Тема 4. Национальный вопрос: история и современность

Что такое "национальный вопрос"?

В зарубежной социологии понятие "нация" (от лат. natio племя, народ)

отождествляется с "государством". Исток такого взгляда, известного под

названием "этатистская теория нации" (от фр. etat государство), восходит к

XVI - XIX вв. Идеологи нарождающейся буржуазии, которая возглавляла

национально-освободительные движения в Европе и американских колониях,

считали, что основой решения национального вопроса является "принцип

национальности" ("право нации"), согласно которому при любых обстоятельствах

необходимо создание "своего" государства: "одна нация - одно государство".

Учитывая, что сегодня на Земле насчитывается более двух тысяч разноязычных

народов, а государств - менее 200, трудно предположить, что национальный

вопрос может быть разрешен таким образом.

В некоторых концепциях "нация" рассматривается как "бессознательная

психическая общность" и считается, будто в самой природе ее заложено некое

таинственное чувство неприязни к другим нациям. "Национальный вопрос",

рассматриваемый как состояние неразрешимой конфликтности вследствие

психической, биологической, религиозной несовместимости отдельных народов,

является, таким образом, вечным. Биологический принцип "чистоты крови"

положен в основу разного рода расистских и фашистских воззрений на нации,

согласно которым они делятся на чистые (арийские) и нечистые, полноценные и

неполноценные.

Немало сторонников и такого взгляда на национальный вопрос: он якобы,

возникает потому, что разные народы имеют разный уровень развития техники и

культуры. Выравнивание этих уровней - путь к разрешению национального

вопроса.

Распространены также суждения, что "нации", "национальный вопрос" -

явление надуманное. Существуют, мол, социальные, экономические, духовные

проблемы, и со временем возникнет общество, где не будет ни наций, ни

национальностей, а лишь граждане.

Но и этой концепции есть оппоненты. Они считают, что устранить

дифференциацию между народами невозможно, потому что каждый "этнос" (от

греч. etnos - племя, народ) имеет свою неповторимую историю, культуру,

психологию.

Так, представители австрийской научной школы О. Бауэр и К. Реннер [Отто

Бауэр (1882 - 1938) и Карл Реннер (псевдонимы Синоптикус, Рудольф Шпрингер,

(1870 - 1950) заложили основы программной разработки национального вопроса,

главным образом применительно к его конкретной постановке в Австро-Венгрии]

полагали, что "нация" - это культурная общность, не связанная с "землей",

совокупность людей, соединенных: общностью характера на почве общности

судьбы, имеющих общую историю, общую культуру и общее происхождение, общий

язык [1, с. 45 - 49; 10, с. 7]. Рассматривая генезис нации от родоплеменной

организации людей до капитализма, они пришли к заключению, что нации

существуют всегда, лишь видоизменяясь, совершенствуясь в ходе истории. При

этом постоянно идет процесс "дифференциации" наций как способа их: наиболее

полного самовыражения в сфере духовности, культуры, быта [1, с. 48].

Из сущностной характеристики "нации" как культурной, духовной общности,

не связанной с территорией, делался вывод, что решение национального вопроса

надо искать не столько в борьбе за "свою" национальную государственность,

сколько в создании народам равных условий для сохранения самобытности, через

культурно-национальную ("персональную", по выражению Бауэра) автономию.

Еще более жестко роль национальной (этнической) самобытности в истории

общества подчеркивал выдающийся русский этнолог Л. Н. Гумилев. Он считал,

что национальный вопрос -это постоянное взаимодействие этносов, их

зарождение, развитие, соединенное с другими этносами, выбор способов

реализации собственных интересов, которые формируются множеством: конкретных

факторов (ландшафт, климат, этническое окружение, размеры территории и т.

д.). По его мнению, унификация общественной жизни разных этносов губительна

для них, потому что каждый этнос сугубо индивидуален, включая его возраст.

Само существование человеческой истории возможно лишь постольку, поскольку

существуют и взаимодействуют между собой этносы [2, с. 13 - 22].

Несколько иначе к характеристике "нации" и "национального вопроса"

подходили сторонники марксистской школы. Они рассматривали нацию

преимущественно как "социально-историческую" общность, которая возникает в

период преодоления феодальной раздробленности и укрепления политической

централизации на основе капиталистических экономических связей и

характеризуется общностью территории, языка, экономической жизни;

психического склада [3, с. 18; 4, т. 4, с. 37; т. 18, с. 509; 11, с. 296].

"Нации, - писал Ленин, - неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной

эпохи общественного развития" [4, т. 26, с. 75].

Узловым принципом марксизма-ленинизма был классовый подход к

национальному вопросу. Имелось в виду, что в капиталистическом обществе

"национальная общность" как бы раздваивается на классы, что в каждой нации

есть "две нации" - нация угнетенных и нация угнетателей; что в каждой

национальной культуре есть две культуры, что "при всяком действительно

серьезном и глубоком политическом вопросе группировка идет по классам, а не

по нациям" [4, т. 24, с. 129, 134]. Отсюда делался вывод о подчиненности

"национального вопроса" социальным интересам трудящихся и о неизбежном

стирании национальных различий в бесклассовом обществе.

Был ли неизбежен распад России в 1917-м и СССР в 1991 году?

Сравнение - не есть доказательство, но и оно, тем не менее, способно

приоткрыть истину.

Один из лидеров партии кадетов, министр Временного правительства П. Н.

