3. Понятия, раскрывающие единство

И ВЗАИМОСВЯЗЬ В ПРИРОДЕ,

ОБЩЕСТВЕ И МЫШЛЕНИИ

Методологическая функция философии заключается прежде всего в формулировании всеобщих, универсальных'предпосылок (правил и принципов) познавательной и практической деятельно- сти, что делается ею при помощи наиболее общих понятий — категорий. К ним относятся: «целое» и «часть», «система», «струк- тура», «элемент», «связь», «отношение», «форма» и «содержа- ние», «общее», «особое» и «единичное». Именно с их помощью философский принцип единства многообразного приобретает методологическое звучание.

Все перечисленные категории взаимосвязаны. Мы начнем их обсуждение с понятий «целое» и «часть», которые были вырабо- таны уже в глубокой древности. Что же обозначают эти понятия? Определить их значение совсем не легко. Гораздо проще обра- титься" к примерам, к собственному опыту. Так, мы говорим, что числа 2, 4, 6, 8 и т. д. являются подмножеством, или правильной частью, множества натуральных чисел 0, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 и т. д. Два заблудившихся барашка — часть стада; отдельный цех — часть завода; мозг, печень и пр.— отдельные органы или части че- ловеческого организма как целого. То, что отдельные вещи могут быть разделены на составляющие их части, было подлинным открытием для людей древности. Люди разбивали сложные за- дачи на более простые и решали их по частям. Понятия «часть» и «целое» отражали два момента: 1) объективные вещи как бы составлены, сделаны из более простых вещей; 2) люди в состоя- нии разбить, разложить первоначальную вещь на более простые составляющие (части). Исторически сложилось так, что понятие «целое» применялось к завершенным, законченным вещам, встречающимся в повседневной практике. И оказалось, что при- менение этого понятия к бесконечному объективному миру ве- дет к большим трудностям. Они стали заметны уже в новое время.

Ведь редукционистская программа исходила из убеждения, что любое целое, в том числе и мир со всем его многообразием, можно окончательно понять, разложив на части. Эти части сле- дует подробно изучить, описать, а затем, просуммировав полу- ченные отдельные описания, вывести полное и окончательное зна- ние о целом. Все сложные физические, химические, психические, социальные явления стали сводить к простейшим механическим частям и перемещениям в пространстве. И тут оказалось, что по- нятия «часть» и «целое» лишь приблизительно отражают реаль- ный мир. Разлагая организмы на отдельные органы, физиологи могли изучить их строение. Но при этом ускользало что-то очень важное: распавшись на части, организм переставал быть живым; исчезало нечто делавшее его органы частями живого целого. Ес- ли взять огромный современный завод и описать его отдельные

цехи, а затем просуммировать эти описания, то вряд ли удастся получить правильное знание о заводе как целом. Рассматривая общество как соединение отдельных групп и классов, организа- ций и учреждений, мы вряд ли сумеем понять специфику данного общества как целого.

Неудачи редукционистской программы в науке XIX—XX вв. заставили ученых углубить их представления о взаимоотношении целого и частей. Таким образом, был вскрыт основной недостаток редукционизма, заключающийся в том, что лежащие в его основе категории «целое» и «часть» не позволяют выявить столь важный фактор целостности, как связь.

Уже в середине XIX в. возникла потребность в изучении очень сложных явлений, насчитывающих огромное количество составля- ющих. К ним относятся, в частности, человеческое общество, ор- ганический мир, человеческие языки, движение жидкостей и га- зов и т. п. В XX в. сюда добавились сложнейшие технические проекты вроде телефонных, электрических, транспортных сетей. Для изучения подобных явлений пришлось разработать и исполь- зовать понятия «система», «структура», «элемент» и «связь». По существу, они явились дальнейшим развитием и усложнением ка- тегорий «часть» и «целое». Что же нового они внесли? В чем их преимущества?

