Глава 7. Нарушения иного федерального законодательства

Мы уже отмечали, что кроме нормативных актов, составляющих основу правового регулирования адвокатской деятельности в уголовном судопроиз­водстве, т.е., Закона об адвокатуре и УПК РФ, незаконные средства и методы профессиональной защиты нарушают и иные нормы. Среди иных, часто нару­шаемых федеральных законов, следует выделить:

1. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.95 №144-ФЗ..

2. Федеральный закон «О частной детективной и охранной деятельности в РФ» от 11.03.1992 Jfe 2487-1.

3. Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и об­ виняемых в совершении преступлений» от 15.07.95 № 103-ФЗ (См. Приложение 10 п. 1.2.2—1.2.3).

С позиции вопроса о привлечении недобросовестного адвоката к ответст­венности все описываемые нарушения могут быть оценены, например, как «со­вершение действий, противоречащих законодательству РФ (п. 7 ч. 3 ст. 6 Зако­на об адвокатуре) и, соответственно, как «неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей...» (п. 1 ч. 2 ст. 17 Закона об адвокатуре).

7.1. Нарушения законов «Об орд» и «о частной детективной и охранной деятельности»

Положения закона «Об ОРД» неоднократно упоминались в предыдущих частях работы. Но тогда ссылки на него были связаны, в основном, с гарантия­ми независимости адвокатов, гарантиями обеспечения адвокатской тайны.

Так, законом об адвокатуре установлено, что проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении адвоката допускается только на основа­нии судебного решения. Полученные в ходе ОРМ сведения, предметы и доку­менты могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его довери­телей (ст. 8 Закона об адвокатуре. Подробнее об этом см. гл. 2).

Единственным запретом, имеющемся в законе об адвокатуре, налагаемым на адвокатов, является запрет на негласное сотрудничество между ними и субъ­ектами ОРД³⁴⁶. Очевидно, что данный запрет скорее рассчитан опять-таки на защиту самих адвокатов от навязчивых притязаний недобросовестных должно­стных лиц органов, осуществляющих ОРД. Разумеется, многие оперуполномо­ченные хотели бы установить конфиденциальные отношения сотрудничества с профессиональными защитниками. Какой богатый источник информации о

п 5 ст 6 Закона об адвокатуре Подробно об этом запрете см 6 5

268

преступности, взгляд, а вернее подглядывание за ней как бы «изнутри»! Разу­меется, такое сотрудничество не допустимо. Вот от этих-то «непристойных предложений» и хранит закон членов адвокатских образований.

Но ставит ли законодательство заслон от недобросовестных действий са­мих адвокатов, когда они пытаются использовать эффективнейший инструмен­тарий оперативно-розыскной деятельности в своих личных, профессиональных целях? Попробуем ответить на этот вопрос, сделав краткий анализ закона «Об ОРД».

В статье 1 закона содержится определение оперативно-розыскной дея­тельности как вида деятельности, осуществляемой гласно и негласно оператив­ными подразделениями уполномоченных этим законом государственных орга­нов. В статье 13 закона дается закрытый перечень этих органов, который может быть изменен или дополнен только федеральным законом. Разумеется, в этом перечне нет адвокатуры. Это означает, что любое лицо, в том числе и адвокат, которое попытается осуществлять оперативно-розыскную деятельность, прово­дить ОРМ, закрытый перечень которых так же дан в законе (ч. 1 ст. 6), наруша­ет закон «Об ОРД», что влечет ответственность, предусмотренную законода­тельством Российской Федерации (ч 10 ст. 5).

Не допускается так же осуществление оперативно-розыскной деятельно­сти для достижения целей и решения задач, не предусмотренных настоящим законом (ч. 2 ст. 5). Запрещено не только проведение оперативно-розыскных мероприятий, но и просто использование специальных и иных технических средств, предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммиро­ванных) для негласного получения информации, не уполномоченными на то настоящим законом физическими и юридическими лицами (ч. 5 ст. 6).

Все эти запреты иногда нарушаются недобросовестными адвокатами при осуществлении ими своей профессиональной деятельности. Например, адвокат, ранее работавший в оперативно-розыскном подразделении, не растерявший на­выков и связей, имеющий доступ к спецтехнике, не может уйти от соблазна, даже сменив профессию. Для защиты своего клиента (а иногда и против его ин­тересов), он собирает информацию путем:

- оперативного наблюдения с применением технических средств; - оперативного обследования помещений и зданий;

- прослушивания телефонных переговоров и т.п.

