1malyshev_m_a_khvoshchev_v_e_red_diskursologiya_metodologiya

поповщины...Тол стой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества...Толстой велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов рус­ ского крестьянства ко времени наступления буржуазной револю­ ции в России»*57. В статье «Л.Н. Толстой», написанной на смерть Толстого, Ленин продолжает анализ противоречий во взглядах писателя, его достоинства оборачиваются недостатками: «Но го­ рячий протестант, страстный обличитель, великий критик обна­ ружил вместе с тем в своих произведениях такое непонимание причин кризиса и средств выхода из кризиса, надвигавшегося на Россию, которое свойственно только патриархальному, наивно­ му крестьянину, а не европейски образованному писателю»458. Во взглядах Толстого Ленин замечал негативные стороны, видел, что «учение Толстого безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом точном и в самом глубоком значении этого слова»459, однако признавал, что произведения Толстого содержат в себе революционный потенциал. По мнению Ленина, это уче­ ние представляло собой с точки зрения идеологии феодальный и критически-утопический социализм.

Оценивая взгляды Толстого, Ленин использовал повод дать свою политическую характеристику исторических особенностей первой русской революции. Ленин определил три основных ее особенности. Во-первых, это была крестьянская буржуазная ре­ волюция в эпоху очень высокого развития капитализма в мире и сравнительно высокого его развития в России. Согласно ленинской оценке, «этот период был периодом усиленного роста капитализ­ ма снизу и насаждения его сверху». Однако это был особый капи­ тализм, который представлял собой, по сути старую крепостниче­ скую систему хозяйства. Также и «политический строй России за это время был тоже насквозь пропитан крепостничеством»460. До­ полнив классика, можно заметить, что первая русская революция происходила в уникальных условиях российского капитализма с феодальным лицом. Во-вторых, это была буржуазная революция, так как была направлена на свержение царской самодержавной власти и помещичьего землевладения, но не на свержение бур­ жуазии. В-третьих, это была крестьянская буржуазная революция, так как объективные условия определили и ее задачу - свержение средневековых порядков, «расчистку земли» для капитализма, и ее движущие силы - российское крестьянство.

4 57 Ленин В.И. Лев Толстой как зеркало русской революции // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пя­ тое. -Т. 17. - М.: Изд-во полит, лиг., 1961. - С. 209-210.

4 58 Ленин В.И. Л.Н. Толстой // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пятое. - Т. 20. - М.: Изд-во полит, лит., 1976.-С. 21.

4 5 9 Ленин В.И. Л.Н. Толстой и его эпоха // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пятое. - Т. 20. - М.: Издво полит, лит., 1976. - С. 103.

4 6 0 Ленин В.И. Л.Н. Толстой и современное рабочее движение // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пятое. - Т. 20. - М.: Изд-во полит, лит., 1976. - С. 38.

311

Существенным недостатком в позиции Толстого, с точки зре­ ния Ленина, явилось толстовское воздержание от политики, его отречение от политики, отсутствие интереса и понимания поли­ тики, его политическая невоспитанность. В отрицание политики, в учение о «непротивлению злу», в проповедь всеобщей любви превратилась толстовская критика монархии, крепостничества, полицейского государства, что в свою очередь привело к апатии, к отказу от революционной борьбы, к непониманию историче­ ской миссии пролетариата. Это было явлением крестьянской, патриархальной сущности его идеологии, так как особенностью русской буржуазной революции была именное ее крестьянская социальная база, определившая развитие и результат револю­ ции. Тяжелое положение крепостного крестьянства и оконча­ тельное разорение крестьянства после отмены крепостного права сформировали у этого сословия целый ряд негативных полити­ ческих чувств: отчаяние и злобу, ненависть к угнетателям, про­ тест против сложившегося общественно-политического строя, а также революционное стремление изменить старый порядок, свергнуть полицейское государство, уничтожить помещиков и помещичье землевладение, отказаться от казенной церкви. Од­ нако крестьянская природа русской буржуазной революции определила и методы борьбы, которые не были по-настоящему революционными: «большая часть крестьянства плакала и моли­ лась, резонерствовала и мечтала, писала прошения и посылала «ходателей»»461 вместо того, чтобы выступить с оружием против власти. Пессимизм Толстого, его «непротивленство», обращение к «Духу» было идеологией эпохи «ломки». Ленин считал, что тол­ стовское непротивление злу было серьезнейшей причиной пора­ жения первой русской революции.

