Ящик пандоры

Скрывшись под пятью миллионами тонн Второй пира­миды в Гизе, мы с Сантой ступили в просторную внутрен­нюю камеру, которая могла быть усыпальницей, но с тем же успехом могла служить и какой-либо иной, неизвестной нам цели. 14 метров в длину с востока на запад и 5 метров в ширину с севера на юг — это голое и стерильное помеще­ние имело мощное двускатное перекрытие высотой в конь­ке 6,8 метра. Блоки перекрытия, каждый из которых представляет собой массивный монолит из известняка массой

20 тонн, были уложены под углом 53 ° 7 28 " (который в точности равняется углу наклона боковых граней пирами­ды). Здесь не было "камер упокоения" (как над камерой царя в Великой пирамиде).

Я медленно оглядел комнату. Вырубленные прямо в скальной породе, ее стены не были гладко отделаны, как можно было бы ожидать, а были грубыми и неровными. Пол тоже был специфический, двухуровневый: между его восточной и западной половинами была ступенька высотой сантиметров в тридцать. Предполагаемый саркофаг Хафры лежал у западной стены, заглубленный в пол. Он имел в длину несколько больше 180 сантиметров, был, мелок и, пожалуй, узковат, чтобы в нем поместилась забинтованная и набальзамированная мумия благородного фараона; его глад­кие стенки из красного гранита были мне по колено.

Я смотрел в его темное нутро, и он казался мне дверью, распахнутой в другое измерение.

Глава 37 сделано... Каким-то богом?

Ночью мне удалось взобраться на Великую пирамиду, но, подходя к ней в сияющий полдень, я не испытывал восторга триумфатора. Стоя у ее основания с северной сто­роны, я ощущал себя размером с муху, тщедушным смерт­ным существом из плоти и крови перед лицом вселяющего трепет величия вечности. У меня было ощущение, что она была тут всегда, "сделанная каким-то богом, который лич­но поставил ее среди песков", как выразился в I веке до н.э. греческий историк Диодор Силицийский. Но какой бог мог ее сделать, если не богоподобный фараон Хуфу, чье имя связывали с ней многие поколения Египта?

Во второй раз за последние двенадцать часов я полез на пирамиду. Сейчас, в свете дня, она высилась надо мной как хмурый и пугающий утес, безразличный к людской хроно­логии и подверженный только медленным эррозионным процессам, протекающим с геологической скоростью. К сча­стью, теперь мне достаточно было подняться всего на шесть рядов, причем кое-где мне помогали современные ступень­ки, прежде чем добраться до дыры Маамуна, служившей теперь главным входом в пирамиду.

Настоящий же вход, хорошо замаскированный в IX веке, когда Маамун начал пробивать свой туннель, находится на рядов десять выше,»в семнадцати метрах над землей и в семи метрах к востоку от главной оси север-юг. Защищен­ный гигантскими известняковыми плитами, он открывает доступ к нисходящему под углом 26 ° 31 ' 23 " коридору. Странно, что, имея сечение всего 1 м х 1,2 м, коридор зажат между блоками перекрытия толщиной 2,6 метра и шириной 3,6 метра и плитой пола толщиной 0, 76 метра и шириной 10 метров.

Великая пирамида буквально кишит конструктивными решениями такого рода при всей их невероятной сложности и видимой бессмысленности. Никому не известно, как уда­валось монтировать блоки такого размера, столь точно выс­тавляя их по отношению к соседним блокам и выдерживая точные значения углов (как читатель уже, наверное, дога­дался, угол наклона нисходящих коридоров выбран созна­тельно и имеет типовое значение 26 °). Никому не известно также, почему все это делалось именно таким образом.

МАЯК

Вход в пирамиду через дыру Маамуна оставляет стран­ное ощущение, как-будто ты лезешь в пещеру или грот, а не в творение рук человеческих, исполненное сознательной геометрической целесообразности (скажем, как нисходящий коридор). А идущий от лаза мрачный горизонтальный тун­нель вообще какой-то уродливо-корявый, со следами наси­лия, да и не удивительно: арабы-рабочие, прокладывая тун­нель, неоднократно то раскаляли камни огнем, то поливали их холодным уксусом, прежде чем наброситься на них с молотками, зубилами, кувалдами и сверлами.

