Продвижение ком и политсостава ркка по службе согласно отчету е. А. Щаденко от 05. 05. 1940 г. [140, с. 186-192]

Группа ком и политсостава	Годы
	1937	1938	1939
Высшая: маршал, командарм, комкор, комдив, комбриг	585	1620	1674
Старшая: полковник, майор, капитан	7602	31769	37641
Средняя: ст. лейтенант, лейтенант, мл. лейтенант (с 1938 г.)	21351	109843	159105
Итого (% к штату)	29538 (20, 4 %)	143232 (59, 7 %)	198450 (56, 7 %)
Штатная численность (согласно отчету)	145118	239992	357000

Количество офицеров со званиями впечатляет, но насколько они были хорошо подготовлены, если шло такое резкое увеличение РККА. В 1937 г. уволенными осталось всего 13997 человек, получили же дальнейшее продвижение по службе 29538; в 1938 г. – сократили 1029, а продвинулись выше 143232 человека; в 1939 – всего уволили 1694 человека, а повышения дождались 198450 командиров. Мы думаем, что не надо быть семи пядей во лбу, дабы понять – назначение на высокие посты вчерашних лейтенантов и капитанов связано не с репрессиями, а со стремительным экстенсивным ростом численности Красной Армии, которой не хватало специалистов на все ее новые соединения.

Таблица № 39

Расчетная численность комсостава РККА в 1937-1939 гг.

Штатная числен ность	Списочная численность	Прибыло в РККА из:					Из них уволено и арестовано	Налицо	Комплект
		Академий	ВУ	Курсов мл. л.	Запаса и вос-становенных	Всего
145118	142427	2803	8517		2675	13995	13997	142425	- 2693
239992	177739	2762	20316	26750	7152	57000	10029	224710	+ 15282
357000	268285	4432	35290	51221	10204	101147	1649	367783	+ 10783

Как видно из приведенной выше таблицы число уволенных в 1937 г. из РККА почти полностью совпадает (разница в два человека) с количеством полученных в войска командиров. В 1938 г. академии, военные училища и восстановленные в ряды Красной Армии (см. таб. № 36) втрое перекрывают общее число уволенных и арестованных. За 1939 г., сравнивайте сами, есть даже переукомплектование на 10783 человека. Мы думаем, надо признать тот факт, что нехватка опытных командиров – это не прямое следствие 1937-1938 гг., а закономерность для столь стремительных темпов роста армии.

Необходимо отметить, что не все обладатели высоких воинских званий занимали посты, им соответствующие. Например, комдив мог быть как председателем Осоавиахима Грузии (В. П. Георгадзе), или военруком Ленинградского Госуниверситета (К. П. Артемьев), так и командиром полноценной боевой единицы – 26 ск (М. И. Василевич).

Внимательно изучив список погибших в годы репрессий, мы пришли к следующим выводам.

1. Большинство командиров и политработников РККА погибли без вины.

2. В списках убитых рядом с ними десятки имен «невинно пострадавших», которые перед этим сами «пущали на распыл» своих же сослуживцев. Вот некоторые из них.

• Розовский Н. С. – армвоенюрист, главный прокурор РККА.

• Фриновский М. П. – первый заместитель наркома внутренних дел СССР Н. И. Ежова, командарм I ранга, глава Главного управления государственной безопасности и Управления государственной безопасности НКВД СССР, с сентября 1938 г. нарком ВМФ.

• Дыбенко П. Е. – командарм II ранга, командующий ЛВО, входил в состав Специального судебного присутствия, судившего группу советских военачальников во главе с М. Н. Тухачевским, с 1938 г. управляющий трестом «Камлесплав».

• Плавнек Л. Я. - корвоенюрист, Председатель военного трибунала МВО.

• Берман Ю. Я. – диввоенюрист, Председатель ВТ МВО.

• Казаринский Я. А. – диввоенюрист, прокурор Главной военной прокуратуры.

• Мазюк А. И. – диввоенюрист, Председатель ВТ ЛВО.

