44. Политико-правовая идеология анархизма (Михаил Бакунин).

Бакунин Михаил Александрович (1814-1876) — теоре­тик русского и международного анархизма.

Эпоха. Теории анархизма в России появились как след­ствие осмысления русскими интеллектуалами их глубоко­го политического отчуждения от российского самодержа­вия. Причину появления концепций анархизма в России удачно определил русский философ Н.А. Бердяев: «Эле­мент анархический очень силен и в русской мысли XIX в. Вся русская интеллигенция не любила государства и не считала его своим. Государство это были "они", чужие, "мы" же жили в ином плане, чуждом всякому государству. ...Русские народники не понимали значения государства и не думали о том, как овладеть властью в государстве. ...Идеальное будущее всегда представлялось безгосудар­ственным. Государство есть постылое настоящее». По мне­нию Н.А.Бердяева, идеология анархизма в России была преимущественно созданием высшего слоя русского бар­ства, а баре — Бакунин, князь Кропоткин, граф Толстой — явились создателями русского и мирового анархизма. Тем самым социальный состав теоретиков анархизма в России принципиально отличался от социального состава теорети­ков анархизма во Франции: Прудон, например, был выход­цем из среды мелких предпринимателей.

Логическое основание политико-правового учения. Доктрина анархизма Бакунина сформировалась как оппозиция социалистическим теориям К. Маркса и Ф. Энгельса, Ф. Лассаля, проектам позитивистов школы О. Конта, теории бланкизма и др.

Бланкисты — последователи Огюста Бланки (1805-1818), французского социалиста и революционера, апологета революционных меньшинств.

В основании теории анархического социализма Бакунина лежит его представление о сущности человека как о самом «индивидуальном, и самом общественным из всех животных».

Основные работы

• «Реакция в Германии» (1842)

• «На­ука и народ» (1868)

• «Наука и насущное революционное дело» (1870)

• «Кнуто-германская империя» (1871)

• «Госу­дарственность и анархия» (1873)

• «Федерализм, социализм и антитеологизм» (1895)

Эпиграфом к одному из своих со­чинений Бакунин выбрал следующую цитату: «1' eglise et 1' etat sont mes deux betes noires» («Церковь и государ­ство — вот две мои антипатии»).

Критика института государства

М.А. Баку­нин, отстаивая идеалы полной и безграничной свободы ин­дивидов, признавал в качестве одного из врагов этой свобо­ды государство, под которым он понимал «управление большинства меньшинством». Бакунин писал: «Государ­ство, каким бы народным его ни делали по форме, всегда останется институтом господства и эксплуатации и, следо­вательно, для народных масс вечным источником рабства и нищеты»; «государство, по самой сущности своей, есть гро­мадное кладбище, где происходит самопожертвование, смерть и погребение всех проявлений индивидуальной и местной жизни, всех интересов частей, которые и составля­ют все вместе общество...»; «если есть государство, то не­пременно есть господство, следовательно, и рабство; госу­дарство без рабства, открытого или маскированного, немыслимо, — вот почему мы враги государства».

Критика Российской империи

В работах Бакунина можно обнаружить радикальную критику не только государства вообще, но и российской империи как особого государства. Он оценивает это госу­дарство с точки зрения различных слоев российского населения: «Для небольшого количества, может быть, для не­скольких тысяч людей, во главе которых стоит император со всем августейшим домом и со всею знатною челядью, она (империя. — Авт.) — неистощимый источник всех благ, кроме умственных и человечески-нравственных; для ...высоких военных, гражданских и духовных чиновников, богатых землевладельцев, купцов, капиталистов и парази­тов, она — благодушная, благодетельная и снисходитель­ная покровительница законного и весьма прибыльного во­ровства; для обширнейшей массы мелких служащих... — скупая кормилица; а для бесчисленных миллионов черно­рабочего народа — злодейка-мачеха, безжалостная обирательница и в гроб загоняющая мучительница».

