Норман Энджелл - Великое заблуждение Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций

Великое заблуждение

обладающих этим могуществом. Наоборот, армии и флоты не могут разрушить торговлю конкурентов и даже не могут ее захватить. Большие нации Европы не разрушают торговлю маленьких наций в свою поль зу, так как они не могут этого сделать, и голландские граждане, правительство которых не обладает военной мощью, так же хорошо себя чувствуют, как германс кие граждане, правительство которых владеет армией в 2 миллиона человек, и значительно лучше, чем рус ские, правительство которых владеет армией в 4 мил лиона человек. Поэтому 3% ная рента лишенной вла сти Бельгии котируется по 96, а 3% ные бумаги Гер мании — по 82; 3% ные русские бумаги, несмотря на население в 120 млн душ и четырехмиллионную ар мию, котируются по 81, в то время как 3,5% ные бу маги Норвегии, которая вовсе не имеет армии, коти руются по 102. Отсюда можно вывести парадокс, что чем более богатство страны защищается, тем менее оно обеспечено.

Этот то именно факт, являющийся одним из на иболее замечательных экономико социальных фено менов Европы, и представит собой содержание этой книги. Нас уверяют все авторитеты, что большой флот и большая армия необходимы для защиты нашего бо гатства против нападения мощного соседа, алчность и жадность которого могут быть сдерживаемы только си лой; что договоры ничего не значат и что в интернацио нальной политике сила есть право. Тем не менее, когда финансовому гению Европы, изучающему вопрос в его чисто финансовом и материальном виде, приходится

37

Глава III

выбирать между большими государствами, со всеми их импонирующими атрибутами в виде колоссальных ар мий и безусловно дорогостоящих флотов, и маленьки ми государствами (которые, если правы наши полити ческие предсказатели, могут в один прекрасный день быть проглочены своими большими и жадными сосе дями), относительно вовсе не владеющими какой либо военной мощью, то этот гений решает в пользу малень ких и беспомощных государств, что в данном случае яв ляется очень характерным показателем, так как разни ца на 20 единиц биржевой котировки, которую мы ви дим между Норвегией и Россией, и на 14 — между Бельгией и Германией — есть как раз разница между прочными биржевыми ценностями и подверженными спекуляции — разница между американскими желез нодорожными акциями в спокойное время и в период все охватившей паники. И то, что верно по отношению к государственным ценностям, можно отнести, в та кой же почти мере, к промышленным ценностям при сравнении богатств отдельных народов.

Не объяснять же альтруистическими и благотво рительными побуждениями капиталистов Европы, что фонды бессильной Голландии и Швейцарии (каждый день зависящих от своих больших соседей) на 10—20% надежнее, чем бумаги величайших держав континен тальной Европы? Этот ответ, конечно, нелеп. Единст венно, что принимает в соображение финансист — это прибыль и обеспеченность, и он решает, что фонды не защищенной нации более надежны, чем ценности стра ны, защищенной колоссальными вооружениями. Мог

38

Великое заблуждение

ли бы он прийти к такому выводу иначе, как путем убеждения, что современное богатство не нуждается в защите, потому что оно не может быть конфискова но? Мне также не могут возразить, что я смешиваю две точки зрения: политико военную и чисто коммерчес кую. Я целиком исхожу из положения, поддерживае мого Гаррисоном и его единомышленниками (т.е. госу дарственными деятелями Европы вообще), утвержда ющими всегда, что коммерческая и военная мощь нации совпадают и что вооружения оправдываются их необхо димостью для обеспечения торговли; что наш флот яв ляется лучшим «страхованием» и т.д.

Допустим, что господин Гаррисон прав, что наша торговля, даже самое существование нашей промыш ленности исчезнут, когда мы позволим нашим сосе дям, которые завидуют нашей торговле, стать более сильными, чем мы, в вооружениях; но как объяснит он тот факт, что великие державы континента отстали от маленьких, бесконечно более слабых стран, в кото рых средняя цифра торгового оборота «на человека», всегда приходится не меньшая, а часто даже и боль шая. Если бы эти общие доктрины были справедливы, то Ротшильды, Беринги, Морганы и Стерны не вло жили бы ни одного фунта стерлинга и доллара в пред приятия незащищенных наций, а между тем они счи тают, что швейцарские и голландские предприятия более надежны, чем германские; что финансирование предприятий в такой стране, как Швейцария, защи щенной опереточной армией из немногих тысяч чело век, предпочтительно ввиду большей обеспеченности,

39

Глава III

чем тех предприятий, которые защищены трехмилли онной, великолепно организованной армией. Отноше ние европейских финансов к этому предмету является безусловным осуждением того взгляда, который под держивается государственными деятелями.

