Тема 3.3. Проблема смысла в культуреi

Таким образом, культура — это смысл, понятый прежде всего как программа будущей деятельности. Программа, ненаследуемая биоло­гически и существующая в надличностном измерении.

Мы согласны с Е. Я. Режабеком в его положительной оценке модели В. Н. Топорова, согласно которой «словесная» часть ритуала формирова­лась как нечто необязательное, как средство семантического дублирова­ния содержания психомоторной деятельности. Поэтому ритуал древнее языка: «...именно ритуал был тем исходным локусом, где происходило становление языка как некоей знаковой системы, в которой предполага­ется связь означаемого и означающего, выраженная в звуках»¹.

Следующим этапом в движении культуры, в развертывании смысла стал анимизм, затем собственно религия, в которой четко обозначалась сфера трансцендентного, в которой смыслы и пребывают. Сам термин «религия», берущий свое начало от латинского religare — связывать, указывает на организующую роль религиозных смыслов на уровне всего человеческого рода.

Отказ от «удвоения мира» знаменовал потерю смысла, лишал че­ловеческое существование цельности и цели. Но это — уже современ­ность. Нам же важно зафиксировать, что смысл рождается потому, что окружающая человека действительность воспринимается им не сама по себе, не непосредственно, а опосредованно. Смысл — это то, что не сводится лишь к совокупности значений данной знаковой системы, а то, что определяет их прочтение. Смысл составляет вертикальное измерение культуры, проявляющееся наиболее ощутимо в процессах аккультурации и взаимодействия культур. Формирование и объективи­рование этих смыслов по мере разворачивания культуры осуществля­ется с помощью различных информационных средств (от наскального рисунка до изображения на экране компьютера). Важнейшим носите­лем смысла является, конечно, естественный язык.

Как же усваиваются заложенные в культуре смыслы? Можно выделить три аспекта этой проблемы. Первый представляет трансля­цию смыслов в культуре через образы поступков, модели поведения. Поступки представляют собой проникнутый смыслом текст², который должен еще быть прочитан. Только при условии «смысловой расшиф­ровки» этого «текста» совершенный когда-либо поступок истори­ческого лица получит действительный резонанс в форме поступков его потомков. Примечательна воспитательная роль описаний жизни

¹ Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематку // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1988. С. 21.

² Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. СПб., 1999.

253

и деятельности различных исторических персонажей (начиная с жития святых и заканчивая политическими деятелями) и автобиографий. Переосмысление жизненного опыта предшествующих поколений, пер­сонифицированного в жизни «замечательных людей», является меха­низмом творения опыта собственной жизни и ее культурного смысла.

Второй аспект связан с теорией социального действия, сформули­рованной М. Вебером. Он исходил из того, что действием называется человеческое поведение в том случае и постольку, «если и поскольку действующий индивид или действующие индивиды связывают с ним субъективный смысл»¹. Качество социальности М. Вебер придавал тому действию, «которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него»². Выделение «ориентации на другого» явилось одним из центральных методологических принципов теории М. Вебера. Поэтому для него он не считал социальным действием ни подражание, ни созерцание, ни одинокую молитву, ни всплеск эмоций. В веберовском понимании собственно социальными действиями вы­ступают целерациональное и ценностнорациональное действия. При этом он полагал, что рационализация социального действия и вытесне­ние ценностно-рационального поведения в пользу целерационального является тенденцией самого исторического процесса.

Третий аспект состоит в том, что само усвоение смыслов, выработан­ных культурой, предполагает «вживание в него, врастание в ткань того культурного мира, смыслом которого он является. Смысл требует бы­тийного, жизненного соучастия в нем, сопричастности, натурализации, тогда он выступает во всей полноте своего содержания и функций как носитель уникальных секретов культурного процесса, действий, поступ­ков, образа мыслей и чувств того или иного самобытного сообщества людей»³.

Но как бы ни усваивался смысл, всегда есть возможность его под­мены. Трансформация смысла, его «переворачивание», изменение может осуществляться как в направлении развития первоначального значения, так и в направлении сворачивания, искажения, уничтожения, выхолащивания значения. Поэтому возникает проблема исследования «превращений» смысла в ходе коммуникации.

¹ Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990. С. 603.

² Òàì æå.

³ Козловский В. П. Культурный смысл: генезис и функции. Киев, 1990. С. 34-35.