1. Объяснение

ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

В ДОМАРКСИСТСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Какие же знания об общественной жизни имелись, скажем, в XVII—XVIII вв.? В эту эпоху было добыто множество фактиче- ских сведений о различных областях природы и удалось открыть законы не только механических, но и многих астрономических, оптических, а также некоторых тепловых, магнитных, электриче- ских явлений. Даже биология, значительно отстававшая от наук о неорганической природе, собрала колоссальный фактический материал. Иначе дело обстояло в области изучения общества. Конечно, сведений об общественной жизни древних и современ- ных народов имелось немало. Античная литература давала обиль- ный материал о жизни древнегреческого и римского обществ. Сообщения купцов и путешественников содержали массу данных об общественной жизни народов Америки и других недавно от- крытых материков и стран. Но достоверные данные тонули в мас- се всевозможных легенд, и многие историки считали, что отде- лить первые от вторых вообще невозможно.

Еще хуже обстояло дело с исследованием общественных про- цессов, с постижением законов развития общества. Произведения естествоиспытателей XVII—XVIII вв. представляли собой солид- ные труды, где почти каждое положение было доказано, где автор опирался на факты, установленные тщательными наблюде- ниями и экспериментами. Когда же мы знакомимся с теми произ- ведениями этой эпохи, в которых предпринимается попытка объяснить общественную жизнь, перед нами оказываются более или менее интересные догадки, умозрительно построенные схе- мы, как правило, не доказанные и опирающиеся на фактический материал, либо не проверенный, либо поверхностно исследован- ный. Политической экономии, столь важной для понимания жизни общества, до середины XVIII в. вовсе не существовало.

Чем было обусловлено такое отставание развития знаний об обществе от развития естествознания? Крайней сложностью и за- путанностью общественной жизни, фундамент которой скрыт от непосредственного наблюдения толстым слоем материальных и духовных явлений, порождаемых этим фундаментом, но так силь- но его заслоняющих, что добраться до него научному исследова- нию исключительно трудно. Общественные отношения в странах Западной Европы до окончательного утверждения в них капита- лизма были крайне запутанны, представляя собой переплетение множества противоречий: между крестьянами и их сеньорами, между буржуазией и трудящимися массами городов, между бур-

89

жуазиеи и дворянством, между королевской властью и дворян- ской знатью, между цеховыми мастерами и подмастерьями, меж- ду богатыми крестьянами и деревенской беднотой, между дво- рянской верхушкой и мелким дворянством и т. д. В сознании са- мих участников общественных конфликтов их деятельность, их фактическое положение отражались искаженно. То, что в дейст- вительности было причиной исторических событий, казалось их участникам следствием, а следствия представлялись им причиной.

Есть еще одно обстоятельство, серьезно затруднявшее отыс- кание основ общественной жизни. Как при рассмотрении приро- ды, так и при рассмотрении общества постичь сущность того, что в них происходит, можно лишь при наличии общих правильных методологических принципов. Но пока мы рассматриваем отно- шение между мышлением и бытием лишь как отношение между сознанием и природой (окружающей человека и природой само- го человека), перед нами стоит вопрос о том, что предшествует и в этом смысле первично, а что возникает позднее и в этом смысле вторично. И здесь надежные знания о том, что некогда существовали такие ступени развития материи, на которых созна- ния не было, с необходимостью приводит к признанию первич- ности материи, к материалистическому решению основного воп- роса философии. Когда же мы имеем дело с обществом, мы не можем столкнуться с таким положением, что материальная сто- рона общественной жизни налицо, а никакого сознания нет. На любой стадии общественного развития мы находим в обществе и материальную и идеальную стороны его жизни. Общества, ли- шенного сознания, никогда не существовало, так же как и общест- ва, в котором нет ничего материального. Здесь вопрос заклю- чается не в том, что существует раньше, а что возникает позд- нее— бытие или мышление, но в том, играют ли материальная сторона жизни общества, материальные условия этой жизни ре- шающую, определяющую роль по отношению к сознанию общества, или же его сознание решающим образом определяет материальные условия его жизни. Поэтому здесь найти верное решение основного вопроса философии значительно труднее.

Недостаточность достоверных знаний о жизни общества фило- софы XVIII в. старались восполнить чистым умозрением. Хотя при этом были высказаны некоторые важные догадки, гораздо больше было выдвинуто ошибочных мнений. Религиозные мысли- тели усматривали в возникновении общества и во всем, что в нем происходит, результат деятельности одного или нескольких богов, а философы-идеалисты — результат саморазвития «миро- вого духа». Те же, кто отвергал религиозные и идеалистические взгляды, полагали, что общество возникло и развивается есте- ственным путем. Одно из первых объяснений общественной жизни, выдвинутых философами этого направления, заключалось в следующем.

Некогда люди, подобно животным, жили разрозненно, обще- ства не существовало. Затем, осознав неудобства и опасности,

90

с которыми сопряжен такой образ жизни, они договорились объединиться, установив правила общежития и приняв меры, обеспечивающие их соблюдение. Так возникло общество, осно- ванное на договоре.