При проведении такого рода мероприятий некоторые недобросовестные адвокаты применяют запрещенные к обороту спецсредства (для прослушивания и записи телефонных и иных переговоров, оперативного наблюдения и т.п.), специально для этого незаконно приобретенные. Иногда они одалживают их у недобросовестных должностных лиц, у кого они хранятся в силу профессии (оперуполномоченные, эксперты и др.).

Подобные нарушения часто совершаются в совокупности с нарушением Неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), разглашением данных предварительного расследования (ст. 310 УК РФ) и другими преступлениями и правонарушениями.

269

Важно отличать незаконные деяния, нарушающие закон «Об ОРД» суг правомерных поступков. Например, адвокат, имея при себе легально приобре­тенных диктофон, не являющийся спецсредством, записывает свой же собст­венных разговор со следователем в тайне от последнего. Сами по себе эти дей­ствия какого-либо правонарушения не образуют. Хотя здесь необходимо выяс­нить, не является ли это приготовлением или частью объективной стороны ка­кого-либо преступления, например, разглашения тайны следствия, воспрепят­ствования производства предварительного расследования и т.п. При опреде­ленных обстоятельствах, такого рода поведение можно оценить как неэтичный поступок (См. 9.2).

Однако, если с применением того же диктофона адвокат прослушал и за­писал телефонный разговор (разумеется, не собственный с кем-либо), то нару­шение закона «Об ОРД» налицо, равно как и признаки состава преступления, предусмотренного ст. 138 УК РФ.

С разграничением некоторых других нарушений закона «Об ОРД» и пра­вомерных действий бывает значительно сложнее. Проблема заключается и в том, что законом «Об ОРД» не даны развернутые понятия, признаки и порядок проведения четырнадцати перечисленных в нем оперативно-розыскных меро­приятий (ч. 1 ст. 6 Закона). Например, трудно бывает определить, в чем отличие оперативного наблюдения как вида ОРМ (п. 6 ч. 1 ст. 6), от не запрещенного никому, «простого» наблюдения за человеком.

Кроме того, некоторые виды ОРМ даже в законе названы так же как от­дельные полномочия защитника в уголовном процессе, например, опрос и на­ведение справок. Отчасти поэтому нами не найдены данные о привлечении ад­вокатов к ответственности за нарушение закона «Об ОРД».

Своеобразной формой нарушения комментируемого закона являются со­вместные действия адвоката и должностного лица оперативно-розыскного под­разделения. Например, защитник просит своего друга — оперуполномоченного уголовного розыска отдела внутренних дел, помочь провести оперативное на­блюдение с применением технических средств за потерпевшим, либо свидете­лем, а так же навести о нем справки через криминалистические учеты. Цель не­добросовестного адвоката— собрать компрометирующие материалы на потер­певшего, свидетеля стороны обвинения, оказать на них давление, понудить их к даче выгодных защите показаний и т.п. Оперативник соглашается, и в результа­те совместных с адвокатом действий они добывают искомую информации-Действия должностного лица здесь могут быть квалифицированы, как превы­шение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ). Соответственно, роль адво­ката здесь так же преступна (соучастник в форме подстрекателя — ст. 33 ч. 4 и 286 УК РФ). Но независимо от того, будут ли в подобном случае признаны пре­ступными эти действия, нарушение закона «Об ОРД» налицо. Доказать такое нарушение легче и ссылка на него в документах правового реагирования (в представлении, определении, жалобе) просто обязательна.

Своеобразным аналогом этих незаконных действий будет нарушение ад­вокатом закона «О частной детективной и охранной деятельности в РФ* (от 11.03.1992 № 2487-1).

270

В соответствие с этим законом, в целях сыска, частным детективам, имеющим соответствующую лицензию, разрешается, в частности, сбор сведе­ний по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса, т.е. и с защитником. Однако в течение суток, с момента заключения контракта с адво­катом на сбор таких сведений, частный детектив обязан письменно уведомить об этом лицо, производящее дознание, следователя, прокурора или суд, в чьем производстве находится уголовное дело (п. 7 ч. 2 ст. 3 Закона). Законом огра­ничен и сбор сведений, связанных с личной жизнью, с политическими и рели­гиозными убеждениями отдельных лиц (п. 3 ч. 1 ст. 7). Проведение сыскных действий, нарушающих тайну переписки, телефонных переговоров и телеграф­ных сообщений либо связанных с нарушением гарантий неприкосновенности личности или жилища, так же запрещено и влечет за собой установленную за­коном ответственность (ч. 2 ст. 7 Закона), в том числе, разумеется, и уголовную (ст. 138 УК РФ).

