Istoria_Rossii_KhKh_vek

Литва

В Литве, которая была занята немецкими войсками с 1915 г., сразу же после Октябрьского переворота в Петрограде началась подготовка к провозглашению независимости под германской верховной властью. Председатель Тарибы Атанас Сметона, выступая 13 ноября 1917 г. в Берлине, подчеркнул, что независимая Литва желает быть восстановленной не в исторических (включавших Белоруссию и Украину), но в этнических границах. Он заверил немцев, что все будущие литовские правительства будут поддерживать теснейшие связи с Германией. В конце ноября германский рейхстаг поддержал идею независимой Литвы под германским протекторатом, и 11 декабря 1917 г. Тариба провозгласила «восстановление независимого государства Литва со столицей в Вильнюсе». 23 марта 1918 г. Кайзер Вильгельм II подписал акт о литовской независимости, а Тариба гарантировала полное политическое, военное, экономическое и финансовое подчинение Литвы Германии. Началась борьба между различными князьями Германии за престол Литвы. После долгих споров 9 июля 1918 г. Тариба одобрила кандидатуру герцога Вильгельма фон Ураха (отпрыска боковой ветви Вюртембергского королевского дома) и возвела его на королевский трон с именем Миндаугаса (Миндовга) II.

Летом в Литву вернулись из России депутаты Государственной Думы Ичас и Вольдемар. Они были против установления монархии в Литве. Став членами Тарибы, думцы требовали объявления Литвы республикой. Законодательные права Германия дала Тарибе только за неделю до капитуляции — 2 ноября. Немедленно Тариба провела конституционную сессию и утвердила временную республиканскую конституцию. 11 ноября 1918 г. Тариба назна- чила Августина Вольдемара (1883—1944) руководителем кабинета министров, и Литва приступила к строительству независимого государства.

Белоруссия

После захвата большевиками власти в России, 5 декабря в Минске созывается Учредительный Национальный Всебелорусский конгресс. Это был именно региональный, а не национальный съезд. На нем оказались представленными большинство партий, земских и городских организаций, национальных организаций не оккупированной германскими войсками части Белоруссии. В некоторой степени это был ответ на результаты выборов

âУчредительное собрание, на которых в Витебской и Минской губерниях (по Могилевской губернии данных нет, а Гродненская была оккупирована немцами) абсолютное большинство голосов получили большевики. В Белоруссии поддержка белорусских националистических партий оказалась ни- чтожно малой. В Витебской губернии националисты получили 1,6% голосов,

âто время как большевики — 51,2%, социалисты-революционеры — 26,8% принявших участие в голосовании. В Минской губернии, сердце Белоруссии, националисты получили менее 0,3% всех голосов, а большевики — 63,1%.

652 Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

На съезд прибыло 1167 депутатов с правом решающего голоса и 705 — с правом совещательного. Как и в Учредительном собрании России, здесь абсолютно доминировали левые партии, а среди них — социалисты-рево- люционеры.

В ситуации полного безвластия, поддерживаемого большевиками произвола, чинимого дезертирами, сознавая почти неотвратимую опасность установления в Северо-Западном крае коммунистического режима, Всебелорусский Съезд предпринял попытку взять ситуацию в крае под контроль. На ночном заседании с 17 на 18 декабря он «утвердил в пределах Белорусской земли республиканский строй» и принял декларацию «О неделимости Белоруссии». В эту же ночь по решению Совета народных комиссаров Западной области и фронта съезд был разогнан пулеметами. Народ, представители которого собрались в декабре в Минске, желал покоя и порядка, а не независимости от России. Только когда 19 февраля 1918 г. наступающие немецкие войска заняли Минск, а большевики «в отчаянном беспорядке, захватив все народные деньги из казначейства и банков, бежали», белорусские националисты продолжили свою деятельность. Германские власти не желали рассматривать Белоруссию как самостоятельное государство, а видели в ней часть России. Поэтому, в отличие от Украины, здесь национальным учреждениям — Съезду, Раде были воспрещены государственные функции. Народный Секретариат Белоруссии в период оккупации действовал как общественная организация. Но одновременно немцы неофициально поддерживали его, предполагая в будущем возможность какой-нибудь государственной комбинации в регионе с его участием. Вскоре такая возможность представилась. Избранный Съездом Народный секретариат, преобразованный в «Раду Белорусской Народной Республики», 25 марта принял III «Грамату»:

«Мы, рада Белорусской Народной Республики, сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое силою накинули российские цари на нашу свободную и независимую страну. Отныне Белорусская Народная Республика объявляется независимой и свободной Державой. Сами народы Белоруссии, в лице своего Учредительного собрания, решат о будущих государственных связях Белоруссии».

Историко-политический контекст этой «Граматы» восстановить не сложно. По Брестскому миру между большевиками и Центральными державами «области, лежащие на запад от линии Рига–Двинск–Свенцяны–Лида–Пружа- ны, не будут больше принадлежать государственному суверенитету России и будущую судьбу этих областей устроят Германия с Австро-Венгрией по соглашению с их населением». В Белоруссии отчуждаемая полоса охватывала только меньшую западную часть края с Брестом, Гродно, Белостоком и Волковыском. А к тому времени все пространство Белоруссии кроме Витебска уже находилось под германской оккупацией. Марионеточная Белорусская республика помогла бы Германии отхватить немалый кусок земли, оставшийся по Брестскому трактату за Россией. Потому-то германские власти не

препятствовали деятельности Рады, объявившей недействительной «ту часть Брестского трактата, какая касается Белоруссии», а вскоре признали и саму Раду как властный государственный орган.

Когда Германия создала из русской Польши вассальное королевство, соединение с ним на федеративных началах Белоруссии предполагалось как одна из приманок для польских националистов, побудившая бы их принять участие в немецком проекте обустройства Польши и, соответственно, набора польских юношей в германскую армию.

ДОКУМЕНТ

Один из виднейших идеологов белорусской государственности, польский историк Митрофан Довнар-Запольский писал в начале апреля 1918 г.: «После 1569 г., соединившись актом унии с Польшей, Белоруссия не потеряла своих суверенных прав, оставаясь несколько столетий федеративной частью Польско-Литовско-Русского государства. Она не была провинцией Польши, сохраняя свою государственность. Мы исторически привыкли к свободным учреждениям, отнятым у нас Россией». […] Провозгласив вновь независимость, «устроим ли мы свою жизнь вполне самостоятельно, или же войдем как часть в состав какой-либо федеративной комбинации, важно то, что теперь мы будем выбирать ту или иную комбинацию в соответствии с нашими интересами».

«Комбинация» для Белоруссии готовилась вполне определенная. Она отразилась и в национальной символике. Именно тогда был утвержден государственный флаг республики геральдических цветов польских Пястов, где к бело-красному польскому биколору добавилась нижняя горизонтальная белая полоса, символизирующая Белую Русь. Белорусская народная республика прекратила свое существование одновременно с капитуляцией Германии.

Литература

Цвикевич. Краткий очерк возникновения Белорусской народной республики. Киев: И. Чоколов, 1918.

Кавказ

После большевицкого переворота на территории Терской области, населенной казаками и многочисленными горскими народами, образовался ЮгоВосточный федеративный союз, в состав которого на правах автономий входили Терское казачье войско и Союз горских народов Северного Кавказа. Однако реальный шанс сотрудничества между горцами и казаками не был использован, и с весны 1918 г. представители советской власти развернули агитацию за конфискацию казачьих земель и их передачу горским аулам.

654 Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

При поддержке турецких войск, оккупировавших Кавказ после Брестского мира, распространялись идеи создания исламского государства. Оказавшись перед угрозой уничтожения, терское казачество летом 1918 г. подняло восстание под руководством братьев-осетин Мистуловых. Повстанцам удалось занять Моздок, окружить Владикавказ и Грозный. Но к осени их главные силы были разбиты.