Милюков, находясь в эмиграции после Октябрьской революции, говорил: "Я уже

давно стою за федерацию, ибо "единая и неделимая Россия" - лозунг, нас

погубивший". Бывший президент СССР М. С. Горбачев, также будучи уже не у

дел, признавался, что поздно понял значение национального вопроса для

страны. Такое совпадение оценок событий, разделенных отрезком времени в 70

лет, видимо, не случайно. В этих событиях есть что-то общее, и это общее -

недооценка национального вопроса в условиях глобальных общественных перемен

в России в 1917 - 1920 гг. и в СССР в 1985 - 1991 гг.

В начале XX века Россия стала мировым центром не только социальных, но

и национальных противоречий. Это понимали многие ее государственные деятели.

В воспоминаниях сына бывшего главы российского правительства П. А. Столыпина

рассказывается, что готовящуюся реформу местного самоуправления Столыпин

обдумывал с учетом национальных особенностей России. Трудно дать однозначный

ответ, как повлияли бы эта и другие столыпинские реформы на будущее России,

если бы они осуществились, но доподлинно известно, что даже демократическое

Временное правительство отказывалось предоставить Украине автономию. Ни

царь, ни Государственная дума, ни многочисленные партии не имели цельной

программы национальной политики. Поэтому лишь теоретически можно допустить,

что распаду России была альтернатива. Факты же говорят, что разрушение

старой России было предопределено задолго до перехода власти в руки

большевистских Советов. И если исходить из этих фактов, а не из абстрактных

рассуждений, то надо признать, что Советской власти удалось сделать то, во

что во всем мире мало кто верил - собрать растерзанную Россию воедино

практически в ее старых границах. Под новым названием - СССР.

Удалось это сделать не потому, что якобы большевики загнали народы в

единое государство огнем и мечом: белый террор не уступал по своей

жестокости красному. Но в Красную, а не в Белую армию вливались боевые

дружины национальных окраин. Против Колчака и Деникина, например, сражались

армии, почти наполовину состоявшие из мусульман, представителей других

нерусских народов. Расколотая, измученная Россия поверила в ленинскую

национальную политику и поддержала ее.

В связи со сказанным интерес представляют записки министра

правительства адмирала Колчака Г. Гинса под характерным названием "В чем

сошлись Колчак и Ленин". В этих записках, изданных в 1921 г., автор отмечал:

"В одном только большевизм и его враги фактически сошлись, несмотря на

глубокое идейное различие - это в вопросе о единстве России.

Как показали события, Россию надо было воссоздавать по частям, но

адмирал Колчак и генерал Деникин не могли найти общего языка с теми, кто

проявлял сепаратизм. Большевики, как интернационалисты, совершенно

безучастно относящиеся к идее единой России, фактически объединили ее и

почти уже разрешили проблему воссоздания России, направив ее развитие в

новое русло" [7, с. 82].

Не кадеты и эсеры, не Временное правительство, а большевики во главе с

Лениным наиболее точно определили стратегию и тактику национальной политики

на переломе истории. Они не связывали себя догмами, а исходили из реалий

жизни. Так, вслед за Марксом Ленин отрицательно относился к федерации,

считая, что интересам пролетариата отвечает централизованное унитарное

государство [4, т. 25, с. 70]. Однако конкретная обстановка в России 1917

года, массовые национальные движения за образование самостоятельных

государств .и выход из состава России подсказали, что ранее провозглашен- .

ный принцип самоопределения должен быть дополнен принципом федерации. Тем

более, что появившаяся новая форма организации трудящихся - Советы - давала

возможность обеспечить реальное соединение централизма и федерализма.

Необходимые коррективы сразу же были внесены -в национальную программу

РКП(б) [4, т. 31, с. 434; т. 32, с. 41, 286;].

Немало сегодняшних критиков обвиняют Ленина, большевиков в самых тяжких

грехах: расчленили, мол, единую Россию, лоделив ее на национальные

республики, произвольно провели границы, чем заложили основу теперешних

конфликтов. Справедливы ли такие обвинения?

Обратимся к истории. В 1918 - 1920 гг. вопрос о победе Советской власти

еще не был решен. Шла гражданская война, а на территории формально еще живой

империи возникали десятки самостоятельных республик. Республиками себя

объявляли даже отдельные города и районы. Приводим полный перечень этих

стихийно возникших республик.

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ РЕСПУБЛИКИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА БЕЛЫХ РЕЖИМОВ

1. Верховное управление Северной области. VIII - IX 1918 г. Временное

правительство Северной области. IX 1918 - II 1920 гг.

2. Временное правительство Беломорской Карелии. VII 1919 - XII 1920 гг.

3. Эстонская республика. С XI 1918 г.

4. Правительство Русской Северо-Западной области. VIII - XII 1919 г.

5. Балтийское герцогство. IV - XII 1918 г.

6. Латвийская республика. С XI 1918 г.

7. Литовская республика. С 1918 г.

8. Белорусская народная республика. III 1918 - XII 1919 гг.

9. Западно-Украинская народная республика. XI 1918 - VI 1919 гг.

10. Украинская народная республика. XI 1917 - IV 1918 гг.; XII 1918 -

XII 1919 гг. Украинская держава. IV - XII 1918 г.

11. Республика Бессарабия. XII 1917 - XII 1918 гг.

12. Правительство Юга России. IV - XI 1920 г.

13. Крымско-Татарское национальное правительство. XII 1917 - I 1918 гг.

14. Крымское краевое правительство. VI - XI 1918 г.; XI 1918 - IV 1919

гг.

15. Донской гражданский совет. XII 1917 - II 1918 гг.

16. Временное Терско-Дагестанское правительство. XII 1917 - III 1918

гг.. Горская республика XI 1917 - III 1918 гг.

