на два направления: с одной стороны - «Правое Дело», СПС и др. - шли на сотрудничество с партией власти, которое, по юс мнению, пойдет на пользу реформам, другие же - например, Яблоко - отвергали возможность союза.

Переходный период вынес на политическую поверхность люмпенов и люмпеноидов. При этом первые (к которым Ю-Г. Коргунюк относит ЛДПР - партию В.В. Жириновского) продол­ жают влиять на политическую жизнь современной России, а вто­ рые все же не смогли, по мнению Ю.Г. Коргунюка, войти в состав правящей элиты.

Что касается буржуазии, то входя в политическую элиту, она не укрепляет свои позиции, а поддерживает представителей других групп. Однако, как считает Ю.Г. Коргунюк, к началу компа­ нии 1999г. значительная часть российской буржуазии начала осозна­ вать, что игнорирование политики вряд ли пойдет ей на пользу.

Таким образом, ситуация в России на начало XXI века, по мнению Ю.Г. Коргунюка, характеризуется смешением патронклиентских и гражданских связей. Первые проявляются во вза­ имоотношениях россиян в частной жизни, вторые - характери­ зуют взаимоотношения социальных классов. Все это влияет на социальный состав современной политической элиты, которая включает представителей двух групп бюрократии - старой - партийно-советской, и новой - буржуазной. На протяжении всей истории становления новой российской политической элиты огромную роль играла интеллигенция. Однако сейчас, по мне­ нию Ю.Г. Коргунюка, происходит процесс замены влияния ин­ теллигенции на влияние буржуазии.

Трансформация политической элиты современной Рос­ сии. В своей концепции О.В. Крыштановская исходит от класси­ фикации общества на два типа - экономическое и политическое. Соответственно в первом типе на социальное развитие общества оказывает экономика, а, следовательно, классы определяются по их отношению к собственности. В данном случае власть формиру­ ется классом собственников, и он же будет называться правящим. Общественное развитие обусловлено воздействием рынка, носит характер модернизации. Характерной чертой второго типа явля­ ется доминирование политики над экономикой. В таких обще­ ствах «власть приносит богатство, а класс собственников зависим от государства»313. При таком типе власть формирует экономику,

Крыштановская О. Анатомия российской элиты. - М, 2005. - С. 372.

222

общественное развитие именуется стимуляцией.

По мнению О.В. Крыштановской, российское общество посто­ янно колеблется между этими путями развития: политическое доминирование сменяли короткие периоды экономического доминирования. На протяжении длительного периода в Рос­ сии не существовало экономических классов, которые были бы независимы от государства. В России практически посгоянно го­ сподствовала политическая стратификация, при которой «класс власть имущих, управляющих (политический класс) противосто­ ял классу управляемому (народному классу)»314.

Рассматривая советский период, исследователь отмечает сле­ дующие особенности, во многом влияющие на характер эли­ ты того времени. Во-первых, государство являлось абсолютным монополистом на все ресурсы. Во-вторых, чиновничество посто­ янно противостояло гражданам, единственным правом которых являлось право поддержки своих руководителей. В результате образовавшийся политический класс был представлен в виде но­ менклатуры и являлся закрытой и сплоченной группой, жестко контролировавшей вход и выход из элиты.

В горбачевский период произошла значительная трансфор­ мация: «возник новый канал рекрутирования — альтернативные выборы»315. Таким образом, элита уже представляла открытую группу, способную вобрать в себя членов извне.

Наиболее интересен в концепции О.В. Крыштановской ельциновский период. Его отличительными чертами являются: во-первых, появление множества центров власти («возникла полиархия»). Во-вторых, элита распадается на части, происходит ускорение циркуляции. В-третьих, «идет острейшая борьба кла­ нов за влияние на «отсутствующего» президента». В-четвертых, выборы становятся регулярными, появляются зачатки граждан­ ского общества, однако выборы представляли борьбу элитных групп. В-пятых, в этот период постоянно сталкивались две про­ тивоположные тенденции: демократизации, развитие рыночной экономики, появление бизнеса - с одной стороны, и стремление удержать власть - с другой. Наконец, возникает олигархия в ре­ зультате сращивания власти и крупного бизнеса.

После прихода В.В. Путина к власти началась, по мнению О.В. Крыштановской, стабилизация, связанная с установлением «вертикали власти», то есть «бюрократической иерархической структуры»316. В результате были нейтрализованы альтернатив­ ные центры принятия решений. С политической арены уходит парламент как самостоятельный игрок.

