Норман Энджелл - Великое заблуждение Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций

Изложение экономических оснований войны

получает известные материальные преимущества пе ред побежденной стороной. Это положение кажется защитникам мира столь очевидным, что они не дела ют усилий для того, чтобы оспаривать его. Они иначе защищают свое дело: «Нельзя, конечно, отрицать, — заявляет один из защитников мира, — что вор до бывает известную материальную прибыль при помо щи своего воровства. Мы хотим только доказать, что если бы обе стороны отдавали честному труду то вре мя и ту энергию, которая уходит на ограбление друг друга, то постоянная прибыль с лихвой возместила бы возможную добычу».

Некоторые пацифисты заходят дальше и утверж дают, что здесь происходит столкновение естествен ного права с законами морали, и что мы должны отда вать предпочтение нравственным требованиям, даже если от того может произойти ущерб для нас. Так, мистер Эвард Груб пишет:

«Самосохранение не в большей степени является не обходимым законом для наций, чем для отдельных индивидуумов. Прогресс человечества может требо вать уничтожения (в этом мире) индивидуума, как может также потребовать примера мученичества це лой нации. Доколе Божественный Промысел правит нами, христианская религия требует от нас, чтобы мы полагались в спасении своем на незримые, но дейст вительные силы благих дел, веры и любви; но если бы воля Божия захотела, мы должны быть готовы, как во время оно учил Иеремия, пожертвовать нашей на циональной жизнью для преуспеяния тех великих це лей, «к которым движется все мироздание».

7

Глава I

«Пусть это фанатизм, но это фанатизм — тот, ко торый двигал Христом и пророками, и мы согласны следовать за ними».

Вышесказанное часто является краеугольным кам нем в пацифистской пропаганде. В наши дни Толстой гневно отверг мысль, что что либо, кроме нравствен ного воздействия, может победить милитаризм.

Защитники мира проповедуют альтруизм в меж дународных отношениях и, таким образом, допускают, что успешная война служит к выгоде, хотя и безнрав ственной, для победившей стороны. Вот почему такое большое место занимают в их речах описания «нече ловечности» войны и почему они так много говорят об ее ужасах и жестокостях.

Благодаря этому получилось, что люди повседнев ности и те, которые участвуют в бурных водоворотах практической политики, стали смотреть на идеал мира, как на нечто, возможное, когда человечество достиг нет чрезвычайного совершенства, но невозможное, до коле природа человеческая остается тем, что она есть,

идоколе возможно добиться ощутимой выгоды, опи раясь на физическую силу. Пока же это так — сила будет захватывать эту выгоду, и горе тому человеку, который не в состоянии защитить себя!

Иэта философия силы не так бессовестна, груба

ижестока, как это кажется общему суждению. Мы знаем, что в современном мире и в иных сферах, кро ме международного соперничества, победа остается за сильным, а слабый не пользуется успехом. Индуст риализм, коммерция так же полны жестокостями, как

8

Изложение экономических оснований войны

сама война, жестокостями, куда более распространен ными и утонченными, хотя, конечно, менее заметными и, быть может, менее действующими на общественное воображение. Как бы мы ни обходили молчанием эту философию, мы все должны признать, что столкно вения интересов в этом мире неизбежны и что то, что проявляется в инцидентах нашей повседневной жизни, не сможет не существовать в качестве условия в тех возможных гигантских столкновениях, в которых со здается мировая история.

Мужественный человек сомневается, должен ли он придавать значение указаниям на «бесчеловеч ность» войны. Ум мужчины принимает страдание, даже смерть, как риск, к которому мы должны быть готовы даже в самых негероических видах добычи де нег; никто из нас не отказывается пользоваться же лезной дорогой из опасения крушения, путешество вать — боясь возможной гибели корабля, и т.д. Мир ная промышленность безусловно взимает б́льшую пошлину человеческой кровью, чем война, — факт, подтверждаемый статистикой железнодорожной, горной, морской и рыболовной промышленности; лов ля трески у берегов Европы была за последнюю чет верть века причиной столь многих страданий и гибе ли такого большого количества людей; такие мирные виды промышленности, как рыболовство и судоход ство, являются причиной бесчисленных жестокостей. Наша мирная администрация тропических колоний тоже взимает высокую пошлину здоровьем и жизня ми полезных людей и часто (как, например, на западе

9

Глава I

Африки) вызывает моральное падение человеческого характера, столь же значительное, как и то, которое можно отнести за счет войны.