Своими совместными действиями недобросовестные адвокаты и частные детективы часто нарушают эти требования закона. Как отмечает М.Е. Игнатьев, частными детективами могут быть установлены факты, компрометирующие будущего свидетеля, потерпевшего или иных лиц, от которых во многом завит направление хода расследования. Эти данные могут быть использованы для оказания давления на перечисленных лиц, в целях принуждения их к деятель­ности, благоприятной для обвиняемого .

В определенных случаях, кроме квалификации по признакам состава дру­гих преступлений, действия обоих, детектива и адвоката, могут быть квалифи­цированы по статье 203 УК РФ — превышение полномочий служащими част­ных охранных или детективных служб, в случае применения насилия или угро­зы его применения (ч. 1). Разумеется, адвокат в этом преступлении не является специальным субъектом. Им может быть только руководитель или служащий частной охранной или детективной службы. Однако адвокат может быть соуча­стником (ч. 3-5 ст. 33 УК РФ), как правило, в роли подстрекателя или пособни­ка. Если же, например, превышая полномочия, предусмотренные настоящим законом, или злоупотребляя ими, соучастники не применяют насилия, то все равно они совершают деяние, запрещенное законом «О частной детективной и охранной деятельности в РФ».

Характерно, что подобного рода нарушения совершают чаще адвокаты с «предшествующим опытом», как правило, бывшие оперативники и следовате­ли, «коррумпированные» адвокаты. Часто эти действия совершаются не только в интересах клиента, но и против них. Эти скрытые нарушения выявить бывает довольно трудно. Однако явно «излишняя» информированность недобросове­стного адвоката, тесное общение с работниками оперативно-розыскных под­разделений и частных сыскных фирм, наличие у него специальной техники и т.д., может указывать на признаки описанных нарушений или подготовки к ним.

⁴⁴⁷ Игнатьев М Е К вопросу о нейтрализации противодействия расследованию со стороны защитника // Адвокатская iфактика —2001 —№1 —С 25

271

7.2. Нарушения закона «О содержании под стражей подозреваемых и обви­няемых в совершении преступлений»³⁴⁸

Некоторые средства и способы профессиональной защиты, связанные с нарушением данного закона, были описаны ранее. Распространенные правила профессиональной этики так же осуждают подобные посягательства (См. 9.2— 9.3). Но сам закон, на наш взгляд, настолько интересен и полезен в аспекте на­шего исследования, что заслуживает отдельного изучения.

В соответствие с п. 4 ч. 1 ст. 17 Закона о содержании под стражей подоз­реваемые и обвиняемые имеют право на свидания с защитником. В целом, за­щитник подозреваемого, обвиняемого, содержащегося под стражей, имеет зна­чительно более широкие права и возможности по сравнению, например, с род­ственниками .арестованного и иными лицами. Так, свидания арестованного со своим защитником не ограничиваются по количеству и продолжительности и не требуют специального разрешения лица, в чьем производстве находится уголовное дело. Свидания проводятся в условиях, позволяющих сотруднику места содержания под стражей видеть общающихся, но не слышать их (ч. 1 и 2 ст. 18 Закона). Даже в условиях водворения в карцер, когда арестованному за­прещены любые контакты, посылки, большинство иных гарантированных зако­ном прав, адвокат имеет те же возможности на свидания со своим подзащит­ным (ст. 40 Закона).

Более того, в соответствии с Правилами внутреннего распорядка³⁴⁹, если свидания подозреваемых и обвиняемых с родственниками и иными лицами проводятся под контролем сотрудников СИЗО в специально оборудованных для этих целей помещениях, через разделительную перегородку, исключающую передачу каких-либо предметов, а их переговоры могут прослушиваться со­трудниками СИЗО (п. 147 Правил), то в отношении свиданий с защитниками действуют значительно более мягкие требования.

В частности, свидания подозреваемого или обвиняемого с защитником осуществляются без разделительной перегородки. Как уже отмечалось, свида­ния проводятся в условиях, позволяющих сотруднику СИЗО видеть подозре­ваемого или обвиняемого и защитника, но не слышать (п. 148 Правил). Даже человеку непосвященному нетрудно догадаться насколько широко, с большой пользой для клиента, могут использоваться адвокатами эти официальные при­вилегии профессиональной защиты.

