7.Практические задания для закрепления темы.

1. Понятие образности речи

Слова «образность», «образный» используются в разных значениях. Образность в широком смысле слова как живость, наглядность, красочность изображения — неотъемлемый при­знак всякого вида искусства, форма осознания действитель­ности с позиций какого-то эстетического идеала; образность речи — частное ее проявление; в ее создании участвуют и лек­сика, и звуки речи, и грамматические средства языка. Ведь эмоциональность, действенность речи могут быть достигнуты благодаря искусному использованию синонимов, антонимов, омонимов; экспрессионной лексики и фразеологии; благодаря применению фонетических средств, а также словообразования (суффиксов субъективных оценок), частей речи и их вариативных форм; наконец, с помощью разнообразных стилистических фигур — риторических вопросов, восклицаний, обращений и других приемов поэтического синтаксиса.

Более узкое понимание образности речи основано на использовании слов в переносном значении. Такие слова называются тропами. Они приобретают яркую экспрессивную окраску, развивая новые, полученные в контексте значения. Речь, оснащенная тропами, называется металогической, ей противостоит автологическая речь, т. е. такая, в которой тропы отсутствуют.

Сила воздействия публицистического слова прямо зависит от его выразительности, или, как говорят стилисты, экспрессии. Обращение журналиста к тропам — один из самых популярных способов создания яркой экспрессивной окраски речи.

2. Основные лексические образные средства, используемые в публицистике

В очерках, статьях, фельетонах, спортивных репортажах журналисты используют метафоры: Надо удержать лет на потоках воздуха, заставить его планировать, не дать «клюнуть», Диалог арбитра и спортсмена ведется с помощью «электронного языка» — судейской аппаратуры, различных табло, лампочек. Нередко тема публикации сама подсказывает автору художественный образ, который органично вписывается в повествование. Например, метафора в заметке o яхтсмене: Спустил он парус своей долгой спортивной карьеры в олимпийском Таллинне. Метафоры нередко соединяются сравнениями, наслаиваются друг на друга, образуя «цепочку». Вот пример такой цепочки тропов, или развернутая метафора: Артур Юсупов, как аквалангист, обвешанный отложенными партиями, весь чемпионат упорно пробирался по дну турнирного моря. И перед последним туром он вдруг вынырнул! Оказалось, что он на пол-очка впереди всех. Столь неожиданные тропы (сравнение шахматиста с аквалангистом) окрашены юмором, но единство образной системы в развернутой метафоре выдержано, и редактор не имеет оснований отвергнуть такую метафоризацию.

Большой простор для творчества открывает популярность у спортивных журналистов троп — олицетворение, особенно его любят спортивные комментаторы: Ждет лыжня рекордов; Наш альпинизм в то время только становился ноги; По-настоящему теперь окреп наш клуб « Самбо», у него только в прошлом году сразу появилось три брата... Олице­творения используются для заголовков: «Дружба, рожденная на льду»; «Шайбы считает январь»; «Ледовая дорожка ждет»; «Матч принес рекорды», «Солнце зажигает маяки».

Персонификация более сложная разновидность олицетворения, состоящая в полном уподоблении неодушев­ленного предмета человеку. Например: статья названа «Био­графия Кубка», в ней рассказывается об истории «кубковых матчей» в Советском Союзе. Автор пишет: Кубок родился еще в довоенные годы, когда популярность футбола была огромной. Далее описывается его становление, действительно биогра­фия, которая разворачивается на всю заметку в «цепочке» олицетворений. В конце читаем: Этот поединок (о матче 12 октября 1936 года) можно считать «прадедушкой» мат­чей на Кубок сезона «Комсомольской правды»».

А вот другой пример персонификации:

Крепнут мускулы «Атлета», ставит он новые рекорды. Но по плечу ему не только победы в соревнованиях, но и закаливание местных жителей микрорайона. Для этого клуб и появился на свет.

На страницах газет в спортивных репортажах постоянно встречается метонимия — перенос названия по смежно­сти: Спортсмены завоевали золото; Пришлось довольствоваться бронзой; Мировую известность фигуристу принес московский лед; Стадион ликует и т. д. Впрочем, такие метонимии никого не удивляют, никакой крамолы в их употреблении нет, это известные языковые тропы, однако редактор может возразить против таких метонимий, которые затрудняют понимние текста: Команде повезло: не надо колесить в поисках солнышка и хороших полей (что означает - Настали погожие, солнечные дни, и есть хорошее футбольное поле).