Рядом с этими мирными жертвами «цена войны» незначительна, и ясно, что те, на ком лежит забота об интересах нации, не должны уклоняться от уплаты этой цены, если только, действительно, охрана этих интересов того потребует. Если средний человек го тов (а мы знаем, что это так) рисковать своей жиз нью в десятке опасных видов промышленности или иных профессий с единственной целью — улучшить свое положение или увеличить свои доходы, то поче му бы государственному деятелю уклоняться от жертв, требуемых, в среднем, войной, если благодаря этому могут преуспеть доверенные ему великие интересы? Если только, на самом деле, интересы нации могут выиграть от войны (а ведь сами пацифисты признают это), если, иными словами, война имеет большое зна чение в охранении интересов человечества, то прави тели мужественного народа имеют право не считаться с вызываемыми ей жертвами и страданиями.

Конечно, пацифист выдвигает моральное поло жение: мы не имеем права брать что либо при помо щи силы. Но в этом отношении здравый смысл чело вечества не может последовать за защитником мира. Если отдельный промышленник имеет право исполь зовать все преимущества, даваемые ему больши ми финансовыми и промышленными средствами пе ред менее сильным соперником, если он имеет право бороться с конкуренцией при помощи дорогостоящей

10

Изложение экономических оснований войны

исовершенной организации производства, рекламы, сбыта, недоступных бедному человеку, снискивающе му себе пропитание в этой области труда, то отчего бы нации не иметь права бороться с конкуренцией дру гих наций при помощи своих народных масс? Общее положение промышленной конкуренции говорит, что

«большой человек» извлекает пользу из всех слабых сторон «маленького человека», его бедности и даже болезни, дабы победить его в борьбе. Если бы было правдой, что промышленное соперничество всегда ми лосердно, а национальное или политическое — всег да жестоко, то ничего нельзя было бы возразить за щитнику мира; но мы знаем, что фактически дело об стоит не так, и, возвращаясь к нашей исходной точке, мы видим, что обычно человек чувствует, что должен принять мир таким, какой он есть, что борьба и вой на в той или иной форме являются одним из условий жизни, условий, которые не он создал. И он вовсе не убежден, что война с оружием в руках — непремен но самая жестокая из форм борьбы, существующих во всем мире. Во всяком случае, он согласен принять риск, потому что он чувствует, что военное преобла дание дает ему реальное и ощутимое преимущество, материальную выгоду, переводимую на знаки обще го благосостояния, как то: расширенные торговые возможности, более обширные рынки, защита про тив нападения торговых конкурентов и т.д. Он так же принимает риск войны, как матрос или рыбак опас ность кораблекрушения, горный рабочий — взрыва, врач — роковой болезни, ибо он скорее готов пойти

11

Глава I

на величайший риск, чем принять для себя и для сво их худшее положение, более бедное и скудное сущест вование при полной безопасности. К тому же он спра шивает себя, свободен ли от риска и более скудный путь. Если он знает жизнь, то он знает, что во многих обстоятельствах более смелый путь есть вместе с тем и более безопасный.

Вот причина явной неудачи пропаганды мира, и вот почему общественное мнение европейских стран, далекое от того, чтобы сокращать тенденции прави тельств к увеличению вооружений, толкает их на все большие расходы. Они считают всемирно установлен ным, что национальное могущество обозначает и на циональное благосостояние и преуспеяние; что рас ширенная территория обозначает большие удобства для промышленности; что сильная нация может га рантировать своим гражданам те возможности, кото рых слабая дать не может. Англичанин думает, что его благосостояние есть, главным образом, результат его политического могущества, т.е. его морского могуще ства; что Германия с ее растущим населением должна чувствовать себя стесненной; что она должна бороть ся из за пространства; что он, англичанин, должен защищаться, чтобы не быть похороненным в алчном чреве Германии. И он, естественно, предпочитает обе дать, чем быть обедом. А так как всеми считается, что благосостояние и преуспеяние идут рядом с силой, мо гуществом и национальным величием, он намерен, до коле будет в силах, не уступать своего могущества и величия во имя альтруизма. И он не уступит, потому

12

ГлаВа II

аксиомы современной политики

Бесспорны ли вышеизложенные аксиомы? — Несколько типич ных положений. — Германские грезы о завоевании. — Фреде рик Гаррисон о результате поражения британских войск и на шествия на Англию. — Сорок миллионов голодающих.