• Маллер Л. И. – Председатель ВТ пограничной и внутренней охраны Дальневосточного края.

• Перфильев Е. Л. – военный прокурор КВО.

Все они арестованы не при Ежове, а после его смещения. Всего их около 30 человек, но все они внесены в мартиролог как жертвы репрессий. О многих других поведал в «Очищении» Резун В. Б. Еще раз оговоримся – невиновных большинство. Однако мы против того, чтобы в списках уничтоженных по ложным обвинениям фамилии жертв и их бывших убийц стояли рядом.

Что касается влияния репрессий непосредственно на боеспособность РККА, то мы по совету автора «Очищения», попытались отделить командиров от тех, кто не имел прямого отношения к ним, хотя и обладал громкими воинскими званиями.

Расстреляно: командиров частей, соединений, их заместителей, начальников штабов, их заместителей, работников штабов всех уровней, командиров связных подразделений, инспекторов всех родов войск, командиров ВОСО, ЖДВ, ПВО, погранвойск, НКВД, комендантов УРов, слушателей военных академий, военных инженеров РККА и ВМФ, командиров управлений вооружений, начальников школ военлетов, сотрудников Артуправления РККА, командиров отделений по ремонту конного состава, служащих Химуправления РККА – 479 человек. Среди них уничтожено 15 командующих округами, 24 их помощника и заместителя, 27 комкоров, 58 комдивов, 45 комбригов (всего 169 командиров).

Расстреляно: политработников (комиссаров) всех звеньев, преподавателей и административный состав ВВУЗ, управляющих (директоров) портов, трестов, помощников командиров соединений по МТО, командиров и резервный состав войск НКВД, военных интендантов, руководителей ГУЛАГ НКВД, военврачей, военветврачей, военных юристов, сотрудников военных архивов, редакторов военных газет и энциклопедий, военных атташе, служащих Осоавиахима, начальников военных полигонов, военных прокуроров, военных контролеров, руководителей ВВУЗ, сотрудников ГУ воздушного флота, начальников аэроклубов, сотрудников военно-исторического отдела ГШ РККА, комендантов Кремля, военных комендантов, начальников военных курсов, директоров военных заводов, начальников отдела снабжения Политуправления РККА, начальников Военторга, членов Военсоветов (политработники), ответственных секретарей парткомиссий РККА и ВМФ, военных секретарей и адъютантов, директоров Центрального Дома Красной Армии, начальников культпросветотделов, начальников военных стройучастков, ОАХ, начфинов и глав продфуражных управлений, военруков ВУЗов, военных пенсионеров – 617 человек. Еще у 28 человек подвергшихся смертной казни должности не указаны.

Были ли репрессии решающим фактором в ослаблении РККА, и было ли оно в действительности? Резун В. Б. полагает, что нет. Число боевых командиров, погибших в период сталинских чисток конца 30-х гг. от комдива и выше – 169. Эта цифра сопоставима с количеством убитых командиров старшего и высшего звена в боях с 1941 по 1945 год – 180. Можно считать, что погибли лучшие, можно, как «Очищение», доказывать обратное. Кто проверит? Кто сосчитает раскулаченных, сосланных, погибших крестьян, их жен и детей? Кто назовет исчезнувших инженеров и ученых? Кто проименует изгнанных из своих домов жителей Северного Кавказа, чье «успешное выселение» мы расхлебываем до сих пор?

***

Подход, предложенный Резуном В. Б., предполагает вариант разрешения проблемы через захватническую войну со стороны союза ССР, где разгром Германии лишь ее начало. Чтобы доказать неспособность рейха сдержать железный натиск сталинских танкистов, летчиков и пехотинцев, исследователь написал книгу «Самоубийство». В ней он убеждает читателя в низкой готовности Гитлера к войне с Советским Союзом. Это ответ тем, кто, как Игорь Бунич, уверены, в отсутствии у Москвы реальной возможности победить, в наступательной войне против Германии (имеется в виду 1941 г.).