17. Закавказский комиссариат. XI 1917 - III 1918 гг.; Закавказский

сейм. III - IV 1918 г.; Закавказская ДФР. IV - VI 1918 г.; Грузинская

демократическая республика. V 1918 - II 1921 гг.

18. Юго-Западная Кавказская демократическая республика. XII 1918 - IV

1919 гг.

19. Армянская республика. VI 1918 - XII 1920 гг.

20. Автономная Сюникская республика. XII 1920 - VII 1921 гг.

21. Азербайджанская республика. VI 1918 - IV 1920 гг.

22. Временный исполнительный комитет Закаспийской области. VII 1918 - I

1919 гг.

23. Хивинское ханство. До II 1920 г.

24. Бухарский эмират. До IX 1920 г.

25. Кокандская автономия. XII 1917 - II 1918 г.

26. Уральское войсковое правительство. III 1918 - III 1919 гг.

27. Комитет членов Учредительного собрания. VI - XII 1918 г.

28. Идель-Урал-Штаты. XI 1917 - IV 1918 гг.

29. Уральское временное правительство. VIII - XI 1918 г.

30. Временное Всероссийское правительство. IX - XI 1918 г.;

Омское-правительство. XI 1918 - 1 1920 гг.

31. Западносибирский комиссариат. V - VI 1918 г.

32. Временное правительство автономной Сибири. II - X 1918 г.;

Временное Сибирское правительство. VI - XI 1918 г.

33. Алашская автономия. XII 1917 - XI 1918 гг.

34. Особое совещание при Главкоме ВСЮР. VIII 1918 - XII 1919 гг..

35. Правительство при Главкоме ВСЮР. XII 1919 - III 1920 гг.;

Южнорусское правительство. III 1920 г.

36. Республика горцев Северного Кавказа. V 1918 - V 1919 гг.

37. Олонецкое правительство. V - VIII 1919 г.

СОВЕТСКИЕ РЕСПУБЛИКИ И АВТОНОМИИ

1. РСФСР. С XI 1917 г.

2. Карельская трудовая коммуна. С VI 1920 г.

3. Эстляндская трудовая коммуна. XI 1918 - VI 1919 г.

4. Латвийская ССР. XII 1918 - 1 1920 г.

5. Литовская ССР. XII 1918 - II 1919 г. Литовско-Белорусская ССР. II -

VII 1919 г.

6. Белорусская ССР. I - II 1919 г.; С VII 1920 г.

7. Галицийская ССР. VII - IX 1920 г.

8. Бессарабская ССР. V - IX 1919 г.

9. Одесская СР. I - III 1918 г.

10. Советская социалистическая республика Тавриды. III - IV 1918 гг.

11. Крымская ССР. IV - VI 1919 г.

12. Донская СР. III - V 1918 г.

13. Кубанская СР. IV - V 1918 г. Кубанско-Черноморская СР. V - VII 1918

г.

14. Калмыкская АО. С XI 1920 г.

15. Ставропольская СР. I - VII 1918 г.

16. Северо-Кавказская СР. VII 1918 - 1 1919 г.

17. Терская СР. III 1918 - II 1919 г.; III - XII 1920 г.

18. Горская АССР. С XI 1920 г.

19. Армянская ССР. С XII 1920 г.

20. Нахичеванская ССР. С VII 1920 г.

21. Бакинская коммуна. IV - VII 1918 г.

22. Азербайджанская ССР. С IV 1920 г.

23. Хорезмская НСР. С II 1920 г.

24. Бухарская НСР. С IX 1920 г.

25. Туркестанская СФР. С XI 1918 г.

26. Украинская ССР. С XII 1917 г. Донецко-Криворожская СР. I - III 1918

г.

27. Трудовая коммуна немцев Поволжья. С X 1918 г.

28. Татарская АССР. С V 1920 г.

29. Чувашская АО. С VI 1920 г.

30. Марийская АО. С XI 1920 г.

31. Вотская АО. С XI 1920 г.

32. Башкирская АССР. С III 1919 г.

33. Киргизская АССР. С VIII 1920 г.

34. Дальневосточная республика. III 1920 - XI 1922 г.

35. Амурская трудовая социалистическая республика. IV - IX 1918 г.

Беспристрастный анализ показывает, что в первые годы Советской власти

основные направления национальной политики отвечали интересам народов. Это

была здоровая политика, которую приветствовали в Индии и Китае, в Америке и

многих государствах Западной Европы. За ней с надеждой следили в Африке, во

всех колониальных и зависимых странах.

Основы этой политики были заложены сразу же после революции - 15 ноября

1917 года, когда была принята "Декларация прав народов России", где

провозглашалось:

1. Равенство и суверенность народов России.

2. Право народов России на свободное самоопределение вплоть до

отделения и образования самостоятельного государства.

3. Отмена национальных и национально-религиозных привилегий и

ограничений.

4. Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп,

населяющих территорию России [8, с. 41 - 42].

22 ноября 1917 года в "Правде" было опубликовано обращение Совнаркома

"Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока". В нем Советское

правительство подтверждало, что верования и обычаи, национальные и

культурные учреждения мусульман объявляются свободными и неприкосновенными,

а права мусульман, как права всех народов России, будут охраняться всей

мощью революции и новых органов власти.

Самоопределение народов России реализовывалось в разнообразных формах:

отделение (Финляндия, Польша, Литва, Латвия, Эстония), образование

независимых республик (Украина, Белоруссия, Азербайджан, Армения, Грузия),

создание автономных республик, автономных областей, национальных округов,

национальных районов.