После октября 1917 г. власть на территории Грузии, Армении и Азербайджана осуществлял Закавказский Комиссариат под руководством Е.П. Гегечкори. Пока в Петрограде сохранялась власть Временного правительства

èдаже после захвата власти 25 октября 1917 г. большевиками ни один маломальски известный кавказский политик не мыслил отделять свой народ от России. На Кавказе достаточно спокойно прошли выборы во Всероссийское Учредительное собрание, принеся победу меньшевикам, социалистам-рево- люционерам и национальным партиям. Только тогда, когда политики Кавказа убедились, что России как государственного целого больше нет, а засевшие в Петрограде и Москве большевики для сохранения своей власти готовы отдать полцарства австрийцам, немцам и туркам, они ради самосохранения стали думать об отделении от России — по пунктам Брест-Литовского мирного договора все Закавказье подлежало германо-турецкой оккупации, а юго-западная часть региона — Карс, Ардаган, Батум — аннексировалась Турцией.

Стараясь организовать небольшевицкую власть в Закавказье, правительством объявил себя Закавказский комиссариат, начавший в Трапезунде собственные переговоры с турками о перемирии, так как старая Русская армия совершенно развалилась и более не желала держать фронт. В качестве законодательного органа этой временной закавказской власти был образован Закавказский сейм, который, в частности, должен был одобрить пункты перемирия. Закавказский сейм был сформирован депутатами, избранными в Закавказье во Всероссийское Учредительное собрание. Его состав был расширен втрое пропорционально за счет непрошедших кандидатов, в соответствии с численностью голосов, поданных на выборах за партийные списки. Председателем сейма был избран социал-демократ, депутат Государственной Думы Н.С. Чхеидзе. Сейм не признал советской власти, Брестского мира и 9 апреля 1918 г. заявил о создании Закавказской демократической федеративной республики (ЗДФР), как временно независимого, из-за захвата власти в столицах большевиками, образования. Три ведущие политические партии Кавказа — социалдемократическая рабочая партия Грузии, армянский «Дашнакцутюн» («Союз»)

èазербайджанский «Мусават» (Равенство) — поддержали создание ЗДФР.

Однако переговоры в Трапезунде не удавались, а турецкие войска продолжали продвигаться в глубь Закавказья. Пал Карс, затем после короткого сопротивления капитулировала неприступная крепость Батума. Заняв Ахалцихский уезд Тифлисской губернии, части неприятеля подступали к Александрополю и Тифлису. Турки требовали однозначного согласия на пункты Брестского мира, но в кулуарах переговоров намекали, что если бы народы

Закавказья воспользовались правом на самоопределение и вовсе отделились от России, объявив себя независимыми государствами, то в этом случае Брестский договор потерял бы для них свою силу. В действительности турки и их фактические союзники в сейме — кавказские татары — хитрили. План Османской державы состоял в том, чтобы включить в свой состав как можно больше кавказских земель с изволения их населения до заключения общего мира, обещавшего Центральным державам мало хорошего. С армянами предполагалось покончить вовсе, как это уже было проделано в 1915—1916 гг.

âАнатолии, а над Грузией, предварительно отторгнув от нее все населенные мусульманами земли, установить протекторат, подобный османскому протекторату над грузинскими царствами в XVIII веке.

21—28 мая 1918 г. турецкие войска Якуб Шевка паши были остановлены под Сардарабадом национальными армянскими частями Русской армии под командованием генерала Назарбекова и армянскими добровольцами. После упорного и кровопролитного сражения турецкие войска были отброшены из Араратской долины на западный берег реки Аракс. Сражаясь с турками, армяне спасали свои жизни и ясно сознавали это. Они не спешили с провозглашением независимости, но всеми силами пытались защитить свои селения от турецкой оккупации, оставаясь, хотя бы формально, частью Российского государства.