Таким образом, мы имеем целый набор многолетнего разноуровневого давления на российского читателя. Книги Резуна В. Б. имели бы большее влияние, если бы допускали вероятность полемики с ним. Например, «Ледокол» задал бы вопрос – «Выгодна ли была СССР война после того, как он минимальной ценой получил значительные территориальные приращения на своих западных границах?». Или – «Насколько она была нужна Германии, если существовала угроза войны на два фронта, притом, что Япония накануне, подписала с Советским Союзом договор, аналогичный пакту Молотова-Риббентропа?».

Мы знаем, что осенью 1939 г. Гитлер пошел на большие уступки Сталину. Вопреки прежним договоренностям, СССР добился вхождения Литвы в сферу своих интересов. К Советскому Союзу был присоединен и порт Лиепая. Позиция Германии в отношении советско-финской войны тоже не была открыто враждебной Москве. На протяжении всего действия договора о ненападении в Россию продавались образцы новой немецкой военной техники.

Вместе с тем, пакт заключенный 23 августа 1939 г., изжил себя так быстро, как скоро перестали соблюдаться его договоренности относительно раздела сфер влияния. Следовательно, еще до истечения срока его действия он должен был быть заменен другим соглашением. Однако этого не произошло. А визит В. М. Молотова в Берлин 12-13 ноября 1940 г. только ухудшил положение в деле достижения компромисса [141]. Чтобы его добиться, необходимо было идти на взаимные уступки. В итоге, Сталин, по выражению Гитлера, стал кокетничать с Англией [3, с. 103]. В рейхе это восприняли как шантаж и судьба плана «Барбаросса» теперь уже была предрешена.

Тем не менее, это не означает, что Гитлер не колебался. 21 июня 1940 г., он заявил высшему генералитету: «если Москва… следит за германскими успехами со смешанными чувствами, то само по себе это еще не означает ее стремления вступить в войну против Германии» [3, с. 116]. Лишь к 31 июля 1940 г. фюрер определился окончательно. Ему доложили, что в Лондоне получены определенные заверения со стороны Москвы, именно поэтому Англия и «воспряла». Дело в России, решил Гитлер. Если ее разбить, то победа будет в немецких руках.

Существовали ли в действительности подобные договоренности между СССР и Великобританией, судить трудно. Во всяком случае, беседы английского посла с представителями советских официальных кругов таких данных не содержали (мы судим на основании доступных нам документов).

Теперь встает другой вопрос – «Откуда у Гитлера такая информация и насколько к ней может быть причастен глава абвера адмирал Вильгельм Канарис?» Сейчас доподлинно известно, что он работал не только на фатерланд, но и на британские спецслужбы. Посланный в Испанию привлечь Франко к операции против Гибралтара, он с успехом убедил его не делать этого. Нам представляется важным знать то, какую информацию получил Гитлер от разведки. Насколько убедительно она доказывала фюреру, что происходит англо-советское сближение. Были ли агенты, являвшиеся источниками данных, дезинформаторами или же они двойные агенты.

Гитлер считал СССР слабым, в военном отношении, государством. Но если бы Сталин начал бы действовать заодно с Черчиллем то это, по мнению фюрера, становилось чрезвычайно опасным для Германии. Во всяком случае, до декабря 1941 г. Его риторика в отношении Советского Союза была довольно сдержана.

Наша рабочая версия состоит в следующем: решение подготавливать войну против СССР Гитлер принял тогда, когда по дипломатическим каналам подвергся давлению со стороны Кремля; желание воевать им овладело после того, как германская разведка, возможно, с подачи Великобритании, убедила его в существовании советско-английских соглашений, направленных против немцев. Есть вероятность того, что фюрера убеждали в том, что подписаны они будут в середине мая 1941 г. Этим отчасти можно объяснить перелет Гесса целью, которого был срыв подписания англо-советских договоренностей. Когда Гессу стало ясно, что никаких договоров между Сталиным и Черчиллем не существует, он уже сидел в британской тюрьме. Но в Берлине отказ вести переговоры с таким высоким послом восприняли как подтверждение своих подозрений. В любом случая, скорейшее возникновение войны между Германией и СССР было на руку Великобритании. Гитлер неоднократно обвинял в этом Лондон.