В декабре 1922 года состоялись съезды Советов Украины, Белоруссии,

Закавказья, Российской Федерации, делегаты которых высказались за

образование СССР, 30 декабря 1922 г. I Всесоюзный съезд Советов утвердил

Декларацию и Договор об образовании Союза ССР как федерации равноправных

независимых республик.

В новых условиях "национальный вопрос" трактовался как задача

преодоления юридического и фактического неравенства между народами,

отыскание самых правильных взаимоотношений между нациями, которые

провозгласили Советскую власть. Важно было при установлении взаимоотношений

республик найти гармоничное сочетание между централизмом общесоюзной власти

и самостоятельностью независимых республик, потому что перегиб в ту или иную

сторону грозил либо развалом Союза, либо ущемлением национальных интересов

[9, с. 20 - 23].

Ленинскому плану образования союза суверенных республик

противодействовали сторонники "автономизации", идеологом которых был Сталин,

поддерживаемый длительное время большинством ЦК партии. "Автономизация"

означала вхождение в состав Российской Федерации других независимых

республик на правах автономий. Сохранились документы, свидетельствующие, что

Сталин пытался проявить, по его собственному выражению, "твердость против

Ильича", обвиняя его в "национальном либерализме", иными словами, в

заигрывании с национальными республиками. Речь шла, по сути, о проведении

линии на создание унитарного государства.

В работе "К вопросу о национальностях или об "автономизации" В. И.

Ленин резко критиковал сталинскую концепцию, говорил о необходимости сугубой

осторожности, предупредительности и даже уступчивости в отношениях с

малочисленными и в прошлом угнетавшимися национальностями [4, т. 45, с.

360], об укреплении суверенитета и атрибутов независимости республик как

обязательного условия сплочения народов. "Мы признаем себя равноправными с

Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый Союз, новую

федерацию, - писал Ленин, добавляя: "Надо абсолютно настоять, чтобы в

союзном ЦИКе председательствовали по очереди русский, украинец, грузин и т.

д. Абсолютно!" [4, т. 45, с. 214]. Можно привести немало и других ленинских

положений, которые подтверждают, что он неформально подходил к национальному

вопросу и понимал всю глубину его влияния на социалистические

преобразования.

Почему все же в реальной практике осуществление бесспорно

демократической национальной политики еще при жизни Ленина сопровождалось ее

грубым искажением и даже аморальными действиями, а в сталинский период

знаменовалось преступлениями против народов?

Видимо, ответ надо искать в проблеме идеологических и политических

приоритетов, как их трактовал марксизм-ленинизм. В данном случае не

общедемократический, а классовый подход, интересы мировой революции

(доминанта марксизма-ленинизма) подчиняли себе все остальное и выстраивали

свою логику действий. Даже принцип конкретно-исторического подхода зачастую

приносился в жертву идее о социалистической целесообразности. Так, Ленин

говорил не просто о союзе, а о "союзе социалистическом", направленном на

укрепление фронта трудящихся всех наций против буржуазии. Подчеркивая

необходимость идти на уступки в национальном вопросе, он неизменно требовал

проявлять нетерпимость, беспощадность и непреклонность в главном вопросе о

пролетарской диктатуре [4, т. 40г с. 19 - 20].

В этом заключались и тактика, и стратегия национальной политики

большевиков, когда во имя конечной цели - создания, мировой коммунистической

республики - можно лишь на какое-то время, до перехода к "полному единству",

учитывать и национальный момент. Процессом этим должна руководить партия. По

Ленину, именно партийный аппарат способен был парализовать возможные

противоречия, несогласованность между республиками и центром, быть

цементирующей основой Союза. Это, как показало последующее развитие страны,

было одной из крупных ленинских ошибок. Партийное единство неумолимо

подталкивало и к "единству" государственному. И партийные организации, и ЦК

РКП (б) стремились искусственно форсировать данный процесс, используя методы

административного нажима [6, с. 151].

Только сквозь призму такого мировоззренческого подхода к национальному

вопросу, который долгие годы был основой государственных решений, можно

различить "свет" и "тени" в процессе создания многонационального

государства, понять причины трагических парадоксов национальной политики.

В первые годы Советской власти наряду с национально-территориальным

принципом создания государственности начали реализовываться идеи

культурно-национальной автономии (открылись национальные школы, театры,

выпускались газеты в местах компактного проживания национальностей,

создавались национальные районы, поселковые Советы), но это направление в

30-х годах было свернуто.

Шло выравнивание уровней экономического и социального развития

республик, но одновременно национальная экономика развивалась

непропорционально.

Ликвидировалась неграмотность, но в то же время преследовались религия

и национальные традиции, произвольно была заменена арабская графика, якобы

отражавшая мусульманско-религиозное начало.

Советское правительство утвердило специальный орган, регулирующий

национальные отношения - Наркомнац; был налажен выпуск периодических

изданий - "Жизнь национальностей", "Революция и национальность", однако

просуществовали эти издания недолго.

Словом, все попытки решать национальный вопрос демократическим путем,

уйти от шаблона, в конечном счете приходили в столкновение с идеологическими

приоритетами и терпели поражение.

Вульгарно трактуемый интернационализм в его практической реализации

стал рассматриваться как право на игнорирование национальной независимости.

В частности, это проявилось в таких действиях, как ввод в 1921 г. 11-й армии

в Грузию, Армению, Азербайджан, организация похода на Варшаву. Характерны в

связи с этим высказывания Сталина и Троцкого, которые признавали факт

нарушения права на самоопределение. Сталин объяснял это тем, что

национальный вопрос является подчиненным по отношению к рабочему вопросу.

