Хрестоматия по синтаксису

всеобщности (все, везде), множественности (дилемма, двояко, трижды и др.)1, благодаря чему постпозитивная часть, представляющая собой открытую структуру (несколько однородных предикативных единиц или предикативную единицу с однородными членами), дифференцирует, расчленяет значение поясняемой лексемы, напр.: Лукьянова теряет все: на ее глазах гибнет раненый муж, гибнет ребенок, брошенный фашистским офицером под гусеницы танка (Белоус., Липк. Мастерство киноактера). Сема множественности может быть выражена грамматически (формой множественного числа существительного), например: При совпадении субъекта с подлежащим они разводятся по разным уровням предложения: подлежащее в именительном падеже на уровень грамматический, а субъект в косвенном падеже на уровень семантический (Золот. О субъекте предложения в современном русском языке)2.

2. Бессоюзными сложными изъяснительными предложениями мы называем такие, постпозитивная часть которых изъясняет (дополняет) семантику поясняемого слова, входящего в класс слов со значением информации (информационных лексем)3. БСП изъяснительные не занимают центрального места в сфере бессоюзных предложений вследствие их соотносительности со сложноподчиненными изъяснительными предложениями, которая, однако, не является полной. Неполнота соотносительности связана со структурным своеобразием изъяснительного БСП, которое в свою очередь определяется его интонацией — коммуникативно-значимой4, характерной для истинных БСП. Так, с интонационным разрывом между частями связана невозможность некоторых групп информационных лексем образовывать БСП изъяснительные: не образуют их лексемы со значением желательности (жаждать, желать, хотеть и др.), поскольку наличие паузы между частями препятствует выражению недифференцированной гипотетичности в постпозитивной части, имеющей место в сложноподчиненных изъяснительных предложениях (союз «чтобы» + + форма глагола на «л»), и требует дифференцированного выражения гипотетичности, однако специальных средств для выражения гипотетичности желательности не имеется. Не образуют БСП изъяснительных с констатирующей постпозитивной частью лексемы с элементом недостоверности в значении, а также со значением отсутствия информации (забывать, не знать, не помнить, непонятно, неясно,

сомневаться и др.), так как при наличии паузы между частями констатация факта во второй части противоречит отрицанию его (или сомнению в его реальности) в первой части. Структурная специфика

1 Новицкая И. М., Пашевская Т. А. Некоторые аспекты межфразовой связи // Вестник ЛГУ. 1981. Вып. 1. № 2. История — язык — литература. С. 74.

2 Примеры демонстрируют принадлежность БСП конкретизации ко всем функциональным стилям.

3 Сергеева Н. Н. Указ. соч.

4 Ильенко С. Г. Указ. соч. С. 18.

531

БСП изъяснительных проявляет себя также в свободном построении постпозитивной части (слово-предложение, номинативное предложение, прямое выражение лица и побудительной модальности, наличие вопросительных частиц), например: И стало бы ясно: да или нет (Лих. Солнечное затмение); … редакторы и друзья не переставали повторять: стиль, стиль, как ты пишешь? (Л. Выстрел в спину); Я ему говорю: ты не волнуйся (Адам. Короткое замыкание).

Семантическое своеобразие БСП изъяснительных заключается в том, что информационная лексема, формирующая БСП изъяснительное, должна быть семантически весомой: Я гляжу и думаю: как все предусмотрено, каждая мелочь (Богомол. Сердца моего боль); Товарищ, верь: взойдет она, звезда пленительного счастья (Пушк. К Чаадаеву), поэтому невозможны БСП изъяснительные с опорными информационными лексемами оценки или отношения к сообщаемому (беда, естественно, несомненно, плохо, похоже, славно, хорошо и др.), не выражающими пропозиционного значения, т. е. семантическая асимметрия, характерная для сложноподчиненных изъяснительных предложений1, исключена в изъяснительных БСП. БСП изъяснительные знают все функциональные стили: большое распространение они имеют в публицистическом стиле и языке художественной литературы (см. примеры выше), редки они (однако встречаются) в деловом и научном стиле, например: Отсюда вполне естественно заключить: раз нет специальных средств, то говорить о языковой категории нет смысла (Комар. О лингвистическом статусе каузальной связи).

3. Бессоюзные сложные предложения обоснования характеризуются тем, что их постпозитивная часть мотивирует поясняемую лексему, содержащую в значении сему «несоответствие, отклонение от нормы явления (факта, действия), называемого поясняемым словом»2.