Резун В. Б. полагает, что главные причины поражений Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны заключались в ее подготовке исключительно к наступательным действиям. Мы считаем несколько иначе.

Когда Красная Армия вступила в борьбу с германской военной машиной, то с первых ее часов в войска пошли политические решения, противоречащие довоенному оперативному планированию. Даже в военно-стратегических играх Генштаба РККА враг изначально проникал на территорию союза ССР, ему ее уступали исходя из военной целесообразности. Затем противника изгоняли со своей земли, после чего и начиналась собственно игра, целью которой становился его окончательный разгром. В задачи приграничных округов входило: 1) упорной обороной прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание; 2) определение всеми видами разведки характера группировки и ее намерений.

Как пишет г. К. Жуков, он предложил «немедленно обрушиться всеми имеющимися в приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение. – не задержать, а уничтожить, - уточнил С. К. Тимошенко. – давайте директиву, - сказал И. В. Сталин» [41, т. 1, с. 248]. Дело не в игре слов: задержать или уничтожить. По сути, и Г. К. Жуков, и С. К. Тимошенко предлагали одно и тоже. «Обрушиться всеми силами», значит, всеми силами, а задержать – намного хуже, нежели уничтожить. Практические планы по прикрытию границы остались не удел. За первые сутки немцы не достигли второго эшелона, это он сам пошел им навстречу, вместо того, чтобы готовиться к боям в то время, которое для него выиграл первый (таб. № 18). Даже, если бы погибли все 56 дивизий первого эшелона, а этого не могло быть практически, то второй и третий со всеми своими бронетанковыми частями успели бы подготовиться. Еще раз подчеркнем, немецкие прорывы, такие как, действия Манштейна, стали бы гибельными для них самих в условиях, когда в ход пошли силы второго и третьего стратегических эшелонов, а также РГК – 174 соединения (таб. № 20). При всех вышеизложенных недостатках – мощь огромная!

Так на самом высоком уровне было принято неверное решение, повлекшее за собою целую цепь ошибок, включавших введение войск в бой по частям, без должной разведки и взаимодействия. Мы считаем, что советское командование не справилось с управлением таких масс, каковыми являлись механизированные мехкорпуса. Например, в 3 мк контрудар смогла нанести только одна танковая дивизия, а вторая оказалась без горючего [142, с. 84]. В 8 мк было 858 танков восьми типов, 171 танк был оснащен дизельными двигателями, а остальные карбюраторными, для которых нужен был бензин трех марок [114, с. 337]. Штабы корпусов оказались не в состоянии управлять имевшейся у них техникой по боевому расписанию, снабжению, взаимодействию во многом потому, что им не дали времени на оценку обстановки и разведку. Плохое знание техники вело к огромным небоевым потерям [114, с. 339].

Нельзя во всем обвинять неспособность командования. Через подобную «болезнь» прошел и вермахт, но в других условиях. Во время аншлюса, в ходе марша без атак с земли и воздуха, у немце стало на дорогах до 30 % бронетехники, и примерно столько же автомобилей. Неудовлетворительно обстояло дело и с ремонтом вышедших из строя машин [76, с. 70-74]. Согласно воспоминаниям генерала Гота в июне 1941 г. В его войсках тоже случались казусы: техника забивала дороги так, что останавливалось продвижение танков [143, с. 63-64].