Однако, очень многим недобросовестным адвокатам и этих, предостав­ленных законом прав, оказывается недостаточно. И тогда они идут на наруше­ния, которые чаще всего связаны:

- с несоблюдением ограничений по передаче предметов, веществ, про­дуктов питания, документов и технических средств, как подзащитному, так и от него;

Далее, дня краткости, закон о содержании под стражей или -.икон.

³ См например- Приказ Минюста РФ от 12 05.00 № 148 в ред. от 21.02 2002 «Об утверждении правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы министерства юстиции РФ»

272

- с незаконной организацией свиданий своего арестованного подзащит- _Н0го с другими лицами (См. Приложение 10 п. 1.2.2).

Законодатель, в целях предупреждения и пресечения этих нарушений, подробно оговаривает специальные запреты. В частности, подозреваемые и об­виняемые, обязаны соблюдать порядок содержания под стражей, установлен­ный комментируемым законом и Правилами внутреннего распорядка. Напри­мер, им запрещается иметь при себе предметы, вещества и продукты питания, запрещенные к хранению и использованию, а также хранить их и пользоваться ими (ч. 2 ст. 36 Закона).

В развитие данного положения законом установлено, что сокрытие от досмотра или передача подозреваемым и обвиняемым запрещенных к хране­нию и использованию предметов, веществ и продуктов питания, а равно пере­дача их вопреки установленным правилам вышеупомянутым лицам, влекут за собой ответственность, в соответствии с административным и уголовным зако­нодательством (ч. 5 ст. 25 Закона).

В соответствии со ст. 19.12. КоАП, передача либо попытка передачи лю­бым способом, лицам, содержащимся в учреждениях уголовно-испол­нительной системы, следственных изоляторах или изоляторах временного со­держания и иных местах содержания под стражей, предметов, веществ или продуктов питания, приобретение, хранение или использование которых за­прещено законом, влечет наложение административного штрафа в размере от десяти до пятнадцати минимальных размеров оплаты труда с конфискацией за­прещенных предметов, веществ или продуктов питания. Субъектом данного правонарушения может быть любое лицо, передающее в СИЗО (ИВС) перечис­ленные объекты. То есть, им может быть, и чаще всего бывает, именно адвокат.

В отношении «обратной связи», т.е. связи задержанных (арестованных) с внешним миром, в части 4 статьи 32 Закона указано, что переговоры, передача каких-либо предметов и переписка подозреваемых и обвиняемых с лицами, на­ходящимися на свободе, осуществляются только в соответствии с требования­ми закона.

При наличии достаточных оснований подозревать лиц, в том числе и ад­вокатов, в попытке проноса запрещенных предметов, веществ и продуктов пи­тания сотрудники мест содержания под стражей вправе производить досмотр их вещей и одежды при входе и выходе с территории учреждения и изымать не­законно переносимое (ч. 6 ст. 34 Закона).

Упомянутые Правила внутреннего распорядка еще более подробно рег­ламентируют контакты задержанных и арестованных с лицами, находящимися На свободе, а потому предписывают, что лицам, получившим разрешения на свидания, запрещается проносить в СИЗО и пользоваться во время свидания Техническими средствами связи, компьютерами, кино-, фото-, аудио-, видео- и Множительной аппаратурой без разрешения начальника учреждения или лица, его замещающего (п. 150 Правил).

Основаниями для досрочного прекращения свидания являются:

- попытка передачи подозреваемому или обвиняемому запрещенных предметов, веществ и продуктов питания;

273

- попытка передачи лицами, прибывшими на свидание, сведений, кото­ рые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или спо­ собствовать совершению преступления (п. 151 Правил).

В отношении адвокатов, видимо, ввиду распространенности соответст­вующих нарушений, Правилами введена специальная «устрашающая» норма: «в случае прекращения свидания с адвокатом, участвующим в деле в качестве защитника, начальник СИЗО назначает проверку. Материалы проверки направ­ляются в коллегию адвокатов для решения вопроса об ответственности допус­тившего нарушение адвоката с последующим уведомлением администрации СИЗО» (п. 152 Правил)³⁵⁰.