О.В. Крыштановская отмечает увеличение числа «силовиков»,

3 , 4 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. - М., 2005. - С. 372. 315 Там же.-С. 373.

3 , 6 Там же - С . 375.

223

то есть выходцев «силовых министерств», таких как ФСБ, МВД и министерства обороны, на различных правительственных постах. Эти чиновники оказывает существенное влияние на политиче­ ский курс современной России. Другие же, например Ш. Ривера и Д. Ривера, хотя и не исключают огромную роль в современной политической элите выходцев из «силовых министерств», но и считают, что значительно преувеличена у российских исследо­ вателей. Так, например, О. В. Крыштановская, в своих исследо­ ваниях приходит к выводу, что доля военных и представителей органов безопасности в российской элите увеличилось с 11,2% в 1993 году при Ельцине до 25,1% в 2001 при Путине. Но Ш. Риве­ ра и Д. Ривера в своих исследованиях приводят другие данные: по их подсчетам в этот период доля «силовиков» в политиче­ ской элите увеличилось с 9,3% до 13,9%, поэтому они приходят к выводу, что «менее одной седьмой из российской элиты 2003 года была рекрутировано из «силовых министерств», а не одна четверть», как считает Крыштановская317. Тем не менее, все это приводит к формированию «милитократйи». Государство рас­ ширяет зоны своего контроля, происходит огромный рост бю­ рократического аппарата.

Таким образом, О.В. Крыштановская приходит к выводу, что «в России за последние 20 лет так и не произошло полного об­ новления политического класса»318. Значительное обновление произошло в 1991 г., в остальные же периоды рекрутирование политической элиты было крайне медленным. При этом в 2000- е гг. политический класс вновь объединяется. «Самодержавие не терпит наличия в обществе сил, неподконтрольных государству, а крупный бизнес является такой силой»31'. Поэтому происходит противостояние политического и экономического классов. При этом бюрократия одерживает победу в этой борьбе.

Итак, современная политическая элита имеет сложную мно­ гоуровневую структуру, в состав которой входят представители чиновнического аппарата со всей своей разновидностью (в ка­ честве «партии власти»), представители силовых структур, как опора действующего режима и постоянно увеличивающая своё влияние буржуазия, то есть олигархи и предприниматели. По­ следние с каждым днём всё больше и больше понимают, что без политики им не обойтись. Интегрируя между собой, они все представляют действующую единую власть.

***

Вопрос политических элит (их природа и становление, струк­ тура и функции, виды, циркуляция и многие другие аспекты) на

3 17 Ривера Ш., Ривера Д. К более точным оценкам трансформации российской элите // По­ лис. - 2009. ~№ 5. - С. 149.

3 18 Крыштановская О. Указ. Соч. - С. 375. -1" Там же.-С. 376.

224

протяжении двух веков является одним из актуальным в поли­ тической науки. Это обусловлено важностью понимая сути об­ разования в любом обществе привилегированного меньшинства, которое непосредственно занимается управлением данного обще­ ства. Как показало исследование, многие политологи, социологи не отрицают существование элит в качестве правящей верхушке. Но в то же время спор как в 20 веке, так и сейчас, среди исследо­ вателей есть и проявляется он в различных аспектах, результатом которого служит уточнение и дополнение концепции теории элит. Что касается теоретических моделей основоположников элитологии, то они не утратили своей актуальности и сегодня.

Так, например, выработанные характеристики понятия поли­ тической элиты Моской, Парето и Михельсоном, среди которых групповая сплоченность элиты; неизбежность процесса ее появле­ ния в любом обществе и организации; смена элит как результат борьбы за власть; господствующая и руководящая роль в обще­ стве; особые организаторские, интеллектуальные, материальные возможности элиты и внутренняя иерархия остались неизменны­ ми (правда перечень был расширен и уточнен).

Бесспорно, огромный вклад в развитие данного вопроса внес­ ли отечественные политологи, адаптирую концепции под исто­ рию России. Что позволяет более чётко увидеть действительную картину современной политической власти России, и, следова­ тельно, сделать соответствующие прогнозы.