Рассматривая творчество Толстого, Ленин признавал, что оно известно в России весьма узкому кругу читателей. Однако он по­ лагал, что необходимо изучать художественные произведения Толстого, так как это позволит русскому рабочему классу луч­ ше узнать своих классовых врагов и понять, в чем заключается его собственная слабость: «Только тогда добьется русский народ освобождения, когда поймет, что не у Толстого надо ему учиться добиваться лучшей жизни, а у того класса, значения которого не понимал Толстой и который единственно способен разрушить ненавистный Толстому старый мир, - у пролетариата»462. Ленин­ ская критика Толстого не была самоцелью. Критикуя Толстого, Ленин особенно подчеркивай его непонимание значения про­ летариата в революции. Признавая силу и искренность толстов-

461 Ленин В.И. Лев Толстой как зеркало русской революции // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пя­ тое. - Т. 17. - М.: Изд-во полит, лит., 1961. - С. 211.

4 6 2 Ленин В.И. Толстой и пролетарская борьба // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пятое. - Т. 20. - М: Изд-во полит, лит., 1976. -С.71.

312

ской критики общественного строя, власти и ее опоры в виде церкви, суда, армии, буржуазной науки и прочих существующих порядков, Ленин делал вывод, что учение Толстого находилось в полном противоречии с борьбой пролетариата. Это было лейт­ мотивом всех статей Ленина о Толстом и главным пунктом его критики, принципиальным положением в оценке всего творче­ ства Толстого. Ленин определенно проводил главную идеологему о революционной роли социалистического пролетариата, «который единственно способен разрушить ненавистный Толсто­ му старый мир»463, и социал-демократии как политических сил способных последовательно решить историческую задачу свер­ жения царской самодержавной власти. В ленинских статьях нет понятий «политическая философия Льва Толстого» или «поли­ тическая философия первой русской революции». Однако мож­ но утверждать, что ленинский критический анализ творчества Льва Толстого, представленный в жанре газетных статей по пово­ ду событий биографии мыслителя, позволяет выявить основные идеи политической философии периода 1905-1907 гг., вписанные

всоциально-политический контекст революционной эпохи.

3.1.3.АН. ТОЛСТОЙ И политический террор: в поисках

альтернативного дискурса (Сибиряков И.В.)

3.1.3. L. N. Tolstoi у el terror politico: en busqueda de un discurso alternativo (Sibiriakov I. V.)

Резюме. В этой части проанализирован ряд аспектов такой актуальной на­ учной проблемы как отношение Л.Н. Толстого к политическому террору. Выяв­ лены наиболее важные факторы, определившие позицию А.Н. Толстого, отмечены основные этапы эволюции ею взглядов, проанализированы наиболее известные оцен­ ки и суждения, посвященные террору и террористам. Особое внимание в статье уделено альтернативным дискурсивным практикам А.Н. Толстого, которые не получили поддержки влиятельных групп населения России в начале XX в.

Resumen. En este apartado se analiza la actitud de L. N. Tolstoi ante el terror politico. Se revelan losfactores mas significativos que determinaron su posicion; se destacan las etapas prindpales en la evolucion desus puntos de vista; se toman en consideration las evaluackmes yjuicios mas dioulgados dedicados al terror у al terrorismo. Se dedica una atencibn especial a las practicas altematims del discurso de Tolstoi que no obtuvieron apoyoentre los grupos influyentes de la poblacUm rusa principio del sigh XX.