Всем практикующим адвокатам-защитникам хорошо известны и эти пра­ва, и эти запреты. Любой адвокат старается максимально использовать свои полномочия. Но недобросовестные представители профессии не удовлетворя­ется только тем, что разрешено. Как уже отмечено, типичные нарушения Зако­на о содержании под стражей можно свести в две основные группы:

- нарушения, связанные с незаконной передачей предметов, веществ, продуктов питания, документов и технических средств, как подзащитному, так и от него;

- нарушения, связанные с незаконной организацией свиданий своего арестованного (задержанного) подзащитного с другими лицами.

Первая группа нарушений характеризуется двумя направлениями неза­конного перемещения объектов: в СИЗО или ИВС для подозреваемого, обви­няемого (по линии: «свобода — тюрьма»}; и в обратном направлении — из СИЗО или ИВС (по линии «тюрьма — свобода»).

В первом направлении (свобода-тюрьма) чаще всего незаконно проносят продукты питания, лакомства, табачные изделия, спиртное, наркотики, лекар­ственные препараты, деньги, предметы развлечения, а также сотовые телефоны, сменные зарядные устройства к ним и т.п.

Так, в дежурной части СИЗО был задержан адвокат, в ходе досмотра у которого было обнаружено наркотическое средство — гашиш в количестве 30 грамм, которое он пытался пронести для своего подзащитного, страдающего от наркомании, а так же для того, чтобы ее клиент мог пользоваться наркотиком, как «универсальным средством платежа» в контактах с сокамерниками.

Для дополнительной иллюстрации подобного рода нарушений, приведем выдержки из книги адвоката И.П. Якубовской, защищавшей своего мужа — Д.О. Якубовского, осужденного за хищение раритетных рукописей: «Конечно, каждый раз приезжая в «Кресты», я старалась привести продукты... Я специ­ально "купила безразмерную шубу — дубленку с силуэтом трапеции, чтобы можно было запрятать в складках одежды еду... Зимой шуба выручала, а летом

По мнению Л В Брусницына предусмотренных комментируемым законом мер нейтрализации неза­конных действий защитников явно не достаточно Автор, ссылаясь на нормы международного права 1аконоДЯ-тельства ряда развитых демократических стран, предлагает введение в отечественное уголовно-процессуальное законодательство норм, обеспечивающих возможность временного запрета на конфиденциальные свидания. временного запрета самого свидания защитника с арестованным ограничения их продолжительности и др См Брусницын Л В Ограничение права на свидание защитника с подзащитным в национальном и международном праве // Государство н право, — 2002 — nb 11 — С 105—109

274

приходилось труднее. С объемистой сумкой в тюрьму не пускают, разрешалось брать с собой только дамскую сумочку. Много ли там спрячешь? Я укладывала на дно немного продуктов, а сверху прикрывала их бумагами. Очень помогал пиджак, который я небрежно набрасывала на руку. Под пиджаком скрывалась сумочка с гостинцами. Конечно, не всегда все проходило гладко. Пару раз меня ловили. Другому адвокату, возможно, это сошло бы с рук, но на меня сразу пи­сали бумагу в президиум, вызывали, грозили пальцем: так делать нельзя! Хотя все адвокаты так поступают (Выделено мной — ЮГ). Есть вещи, которые делать запрещено. Но все знают, что адвокаты пытаются как-то накормить сво­их подзащитных, угостить сигаретой, передать лекарство. Обычно тюремная администрация смотрит на это сквозь пальцы... Не раз из президиума Коллегии адвокатов в тюрьму поступал ответ, что с Перепелкиной (девичья фамилия ав­тора книги — ЮГ.) проведена воспитательная работа»³ '.

Мы не зря обратили внимание на фразу автора о том, что «все адвокаты так поступают». Действительно, есть основания полагать, что пронос в СИЗО и ИВС различных предметов — явление среди адвокатов массовое. Хорошо, если проносят только продукты питания. По-человечески такого адвоката-нарушителя понять можно. Условия содержания и питание в российских СИЗО часто сравнивают с изощренными пытками

Но нередко недобросовестные адвокаты проносят арестованным не толь­ко и не столько продукты, сколько предметы, документы и сведения которые могут препятствовать установлению истины по уголовному делу или способст­вовать совершению преступлений. Часто предметом незаконного проноса в СИЗО и ИВС становятся записки от соучастников преступления, находящихся на свободе, записки, документы и предметы от членов организованных пре­ступных формирований, пытающихся контролировать арестованного через «вовлеченного» адвоката.

