Норман Энджелл - Великое заблуждение Очерк о мнимых выгодах военной мощи наций

Неизменяемость человеческой природы

инародов, тем более если мы будем помнить, что, ког да отдельные лица сражаются на дуэли, сражаются именно те, кто поссорился; между тем, в случае войны тысячи англичан могут быть убиты в сражении с Гер манией, где многие придерживаются тех же взглядов, что и эти англичане. В наши дни невозможно возла гать на целую нацию ответственность за действия ее правительства, и интеллигентные люди всего мира все больше и больше считаются с этим фактом.

Даже когда безобидные рыбаки были потоплены из за невежества нескольких русских морских офи церов, общественное мнение Англии умело различить правительство и народ; англичане поняли, что нельзя считать весь русский народ ответственным за Гуль скую катастрофу. И понимание этого факта все боль ше и больше заставляет нас изменить бессмыслен ное представление о круговой поруке нации за дейст вия своего правительства, представление, которое мы, должно быть, заимствовали у Китая, где вешают брата или сына убийцы, если не могут поймать его самого.

Это ложное представление о целой нации в 100 млн человек как об одном лице будет рассматриваться в другом разделе этой книги. Но я касаюсь его здесь ввиду отношения между старым кодексом дуэли, уже исчезнувшим в Англии, и все еще существующим, но постепенно изменяющимся понятием о националь ной чести. Неясное представление о национальной чести как о качестве, находящемся под специальной защитой военных, показывает с достаточной ясно стью, насколько представления об интернациональной

187

Глава III

политике отстали от тех правил, которым подчиняется повседневная жизнь. Когда отдельное лицо начинает шуметь о своей задетой чести, то мы можем быть уве рены, что оно делает нечто неразумное и вредящее его репутации. Честь, как и клятва, — широкое, но смут ное понятие, которое лишь опьяняет воображение че ловека. Ее неопределенность и растяжимость позво ляют рассматривать некоторые инциденты как угод но — или как совершенно безобидные, или же как casus belli. Наше чувство меры в этом отношении при ближает нас к школьнику. Случайное едкое замечание в статье иностранного журналиста, глупая карикатура уже могут спустить с цепи псов войны. Мы называем это поддержанием национального «престижа», «вну шением уважения» и разными иными звонкими име нами. Но, в конце концов, это все одно и то же.

Отличительным успехом, которого добился англо саксонский мир, является исчезновение старого пред ставления о том, что честь должно защищать с ору жием в руках. Это одно из определенных моральных приобретений ХIХ века; и когда мы видим, что то же понятие, хотя и в другой форме, снова волнует умы людей, то можем смело его назвать уклонением от прогресса морали.

Но два или три поколения тому назад было так же трудно ожидать, даже в английской среде, благора зумного отношения к этому вопросу, как теперь кажет ся безрассудным надеяться на международный мир. Даже и в наши дни офицер любой континентальной армии твердо уверен, что невозможно поддерживать

188

Неизменяемость человеческой природы

личное достоинство, не прибегая к дуэли. Он вам тор жественно заявит: «Что же мне остается делать, если принадлежащие к тому же сословию люди мне нано сят оскорбление! Ужели я стану ограждать мое досто инство, передавая дело на рассмотрение суда?» По их мнению, вопрос этим исчерпывается.

Красноречие патриотов нам ежедневно напомина ет о применении дуэльного кодекса в вопросах наци онального достоинства. Наша армия и наш флот, а не добрая воля наших государственных деятелей, явля ются защитниками нашей национальной чести. Пат риот, подобно дуэлянту, хотел бы, чтобы мы верили, что нечестный поступок превращается в честный, если сторона, пострадавшая от бесчестья, убита. Патрио ты стремятся не передавать на рассмотрение третей ского суда вопросы, относящиеся к национальной чес ти. Оскорбление знамени должно быть смыто кровью. Небольшие государства, которые не могут так реаги ровать на оскорбление, нанесенное им большими дер жавами, по видимому, не имеют права обладать по добной «честью». Это исключительное преимущество больших держав.

Очевидно, мысль правительства не остановилась на том соображении, что если личные достоинства не пострадали из за отказа от дуэли, то и народное до стоинство не пострадает при подобной перемене поло жения. Вся философия, на которой основывается ду эль, вызывает в наши дни только насмешку со сторо ны англосакса. Между тем, тот же самый англосакс придерживается ее в отношении государств.