Таким образом, мы можем сделать вывод, что мехкорпуса Красной Армии не могли выполнить стоящую перед ними задачу летом 1941 г. по нескольким причинам. Во-первых, им давались параллельные задачи, выполнять которые требовалось без должного знания обстановки перед фронтом и на флангах [114, с. 354-360]. Во-вторых, слаженность действий внутри корпусов нарушалась из-за их громоздкости, что являлось следствием слишком малого времени их существования, учений корпуса не проводили. В-третьих, низкая подготовленность командиров Красной Армии в механизированных частях. 8 мк не был разбит в бою. Он рассыпался в ходе «возвратно-наступательного» маневрирования, маршей, нехватки топлива, запчастей. Большинство машин было подорвано самими танкистами [114, с. 361].

Численное превосходство РККА в танках использовано не было. По немецким данным за первые два месяца войны было «подбито и захвачено» свыше 14 тысяч советских танков, однако отремонтировать и использовать они смогли только около сотни машин [113, с. 474]. Для сравнения отметим, что в ходе войны трофеями Красной Армии стало много танков T-III и T-IV. На их базе было создано 1200 самоходных установок СУ-76И и СУ-122И, на которых оставляли немецкий карбюраторный двигатель «Майбах HL-120 TRL» [97, с. 448-449].

Доказательством неудовлетворительного управления войсками служит «Приказ об опыте использования механизированных войск в первые дни войны» под № 0045 от 1 июля 1941 г. Издан он был в связи с крайне неудачными действиями в полосе Северо-западного фронта – 12 и 3 мк; на Западном фронте – 14, 6, 11 мк [111, с. 18-19]. В нем маршал Тимошенко заявлял, что «… командующие фронтами и армиями используют механизированные войска во многих случаях неправильно… При постановке боевых задач танковым войскам не учитывают: наличие и состояние материальной части, время, потребное на выполнение боевой задачи, расстояние,… материальное обеспечение и особенно горючим» [111, с. 18]. Печально признавать, но уровень применения танков оставался низким и через полгода. Приказ Ставки о боевом использовании танковых частей и соединений от 22 января 1942 г. отмечал те же недочеты, что и в июле 1941 г. [111, с. 141-142].

Для наших оппонентов очень выгодная ситуация. Если в обороне Красная Армия устоять не может, то ее этому и не учили. А чему же учили – наступлению?

Рассмотрев контрольный план проведения сборов высшего начсостава, игр, полевых поездок и учений в округах на 1941 г. (утвержден в апреле), мы пришли к выводу, что и обучению, и обороне, и наступлению уделялось достаточно много внимания. Хотя бросается в глаза, что войска КОВО все же более целенаправленно, нежели другие Западные приграничные военные округа, готовились к наступательной операции в масштабах фронта. Командно-штабным учениям в 5, 6, 12-ой армиях предшествовали обучающие занятия по теме «Наступательная операция фронта». Примечательно, что на 1-15 июля 1941 г. была намечена оперативно-стратегическая игра, а за ней, в августе командно-штабные учения «Армейская оборонительная операция». Из этих данных, из количества сил, сосредоточенных на Юго-западном направлении, видно, что оно считалось основным. Именно здесь ожидался главный удар, но и тут же готовился самый мощный контрудар.

Западный ОВО развивался по схожей программе, но в меньших масштабах. Следует отметить, что на этом участке большое внимание в плане учений уделялось переходу от обороны к наступлению с преодолением водной преграды, и привлечением к этому кораблей Пинской военной речной флотилии [25, т. 2, с. 29-45].

Из всего этого можно сделать следующие выводы. Если исследователь является сторонником версии Резуна В. Б., то он, подобрав учения объединенные темой «Наступление», методом цитирования убедит читателя в своей правоте. Тем более, что оборонительные планы «репетиции» войны, намеченные на июль-август 1941 г., уже не проверить на предмет реальности. Учения с 1 по 15 июля 1941 г. можно объявить прикрытием развертывания частей.

Однако, можно пойти и по другому пути, выбрав из планов учений округов все оборонительные операции, сделав при этом противоположный вывод.

