Вопросы по теме

1. Какие нормативные документы служат сегодня правовой основой банкротного регулирования в стране?

2. Какие основные процедуры применяются в ходе рассмотрения дела о банкротстве должника?

3. Что является целью процедуры наблюдения, и каковы основные этапы ее осуществления?

4. Назовите основные задачи, решаемые в ходе процедуры финансового оздоровления.

5. Охарактеризуйте основное содержание деятельности внешнего управляющего.

6. Каковы основные задачи и параметры работы конкурсного управляющего в ходе реализации конкурсного производства?

7. Назовите условия заключения мирового соглашения.

3.4.Значение процедуры банкротства в современной экономике.

Банкротство является одним из важнейших институтов рыночной экономики, обеспечивая как механизм ликвидации неэффективных предприятий, так и механизмы поощрения инвестиций, защищая интересы кредиторов путем возврата их задолженности.

Один из законодателей системы глобализации, Йозеф Шумпетер, отмечал, что «сущность капитализма состоит в процессе творческого разрушения» – непрекращающегося цикла разрушения старых и менее продуктивных производств и услуг, и прихода им на смену новых, более продуктивных.

Объективная необходимость приведения структуры производства к реальному платежеспособному спросу, формируемому рынком, является основной целью системы банкротства, одновременно составляя и основное звено этой системы.

Таким образом, институт банкротства призван создавать правильные стимулы для менеджеров, одновременно предоставляя возможность потенциально состоятельным и прибыльным предприятиям, испытывающим временные трудности, провести без излишних потерь свою финансовую реструктуризацию.

Институт банкротства не должен использоваться в качестве механизма передела собственности. Как показывает опыт многих западных стран, осуществляемая там цивилизованными методами процедура банкротства только способствует решению экономических вопросов с пользой для государства.

Несколько слов о существующих подходах к определению внешних признаков банкротства. За всю тысячелетнюю историю банкротства было выработано два критерия банкротства: принцип неоплатности и принцип неплатежеспособности.

1. Принцип неоплатности (несостоятельности).

В соответствии с этим принципом должник может быть признан банкротом, если сумма его кредиторской задолженности превышает сумму принадлежащего ему имущества. Этот принцип применялся в нашем законе о банкротстве с 1992 по 1998 годы, в то время как в западных странах от этого принципа отказались ещё в конце 19 века.

2. Принцип неплатежеспособности.

Практически все законодательства перешли уже на использование этого принципа. Согласно ему, нужно выявить конкретные признаки, доказывающие, что должник не в состоянии отвечать по своим обязательствам перед кредиторами.

В российском законодательстве этот признак действует с 1998 года, и для общего случая банкротства предприятий применяются два признака банкротства:

• Сумма долга (100 тысяч рублей для обычных предприятий, 500 тысяч рублей для стратегических предприятий).

• Просрочка в уплате долга (для обычных предприятий – 3 месяца, для стратегических – 6 месяцев).

Как оценивать применяемые в России признаки банкротства? По закону о банкротстве Великобритании, дело о банкротстве может быть возбуждено, если сумма неудовлетворенных требований превышает 750 фунтов стерлингов. А кодексом о банкротстве США установлено, что кредиторы могут подать заявление о принудительной процедуре несостоятельности, если сумма необеспеченных требований превышает 5 тысяч долларов. Таким образом, наши признаки не лучше и не хуже, чем в других странах. Они вполне сопоставимы.

При банкротстве граждан (так называемом «потребительском» банкротстве) в России по-прежнему предусмотрен принцип неоплатности, но в действительности, до внесения соответствующих изменений в ГК, он не применяется. Следовательно, сейчас у нас при банкротстве юридического лица применяется принцип неплатежеспособности, а при банкротстве предпринимателя – неоплатности, который ещё не работает.

Следует отметить, что в связи с относительно низким уровнем частного потребления в России, из-за практического отсутствия как среднего класса, так и развитой системы потребительского кредитования, не работает практика потребительского банкротства (банкротства домохозяйств).

Хотя, например, в США, к 2003 году суммарный объем задолженности потребителей достиг рекордного уровня в 1,7 трлн долларов, превысив 16 % валового внутреннего продукта страны. И к защите от банкротства в Америке ежегодно обращается более 1,5 млн американцев. Число обращений последние годы возрастает на 5-6 %% ежегодно.

Какова же роль системы банкротства в современных экономических условиях, в том числе и в споре экономик различных стран между собой?

Страны, которые охотнее и с меньшими потерями позволяют экономике потреблять неэффективные компании, чтобы деньги могли скорее освободиться и перейти в более продвинутые фирмы – такие страны будут процветать в эру глобализации. Те же страны, которые полагаются на свое правительство и надеются, что оно их защитит от творческого разрушения, те страны в эту эпоху окажутся позади, не выдержав экономической гонки за устойчивость и выживание.

В современной рыночной экономике требуется действенная система законов о банкротстве, в соответствии с которой, суды бы подталкивали людей, не преуспевших в начатом бизнесе, объявлять себя банкротами и ... начинать все сначала. Возможно, потерпеть новую неудачу и снова объявить о банкротстве, и снова пытаться, пока не удастся создать, наконец, эффективный бизнес.

Даже юридические термины в законах разных стран отражают различие во взглядах и отношение к процедуре банкротства. У нас рассматривают иски об объявлении должника банкротом, а в Америке подаются иски о защите от банкротства. Есть разница?

Исторически сложилось различное отношение к системе банкротства и в странах Старого и Нового света.