Весьма популярна и такая образность; первая перчатка, третья ракетка мира, золотые коньки — все это примеры синекдохи, которая состоит в употреблении названия ча­сти вместо целого (и наоборот), в замене множественного числа единственным (болельщик требует от футболиста такой игры...). То и дело мы встречаемся с этим тропом, читая!

о спорте: «Эти таланты нужно отдать в надежные руки

Широка география победителей и призеров III летней Спартакиады; Команду не устраивает нынешняя ступенька в турнирной таблице; Кому к лицу корона?»

Не скупятся спортивные журналисты и на гиперболы, хотя нередко их преувеличения вызывают сомнения читателей. Однако трудно удержаться от гиперболизации захваченному спортом комментатору, он не может беспристрастно говорить о победах и поражениях любимых спортсменов спокойно анализировать мастерство лидеров соревнований:

Не могу еще раз не сказать о том чуде, которое происходит на льду «Олимпийского». Хоккей с мячом под крышей приобрел новые черты, стал ярче, красочнее, привлекательнее... Приходите, вы увидите непостижимое зрелище,

которое не увидишь нигде в мире.

Главное, чем «Динамо» подавило ЦСКА, — это боевой настрой всей команды и каждого игрока, готового до kohi бороться за любой, даже безнадежно проигранный мяч.

В матче с хабаровчанами хозяева создали уйму голевых моментов, но концовка атак им ни разу не удалась.

Динамовцы доставали и возвращали на площадку мяч из немыслимых ситуаций.

В те времена фамилия каждого игрока сборной звучала как легенда...

Стилистическая оценка использования тропов в речи зависит от многих факторов, в числе которых следует указать на частотность употребления того или иного тропа. Наиболее действенны те лексические образные средства, которые рождаются под пером мастера и несут на себе печать его творческого вдохновения. Многие журналисты создают свои эпитеты, сравнения, метонимии, синекдохи. Самобытные, яркие, они придают речи особую экспрессию и характеризуют слог талантливого автора. В отличие от таких, индивидуально-авторских тропов, иные, многократно употребляемые в речи и утратившие связь с индивидуальным стилем первооткрывателя, — часто приобретают устойчивый характер, фразеологизируются, это снижает их экспрессивность.

Особое внимание редактор должен уделить перифра­зам — описательным выражениям, заменяющим точное на­звание понятия, предмета: королева спорта — легкая атле­тика; захватывающая дуэль шахматных амазонок — сорев­нование шахматисток; скрестить клюшки — сыграть в хоккей и т. д. Нередко обращение к ним бывает стилистически не оправдано, но это не значит, что надо вытравлять из спортив­ных текстов любые перифразы. В иных случаях этот троп оказывается на месте и делает речь красочной, убедитель­ной. Вот примеры умелого использования перифраз:

Флаги 158 стран планеты полощутся в голубом небе Хельсинки над олимпийским стадионом. В воскресенье здесь стартовал первый в истории чемпионат мира по легкой атлетике. Свыше 1500 сильнейших спортсменов мира приехали на берега Балтики, чтобы принять учас­тие в празднике скорости и силы. Наконец-то «королева спорта», как называют легкую атлетику, уравнялась в правах со всеми остальными дисциплинами, и теперь легкоатлеты получили свое первенство мира. Кульмина­цией праздника стали показательные выступления совет­ских олимпийцев, или «золотых гимнастов», как называ­ла их местная пресса.

Впереди у красноярцев серьезное испытание: им пред­стоит скрестить клюшки с юными хоккеистами команды «Чайка» из Читинской области, уверенно выступающей на красноярском льду.

12 лет назад на льду Архангельска — колыбели игр на приз клуба «Плетеный мяч» — 12-летний красноярский мальчишка Сережа Ломаное стал лучшим полузащитником первого тур­нира маленьких рыцарей русского хоккея.

Как видим, опытные журналисты с помощью перифраз достигают выразительности речи в спортивной информации. Такая образность вводит читателя в мир интересов и волне­ний тех, для кого спорт — призвание, профессия, цель жиз­ни. Употребив перифразу, которая может показаться необыч­ной неподготовленному читателю, ее тут же поясняют (как в первом и втором отрывках), иные же перифразы легко вос­принимаются в контексте.