Личный состав механизированных корпусов к учениям не привлекался. Учения, как правило, являлись командно-штабными. Объективным является то, что в Западных приграничных военных округах на весь 1941 г. планировались учения по обеим темам: оборона и наступление. В любом случае говорить о том, что Красную Армию не готовили к оборонительным боям, значит, идти против реального положения вещей. Это такой же надуманный тезис, как и обвинение руководства РККА в приверженности коннице в ущерб моторизации (ранее мы уже обращали на данный факт внимание). Кстати, немецкие генералы отмечали лучшую готовность красноармейцев к обороне, чем к наступлению.

План учений КОВО, названный нами, был нацелен на отработку как наступательных, так и оборонительных действий. Все зависит от того, в каких местах его текста расставить нужные вам акценты. Этот метод уже был использован сторонниками Резуна В. Б. в одном из фильмов, посвященных обсуждаемой нами проблеме. Сюжет: колонна советских военнопленных. Голос за кадром: «Этих солдат не успели переобуть в кожаные сапоги. Не успели. Миллионы пар их остались там, где их свалили в огромные горы…» Попробуем немного изменить текст: «На этих солдатах вы не увидите кожаных сапог. И нигде вы не увидите на советских пленных таких сапог, не увидите, сколько бы не смотрели немецкую хронику. Не было никаких гор кожаной обуви. Это миф «Ледокола»!»

В своих записях от 23 июня 1941 г. Гальдер больше всего опасался, что русские начнут отходить в глубь страны. За первый день пройдя до 20 километров, немцы почти нигде не встретили крупных масс войск, артиллерии мало, танков вообще нет, писал начальник Генерального штаба сухопутных вооруженных сил Германии [1, с. 230]. Речь идет о Западном фронте (бывшем ЗапОВО). Но уже 24 июня Гальдер меняет мнение: «В общем, теперь стало ясно, что русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся немецким войскам…» [1, с. 232]. Гальдер, в отличие от Резуна, был очевидцем «высокого полета». Он был уверен, что «… русские с самого начала планировали ведение упорной обороны пограничной зоны и для этого создали здесь базы снабжения (подчеркнуто нами – авторы)» [1, с. 233].

Это мнение соответствует той точке зрения, которая является традиционной для официальной отечественной историографии. Армии прикрытия должны были 10-15 дней, после начала войны, защищать линию государственной границы, а под их прикрытием к контрнаступлению готовились бы войска второго стратегического эшелона [35, с. 29-39; 144, с. 59-62; 145, 157-161; 146, с. 51-58; 147, с. 24-27; 148, с. 28-35 и др.]. По всем сценариям выходило, что первый эшелон справляется с поставленной задачей. Тем не менее, в первый день войны вышла «Директива военным советам Северо-западного, Западного, Юго-западного и Южного фронтов» под № 3 от 22 июня 1941 г., ставившая задачу на 23-24 июня: окружить и уничтожить Сувалкскую группировку противника. Для проведения операции предполагалось привлечь мехкорпуса, всю авиацию Юго-западного фронта, соединения 5 и 6 армий. К исходу 24 июня советские войска должны были овладеть районом Люблин [25, т. 2, с. 439-440].

Подобная решительность советского командования могла быть определена следующими факторами.

• С мест боев поступали слишком оптимистические доклады, иначе в документе не указывалось бы, что враг понес большие потери, а его успех везде был минимален.

• На основании отчетов Сталин и Генштаб убедились в том, что они, верно, оценили обстановку: направление главного удара врага было рассчитано точно – Украина.

• На остальных участках фронта противник отбит силами войск первого эшелона. «Все развивается по плану» – считали в Москве.

• Это в целом соответствует ситуации, проигрывавшейся в январе 1941 г. [25, т. 1, с. 236-253, 741-746]

• Отсюда решение ввести в бой войска второго эшелона и закрепить «достигнутый» успех.

• Весной 1941 г. 5 и 6-ая армии, точнее их командный состав, привлекался к учениям под общим названием «Наступательная операция фронта», возможно, на них рассматривался момент наступления на Люблин (об этом мы писали выше). Только в конце весны 1941 г. в учениях была задействована и 12-я армия.