Грузинские же политики попались в расставленный турками капкан. 8 июня 1918 г. сейм заявил о самороспуске. Независимость Грузии была провозглашена

âтот же день. Вслед за тем объявил независимость Азербайджан. Армения решилась на подобный шаг только через год, 15 мая 1919 г. Центральные державы немедленно признали эту независимость, Антанта ее проигнорировала. Турки тут же предъявили Грузии еще более тяжкие условия мира, требуя отдать им населенные преимущественно мусульманами и армянами Ахалцихский и Ахалкалакский уезды, создав тем самым коридор между уже аннексированной Турцией Аджарией и Азербайджаном, отсекая одновременно Грузию от Армении. Грузины обратились за помощью к Германии. Немцы перебросили

âТифлис немного войск, оккупировали страну и постарались остановить своего зарвавшегося союзника. Турки, согласившись на словах, на деле продолжили наступление, объявив, что наступают не воинские части Турции, а местные жители — мусульмане, «желающие самоопределиться и отложиться от Грузии». Местные мусульмане, известные как «месхетинские турки», действительно всецело были на стороне своих соплеменников, грабя грузинские села, кощунствуя в христианских храмах, убивая и изгоняя мирных жителей-христиан. Тогда был разорен и царский дворец в Абас-Тумане. С этого времени отношения между грузинами и месхетинскими турками остались враждебными на долгие десятилетия. Благодаря вмешательству немцев турецкие войска и партизанские отряды остановились на реке Храм в двух переходах от Тифлиса.

ÂАзербайджане, напротив, турок ждали как освободителей. Дело в том, что 24—29 марта 1918 г. район Баку и побережье Каспийского моря от Баку

656 Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

до Порт-Петровска (Дагестан) были захвачены большевиками-армянами во главе с Шаумяном. Во время боев против большевиков сражались и русские,

èтатары, и армяне-небольшевики, но жестокой расправе, фактически — погрому подверглись со стороны победивших большевиков именно мусульмане. Установившийся режим соединял классовый гнет с национальными гонениями и поэтому было особенно ненавистен татарскому населению. Существовавшая до того и одновременно с большевиками в Елисаветполе (Гяндже) национальная татарская власть была столь же нетерпима к русским

èармянам. В начале 1918 г. погромы русских сел азербайджанцами произошли на верхней Мугани и в Шемахинском уезде.

Незадолго до занятия Баку турками власть в городе от большевиков перешла к поддерживаемому англичанами терскому казачьему войсковому старшине Бичерахову. В городе высадились английские войска, но после непродолжительных боев Баку был сдан туркам 2 сентября 1918 г. В город торжественно въехало азербайджанское правительство, и началась ужасающая по размерам армянская резня. За несколько дней погибло не менее 30 тысяч армян. Вскоре турецкие власти прекратили бойню, но оставшиеся армяне были лишены всех прав, их имущества конфисковывались без вознаграждения, а видные лидеры армянской общины продолжали тихо и бессудно уничтожаться. К русским новая азербайджанская власть отнеслась терпимо.

Планы турок не ограничивались Закавказьем. Поскольку Брестский мир не позволял им переваливать через основной Кавказский хребет, турки инспирировали создание независимой Горской республики. Предполагалось, что при усилении анархии в России она попросится под протекторат Турции. Горская республика формально объединяла весь Северный Кавказ от Туапсе до Дербента, но фактически имела власть только в Чечне и Дагестане. Главными врагами турецких протеже стали осетины и русские казаки, а также часть черкесов и кабардинцев. Третьей силой на Северном Кавказе стали большевики. Покровительствуемых Турцией горцев Чечни и Дагестана они до поры трогать боялись, а тех, кто поддерживал Антанту и выступал против турок и их марионеточных правительств, истребляли со всей свирепостью. Погромы, разорение станиц и аулов, разграбление городов, массовые насилия стали обычным явлением в это время на Северном Кавказе.

Свидетельство очевидца

«Грабеж, как занятие, пользовавшееся почетом на Кавказе, стал теперь обычным ремеслом, значительно усовершенствованным в приемах и „орудиях производства“ — до пулеметов включительно. Грабили все „народы“, на всех дорогах и всех путников — без различия происхождения, верований и политических убеждений. Иногда сквозь внешний облик религиозного подъема хищным оскалом проглядывало все то же обнаженное стремление. Дороги в крае стали доступными только для вооруженных отрядов, сообщение замерло,

и жизнь замкнулась в порочном круге страха, подозрительности и злобы», — вспоминал о 1918 годе на Кавказе генерал А. И. Деникин. Очерки русской смуты. Т. 4. Берлин, 1925. — С. 121.