Несмотря на общую тенденцию соотносительности со сложноподчиненными предложениями причины, БСП обоснования могут рассматриваться как один из типов истинных БСП, а не как сложноподчиненное предложение причины с опущенным союзом (бессоюзный вариант сложноподчиненного предложения). Во-первых, в БСП обоснования устанавливаются отношения пояснения, типичные для БСП, во-вторых (и это решающее обстоятельство), мотивирующая часть, благодаря интонационному разрыву между частями, допускает свободное построение, может иметь иную, чем мотивирующая часть, целеустановку и эмоциональную окраску, вследствие чего нет полной соотносительности между БСП обоснования и сложноподчиненными предложениями причины, например, несоотносительны с сложнопод-

1 Хегай В. М., Шмелева Т. В. Предикативность и пропозитивность в простом и сложном предложении // Синтаксис сложного предложения. Калинин, 1978. С. 117 — 118.

2 Кирпичникова Н. В. К изучению семантики сложного предложения современного русского языка (на материале бессоюзных конструкций со значением мотивации) // Вестник МГУ. 1981. Сер. 9. Филология. № 2. С. 36.

532

чиненными следующие БСП обоснования: А потом, уже перед экраном телевизора, был восхищен просто как зритель: так сыграть классику, вопреки сложившимся канонам и представлениям,— и добиться успеха (газ.); В смерти брата Анна винила себя: почему она была так невнимательна, так небрежна? (Черногол. Два дня до весны).

БСП обоснования находятся на границе БСП и СПП, однако не только по причине их соотносительности: истинные БСП по своей природе должны быть одночленами, коль скоро их формирует типизированная лексема (таковы БСП конкретизации и изъяснительные). БСП обоснования в этом аспекте имеют особенность: поясняющая часть семантически мотивирует одну лексему, а синтаксически тяготеет к предикативному центру поясняемой части, т. е. соотносится со всей частью, например: Получился каламбур: они действительно больше не поют дуэтом (Нагиб., Дорожное происшествие), где семантически мотивируется слово «каламбур», а синтаксически обстоятельственная мотивирующая часть тяготеет к сказуемому «получился». Весьма часто сказуемое, являясь грамматическим центром первой части и синтаксическим организатором сложного предложения, заключает в себе семантический признак, допускающий его мотивировку как типизированной лексемы, напр.: Печальны были наши встречи: Его улыбка, Чудный взгляд, Его язвительные речи Вливали в душу хладный яд (Пушк. Демон).

Наличие общих существенных черт у истинных БСП делает весьма зыбкой границу между ними. Так, можно выделить а) БСП конкретизирующего обоснования типа: Одна беда: не признавала стихов, пересказывала их прозой (Грек. Вдовий пароход), где слово «беда» в силу обобщенности значения конкретизируется, а в силу наличия семы «отклонение от нормы» мотивируется; б) БСП обосновывающего изъяснения типа: Одна Анфиса не ревновала, радовалась: слава богу, Федору есть куда пойти, отвести душу (Грек. Вдовий пароход), в котором слово «радовалась» изъясняется (радовалась чему?) и мотивируется (радовалась почему?).

Бессоюзные варианты союзных предложений характеризуются 1) полной структурной, семантической и интонационной соотносительностью их с союзными предложениями; 2) стилистической мотивированностью. Эти признаки позволяют отграничить от истинных БСП изъяснительных сложноподчиненные изъяснительные предложения с опущенным союзом типа Думал, прошлое не забудется (Федор. Думал, прошлое…). Такие предложения не имеют ни « структурной, ни интонационной специфики, следствием чего является их полная соотносительность с сложноподчиненными изъяснительными предложениями1. Информационная лексема в них теряет семантический вес и сближается с вводным словом: Знает, надо прибрать в комнате, протереть тряпкой пол (Бубнис. Цветение

1 Сергеева Н. Н. Указ. соч. С. 247–248.

533

несеянной ржи); они обладают гибкой структурой, стилистически отмеченны: употребляются преимущественно в устной речи, весьма редки в кодифицированном литературном языке (в языке художественной литературы отражают стихию устной речи).

Если принять выдвинутые выше критерии «истинности» бессоюзного предложения и критерии выделения бессоюзных вариантов союзных предложений, то представляется возможным считать бессоюзными вариантами союзных предложений условные, временные, сопоставительные и противопоставительные предложения (объем данной статьи, однако, не позволяет дать их анализ).