С одной стороны, такой вандализм представляется чрез­мерным и безответственным. С другой, стоит задуматься вот над чем: не спроектирована ли пирамида специально таким образом, чтобы пригласить, спровоцировать разум­ных и любознательных людей проникнуть в ее тайны? В конце концов, будь вы фараоном, желающим обеспечить вечную неприкосновенность своих останков, что бы вы выбрали: а) объявить своему и последующему поколениям, где находится ваша усыпальница, или б) выбрать какое-нибудь потайное место, о котором никому не скажете и где вас никогда не найдут?

Ответ очевиден: вы бы выбрали секретно-уединенный

вариант, подобно подавляющему большинству фараонов Древнего Египта ^я.

Тогда почему Великая пирамида, если это действитель­но царская гробница, так бросается в глаза? Почему она занимает больше чем гектар? Зачем ей высота полторы сот­ни метров? Иными словами, почему, если ее назначением было спрятать и защитить тело Хуфу, ее сделали так, чтобы она неизбежно привлекала внимание — во все эпохи и при любых вообразимых обстоятельствах — помешанных на кла­дах авантюристов и любознательных интеллектуалов с во­ображением?

Просто не может быть, чтобы блестящие архитекторы, каменщики, геодезисты и инженеры, которые создали Ве­ликую пирамиду, были абсолютно невежествены в вопро­сах человеческой психологии. Амбициозность и невероят­ная красота, мощь и артистизм их творения говорят об от­точенном мастерстве, глубокой проницательности и полном понимании способов манипулирования человеческим созна­нием при помощи символики или других приемов. Логика подсказывает, что создатели пирамид должны были отчет­ливо понимать в те далекие времена, какого рода маяк они возводят (с такой невероятной точностью) на этом плато, продуваемом ветрами, на западном берегу Нила.

Короче говоря, они должны были желать, чтобы это замечательное сооружение вечно привлекало внимание и очаровывало, чтобы оно звало пробиться внутрь него, изме­рить с высокой точностью и возбуждало коллективное во­ображение человечества, которым овладело бы неотвязное желание проникнуть в некую абсолютную и давно забытую тайну.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЕ ЗАБАВЫ СТРОИТЕЛЕЙ ПИРАМИДЫ

Место, где дыра Маамуна пересекается с нисходящим под углом 26 ° коридором, в наше время перекрыто сталь­ной дверью. За ней коридор поднимается в северном на­правлении, пока не доходит до карниза настоящего входа. В южном направлении коридор спускается наклонно, уходя на сотню метров в скальное основание, прежде чем соеди­няется с большой подземной камерой, расположенной на 180 метров ниже вершины пирамиды. Точность прокладки коридора потрясающая: на всем его протяжении, сверху до­низу, среднее отклонение от прямой не превышает по сте­нам шести миллиметров, по потолку — восьми.

Пройдя стальную дверь, я двинулся дальше по тунне-

лю Маамуна, вдыхая его древний воздух, пока глаза мои привыкали к тусклому освещению маломощными лампами. Затем, пригибая голову, я стал карабкаться по крутому и узкому участку, который пробили арабы-проходчики в сво­ем лихорадочном стремлении поскорее обойти гранитные пробки, перекрывавшие нижнюю часть восходящего кори­дора. В верхней части туннеля были видны две такие проб­ки, на своем первоначальном месте, но частично приоткры­тые при проходке. По мнению египтологов, эти пробки затащили волоком сверху — по всей 40-метровой длине восходящего коридора от подножия Большой галереи. Од­нако строители и инженеры, привыкшие рассуждать более реалистически, указали, что такой способ монтажа был фи­зически невозможен. Из-за малых зазоров, отделявших глы­бы от стен, пола и потолка коридора, трение помешало бы протащить их даже несколько сантиметров, не говоря уже о десятках метров.