Любое явление, каждый объект является системой, если его можно разбить определенным способом на взаимосвязанные и взаимодействующие части, или подсистемы. Последние, в свою очередь, можно попытаться разбить на связанные подсистемы второго уровня и т. д., пока мы не дойдем до уровня взаимосвя- занных и взаимодействующих элементов. Вот здесь-то и обнару- живается преимущество новых понятий. Во-первых, в понятии «си- стема» четко выделяется и подчеркивается важность связей и взаимодействий между подсистемами и элементами. Связи и взаимодействия как раз и были тем таинственным «нечто», кото- рое исчезало при механическом разложении целого на части. Оказывается, что именно изучение связей и взаимодействий рас- крывает нам тайны сложных систем. Благодаря познанию связей человек в состоянии понять сущность живого организма, челове- ческого общества, особенности той или иной культуры, наконец, самого процесса мышления. Во-вторых, становится ясным, что, разложив сложную систему на части, разъединив части и описав их порознь, мы не можем получить правильное понимание целого посредством простого суммирования описаний, так как при этом теряется информация о внутренних связях и взаимодействиях. В-третьих, важным новшеством является введение понятий «элемент» и «элементарный уровень». Правда, первым из них пользовались уже в глубокой древности для обозначения преде- ла, к которому можно свести все многообразие мира. В современ- ном понимании элемент не является чем-то абсолютным. Он не- разложим, является пределом дробления лишь в данной системе, при данном способе анализа. При ином подходе данное явление

128

129

(или процесс) лишается признаков элементарности, ибо само мо- жет оказаться сложной системой. В системе транспортных пере- возок отдельный автомобиль может рассматриваться как эле- мент. В свою очередь, для конструктора автомобилей системой является уже сам автомобиль, а элементами — отдельные блоки или детали последнего. Точно так же атомы или ионы могут рас- сматриваться при определенном подходе как элементы молекул, молекулы — как элементы кристаллов. Однако даже элементар- ные частицы, долгое время принимавшиеся за предел допустимо- го физического «дробления» мира, представляются в наши дни системами кварков. Все это говорит о том, что грань между целым и частью или, точнее, между системой, подсистемой и элементом не абсолютна, как думали метафизики, а условна, относительна, подвижна, диалектична. Она существует объективно, а не являет- ся результатом произвольного выбора или решения. В-четвертых, важное достоинство новых понятий заключается в том, что они могут применяться не только к стабильным и неизменным яв- лениям, но и к явлениям подвижным, изменяющимся.

Принято различать три основных вида систем: стабильные, функционирующие и динамические. Системы первого вида насчи- тывают постоянное число подсистем и элементов; объединяющие их связи устойчивы и практически неизменны в больших интер- валах времени. Примером такой системы может служить жилой дом. Его подсистемами являются квартиры, элементами — ком- наты, технические коммуникации и т. п., образующие постоянные наборы связей. Для систем второго вида также характерен по- стоянный набор подсистем и элементов, однако взаимодействия и связи между ними изменяются, сами они находятся в движении, причем это движение происходит в режиме повторяющихся цик- лов. Примеры функционирующих систем — наручные часы, чело- век, одуванчик, органы или подсистемы которых в пределах суток совершают различные действия и движения, но к началу следую- щего суточного цикла вновь возвращаются в исходное положе-· ние. Наконец, динамические системы находятся в постоянном раз- витии, внутри них могут исчезать и вновь возникать отдельные элементы и целые подсистемы, различные связи и взаимодейст- вия. К их числу относятся наблюдаемая нами Вселенная, челове- ческое общество, культура отдельного народа и каждый отдель- ный человек, если его рассматривать не в суточном цикле, а в большом интервале времени.

Сложные явления часто обладают чертами стабильных, функ- ционирующих и динамических систем одновременно. Любое жи- вотное в масштабе своей жизни растет, видоизменяется, стареет, т. е. является динамической системой; органы его в суточном цик- ле повторяют свои функции (признак функционирующих систем); наконец, в его клетках имеются устойчивые, малоподдающиеся изменениям молекулы ДНК, регулирующие его жизнедеятель- ность и передающие наследственные признаки (стабильные си- стемы).

130

Теперь легко увидеть, какими преимуществами обладает по- нятие «система» по сравнению с понятием «целое». Оно фикси- рует как части, так и связи, взаимодействия между элементами. Системы допускают различные движения, изменения, развитие, возникновение новых и отмирание старых элементов, подсистем и связей между ними. Понятие «система» оказалось «продолже- нием» и усложнением понятия «целое». Возникнув в специальных областях — в технике, математике, механике, биологии,— первое понятие довольно скоро стало общенаучным, а затем преврати- лось и в философское понятие, т. е. в категорию. Тем самым оно обрело особую методологическую функцию, подчеркивающую первостепенную важность изучения связей, взаимодействий, взаимных переходов и преобразований внутри изучаемых явле- ний и процессов. Оказалось, что его можно успешно применять к изучению Вселенной и отдельных микроорганизмов, физиче- ских атомов и человеческих обществ.

Таким образом, понятия «система», «связь», «элемент» по- зволяют углубить наши представления о единстве многообразно- го мира, о его внутренних взаимосвязях и взаимодействиях. Но чтобы продвинуться в этом направлении дальше, необходимо рассмотреть категории «отношение», «структура», «форма» и «содержание». Они тесно связаны с категорией «система».