Бессоюзные варианты союзных предложений могут быть названы квазибессоюзными предложениями. К квазибессоюзным предложениям относятся также бессоюзные сочетания предложений (элементарные текстовые последовательности1), которые отличаются от истинных БСП отсутствием типизированной лексемы, прогнозирующей поясняемый элемент: по воле сообщающего в единый коммуникативный блок (с помощью интонации или пунктуации — в зависимости от воплощения сообщаемого) объединяются отдельные предложения, смысловые отношения между которыми могут быть весьма неопределенными, допускающими неоднозначное толкование, например: 1) На другой день дом наполнился множеством людей — все говорили, сморкались, кашляли (В. Андр., Дом на Черной речке); 2) Все имеет свой конец — эта плоская мысль не давала мне покоя (Зор. Старая рукопись).

Бессоюзными сочетаниями предложений Г. В. Валимова считает также открытые ряды предложений, поскольку перечислительные отношения нельзя отнести к синтаксическим: при перечислении явления только называются, однако связи между ними не устанавливаются2.

С. Г. Ильенко

Бессоюзие в системе сложного предложения современного русского литературного языка3

Задания. 1. Сопоставьте точки зрения автора этой статьи и автора предыдущей статьи. Какие явления выделяются автором статьи в рамках бессоюзия?

1 Покусаенко В. К. О роли лексических элементов в установлении структурно-семан- тической связи между компонентами бессоюзного сложного предложения // Семантическая структура предложения. Ростов, 1978. С. 130.

2 Валимова Г. В. Сложное предложение и сочетание предложений // Теоретические проблемы индоевропейских языков. Л., 1975. С. 186.

3 Печатается по: Ильенко С. Г. Русистика. Избранные труды. СПб., 2003. С. 317–325. Статья впервые опубл. в 1984 г. в сб. «Синтаксические структуры».

534

2. Какие конструкции не относятся автором статьи к сложному бессоюзному предложению? Почему?

Бессоюзное предложение вновь привлекает внимание синтаксистов, что в определенной мере объясняется выходом в свет «Русской грамматики»1. Этот значительный труд, представивший завершенную синтаксическую концепцию, ориентированную на трехаспектное изучение предложения (имеется в виду формальная структура, семантическая структура и актуальное членение), потребовал критического осмысления трактовки ряда синтаксических категорий. Сложное предложение в целом и бессоюзие, в частности, входит в этот ряд.

Сложное предложение трактуется «Русской грамматикой» как такая синтаксическая категория, единственным средством связи предикативных единиц в которой являются союзы и союзные слова. Между тем в исследованиях 60–80 годов2, появившихся вслед за работами Н. С. Поспелова3, отстаивалась идея семантико-граммати- ческого единства сложного предложения: в число средств связи предикативных единиц стали включать не только специализированные лексико-грамматические показатели (союзы, союзные слова, соотносительные слова, частицы), но и целый ряд собственно грамматических факторов: соположение предикативных единиц, их порядок следования, видо-временные и модальные соотношения глаголовсказуемых, порядок слов в предикативных единицах, интонация.

Собственно грамматические факторы сами по себе не устанавливают семантических отношений между предикативными единицами (построения с условными отношениями типа: Умри я сегодня, что с вами будет? — являются уникальными). Однако важен факт создания отношений, характер которых проявляется при анализе взаимодействия всей грамматической организации сложного предложения с ее конкретным лексическим наполнением. Здесь следует со всей определенностью подчеркнуть, что и союзы сами по себе, без соотношения с другими факторами структуры сложного предложения и конкретным лексическим наполнением, также не могут однозначно сигнализировать о типе семантических отношений. Напомним хотя бы многозначность союзов если, когда, хотя и др.:

Друга я никогда не забуду, если с ним повстречался в Москве (Гус.); Один, если он и велик, все-таки мал (Горьк.); Если с буквами Остап кое-как справлялся, то для художественного изображения сеятеля уже не оставалось никаких ресурсов (Ильф и Петр.).

1 Русская грамматика / под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 1980. Т. II.

2 См.: Белошапкова В. А. Сложное предложение в современном русском языке. М., 1967; Максимов Л. Ю. Многомерная классификация сложноподчиненных предложений (на материале современного русского литературного языка): автореф. дис. … д-ра филол. наук. М., 1971. и др.