«... К примеру, одного из защитников задержали в следственном изоля­торе с запиской от подельников его клиента, привязанной к детородному орга­ну»³⁵². Бывает, что недобросовестные адвокаты становятся посредниками в пе­редаче записок и сообщений между несколькими арестованными сообщниками, привлекаемыми к уголовной ответственности по одному делу, содержащимися в одном или разных СИЗО (ИВС).

В обратном направлении (линия «тюрьма-свобода») недобросовестные адвокаты проносят чаще всего записки, послания от арестованного родственни­кам, друзьям, сообщникам. Часто из сообщений СМИ мы слышим как тот или иной преступный авторитет, будучи арестованным, не просто контактирует с внешним миром, а полноценно руководит возглавляемой им преступной орга­низацией, а так же коммерческими и иными структурами. Каким же образом он передает сообщения, подписывает и направляет документы, дает указания ли-Цам, находящимся на свободе, держит их под своей властью и влиянием и т.д.? Ответ очевиден — через своих защитников.

¹⁵¹ Якубовская И П Генерал Дима Карьера Тюрьма Любовь —М , 1999 —С 143-—144 ^>s~ Каратаев В И Запачканные мундиры // Записки криминалистов Вып 3 / Под ред Образцова В А М 1994 — С 112

275

Одним из самых изощренных незаконных методов деятельности недобро­совестных адвокатов является организация встреч в самом СИЗО. Способов этого распространенного нарушения довольно много. Вот типичный.

По делу о групповом разбойном нападении два недобросовестных адво­ката, защищающие сообщников, решили организовать встречу между своими арестованными клиентами для того, чтобы те в их присутствии согласовали свои показания, которые бы помогли обоим уйти от ответственности за содеян­ное. Для этого они заранее сговорились, пришли в одно время в СИЗО и раз­местились каждый со своим подзащитным в смежных помещениях — кабине­тах для следственных действий. Затем, подкупив конвоиров, один из адвокатов со своим клиентом перешел в соседний кабинет, где «общее собрание» прохо­дило более получаса. Только вмешательство следователя, случайно проводив­шего допрос в соседнем кабинете по другому делу, позволило изобличить на­рушителей режима³⁵³.

Очевидно, что наиболее опасные и изощренные из подобных нарушений закона о содержании под стражей совершаются адвокатами, ранее работавши­ми в системе УИН, чаще всего это бывшие оперуполномоченные оперативных подразделений СИЗО, тюрем и колоний. Часто такие нарушения допускаются бывшими следователями и оперуполномоченными.

Особо следует подчеркнуть, что такого рода нарушения, в их наиболее организованных и общественно опасных проявлениях, совершаются только благодаря коррумпированным связям недобросовестных адвокатов с сотрудни­ками мест содержания под стражей. Эти коррупционные связи, как и многие другие, основаны, прежде всего, на систематической даче взяток должностным лицам, подкупе государственных служащих. Часто, при СИЗО и ИВС образует­ся своеобразный «ближний круг» адвокатов, которые давно и прочно «при­кормлены» к данному учреждению. Эти коррумпированные защитники чувст­вуют себя в ИВС и СИЗО как у себя дома. Они могут обеспечить передачу сво­ему подзащитному любых предметов, встречу с любыми лицами, но только «за очень дополнительные деньги». Разумеется, из этих грязных денег адвокат-делец рассчитывается с коррумпированными работниками СИЗО (ИВС).

Во многих регионах страны в среде преступных группировок известны имена адвокатов, «прикормленных» к этим учреждениям. Они «специализиру­ются» на оказании незаконных услуг, связанных с содержанием под стражей подозреваемых и обвиняемых. Известны их «расценки», «перечень услуг», ока­зываемых такими адвокатами.

Они позволяют себе гарантировать преступникам и их покровителям конкретные условия содержания, в конкретной камере, передачу посылок, за­писок, мобильных телефонов, организацию встреч и т.п. Часто по этой причине организованные преступные формирования нанимают для своих членов, при­влекаемых к уголовной ответственности и содержащихся под стражей, не­скольких адвокатов, как минимум один из которых будет заниматься вопроса­ми СИЗО. Реальные масштабы такой незаконной, вернее, преступной деятель-

Автор книги н был jthm следователем

276

ности в стране никем официально не изучены. Пора, наконец, обратить на нее внимание и разработать комплекс эффективных средств нейтрализации.

277