Что касается «облика» современной политической элиты Рос­ сийской Федерации (с приходом к власти Медведева ДА. прин­ ципиальных изменений в составе политической элиты нет), то она представляет собой итог сложного процесса трансформации, проходящая через всю историю государства. Сегодня элита во­ брала в себя и представителей бюрократии, и предпринимате­ лей, и представителей силовых структур, и, конечно же, интелли­ генцию. А также члены криминального сообщества (люмпены) нашли себе место в спектре элит России. Но, тем не менее, преоб­ ладание в определённый период развития властных отношений какого-то одного типа элит, остается очевидным.

Модель элитообразования в России на протяжении всей исто­ рии носит мобилизационные характер, что определило призна­ ки современной элиты. Для выхода России на новый этап модер­ низации нужна смена модели элитообразования.

225

2.3.Дискурс политики будущего

2.3.Discurso de la politica del futuro

2.3.1.Выбор будущего как социально-философская проблема

(Богомяков В.Г.)

Z3.1. Election del futuro como problema filosofico-social (Bogomiakov V.G.)

Беседы с нынешними школьниками и студентами показали, что процентов 80 из них будущее совершенно не интересует ни в социальном, ни в экзистенциальном измерении. Как правило, выражение «будущего нет» вызывает у человека сильные эмо­ ции. Хотя, человек зачастую боится будущего, не желает думать о нём. Иногда такой страх принимает форму футурофобического презентизма, т.е. понимание будущего как чего-то подобного на­ стоящему320. Ги Дебор в своё время прозорливо писал о том, что общество спектакля хочет погрузить человека в «вечное настоя­ щее», лишив его будущего321. Однако существует и опасная оча­ рованность будущем, либо в форме некритического отношения к любым нововведениям, либо в форме утопического пренебреже­ ния настоящим. Очевидно, что для человека важно в его взаимо­ отношениях с будущим соблюдать «золотую середину». Э. Блох писал: «Прилипать» к вещам или перескакивать через них - и тот и другой метод неверен»322.

Для характеристики этого нежелания будущего, страха перед будущем приходит в голову звучный термин «футурофобия». За ним видятся сложные классификации различных видов футурофобии, таксономически построенных на разных основаниях. Скажем, основании антропологическом: есть учение о разных антропологических типах, которые различаются по своему отно­ шению к будущему и ко времени вообще. Анемофилы стремятся освободить будущее от прошлого, они верят в то, что время бес­ конечно, что нет предела изменениям мира; это прогрессоры, ко­ торые приветствуют любые перемены. Хронисты же, напротив, превыше всего ценят само время, так сказать, материю времени; они уверены в прошлом, а не в будущем, стремятся освободить прошлое от будущего, несущего вместе с ненавидимыми хрони­ стами переменами неизвестность. Или возьмём основание этно­ логическое: например, Лев Гумилёв пишет о разном «чувстве вре­ мени» у разных народов, склонных к игнорированию, пассеизму, актуализму или же футуризму.

3 20 Бестужев-Лада И.В., Наместаикова Г.А. Социальное прогнозирование. Курс лекций. - М: Педагогическое общество России, 2002.

321 Дебор Ги Эрнест Общество Спектакля. Либертарная Библиотека, http://avtonom.org/.

322 Блох. Э. Принцип надежды // Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы. - М: Издательство «Прогресс». 1991. - С. 76.

226

Желание жить по принципу «здесь и сейчас» иллюзорно, по­ скольку прошлое и будущее вплетены в ткань настоящего и явля­ ются её необходимыми элементами, без них нет настоящего. Бу­ дущее присутствует в нас самих и в социальной среде вокруг нас. Уже сейчас в нашем языке присутствует огромный круг новых терминов и понятий, отражающих мир будущего и тенденции будущего развития общества (в конце книги приведён словарь, в котором много подобных терминов).

Недостаточно просто признавать будущее в качестве некоего пустого вместилища событий. По-моему мнению, необходимо то, что, пользуясь социологическим жаргоном, можно было бы условно назвать «качество будущего». Не может быть качествен­ ным будущее, не обладающее поразительной новизной. Наши же взгляды отличаются зачастую крайним презентизмом: то есть, мы думаем, что будущее в своих основных чертах подобно настоящему и просто экстраполируем сегодняшние процессы в завтрашний день. Для большинства респондентов всё обозримое будущее связано с существованием Российской Федерации ны­ нешнего образца со строем жизни, аналогичном нынешнему.