Анализируя любые системы, можно заметить, что между их элементами или подсистемами возникают и существуют более или менее устойчивые отношения. Так, между числами натураль- ного ряда существуют отношения «больше» или «меньше» — каждое последующее число больше предыдущего на единицу, а каждое предыдущее число меньше на единицу, чем последую- щее. Между физкультурниками, выстроенными в ряд по росту, существует отношение «выше», а между твердыми веществами (алмаз, рубин, свинец, графит) — отношение «тверже». Подоб- ные отношения, несмотря на их существенные различия, обла- дают сходными свойствами, так как вносят определенный поря- док в систему чисел, людей или минералов. Поэтому их называют отношениями порядка. Существуют и иные типы отношений. Ес- ли рассматривать изменяющееся явление, то можно выделить различные его последовательные состояния, а вместе с ними и отношения последовательности. В производственном коллек- тиве существуют отношения взаимопомощи, соревнования и др. Для классового общества характерны определенные отношения между классами. В каждой системе можно выделить неустойчи- вые, быстро меняющиеся отношения, а также отношения относи- тельно устойчивые, или постоянные. Совокупность устойчивых, постоянных отношений, охватывающих отдельные подсистемы и элементы, образует структуру системы. О структурах принято говорить тогда, когда элементы и подсистемы включены в устой- чивые отношения взаимодействия. Иными словами, структуры представляют собой единство более или менее устойчивых отно- шений и охваченных ими подсистем или элементов.

131

5*

Важно подчеркнуть, что отношение, отделенное, оторванное от соответствующих элементов и подсистем, может существо- вать лишь в воображении, в мышлении, а не в материальной действительности. Вместе с тем подсистемы и элементы должны быть объединены какими-то отношениями, иначе они не могут со- ставлять системы. Однако в процессе познания и деятельности мы можем сосредоточивать наше внимание на какой-то одной стороне этого неразрывного единства, оставляя другую сторону до поры до времени как бы в тени. Для этой цели мы используем категории «форма» и «содержание».

«Форма» — это категория, фиксирующая устойчивые отноше- ния данной структуры, рассматриваемые отдельно, изолированно от охватываемых ими подсистем и элементов. Например, срав- нивая структуры ньютоновского закона притяжения ft = v (mi ·ΓΠ₂)/Γ , и кулоновского электростатического закона fe = = k(qi-q₂)/H, легко заметить, что они обладают сходной алге- браической формой (что наталкивает нас на мысль о возможном существовании какого-то глубокого единства между силами гра- витации и электричества). «Содержание» — это категория, отра- жающая конкретный набор элементов и подсистем, включенных в данную структуру. Так, физическим содержанием вышепри- веденных структур являются небесные тела (для закона Ньютона) и электрические заряды (для закона Кулона). В объективной дей- ствительности форма и содержание неотделимы друг от друга. Их разграничение осуществляется лишь в процессе познания. Поэтому принято говорить, что они находятся в диалектическом единстве. Гегель писал, что «содержание есть не что иное, как переход формы в содержание, а форма — переход содержания в форму»¹.

Говоря о взаимосвязи, взаимопроникновении и единстве фор- мы и содержания, важно понять, что содержание является веду- щей, определяющей стороной этого единства. Рассматривая жи- вой организм как динамическую и функционирующую систему, мы можем считать, что различные органы и их функции образуют содержание, а их взаимосвязь и зависимость — форму организ- ма. Несмотря на неотторжимость первого и последней, ре- шающим фактором оказывается содержание. Именно от него зависит характер формы, т. е. внутренних и внешних связей орга- низма. В то же время форма играет активную роль — она может препятствовать или содействовать содержанию, «переходить» в содержание.

Категории «форма» и «содержание» по-разному понимались философами прошлого. Так, Аристотель считал форму активным. ведущим началом всех вещей. Материальное содержание, на- пример кусок меди, согласно ему, пассивно, бесформенно. Од- нако ваятель, придавая содержанию форму, делает из куска меди статую. В этом, по Аристотелю, и заключается активность формы.

Гегель. Энциклопедия философских наук. М._г 1974. Т. 1. С. 298.

132

Ф. Бэкон понимал под формой устойчивые внутренние связи, присущие явлениям.

