1malyshev_m_a_khvoshchev_v_e_red_diskursologiya_metodologiya

выше реальности, которую он описывает, ведь реальность всегда богаче любой, даже самой обширной и многогранной теории. Но, тем не менее, нельзя не признать, что концепции постмо­ дернизма наиболее адекватно описывают современное состояние общества, передают широко распространённое умонастроение не только интеллигенции, но уже и широкой массы населения. Как отмечает известный сторонник постмодернизма Вольфганг Велш, «в целом необходимо иметь в виду, что постмодерн и пост­ модернизм отнюдь не является выдумкой теоретиков искусства, художников и философов. Скорее дело заключается в том, что наша реальность и жизненный мир стали «постмодерными». В эпоху воздушного сообщения и телекоммуникации разнородное настолько сблизилось, что везде сталкивается друг с другом; од­ новременность разновременного стала новым естеством. Общая ситуация симулятивности и взаимопроникновения различных концепций и точек зрения более чем реальна. Эти проблемы и пытается решить постмодернизм. Не он выдумал эту ситуацию, он лишь только её осмысливает»263.

Таким образом, постмодернизм - это сложившееся к середине XX века скептическое и вместе игровое умонастроение, вызванное пониманием, что ни в философии, ни в религии, ни в искусстве ничего принципиально нового сказать уже нельзя. Отсюда глоба­ лизация как новая парадигма художественного мышления - све­ дение разрозненных фактов культуры в единое художественное пространство и обращение к аллюзивности как системообразую­ щему элементу художественной мысли, а также плюрализм, как один из наиболее характерных признаков эпохи постмодерна.

Но до последнего времени религия ничуть не меньше, чем наука, и даже в большей степени, характеризовалась нетерпи­ мостью к плюрализму: слово Бога звучит одинаково в любом месте и в любое время, в Библии заложен определенный смысл, который надо обнаружить, и только одно толкование которого может быть истинным, а все остальные автоматически считаются ложными. Библия несет в себе некоторую абсолютную истину, и никакой контекст не может повлиять на ее содержание. Но в ситуации постмодернизма мы вынуждены признать, что содер­ жание текста как предмет предстает в лице своих истолковате­ лей. Читающий Писание имеет дело в первую очередь не с со­ бытиями, которые там излагаются, а с разными способами их истолкования, с историей этих толкований, осуществлявшихся в отличающихся друг от друга исторических и социальных контек­ стах. За этим множеством толкований предмет как нечто устой­ чивое и самодостаточное теряется. Герменевтическая парадигма диалогического общения заменяет нововременную парадигму

2 63 Ильин И.П. Постструктурализм. Деюнструктивизм. Постмодернизм. -М., 1996. - С . 203.

201

субъект-предметных отношений. Если считать в теологии в ко­ нечном счете логическим предметом откровение и постигаемо­ го с его помощью Бога, то Бог вроде как исчезает из Священных текстов. Диалогические отношения лишают его исключительно­ го положения, смена участников диалога, культурных контекстов приводит к изменчивости Бога, а это уже не Бог. В науке исчезает предмет изучения, - можно ли говорить в этом случае о науке? В религии исчезает предмет веры, поклонения, воплощенный в Священных текстах, - что же остается от религии?

Отношения на поверхности, которые формируются сингулярностями, сериями, смыслом, событиями, нонсенсом подчиняют­ ся принципиально новой логике, в которой другое понимание причинности, различия, противоречия, тождества, времени, коммуникации и т.д. В этом мире-хаосмосе нонсенс, случайная, парадоксальная точка, испускающая доиндивидуальные и без­ личные сингулярности и циркулирующая по ним, не допускает ни бытия Бога как изначальной индивидуальности, ни Я как лич­ ности, ни мира как стихии божьего творения. Она есть нечто об­ щее для всех миров, индивидуальностей, богов, вещей и людей, некоторое общее для них всех.

Как мы уже говорили, главный объект постмодернизма - Текст с большой буквы. В постмодернизме господствует всеобщее сме­ шение и насмешливость над всем, одним из его главных принци­ пов стала «культурная опосредованность», или цитата»264. Другой фундаментальный принцип постмодернизма - отказ от истины. Истина в понятии постмодернистской культуры - «просто сло­ во, важнее при этом не значение этого слова, но его смысл, его этимология»265. Постмодернизму свойственно «мистифициро­ ванное видение»266 действительности: мир - пристань хаоса, в нем превалируют псевдоценности, артефакты массовой культуры. Жизнь стерильна, личность подвергнута опустошению. Действи­ тельность алогична, двойственна, поэтому ее освоение требует новых средств и форм выражения, иной поэтики. В этих усло­ виях приобретает популярность новая концепция художествен­ ного текста: он становится «безграничным», он есть «абсолютная тотальность» и «нет ничего вне текста» (Ж. Дерида). Литература постмодернизма оперирует в своей художественной практике рядом приемов: намеренная затрудненность повествовательной манеры, фрагментарность, пародийность, использование авто­ ром определенной маски, интертекстуальность, аллюзийность, присутствие игрового момента. Таким образом, постмодернизм был первым и последним направлением XX века, которое от­ крыто призналось в том, что текст не отображает реальность, а

