Примечания

¹ Опубликовано в альманахе «Мнемозина» в 1824 г.

² Текст «Правил» был обнаружен в деле основателя и главного деятеля Общества соединенных славян П. И. Борисова (См.: Восстание декабристов (Материалы): В 5 т. М.;Л., 1926. Т. 5. С. 17 - 18).

Сергей Семенович УВАРОВ

1786-1855

УВАРОВ Сергей Семенович — граф, государственный деятель. С 1818 по 1855 г. — президент Петербургской академии наук, в 1833 - 1849 гг. — министр народного просвещения. Его формула — «православие, самодержавие, народность» — явилась основой официальной идеологии в годы царствования Николая I. Уваров был автором ряда работ по древнегреческой литературе и археологии. Будучи президентом Петербургской академии наук, Уваров много содействовал ее развитию. При нем была основана Пулковская обсерватория, предприняты многочисленные научные экспедиции. В 1841 г. под непосредственным руководством Уварова в состав Петербургской академии наук была включена на правах отделения русского языка и словесности созданная еще в 1783 г. Российская академия. В 1831 г. была учреждена Демидовская премия, а в 1855 г., в память президента академии, — Уваровская премия. В годы руководства Уваровым Министерством народного просвещения был основан университет в Киеве, возобновился порядок направления молодых ученых за границу, положено начало реальному образованию, в 1834 г. был основан «Журнал Министерства народного просвещения» и др. Будучи еще в 1832 г. товарищем (заместителем) министра народного просвещения, Уваров придерживался того мнения, что официальные печатные органы должны преследовать цель — внушение молодым людям «ближе заниматься историей отечественной, обратив больше внимания на узнание нашей народности». Это «отвлекало бы умы от таких путей, по коим шествовать им не следует; оно усмиряло бы бурные порывы к чужеземному, к неизвестному, к отвлеченному в туманной области политики и философии... служило бы некоторою опорою против влияния... "европейских идей", грозящих нам опасностью... В нынешнем положении нельзя не умножать, где только можно, число "умственных плотин"» (М. Лемке).

Сочинения

1. Десятилетие Министерства народного просвещения 1833 - 1843. Записка, представленная Государю императору Николаю Павловичу Министром народного просвещения графом Уваровым в 1843 году и возвращенная с собственноручною подписью Его Величества: «Читал с удовольствием». СПб., 1864.

Литература

1. Погодин М. П. Для биографии гр. С. С. Уварова // Русский архив. 1871. №12.

2. Плетнев П. А. Памяти гр. С. С. Уварова. СПб., 1855.

3. История русской критики / Под ред. Б. П. Городецкого и др. М.;Л., 1958. Т. 1.

Десятилетие Министерства народного просвещения

<...> Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, ввиду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная; найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие; собрать в одно целое священные останки ее народности и на них укрепить якорь нашего спасения. К счастью, Россия сохранила теплую веру в спасительные начала, без коих она не может благоденствовать, усиливаться, жить. Искренно и глубоко привязанный к церкви отцов своих, русский искони взирал на нее, как на залог счастия общественного и семейного. Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть. Русский, преданный отечеству, столь же мало согласится на утрату одного из догматов нашего православия, сколь и на похищение одного перла из венца Мономахова. Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия. Эту истину чувствует неисчислимое большинство подданных Вашего Величества: они чувствуют ее в полной мере, хотя и прославлены на разных степенях гражданской жизни и различествуют в просвещении и в отношениях к правительству¹. Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно проникать народное воспитание и с ним развиваться. Наряду с сими двумя национальными началами, находится и третье, не менее важное, не менее сильное: народность. Вопрос о народности не имеет того единства, как предыдущий; но тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице Русского царства. Относительно к народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий; но народность не заставляет идти назад или останавливаться; она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, применяет наружный вид свой по мере возраста: черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Неуместно было бы противиться этому периодическому ходу вещей; довольно, если мы сохраним неприкосновенным святилище наших народных понятий, если примем их за основную мысль правительства, особенно в отношении к отечественному воспитанию.

Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования, чтобы она соединяла выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и с надеждами будущего, чтобы народное воспитание соответствовало нашему порядку вещей и было не чуждо европейского духа. Просвещение настоящего и будущего поколений в соединенном духе этих трех начал составляет бессомненно одну из лучших надежд и главнейших потребностей времени...<...>

<...> Рассматривая умственную деятельность России в явлениях отечественной словесности, не должно терять из вида и книжную торговлю произведениями литературы иностранной. Наша образованность и наша словесность суть плод ума народного и иноземного просвещения, нас предупредившего. Едва ли в какой другой земле занимаются столько, как в России, языками и словесностью чужих стран... С тех пор, как в кругу наших писателей возродилась мысль о народности даже в литературе, — большая часть иноземных идей, в политическом смысле, лишилась своей приманки. Мысль об умственной самостоятельности сильно распространилась в течение последних 10 лет².<...>

<...> Изгладить противоборство так называемого европейского образования с потребностями нашими: исцелить новейшее поколение от слепого, необузданного пристрастия к поверхностному и иноземному, распространяя в юных душах радушное уважение к отечественному и полное убеждение, что только приноровление общего, всемирного просвещения к нашему народному быту, к нашему народному духу, может принести истинные плоды всем и каждому; потом обнять верным взглядом огромное поприще, открытое перед любезным отечеством, оценить с точностью все противоположные элементы нашего гражданского образования, все исторические данные, которые стекаются в обширный состав империи, обратить сии развивающиеся элементы и пробужденные силы, по мере возможности, к одному знаменателю; наконец, искать этого знаменателя в тройственном понятии православия, самодержавия и народности, — такова была цель, к коей министерство народного просвещения приближалось десять лет.<...> <...> Естественно, что направление, данное Вашим Величеством министерству и его тройственная формула — должны были восстановить некоторым образом против него все, что носило отпечаток либеральных и мистических идей: либеральных — ибо министерство, провозглашая самодержавие, заявило твердое намерение возвращаться прямым путем к русскому монархическому началу, во всем его объеме; мистических потому, что выражение — православие — довольно ясно обнаружило стремление министерства ко всему положительному в отношении к предметам христианского верования и удаления от всех мечтательных признаков, слишком часто помрачавших чистоту священных преданий церкви. Наконец и слово народность возбуждало в недоброжелателях чувство неприязненное за смелое утверждение, что министерство считало Россию возмужалою и достойную идти не позади, а по крайней мере рядом с прочими европейскими национальностями³.<...>