Подходы Аристотеля и Бэкона внешне противоположны, но они выражают разные ступени, разные уровни в познании формы. Ведь различение внешней и внутренней формы явлений оправда- но. Внешняя форма может чувственно восприниматься. Она пред- ставляет собой устойчивые, главным образом пространственные, отношения между чувственно воспринимаемыми элементами си- стемы. Именно в этом смысле мы говорим о внешней форме ста- туи, форме архитектурного сооружения и т. п. Под внутренней формой следует понимать скрытые от чувственного восприятия отношения, отличающиеся особой устойчивостью и охватываю- щие наиболее важные элементы и подсистемы данного целого. «Форма» в таком понимании сближается с понятием «закон», являющимся важнейшей философской категорией. Говоря о том, что цель науки — познание форм, Бэкон имел в виду как раз эту сторону дела.

Тем самым мы подошли к важнейшему философскому и науч- ному понятию «объективный закон». Объективные законы пред- ставляют собой те связи и отношения, которые независимы от воли и сознания людей и существуют как бы «внутри» стабильных, функционирующих и динамических систем. Они отличаются от внутренней формы особой устойчивостью и необходимостью, по- вторяемостью и неизменностью. Именно эту сторону дела под- черкивал В. И. Ленин, обращая внимание на афоризм Гегеля «За- кон есть царство спокойного». К. Маркс же определял, что закон есть необходимая внутренняя связь внешне противоположных яв- лений.

Итак, вся проблема единства многообразного приобретает те- перь особую философскую «прозрачность». Ее решение состоит не в поисках какого-то единого вещества, не в сведении всех форм движения к одной — простейшей, не в признании сущест- вования либо только разнообразных вещей, либо противополож- ных им универсальных понятий, а в признании того, что реально существующие многообразные формы явлений охвачены объ- ективными связями и взаимодействиями. Среди последних вы- деляются особенно устойчивые, постоянные, внутренние необ- ходимые связи и отношения, которые представляют собой объ- ективные законы. В этой картине мир в целом выступает как грандиозная динамическая система, состоящая из практически неограниченного множества систем меньшей общности. Каждая система, каждое явление имеют свои единичные, элементарные составляющие, свои взаимосвязанные подсистемы, т, е. особые части, по отношению к которым первые выступают как конкрет- ное общее. Но те же самые системы или явления сами могут ока- заться элементами или особыми частями более общей, охваты- вающей их системы. Здесь все зависит от уровня рассмотрения и от строения объективной реальности. В свете этого категории «общее», «особое» и «единичное» освобождаются от мистической

133

окраски, которую придавали им средневековая философия и бо- гословие, и выступают как понятия, отражающие в условной, диалектически подвижной форме объективную сложность приро- ды, общества и мышления, сложность мира в целом.

Философское исследование проблемы единства многообраз- ного позволяет четко сформулировать методологические уста- новки и правила познания и деятельности человека. В достижении своих социально значимых целей человек должен прежде всего стремиться к познанию объективных законов функционирования и развития соответствующих систем. Именно эти законы, т. е. наибо- лее устойчивые и общие связи и отношения между многообраз- ными явлениями данной системы, служат фундаментом целе- сообразной и эффективной деятельности. Каждая конкретная наука вскрывает свои, особые законы, но при этом она должна учитывать, что особое есть лишь специфическое проявление об- щего.

Возвращаясь к нашим примерам, можно сказать, что при про- ектировании больших гидромелиоративных и гидротехнических систем и т. п. следует учитывать законы, управляющие флорой и фауной, климати.ческие закономерности, законы экономическо- го развития данной зоны, законы почвообразования и функцио- нирования почвы, закономерности взаимодействия техники и природы и т. д. Только при учете всех этих законов и законо- мерностей можно избежать нанесения непоправимого ущерба окружающей природе и, следовательно, самому человеку. Со- вершая космические полеты, человек должен изучать иные за- коны — закономерности космических излучений, законы грави- тации, законы механики и радиофизики и т. п. Лишь полный учет всех их, вместе взятых, гарантирует безопасность и эффектив- ность космических полетов. Аналогичные выводы справедливы и для изучения общественной жизни. Ее внешние формы чрезвы- чайно многообразны, но за ними можно разглядеть сходное со- держание. Так как именно содержание определяет форму, за разнообразием внешних форм следует искать устойчивые, по- стоянные и необходимые внутренние формы, т. е. объективные общественные закономерности. Их познание позволяет обнару- жить глубокое единство Самых разнообразных внешних форм политической, экономической и культурной жизни людей на раз- личных ступенях исторического развития общества. Вот почему диалектика как учение о всеобщих взаимосвязях в природе, об- ществе и познании приобретает особое звучание в эпоху глубоких социальных изменений, когда познание законов общественного развития становится основой сознательной преобразующей дея- тельности, определяя ее смысл и цели.