Троцкий же оправдывал вторжение армии в Закавказье тем, что в результате был

нанесен удар по империализму и созданы условия для действительно реального

самоопределения закавказских национальностей [12, с. 14, 172]. Ясно, что

подобные толкования права на самоопределение давали возможность оправдывать

практически любые шаги, направленные против суверенных республик и народов.

Подобных фактов было множество и в отношении мусульманских республик, а

также Украины и Белоруссии. В качестве примеров можно назвать: ликвидацию в

1920 г. кокандской автономии, объявленной националистической, войну против

Центральной Рады на Украине, разгром Башревкома, который обвинялся в

"националистических выходках", "подталкивание" революций в Бухаре и Хорезме,

гонения против видных деятелей национальных движений Востока А. 3. Валидова,

Г. Ходжаева, М. Султан-Галиева, Т. Рыскулова и многих других, обвиняемых в

национал-уклонизме и предательстве дела революции [6, с. 140 - 150].

В 30-е и последующие годы нарушения демократических принципов

национальной политики приняли глобальный характер. В

национально-государственных отношениях шло усиление центральной власти за

счет ограничения прав республик. Если в 1922 г. было 6 общесоюзных

наркоматов, то в 1924-м их стало 10, в 1936-м - около 70, а в 1988-м уже

130. Государство из федеративного превратилось по сути в унитарное, а

провозглашенный в Конституции СССР суверенитет республик был попросту

фикцией.

Не лучшим было положение народов, которые не имели своих

национально-государственных или национально-территориальных образований или

проживали за пределами своих республик (это около 60 млн. человек).

Поскольку право на культурную автономию в официальной политике не

признавалось, национальные нужды данной категории граждан игнорировались

почти повсеместно.

Жесткий централизм отразился пагубным образом и на русской нации, на

России в целом. В результате неэквивалентного обмена из России выкачивалось

ежегодно около 70 млрд. рублей (в ценах 1990 г.) ее национального дохода.

Нещадно эксплуатировались российские недра, разрушалась природная среда,

пустели деревни, обескровливался потенциал народа. Россия по сути была

лишена даже государственной атрибутики.

Такова реальность, но в официальной пропаганде говорилось о решенности

национального вопроса в СССР.

Голос правды о том, что страна переживает тяжелый недуг, что

национальная политика зашла в тупик и требует радикальных перемен, не

доходил до властей или объявлялся вражеским.

Процесс демократизации и гласности, начавшийся в середине 80-х годов,

высветил многие болезни нашего общества, в том числе и в сфере национальных

отношений, позволил говорить об этом открыто.

При всех издержках национальной политики ее несомненным плюсом было

формирование в республиках крупных отрядов национальной интеллигенции.

Именно она первой предприняла действия по исправлению перекосов во

взаимоотношениях между республиками и центром, по реализации конституционных

прав на государственную самостоятельность субъектов Союза ССР, по устранению

прошлых несправедливостей. В поддержку этих законных требований активно

вовлекались студенты, молодежь, рабочие, служащие. Феномен

национальноговозрождения стал фактом. Тенденция к самоопределению,

самостоятельности, долго сдерживаемая политикой государственного

централизма, обнаружила себя взрывной силой. Прорыв начался в первую очередь

там, где оставались старые несправедливости - с выступлений в прошлом

депортированных народов за восстановление попранных прав (движение крымских

татар, турок-месхетинцев, немцев, ингушей, чеченцев и др.). За воссоединение

с Арменией выступил Нагорный Карабах. Об установлении особых отношений с

Грузией заявили Абхазия и Южная Осетия, с Молдавией - Приднестровье и

Гагаузия. В республиках Прибалтики, в Грузии и Молдавии активность стали

проявлять движения, выступающие за выход из состава СССР. В короткий срок

республиками были приняты декларации о суверенитете.

Сама логика начавшихся глобальных перемен требовала определиться, в

первую очередь, в национальном вопросе. Тем более, что уже в 1987 г.

официальными органами власти Латвии, Эстонии, Литвы, Армении, Грузии,

Украины, многими политиками и обществоведами предлагалось незамедлительно

начать реформирование национально-государственного устройства страны и

заключить новый Союзный договор. Однако высшие государственные органы Союза,

ЦК КПСС, который оставался еще сильной властной структурой, с трудом

воспринимали эти идеи. А те меры, которые были приняты правящей партией и

Верховным Советом СССР, хотя и предполагали широкую программу действий,

отставали от требований жизни. В течение 1990 г. был принят ряд

прогрессивных законодательных актов, в том числе по репрессированным в

прошлом народам. Вместе с тем реализация этих законов шла медленно, зачастую

блокировалась на местах. Кроме того, разными политическими силами характер,

содержание будущего Союза определялись по-разному. Радикальные демократы в

борьбе против Союзного Центра и КПСС не останавливались даже перед тем,

чтобы разрушить Союз. Характерно, что конгресс демократических сил,

собравшись накануне референдума в Харькове, призвал сказать на референдуме

"нет" сохранению СССР.

Очень многое зависело от того, какую позицию займет в этой сложной

ситуации Россия, ее руководители. Первый Съезд народных депутатов РСФСР

(июнь 1990 г.) стал решающим для судьбы Союза. Принятая Съездом Декларация о

суверенитете Российской Федерации закрепила приоритет республиканских

законов над законами СССР и открыла тем самым легальную возможность борьбы с

союзным центром, переподчинения российским властям всей системы управления

на большей части территории страны. Так был инициирован парад подобных

деклараций в других республиках, а затем и в российских автономиях.