202

творит новую реальность, вернее даже много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга. Поскольку реальности боль­ ше нет, постмодернизм тем самым разрушил «самую главную оппозицию классическою модернизма - неомифологическую оппозицию между текстом и реальностью, сделав ненужным поиск границ между ними: реальность окончательно не обнару­ жена, имеется только текст»267. Поэтому на место пародии клас­ сического модернизма пришел пастиш, попурри. «Мозаичность постмодернистского искусства, цитатность и стилевое многооб­ разие заставляют прийти к выводу об эклектичности творческого процесса и его результатов. Таким образом, постмодернистское произведение приобретает вид «попурри» из предшествующих культурных текстов»268. Пастиш отличается от пародии тем, что в современной действительности пародировать нечего, нет того се­ рьезного объекта, который мог бы быть подвергнут осмеянию. По тем же причинам место классического модернистского интертек­ ста занял гипертекст, устроенный таким образом, что текст пре­ вращается в систему, иерархию, одновременно составляя един­ ство и множество текстов. В сущности, как отмечает лингвист и философ Вадим Руднев, постмодернистская филология есть не что иное, как утонченный поиск цитат и интертекстов в том или ином художественном тексте. «Постмодернистская мысль при­ шла к заключению, что все, принимаемое за действительность, на самом деле не что иное, как представление о ней, зависящее к тому же от точки зрения, которую выбирает читатель»269. Таким образом, рождается вывод о том, что восприятие человека ста­ новится обреченным на «мультиперспективизм»: на постоянно и калейдоскопически меняющийся ряд ракурсов действитель­ ности, в своем мелькании не дающих возможность познать ее сущность»270. И религия в данном случае тоже не сможет помочь, ведь ее логика Делёза и Гваттари лишает Бога, а тем самым от­ рицается и религия как таковая. Действительно, если читающий Священное писание убежден, что за его строчками нет Бога, а есть только разные интерпретации самого текста, то такой человек не может быть религиозным, религия для него не существует.

Однако глубинное значение постмодернизма заключается в его переходном характере, создающем возможности прорыва к новым художественным горизонтам на основе нетрадиционного осмысления традиционных эстетических ценностей, своего рода амальгамы Ренессанса с футуризмом. Представление о западной культуре как обратимом континууме, где прошлое и настоящее живут полнокровной жизнью, постоянно обогащая друг друга,

203

побуждает не порывать с традицией, но изучать архетипы клас­ сического искусства, синтезируя их с современными художествен­ ными реалиями. Отход от революционного отрицания эстетики возвращает развитие культуры XX века в эволюционное русло, что ощущается не только в архитектуре, живописи, литературе, музыке, кинематографе, танце, моде, но и в политике, религии, повседневной жизни.

Если раньше искусство создавало вторую реальность, опери­ руя художественными образами, то в эпоху постмодернизма ис­ кусство начинает генерировать третью реальность, вводя в худо­ жественную практику симулякры, копии копий. Освободившись от традиционных кодов, постмодерн в своем свободолюбии по­ шел на крайность: стер имена и даты, смешал стили и времена, превратил текст в коллаж анонимных цитат, начал играть с язы­ ком вне всяких правил грамматики и стилистики, смешивая и уравнивая святое и греховное, высокое и низкое.

Для иллюстрации основных положений данной статьи обра­ тимся к работам ведущего южноуральского скульптора Алексан­ дра Петровича Кудрявцева, творчество которого развивалось под мощным влиянием идей постмодернистской эпохи.

В 1990-е годы историческое прошлое все больше начинает вла­ ствовать над Александром Кудрявцевым, который именно там находит категории прекрасного и гармоничного в противовес неопределенности и отсутствию возвышенного в окружающей действительности.