Если бы торговля государств была бы действи тельно в зависимости от первого успешного завоева теля; если бы армия и флот были бы действительно не обходимы для защиты торговли, то маленькие страны были бы в безнадежно худшем положении и могли бы существовать только благодаря временной терпимо сти бессовестного завоевателя. Между тем экспортная торговля Норвегии по отношению к населению больше, чем торговля Великобритании и Голландии, а швей царские и бельгийские купцы с успехом конкурируют на всех рынках мира с купцами Германии и Франции.

Преуспеяние маленьких государств является, та ким образом, фактом, который еще более того дока зывает, что богатства могут быть обеспечены поми мо вооружения. Мы видели, что представители право верной государственной политики — между прочим, такой авторитет, как адмирал Мэхэн, — уверяют, что вооружения являются необходимой частью промыш ленной борьбы, что они являются средством для уве личения экономических преимуществ нации, которые были бы недостижимы без них. Логическая последо вательность, говорят нам, такова: рынки, преобладаю щее влияние флота, базы. Нас уверяют, что нации без политической и военной мощи беспомощны в отноше нии экономическом и промышленном.

40

Великое заблуждение

Однако относительное экономическое положение маленьких государств опровергает эту глубокую фило софию. Она оказывается научно недопустимой, если мы примем во внимание, что все могущество России и Германии не может обеспечить отдельному граж данину лучших экономических условий, чем те, какие большей частью встречаются в маленьких государст вах. Гражданин Швейцарии, Бельгии или Голландии, стран без «преобладания», без флота, без веса в ев ропейском концерте, без престижа большой державы, чувствует себя так же хорошо, как немец, и значитель но лучше, чем австриец и русский.

Таким образом, если даже мы будем утверждать, что безопасность маленьких государств есть следст вие разнообразных договоров, гарантирующих их ней тралитет, то все же нельзя доказать, что эти договоры дают им политическое могущество, «преобладание» и вес в европейском концерте, которые, по мнению ад мирала Мэхэна и других представителей государст венной мудрости, являются необходимыми фактора ми национального преуспеяния.

И мы имеем право спросить, допустив, что безо пасность этих государств есть следствие договоров, каким образом ценность кредита, основанного на га рантии, может быть выше кредита самих гарантиру ющих. Ведь нам известно, что ценность фондов ма леньких государств выше, чем больших, которые га рантируют безопасность маленьких. Более того, такое заключение само по себе осудило бы защитников больших вооружений, потому что оно доказало бы,

41

Глава III

что международное доброе отношение есть лучшая за щита, чем вооружение, а если дело обстоит так, то во оружение безусловно было бы осуждено. Один из за щитников мнения об обеспечении безопасности путем договоров таким образом ставит этот вопрос:

«Было бы странным результатом нашего современ ного интернационального соревнования, если бы меньшие члены европейской семьи заняли более благоприятное положение, чем то, которое занима ют их соседи. Но положение дел складывается, ка жется, именно в этом направлении, ибо государства с ничтожной обороной более обеспечены от вторже ния, меньше боятся его и меньше ему уделяют вни мания, чем Англия, или Германия, или Франция, из которых каждая имеет гигантскую армию и флот. Почему это так? Только потому, что моральная сила договора является более прочной стеной, чем любое проявление физической силы.

Далее, если эти меньшие страны могут пользовать ся безопасностью, основываясь исключительно на моральной гарантии, то почему большим странам не поступить точно так же? Кажется абсурдом, что они этого не делают. Если недавние соглашения между Англией, Германией, Данией, Францией и Голлан дией могут в той мере избавить Данию и Голландию от страха вторжения, что Дания может серьезно об суждать вопрос об уничтожении армии и флота, то, кажется, ближайшим шагом могло бы быть для всех держав, больших и маленьких, — совместно гаран тировать друг другу территориальную независи мость каждого в отдельности.

Вы можете сказать, что это утопия, но мнение это далеко не так утопично, как бесплодная попытка

42

Великое заблуждение

последнего столетия основать территориальную не зависимость, преимущественно опираясь на физиче скую силу. Вы вряд ли станете отрицать, что страх Англии перед вторжением не только идет нога в ногу с ростом нашего флота и расходов на него, но значи тельно превысил их, и таково же положение дел и во всякой другой стране».

Но я боюсь, что если мы поставим себя в зависи мость от ненарушаемости договоров и добрых между народных отношений, то мы безусловно будем опи раться на сломанную палку.

Еще недавно Австрия одним росчерком пера свое го монарха, который считается одним из наиболее почтенных в Европе, цинично уничтожила священные обязательства, которые она взяла на себя перед евро пейскими державами, и без всяких разговоров броси ла их в корзину — извлекая выгоду из борьбы за ци вилизацию, в которую было вовлечено турецкое пра вительство, присоединила Боснию и Герцеговину, относительно неприкосновенности которых ею было дано торжественное обещание. И когда после тако го двойного нарушения контракта, которое обесчес тило бы каждого порядочного торговца, прошло все го несколько месяцев, Европа, кажется, забыла обо всем этом.