Поражение в августе 1991 года сил, воплощающих

командно-административную систему, устранение КПСС с политической арены

похоронили последнюю возможность сохранения Союза ССР как федерации,

скрепляемой единой властной структурой.

В декабре 1991 г. развитие событий пошло по иному руслу. Сначала

последовало Беловежское соглашение трех республик - Беларуси, России и

Украины - о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), затем

произошла Алма-Атинская встреча представителей одиннадцати республик и,

наконец, 30 декабря в Минске состоялось подписание протокола об образовании

СНГ [См.: Материалы сборника "Несостоявшийся юбилей". - М, 1992.], в котором

каждый из членов Содружества сохранял государственный суверенитет в полном

объеме. СССР прекратил свое существование.

Отвечая на вопрос, был ли неизбежен распад Союза, можно сделать

следующий вывод.

Унитарная форма, в которой существовал СССР, все более становилась

источником глубоких межнациональных противоречий и привела к глобальному

кризису общества. Она сковывала возможности свободного развития народов,

ущемляла права личности, не позволяла реализовывать многообразие

национального самоопределения. СССР, как унитарное государство, не имел

исторической перспективы, и такое государство было обречено на крах. Но СССР

мог продолжать жить, восстановив принципы договорных равноправных отношений

между членами обновленного Союза. В этом смысле разрушение СССР как

многонационального государства не было неизбежно. Этого не хотели и народы

Советского Союза, воспринимая его как общее Отечество.

3. Национальный вопрос в условиях новых реальностей

Распад СССР привел к тому, что мы за очень короткий промежуток времени

переместились из одного исторического периода в другой:

радикально изменилось государственное устройство, институты власти и ее

атрибуты во всех бывших союзных республиках;

в них покончено с прежней политической системой, основой которой была

монополия КПСС на власть и идеологию;

стремительно меняются соотношение форм собственности и вся система

социальных взаимоотношений в новых суверенных государствах;

коренным образом изменились положение России в мировом сообществе, ее

взаимоотношения с иностранными государствами;

нарастают межнациональные противоречия внутри России и проблемы с

бывшими республиками СССР [5, с. 20].

Россия унаследовала от СССР целый клубок запутанных национальных

проблем. Парад суверенитетов вовлек в свою орбиту все без исключения

автономные образования Российской Федерации. Итогом этого процесса стал

Федеративный договор, с подписанием которого Россия превратилась в

договорную федерацию наподобие Швейцарии, США, Австралии, Малайзии. С

появлением Федеративного договора республики, ранее обладавшие

административно-законодательной автономией, рамки которой определялись

Центром, получили государственно-политическую автономию и возможность

активно участвовать в процессе распределения полномочий между Центром и

субъектами федерации. Объем властных полномочий и баланс сил существенно

изменились в пользу субъектов федерации, в число которых вошли также края и

области России.

Последствия этих изменений пока трудно предугадать. Сегодня

национальный и региональный сепаратизм проявляются довольно активно. Однако

это можно отнести на счет несовершенства Конституции Российской Федерации и

отсутствия механизма реализации Федеративного договора. Процесс

децентрализации управления, перенесения акцента на местное самоуправление и

расширение прав регионов характерен в целом для современного мира.

Трансформация России из унитарного государства через централизованную

конституционную федерацию (РСФСР) в договорную федерацию (РФ) имеет

определенное сходство с этнополитическим развитием Бельгии, Испании, Канады.

Но вместе с тем обнаруживаются и параллели с теми процессами, которые

привели к распаду СССР, Югославии, Чехословакии [Независимая газета. 1993.

28 мая.].

В аморфно-неустойчивой политической системе, при слабой власти такое

развитие может стать реальностью, но все же защитные ресурсы целостности

России достаточно велики. Объективно для этого имеется ряд оснований. В

общей сложности в сегодняшней России проживает 27 млн. нерусских, т. е.

русские составляют 82% населения. По этому показателю Россия сближается с

такими странами, как Франция, Великобритания, Испания, обычно не относимыми

к числу многонациональных. Республики Поволжско-Уральского региона даже при

декларировании полной независимости при сохранении нынешних границ не могут

стать самостоятельными субъектами международных отношений без согласия

федеральных органов России. А без этого любой суверенитет не выходит за

рамки самоуправления или автономии. В пограничных Карелии, Якутии, Бурятии

большинство населения составляют русские, и они едва ли поддержат

сепаратистские устремления некоторых местных лидеров. Если же произойдет

отделение Тувы или части Северного Кавказа, это будет не более чем

незначительная коррекция границ России. Но и этого можно избежать при

разумной национальной политике, главный смысл которой должен состоять в том,

чтобы уйти от двух крайностей - возврата к тоталитаризму и скатывания к

национальному экстремизму.

Одним из наиболее значительных последствий распада Союза явилось

геополитическое расчленение русской нации. Ныне за пределами России, в

ближнем зарубежье проживает 25 млн. русских, что составляет 17% от их общего

числа. Из представителей доминирующей нации Союза русские в новых

государствах превратились в национальное меньшинство, удельный вес которого

значительно колеблется в различных регионах. Согласно переписи 1989 года

русские составляли: 37,8% жителей в Казахстане, 34% - в Латвии, 30,3% - в

Эстонии, 22,1% - на Украине, 21,5% - в Киргизии, 13,2% - в Белоруссии, 13% -

в Молдавии, 9,5% - в Туркмении, 8,4% - в Литве, 8,3% - в Уз-бекистане,

7,6% - в Таджикистане, 6,3% - в Грузии, 5,6% - в Азербайджане, 1,6% - в

Армении. С учетом того, что в течение 1989 - 1994 гг. из этих республик

вынуждены были выехать главным образом по причине угрозы безопасности и

национальной дискриминации около 1,5 млн. русских, доля их в составе

населения ряда государств ближнего зарубежья значительно сократилась

(Таджикистан, Киргизстан, Азербайджан, Узбекистан).