В этом ясно читается общая постмодернистская направлен­ ность культуры и искусства, отчетливо проявившаяся с конца 1960-х годов. В эпоху постмодерна происходит эклектическая интеграция не только видов искусства, а искусства и науки, философии, религии, которая напоминает возврат к синкре­ тизму, но на более высоком мировоззренческом уровне. Пост­ модернизм лишен стремления к исследованию глубинных проблем и процессов бытия, он стремится к простоте и ясно­ сти, к совмещению культурных эпох, так как поверхностное, но синтетическое отражение мира - суть человеческого созна­ ния. Мир нужно не понимать, а принимать. Таким образом, весь слой культуры в концепции постмодернизма становится достоянием рефлексирующего ума.

Работа Александра Кудрявцева 1990 года «Северная Русь» представляет собой хаотично, на первый взгляд, расставлен­ ные керамические поленья с эффектами древесной коры и годовыми кольцами - целые, разрубленные пополам и на че­ тыре части, несут на своих срезах изображения древнерусских образов: Богоматери, Спаса, архангелов Михаила и Гавриила и символа Северной Руси - двадцатидвухглавого Преобра-

204

женского собора в Кижах. Перед центральной частью компо­ зиции на плоскости расположен рельефный семиконечный крест с изображением распятого Христа. Интересная деталь - для крупных предметов, которых пять, автор избирает свою излюбленную фактуру, то есть исполняет керамику под мате­ риал дерева, а семь мелких деталей выполнены в виде яблок, четыре из которых разрезаны и на срезе также имеют изобра­ жения древнерусских храмов. Помимо мастерского владения материалом в области имитации фактуры, автор предлагает нам еще и очень интересный пример игры со знаками право­ славной культуры. Напомню, что в эпоху постмодерна сти­ раются ограничения и запреты на использование различных знаковых систем, к которым относится и христианская сим­ волика, используемая южноуральским скульптором. При по­ мощи трансформации древнего образа Спаса Нерукотворно­ го Александр Кудрявцев добивается определенного эффекта в восприятии своей работы, явно входящего в идейный замысел произведения. Фрагменты «Северной Руси» не читаются как религиозные трансцендентные изображения, а вызывают чув­ ство светлой грусти по ушедшим временам. На наших глазах рождается легенда о целой эпохе, которая повествуется «чудодеревом», ведущим отсчет времени и служащим одновремен­ но материалом для своеобразной авторской игры с образами древнерусской культуры.

Также религиозная символика и принцип коллажирования, являющийся одним из характерных признаков постмо­ дернистской эпохи, будут использованы Александром Кудряв­ цевым в более позднем своем произведении. Керамический фриз 2004 года «Века проходят мимо...» представляет собой семичастную композицию, каждая часть которой посвящена определенному культурному времени в истории человечества.

Иименно в данной работе скульптор пойдет еще дальше в сво­ их творческих поисках. Религиозная символика у него станет именно знаками, некими обозначающими, которые можно использовать для решения определенной творческой задачи.

Идаже решиться смешать высокое с низким, святое с грехов­ ным, обыденное с возвышенным, как, например, в блоках, посвященнъх древнерусской культуре, Возрождению и искус­ ству XX в. В «Веках проходят мимо...» Александр Кудрявцев показал нам с какой легкостью художники постмодернизма оперируют различными культурными слоями. И постмодер­ нистский принцип прочтения и восприятия мира как Текста здесь угадывается в построении композиции в виде ленты с на­ несенными на нее знаками человеческой культуры, которыми художник пишет свою историю творчества и эпох.

205

Таким образом, многообразие и неоднородность куль­ турной ситуации постмодерна заставляет нас рассматривать современность с позиции плюрализма, что подразумевает определенную толерантность в отношении толкования и вос­ приятия современности. Религиозные символы подвергаются интенсивной переработке и активно используются художника­ ми постмодернизма, что вынуждает нас признать - современ­ ный человек научается схватывать, сопрягать и устанавливать нечто общее между явлениями, прежде казавшимися несопо­ ставимыми и несоединимыми. Можно с уверенностью сказать, что современная культурная ситуация поощряет художников для обращения к культурному наследию всех исторических эпох, в том числе к свободному оперированию религиозными символами, которые в результате теряют свое культовое зна­ чение, становясь симулякрами веры.

Существенно и то, что современный художник творит но­ вые пути не с чистого листа: богатство художественных голосов прошлого, активно живущих в составе культуры XX в., не дает ей зациклиться на точках кризиса, препятствует абсолютиза­ ции пороговых состояний сознания. За состоянием творческого брожения угадывается подспудная энергия, которой уготовано средствами искусства выразить облик человека XXI века.

206

2.2.4. Моделирование антитеррорисгической политики: дискурсивная стратегия президента РФ Д.А. Медведева (Ковалевская Е.В.)