Социологическая классификация государств

М.А. Бакунин имел возможность бывать в разных западных государствах и, будучи внимательным наблюдателем, предложил социологическую классификацию государств. Бакунин полагал, что могут существовать:

• «сильное государство», в котором есть особый государственный аппарат, и именно он играет значительную роль в жизни общества: «В настоящее серьезное время сильное государство может иметь только одно прочное основание — военную и бюрократическую централизацию»;

• слабое государство, которое является полной противоположностью «сильному государству» и существует «только на бумаге» или «по милости» соседних государств.

Критика института и идеи представительной демократии

Бакунин критиковал институт представительной демократии как форму осуществления государственной власти, ссылаясь на один из законов функционирования человеческих обществ: «Кто облечен властью, тот по неизменному социологическому закону непременно сделается притеснителем и эксплуататором общества».

При этом Бакунин не видел принципиальной разницы в том, кто является представителем народа — буржуазия, рабочие, ученые: «Если завтра будут установлены правительство и... парламент, состоящие исключительно из рабочих, эти рабочие, которые в настоящий момент являются такими убежденными социальными демократами, послезавтра станут определенными аристократами... угнетателями и эксплуататорами».

Бакунин не принимал даже самой идеи представительной демократии, так как считал, что никто не может выразить «общенародную волю», кроме самого народа: «На этой фикции мнимого народного представительства и на действительном факте управления народных масс незначительною горстью привилегированных избранных или даже не избранных толпами народа, согнанными для выборов и никогда не знающими, зачем и кого они выбирают; на этом мнимом и отвлеченном выражении воображаемой общенародной мысли и воли, о которых живой и настоящий народ не имеет даже и малейшего представления, основываются одинаковым образом и теория государственности, и теория так называемой революционной диктатуры».

Критика форм государственного управления

Бакунин отрицательно относился к существующим в его время монархическим и республиканским формам прав­ления, которые были, по его мнению, антиподами подлин­ной свободы индивидов. Бакунин признавался в своей не­нависти к монархии, а уничтожение ее во всем мире даже называл единственным условием «освобождения человече­ства»: «Пример покойной Германской конфедерации до­казал неоспоримым образом, что конфедерация монархий является насмешкой; что она бессильна гарантировать на­селению как мир, так и свободу».

В республике, по мнению Бакунина, внутренняя полити­ка, может быть направлена лишь на угнетение своих граж­дан, а внешняя — обязательно завоевательная: «Крупная, во­енная, бюрократическая, политически централизованная республика не способна обеспечить своим гражданам благо­денствие и свободу»; «отныне всякое государство, если оно хочет существовать не на бумаге только и не по милости соседей, пока им угодно терпеть их существование, но действительно, самостоятельно, независимо, должно непре­менно быть завоевательным».

Относительная ценность республиканской формы правления

Вместе с тем Бакунин признавал относительную про­грессивность одних форм государственного правления по отношению к другим: «Мы твердо убеждены, что самая не­совершенная республика в 1000 раз лучше, чем самая про­свещенная монархия, ибо в республике есть минуты, когда народ, хотя и вечно эксплуатируемый, по крайней мере, не угнетен, между тем как в монархиях он угнетен постоян­но».

Имея печальный опыт знакомства с российским само­державием, Бакунин имел веские основания заявить от лица «русских социалистов и славян»: «Для нас слово "рес­публика" не имеет другой цены, кроме цены чисто отрица­тельной: оно означает разрушение, уничтожение монар­хии».

Критика марксистской концепции диктатуры пролетариата

М.А. Бакунин критически относился не только к суще­ствовавшим тогда формам государственного правления, но и к планам К. Маркса по созданию в ходе социалистичес­кой революции нового государства —- диктатуры пролета­риата: «Никакое государство, как бы демократичны ни были его формы, хотя бы самая красная политическая рес­публика, народная только в смысле лжи, известной под именем народного правительства, не в силах дать народу того, что ему надо, т.е. вольной организации своих соб­ственных интересов снизу вверх, без всякого вмешатель­ства, опеки, насилия сверху».