Л.Н. Толстой относится к разряду знаковых фигур российской интеллигенции. Его произведения оказали большое влияние на формирование мировоззрения нескольких поколений отече­ ственной интеллектуальной элиты. Особый нравственный авто­ ритет Л.Н. Толстого признавали как его единомышленники, так и оппоненты. Именно поэтому взгляды Л.Н. Толстого, тексты его литературных произведений, дискурсивные практики всегда вы-

4 53 Ленин 8.И. Толстой и пролетарская борьба // Ленин В.И. ПСС. Изд-е пятое. - Т. 20. - М.: Изд-во полит, лит., 1976. - С.71.

313

зывали и вызывают большой интерес у наиболее образованной и думающей части социума. Детальный анализ наследия Л.Н. Тол­ стого дает возможность лучше понять многие исторические, по­ литические, социальные процессы, происходившие в России на рубеже веков. Важное место в этом наследии занимает проблема политического террора.

В отличие от многих других классиков отечественной лите­ ратуры XIX в. Л.Н. Толстой почти не имел личных знакомств с революционерами. Как утверждает Н.А. Троицкий «в 60-х годах Толстой относился к революционерам - «нигилистам» с подчер­ кнутой враждебностью, о чем свидетельствуют его «антиниги­ листические» пьесы «Зараженное семейство» и «Нигилист»»464. Но на рубеже 70-80-х гг. во взглядах Л.Н. Толстого произошел перелом. Он даже обращался к императору Александру Ш с известным письмом, в котором предлагал помиловать револю­ ционеров, причастных к террористическому акту 1 марта 1881г. Убеждая царя в бесплодности репрессий против революционе­ ров, он писал: «убивая, уничтожая их, нельзя бороться с ними. Не важно их число, а важны их мысли. Для того, чтобы бороться

сними, надо бороться духовно. Их идеал есть общий достаток, равенство, свобода. Чтобы бороться с ними, надо поставить про­

тив них идеал такой, который был бы выше их идеала, включал бы в себя их идеал»465. Однако повлиять на позицию императора Л.Н. Толстой не сумел. Не удалось ему найти «общего языка» и

спредставителями революционного движения. Не случайно ро­ ман Л.Н. Толстого «Воскресенье» (1889-1899гг.), в котором затра­ гивались «народнические сюжеты», вызвал в российском обще­ стве неоднозначную реакцию.

Вновь к проблеме террора Л.Н. Толстой обратился в 1900г. по­ сле того как анархист Г. Бресси убил итальянского короля Гумберта I. Монархическая и церковная печать развернули тогда мощную компанию критики радикальных борцов с самодержавием. В ответ Л.Н. Толстой подготовил статью, которую первоначально назвал «Убийство Гумберта», но затем подверг ее многократной перера­ ботке и дал ей другое название. Статья была напечатана в Лондоне под заглавием «Не убий!».

В России эта статья получила широкую известность благода­ ря ее заграничным изданиям и рукописным копиям. За издание статьи в Петербурге редактор издательства «Обновление» Н.Е. Фельтен в 1907 г. был отдан под суд. Легально статья была впервые напечатана в 1917 г. издательством «Задруга».

Статья открывалась очень показательным саркастическим раз­ делением убитых королей на «добрых» и «недобрых». Первые, по словам Л.Н. Толстого, были «виновниками, участниками и сооб-

314

щниками» убийства десятков тысяч людей, погибших на полях сражений, вторые были «виновниками сотен тысяч, миллионов убийств». Л.Н. Толстой отказал королям и императорам в пра­ ве выразить свое возмущение применением к ним закона «око за око, зуб за зуб». Он писал: королям и императорам не только нельзя возмущаться такими убийствами, как убийства «Алексан­ дра II или Гумберта, но должно удивляться, как так редки такие убийства после того постоянного и всенародного примера убий­ ства, который они подают людям»466.