Неверные доклады повлекли за собой принятие поспешных, не выверенных решений. Характер боев был определен ошибочно. Фронтальное наступление всех сил вермахта сочли началом приграничных сражений по образцу тех, что разворачивались в 1914 г. Действия врага мерили старыми шаблонами, а вот разгромить его собирались с применением крупных мехчастей, т. е. по-новому. В этом заключается главный парадокс первых месяцев Великой Отечественной Войны.

Возможно, что названная нами директива создавалась в большой спешке. Мы исходим из того, что войскам 5 и 6-ой армий Юго-западного фронта давалась одна и та же задача – овладеть районом Люблин, а даты для окончания выполнения приказа присутствовали разные – 24 и 26 июня. При этом в документе нет слов определявших, что у каждой армии свой срок выполнения задачи [25, т. 2, с. 439-440]. Приказ поспешен и в той своей части, что ранее в районе Люблин, Грубешев, Томашев, предполагалась концентрация 50 пехотных и 5 танковых дивизий вермахта. Сомнительно, чтобы две советские армии, пусть даже со всей авиацией фронта, справились с подобной группировкой врага. Налицо грубые ошибки высшего военного советского командования!

  

На допросе 18 июня 1945 г. генерал-полковник А. Йодль заявил: «Война с Россией – это такая война, где знаешь, как начать, но не знаешь, чем она кончится. Россия – это не Югославия и не Франция, где войну можно быстро довести до конца» [1, с. 634]. Конечно, Йодль имел ввиду военные задачи. Но работы Резуна В. Б. как нельзя лучше подходят к заключительной части фразы: никогда не знаешь, чем война закончится.

Исследования Резуна В. Б. являются ревизией событий второй мировой войны. Из России делают сторону единственно виновную в развязывании данного глобального вооруженного конфликта. При этом причастность к этому Великобритании, Франции и США не рассматривается даже гипотетически. Страна, подготавливавшая агрессию, по мнению автора «Ледокола», не может считаться жертвой войны.

Начато уничтожение положительного историко-психологического пространства России, и если этому не оказать сопротивление, дело может закончиться весьма плачевно для будущих поколений россиян. Уже сейчас в некоторых учебниках роль СССР в победе над национал-социализмом и фашизмом занижается.

Так, например, в учебнике по «Новейшей истории ХХ века» за авторством А. А. Кредера из 28 страниц, посвященных второй мировой войне, всего лишь несколько строк отведено событиям на Восточном фронте в 1941-1945 гг. [149, с. 129-157]. Причем, под коренным переломом в ходе войны у автора учебника фигурирует только сражение у атолла Мидуэй начала июня 1942 г. между японской и американской военными эскадрами [149, с. 143-144]. Сталинградская и Курская битвы Кредером обозначены только как тактичесике успехи советских войск на Восточном фронте и не более, вся информация о них заключена в трех небольших предложениях [149, с. 144-145].

Обучаясь во второй половине 90-ых гг. на Историческом факультете Ростовского Государственного Университета, один из авторов данной статьи не раз слышал от своих товарищей-студентов мнение о том, что мы (читай СССР) сами виноваты в начале второй мировой и Великой Отечественной войн, т. к. готовились завоевать Европу, а мол Гитлер всего лишь пытался нам помешать. При этом основным источником, откуда черпались подобные мысли, большинство называло книги Виктора Суворова, Игоря Бунича, Бориса Соколова и др. Еще раз отметим, что это высказывания будущих профессиональных историков, многие из которых, будут формировать у наших детей представление о прошлом России.

Первые книги Резуна В. Б. являются или плодом его искренних заблуждений, следствием отказа от использования документальных данных, либо они преднамеренная фальсификация, в которой отсутствие архивных источников объясняется их банальным отсутствием. Отсюда и те методы убеждения читателя, которые мы пытались, по возможности выделить и классифицировать.