Зоной повышенной межнациональной напряженности, в основе которой

дискриминационные законы о гражданстве, стали страны Балтии. Так, в Латвии и

Эстонии основная часть русских и других - не латышей и не эстонцев -

отстранена от выборов в парламент. Вопрос о гражданстве имеет не только

политическую, но экономическую сторону, т. к. лица, не являющиеся

полноправными гражданами этих государств, не могут иметь в частной

собственности землю, в том числе и под производственные нужды. Новый Закон

об иностранных гражданах, принятый в июне 1993 г. в Эстонии, вообще дает

право по истечении короткого срока выселять тех, кому не будет представлено

право на жительство. В Эстонии "негражданам", а таких почти 40%, запрещено

создавать общественные организации, для них ограничиваются возможности

избирать профессию и сферу деятельности, заниматься коммерцией и

предпринимательством, получить помощь от государства.

На Украине формально не принимались законодательные акты,

дискриминирующие неукраинское население. Вместе с тем, некоторое давление на

русских осуществляется через сокращение сферы распространения русского языка

и возможностей получения на нем образования. В итоге "а Украине резко

сократилось число русских школ, практически лишены государственной поддержки

русский театр, культурные программы. В сознание украинцев внедряется мысль

об историческом противостоянии Украины и России. Недовольство политикой

украинизации особенно сильно в Крыму, а также в северо-восточных областях

Украины, где до 90% населения говорит на русском языке.

Драматичной выглядела ситуация в Молдове. Ее стремление

переориентироваться на Румынию явилось одной из основных причин конфликта в

Приднестровье. В Кишиневе большинство русских школ, ПТУ и техникумов было

закрыто. Существенному сокращению подверглись русские фонды книг в

библиотеках. Численность русских студентов в вузах сократилась в 5 - 6 раз.

Такая политика молдавского руководства вела на практике к целенаправленному

вытеснению немолдаван из республики. И только новый состав парламента

Молдовы, избранный в феврале 1994 года, приостановил политику гонения на

наших соотечественников.

Процесс сокращения числа русских школ, теле- и радиовещания на русском

языке, ущемление прав русских являются характерной чертой сегодняшней

политики в Грузии и Азербайджане. Сложным является положение русских в

государствах Средней Азии. Их руководители, как правило, заявляют о лояльном

отношении к русскому населению. Такая позиция во многом объясняется тем, что

живущие в Средней Азии русские являются высококвалифицированными

специалистами и их отъезд неизбежно усугубит и без того тяжелое положение

национальных экономик. В то же время фактически идет вытеснение русских с

руководящих должностей, так как обязательным условием их занятия повсеместно

становится знание государственного языка, даже в регионах, где русское

население составляет абсолютное большинство. Значительно сокращаются

возможности функционирования культурно-национальных обществ. Так, в

Узбекистане запрещена организация русских, а также украинских и белорусских

культурных обществ, хотя разрешены таджикские, казахские, татарские,

азербайджанские. В руководящих звеньях не встречают должного отпора

проявления бытового национализма в отношении русского населения [Газ.

"Федерация" 1992. № 51.].

Определенные антирусские тенденции имеют место в Казахстане. В

декларацию о государственной независимости республики был включен пункт о

приоритете коренной нации. На практике это ведет к ограничению возможностей

неказахского населения. Многие русские вынуждены оставить государственную

службу. Одновременно власти республики препятствуют объединению лиц

славянских национальностей в национально-культурные общества. При этом

Казахстан проводит активную иммиграционную политику, поощряя и организуя

въезд казахов в республику из России, Китая, Монголии.

Противодействие курсу на ускоренное внедрение казахских начал особенно

сильно в северо-восточных областях Казахстана, населенных преимущественно

русскими, украинцами, немцами. Наиболее явно этот процесс выражен в казачьем

движении [Российская газета. 1992. 17 октября.].

Таким образом, русское население испытывает чувство неуверенности почти

во всех республиках бывшего Союза. Нерешенность проблемы русских делает

невозможной стабилизацию межнациональных отношений на территории бывшего

СССР. Отрицательно это влияет и на стабильность в самой России.

Государственный суверенитет в этих республиках зачастую отождествляется

в них с суверенитетом коренной, титульной нации. При такой постановке

вопроса, учитывая, что почти все эти республики многонациональны, неизбежен

межнациональный раскол, который может привести либо к фактическому отделению

каких-то регионов, либо к подавлению национальных меньшинств.

Снять межгосударственные и внутригосударственные противоречия в этих

новых "маленьких империях" можно лишь на пути действительной демократии,

одним из принципов которой является приоритет прав личности. А чтобы выжить

и реально продвинуться вперед, необходимо иметь новые формы

межгосударственной интеграции, даже ценой ограничения части собственного

суверенитета. Такое ограничение может идти "вверх" и "вниз". Вверх - в

смысле формирования надгосударственных органов СНГ, в частности, тех,

которые необходимы для создания общего экономического, информационного,

правового пространства, без чего невозможно гарантировать осуществление прав

человека и прав национальностей на всей территории Содружества. Передача

части суверенных прав "вниз" - это усиление регионального самоуправления,

предоставление равных прав национальным меньшинствам, введение принципов

федерализма там, где это вызывается потребностями полнокровного

национального развития.