Многие перифразы, вызванные к жизни спортивной тематикой, так понравились и журналистам, и читателям, получили устойчивый характер в результате частого употребления. Фразеологизировались и закрепились в языке, например, такие: белая олимпиада, белый сезон, снежные трассы, ледовый дворец, ледовая арена, скрестить клюшки, золотом призер и т. п. Использование таких частотных перифраз, впрочем, и обращение к любым языковым тропам, утратившим черты индивидуального стиля их создателя, не требует особого мастерства и не дает большого эстетического эффекта. Но все же они принадлежат к экспрессивным речевым средствам, и с этим нельзя не считаться.

3. Критерии редакторской оценки тропов в публицистических текстах

Перенасыщенность речи лексическими образными средствами заслуживает осуждения. Иногда журналисты обращаются к тропам как к орнаментальному средству «украшения» стиля, теряя при этом чувство меры и здравого смысла. В случаях метафоры, эпитеты, перифразы не несут смысловой нагрузки, а лишь затрудняют восприятие текста. Например:

В чреде хоккейных поединков, которыми в эти дни обильно одаривает нас стремительно разбежавшийся по стране чемпионат, сердце болельщика выделяет те, которые в концентрированном виде доказывают несомненную истину, что «в хоккей играют настоящие мужчины».

Многословие, тяжеловесность синтаксической конструкции не украшают речь, а ее риторический, торжественный тон придает тексту пародийную окраску.

Ложный пафос пронизывал газетные материалы в доперестроечные времена не только при освещении спортивных соревнований. Журналисты часто грешили против истин! «украшая» свои репортажи перифразами. Например: наличие культурных ценностей современного сельского жителя носят массовые выезды тружеников села на экскурсии в музеи, различные зрелищные предприятия столицы; Московским ка­питанам сухопутных кораблей приходится иметь дело осенью с листопадом, зимой — с гололедицей, круглый год — с неопыт­ными соседями по трассе.

В первом случае следовало написать: Сельские жители ездят на экскурсии в столицу, посещают музеи и театры. Во втором — Московским таксистам приходится преодолевать трудности, связанные осенью с листопадом, зимой — с гололедицей, встречаться на трассе с неопытными водителями.

За цветистыми перифразами, метафорами порой не понять точный смысл предложений: Завод кует ключи к подземным кладовым; В гости к жителям микрорайона придут народные мстители. Не всякий читатель догадается, что на заводе делают буровые установки, а жители микрорайона встретятся с участниками партизанского движения.

Использование публицистических перифраз можно было встретить и в текстах, информирующих об отрицательных фактах: Клюев ездил в соседнее село за самогоном и на пригорке опрокинул степной корабль.

Практиковалось недопустимое смешение стилей при употреблении лексических образных средств в сочетании с официально-деловой лексикой: Народные избранники установили контроль за содержанием и кормлением птицы; На совещании присутствуют маяки нашего района; В период уборочной кампании из строя вышили три степных корабля. Этот перифразический стиль соответствовал «лакировочному» содержанию репортажей: В буднях соревнования рождаются и растут ростки нового, коммунистического отношения к труду; Опыт передовиков быстро обретает крылья... Теперь такой ложный пафос не свойствен журналистам. Однако отсутствие вкуса, неумение создавать оригинальные образы становится и в настоящее время препятствием к подлинно художественному использованию металогической речи.

Не украшает употребление тропов в сочетании с сухими книжными словами, например, такой текст:

Вспоминается минувшее лето в горах. Рослый, подвижный юрист из Женевы Пьер Боссю. В качестве президента Международного союза альпинистских ассоциаций он хочет убедиться, что за явление — скалолазание. С явным удовольствием наблюдает за «лазунами». Его мнение: «Это замечательный вид спорта для подготовки к горам. Практически его можно культивировать чуть ли не в любом городе».

Подчеркнутые выражения стилистически выделяются на фоне образного рассказа об альпинистах и скалолазах, «не вписываются» в авторский стиль, придавая речи канцелярскую окраску.

Слишком сложная метаформизация также не свидетельствует о мастерстве журналиста, особенно если в небольшом тексте нагромождены несовместимые образы. Вот как, например, начинается отчет о шахматной игре со странным названием:

Король в скафандре

Заголовок этого отчета подсказан гроссмейстером Бронштейном. Когда на двадцать четвертом ходу в партии Рашковский — Романишин король белых в последний раз закрылся от шаха черного ферзя, гроссмейстер сказал мне: «Посмотрите! Король в водолазном скафандре» Действительно, спрятавшийся внизу доски белый король был так плот! но окружен своими фигурами и пешками, что казалось, of надел специальный защитный костюм. Его же черный собрат выглядел этаким гонщиком-трюкачом, который вел автомобиль на одном колесе. Вот какое «автородео» получилось Романишина. Уже на 26 ходу машина черного короля потеряла управление.