2.2.4. El modelaje de la politica antiterrorista: la estrategia discursiva del presidente de Federation Rusa D. A. Medvedev (Kovalevskaya E.V.)

Резюме. В настоящей статье затрагивается формирование государственной антитеррористической политики и проблема ее эффективности и оправдан­ ности. В своих заявлениях президент ДА. Медведев утверждает, что те, кто совершают «нечеловеческие» действия, могут не рассчитывать на соблюдение принципов конвенции по правам человека при судебном рассмотрении их престу­ плений. Если мы проанализируем практический аспекты государственной поли­ тики противостояния терроризму, то обнаружим, что в целом она сводится к единичным акциям с суровыми, но малоэффективными действиями, и в то же время направлена на повышение уровня контроля в различных сферах обще­ ственной жизни и ограничению свобод населения. В результате чего меры, приме­ няемые государством, сосредоточенные на поиске и преследовании террористов, превращаются в политику слежения за всеми членами общества.

Resumen. Ей este articulo se pkntea los liniamientos de la politica estalal antiterrorista, su eficaciayjustification. El presidente DA. Medvedev, en sus declaraciones, afirma que quienes cometen esas acciones antihumanas no pueden abrigar esperanzas para que en susjuicios se tomen en consideration los printipios de la convention sobre los derechos humanos. Si analizdramos los aspectos practices de la politica estatal antiterrorista, encon-

trariamos que, en general, se reduce a acciones aisladas con medidas severas, pero son poco efectivas у solo aumentan el control del gobierno en las dijerentes esferas de Ы vida publica у restringen las libertades de la poblacion. Como resultado, las medidas aplkadas par el Estado у dirigidas a la busqueda у persecution de los terroristas se convierten en politicas de vigilancia de todos mkmbros de la sociedad.

Явление терроризма рассматривается современным еждународным сообществом как мировое зло. Правительства многих стран, в том числе и России, объявляют ему войну и провозглашают курс на его полное уничтожение. Однако терроризм продолжает существовать, оставаясь разновидностью радикального политического давления.

Возможность полного искоренения терроризма на егодняшний день представляется неосуществимой. Это не просто бандитизм, с которым следует бороться силами защиты правопорядка. Террористические проявления в большинстве случаев связаны с демонстрацией протеста и несогласия определенных группировок или даже государств с другими акторами международного пространства. Достигнуть абсолютного баланса сил и полного взаимопонимания, которые смогли бы обеспечить полноценный диалог без применения агрессивных методов воздействия, пока не удается. Поэтому следует признать существование постоянной потенциальной опасности того, что терроризм как, безусловно,

207

действенный метод, будет и дальше применяться силами, не заботящимися о «чистоте» своих действий,

В выступлениях и посланиях президента РФ Д.А. Медведева все чаще упоминается о необходимости принятия решительных и масштабных мер по устранению проблемы терроризма, как в России, так и за ее пределами. Развитие антитеррористической политики в РФ, можно проследить на примере политического дискурса президента Д.А. Медведева, в котором описывается проблема терроризма и способы ее решения. Для наиболее полного исследования данного аспекта следует провести многоуровневый анализ. Во-первых, обратиться к высказываниям Д. А. Медведева о терроризме и о том, что требуется сделать для его устранения; во-вторых, сопоставить эти высказывания президента с последующими практическими действиями, осуществляемыми на государственном уровне; в-третьих, проанализировать комментарии и оценку Д.А. Медведева по проделанной работе.

Первоначально следует выделить ряд мер, которые Д.А. Медведев предлагает в качестве антитеррористических. На расширенном заседании коллегии Федеральной службы безопасности 29 января 2009 года Д.А. Медведев изложил четкий план по борьбе с терроризмом, обозначив пять обязательных пунктов. Во-первых, это укрепление правоохранительной и силовой составляющей: МВД, ФСБ, других сил правопорядка, помощь суду. Во-вторых, - дальнейшее нанесение острых «кинжальных ударов»271 по террористам, уничтожение их самих и их пристанища. Следующими пунктами своей антитеррористической программы Д.А. Медведев обозначил помощь в решении экономических и социальных вопросов, проблем образованияикультуры,атакжесодействиевукреплении нравственности и духовной составляющей в регионах, решивших порвать с бандитами. Но все же в качестве наиважнейшей перед правоохранительными органами ставится задача «жёстко контролировать ситуацию, в случае необходимости вмешиваться и принимать оперативные решения по контролю»272. В том числе приоритетным признается постоянный «контроль» ситуации на Северном Кавказе, эффективная оперативно-розыскная работа, повышение надежности антитеррористических мер при проведении массовых мероприятий. Но само понятие

271Лумая Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества // Социо- Логос.-М., 1991. Выпуск 1.-480с.