Совершенно ошибочно было бы полагать, что народы Кавказа, воспользовавшись ослаблением и распадом общерусской власти, решили «реализовать свои вековые чаяния» и отделиться от России. Политические новообразования, возникшие на Кавказе, отнюдь не были долгожданным плодом многолетней борьбы за независимость населявших их народов. Они появились в результате политической интриги Турции и разрушения центральной власти в России.

Мнение историка

«Совокупность событий, приведших к независимости, ни в коем случае не может рассматриваться как результат целенаправленной деятельности соци- ал-демократов. Несмотря на упования небольшой группы грузинских националистов, независимость вовсе не являлась целью ведущего политического направления грузин. Скорее физическое и политическое разобщение с большевицкой Россией, возникшее как результат разгорающейся гражданской войны, и непосредственная угроза турецкого нашествия побудили грузин (так же как и азербайджанцев, и армян) официально пойти на разрыв с Россией». — R. G. Suny. Social Democrats in Power: Menshevik Georgia and the Russian Civil War // Party, State and Society in the Russian Civil War. Explorations in Social History / ed. by D. P. Koenker et oth. Bloomington, 1989. — P. 326.

Чисто сиюминутные, конъюнктурные задачи провозглашения независимости хорошо сознавались и современниками. «Поставленная весною 1918 г. перед угрозой продвижения на ее территорию турецких полчищ, Грузия объявила свою самостоятельность и независимость от России и оперлась на Германию, опасаясь, что оставшись нераздельной частью России, она попадет под последствия невыгодного для нее истолкования Брестского договора», — писал русский закавказский политик, бакинский член партии к.-д. Б. Байков.

Свидетельство очевидца

Рассказывает главнокомандующий войсками Закавказской республики, а затем Грузии генерал Квинитадзе: «26 мая 1918 г. была объявлена самостоятельная Грузинская республика <…> Произошло это вследствие настойчивого требования Вехиб-паши; был передан нашей делегации его ультиматум председателю Закавказской делегации А. И. Чхенкели с требованием признания Брест-Литовского договора. Последний прислал на мое имя телеграмму для передачи Правительству и о необходимости завтра же объявить независимость Грузии, для которой БрестЛитовский договор уже не был бы обязателен. Объявили». — Г. И. Квинитадзе. Воспоминания. 1917—1921. Париж: YMCA-Press, 1985. — C. 38.

Туркестан

ÂТуркестане еще с сентября 1917 г. властью обладал Ташкентский совет, который сверг представителей Временного правительства. Он состоял главным образом из русских колонистов. После перехода власти в Ташкенте

êбольшевикам (ноябрь 1917 г.) тюрко-мусульманские организации взяли курс на отделение от России. Хива и Бухара заявили о своей независимости. В Коканде был созван Всетуркестанский Конгресс, который 1 декабря провозгласил создание Кокандской автономии. Через несколько дней большевики расстреляли в Ташкенте шестидесятитысячную демонстрацию мусульман, вышедших поддержать Кокандское правительство. Вскоре Красная гвардия атаковала и взяла Коканд. Победители три дня грабили город.

Âапреле 1918 г. на территории бывшего Туркестанского генерал-губер- наторства большевики создали Туркестанскую АССР в составе РСФСР.

Литература

В. Б. Станкевич. Судьбы народов России. Берлин, 1921.

Т. Ю. Красовицкая. Этнокультурный дискурс в революционном контексте февра- ля–октября 1917 г. Стратегии, структуры, персонажи. М.: Новый Хронограф, 2015.