В рассказе о шахматной игре не оправданы метафоры скафандр, родео, защитный костюм, из которых автор строит свое фантастическое описание шахматной игры.

4. Ошибки при употреблении лексических образных средств

Нарушение единства образной системы при столкновений несопоставимых тропов встречается в газетных материалах нередко. Так, пишут:

Молодая поросль российских фигуристов вышла на лед (по­росль не ходит); В воздухе Нойпер... Во второй раз подряд победной поступью «летающий лыжник» прошел по дороге Обер-стдорф — Гармиш — Партенкирхен... (летающий, а к победе прошел поступью); Дворец спорта сегодня надел будничную одеж­ду: он окружен строительными площадками. Здесь вырастет крытый каток, плавательный бассейн (не сочетаются метафо­ры одежда — площадки, вырастет — каток, бассейн).

Только лишенный вкуса, а иногда и здравого смысла автор соединяет в небольшой заметке первые пришедшие ему на ум метафоры, которые вызывают лишь недоумение читателя: Фигуристы пробились через рифы к медалям (какие рифы на льду? за ними надо спускаться в море) и полны решимости вести атаку на олимпийский пьедестал (обычно атакуют живого противника, причем именно противника, а тут — желанный пьедестал почета). В таких случаях говорят о неудачной метафоризации. А. П. Чехов шутил по поводу подобных «образов»: «Похож, как гвоздь на панихиду».

В основе сравнений должно быть реальное сходство предметов. Это требование нарушено в таких, например, случаях: Степь цвела: словно факелы стояли красные и желтые тюльпаны, синие колокольчики, степные маки; Судья был такой же простой и скромный, как и его кабинет; Она была так же мила, и еще милее, чем ее белое платье в синий горошек.

Образное выражение подчас «выпадает» из контекста, если возникает смысловое несоответствие слов, употребленных в метафорическом и в прямом значении. Например, пишут о гонках велосипедистов: Они сделали огромный шаг вперед в этом виде спорта (но ведь они не шагают, а ездят на велосипедах!); о победе на чемпионате по самолетному спорту читаем (заметка названа «Фигуры в небе»): К этой вершине А.Пашкин шел 6 лет. Содержание заметки «подрывает» такую метафору в очерке о летчике. Еще пример такой же неудачной метафоризации: При включении рычага выпуска шасси должны вспыхнуть три крохотных зеленых глазка. А засветились два. Стало быть, переднее и левое колеса вышли нормально. Что же случилось с правой ногой? Поломка? Или проще: нарушен контакт в схеме сигнализации?

Для обозначения правого колеса автор использовал метафору нога. Такая метафоризация развенчивает высокий образ стальной машины, «молнией пронизывающей неба».

Неудачные метафоры порой вовсе искажают авторскую мысль. Например:

Дорогу в мир спорта Л. Заболотской открыл школьный учитель... После уроков он оставался с ребятами: провод тренировки по лыжам, спортивным играм - Люба была среди тех, кто занимался и тем и другим. Словом, со школы учителя начался ее путь на верхнюю ступеньку пьедестала почета Всемирных зимних студенческих игр.

Если задуматься, то ведь путь на верхнюю ступеньку по другим, нижним, ступеням, но, как утверждает автор, путь «начался со школьного учителя». Таким образом, не назван ступенькой.

Из-за неудачной метафоризации могут возникнуть к а л а м б у р ы: фраза получает двойной смысл. Так, журналист пишет о людях, избирающих трудные виды спорта, связанные с риском, и свой рассказ заключает так:

Нелегко будет отважным шагать по этому пути, но у тех, кто вступит на него, крепкие руки и мужественное сердце, они не отступят.

Читатель может подумать, что спортсмены будут ходить на руках, вниз головой. Причина неверного прочтения: положения — неудачное сочетание тропов.

Недопустимая ошибка — реализация метафор то есть понимание образного выражения буквально: Собаководческий клуб все время пополняется, много собак новых, род. Важно и то, что мы питаемся только членами нашего клуба. Намек на превратное истолкование образной речи в таком предложении: Наши олимпийцы были лучшим лекарством для больных людей (ведь лекарство глотают, получилось, что зрители стали людоедами).