Бакунин уважал Маркса как мыслителя, признавал его теоретический вклад в дело освобождения пролетариата и даже перевел на русский язык его фундаментальный труд по политэкономии «Капитал», но не понимал самонадеян­ности некоторых интеллектуалов, берущихся возглавить рабочее движение. Бакунин писал: «Остается лишь зада­ваться вопросом: как человек, обладающий умом Маркса, мог настолько безрассудно пойти против здравого смысла и накопленного историей опыта и решить, будто группа людей, какими бы умными и предусмотрительными они ни были, может стать душой и объединяющей силой револю­ционного движения и экономической организации проле­тариата всех стран».

В отличие от Маркса, который признавал необходи­мость установления диктатуры пролетариата на переход­ный период от капитализма к коммунизму, Бакунин не допускал каких-либо временных ограничений человеческой свободы и выступал за «отмену государства с сегодня на завтра»: «Я не коммунист, потому что коммунизм сосредо­тачивает все силы общества и всасывает их в государство, поскольку он неизбежно приводит к централизации соб­ственности в руках государства, в то время как я хочу, что­бы государство было отменено. Я хочу, чтобы не осталось и следа от авторитарного принципа государственного надзо­ра, который, утверждая, что морализует и цивилизует лю­дей, на самом деле всегда унижал, репрессировал и эксплу­атировал их».

В отличие от Маркса Бакунин не верил, что пролетари­ат в результате социалистической революции станет гос­подствующим классом: «Неужели весь пролетариат будет стоять во главе управления? Немцев считают около сорока миллионов. Неужели все сорок миллионов будут членами правительства?».

В отличие от Маркса, который, указывая на пролетариат как господствующий класс, не предусмотрел возможности возникновения у читателей вопроса: над кем же будет гос­подствовать пролетариат, Бакунин этот вопрос задает и сам на него отвечает: «Крестьянская чернь, как известно, не пользующаяся благорасположением марксистов и которая, находясь на низшей ступени культуры, будет, вероятно, уп­равляться городским и фабричным пролетариатом». Таким образом, сохранится господство одних над другими — уста­новится диктатура пролетариата над крестьянством.

Спустя некоторое время, в своих замечаниях на книгу Бакунина «Государственность и анархия» Маркс ответил-таки на этот вопрос: «Пролетариат должен в качестве пра­вительства принимать меры, в результате которых непос­редственно улучшится положение крестьянина и которые, следовательно, привлекут его на сторону революции; меры, которые в зародыше облегчают переход от частной соб­ственности на землю к собственности коллективной, так чтобы крестьянин сам пришел к этому хозяйственным пу­тем».

В отличие от Маркса, который полагал, что диктатура пролетариата будет носить временный характер, Бакунин считал это заявление лишь «утешением» для народа. По мнению Бакунина:

• если диктатура пролетариата выполнит свои благо­родные задачи («поднять народ как экономически, так и политически»), то тогда зачем этому действительно народ­ному государству упраздняться?

• «если же его упразднение необходимо для действи­тельного освобождения народа, то как же они (марксис­ты. — Авт.) смеют его называть народным?».

Маркс ответил Бакунину следующим образом: «Классо­вое господство рабочих над сопротивляющимися им про­слойками старого мира должно длиться до тех пор, пока не будут уничтожены экономические основы существования классов».

В отличие от Маркса, который в своих работах исполь­зовал абстрактное понятие «диктатура пролетариата», Ба­кунин наполнил его конкретным содержанием. В резуль­тате «диктатура пролетариата» Маркса превратилась у Бакунина в диктатуру коммунистической партии: «Проле­тариат должен совершить революцию для овладения госу­дарством — средство героическое. По нашему мнению, раз овладев им, он должен немедленно его разрушить, как веч­ную тюрьму народных масс; по теории же г. Маркса, народ не только не должен его разрушать, напротив, должен ук­репить и усилить и в этом виде передать в полное распоря­жение своих благодетелей, опекунов и учителей — началь­ников коммунистической партии, словом, г. Марксу и его друзьям, которые начнут освобождать по своему».