Л.Н. Толстой обратил внимание на то, что «если убийцы коро­ лей делают это под влиянием личного чувства негодования, вы­ званного страданиями порабощенного народа, виновниками кото­ рых им представляются Александр, Карно, Гумберт, или личного чувства оскорбления и мести, - то, как ни безнравственны такие поступки, они понятны...».

Однако такого рода поступки не могут решить проблему, счи­ тал Л.Н. Толстой. Он утверждал: «Бедствия людей происходят не от отдельных лиц, а от такого устройства общества, при котором все люди так связаны между собою, что все находятся во власти не­ скольких людей, или, чаще, одного человека, который или кото­ рые так развращены этим своим противоестественным положени­ ем над судьбою и жизнью миллионов людей, что всегда находятся

вболезненном состоянии...»467.

Сдетских лет «они учатся убийству во всех возможных фор­ мах, всегда носят при себе орудия убийства: сабли, шпаги, на­ ряжаются в разные мундиры, делают парады, смотры, маневры, ездят друг к другу, даря друг другу ордена, полки, и не только ни один человек не назовет им того, что они делают, настоящим именем, не скажет им, что заниматься приготовлениями к убий­ ству отвратительно и преступно, но со всех сторон они слышат только одобрения, только восторги перед этой их деятельно­ стью. За всяким их выездом, парадом, смотром бежит толпа людей и восторженно приветствует их, и им кажется, что это весь народ выражает одобрение их деятельности. Та часть прес­ сы, которую одну они видят и которая им кажется выражением чувств всего народа или лучших представителей его, самым ра­ болепным образом не переставая, возвеличивает все их слова и поступки, как бы глупы и злы они ни были. Приближенные же мужчины, женщины, духовные, светские, - все люди, не дорожа­ щие человеческим достоинством, стараясь, перещеголять друг друга утонченной лестью, во всем потворствуют им и во всем обманывают их, не давая им возможности видеть настоящую жизнь. Люди эти могут прожить сто лет и никогда не увидать настоящего свободного человека и никогда не услыхать правды.

466Ьйр://\уш\у.егНЬ.сот/Лев_Толстой/Не__убий/1/.

4 6 7 Там же.

315

Ужасаешься иногда, слушая слова и видя поступки этих людей; но стоит только вдуматься в их положение, чтобы понять, что всякий человек на их месте поступал бы так же. Разумный че­ ловек, очутившийся на их месте, может сделать только один разумный поступок: уйти из этого положения; оставаясь же в их положении, всякий будет делать то же самое».

Убийства таких людей, утверждал Л.Н. Толстой, ужасны, но «не по жестокости и незаслуженности, а по неразумению тех, ко­ торые их совершают». Только при самом поверхностном взгляде убийство этих людей может представляться средством спасения от угнетения народа и войн, губящих жизни человеческие. Л.Н. Толстой настаивал: «Убивать этих людей - все равно, что избало­ вать детей, а потом сечь их». Для исправления ситуации, считал Л.Н. Толстой: «не убивать надо Александров, Николаев, Вильгель­ мов, Гумбертов, а перестать поддерживать то устройство обществ, которое их производит. А поддерживает теперешнее устройство обществ - эгоизм людей, продающих свою свободу и честь за свои маленькие материальные выгоды».

Л.Н. Толстой предложил своим читателям отказаться от на­ дежды одним или двумя террористическими актами решить, на­ копившиеся в обществе проблемы, но призвал их к масштабной, многолетней работе по переустройству общества, итогом кото­ рой стало бы исчезновение террора.