Подобный же каламбур возникает и при неудачной синекдохе: Мы испытываем острый дефицит рабочих рук: нас двадцать пять, а требуется столько же (у специалистов получилось нечетное число рук — образность разрушена). Еще одна неудачная синекдоха: Стюардесса посмотрела на меня нежным глазом и пропустила вперед (употребление единствен­ного числа существительного наводит на мысль, что у стюар­дессы только один глаз).

Неудачные метафоры могут придать фразе абсурдность: Вернувшись домой, Логачева вместе с односельчанами начала залечивать шрамы войны: зарывала траншеи, воронки от бомб (шрамы нельзя «залечить», они остаются всегда как следы прежних ран). Надо было написать: ...старалась уничтожить следы войны — засыпала траншеи, воронки от бомб…

Абсурдным могут быть гиперболы (Больше жизни Петров полюбил свою профессию землекопа за ее особую, скромную, неброскую красоту); а также литоты (обратные гиперболы) — Небольшой сибирский городок Ангарск, хорошо знако­мый любителям конькобежного спорта своими двумя скоростными катками, пополнился еще одним собратом — катком «Ермак» (Ангарск — большой город, развитой промышленный центр Сибири).

Еще примеры фальшивого звучания гипербол: Успех тренировок зависит исключительно от того, как уверенно звучит голос наставника, обучающего спортсменов; Это очень редкий дар, которым обладает Николай Лаврентьевич, — тепло встретить нового человека в бассейне. Один автор так увлекся образной речью, что с помощью гиперболы похоронил своего героя, написав: Плавание было трудным, но он трудился рыцарски, до последнего вздоха, и это дало свой результат...

Непростительная для журналиста ошибка — нарушение закона эстетического соответствия сближаемых в тропе понятий. Так, описывая награждение шофера, совершившего героический поступок, очеркист использовал снижающие эпитеты: Он стоял на пьедестале почета и сжимал медаль своими грязными, заскорузлыми пальцами и не чувствовал металла. Еще примеры подобных ошибок: об умирающей хрупкой украинской поэтессе Критик пишет: Леся Украинка был аккумулятором боли и столь же мощным генератором добра и надежд; о певице — Ей пред­стояло дать сражение вокалисткам в колыбели итальянской школы вокала — миланском театре Ла Скала (сражение...колыбели?).

Редактор, встречая столь неудачные образные выражения, конечно, откажется от тропов и посоветует автору; стать проще и понятнее. Однако металогическую речь, как правило, не правят: материал с неприемлемой образностью легче переписать. Редактор переделывает текст, если автор на это согласен.

5. Анализ редакторской обработки очерка

Автор, часто выступающий на страницах газет с интересными очерками о жизни животных, предложил для публикации такой материал.

Ежи — наши соседи

Приходилось ли вам лично сталкиваться с ежом? Посветив фонариком, вы увидите эту неприступную для многих животных крепость — колючки торчат во все стороны. Волк, собака, медведь, ткнув морду в колючки, навсегда теряют к ежу интерес и охоту. Ботинком можно колючий шар покатить. Ежу от этого ни жарко, ни холодно. Он лобком без вреда для здоровья может скатиться с откоса, упасть с высоты двухэтажного дома — иглы паденье амортизируют, и ежик не убьется. Настигнутый, он вновь моментально обращается в шар и теперь уже долго не покинет свою крепость.

Ежи, устраиваясь на зиму в какой-нибудь ямке, выстланной высушенными листьями и мягкой травою, впадают в оцепененье, при котором жизнь в них почти замирает, сердце сокращается редко, дыхание еле заметно, температура тела падает с 34 градусов до 2. Ледяшка! Однако с ходом тепла весною зимовщик «оттаивает» и оживает, похудевшим — колючая одежонка висит на нем тряпкой — начинает искать пропитание. Но, бывает, пробуждение наступает: ежик не ожил, он мертв. Это случается с молодыми ежами, не умеющими без ошибок выбирать место для спячки, либо с ежами, почему-либо не набравшими нужного им минимума жира и поэтому погибшими от холодной смерти.