Нельзя пройти мимо положительного вклада Резуна В. Б. в историческую науку. Именно он оживил интерес к теме и сделал это так, как никто другой. Пусть и на отрицательном примере, но все же он заставил архивистов и историков «шевелиться быстрее».

Резун В. Б. уверен, что разгром Германии являлся закономерным и неизбежным процессом ввиду ее экономической, политической и военной слабости, а не из-за личных ошибок Гитлера, как нас убеждают немецкие генералы-мемуаристы, большинство, из которых работало по заказу и под редакцией американских спецслужб.

Резун В. Б. нигде и никогда не писал, что Советский Союз сыграл второстепенную роль в достижении общей победы, наоборот. Однако, несмотря на это многие его последователи уверены в обратном. Например, Б. В. Соколов полагает, что Великобритания остановилась на СССР как на союзнике, только из-за его слабости, иными словами, Москва представлялась Лондону менее опасной («А ну, как с таким, другом да войну проиграешь, что тогда?»).

Резун В. Б. затронул важную проблему, посвященную влиянию репрессий на боеготовность Красной Армии летом 1941 г., сделав это в нетрадиционном для отечественной, да и мировой, историографии, виде. Чистки в армии он считает незначительными. Странно, но никто из правозащитников и словом плохим не обмолвился о его книге «Очищение». Конечно, Резун В. Б. – это не Г. А. Зюганов, тут и потерпеть можно!

Тактически «Очищение» должно было быть опубликовано раньше других книг «Псевдосуворова». Тогда, получив поддержку сталинистов изначально, можно было атаковать «Ледоколом», «Днем – М», «Последней республикой» и, наконец, «Самоубийством». Аргументируя так: «Одно признали, признайте, товарищи, и другое, хотя оно вам и не нравится!»

Резун В. Б. во многом прав, оценивая германский блицкриг против Советского Союза как самоубийство. Мы можем добавить, что «Барбаросса» был последним шансом Гитлера. Без него он не мог обойтись. Но одновременно он же обрекал его на обязательное поражение. Все упиралось только в фактор времени!

Позволим себе предположить, что идея изображения Германии как «Ледокола» капитализма, предложенная Резуном В. Б. в его книгах принадлежит отнюдь не ему.Мы уже писали о книге В. Александрова «Дело Тухачевского», впервые изданной в Париже в 1962 г. Так вот, в этой работе мы находим беседу Сталина с К. Б. Радеком, которая была изложена Александрову бывшим полпредом СССР в Эстонии, Дании, Болгарии Ф. Ф. Раскольниковым [151, с. 24-41]. В ней Сталин заявил, что «историческая роль Германии заключается в том, чтобы послужить ледоколом мирового капитализма (подчеркнуто нами – авторы). В дальнейшем нам останется льшь направить корабль социализма в брешь, которую откроет нам Германия» [151, с. 33]. Казалось бы, эта цитата призвана подтвердить мнение Резуна, но приведем продолжение фразы Сталина: «… они (англичане – авторы) всячески пытаются опередить нас. Стремясь обеспечить Гитлеру нейтралитет Запада, чтобы толкнуть его на Восток против нас. Именно эту опасность и надо предотвратить» [151, с. 33]. Конечно, мы не можем ручаться за реальность этого разговора, однако книга Александрова, вышедшая в Париже за много лет до предательства Резуна В. Б., вполне могла повлиять на некоторые его идеи.

Дискуссия, поднятая Резуном В. Б., если уж она началась, может и должна быть продолжена. Участники обсуждения с обеих сторон обязаны быть заинтересованы в определении истинного положения вещей. Широкая читающая публика не будет исследовать и историографировать все, что издается. Это удел квалифицированных историков. Без корректной, не оскорбительной полемики, правда не будет найдена никогда!

Поэтому мы считаем, что внимательность, терпимость, требовательность к тем от кого зависит опубликование очередных групп документов, взаимодействие различных точек зрения – это ключ в приближении к истине!