В 1902 г. после новой серии терактов в России, по воспомина­ ниям А.П. Чехова и С.Я. Елпатьевского, Л.Н. Толстой вновь про­ явил огромный интерес к актам политического террора468. Как писал В.Г. Короленко «Террористы с удивительным самоотвер­ жением шли на убийство и на верную смерть<...> В этой борьбе проявилось много настроения, и оно, в свою очередь, начинало заражать Толстого». В.Г. Короленко в 1902 г. в Крыму встретился с Л.Н. Толстым и рассказал ему об убийстве министра внутренних дел Д.С. Сипягина. Ответ Л.Н. Толстого его сильно удивил: «Как будто и есть за что осудить террористов<...> - сказал Толстой. - Ну, вы мои взгляды знаете<...> И все-таки не могу не сказать: это целесообразно»469.

Как пишет И.М. Пушкарева: «Великий Толстой был сам плоть от плоти народа. И хотя любимым героем автора теории «непро­ тивления злу насилием» был Платон Каратаев, Толстой старался понять людей, решившихся на политический террор. И в том, что люди доходили до эпатирующих общество убийств, Толстой обвинял правительство»470.

В 1906 г. Л.Н. Толстой закончил работу над рассказом «Бо­ жеское и человеческое». В нем он в литературной форме вновь

tt8http://www.raemo.m/history/terror/push!careva.htm.

4 6 9 Короленко В.Г. Земли! Земли! - М, 1991. - С. 76-77. 4™ http://www.memo.rn/history/terror/pushkareva.htm.

316

затронул вопрос о том, на чьей же стороне правда. Но так и не дал на него прямого однозначного ответа.

В августе 1907 г. Л.Н. Толстой написал статью «Не убий ни­ кого», которой стала своеобразной реакцией на тот факт, что издатель статьи «Не убий!» Н.Е. Фельтен был арестован и по­ сажен в тюрьму. Л.Н. Толстой еще раз вернулся к тексту ста­ тьи «Не убий!» и констатировал, что по-прежнему разделяет основные положения это статьи.

Он писал: «в брошюре говорится, что кроме того, что всякое убийство человека человеком преступно и противно тому рели­ гиозному учению, которое мы исповедуем, убийства революцио­ нерами королей, императоров, вообще правителей, бессмыслен­ ны, так как строй государственной жизни не может измениться вследствие убийства правителей; мотивы же таких убийств не­ основательны, так как, убивая правителей за совершаемые ими дела насилия, люди забывают, что виноваты в этом они сами сво­ им повиновением правительствам и содействием тому, за что они упрекают правителей»471.

На наш взгляд, в своей новой публикации, посвященной пробле­ мам террора, Л.Н. Толстой несколько изменил акценты, что при­ вело к заметной трансформации всей философско-нравственной конструкции. Если в статье «Не убий!» главным виновником тра­ гических событий признавались монархи и несовершенство строя государственной жизни, то в статье «Не убий никого» Л.Н. Толстой все больше внимание уделяет критике общества, пораженного огромным количеством болезней.

Л.Н. Толстой признавал: «Положение России ужасно. Но ужаснее всего не материальное положение, не застой про­ мышленности, не земельное неустройство, не пролетариат, не финансовое расстройство, не грабежи, не бунты, не вообще революция. Ужасно то, душевное, умственное расстройство, которое лежит в основе всех этих бедствий. Ужасно то, что большинство русских людей, живет, без какого бы то ни было, нравственного или религиозного, обязательного для всех и об­ щего всем закона. Так, что большинство людей, действующих теперь в России, под предлогом самых разноречивых сообра­ жений о том, в чем заключается благо общества, в сущности, руководятся только своими эгоистическими, почти животны­ ми побуждениями».

Именно звериные инстинкты, по мнению Л.Н. Толстого, вы­ зывали все новые и новые убийства в России. «Вся Россия стонет от ужаса вырвавшихся наружу, ничем не сдерживаемых зверских инстинктов, побуждающих людей совершать самые ужасные, бессмысленные убийства».

471 http://agnome.narod.nj/Arc/pub91itm.