272Там же.

208

«контроля» в случае с террористами просто неприменимо, так как террористическая деятельность стихийна, и государство не может ее регулировать. Значит, здесь речь идет не столько о контроле, сколько о своевременных попытках предотвращения нападений или последующем подавлении активности группировок, что можно считать лишь симптоматическим воздействием на очаги проявления терроризма.

Политический дискурс президента РФ Д.А. Медведева отличается большим количеством упоминаний о применении жестких силовых методов и необходимости физического уничтожения террористов, которые выдвигаются как основные средства в борьбе с ними. Результативность проведенных антитеррористических операций оценивается в численных показателях уничтоженных. Слово «уничтожить» - используется

вбольшинстве заявлений Д.А. Медведева, касающихся противостояния терроризму. На совещании с постоянными членами Совета Безопасности в июне 2009 года Д.А. Медведев заявил по поводу покушения на Президента Ингушетии ЮнусБека Евкурова следующее: «Здесь нечего церемониться, надо действовать. Проводились операции, и сейчас они проводятся. Доложите мне, какое количество бандитов уничтожено»273. После взрывов в московском метро 29 марта 2010 года появились заявленияД.А.Медведеваотом, что «линиянаподавлениетеррора

внашей стране и борьбу с терроризмом будет продолжена. Мы продолжим операции против террористов без колебаний и до конца»274. Сочетание «без колебаний» и «до конца» подразумевает намерение противостоять терроризму до тех пор, пока не будут уничтожены все террористы, что и позволит в итоге говорить об окончательной победе. При таком подходе к решению проблемы, совершенно не учитывается способность террористов к формированию новых группировок, которые приходят на замену ранее ликвидированным.

Борьба с терроризмом, исходя из слов Д.А.Медведева, должна строиться на двух аспектах. Один из них - это тотальный контроль или, правильнее сказать, - полицейский надзор, осуществляемый во всех сферах жизни и деятельности общества. Второй - силовое подавление и физическое уничтожение террористов. Развитие антитеррористической деятельности характеризуется

273 Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - С. 22-129.

274 Серль Дж. Что такое речевой акт. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. - М.: Про­ гресс, 1986. - С . 151-169.

209

легитимацией новых средств борьбы с террористами. На совещании с руководителями республик Северо-Кавказского федерального округа, территориальных подразделений Федеральной службы безопасности и органов внутренних дел 1 апреля 2010г. Д.А. Медведев выступил с предложением расширить перечень допустимых средств противостояния терроризму. «По всей вероятности, перечень этих средств - не только для нашей страны, а вообще - должен быть расширен, и они должны быть не только более эффективными, но и более жесткими. Если хотите, более жестокими. В превентивных целях, для предотвращения террористических актов»275.

Из выше представленного материала видно, что Д.А. Медведев, говоря об антитеррористической деятельности, описывает ее как совокупность многочисленных «точечных» акций, направленных на борьбу с частными случаями проявления проблемы. Даже при успешном и своевременном принятии мер в одной области, нет никакой гарантии, что очаги терроризма не разгорятся в другой. Получается, что инициируемая президентом антитеррористическая деятельность имеет симптоматический характер и направлена лишь на то, чтобы бороться с единичными проявлениями терроризма, но не с первопричинами явления.

Из практических действий Д.А. Медведева можно отметить прежде всего работу над категориальным аппаратом по закреплению за террористом статуса «нечеловека». Если мы посмотрим на российскую практику борьбы с терроризмом, то увидим, что президент проводит четкую грань между понятиями «человек» и «террорист». Говоря о пострадавших во время взрывов в метро 29 марта 2010 года, Д.А. Медведев делает принципиальное разделение между пострадавшими,

вотношении которых «всё будет сделано по-человечески»276,

итеми «нелюдьми», которые совершили теракт: «Мы действительно за последнее время убедились в том, что эти люди - их и людьми-то нормальными назвать нельзя - это просто звери, и безотносительно к тому, какими мотивами они руководствуются, то, что они делают, является преступлением по любому праву и исходя из любой морали»277. Тем самым

президент применяет противопоставление «Мы-они» как

2 75 Луман Н. Тавтология и парадокс в самоописаниях современного общества // Социо- Логос.-М., 1991. Выпуск 1.-480 с.

2 76 Энштейн М.Н. Идеология и язык//Вопросы языкознания. - 1991. -№6. - С . 19-33. 2 7 7 Там же.

210