Глава XVI

КАКИМ ОБРАЗОМ ПЕРЕНЕСЕННЫЙ МАКСИМУМ ВСТРЕЧАЕТСЯ ВО ВСЕХ ВЕЩАХ, КАК МАКСИМАЛЬНАЯ ЛИНИЯ В ЛИНИЯХ

[...] Бесконечность заставляет нас полностью преодо­левать всякую противоположность. Из этого принципа можно было бы почерпнуть столько отрицательных истин, что получилась бы целая книга. Больше того, вся теология, какую мы можем постигнуть, вытекает из этого великого принципа. И вот почему величайший исследователь божественных вещей, знаменитый Диони­сий Ареопагит, в своей «Мистической теологии» ' гово­рит, что присноблаженный Варфоломей чудесным обра­зом постиг теологию, высказывая мысль, что она является одинаково и максимой и минимой.

В действительности, кто понимает это, понимает все и превосходит всякий разум. Действительно, бог, кото­рый сам максимум, как тот же Дионисий говорит об этом в своем труде «О божественных именах» ², не яв­ляется предпочтительно таким-то предметом перед дру­гим, в таком-то месте больше, чем в другом.

В действительности, так как бог есть всё, он — так­же и ничто (стр. 30—32).

Глава XXI переключение бесконечного круга в единство

J—] Окружая все вещи, так как является бесконеч­ен окружностью, и проникая все, так как является

59

бесконечным диаметром, совершенный максимум пред­ставляет основу всех вещей, ибо является центром, кон­цом всех вещей, окружностью, срединой всего, диамет­ром. Совершенный максимум также и причина, произ­водящая действие, ибо он — центр; формальная причина, так как это — диаметр; финальная, конечная причина, так как это — окружность. Он осуществляет бытие, так как это — центр; руководство, так как это — диаметр; осуществляет сохранение, так как это — окружность, и так далее для множества вещей.

Вот почему ты можешь охватить умом,-каким обра­зом максимум является не иным чем, как ничем, не отличным от ничего, и почему все в нем, от него и через него, почему он — окружность, диаметр и центр. [...]

Глава XXII каким образом божие провидение

СОЕДИНЯЕТ ПРОТИВОРЕЧИЯ j

[...] И так как очевидно, согласно предшествующему положению, что бог обнимает все, даже противоречия, ничто не может ускользнуть от его взора. Что бы мы ни совершили или ничего ни сделали — все это в провиде­нии. Ничто не может произойти без провидения. [...]

Так как провидение неизбежно и неизменно и ничто не может его превзойти, все, что касается самого прови­дения, явно имеет характер необходимости, и это по всей истине, ибо все в боге есть бог, который является абсолютной необходимостью (стр. 43—46).

Глава XXIV наименование бога и утвердительная теология

[...] Единство не есть прозвище бога того же рода, каким мы называем и под каким понимаем «единство», потому что бог превосходит всякий разум, тем более превосходит всякое наименование. Имена — результат движения рассудка, который гораздо ниже разума в деле различения вещей; и потому, что рассудок не мо­жет преодолеть противоречий, нет и имени, которому не было бы противопоставлено другое, согласно движению нашего рассудка. [...]

60

Раз никакое отдельное название, вследствие того, что оно имеет непременно нечто отличное от себя, нечто противоположное, не может подойти богу, разве только в бесконечном приближении, то следует, что одни ут­верждения недостаточно вески и понятны, как указы­вает Дионисий. На самом деле, если говорят, что бог — истина, то навстречу выступает ложь, если говорят — добродетель, то приходит порок, субстанции противо­стоит акциденция и т. д. [...] Действительно, всякое имя оставляет нечто от его значения, однако ни одно из имен не может подойти богу, который является также не чем иным, как всем. Вот почему положительные имена если и подходили бы богу, то лишь в отношении его творе­ний. [...]

То, что мы говорим об утвердительных именах, до такой степени верно, что даже наименование триедин­ства и его трех лиц — отца, сына и святого духа — дано по свойству созданий (стр. 49—51).