Не защищают иголки ежа от филина. Мощные когти разрывают беднягу на части, и, поедая ежа, большая сова съедает мясо вместе с иголками. Но филинов везде крайне мало, и дань этим совам платят ежи без ущерба для своих популяций. Враг номер два — лисица. Эта хитрая бестия знает: от воды мгновенно ослабевает мышца, сворачиваю­щая ежа в комок, и тогда лисица стремится, где можно, под­толкнуть колючий комок к воде: тут он станет доступен.

Другое дело — человек. Ежу он в этом веке подставил подножку, правда, и не желая того. Один удар ежам нанесли химикаты: уничтожая насекомых, они подрывают тем самым пищевую базу ежей. Другой удар пришелся в самое сердце сберегавшей ежей защиты. Ежи в том виде, какими мы знаем их и сегодня, живут уже тридцать миллионов лет. Человека на земле еще не было, а ежики уже бегали. Эта жизнеспособная модель живого оказалась настолько надеж­ной, что пережила многие формы жизни, и Природа «штампует» ее, ничего не меняя.

И вдруг неожиданный сбой: землю покрыли асфальти­рованные дороги, по которым мчатся автомобили. Еж, оказавшийся на асфальте, услышав приближающуюся опас­ность, как и предписано ему Природой, свертывается в комок. Но тут колючая одежонка ежа не выручает его — в долю секунды живой колобок превращается в мертвую лепешку.

Сотни тысяч ежей гибнут на европейских дорогах. Научить старожилов Земли невозможно сторониться автомобиля. Заставить автомобилистов следить за ежами — бессмысленно и абсурдно. Человеческая цивилизация рушит то, что Природа шлифовала и совершенствовала многие-многие лета.

Конечно, все ежи не исчезнут, не пропадут совсем. Не везде еще землю опоясал асфальт и не везде опояшет. Но печально сознавать то, что было вчера обычным, сегодня становится редким. И ежи — лишь один из примеров.

Очерк понравился, и редактор дал положительный отзыв о рукописи, но при этом сделал немало замечаний и предложил обработать этот материал. Что же раскритиковал взыскательный редактор? Рассмотрим его замечания.

В тексте встречаются плеоназмы (лично вам, без вреда для здоровья, не умеющих без ошибок выбирать место; бессмысленно и абсурдно; природа шлифовала и совершенствовала; не исчезнут, не пропадут совсем). Последний плеоназм автор может оспорить: это прием усиления, как и в предложении: Ежик не ожил, он умер (один из этих приемов редактор согласился оставить, как и уточнение с приходом тепла, весною). Нежелательна тавтология: Эта жизнеспособная модель живого оказалась настолько надежной, что пережила многие формы жизни (к тому же в этом предложении произошла неуместная аллитерация на ж); поедая ежа, сова съедает мясо. Слишком часто повторяется слово еж, которое можно было бы иногда заменить перифразами.

Не подходят для столь образного текста книжные слова и выражения: иглы паденье амортизируют; удар нанесли каты; нужного минимума жира; без ущерба для своих популяций; природа шлифовала; пищевая база ежей... Неудачны сочетания: ботинком покатить (почему именно ботинком?); теряют интерес и охоту (к чему?); искать пропитание (отвлеченное существительное вместо конкретного); филинов крайне мало. Сочетание многие-многие лета моя прочитать как здравицу (лёта). Замечено и неразличение топонимов: ледяшка-ледышка, обращается вместо превращаем (в крепость). Автор удачно обыграл антонимы в конце очерка (То, что было вчера необычным сегодня... становится редким.), но вряд ли можно принять антитезу живой колобок превращается в мертвую лепешку (бывают ли «живые лепешки»?).

Неудачная образность — самое слабое место автора. Можно ли маленького ежика назвать неприступной крепостью. Причем эта перифраза повторяется с нарушением сочетаемости (не разомкнет свою крепость), а потом преобразуется в колючий шар. Неудачна и перифраза высота двухэтажного дома (разве ежи падают с «домов»?), высушенные листья (кто их сушил? — просто сухие). Сомнительны метафоры: человек подставил подножку ежам; пришелся в самое сердце сберегавшей ежей защиты (у защиты — сердце?); Землю покрыли асфальтированные дороги; везде Землю опоясал асфальт и опояшет.

Однако, чтобы не обидеть автора, редактор должен отметить и его удачные образы: зимовщик оттаивает; колючая одежонка висит на нем тряпкой; не защищают иголки ежа от филина. Удачна антитеза: Человека на земле еще не было, а ежики уже бегали. В этом предложении еще и метонимия: бегали (то есть уже жили).