2.2.10. Русское общество в 1918 г. Политика держав

Русские люди испытывали в отношении Брестского мира сложные чувства. Даже простые, не понимавшие целей войны и поддерживавшие большевиков за их призыв к немедленному миру люди теперь увидели, каков этот мир в действительности, увидели, что немедленный мир принес величайшие унижения России. «Этого мира не будет. Это скоро прекратят», — говорили одни. «Немцы будут в Москве через несколько дней… Будут отправлять русских на фронт против союзников», — сообщали другие. «Вести со Сретенки, — записал Бунин 28 февраля (ст.ст.). — Немецкие солдаты заняли Спасские казармы». Образованные и патриотически настроенные люди были убежденны, что Брестский мир есть не что иное, как реализация большевиками их обязательств, данных немцам еще в 1915—1916 гг., когда Ленин стал принимать деньги германского правительства, уплачиваемые ему, чтобы он вывел Россию из войны. Многие, содрогаясь от отвращения и стыда, все же надеялись, что немцы, заняв Россию, наведут в ней порядок и раздавят ненавистных всем большевиков.

После подписания Брестского мира ряд крупнейших государственных деятелей Императорской России приняли решение начать с немцами переговоры. Они предлагали признать полностью или частично условия мира, но в обмен на изгнание немцами большевиков и восстановление на престоле династии Романовых. В марте последний министр иностранных дел Императорской России Николай Николаевич Покровский отправил письмо бывшему премьеру В. Н. Коковцову в Кисловодск с просьбой срочно возвращаться

660Часть вторая РОССИЯ В РЕВОЛЮЦИИ 1917—1922 годов

âПетроград и занять пост председателя Комитета защиты прав русских граждан в Германии. Этот комитет был прикрытием для «теневого правительства», в котором активно участвовали предпоследний председатель Совета министров Российской Империи Александр Федорович Трепов, депутат Думы Пуришкевич, директор департамента в Министерстве земледелия камергер Иван Иванович Тхоржевский. В Москве интересы этой группы представляли бывший душой всего плана, в прошлом министр земледелия и крупнейший банкир Александр Васильевич Кривошеин, князь Григорий Трубецкой — до 1915 г. посол России в Сербии, и видный юрист, член КДП барон Борис Нольде. В тесном контакте с группой Кривошеина находился генерал-адъю- тант А. А. Брусилов. Свою организацию они назвали «Правый центр».

ДОКУМЕНТ

«Тот ли это мир, о котором молится Церковь, которого жаждет народ?.. Этот мир, принужденно подписанный от имени русского народа, не приведет к братскому сожительству народов. В нём нет залогов успокоения и примирения, в нём посеяны семена злобы и человеконенавистничества. В нём зародыши новых войн и зол для всего человечества… Это — видимость мира, который не лучше войны… Не радоваться и торжествовать по поводу мира призываем мы вас, православные люди, а горько каяться и молиться пред Господом… Церковь не может благословить заключенный ныне от имени России позорный мир». — Воззвание Патриарха Тихона от 5 (18) марта 1918 г., написанное в Москве.

Немцам было отлично понятно, что мир, заключенный с бандитами большевиками, не будет признан ни в России, если она прогонит большевиков, ни в мировом сообществе. Поэтому перезаключить мир с респектабельным императорским российским правительством Германской Империи было бы намного предпочтительней и надежней. Если бы Царь, пусть и отрекшийся, своей подписью скрепил условия Брестского мира, в Берлине вздохнули бы намного спокойней. Подписи Ленина и Сокольникова вряд ли рассматривались германскими юристами как вполне правомочные.

Германский Император без труда мог поставить одним из условий заклю- чения Брестского мира выдачу Германии своего двоюродного брата «дорогого Ники» — Николая II и его семьи, чтобы спасти их. Но он этого не сделал. Более того, все попытки посредничества в этом направлении датского короля Кристиана, дяди Николая II и двоюродного деда его детей, и шведского короля были отвергнуты Кайзером. О принятии Царя и его семьи под защиту Германии просили германских послов в Москве и Киеве — Мирбаха и Эйхгорна в мае–июне 1918 г. русские общественные деятели — Борис Нольде, А. В. Кривошеин, А. фон Лампе. Но никаких шагов в этом направлении