Идея договорного происхождения цивилизованного общест- ва и государства восходит еще к античности, но ее концептуаль- ное оформление относится к XVII в. Благодаря трудам Т. Гоббса и Дж. Локка (1632—1704) эта теория приобрела большое полити- ческое звучание в борьбе с феодализмом и абсолютизмом. Со- гласно ей именно осознание целесообразности объединения уси- лий и заключения общественного договора было главным факто- ром возникновения цивилизованного общества. Но безусловно, решающий вклад в обоснование и утверждение этой концепции принадлежит Ж. Ж. Руссо (1712—1778). Он считал, что первых людей, живших до возникновения «гражданского» общества, в условиях, которые он называл естественным состоянием, ничто не связывало, они были свободны. Имущественное неравенство, угнетение, пороки были тогда невозможны. Позднее усовершен- ств,ование орудий и способов добывания средств существования породило все возраставшую зависимость людей друг от друга и необходимость их объединения. Люди осознали эту необходи- мость и решили объединиться. В результате появились частная собственность, имущественное неравенство, угнетение одних лю- дей другими., «Искусство добывания и обработки металлов и земледелие явились теми двумя искусствами, изобретение которых произвело этот огромный переворот»'. На смену есте- ственному состоянию дикарей, свободных, счастливых и беспо- рочных, пришло общество, большинство членов которого пора- бощено, несчастно и порочно. Изобретение новых орудий и способов производства, вызванное этим возникновение и раз- витие общества всецело обусловлены развитием сознания людей: «Чем больше просвещался ум, тем более совершенствовались изобретательность и навыки»². Изменения в общественной жизни совершаются «по мере того как понятия и чувства возникают одно за другим, по мере того, как развивается ум и сердце...» . Руссо утверждал, что материальная жизнь общества определяет- ся его сознанием.

Французские философы, подготавливавшие умы своих сооте- чественников к революции 1789 г.,— Ж. де Ламетри, Д. Дидро (1713—1784), П. Гольбах (1723—1789), К. Гельвеции — были мате- риалистами. Но их материализм был метафизическим. Сложное явление действительности они рассматривали не как систему, где особенности ее элементов определяются особенностями систе- мы, а как механическую сумму элементов, которые, образовав систему, обладают лишь теми свойствами, какими каждый из них

¹ Руссо Ж. Ж. Трактаты. М., 1969. С. 79.

² Там же. С. 75.

³ Там же. С. 77.

91

обладал бы, существуя вне системы. С этой точки зрения доста- точно знать свойства элементов сложного явления, чтобы объяс- нить все особенности этого явления: ведь оно есть лишь сумма своих элементов. Считая общество совокупностью, суммой со- ставляющих его людей, эти философы для объяснения общест- венной жизни обращались к свойствам, присущим каждому от- дельному человеку. Материальное в человеке, считали они, игра- ет решающую, определяющую роль в отношении духовного. Если духовное в человеке — его мысли, чувства, желания, настроения, то материальное в нем — его тело. Дать материалистическое объяснение человека — значит показать, что его мысли и чувства, его поведение, его образ жизни определяются строением его тела. Образ жизни людей, членов общества во многом отличает- ся от образа жизни животных, и единственная причина этому — отличие телесной организации человека от телесной организации животных. Никаких других различий между человеком и живот- ными нет.

Так рассуждали французские и английские материалисты XVII! в., а также немецкий философ Л. Фейербах (1804—1872). Они полагали, что сущность человека, его отличие от других жи- вых существ скрываются в устройстве его тела (в его «естествен- ной природе») и что телесной организацией людей обусловлива- ется и их образ жизни, и их образ мыслей. Следовательно, на все вопросы, зозникающие при изучении общественных явлений, должна ответить наука, исследующая телесную организацию лю- дей, т. е. антропология, включающая в себя анатомию и физио- логию человека. Защищая эту точку зрения, Фейербах заявлял, что его философия превращает антропологию в универсальную науку, дающую объяснение и сознанию всех людей, и их по- ведению.

Но устройство тела людей оставалось практически одним и тем же на протяжении всей истории человека. Значит, одними и теми же должны были бы оставаться и образ мыслей, и образ жизни, которые определяются телесным строением. Философы, рассуждавшие так, конечно, знали, что ничего подобного в исто- рии общества не наблюдается. И они резко осуждали социально- политические порядки того общества, в котором жили, и господ- ствовавшие в нем идеи, утверждая, что эти порядки и идеи проти- воречат «природе человека». Из «природы человека», верили они, вытекают иные порядки, иные взгляды на права человека, на нравственность, на справедливость, нежели те, которые имеют место в действительности. Описывая, какими должны быть «есте- ственные» порядки в обществе, какие должны царить s нем взгля- ды, они призывали устранить порядки и взгляды, противореча- щме «природе человека», заменить их порядками и взглядами, вытекающими из этой природы. Но общественные порядки и ез!'ляды, казавшиеся им неестественными, были на самом деле обусловлена эпохой, которая их вызвала к жизни.

Ведь то, что они утверждали, по сути дела означало: существу-

92

ющие материальные условия жизни общества, господствующие в нем отношения и взгляды должны исчезнуть только потому, что они противоречат идеалам (которые выдвигали эти филосо- фы), а новое положение вещей в обществе должно сложиться единственно потому, что оно будет этим идеалам соответство- вать. Стремясь материалистически объяснить общественную жизнь, домарксовы материалисты приходили к противоположно- му результату — к идеалистическому пониманию жизни обще- ства.

К тому же результату приводило еще одно соображение этих мыслителей. При сравнении явлений природы и общественных явлений им бросалось в глаза важное различие между ними. В природе все события совершаются, так сказать, сами собой, в силу сцепления причин, совершенно не зависящих от сознания или воли кого бы то ни было. Люди же не совершают ни одного по- ступка, если их не побуждают к этому какая-нибудь мысль, чувст- во, желание или страсть. Жизнь общества вся без остатка склады- вается из человеческих поступков, и потому все в ней опреде- ляется сознанием членов общества. Мнения управляют общест- вом, говорили эти материалисты.

Так получилось, что до середины XIX в. и идеалисты и материа- листы приходили к идеалистическому пониманию общественной жизни.