Отсюда следует вывод, способный озадачить: значит, восходящий коридор заткнули еще в процессе сооружения пирамиды. Но с какой стати могло понадобиться заблоки­ровать главный вход на такой ранней стадии строительства, когда еще продолжалась доработка внутренних камер? И потом, уж если хотели не пропустить внутрь нежелатель­ных гостей, не проще было бы (и надежнее) перекрыть нисходящий коридор между входом в него с северной сто­роны и точкой пересечения его с восходящим коридором? Такой способ защиты пирамиды был бы наиболее логич­ным и позволил бы обойтись без затыкания нисходящего коридора.

Ясно одно: единственной задачей пробок было вовсе не воспрепятствовать вторжению; вместо этого, подобно за­пертой двери Синей Бороды, этот барьер загипнотизировал Маамуна, разжег его любопытство, так что он, убежденный, что за ним скрыто нечто, имеющее невероятную ценность, решил, что долбить туннель необходимо.

Может быть, создатели пирамиды и добивались такой реакции первого вторгающегося в нее? Не следует исклю­чать вероятности такого подхода, несмотря на его странный на вид и парадоксальный характер. Как бы то ни было, благодаря Маамуну (и предсказуемости человеческих реак­ций) у меня теперь бьша возможность пролезть в незабло­кированную верхнюю часть восходящего коридора. Акку­ратно пробитый проход размером 1 метр х 1,2 метра (точь-в-точь как у нисходящего коридора) уходил вверх в темно­

ту под углом 26 ° 2 ' 30 " (у нисходящего коридора — 26 ° 31 '32 ").

Что за скрупулезный интерес к углу в 26 °? И является ли совпадением, что он составляет половину угла наклона боковых граней пирамиды (52 °)? ^я

Читатель помнит, может быть, смысл этого угла. Он является ключевым элементом формулы, позволявшей под­чинить конструкцию Великой пирамиды зависимостям сфе­рической геометрии. Благодаря ей первоначальная высота монумента (146,6 метра) и периметр его основания (920.85 метра) находятся в том же отношении, что и радиус сферы с ее окружностью. Это отношение равно двум "пи", и, чтобы выдержать его, строителям пришлось выбрать ни на что не похожий угол наклона боковых граней (52 °), потому что любой больший или меньший наклон повлек бы за собой изменение отношения высоты к периметру.

В главе 23 мы видели, что пирамида Солнца в Теотиу-акане в Мексике также выражает знание и сознательное использование трансцедентного числа "пи"; в этом случае высота пирамиды (71,1 метра) равняется периметру основа­ния (893,3 метра), деленному на четыре "пи".

Таким образом, оказывается, что в конструкциях само­го замечательного монумента Древнего Египта и самого за­мечательного монумента древней Мексики использовались соотношения с числом "пи" задолго до официального "от­крытия" этого трансцедентного числа греками и на значи­тельном географическом удалении от последних. Причем в обоих случаях напрашивается вывод, что использование числа "ни" о чем-то сигнализирует — и почти наверняка об од­ном и том же.

Не в первый и, наверное, не в последний раз меня захлестнуло ощущение контакта с древним разумом, не обя­зательно египетским или мексиканским, который нашел способ дотянуться до нас через века и привлечь наше вни­мание, подобно маяку. Некоторых может соблазнить мысль о сокровищах; других захватит обманчиво простой способ, которым создатели пирамид продемонстрировали свои по­знания в области трансцедентных чисел, чем вдохновит на поиски новых математических озарений.

Согнувшись, касаясь спиной потолка, я брел с такими мыслями вверх по восходящему коридору, который прони­зывал толщу сооружения массой в шесть миллионов тонн подобно тригонометрической модели. После того, как я пару раз стукнулся головой о потолок, я призадумался, отчего

такие изобретательные люди, которые проектировали со­оружение и коридор в том числе, не сделали его на полмет­ра-метр повыше, чтобы можно было стоять там во весь рост. Вряд ли это выходило за пределы их возможностей. Снова возникло искушение сделать вывод, что такое про­ектное решение они приняли сознательно, потому что так захотелось, а не под давлением каких-то внешних причин.

Был ли какой-то побудительный мотив в сумасшедшей алогичности этих древних интеллектуальных игр?