При этом дискурс будущего пессимистичен: обозримое буду­ щее, скорее всего, плохо заканчивается либо падением на нашу голову гигантского астероида либо вторжением китайских орд. Подавляющее большинство респондентов видят будущее России и всего мира в весьма мрачных тонах. Многие считают, что к сере­ дине нынешнего века Российская Федерация исчезнет с политиче­ ской карты мира. Некоторые считают весьма возможным распад Российской Федерации на несколько более мелких государств (в духе известного прогноза Збигнева Бжезинского). Зачастую этот пессимистический прогноз связывается с ухудшением демогра­ фических показателей, с вымиранием российского населения. Мировая же политика видится респондентам в качестве сферы сильной напряжённости, постоянных конфликтов и возникнове­ ния опасных, неуправляемых хаотических процессов. Пессими­ стичность в сознании людей является следствием своеобразного фатализма, имеющего некое дохристианское основание; по мне­ нию большинства от нашего выбора и от наших усилий мало что зависит и мы ни в силах изменить предначертанное судьбой.

Дискурс будущего выстраивается не из самой нашей жиз­ ни, а на основании неких «авторитетных мнений» (иногда не вполне внятных) - об этой проблеме писал в своё время ещё Мишель Фуко.

Дискурс будущего, как правило, одномерен, одновекторен, ли­ неен. В своё время такая одномерность лежала в основании уто­ пического сознания, готовящего для всех окончательное счастье Золотого Века, построенного по тем или иным прогрессивным

227

концепциям своего времени. Если одномерность и однонаправ­ ленность дискурса будущего вредны на уровне страны в целом, то ещё вреднее они оказываются на региональном уровне, обу­ славливая, например, узко-ресурсный подход, при котором на­ селение того или иного региона с точки зрения «государствен­ ного интереса» понимается лишь в качестве сообщества добрых гномов, приставленных к нефтяной и газовой трубе, и готовых по команде сверху откручивать или закручивать вентиль.

«Качество будущего» предполагает, что перспективы человека и социума должны рассматриваться нами не с позиций утопиз­ ма, отсекающего все альтернативы на пути к единственному идеа­ лу, но с позиций поссибилизма (термин М.Н. Эпштейна), пред­ полагающего расширение бытия, множественность возможных миров, умножение альтернатив и разрастание смыслов. Именно такой поссибилизм и обеспечивает, по моему мнению, гуманистичность и гуманность нашего разговора о будущем. Приблизи­ тельно об этом же говорили в своей недавней беседе Юрий Серге­ евич Пивоваров и Михаил Васильевич Ильин323. Правда речь шла о поссибилистском отношении к прошлому, что даёт политологу возможность просчитывать варианты, обозначать потенциалы, возникшие, но по той или иной причине не реализованные. Ибо в обществе никогда ничего не исчезает навсегда и то, что когда-то не реализовалось, может реализоваться в будущем.

Нил Стивенсон в своей книге пытается показать некое пре­ дельное воплощение поссибилистского идеала. Его «Алмазный век» основан на системах наносборки всего о чём можно по­ мыслить - от искусственной пищи до искусственных островов и живых организмов. Информационные технологии и системы наносборки обеспечили единство мировой экономики и по­ ложили конец межгосударственной разобщенности. Мир стал един, но при этом социальную структуру стал диктовать инди­ видуальный выбор каждым человеком наиболее симпатичного именно ему образа жизни. Каждый может присоединиться к любому сообществу, если сообщество примет его в свои ряды. Практически на одной территории могут соседствовать «филы» марксистов, руссоистов, конфуцианцев, гандистов, привержен­ цев бесчисленных религий и сект, сообщества открытые и за­ крытые, тоталитарные и либертарианские. Каждая партия или группа получила возможность на практике построить для себя (но только для себя!) свою Утопию.

В заключение следует сказать, что образ возможного (жела­ тельно качественного!) будущего является важнейшим моментом в конструировании нашей идентичности, которая всегда имеет множество уровней. Разные уровни идентичности могут обла-

Политические исследования, 2010. - № 4.

228

дать различными векторами и, соответственно, ориентироваться на разные футурологические матрицы. Перефразируя известные слова Ф.М. Достоевского о человеческой душе, как поде борьбы добра и зла, можно сказать о человеческой душе, как о поле борь­ бы разных дискурсов социального и индивидуального будущего. С другой стороны, общество всегда имеет дело с единым дискур­ сом будущего, который внутренне противоречив, может обла­ дать различной степенью ясности и артикулированности и даёт возможность ставить цели социального развития.