3 Поспелов Н. С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложныхпредложений//Вопросысинтаксисасовременногорусскогоязыка/подред.В. В. Виноградова. М, 1950. и др.

535

Думается, что ориентация в определении объема сложного предложения исключительно на лексико-грамматические средства связи (а конкретнее — на союзы и союзные слова) есть абсолютизация этих средств, порожденная стремлением к одномерной оценке специфики сложного предложения. Вряд ли подобная одномерность оправдана.

Бессоюзие выводится «Грамматикой» за пределы сложного предложения, так как оно «не является грамматической связью»1.

Этой точке зрения противопоставлен ряд других; сошлемся на три наиболее распространенные:

1)подведение бессоюзия под сочинение и подчинение, характерное не только для «допоспеловской» трактовки бессоюзного предложения, но и для современных работ2;

2)сведение бессоюзия к сочинительной связи3;

3)выделение бессоюзия как специфической недифференцированной связи, где «снято противопоставление сочинительной и подчинительной связи»4.

Последняя позиция представляется нам наиболее плодотворной. Известная нерешительность в практическом использовании подобного подхода к бессоюзию связана, возможно, с некоторым терминологическим неудобством. Термин «недифференцированная синтаксическая связь», в отличие от терминов «сочинительная связь», «подчинительная связь», словообразовательно не соотнесен с названием типа сложного предложения. Кстати, и термин «бессоюзное предложение», весьма приемлемый и выразительным для «допоспеловской» трактовки этой категории, не является удачным при его новом осмыслении. Если вслед за В. А. Белошапковой выделять недифференцированную синтаксическую связь, существующую между предикативными единицами, то самое единство, состоящее из этих единиц, следовало бы назвать «сложным недифференцированным предложением». Некоторая необычность этого термина для русской традиции толкает к новым терминологическим экспериментам. Одно из решений вижу в возможности использовать термин «сопряжение» для названия синтаксической связи, существующей между предикативными единицами в построениях такого рода, как: Опомнилась, глядит Татьяна: Медведя нет; она в сенях (Пушк.). Сложное же предложение такого типа можно было бы назвать сложносопряженным.

Термин «сопряжение», во-первых, вписывается в терминологический ряд — «сочинение» и «подчинение», отражающий специфи-

1 Русская грамматика. С. 465.

2 Сабанеева М. К. Об одном виде бессоюзной связи // Филологические науки. 1970. №5. С. 44.

3 Эта позиция, известная уже в XIX в. (см.: Греч Н. И . Практическая грамматика. 2-е изд. СПб., 1834), характерна и для более поздних работ; см., напр.: Шапиро А. Б. Основы русской пунктуации. М., 1955. С. 14.

4 Белошапкова В. А. Современный русский язык: Синтаксис. М., 1977. С. 236.

536

ку линейной грамматики, а во-вторых, раскрывает сущность детерминированной таким образом связи, представленной соположением предикативных единиц, сопряженных и интонационно.

Однако, настаивая на соответствующих уточнениях, мы имеем в виду не только собственно терминологическое упорядочение. Дело

втом, что под термин «бессоюзное предложение» до сих пор подводятся, по существу, разные явления:

1)стилистически экспрессивные варианты сложносочиненного и сложноподчиненного предложений; 2) бессоюзные предложения невариативного характера; 3) сложноподчиненные предложения с лексико-грамматическим средством связи; 4) псевдобессоюзные предложения, представляющие собой сочетание самостоятельных предложений.

Охарактеризуем каждое из названных явлений.

1. Стилистически экспрессивными вариантами сложносочиненных и сложноподчиненных предложений можно считать лишь такие бессоюзные построения, которые характеризуются следующими особенностями:

полным уподоблением семантической характеристики соответствующему союзному сложному предложению, что, в частности, подтверждается возможностью однозначно «восстановить» союз;

наличием у предикативных единиц собственно-структурных признаков, обнаруживающих их грамматическую предназначенность для вхождения в более объемную синтаксическую конструкцию (иначе говоря — неавтосинтаксичность предикативной единицы). Это последнее проявляется в незанятой синтаксической позиции (1), в определенном модальном соотношении глаголов-сказуемых (2), в синтаксическом параллелизме предикативных единиц (3): 1) Вдруг вижу: от табора спешно Радда идет (Горьк.); 2) Увидишься с Горьким, поговори с ним (Чех.); 3) Мы уже не прежние: я сильна, ты жалок (Трен.);

стилистической ограниченностью в употреблении (прикрепленностью к разговорной, художественно-литературной и публицистической сфере).