317

Но при этом общество оказалось не готово осудить все эти убийства. Л.Н. Толстой подчеркивал: «И вот самые либеральные, отстаивающие всякие свободы люди на вопрос о том, следует ли соблюдать свободу жизни, то есть не убивать людей, люди эти не могут поступать иначе, как молчать и молчанием своим призна­ вать необходимость убийств, или явно признавать эту необходи­ мость, как явно признают эту необходимость революционеры и правительство»472.

Осуждение террора в рамках любых политических кон­ струкций и идеологий, с точки зрения Л.Н. Толстого, не могло быть масштабным и полноценным. Для Л.Н. Толстого и «люди правительственные», «и люди революционные» допускают одну и ту же ошибку. Первые «придумывают и проповедуют самые утончённые, хитроумные научные и государственные законы». Вторые «ещё более хитроумные, сложные и дально­ видные планы о том, как в будущем должно устроиться чело­ вечество». Но и те, и другие, и третьи «для достижения своих целей считают не важным делом до времени допустить необ­ ходимость и законность убийства, и потому, несмотря на все глубокомыслие, старательность и усердие этих людей, все их утонченные и хитроумные соображения не улучшают жизни, а напротив, жизнь становится всё хуже и хуже».

Возвращаясь к анализу глубинных причин террора, захлест­ нувшего страну, Л.Н. Толстой признавал: «то, что происходит теперь в России, есть эта самая борьба людей, потерявших внутреннюю религиозную связь между собой, потерявших и веру в необходимость повиновения власти. Борьба эта состоит в том, что люди стараются освободить себя от насильнической власти теми же самыми грубыми и жестокими средствами, ко­ торые употребляла и употребляет власть для удержания их в повиновении себе».

Для преодоления этой страшной болезни Л.Н. Толстой пред­ лагает уже знакомое его читателям средство: «Нужно только одно: понять, признать и проводить в жизнь мысль о том, что мы не призваны устраивать жизнь других людей насилием, неизбеж­ но влекущим за собой убийство, и что всякое убийство, которое мы совершаем, в котором участвуем, на котором строим выгоды своей жизни, не может быть полезно ни другим, ни нам, а, напро­ тив, только увеличивает то зло, которое мы хотим исправить».

Свою новую статью, посвященную теме террора, Л.Н. Тол­ стой завершал идеей о необходимости признания и введения в жизнь «открывающего новую эру человечества истинного христианского учения, которое без признания основного по­ ложения его непротивления злу злом есть только лицемерное,

ет http://agnome.narod.ru/Arc/pub9.htm.

318

никого ни к чему не обязывающее учение, не только не изме­ няющее той зверской животной жизни, которой живут теперь люди, но ещё поддерживающее её»473.

Отвечая на вполне ожидаемые упреки о том, что это опять «старая песня непротивления», Л.Н. Толстой философски заме­ тил: «Но, что, же делать человеку, который видит, что толпа, давя и губя, друг друга, валит и напирает на неразрушимую дверь, на­ деясь отворить её наружу, когда он знает, что дверь отворяется только внутрь».

Обе публикации Л.Н. Толстого, посвященные проблеме тер­ рора, вызвали в России и за ее пределами очень неоднозначную реакцию. Среди множества критических выступлений в адрес Л.Н. Толстого можно отметить особо заметку Н.Ф. Федорова «По поводу статьи Л. Толстого «Не убий»». В ней, как и во многих других публикациях того времени, было высказано много «жест­ ких» суждений по поводу позиции Л.Н. Толстого и его манеры излагать собственные взгляды. Но, критикуя форму, Н.Ф. Федо­ ров, достаточно большое внимание уделил и сущностной харак­ теристике взглядов Л.Н. Толстого. Он писал: «Говоря об убийстве

вветхозаветном смысле, Толстой забывает об убийстве в ново­ заветном смысле, о котором говорится в Нагорной проповеди, особенно им превозносимой. В этом смысле, в самом глубоком смысле, все вредящие словом и делом суть убийцы, но убийцы не

водинаковой [степени.]... Толстой хорошо знает, что власть есть сдерживающая сила, и что как бы властители ни злоупотребляли своею властью, тем не менее, устранение этой власти произвело бы в миллионы раз больше зла».

