Серый пакет

Теплым майским утром 1909 г., разбирая привезенную почту, Толстой обратил внимание на толстый серый пакет, оклеенный ярко-красными марками. Предположив, что это очередной «дар» какого-либо заграничного журнала, он отложил его в сторону и взялся за чтение писем, на которых адрес был написан корявой крестьянской рукой. Такие письма, считал он, более содержательны и интересны, нежели галантные послания на тонкой, пахнущей духами.

Однако, когда очередь дошла до письма в сером пакете, Толстой с волнением прочитал его, а затем глубоко задумался. Это было послание трех тысяч американских негров, жителей города Нью-Олбани, штат Индиана, которые просили его защиты от белых линчевателей. Вот это письмо:

 

«Графу Льву Толстому.

Ясная Поляна. Россия.

Глубокоуважаемый сэр, мы, нижеподписавшиеся члены Комитета, организованного при Высшей школе Скрайбера, от имени 3000 цветных жителей этого города посылаем Вам экземпляр журнала «Александерс Мегезин», вышедший в Бостоне. Журнал издан людьми цветной расы и содержит статью, озаглавленную «Что сказал бы Толстой!». В ней излагается то, что сказали бы Вы, прочитав сообщенные здесь факты жестокого линчевания негров и бедственного положения нашего народа.

Зная, какое большое влияние могут оказать Ваши взгляды и слова в нашей стране, если их широко распространить, мы, студенты, от своего имени, а также от лица всего нашего многострадального народа, умоляем Вас высказать населению Соединенных Штатов Ваши взгляды относительно наших страданий. Вы можете изложить их через наше посредство или другим любым путем, каким Вы найдете желательным.

Пресса и читатели нашей страны отнесутся с особенным вниманием ко всему, что будет написано Вами — другом всех угнетенных, тогда как они остаются равнодушными к воплям и мольбам мужчин и женщин черной кожи, невинно обвиняемых в преступлениях.

Лиззи Уолкер Пресс Марта Е. Тейлор».

 

Следует сказать, что преследование негров в США волновало Толстого иа протяжении всей его жизни. Еще в юные годы ему приходилось читать о варварском обращении с чернокожими в Америке, и уже в своем раннем незаконченном «Романе русского помещика» он сравнил бесправного русского крепостного мужика с угнетаемым и преследуемым американским негром. Позднее он писал об этом позорном явлении в ряде обличительных статей и памфлетов, утверждая, что угнетение негров в США свидетельствует о сохранении рабства в так называемом цивилизованном мире.

С особенной силой внимание писателя было приковано к расовой проблеме в начале XX века, когда негритянское население США организованно поднялось на борьбу за свои права. Всем своим авторитетом всемирно признанного писателя Толстой поддерживал движение за равенство негров с белыми, чем заслужил ненависть американских расистов.

В трактате «Рабство нашего времени» (1900 г.), обличая многочисленные формы порабощения народов, Толстой заклеймил гневом угнетение негров в США, как одно из ярких подтверждений паразитарного характера буржуазной культуры.

Трубадуры буржуазной демократии кичатся отменой невольничества в США. «В действительности же, — писал Толстой, — отмена крепостничества и невольничества была только отменой устаревшей, ставшей ненужной формы рабства и заменой ее более твердой и захватившей большее против прежнего количество рабов формой рабства». Новейшей, еще более жестокой формой порабощения Толстой считал лишение негров земли, суды Линча и прочие ужасы расовой дискриминации в США.

В 1903 году в статье «К политическим деятелям» Толстой снова заклеймил презрением агрессивные действия «самого передового государства Америки с ее поступками на Кубе, Филиппинах, отношением к неграм». Через год в «Предисловии к английской биографии Гаррисона» Толстой указал, что гражданская война за отмену рабства в Америке, по сути, не разрешила негритянской проблемы. Формальное освобождение негров от рабства решило вопрос лишь внешним образом. «Сущность же вопроса, — писал Толстой, — осталась неразрешенной, и тот же вопрос, только в новой форме, стоит теперь перед народом Соединенных Штатов».