Совокупность названных особенностей дает возможность рассмотреть в качестве стилистических вариантов сочинения и подчинения всего лишь несколько бессоюзных структур, а именно:

1)предложения с противительно-сопоставительными отношениями: Ты богат, я очень беден (Пушк.);

2)предложения с определительно-следственными отношениями,

впервой предикативной единице которых используется указательное местоимение (или наречие) с усилительным значением, во второй предикативной единице (с опущенным союзом что) указывается на следствие, уточняющее меру признака: Как только Семен Григорьевич уходил на свой завод, в доме устанавливалась такая тишина — котенок прокрадется на мягких лапках, и то слышно

(Д. Бедн.);

537

3)предложения с изъяснительными отношениями, в первой предикативной единице которых при контактных (опорных) словах говорения, мысли, восприятия, чувства имеется незамещенная синтаксическая позиция: Надо признаться: все потускнело вокруг, вся жизнь поблекла (Тург.); Самгин не без удовольствия замечал: Варваре скучно (Горьк.);

4)предложения с условными отношениями, во второй предикативной единице которых употребляется глагол-сказуемое в форме повелительного наклонения, соотнесенный с формой изъявительного наклонения глагола-сказуемого первой предикативной единицы:

Скучно тебе жить — займись чем-нибудь (Горьк.); Хочешь жить — гляди вперед (Михалк.).

По отношению к данным предложениям можно воспользоваться идеей С. И. Дорошенко о признании нулевого показателя синтаксическим средством связи, имея в виду его противопоставление материально выраженному показателю1. Однако нулевой показатель должен соотноситься не со служебным элементом вообще, а с конкретным средством связи. Это оставляет возможность сохранять применительно к рассматриваемым конструкциям термин «бессоюзное предложение». В первом случае мы имеем дело со сложным предложением, в котором возможен, но отсутствует союз но, во втором и третьем — изъяснительный союз что, в четвертом — условный союз если. Заметим в связи с этим, что использование в грамматическом описании нулевого показателя подтверждает системность парадигматических отношений (ср. нулевое окончание), не изменяя квалификации грамматического факта.

Утверждение С. И. Дорошенко о том, что нулевой показатель является одним из средств синтаксической связи, именуемой бессоюзной, весьма уязвимо, поскольку «связь без связи» существовать не может. Нулевой показатель в данном случае не становится средством связи, а сигнализирует о пропуске сочинительного союза. Подобно этому пропуск подчинительного союза не считается ликвидацией сложного предложения.

Сказанное позволяет использовать термины — «бессоюзное предложение, вариативное сложносочиненному с соответствующим союзом»: День меркнет ночью, человек печалью (Бун.); «бессоюзное предложение, вариативное сложноподчиненному»: Пойми: в тебе говорит не любовь, а упрямство честной натуры (Чех.). Если же согласиться

сориентацией на новый термин, то подобные предложения следует назвать сложносопряженными предложениями, вариативными сложносочиненным (или сложноподчиненным) предложениям.

В качестве вариативных сложносочиненным (1) и сложноподчиненным (2) — (4) предложениям нередко выступают и такие струк-

1 См.: Дорошенко С. И. Бессоюзные сложные синтаксические конструкции в современном украинском языке: автореф. дис. … д-ра филол. наук. Киев, 1981.

538

туры, в которых предикативные единицы носят автосинтаксический характер, т. е. не несут на себе отпечатка приспособленности для вхождения в более объемную конструкцию (сложное предложение). Благодаря этому подобные сложные предложения с перечислительными, временными, причинно-следственными отношениями должны быть квалифицированы как переходный этап от сложного предложения к сочетанию простых (самостоятельных) предложений в тексте, в котором существуют также названные отношения. Ср.:

1) Поэма волновала меня мучительно и сладко, у меня срывался голос, я плохо видел строки стихов, слезы навертывались на глаза (Горьк.); 2) Раздается финальная ария, представление кончилось (Григор.); Княжеский титул на меня действовал: я недавно прочел «Разбойников» Шиллера (Тург.).