Маркс верил в уникальность управления учеными-со­циалистами будущим обществом в условиях диктатуры пролетариата, Бакунин же, не разделяя этих надежд Марк­са, писал по этому поводу следующее: «Дайте им полную волю, они станут делать над человеческим обществом те же опыты, какие ради пользы науки делают теперь над кроли­ками, кошками и собаками»; «мнимое народное государ­ство будет не что иное, как весьма деспотическое управле­ние народных масс новою и весьма немногочисленною аристократией действительных или мнимых ученых. На­род неучен, значит, он целиком будет освобожден от забот управления, целиком будет включен в управляемое стадо. Хорошо освобождение».

Бакунин – политический оппонент Маркса

«Я не коммунист, потому что коммунизм сосредотачивает все силы общества и всасыва­ет их в государство, поскольку он неизбежно приводит к централизации собственности в руках государства, в то время как я хочу, чтобы государство было отменено. Я хочу, чтобы не осталось и следа от авторитарного принци­па государственного надзора, который, утверждая, что мо­рализует и цивилизует людей, на самом деле всегда уни­жал, репрессировал и эксплуатировал их. Я хочу, чтобы общество и коллективная (или общественная) собствен­ность организовывались снизу вверх на свободных нача­лах, а не сверху вниз по инициативе власти, какой бы при­роды она не была... В этом смысле я коллективист, но вовсе не коммунист». Именно поэтому политическое учение Ба­кунина называют анархическим коллективизмом.

Политическая программа анархизма

Политическая программа действий: цель и средства.

Бакунин предлагал создать вольную «организацию сни­зу вверх» на основе добровольных союзов:

• «организацию разнузданной чернорабочей черни». В отличие от Маркса Бакунин признавал значимость в соци­альной жизни люмпен-пролетариата — «пролетариата в лохмотьях», поскольку «дух и сила грядущего социального переворота за ним и только за ним, а не за той прослойкой рабочего класса, которая стала сродни буржуазии»;

• «организацию «всего освобожденного человечества» — «федеральную организацию снизу вверх рабочих ассоциа­ций, групп, общин, волостей, и, наконец, областей и наро­дов — это единственное условие настоящей, а не фиктив­ной свободы»;

• «новый общечеловеческий мир». Для выполнения поставленных целей Бакунин не пред­лагал ввести новую Конституцию или принять новые зако­ны: «Нам нужно кое-что другое, нам нужны буря и жизнь и новый свободный от законов, а потому и свободный, мир».

В отличие от Прудона Бакунин:

• отрицал частную собственность:

  • на средства производства: «Необходимо, чтобы земля и капитал, во всех видах, сделались коллективной собственностью». Для достижения этой цели Бакунин выступал за отмену права наследования и стихийный захват фабрик работниками;

  • на землю: «В качестве славян и русских мы можем прибавить, что у нас основной социальной идеей, основанной на всеобщем и традиционном инстинкте населения, является идея, что земля, собственность всего народа, может быть во владении лишь тех, кто обрабатывает ее собственным трудом».

• признавал необходимость насильственной революции:

  • «Государства сами не валятся»;

  • не допускал установления «правительства ученых как самого надменного и вредного».

Влияние идей Бакунина

В XIX в. сторонниками М.А. Бакунина предпринима­лись попытки реализовать его анархистские идеи на прак­тике. В 1870 г. в Лионе рабочие подняли восстание и провозгласили свою Коммуну. Бакунин составил манифест об отмене государства. Бакунисты также участвовали в рево­люционных событиях в Испании в 1873 г.