В 1903 году Толстой высказал свое глубокое возмущение дискриминацией негров посетившему его в Ясной Поляне кандидату в президенты США от демократической партии Вильяму Дж. Брайану. Брайан не смог опровергнуть общеизвестные факты. И это лишний раз убедило Толстого в рабовладельческом характере современной буржуазной цивилизации.

И вот новый сигнал бедствия, новый вопль о помощи...

Статья «Что сказал бы Толстой!» в присланном Толстому журнале гласит:

«4 марта 1789 г. народ Соединенных Штатов торжественно провозгласил всему миру, что разработана федеральная конституция, устанавливающая в стране покой п справедливость, содействующая всеобщему благоденствию и гарантирующая блага свободы нынешнему и будущим поколениям.

Каждому чернокожему мужчине и каждой чернокожей женщине США следует обратить внимание на то, что среди пунктов, вписанных в конституцию «в интересах защиты прав и преуспевания всех граждан Соединенных Штатов», имеются следующие статьи, которые конгресс уполномочен узаконить:

«Никто не несет ответственности за уголовное или иное преступление в случае отсутствия обвинительного акта или заключения суда присяжных».

«Никто не несет наказания дважды за одно преступление».

«Никто не подвергается опасности лишения жизни пли совершения над ним акта физического насилия».

«Никто не может быть лишен жизни пли собственности без должного судебного разбирательства».

Эти статьи конституции никогда не отменялись. Они остаются в силе и облечены в форму закона. Однако в отношении чернокожего человека закон не применяется».

Далее в статье приводится ряд сообщений о вопиющих насилиях над неграми в США:

«В Пенсаколе, штат Флорида, линчеватели повесили на площади негра по имени Шоу. Другого негра, по имени Смит, обвиненного в оскорблении белого, убийцы привязали к столбу и сожгли заживо в Гренвилле, штат Техас, несмотря на публичные заявления официальных властей, что дело обвиняемого будет срочно рассмотрено в судебном порядке... Негра Алонзо Вильямса линчеватели убили на площади в Лионе, штат Джорджия, за то, что он осмелился ответно ударить белого.

В Россвилле, штат Кентуки, толиа белых обвинила четырех чернокожих в нанесении обиды белому. Разъяренные линчеватели повесили всех четырех на дереве».

Перечислив длинный ряд подобных фактов, автор статьи с горечью восклицает:

«Что сказал бы Толстой? Не сказал ли бы смелый старец то же, что он недавно говорил по поводу жестокостей и убийств в России: «Да, перечень варварских преступлений линчевателей в Соединенных Штатах ужасен. Если законные власти и юстиция США не прекратят, с помощью гражданского населения, суды Линча, эта страна прекратит свое существование как демократическая республика. Нет прощения ужасным преступлениям, совершаемым в России, но там, по крайней мере, существует то объяснение, что царская Россия — это жестокая деспотия, весьма медленно идущая к свободе; в американской же республике свобода провозглашена уже более столетия назад. Почему же в этой стране, где государственные деятели кичатся своим законодательством и свободой, якобы охраняемой законом, не наказуются подобные нарушения конституции?»

Автор статьи не ошибся. Воображаемый грозный монолог был весьма близок к тому, что действительно сказал бы Толстой. Во всяком случае статья и письмо негров побудили его немедленно откликнуться. 14 мая 1909 г. он направил в США ответное письмо, в котором писал:

«Прочел присланную вами статью об исключительных же-стокостях, совершаемых людьми над своими братьями только потому, что кожа их другого цвета, чем тех, над которыми они считают себя вправе совершать величайшие жестокости. Те ужасные факты, которые приведены в газете, только подтвердили для меня ту печальную истину, что христианство исповедуется всеми христианскими народами, в том числе и американским, только на словах, и нет того вопиющего противоречия этому учению любви, которого бы они не допустили, если только это им выгодно».

Подчеркнув, что в нравственном отношении угнетенные негры «стоят выше своих угнетателей», и назвав деятельность расистов «позорной», Толстой с большой силой осудил «одинаковую преступность и грубой толпы, совершающей эти ужасы, и еще большую бессовестность правительства, допускающего и потворствующего этим преступлениям».

Письмо Толстого было опубликовано в американской печати и перепечатано во многих странах мира. Его открытое заступничество за американских негров снискало ему всеобщую любовь и уважение.