189

Глава III

Ввиду столь глубоких психологических перемен ка кое оправдание можем мы найти для догматических общих мест, утверждающих, что «тысячи лет, или по меньшей мере столетия, отделяют нас от международ ного рационализма»? «Тысячу лет тому назад» Ан глия находилась в состоянии примитивного дикарс тва; менее ста лет тому назад она признавала рабство и ведовство. В 1775 году рабство считалось необходи мым условием преуспевания Англии. Через 50 лет оно считалось величайшим из зол, и эта перемена в образе мыслей произошла в 50 лет, благодаря влиянию мысли всего лишь двух или трех людей. В 1830 году корабли, отправляющиеся из Марселя в Константинополь, еще подвергались риску быть ограбленными пиратами.

Те, кто поддерживает это ложное утверждение, очевидно, не считаются с законом ускорения, столь же верным в области социологии, как и в области физи ки. Наука доказывает, что человек как пользующее ся огнем существо относится к третичной эпохе, т.е. к 300 тысячелетиям до наших дней. Между тем, в от ношении, касающемся нашего предмета, люди в Се верной Европе оставались неизменными в течение 298 000 из числа этих лет. В последние два тысяче летия они изменились больше, чем в 298 предшест вующих, и в одно столетие они изменились больше, чем в предшествующие 2000 лет. Это сравнение ста нет более понятным, если мы переведем его на дни. Скажем, что в течение 50 лет человек был канниба лом, т.е. диким зверем, охотящимся за другими зве рями, а потом, в три месяца, стал Джоном Смитом из

190

ГлаВа IV

Унаследовали ли воинственные

нации землю?

Голословный догматизм военных писателей по этому вопросу. — Факты. — Урок Испанской Америки. — Как завоевание сохра няет слабых. — Испанская система и английская система в Но вом Свете. — Достоинство военной подготовки. — Дело Дрей фуса. — Угрожающая германизация Англии.

Военные авторитеты, которых я цитировал в пред шествующей главе, допускают, что человек в отно шении чувств в значительной степени уклонился от войны. Но они утверждают, что это уклонение есть вырождение. По мнению Рузвельта, без тех качеств, которые развиваются благодаря войне, человек выро дится и погибнет. Это соображение тесно касается на шего предмета. Утверждать, что качества, соединен ные с войной и только с войной, необходимы для на ции в успешной борьбе с другими народами, — это все равно что утверждать, будто тот, кто уклоняет ся от воинственного духа, погибнет раньше сохра нивших воинственность; иными словами, это значит утверждать, что люди должны всегда оставаться во инственными, если хотят сохранения своего рода, и что воинственные нации унаследуют землю; что, сле довательно, воинственность людей есть следствие ве ликого закона природы и что падение этой воинствен ности есть регресс. Я уже указывал в общих чертах на

192

Унаследовали ли воинственные нации землю?

соображения, которые вытекают из этого вывода. Это есть научная основа мнений, выраженных такими авто ритетами, как Рузвельт, фон Мольтке, Ренан, Ницше и многими другими, — и в основе этого утверждения покоится предположение, что человеческая природа нисколько не изменилась в отношении воинственно сти; очевидно, воинственные качества — необходимое условие жизнеспособности человека в борьбе за суще ствование; одним словом, все, что мы знаем о законе эволюции, не позволяет нам сделать вывод, что люди когда либо потеряют эту воинственность, или что на ции сохранят свое существование иначе, как при по мощи физической силы.

Этот взгляд точнее всего выражен генералом Ли, которого я уже цитировал. Он говорит:

«Подобно тому, как мускульная сила представля ет собой необходимое качество человека в его борь бе за существование, так военная сила есть необхо димое качество для борьбы наций. Идеалы, законы, конституции суть лишь временные блестки. Унич тожение военной силы, а вместе с нею и воинского духа, всегда сопровождало падение наций... Меж дународные столкновения являются результатом тех неизбежных усилий, которые рано или поздно вле кут за собой войну; именно закона борьбы за суще ствование и закона сохранения вида, которые нельзя ни обойти, ни отрицать, ни нарушить... Арбитраж отрицает неумолимые естественные законы, управ ляющие существованием политических единиц...