Заметим при этом, что собственно лингвистический подход к данному явлению вступает в некоторое противоречие с методической интерпретацией, в особенности если иметь в виду преподавание бессоюзного предложения в школе. Возможность, а в некоторых случаях даже необходимость опустить некоторые грамматические частности в условиях школьного обучения позволяют не выделять переходные явления в качестве особой группы.

2. Бессоюзными невариативными, а точнее, сложносопряженными, предложениями являются такие, семантико-структурная организация которых отличается (в ряде случаев весьма значительно) от семантико-структурной организации сложных предложений с сочинительными и подчинительными союзами. Это отличие проявляется, в частности, в невозможности «восстановить» в таких «бессоюзных» сложных предложениях тот или иной союз.

Собственно сопряженные предложения, как сложные предложения в целом, включают в себя предикативные единицы «приспособленные» друг для друга не только содержательно, но и структурно. Они стабилизированы и в семантическом отношении.

Представляется целесообразным выделить три типа подобных предложений: пояснительно-конкретизирующие, созерцательно-

результативные, пояснительно-усилительные1.

Пояснительно-конкретизирующие сопряженные предложения

характеризуются тем, что между предикативными единицами устанавливаются отношения общего и конкретного: Первое правило сей науки должно быть: живи, как пишешь, и пиши, как живешь (Батюшк.).

Синтаксическая приспособляемость характеризует обычно в таких предложениях ту предикативную единицу, которой свойственно обобщенное содержание, а синтаксическая несамостоятельность проявляется в эллипсисе ее структуры: Отсюда вывод: никогда не

1 Несколько в ином плане эти предложения были даны в работе: Ильенко С. Г. Бессоюзные предложения в русском языке. Л., 1961.

539

упускайте из виду далеких горизонтов (Пауст.); Нелепая, неправдоподобная весть: Алексей Алексеич умер! (Бун.).

Подобные безглагольные предикативные единицы чаще находятся в препозиции. Когда же они занимают постпозитивное место в сложном предложении, в их состав вводится частица вот: Я красива — вот мое несчастье (Горьк.); И он [поэт] был молод, — вот его

главное достоинство (Горьк.).

Созерцательно-результативные предложения представляют собой конструкции типа: Давыдов выглянул в окно: Молчун неподвижно стоял около крыльца (Шолох.)1.

Особенностью названных предложений является то, что во второй предикативной единице раскрывается итог восприятия субъекта, названного в первой предикативной единице, при этом сам глагол восприятия не воспроизводится: Ковалев велел подать воды и протер полотенцем глаза: точно, нет носа! (Гог.). Не случайно, что весьма распространенными являются в данном случае такие препозитивные предикативные единицы, в которых сказуемое-глагол обозначает действие, непосредственно предшествующее созерцанию: прислушаться, посмотреть, оглянуться и т. д.:

Павел оглянулся на Данилу: тот безмятежно спал, широко разинув рот, и выводил носом жуткие звуки (Н. Остр.); Девушка оглянулась — уже ночь пришла, и маленькие огни в развалинах мельницы горели все веселее (Горьк.); На повороте дорожки он [Самгин] оглянулся: Дронов еще сидел на скамье, согнувшись так, точно он собирался нырнуть в темную воду пруда (Горьк.); Я посмотрел на часы — ждать еще целых тридцать минут (Медвед.); Прислушал-

ся: погони нет (Лерм.).

Пояснительно-усилительные предложения характеризуются значением развивающегося содержания единой темы, что подчеркивается повторением субъекта речи: Все цвело и благоухало, все хотело жить полной жизнью (Тих.).

Средством, цементирующим единство подобных предложений, являются повторы. Характерно, что весьма часто эти повторы однотипны и в функционально-синтаксическом отношении: И я не увидел их более — я не увидел Аси (Тург.); Я досадовал на откровенность Гагина, я досадовал на Асю, ее любовь меня и радовала, и смущала (Тург.).

Синтаксическая приспособляемость предикативных единиц друг к другу обеспечивается в данном случае повтором, осуществляющим взаимосвязанность данных конструкций.

3. К сложноподчиненным предложениям с лексико-граммати- ческим средством связи мы считаем возможным отнести бессоюз-

1 Предложениями прерывистой структуры они называются в: Xамзина Г. К. Бессоюзные сложные предложения прерывистой структуры в современном русском литературном языке: автореф. дис. … канд. филол. наук. Казань, 1967; Она же. Бессоюзные сложные предложения прерывистой структуры в современном русском литературном языке // Русский язык в школе. 1971. № 6.

540