Можно упрекнуть автора в пренебрежении фоникой: не­благозвучны, например, такие части текста: ...либо с ежами, почему-либо не набравшими; скатиться с откоса, упасть с высоты (аллитерация нас, повторение созвучий с к а ); старожилы Земли — невозможно сторониться...

Работая над композицией текста, редактор заметил непоследовательность: третий абзац по смыслу ближе к первому (и в том и в другом случае рассказывается об опасностях, которые угрожают ежам главным образом от хищников). А второй абзац — о неудобствах холодной зимы и неизбежной гибели молодых ежиков, не сумевших подготовиться к спяч­ке, — следует поместить ниже. В целом претензий к абзац­ному членению текста у редактора нет. В отдельных случаях при обработке материала он лишь сократил очерк и предло­жил для него новое название. Автор сможет выбрать из таких вариантов: Старожилы Земли, Что вы знаете о ежах?; Бере­гите ежей!; Ах, что это? Маленький колючий шар!; Как жи­вут ежики в наш цивилизованный век?

6. Отредактированный текст

Ежи — наши соседи

Приходилось ли вам сталкиваться с ежом? Ночью в лесу, посветив фонариком, можно увидеть этого маленького зверька, утыканного иголками — колючки торчат во все стороны! Волк, собака, медведь, наткнувшись на них мордой, навсегда теряют к ежу интерес. Вы можете колючий шар покатить, от этого ежу ни жарко ни холодно, он колобком может скатиться с откоса, упасть с большой высо­ты — иглы смягчат падение, и ежик не убьется. Застигнутый врасплох, он вновь моментально свернется в шар и станет недоступным.

Однако врагов у ежика много, так и норовят лесные хищники обидеть маленького зверька. Даже грозные колючки не всегда защищают ежика. Не спасают иголки от филина. Мощные когти разрывают беднягу на части, филин съедает мясо вместе с иголками. Но филинов не так много, и дань им платят ежи, однако это не грозит полным уничтожением. Более опасный враг ежиков — лисица. Эта хитрая бестия знает, что от воды мгновенно ослабевает мышца, сворачивающая ежа в комок, вот и стремится рыжая подтолкнуть колючий шар, где можно, к воде, там уж он не страшен!

Природа научила ежей спасаться от холодов. Устраиваясь на зиму в какой-нибудь ямке, выстланной сухими листьями и мягкой травою, ежи впадают в спячку — жизнь в них почти замирает: сердце сокращается редко, дыхание еле заметно, температура тела падает с 34 градусов до 2. С приходом тепла весною зимовщик «оттаивает», оживает. Похудевшим — колючая одежонка кажется слишком просторной для него — еж начинает искать, чего поесть... Но не всем ежикам удается проснуться: случает и так: пробуждение не наступает — ежик не ожил, он мер. Это случается с молодыми ежами, не умеющими правильно выбрать место для спячки, либо с ежами, не набравши достаточно жира и поэтому погибающими от голода.

И все же опаснее всего для маленьких зверьков их злость к людям. Ежи живут на Земле около тридцати миллионов лет! Человека еще не было, а ежики уже бегали, оказались на редкость выносливыми: сменялись века, обновлялись формы жизни, а ежи оставались такими же, какими мы знаем их и сегодня. И вот оказалось, что люди, сами того не желая, стали реальной угрозой для этих безобидных зверьков.

Распыляя химикаты, мы уничтожаем насекомых и лишаем ежей необходимой для них пищи. Но еще больший удар наносит им современная цивилизация. Землю изрыли вдоль и поперек асфальтовые дороги, по которым мчатся автомобили. Еж, оказавшийся на асфальте, почуяв опасность, как предписано ему Природой, сворачивается в комок. Но тут колючая одежонка его не выручает — он погибает под колёсами машины: живой колобок превращается в безжизненную лепешку.

Сотни тысяч ежей гибнут на дорогах. Научить старожилов Земли сторониться автотрасс невозможно. Пытаться заставить автомобилистов следить за ежами — бессмысленно.

Человеческая цивилизация рушит то, что природа совер­шенствовала много веков.

Конечно, все ежи не исчезнут. Не везде еще проложили асфальтовые дороги, и не везде они появятся. Но печально сознавать: то, что было вчера обычным, сегодня становится редким. И ежи — лишь один из примеров.