Законы, управляющие воинственностью народа, не созданы людьми, но следуют велениям природы,

193

Глава IV

управляющей всеми формами жизни, начиная от протоплазмы и заканчивая человеком».

Я уже указал на то важное недоразумение, кото рое лежит в основе подобного толкования закона эво люции. Теперь мы должны рассмотреть факторы, на которых базируются эти общепринятые принципы. Мы видели из предшествующей главы, что челове ческая природа, безусловно, меняется; следующий шаг — показать при помощи фактов современности, что воинственные качества совершенно излишни для сохранения рода и что воинственные нации не унасле довали землю.

Какие нации мы можем назвать воинственными? Конечно, таковыми принято считать в Европе Герма нию, Францию, Россию, Австрию и Италию. Приня то допускать, что Англия — слабейшая нация в воен ном отношении в Европе, а Соединенные Штаты — во всем мире. Германия прежде всего представляет собой тип военной нации, в которой суровая военная школа заботится о сохранении мужественных и воин ственных качеств.

Эти факторы требуют несколько более подробного исследования. В предыдущей главе мы показали, что за последние 40 лет из 60 ти млн населения Германии только 8 тысяч человек участвовали в военных делах, длившихся около года, и то против готтентотов и гере ро, — отношение суммы дней мира к сумме дней вой ны, таким образом, равно отношению 1:100 000, — так что если мы будем считать Германию типом военной нации и если мы примем во внимание слова Рузвельта,

194

Унаследовали ли воинственные нации землю?

что только в войне можно приобрести те мужествен ные качества, которые необходимы в суровой борьбе современной жизни, то мы осуждены никогда не об ладать этими качествами, потому что никому из нас не приходится при подобных условиях видеть войну или попадать под ее благодетельное влияние. Как мы уже указывали, люди, составляющие теперь германс кую нацию, задающие тон германской жизни, — сло вом, большинство взрослых немцев никогда не видели сражения и не увидят его. Франция совершила гораз до больше. Она не только участвовала в значительно большем количестве сражений, но ее население значи тельно более подвержено военному влиянию, чем на селение Германии (приблизительно на 50% больше, так как для того, чтобы составить армию, равную ар мии Германии, Франция должна ставить под ружье 1,5% своего 40 миллионного населения, в то время как Германия набирает только 1% от своего 60 мил лионного населения).

Значительно более воинственной в обоих смыслах является Россия, еще более воинственной — Турция, еще воинственнее Турции — полузависимые ее окра ины, такие как Аравия и Албания, а затем уже идет Марокко.

В западном полушарии можно провести ту же са мую параллель между воинственными, мужествен ными и прогрессивными народами и мирными, вялы ми и упадочными. Самая слабая в военном отношении, наименее подготовленная к войне и наименее опытная в ней страна — Канада. За ней следуют Соединенные

195

Глава IV

Штаты, за ними — наименее воинственные из испа но американских республик Мексика и Аргентина, ибо наиболее воинственные из испано американских республик суть Сан Доминго, Никарагуа, Колумбия

иВенесуэла. Эти последние всегда сражаются, а по этому и должно их считать самыми мужественными

ипрогрессивными. Если им не приходится сражаться друг с другом, то они устраивают междоусобные вой ны. Здесь мы имеем дело с настоящей воинственнос тью. Солдаты не проводят свою жизнь, обучаясь це ремониальному маршу, чистя амуницию, наводя блеск на пряжки, но действительно нюхают порох. Некото рые из этих прогрессивных республик не провели и года без войны со времени своего отделения от Испа нии, и значительная часть их населения проводит всю свою жизнь в битвах. В течение первых 20 лет неза висимого существования Венесуэлы она сражалась не менее чем в 120 значительных битвах, как с соседя ми, так и с собственными гражданами, и она продол жает поддерживать эту же среднюю цифру. Каждые выборы сопровождаются сражением не в духе наших словесных битв. Это настоящие, честные, жестокие

имужественные сражения, в которых на поле битвы остается от одной до пяти тысяч мертвых и раненых. Президенты этих деятельных республик не трусливые политики, а солдаты, люди крови и железа, люди, ко торые по душе Рузвельту, потому что «они следуют доброму старому правилу». Это люди, которые следу ют указанию Карлейля «закрыть болтливые рты вы стрелами». Они ведут беседу пулеметами и маузерами.

196