Опыт развития федерализма в России, в частности пример заключения

договора о разграничении полномочий между органами государственной власти

Российской Федерации и органами государственной власти республики Татарстан,

может быть полезным для разрешения конфликтов в таких многонациональных

государствах, как Грузия, Азербайджан, Молдова, Украина.

Формирование межнациональных и межгосударственных отношений в

изменяющейся геополитической ситуации

Распад СССР радикальным образом повлиял на обстановку в Европе и мире,

привел в конечном счете к новой геополитической ситуации. Сложные процессы

идут в государствах, образованных на территории бывшего СССР. Прибалтийские

республики - Литва, Латвия, Эстония - активно интегрируются в Европейское

сообщество, укрепляя, в первую очередь, связи со странами Скандинавии и

Германией. Украина также крепит отношения с Западной Европой, налаживая

одновременно сотрудничество с Ближним Востоком. Тюркоязычные республики

стремятся к тесной связи между собой и с Турцией. Казахстан и Средняя Азия

строят Центральноазиатокое Содружество, которое прочно было бы связано с

Россией и Китаем. Белоруссия, Армения, а позже и Молдова стали тяготеть к

России. Грузия, раздираемая внутринациональными конфликтами, наконец-то

вошла в СНГ и одновременно пытается найти свое место в мировом сообществе.

На геополитическую карту Европы огромное воздействие оказывают

драматические события в Югославии. Межнациональные конфликты раскололи это

федеративное государство на три этнокультурные группы: Хорватию, Словению и

Воеводину, которые тяготеют к западноевропейскому сообществу: Боснию,

Герцеговину и Косовскую Албанию, попавших в сферу влияния Турции; Сербию и

Черногорию, традиционно, в силу православного вероисповедания тянущихся к

России, храня в памяти благодарность за освобождение от османского ига.

На два государства раскололась Чехословакия, при этом геополитические

симпатии Чехии и Словакии во многом различны: можно ожидать усиления связей

Чехии с Германией, а Словакии - с Болгарией, Украиной, Россией.

Россия, как уж не раз бывало в ее тысячелетней истории, сегодня вновь

стоит перед выбором своих национальных приоритетов. С одной стороны, ей

предстоит остановить внутренние дезинтеграционные процессы, которые грозят

расчленению России, с другой - определить свое геополитическое поле в

мировом сообществе.

Мировой опыт свидетельствует, что борьба за национальные суверенитеты -

преходяща. Как и в XIX веке в Западной Европе, сегодня на территории бывшего

СССР, в ряде других стран мира преобладающей является тенденция к

национальному самоопределению, наполнению ее полнокровным содержанием. Но

как только будут устранены препятствия, мешающие национальному

самовыражению, наиболее мощно начнет действовать тенденция к интеграции,

сближению. В Европе она уже является преобладающей. Как скоро вольется

Россия и . другие новообразованные государства в этот процесс - зависит от

многих обстоятельств. Возможно, что на пути к созданию единого мирового

сообщества человечество пройдет не через одну ступень противостоящих блоков,

политического и военного соперничества. Но рано или поздно мировая

интеграционная тенденция возобладает.

Для России нет другого выбора, кроме как восстановить свою традиционную

роль связующего звена между Западом и Востоком. Чем быстрее она наладит

внутреннюю жизнь, обустроит себя на демократических, социально-справедливых

началах, тем активнее начнется сближение бывших республик СССР, тесно

связанных между собой историей, культурой, хозяйственной деятельностью,

этнической близостью, религиозными традициями.

Несмотря на серьезные внутренние противоречия Содружество Независимых

Государств продолжает не только функционировать, но и совершенствоваться.

Принятие в 1993 - 1996 гг. решений о формировании единого экономического

Союза, общих вооруженных силах, защите прав национальных меньшинств и ряд

других документов оставляет надежду, что постепенно дезинтеграционные

процессы, которые равно губительны для всех суверенных государств, будут

остановлены. Не исключено, что на территории СССР появится в результате

этого новое Содружество народов Европы и Азии. Каким оно станет - предвидеть

трудно. Ясно только одно, что это не будет простым повторением прошлого.

Означает ли это, что национальный вопрос тогда будет решен? Конечно,

нет. И мировой, и наш опыт свидетельствуют, что национальный вопрос всегда

имеет конкретно-историческое содержание. Для его решения нет и не может быть

рецептов, годных на все случаи жизни. Национальная политика как средство

разрешения национального вопроса - это постоянное творчество, умение

своевременно откликаться на возникшие проблемы, учитывать реальную

диалектику жизненных процессов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бауэр О. Национальный вопрос и социал-демократия. - Пг., 1918.

2. Гумилев Л. Н. От Руси до России. - СПб., 1992.

3. Каутский К. Национализм и интернационализм. - Пг., 1918.

4. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 24 - 27, 31, 32, 36, 40,

45.

5. Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты). -М., 1994.

6. Наше Отечество (Опыт политической истории). В 2-х т. Т. 2.

С.В.Кулешов, О. В. Волобуев,. Е. И. Пивовар и др. - М., 1991. Т. 2.

7. Несостоявшийся юбилей: Сборник документов. - М., 1992.

8. Образование и развитие Союза Советских Социалистических Республик. -

М., 1973.

9. Раковский X. Союз Советских Социалистических Республик. - Харьков,

1923.

10. Реннер К. Государство и нация. - СПб., 1906.

11. Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос. - Соч.: В 13-ти т. Т.

2. - М., 1951.

12. Троцкий Л-. Мысли о партии//Правда, 1923. 1 мая.