Но бесспорны ли эти всеми принятые аксиомы? Правда ли, что благосостояние и преуспеяние за

висят от политического могущества наций или, нако нец, что есть что либо общее между тем и другим?

Правда ли, что одна нация может добиться солидно го и ощутительного преимущества, покорив другую?

Дает ли политическая или военная победа нации ка кое нибудь преимущество своим отдельным гражда нам, которого не имеют граждане побежденной нации?

Возможно ли одной нации захватить силой у другой что нибудь в области материального благосостояния?

Возможно ли одной нации в реальном смысле «за владеть» территорией другой, т.е. так, чтобы отдель ные граждане завладевшей страны могли бы извлечь из этого какую нибудь выгоду?

Если бы Англия могла бы завоевать Германию завтра, завоевать ее вполне, повергнуть ее националь ность в прах, стало ли бы от этого лучше обыкновенно му британскому подданному?

Если бы Германия могла завоевать Англию, стало ли бы от этого лучше всякому отдельному германскому подданному?

14

аксиомы современной политики

Тот факт, что на все эти вопросы должно ответить отрицательно, и что отрицательный ответ кажется про тиворечащим здравому смыслу, показывает, насколько наши политические аксиомы нуждаются в пересмотре.

Запутанность в решении этой проблемы, в существе своем столь простой, происходит от того, что термины, обычно употребляемые при ее обсуждении, настоль ко же туманны и неопределенны, как и идеи, заключаю щиеся в них. Государственные деятели Европы говорят о гибели Британской империи или Германской, о разо рении той или другой страны, о владычестве и преобла дании той или иной державы, но, как оказывается, все эти выражения могут обозначать десяток разных пред ставлений. И в попытке добыть что либо конкретное, осязаемое и определенное, всегда подвергаешься воз можности приписать этим словам значения, которые авторы никогда не намеревались придавать им.

Я выбрал наудачу несколько торжественных и зна чительных положений о политике, весьма типичных, высказанных ответственными органами печати и солид ными общественными деятелями. Они кажутся очень определенными и вполне непогрешимыми. Я взял их из текущих газет и журналов, находящихся у меня под ру кой, и, следовательно, их можно считать вполне нор мальными, обычными и показательными для общепри нятой точки зрения — той, которая очевидно управляет политикой обеих стран, Германии и Англии.

«Не свободная торговля, но отвага и подвиги на шего флота и наше владычество на море... создали

15

Глава II

Британскую империю и ее торговлю».

«Times», передовая статья.

«Англия нуждается в могущественном флоте, в вы сокой организованности, как его опоре, и в армии для обороны... так как ее торговля бесконечно уяз вима и так как ее народ зависит от этой торгов ли. Пока страна не будет обеспечена в этом отно шении, она будет находиться под постоянной угро зой все растущего флота германских «дредноутов», избравших Немецкое море местом своих маневров. Исчезнет всякая безопасность, и британская торгов ля и промышленность быстро падут, увеличивая тем национальное вырождение Британии, если никто не будет знать, что готовит завтрашний день».

Г. В. Вильсон в «National Review»,

май 1909 г.

«Морское могущество есть последний факт, отде ляющий Германию от главенствующего положения в международной торговле. В настоящее время Гер мания вывозит только на сумму около пятидесяти миллионов фунтов, т.е. около одной седьмой всего ее производства, на внеевропейские рынки. Может ли кто либо, понимающий этот предмет, думать, что су ществует какая нибудь сила в Германии или даже во всем мире, которая могла бы помешать ей, свершив шей первый шаг, продолжать борьбу с Британией из за ее 240 миллионов фунтов вывозной торговли? Вот он, призрак, скрывающийся за всеми движени ями нынешней дипломатии и за всеми колоссальны ми вооружениями, указывающими на приготовления к новой борьбе за морское могущество».

Бенджамин Кид в «Fortnightly Review»,

апрель 1910 г.

16