В Европе банкротство – это стигма на всю жизнь. В Германии, если вам придётся объявить о банкротстве, лучше тут же покинуть страну, так как в глазах немецкого общества на вас и ваших детях будет лежать печать неудачника, и мало кто захочет иметь с вами дело.

В Америке же, например, в Силиконовой долине, банкротство считается необходимой и неизбежной ценой инноваций, и такой подход подталкивает людей совершать новые попытки. Если вы боитесь потерпеть неудачу, вы и не начнёте снова. Считают, что на неудачах человек учится. Именно поэтому здесь люди, потерпевшие неудачу, часто гораздо легче справляются с делом в новой попытке. Такая позиция сродни русской пословице «за одного битого двух небитых дают».

Какова же роль института банкротства в нынешней российской экономике? Чьи интересы – кредиторов или должников – в большей степени защищает наш закон?

Несмотря на то, что первый закон был принят, не много ни мало, 12 лет назад, в 1992 году, из-за усложнённой процедуры объявления компании банкротом, он практически не действовал. Закон 1998 года, упростив процедуру объявления банкротом, предоставил большие права судам, чтобы избежать необъективного отношения к должникам или кредиторам, в целях одновременного обеспечения защиты прав кредиторов и недопущения неэффективной ликвидации компаний.

Однако на практике, использование этого судебного механизма было далеко от беспристрастности, что позволило фактически превратить процедуру банкротства в инструмент передела собственности, позволяющий захватывать её не обязательно более эффективному, но более властному и влиятельному собственнику.

Введение в действие нового Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» 2002 года позволило сократить процесс передела собственности и её бросовой распродажи. Но как же решаются с его помощью основные рыночные задачи банкротства по оздоровлению экономики страны?

Рассмотрим соотношение роли реабилитационных и ликвидационных процедур в практике проведения банкротства. К реабилитационным процедурам относят финансовое оздоровление, внешнее управление и мировое соглашение. Следует отметить, что реабилитация предприятий – процесс новый и сложный. Процент восстановления должника традиционно невелик. За рубежом процент таких успешных процедур не превышает 20 %, у нас же величина их ещё ниже.

Процедура «финансового оздоровления», не имеющая аналогов в зарубежной практике, не находит реального применения и у нас: за год по всей стране возбуждается до 10 процедур финансового оздоровления.

Внешнее управление, как показывает имеющаяся практика, также редко заканчивается с положительным результатом: из 1000 дел всего 52 дела завершались успешно.

Таким образом, основным содержанием процесса банкротства являются всё же ликвидационные процедуры. Вопрос в том, насколько успешно они выполняют задачу перехода собственности от неэффективного к эффективному собственнику?

Существует теория так называемых «заказных банкротств», по которой закон о банкротстве позволяет более сильному (но необязательно более эффективному) отнимать собственность у более слабого (хотя бы и более эффективного). Частным случаем этой теории служит и практика так называемого «регионального захвата». Региональные власти действуют в сговоре с менеджерами крупных предприятий, находящихся в их регионах, воздействуя административными рычагами, в том числе и на суд, используют закон о банкротстве, как средство экспроприации собственности у внешних инвесторов, а иногда и у федерального правительства.

Региональные власти оказывают в этих процессах существенную роль, которую никак нельзя назвать положительной. Сдерживание процессов свободного рыночного регулирования часто приводит в подобных случаях к тому, что предприятие доводится до более тяжелого состояния, чем оно находилось вначале.

Процедура банкротства используется не в целях укрепления финансовой и налоговой дисциплины, проведения реструктуризации предприятия или передачи его активов более эффективным собственникам, а для перераспределения прав контроля над ним в пользу региональных администраций, и даже для защиты менеджеров от внешних кредиторов.

В целом же следует отметить, что основная история российских банкротств ещё не написана. Сейчас у нас ежегодно вводится не более 4 – 5 тысяч процедур банкротства, причем, их количество в последние годы снижается, несмотря на отсутствие существенных успехов в подавляющем большинстве отраслей российской экономики. При этом исследования 1997 – 2004 годов показали, что крупные неэффективные российские предприятия так и не были ликвидированы.

В США же, наоборот, наблюдается рост масштабов банкротства. Основной рост банкротств, правда, происходит в частном секторе: 1,6 млн. процедур. В корпоративном секторе количество исков по защите от кредиторов сократилось с 40,1 тысяч до 38,6 тысяч к 2003 году. При этом среди несостоятельных должников оказались крупнейшие фирмы с объемом активов в десятки миллиардов долларов, в том числе и абсолютный рекордсмен среди банкротов – Wordcom Inc – с объёмом активов на момент банкротства в 103 млрд. долларов.

Предотвратить широко распространённую в России практику неэффективных банкротств можно только наличии развитого рынка капитала и современного рынка кредита. Неэффективный захват предприятий становится возможен, когда реально эффективный собственник не может занять денег, что явно наблюдается у нас в условиях вялотекущего банковского кризиса.

И всё же, банкротство, даже в реалиях нашего неоднозначного, с точки зрения классических экономических характеристик, времени, остаётся вполне реальным механизмом оздоровления экономики, который при разумном, свободном от голого администрирования, подходе позволяет формировать культуру продуктивного бизнеса. Под таковой подразумевается безусловное соблюдение следующих условий: сугубо экономический подход к выбору эффективного собственника, надёжная система кредитования и, наконец, преобладание здравого смысла над субъективными притязаниями административных кланов.

В таких условиях в равной степени будут соблюдаться интересы, как инвесторов, так и собственников, прошедших через процедуру банкротства, если общество признает их право на ошибку, давая тем самым реальный шанс осуществления в дальнейшем эффективного бизнеса с учетом приобретённого опыта.