Ненарушимость договоров есть слишком слабая защита для маленьких государств. На чем же основа на их обычная безопасность? Опять таки на том про стом факте, что завоевание их не принесло бы заво евателям никакой пользы. Постараемся обосновать

43

Глава III

это положение настолько конкретно и практически, насколько можно, и возьмем действительный при мер. Вероятно, во всей Европе нет другой партии, так убежденной в безусловной истинности общепринятых аксиом, которыми управляется теперь интернацио нальная политика, как партия пангерманистов. Эта партия поставила себе целью объединить в одну вели кую державу все народы германского языка в Европе. Если бы эта цель была достигнута, Германия стала бы повелевающей державой на континенте и, может быть, даже повелевающей державой в мире, и, согласно об щепринятым взглядам, такое достижение с точки зре ния Германии стоило бы всякой жертвы, которую бы могли принести немцы. Это было бы такой великой целью, что германские граждане не колебались бы ни на мгновение отдать ради нее всё и даже жизнь. Пре красно, допустим, что ценой жертвы, самой большой жертвы, какую можно вообразить со стороны совре менной цивилизованной нации, это было бы достиг нуто, и Бельгия, Голландия, Германия, Швейцария и Австрия — все стали бы частью великой германс кой гегемонии: нашелся ли бы какой нибудь герман ский гражданин, который мог бы сказать, что его бла госостояние возросло от этой перемены? Германия тогда стала бы владеть Голландией, но стал бы от дельный германский гражданин богаче от такого вла дения? Голландцы от гражданства в маленьком и не значительном государстве перешли бы к положению граждан большого государства. Стало ли бы от этого отдельному голландцу лучше и стал бы ли он богаче?

44

Великое заблуждение

Мы знаем, что в действительности ни германцу, ни голландцу не стало бы ни на каплю лучше, и мы зна ем с такой же точностью, что, скорее всего, им ста ло бы значительно хуже. Конечно, мы можем сказать, что всего хуже стало бы голландцу, который переме нил бы относительно легкое обложение и легкую воен ную службу Голландии на куда более высокое налого вое бремя и более продолжительную воинскую повин ность великой Германской империи.

Следующие строки, появившиеся в Daily Mail (от вет на другую статью в этой газете), бросают боль ше света на пункты, разработанные в этой главе. Их автор оценивает Эльзас Лотарингию, как завоева ние Германии, в 66 млн ф. ст. и добавляет: «если бы Эльзас Лотарингия осталась во владении Франции, то она давала бы при теперешнем французском об ложении доход в 80 млн ежегодно». Этот доход по терян для Франции и предоставлен в распоряжение Германии.

На это я отвечал:

«Если мы будем считать проценты со стоимости Эльзас Лотарингии согласно с теперешним курсом Германии, то окажется, что это приобретение дает немцам около 3 х млн в год. Примем другой рас чет — 8 млн. Возьмем разницу — скажем, примерно, 5. Если немцы обогащены на 5 млн ежегодно — если только Эльзас Лотарингия действительно доставляет этот доход германскому народу, — сколько же должен извлечь английский народ из своих владений? Счита ясь с количеством народонаселения — около тысячи

45

Глава III

миллионов фунтов стерлингов, считаясь с территори ей, значительно больше — сумму, которая могла бы не только уплатить все наши налоги, погасить наш на циональный долг, оплатить армию и флот, но и дать, кроме того, каждому семейству в стране порядочный наличный доход. Здесь, очевидно, кроется ошибка.

Ужели мой критик действительно не видит, что все это представление о выгодах для отдельного гражда нина из национальных владений основывается на за блуждении, на мистификации. Германия покорила Францию и присоединила Эльзас Лотарингию. Сле довательно, германцы «владеют» ею и обогатились этим новым приобретением. Таков взгляд моего кри тика, как и большинства европейских государствен ных деятелей; и он ошибочен. Эльзас Лотарингия на ходится во владении ее обитателей и никого другого, а Германия со всей своей жестокостью не смогла ли шить их этого обладания, и лучшим доказательством этого факта является то, что взнос новоприобретен ной провинции в казну империи (который равняется не 3 и 8 миллионам, а только ровно одному) исчислен соответственно масштабу, применяемому и для дру гих провинций империи. Пруссия, завоеватель, платит ровно столько же с человека и нисколько не меньше, чем побежденная Лотарингия, которая если не пла тила бы Германии, то платила бы Франции эту сум му или значительно большую, если верить моему кри тику; но если бы Германия не владела Эльзас Лота рингией, то она была бы освобождена от расходов на защиту, которые достигают не одного, а нескольких

46