Хорошо известна и та оценка работ Л .Н. Толстого, которую дал В.И. Ленин. «С одной стороны, замечательно сильный, непо­ средственный и искренний протест против общественной лжи и фальши, - с другой стороны, «толстовец», т. е. истасканный, исте­ ричный хлюпик, называемый русским интеллигентом, который, публично бия себя в грудь, говорит: «я скверный, я гадкий, но я занимаюсь нравственным самоусовершенствованием; я не кушаю больше мяса и питаюсь теперь рисовыми котлетками»474.

Противоречивость взглядов Л.Н. Толстого отмечали мно­ гие исследователи его творчества. На наш взгляд, она носит объективный характер и связана с динамичными процессами обновления социальной, экономической, политической жиз­ ни в России в начале XX века, событиями в личной жизни са­ мого писателя, особенностями его творческого процесса. Он много раз и в самых разных произведениях еще возвращался к теме террора, уточняя, детализируя, а порой частично видо- изменяя свою позицию (особенно показательны в этом плане

319

статьи «Не могу молчать», «Закон насилия и закон любви», «Смертная казнь и христианство» и т.д.).

Однако ее фундаментальные основы остались неизменными. Если попытаться свести к неким системообразующим конструк­ циям, то по-нашему мнению они могли бы выглядеть следую­ щим образом:

Во-первых, Л.Н. Толстой считал, что одной из главных при­ чин возникновения феномена политического террора являют­ ся действия высших носителей государственной власти и госу­ дарства в целом.

Во-вторых, ЛИ. Толстой был уверен, что представители рево­ люционного движения, организуя и совершая террористические акты, совершают безнравственные поступки, но эти поступки имеют рациональное объяснение и частичное оправдание.

В-третьих, Л.Н. Толстой полагал, что разорвать порочную цепь насилия может только кропотливая многолетняя работа по нрав­ ственному совершенствованию человека и общества в целом, из­ менению фундаментальных основ государства, возможная только в рамках истинное христианской веры.

Показательно, что такие взгляды не нашли поддержки ни у одной влиятельной политической силы в России в начале XX века. Не пользуются они популярностью и в современной России.

3.1.4.«Камень преткновения» Льва Толстого (Вишев И.В.)

3.1.4.«La piedra obstaculo» de Leon Tolstoi (I. V. Vishev)

Резюме. В контексте истории и основных идей толстовства рассматри­ вается оригинальная теологическая концепция Л.Н. Толстого о смерти и бес­ смертии. В ней, отказываясь от традиционного взгляда религии на посмертное существование личности и идеи воздаяния, он обосновывает учение о слиянии лич­ ности после смерти с бесконечным всеобщим божественным началом и утрате ею индивидуальных особенностей, т.е. бессмертие в безличностной форме.

Resumen. En ип contexto historico у en el cauce de las ideas cloves del iolstoismo, se analiza la conception original teologica de L. N. Tolstoi sobre la muerte у la inmortalidad. El pensador ruso refuta las visiones tradicionales de la religion en relation a la existencia post mortem у a la idea de redencion у planum la doctrma Sequela persona, despues de la muerte, sefusiona con el principle divino, infinite у universal у pierde sus particularidades individuates, lo cual representa la inmortalidad en sujbrma anonima.

Время влияет не только на личные судьбы, но и на истори­ ческие судьбы личности. Меняющиеся во времени обстоятель­ ства, прежде всего социально-политического и идеологическо­ го характера, определяют новые взгляды и подходы, акценты и оценки тех или иных событий, учений и персоналий истории. Это в полной мере относится к Льву Николаевичу Толстому и его учению. За прошедшее столетие со дня смерти великого

320