23.2.Футурогеополитизм Дж. Фридмана (Хвощев В.Е.)

2.3.2.La geopolitica del future de D. Freedman (Iudina I., Jvoschev V. E.)

Всложном мире, в котором мы живем, находится место для самых разных движений, а, следовательно, и для отражающих их разнообразных взглядов, мнений, идей. Однако, сконцентриро­ вавшись на той или иной стороне действительности, любой ана­ литик рискует построить не верную картину с гипертрофирован­ ным изображением отдельных частей мироздания.

Даже такой важный фактор общественного развития, каким, бесспорно, является геополитический фактор, возведённый в аб­ солют, неизбежно приводит к искажённым представлениям со­ циальных и политических процессов. Основанные исключитель­ но на геополитике выводы образуют специфическое направление мысли - «геополитизм», в оценку которого помимо положитель­ ного эвристического заряда нельзя не вкладывать присущий ему негативный смысл. Эта «тёмная» сторона геополитизма особен­ но наглядно проявляется в области политического предвидения. Именно в построении прогнозов геополитизм приводит к замет­ ным погрешностям, которые резко возрастают при увеличении временных интервалов прогнозирования. Вопреки, казалось бы, очевидным предостережениям в науке и публицистике возник и распространяется малоприемлемый для долгосрочных прогно­ зов метод - футурогеополитизм, умаляющий известные факторы общественного развития в пользу одного - пространственного.

Одним из представителей футурогеополитического подхода к пониманию социального развития является Джордж Фрид­ ман. Дж. Фридман - американский политолог, основатель и ди­ ректор частной разведовательно-аналитической организации STRATFOR. Почти 20 лет он преподавал политические науки, ре­ гулярно проводил брифинги по проблемам безопасности и на­ циональной обороны для командного состава вооруженных сил и сотрудников Управления всесторонней оценки, Технического

229

центра Штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе. Он является основателем Центра геополитических исследований при университете штата Луизиана, автором и соавтором четы­ рех книг, в том числе Future of War («Будущее войны»), The Intel­ ligence Edge («Передовая линия разведки»), America's Secret War («Тайная война Америки») и The next 100 years.

Рассуждения Фридмана носят внешне убедительный характер и подкрепляются широкоизвестными аргументами. Его работа насыщена провокационными выпадами, что придает ей опреде­ лённую политическую пикантность. В своих сентенциях Фридман достаточно прямолинеен.

В современном мире существует множество проблем, которые постепенно приобретают глобальные масштабы. Одна из таких проблем - снижение уровня рождаемости. Трудно не согласиться с Дж. Фридманом, что в следующие 50 лет, если уровень населе­ ния начнет сокращаться, возникнет конкурентная борьба госу­ дарств за рабочую силу. Уже сегодня, к примеру, в России вве­ ли материальную помощь семьям по случаю рождения второго ребенка. В Германии правительство официально заявило о спаде рождаемости немцев, объявив эту ситуацию катастрофической.

Не менее актуальна сегодня и борьба с терроризмом, при­ нимающим всеобъемлющий глобальный характер. Испытания террором не обошли Россию стороной, но глобальная борьба с терроризмом для господина Фридмана является почему-то войной между США и джихадом. В работе «Следующие 100 лет» можно встретить сомнительные намёки на перемещение центра этой борьбы.

Бурными темпами развивается технический прогресс, мир стремительно меняется, а вместе с ним, связанные с переменами социальные отношения. Сегодняшняя инновация завтра устаре­ вает и модернизируется. Альянсы государств превращаются в ме­ зальянсы и наоборот. Дж. Фридман, исследуя геополитическую карту мира современности, приходит к выводу о том, что к 2050 году на международной арене появятся новые сверхдержавы, в списке которых он приводит такие страны как Польша и Тур­ ция. Последняя, разделяя Европу и Ближний Восток, со страте­ гической точки зрения считается важным партнёром для США. Однако, не смотря на открытость турецкого государства, трудно строить прогнозы о перспективах сотрудничества столь разных во многих отношениях стран. Тем более что современная Турция в большей мере ориентирована на Европу и намерена играть роль регионального лидера.

Оригинален, но не бесспорен скепсис Фридмана относи­ тельно будущего Китая. Аргументируя свое мнение по этому поводу, он прибегает к геополитизму со всеми его достоин-

230